CC BY
334
5.10. ИМПЛЕМЕНТАЦИЯ НОРМ МЕЖДУНАРОДНОГО УГОЛОВНОГО ПРАВА ОБ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ГЕНОЦИД В РОССИЙСКОЕ УГОЛОВНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО
Беляева А.В. Должность: ассистент кафедры уголовно-правовых дисциплин. Место работы: филиал ГОУ ВПО «Северо-Кавказский государственный технический университет»
Аннотация: в статье рассматриваются вопросы имплементации в российское уголовное законодательство норм международного уголовного права ответственности за геноцид и некоторые другие преступления против мира и безопасности человечества, а также вопросы ответственности за геноцид в отечественном уголовном праве.
Ключевые слова: имплементация, рецепция, геноцид, апартеид, ратификация, конвенция, международное, уголовное, право.
IMPLEMENTATION OF NORMS OF THE INTERNATIONAL CRIMINAL LAW ABOUT RESPONSIBILITY FOR THE
GENOCIDE IN THE RUSSIAN CRIMINAL LEGISLATION
Belyayeva A.V. Position: the assistant to chair of crimi-nally-legal disciplines. Place of Employment: branch of the North Caucasian state technical university.
Annotation: in article questions имплементации in the Russian criminal legislation of norms of the international criminal law of responsibility for a genocide and some other crimes against the world and safety of mankind, and also questions of responsibility for a genocide in domestic criminal law are considered.
Keywords: implementation, reception, a genocide, апартеид, ratification, the convention, international, criminal, the right.
Прогрессивное развитие международно-правового регулирования сотрудничества государств в сфере борьбы с преступностью в течение последнего времени идет по пути, с одной стороны, кодификации международно-правовых норм и унификации норм национального права, предусматривающих ответственность за преступления, которые по своему характеру и объекту представляют наибольшую угрозу стабильности международного правопорядка, и, с другой стороны, по пути создания различного рода процедур, необходимых для реализации норм материального права.
Международное сотрудничество в борьбе с транснациональной преступностью приобретает все возрастающую актуальность. Российская Федерация является участником большого количества важных международных договоров, регламентирующих вопросы борьбы с международными преступлениями и преступлениями международного характера, включая геноцид, терроризм, транснациональную организованную преступность, коррупцию. Они регламентируют широкий круг вопросов - от определения пределов уголовной юрисдикции государства до установления преступности и наказуемости конкретных деяний.
Имплементация международно-правовых норм уголовно-правового характера является одной из самых сложных проблем соотношения и взаимодействия международного и внутригосударственного права. Под имплементацией необходимо понимать такой способ воздействия международного уголовного права на уголовное право России, при котором уже существующая уголовно-правовая норма или (чаще) вводимая новая норма национального уголовного закона адаптируется внутренним законодателем во исполнение международного договора. От имплементации необходимо отличать рецепцию, под которой понимается такой способ, при котором акт международного уголовного права как источник уголовного права полностью включается в национальный уголовный закон без каких-либо изменений, при этом может вводиться новая норма или изменяться существующая.
В соответствии с п. 1 ст. 1 УК РФ «уголовное законодательство Российской Федерации состоит из настоящего Кодекса. Новые законы, предусматривающие уголовную ответственность, подлежат включению в настоящий Кодекс». Из данного положения вытекает очень важный вывод, согласно которому УК РФ является единственным источником уголовного права России, устанавливающим преступность и наказуемость деяния. Нормы международного права не могут оказывать непосредственное регулирующее воздействие на возникновение прав и обязанностей у граждан России в сфере отношений, регулирующих вопросы преступности и наказуемости. Однако, в то же время в соответствие с Конституцией РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры РФ являются частью ее правовой системы, а в случае, если «международным договором РФ предусмотрены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора» (ч.4 ст. 15 Конституции РФ)1. Данная ситуация должна решаться в соответствии с п. «а» ч.1 ст. 15 ФЗ «О международных договорах РФ», определяющим, что любой международный договор, исполнение которого требует «изменения действующих или принятия новых федеральных законов, а также устанавливающий иные правила, чем предусмотрены законом»2, подлежит обязательной ратификации. Таким образом, федеральное законодательство устанавливает правило изменения норм самого Уголовного кодекса при вступлении в силу международного договора, регулирующего вопросы уголовной ответственности. Поэтому национальный суд не может привлечь к уголовной ответственности человека за совершение преступного деяния, которое было определено в международном договоре и не было инкорпорировано в уголовный закон. Под инкорпорацией следует понимать как рецепцию, так и имплементацию.
В соответствии с ратифицированными нашим государством конвенциями в Уголовный кодекс РФ 1996 года были включены нормы, устанавливающие ответственность за нарушение равноправия граждан (ст. 136), за производство или распространение
1 Конституция Российской Федерации. Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993г. // Российская газета. - 1993. - 25 декабря.
2 Федеральный закон «О международных договорах РФ» от 15
июля 1995г. №101-ФЗ // Российская газета. - 1995. - 21 июля.
оружия массового поражения (ст. 355), за геноцид (ст. 357) и др.
Уголовная ответственность за геноцид, как преступление против безопасности человечества предусмотрена в ст. 357 УК РФ в связи с ратификацией Российской федерацией Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 года3.
Сам термин «геноцид» был впервые введён в обиход в 1943 году польским юристом еврейского происхождения Рафаэлем Лемкиным, а международный правовой статус он получил после Второй мировой войны в декабре 1948 г. как понятие, определяющее тягчайшее преступление против человечества. Первая редакция «Конвенции...» также включала в определение и политические убийства, но СССР и некоторые другие страны не согласились считать действия, направленные против групп, идентифицированных по политическим или социальным признакам, геноцидом. Поэтому по политическим и дипломатическим соображениям эти группы были исключены из «Конвенции.». Диспозиция статьи 357 УК РФ практически буквально воспроизводит определение, содержащееся в «Конвенции.».
Особенности уголовной ответственности за геноцид состоят в следующем:
Во-первых, основным непосредственным объектом данного преступления являются безопасные условия жизни национальных, этнических, расовых и религиозных групп, а дополнительным объектом -жизнь, здоровье, права и свободы людей, принадлежащих к демографическим общностям.
Во-вторых, критерием определения жертв преступления геноцида следует считать принадлежность лица к определенной законом группе, а не его личность.
В-третьих, на наш взгляд, необходимо предусмотреть в национальной системе уголовного права возможность уголовной ответственности юридических лиц, а в международном праве - уголовной ответственности государств за международные преступления (в частности геноцид). Это представляется одновременно и желательным, и возможным, поскольку совершать преступления против мира и безопасности человечества могут не только государство или правительство, а какая-нибудь группа лиц, общественная организация, партия или общественное движение. Такие организации могут быть, а зачастую бывают, юридическими лицами. В литературе указывается на необходимость признания юридических лиц субъектами преступлений по международному уголовному праву4. Более того, в Руководящих принципах в области предупреждения преступности и уголовного правосудия в контексте развития и нового экономического порядка (1985г.) имеется следующее предписание: «Государства-члены должны рассматривать вопрос о предусмот-ренности уголовной ответственности не только для лиц, действовавших от имени какого-либо учреждения, корпорации или предприятия. но и для самого учреждения, корпорации или предприятия путем выработки соответствующих мер предупреждения
3 Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 года // Ведомости Верховного Совета СССР. - 1954. - №12. - Ст.244.
4 Панов В.П. Международное уголовное право. - М., 1997. -С.32.
их возможных преступных действий и наказания за них»5. Этот же документ требует установить ответственность для юридического лица только в рамках национального закона.
Ученые, признающие введение в законодательство института уголовной ответственности юридических лиц, подчеркивают, что вред, причиняемый деятельностью юридического лица, значительно превышает вред, который может быть нанесен отдельным физическим лицом6. Противники уголовной ответственности юридических лиц прежде всего отмечают, что установление уголовной ответственности юридических лиц не соответствует принципам уголовного права - принципам личной и виновной ответственности. Уголовное право связывает ответственность со способностью лица, совершившего преступление, отдавать отчет в своих действиях и руководить ими, каковой обладают лишь люди.
Точка зрения А.Г. Кибальника на этот счет представляется, на наш взгляд, наиболее правильной. Он предлагает официально признать юридических лиц субъектом ответственности по международному уголовному праву: такое признание позволит более последовательно и эффективно реализовать задачи международного уголовного права как в международной, так и в национальной юрисдикции7.
В-четвертых, уже давно назрела необходимость предусмотреть противоправность подготовки и планирования совершения актов геноцида в качестве самостоятельных признаков объективной стороны состава этого преступления.
В-пятых, в силу предписания императивных норм международного права, а именно Международной конвенции о ликвидации всех форм расовой дискриминации и Конвенции о пресечении преступления апартеида и наказания за него 1973г.8 в главу 34 УК РФ должен быть имплементирован состав преступления апартеида, который многие отечественные ученые считают проявлением геноцида, однако международное уголовное право признает апартеид самостоятельным преступлением.
Специфика геноцида как международного преступления состоит в том, что он совершается, прежде всего, не частными лицами, а государственными деятелями, должностными лицами, наделенными соответствующими полномочиями. В силу этого придание таких лиц национальному суду за совершение геноцида, как свидетельствует об этом, в том числе и наша отечественная практика, дело практически безнадежное. Указанные нормы могут «заработать» только при условии, если в полной мере будет действовать конституционный принцип о равенстве всех перед законом и судом, а также принцип провозглашенный в российском уголовном праве о неотвратимости наказания.
В отношении преступления геноцида, помимо национальной системы уголовного правосудия предусматривается возможность задействования юрис-
5 Сборник стандартов и норм ООН в области предупреждения преступности и уголовного правосудия: Официальное издание. -НьюЙорк, 1992. - С.34.
6 Волженкин Б.В. Уголовная ответственность юридических лиц. - СПб.,1998. - С.6-9.
7 Кибальник А. Ответственность в международном уголовном праве. // Уголовное право. - №2. - 2003. - С.40.
8 Конвенция о пресечении преступления апартеида и наказании за него от 30 ноября 1973 года // Международные акты о правах человека. Сборник документов / Сост. В.Л. Карташкин и Е.А. Лу-кашева. - М., 1997. - С.56.
дикционного механизма Международного уголовного суда в тех случаях, когда соответствующие судебные процедуры в рамках национальной системы правосудия окажутся неэффективными. Однако данная возможность сама по себе представляется весьма проблематичной. Для этого необходима имплементация норм Статута Международного уголовного суда в национальное законодательство.
Кроме того, в случае присоединения Российской Федерации к Римскому статуту Международного уголовного суда 1998 года необходимо будет внести, в частности, в УК РФ более 35 новых составов преступлений, подпадающих под юрисдикцию Международного уголовного суда, а также внести изменения в действующий состав преступления геноцида, поскольку объем понятия геноцида по Римскому статуту не соответствует объему понятия геноцида, сформулированного в ст. 357 УК РФ.
В соответствии со ст. 6 Римского Статута Международного уголовного суда «... «геноцид» означает любое из следующих деяний, совершаемых с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую:
a) убийство членов такой группы;
b) причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы;
c) предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее;
с1) меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы;
е) насильственная передача детей из одной чело-
^ 9
веческой группы в другую»9.
В соответствии со ст. 357 УК РФ геноцидом признаются действия, направленные на полное или частичное уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной группы как таковой путем убийства членов этой группы, причинения тяжкого вреда их здоровью, насильственного воспрепятствования деторождению, принудительной передачи детей, насильственного переселения либо иного создания жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение членов этой группы.
Причинение серьезных телесных повреждений как признак объективной стороны данного преступления по Римскому Статуту предусматривает не только причинение тяжкого вреда здоровью членам демографических групп, но и причинение вреда средней тяжести, а в ст. 357 УК РФ такой вред не предусмотрен в качестве элемента объективной стороны. Что касается причинения умственного расстройства членам демографической группы, то ст. 357 УК РФ не предусматривает такие действия составляющими элементами объективной стороны геноцида. Однако причинением тяжкого вреда здоровью признается по российскому законодательству причинение психического расстройства. Но, поскольку Римский статут содержит в качестве специального действия, составляющего объективную сторону геноцида причинение умственного расстройства, то в случае ратификации данного международного документа российский законодатель должен будет включить при-
9 Римский статут Международного уголовного суда 17 июля 1998 г. // А/ООЫР. 183/9.
чинение умственного расстройства в диспозицию ст. 357 УК РФ.
Таким образом, имплементация норм международного уголовного права в УК РФ зачастую чрезвычайно осложнена ввиду особенностей российского уголовного законодательства. Но, тем не менее, нормы международного уголовного права об ответственности за геноцид и другие преступления против человечества должны служить юридической основой для развития и совершенствования отечественного уголовного права.
Список литературы
1. Федеральный закон «О международных договорах РФ» от 15 июля 1995г. №101-ФЗ // Российская газета. - 1995. - 21 июля.
2. Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 года // Ведомости Верховного Совета СССР. - 1954. -№12.
3. Конвенция о пресечении преступления апартеида и наказании за него от 30 ноября 1973 года // Международные акты о правах человека. Сборник документов / Сост. В.Л. Карташкин и Е.А. Лукашева.
- М., 1997.
4. Римский статут Международного уголовного суда 17 июля 1998 г. // А/ООЫР. 183/9.
5. Вартанян В.М., Кибальник А.Г., Соломоненко И.Г. Уголовная ответственность за геноцид. - Став-рополь,2001.
6. Волженкин Б.В. Уголовная ответственность юридических лиц. - СПб.,1998.
7. Кибальник А. Ответственность в международном уголовном праве. // Уголовное право. - №2. -2003.
8. Кибальник А., Соломоненко И. Уголовная ответственность за геноцид. // Российская юстиция. - №2.
- 2003.
9. Кибальник А.Г. Современное международное
уголовное право: понятие, задачи и принципы / Под науч. ред. докт. юрид. наук, проф. А.В. Наумова. -СПб.: Издательство «Юридический центр
Пресс»,2006.
10. Кибальник А.Г., Соломоненко И.Г. Преступле-
ния против мира и безопасности человечества / Под науч. ред. докт. юрид. наук, проф. А.В. Наумова. -СПб.: Издательство «Юридический центр
Пресс»,2004.
11. Лукашук И.И., Наумов А.В. Международное уголовное право. - М.,1999.
12. Панов В.П. Международное уголовное право. -М., 1997.
13. Сборник стандартов и норм ООН в области предупреждения преступности и уголовного правосудия: Официальное издание. - НьюЙорк, 1992.
14. Трикоз Е.Н. Международное уголовное право: Учебное пособие. - М.: Норма, 2007.
15. Трикоз Е.Н. Преступления против мира и безопасности человечества: сравнительный и международно-правовой аспекты. - М.: Издательство «Юр-литинформ», 2007.
Рецензия
Эффективность уголовно-правового противодействия международным преступлениям и преступлениям международного характера во многом определяется адекватностью уголовного законодательства России, охраняющего отношения по поддержанию международного мира и безопасно-
сти человечества. Кроме того, проблема имплементации норм международного права в уголовное законодательство России в целом, представляет повышенный интерес в связи с резко увеличившимся количеством международных договоров и конвенций, участником которых выступает Российская Федерация, что потребует введения в национальное уголовное законодательство соответствующих норм об ответственности за те или иные «конвенционные» преступления. Соответственно качество уголовного закона будет напрямую зависеть от принципов и критериев имплементации, выработанных уголовно-правовой наукой.
Следовательно, представленная на рецензирование научная статья посвящена актуальной в современных условиях теме - проблеме имплементации норм международного уголовного права об ответственности за геноцид в российское уголовное законодательство, рассмотрение которой представляет как теоретический, так и практический интерес.
В рецензируемой работе рассматривается соотношение международно-правовых и национальной нормы об ответственности за геноцид, как преступления против человечества, проводится анализ различных точек зрения по этому вопросу, предложенных в уголовно-правовой науке, определяются направления совершенствования уголовного законодательства России в плане уголовноправового противодействия геноциду.
Следует поддержать позицию автора относительно возможности изменения диспозиции ст. 357 УК РФ и дополнения ее рядом признаков, характеризующих объективную сторону геноцида, а также предложение автора о дополнении УК РФ самостоятельной статьей, предусматривающей ответственность за преступления апартеида, как преступление отличное от геноцида. Подобный подход способствовал бы повышению качества уголовного закона.
Таким образом, представленная научная статья соответствует предъявляемым требованиям, и рекомендуется к выступлению на международной научно-практической конференции «Пробелы в российском законодательстве», посвящённую памяти академика В.Н. Кудрявцева, проведение которой состоится в Ставропольском филиале Краснодарского университета МВД России 23-24 апреля 2009 года (г. Ставрополь).
Заведующий кафедрой УПД филиала ГОУ ВПО «СевКавГТУ» в г. Кисловодске, к.ю.н., доцент К.В. Чемеринский.
