CC BY
191
Göhler J. 1939: Rom und Italien. Die römische Bundesgenossenpolitik von den Anfängen bis zum Bundesgenossenkrieg. Breslau.
HinrichsF.T. 1966: Die lex agraria des Jahres 111 v. Chr. // ZRG. 83, 252-307. Johannsen K. 1971: Die Lex agraria des Jahres 111 v. Chr. Text und Kommentar. München. Kaser M. 1942: Die Typen der römischen Bodenrechte in der späteren Republik // ZRG. 62, 1-81.
Lintott A.W. 1992: Judicial Reform and Land Reform in the Roman Republic. Cambridge. RoselaarS.T. 2010: Public Land in the Roman Republic. A Social and Economic History of Ager Publicus, 396-89 BC. Oxford.
Tipps G. K. 1989: The Generosity of Public Grazing Rights under the "Lex Sempronia Agraria" of 133 B.C. // CJ.84. 4, 334-342.
SOME NOTES ON THE AGER PUBLICUS LEGAL CATEGORIES THAT WERE GRANTED IMMUNITY BY VIRTUE OF GAIUS GRACCHUS AGRARIAN LAW
R. V. Lapyryonok
The paper considers ancient evidence for the agrarian law of Gaius Gracchus. The author tries to define the categories of public land, which were excepted from distribution among Roman citizens during the agrarian reform of 123-122 BC. His conclusion, based on re-examination of our literary and epigraphic sources, is that such legal categories as ager quaestorius, ager censorius and ager scripturarius were excepted from allotment. The property interests of possessors (both Roman citizens and Italian allies) also enjoyed protection granted by this law in the regions where Gaius Gracchus was going to establish his new colonies,
Key words: Roman history, agrarian law, Gaius Gracchus, colonies, public land, agrarian commission
© 2014
Н. С. Широкова ИМПЕРАТОРСКИЙ КУЛЬТ В РИМСКОЙ БРИТАНИИ
В римской Британии официальным центром провинциального императорского культа являлся храм, посвященный божественному императору Клавдию, построенный после смерти императора в римской колонии Колчестера. Храм Клавдия был местом встречи провинциального совета (consilium provinciae), главной обязанностью которого было следить за правильностью исполнения ритуалов императорского культа. Разумеется, должны были существовать другие храмы и алтари императорского культа (так называемого муниципального культа) в привилегированных городах провинции (римских колониях и муниципиях) и в наиболее богатых племенных столицах. Муниципальная версия императорского культа обслуживалась членами
Широкова Надежда Сергеевна — доктор исторических наук, профессор кафедры истории Древней Греции и Рима Санкт-Петербургского государственного университета. Е-mail: N.S.Shirokova@ yandex.ru
корпораций, известных как севиры августалы, число членов которых в значительной степени пополнялось за счет богатых вольноотступленников. Большая часть посвящений императорского культа была сделана военными: солдатами и офицерами, воинскими подразделениями римской армии, дислоцировавшейся в Британии. Иногда в посвящениях культ божественности (numen) императора соединяется с поклонением местным кельтским божествам, так как культура римской Британии представляла собой синтез римских и кельтских наиболее существенных элементов.
Ключевые слова: императорский культ, римская Британия, провинциальный совет, божественность императора
Одним из самых значительных явлений в идеологической жизни императорского Рима являлся культ императора, представлявший собой официальную политическую религию римской Империи и получивший широкое распространение как в восточных, так и в западных провинциях. Обильный эпиграфический материал, а также археологические памятники свидетельствуют о существовании и достаточно широком распространении императорского культа, в том числе и в римской Британии.
Как известно, будучи сами политеистами, римляне терпимо относились к местным культам и божествам, которых они встречали у завоеванных ими народов, оставляя их в неприкосновенности или даже посредством interpretatio romana вводя их в свой пантеон. Таким образом, религия Римской Империи включала множество различных божеств: римских, местных и таких, в которых соединялись римские и местные черты. «Было, однако, — писал К. Жюллиан, занимавшийся историей римской Галлии и говоривший о множественности божеств, составлявших гало-римский пантеон, — одно божество, которое действительно можно назвать великим социальным и политическим божеством Римской Империи. Его существование идентифицировалось с самим существованием этой Империи, она его санкционировала. Его культ был так же необходим для всех, как повиновение законам. Это было божество императора»1. Как средоточие верноподданнических чувств и лояльности по отношению к Империи даже культ капитолийской триады (Юпитера Лучшего Величайшего, Юноны и Минервы — главных божеств римского пантеона) постепенно уступил место новой государственной религии — культу императора.
В отечественной историографии имеется посвященная культу императора в римской Британии весьма основательная статья М. С. Садовской, прекрасно фундированная, написанная на основании использования обильного этнографического материала и некоторого числа археологических памятников2. М. С. Садовская упрекала английских исследователей в том, что они недооценивают и не учитывают весь фактический материал, содержащийся в источниках по императорскому культу в римской Британии, а также в том, что они стремятся преуменьшить уровень романизации провинции в области идеологии, преувеличивая значение кельтского элемента3.
1 Jullian 1920/VI, 6.
2 Садовская 1985, 69-95.
3 Садовская 1985, 73-74.
Следует сказать, что эти суждения исследовательницы не совсем справедливы. Упрек в недооценке материала источников М. С. Садовская адресовала Д. Фишви-ку, назвав его «автором небольших этюдов, посвященных императорскому культу в римской Британии»4. Между тем его содержательные, отличающиеся научной акрибией статьи, рассматривающие все аспекты императорского культа в римской Британии, составляют фундамент разделов, посвященных культу императора, в английских работах по истории религии римской Британии5.
В статье, озаглавленной по ключевой фразе Тацита из его сообщения о храме Клавдия в Камулодуне (Колчестер) «Templum divo Claudio constitutum» (Ann. XIV. 31), Д. Фишвик тщательно проанализировал все источники и все материалы, имеющие отношение к учреждению императорского культа в римской Британии, разрешив непростой вопрос о времени возведения храма Клавдия в Колчестере, о времени и особенностях учреждения императорского культа в Британии6.
Во второй статье Д. Фишвика проанализировано большое число надписей, дающих представление о широком распространении императорского культа в римской Британии. Вотивные надписи, посвященные божественной силе (numen) императора, абстрактным качествам императора, прославляющим его как великого полководца и великого государственного деятеля (Мужеству Августа, Фортуне Августа, Победе Августа, Дисциплине Августа), часто соединенные с посвящениями богам римского пантеона (Зевсу, Марсу, Меркурию и др.) или даже местным кельтским божествам (Оцелу, Антеноцитику, Ванауну и др.), распределены Д. Фишвиком по разделам, позволяющим очертить круг десикантов. Эти разделы озаглавлены: «Провинциальный культ», когда посвящения делались от лица провинции в целом; «Муниципальный культ», представленный посвящениями общин и муниципиев; «Частный культ» (в этом разделе собраны вотивные надписи частных лиц как римских граждан, живших в Британии, так и местных жителей) и, наконец, самый многочисленный по количеству надписей раздел — «Военный культ», поскольку большинство обнаруженных в Британии вотивных надписей, связанных с императорским культом, были сделаны солдатами, офицерами и воинскими подразделениями римской армии, стоявшей в Британии7.
Что же касается того, что английские исследователи стремятся преуменьшить уровень романизации идеологической жизни провинции, преувеличивая значение кельтского элемента, то для опровержения этого обвинения (в данном случае мы имеем в виду только область религии) приведем следующий крайний случай. Блестящий английский историк Р. Г. Коллингвуд был настроен антиримски и старался во что бы то ни стало защитить кельтское прошлое римской Британии. Так, рассматривая результаты романизации британского искусства, он проанализировал оба элемента, из которых складывался романо-британский художественный стиль: местное британское искусство доримского периода и собственно римское искусство императорской эпохи. В результате он пришел к следующим выводам: «До римского завоевания британцы были народом одаренных и блестящих художников. Завоевание, насильственно втиснув их в матрицу римской жизни с ее
4 Садовская 1985, 73.
5 Henig 2005, 225.
6 Fishwick 1972/3, 164-181.
7 Fishwick 1961, 159-173, 213-229.
вульгарной эффективностью и отсутствием вкуса, уничтожило этот дар и свело их искусство к уровню простого ремесла»8.
Судя по этой крайне субъективной и несправедливой характеристике как римского искусства эпохи Империи, так и романо-британского стиля, давшего немало прекрасных образцов яркого, самобытного искусства, впитавшего лучшие римские и кельтские черты, Коллингвуда трудно заподозрить в том, что ему присуща «романоцентристская концепция»9. Тем не менее, даже он, говоря о религии римской Британии, вынужден был признать, что в римской Британии с обеих сторон (римской и британской) господствовал «гибкий политеизм, толерантный и гостеприимный, который позволял взаимные заимствования и компромиссы»10.
В более позднее время английские исследователи с удовлетворением отмечали, что религия римской Британии развивалась в благоприятной атмосфере синтеза двух культур: римской и британской11. В фундаментальной монографии Ш. Фрера имеется специальная глава, посвященная различным аспектам романизации римской Британии. Эту главу Ш. Фрер начинает с утверждения, что «ро-мано-британская культура родилась от мощного воздействия цивилизации Рима на кельтский народ Британии. Результатом, однако, явилось не замещение одной культуры другой, а то, что в широком смысле может быть охарактеризовано как их синтез»12.
Для иллюстрации этого тезиса Ш. Фрер приводит имеющий непосредственное отношение к императорскому культу материал, происходящий из маленького городка Бруга на реке Хамбер (древняя Петуария), который мог быть столицей общины паризиев. В середине II в. н.э. римская военная оккупация этой территории была прекращена, и на месте римского форта начал вырастать гражданский город. В нем был построен театр, сценическое здание которого было подарено городу римским гражданином Марком Ульпием Януарием, эдилом городского округа (vi-cus) Петуарии. Он воздвиг стелу с надписью в честь божественного дома (Domus Divina) Антонина Пия и обожествленных императоров. «Трудно было бы представить себе более римскую сцену!» — восклицает Фрер13.
Однако в то же самое время, когда было сделано это посвящение, на кладбище рядом с городом был похоронен кельтский жрец. Погребальный обряд представлял собой ингумацию: умерший был похоронен в сопровождении местной работы деревянного ведерка, оплетенного железом, и двух скипетров. Это был кельтский погребальный ритуал. Как если бы для того, чтобы подчеркнуть неримский характер ритуала, скипетры были намеренно согнуты и сломаны и тем самым как бы лишены жизненных сил и приготовлены для путешествия в другой мир вместе с покойником. «Ничто не могло бы лучше проиллюстрировать двойственный характер романо-британской цивилизации, — заметил Фрер. — Внешне она была римской, а внутренне оставалась кельтской. Тем не менее, было бы ошибочно предполагать, что существовал конфликт между этими двумя аспектами. Резуль-
8 Collingwood, Myres 1937, 247.
9 Садовская 1985, 70.
10 Collingwood, Myres 1937, 261.
11 Frere 1967, 303; Henig 2005, 26
12 Frere 1967, 303.
13 Frere 1967, 303.
татом взаимодействия двух культур явился синтез, задуманный Римом и радостно принятый местным населением Британии, как только оно осознало преимущества мира и благоденствия, которые доставляло членство в Римской Империи»14.
Исследования римского императорского культа в любых частях Римской Империи (в том числе и в римской Британии) обычно начинаются с рассмотрения непростого вопроса об истоках культа императора. Среди английских исследователей, уделявших внимание императорскому культу в римской Британии, разумный (учитывающий особенности императорской религии в восточных и западных провинциях) подход к проблеме его происхождения демонстрирует Д. Фишвик. Он предлагал рассматривать раздельно истоки императорского культа в восточных и западных провинциях Римской Империи. Если в восточных провинциях императорский культ был обязан своим происхождением издревле существовавшей в странах Древнего Востока идее обожествления земного правителя, то в латинских провинциях новая государственная религия была, по словам Д. Фишвика, «привита к традиционным институтам и приспособлена к местным религиозным верованиям»15.
Кроме того, Д. Фишвик предлагал разделить западные провинции на те, которые были уже давно цивилизованы в римском духе в период ранней Римской Империи, и на те, которые недавно вошли в состав римской державы. С его точки зрения, развитие императорского культа в старых провинциях было в значительной степени спонтанным, в то время как «на недавно замиренных территориях введение императорской религии отмечало решающую фазу официальной программы обдуманной романизации»16. Д. Фишвику вторил Дж. Либешютц, полагавший, что в западных провинциях успех императорских культов был связан с романизацией и более всего с урбанизацией17.
Урбанизация была первым пунктом «этой официальной программы обдуманной романизации». «Превратить Британию в провинцию Римской Империи, т.е. цивилизовать ее в самом буквальном смысле слова, можно было только снабдив ее городами», — писал Р. Г. Коллингвуд18. В самом деле, со второй половины I в. н.э. в Британии, на территории провинции, стали возводиться города в соответствии с нормами римского урбанизма. Их строили на месте бывших племенных столиц доримской Британии или по соседству с ними, на новых местах, географическое или стратегическое положение которых представлялось важным; они вырастали из легионных крепостей и римских военных фортов; в них размещалась политическая и финансовая администрация провинции, стояли римские военные гарнизоны19. Теперь была очередь за выполнением второго пункта программы романизации: за организацией императорского культа, представлявшего собой новую государственную религию. «Римская религия повсюду следовала за армией и администрацией», — замечал Дж. Либешютц20.
14 Frere 1967, 303.
15 Fishwick 1961, 159.
16 Fishwick 1961, 159.
17 Liebeschuetz 2008, 990-991.
18 Collingwood, Myres 1937, 187.
19 Frere 1967, 239-263; Shotter 2004, 66-79.
20 Liebeschuetz 2008, 991.
Самым ярким свидетельством императорского культа в Британии по праву считается храм императора Клавдия в Колчестере. Через шесть лет после победоносного британского похода Клавдия 43 г. н.э. (когда римляне завоевали всю юго-восточную часть Британии) в 49 г. тогдашний наместник провинции Осторий Скапула вывел колонию ветеранов в Камулодун (Колчестер), бывшую столицу царства катувеллавнов.
Однако хаотично построенный, наполовину варварский Камулодун не соответствовал тому, чтобы в качестве римской колонии стать столицей недавно образованной провинции. Новый город расположили на вершине холма, немного юго-восточнее туземного Камулодуна. По всей вероятности, в центре города находились официальная резиденция наместника провинции, здание сената и театр.
На краю же городского поселения археологами был обнаружен массивный (32 на 23,5 м) подиум античного храма, который позднее послужил платформой для большого норманнского замка XI в. К сожалению, от верхней части храма ничего не сохранилось. Однако по размерам подиума и по аналогии с другими провинциальными храмовыми постройками I в. н.э. полагают, что это был великолепный храм коринфского ордера, по стилю напоминающий так называемый «Квадратный дом» в Ниме. Археологи открыли также базу большого алтаря, примыкавшего к фасаду храма, два пьедестала продолговатой формы и одну статую богини победы Виктории. Видимо, статуй Виктории было две и они стояли на пьедесталах, которые фланкировали алтарь с двух сторон21. Археологические источники находят подтверждение в литературных свидетельствах. Так, Тацит упоминает о храме, возведенном божественному Клавдию (templum divo Claudio constitutum) в римской колонии, выведенной в Камулодун (Ann. XIV. 31).
Считается, что образцом для организации императорского культа в Британии и в других западных провинциях послужило учреждение в Галлии в 12 г. до н.э. культа богини покровительницы Рима Ромы и Августа. Дион Кассий (Dio Cass. LIX. 32) сообщает, что Друз, бывший в это время правителем Трех Галлий (Аквитании, Лугдунской Галлии с центром в Лугдуне и Белгики), созвал в Лугдун (Лион) представителей местной знати и убедил их установить культ Ромы и Августа. Жрецы алтаря, воздвигнутого в Лугдуне в честь Ромы и Августа, назывались sacerdotes Romae et Augusti (CIL. XIII. 1036. 1042-1045, 1675, 4324) или sacerdotes ad aram Romae et Augusti (CIL. 1718).
Лугдун стал крупнейшим центром императорской религии Трех Галлий. Страбон (IV. 3. 3) говорит, что святилище, которое было посвящено Августу всеми галлами, было сооружено не в самом городе, а перед ним при слиянии рек. Свидетельство Страбона подтверждается данными археологических раскопок. На южном склоне холма Круа-Русс, на полуострове, образованном слиянием Роны и Соны, помещался колоссальный алтарь Ромы и Августа. По обе стороны от алтаря находились две колонны из египетского гранита, каждая из которых была увенчана крылатой фигурой богини победы Виктории22.
Кроме алтаря, в Лугдунском святилище имелся также располагавшийся за алтарем храм, посвященный Августу. На его существование указывает целый ряд надписей (CIL. XIV. 1691, 1706, 1712, 1714, 1716). Однако считается, что главным
21 Crummy 1980, 243-252; Henig 2005, 53; Fishwick 1961, 162.
22 Широкова 1982, 170.
и первоначальным центром культа в Лугдунском святилище был алтарь, а храм был добавлен позднее, самое раннее — при Тиберии23.
Археологические материалы, происходящие из римской Британии, дают представление о том, что культовый центр в Колчестере обнаруживает черты сходства со святилищем богини Ромы и Августа в Лугдуне. Так, в Колчестере, как и в Лугдуне, комплекс сакральных построек был вынесен за пределы города и тоже состоял из алтаря и храма. Только, в отличие от Лугдуна, где храмовое здание являлось отдельным сооружением, располагавшимся за алтарем, в Колчестере алтарь непосредственно примыкал к фасаду храма. Так же, как и в Лугдунском святилище, в Колчестере по обеим сторонам алтаря, видимо, стояли на пьедесталах две статуи богини победы Виктории (одна из которых была обнаружена археологическими раскопками).
В связи с этим и поскольку, как указывалось выше, организация культа богини Ромы и Августа на алтаре Лугдунского святилища послужила образцом для установления императорского культа в западных провинциях, в том числе и в Британии, то правомерным кажется вывод Д. Фишвика, что, несмотря на скудость источников, следует предположить, что императорский культ в Британии во всех отношениях был организован по лугдунскому образцу. Таким образом, при жизни Клавдия в святилище Колчестера на большом алтаре справляли культ Ромы и Августа, а после его смерти был построен храм, посвященный обожествленному императору24.
Тацит, писавший о восстании Боудикки (60 г. н.э.), называет одной из причин восстания легшие на плечи британцев чрезвычайно большие расходы на строительство храма и на отправление в нем культа императора и говорит, что храм казался британцам «как бы оплотом вечного господства над ними — quasi arx aeternae dominationis» (Tac. Ann. XIV. 31)25. По словам Тацита, когда началось восстание, жители Камулодуна, считая храм неприступной крепостью, не позаботились о том, чтобы возвести укрепления для защиты города. Поэтому восставшие практически беспрепятственно ворвались в город, разграбили, разрушили и сожгли его. Только воины, собравшиеся в храме, еще два дня отчаянно сопротивлялись, затем и храм был взят штурмом солдатами Боудикки и разрушен до основания (Tac. Ann. XIV. 32). Однако после подавления восстания храм был восстановлен как символ римского владычества в Британии. В дальнейшем у античных авторов не встречается никаких ссылок на него26.
В связи с этим некоторые исследователи (например, Р. Г. Коллингвуд) высказывали предположение, что императорский культ был перенесен из Камулодуна в Лондиний (Лондон) как место более безопасное и не отягощенное настолько враждебностью британских племен, как римская колония в Камулодуне27.
Свидетельствовать об этом перемещении провинциального императорского культа в Лондон, на первый взгляд, как будто могут три памятника. Во-первых, это несколько превышающая натуральную величину бронзовая голова императо-
23 Jullian 1913, 437; 1913а, 159; Fishwick 1961, 168.
24 Fishwick 1972, 180.
25 Пер. А.С. Бобовича.
26 Henig 2005, 54.
27 Collingwood, Myres 1937, 169-170.
ра Адриана, найденная в Темзе, у Лондонского моста, в 1834 г. и хранящаяся в Британском музее. Неровные, зазубренные края нижней линии шеи свидетельствуют о том, что голова императора была грубо отломана от тела статуи, которой она некогда принадлежала. Памятник был тщательно исследован Дж. Тойнби, которая полагала, что фигура императора могла находиться в нише, возвышаясь над форумом, базиликой или каким-то другим зданием Лондиния. Возможно, она была поставлена в память о визите Адриана в Британию в 122 г. Акт вандализма, когда статуя была разломана и ее голова выброшена в Темзу, скорее всего был совершен участниками одного из саксонских вторжений в Британию28. Таким образом, статуя императора не была культовой, она не находилась в храме и не может свидетельствовать о переносе центра императорской религии из Колчестера в Лондон.
Два других памятника — это две надписи, происходящие из Лондона. Обе датируются приблизительно второй половиной I в. н.э. Первая надпись: «Божественности Цезаря Августа провинция Британия — Num (ini) Caes (aris) Aug (usti) Provincia Britannia» (RIB, 5). Вторая надпись выполнена на одной стороне небольшой шестигранной колонны из оолита, представляющей собой надгробный памятник, воздвигнутый неким Аненклетом в память о его супруге: «Богам Манам Клаудии Мартины, прожившей 19 лет, Аненклет раб провинции (provincialis), бла-гочестившей супруге. Здесь похоронена» (CIL. VII. 28).
Две эти надписи дают представление о важнейшем аспекте британского императорского культа. Дело в том, что лугдунское святилище в Галлии, по образцу которого было организовано британское святилище в Колчестере, функционировало благодаря деятельности собрания галльских провинций, на которое съезжались представители всех общин Трех Галлий, чтобы справлять культовые торжества в честь Ромы и Августа (Dio. LIV. 32; Suet. Claud. 2). Делегаты на этот ежегодный лугдунский съезд избирались сенатами общин. Один из делегатов собрания исполнял высшую функцию «жреца при алтаре (позднее храме) Ромы и Августа — sacerdos ad aram (позднее templum) Romae et Augusti» (CIL. XIII. 1699, 1702 и др.). Обязанностью жреца Ромы и Августа было руководить религиозными церемониями, председательствовать на заседаниях собрания. Собрание Трех Галлий имело рабов (Galliarum servus - CIL. XIII. 1725, 1735; XIV. 328), которых оно могло использовать для службы в своих канцеляриях и которых могло освободить.
Хотя основной задачей собрания Трех Галлий было проведение церемонией императорского культа, но практически было невозможно, чтобы деятельность собрания ограничивалась только рамками этой задачи. Составленное из делегатов от всех общин Трех Галлий, собрание естественно интересовалось общими государственными проблемами, касавшимися управления всей провинцией, пыталось повлиять на их решение. Никакого прямого участия в управлении провинцией собрание Трех Галлий, как и вообще провинциальные собрания, принимать не могло. Однако у него было право своеобразного контроля деятельности правителя провинции, вернее, право высказывать суждение об этой деятельности после того, как истекал срок управления провинцией данным лицом29.
28 Toynbee 1964, 51.
29 Широкова 1982, 182.
Чаще всего собрание принимало решение одобрить деятельность наместника провинции (легата). Если же собрание не одобряло действия легата, то оно могло отправить в Рим своих делегатов с наказом возбудить судебный процесс против него. Прибывшие в Рим с обвинительным актом делегаты должны были сначала явиться к магистрату, который представлял их сенату, назначавшему им защитника по их выбору. Таким защитником становился патрон провинции (pa-tronus provinciae), которого избирало провинциальное собрание из числа наиболее влиятельных римских граждан — сенаторов или всадников. Патрон провинции и выступал перед трибуналом принцепса с обвинением правителя провинции. Продолжить или прекратить судебное преследование обвиненного было уже делом центральной власти30.
Что касается существования и деятельности провинциального собрания или совета провинции (concilium provinciae) в римской Британии, то, вследствие скудости источников, в исследовательской литературе по этому поводу высказывались противоположные мнения. М. С. Садовская, например, полагала, что никаких данных о совете провинции в римской Британии не существует.31 Т. Моммзен, напротив, утверждал, что в Британии «существовало представительное собрание и общий культ императора»32.
В самом деле, здравый смысл подсказывает, что если императорский культ в Британии был организован по галльскому образцу, то в Камулодуне, являвшемся центром императорского культа в Британии (как Лугдун был центром императорского культа в Галлии), должен был существовать и действовать совет провинции (провинциальное собрание), основной функцией которого было проведение религиозных церемоний и устройство праздников и игр, посвященных культу императора. К тому же все-таки имеется небольшое число источников, свидетельствующих о наличии провинциального совета в Британии.
Прежде всего это две приведенные выше надписи из Лондона. Правда, по поводу надписи («Божественности Цезаря Августа провинция Британия» — RIB. 5) М. С. Садовская утверждала, что эта надпись не является доказательством наличия совета провинции в Британии33. Однако, как справедливо заметили Ш. Фрер и М. Хениг, от лица провинции как единого целого мог выступать только провинциальный совет, и данная надпись как раз свидетельствует о том, что совет провинции существовал и действовал в Британии, как и в других провинциях Римской Империи34.
Что касается второй надписи, в которой речь идет о надгробном памятнике, воздвигнутом Аненклетом, рабом провинции (provincialis), в память о своей супруге (CIL. VII. 28), то большинство английских исследователей считает, что слово provincialis в этой надписи равнозначно выражению servus provinciae (раб в провинции)35. Однако если в Британии были servi provinciae (рабы провинции), которые, как известно, использовались на службе провинциального совета, сле-
30 Guiraud 1887, 172.
31 Садовская 1985, 73.
32 Моммзен 1949/V, 170.
33 Садовская 1985, 73.
34 Frere 1967, 208; Henig 2005, 54.
35 Collingwood, Myres 1937, 170; Frere 1967, 209; Wacher 1980, 159; Henig 2005, 54; Fishwick 1961, 165-166.
довательно, в римской Британии существовал и сам совет провинции (concilium provinciae). В пользу существования провинциального совета в Британии свидетельствует также терминология: Тацит в «Анналах» жрецов британского провинциального культа называет sacerdotes (Ann. XIV. 31) и, как мы видели, верховный жрец Ромы и Августа в Лугдуне, возглавлявший галльское провинциальное собрание, тоже назывался sacerdos.
Нам известны имена двух патронов провинции Британии (patroni provinciae Britanniae), которые являются доказательством того, что провинциальный совет продолжал функционировать вплоть до III в. н.э. Первый — это Марк Веттий Ва-лент, который, кроме того что он выступал в качестве патрона Британии, был еще назначен в Британию императорским легатом, предположительно около 150 г. н. э. (CIL. XI. 383)36. Предполагают, что он был внуком Марка Веттия Валента, награжденного Клавдием за участие в британском походе 43 г.37 Второй известный по надписям патрон Британии — это Гай Юлий Аспр (CIL. XIV. 2508), который был консулом в 212 г. н.э.38
Р. Г. Коллингвуд, твердо придерживавшийся точки зрения, что провинциальный совет в римской Британии существовал и действовал, в то же время считал (как мы видели), что после 60 г. провинциальный культ и его администрация были переведены из Колчестера в Лондон, а доказательство этого факта можно видеть как раз в упоминавшихся выше двух надписях, происходящих из Лондо-на39. Однако большинство исследователей полагает, что Р. Г. Колчестер продолжал оставаться официальным центром императорского культа римской Британии, поскольку после окончания восстания Боудикки храм в Колчестере, разрушенный восставшими, был восстановлен и реконструирован и реконструированный храм был больше по размерам, чем обычные храмы императорского культа в колони-ях40. А в том, что две надписи, имеющие отношение к провинциальному совету, были найдены в Лондоне, виноват случай, поскольку, как известно, именно случай часто определяет результаты археологических раскопок. По поводу надписи на надгробном памятнике, воздвигнутом Аненклетом его супруге, М. Хениг замечает, что она означает только то, что Аненклет был рабом, обслуживавшим провинциальный культ, и он вполне мог работать в Колчестере, во всяком случае, «его присутствие в Лондоне не означает, что алтарь и храм Колчестера перестали функционировать»41.
Другое дело, что императорский культ не мог быть сосредоточен в одном только официальном центре Колчестера. Колонии, муниципии и наиболее богатые племенные столицы должны были иметь алтари и храмы императорского культа, культовые статуи императоров. В Британии был обнаружен ряд фрагментов портретных статуй императоров. Если бы удалось доказать, что это были культовые статуи, то тогда можно было бы считать, что в тех городах, в которых
36 Frere 1967, 209.
37 Fishwick 1961, 167.
38 Fishwick 1961, 167.
39 Collingwood, Myres 1937, 170.
40 Frere 1967, 324; Henig 2005, 54; Садовская 1985, 73.
41 Henig 2005, 54.
(или поблизости от которых) они были найдены, существовала та разновидность императорского культа, которую Д. Фишвик назвал муниципальным культом42.
На первом месте из такого рода памятников стоит хорошо сохранившаяся, прекрасной работы бронзовая голова, являющаяся идеализированным портретом императора Клавдия, найденная в реке Элде в Рендхеме (Суффолк). Дж. Тойнби, тщательно исследовавшая этот памятник, отметила, что нижняя линия шеи имеет неровные, зазубренные и разорванные края, что указывает на то, что голова была грубо отломана от тела статуи и унесена как добыча (судя по месту находки) из Колчестера. Вандалы же, разломавшие статую, были, по-видимому, сторонниками Боудикки. Поскольку памятник по своим размерам не превышает натуральную величину, то это заставляет сделать вывод, что голова не могла принадлежать культовой статуе обожествленного императора, стоявшей в храме Клавдия. Может быть, портретная статуя императора украшала какое-то другое общественное здание или открытую площадь в городе43.
В базилике Силче стера был найден фрагмент, в два раза превышавший натуральную величину бронзовой статуи императора, одетой в парадный доспех «доадриановского стиля». Ш. Фрер полагал, что статуя скорее всего представляла собой портрет императора, при котором был основан город — Тита или Трая-на, — поскольку статуи Домициана были уничтожены после его смерти. Так как статуя происходила из городской базилики, то, по-видимому, это был памятник общественного, а не религиозного значения.44 Точно так же (как мы видели выше) общественным памятником была статуя императора Адриана, которой принадлежала происходящая из Лондона портретная голова Адриана.
С другой стороны, из Босхема (Суссекс) происходит колоссальная мраморная голова, предположительно являющаяся портретом Траяна. Полагают, что она принадлежала культовой статуе; культовые статуи обычно были монументальными памятниками, превышавшими более чем в два раза нормальные человеческие размеры. Таким образом, возможно, в Босхеме находился культовый центр императорской религии45. Кроме того, в разных местах Кембриджшира Фенс найдены три маленькие бронзовые головы и еще одна — в Дастоне (Кортхемптоншир), которые, по мнению исследователей, являются портретами некоторых императоров II в. (например, бронзовая голова из Виллингхем Фен, изображающая Антонина Пия, высотой 9,7 см)46. Эти бронзовые головки были предназначены для того, чтобы прикреплять их к церемониальным скипетрам или жезлам, использовавшимся в культовых церемониях, которые проводили в храмах. Это дает возможность предполагать, что в храмах, которым они принадлежали, справлялись обряды императорского культа.
Наиболее ярким проявлением муниципальной разновидности императорского культа являлась деятельность жреческой коллегии, обязанностью которой было содержание городского императорского культа и шесть членов которой назывались севиры (8еут), августалы (а^^а^) или севиры августалы (8еут а^ш-
42 1961, 170.
43 ТоупЬее 1964, 47-48.
44 Бгеге 1967, 317, 325.
45 Бгеге 1967, 317, 325.
46 Henig 2005, 56, fig.25.
tales). Происходили они обычно из вольноотпущенников, которые составляли в городах по преимуществу класс богатых торговцев, так сказать, «бизнес-класс», всем обязанный имперской системе и безупречно лояльный по отношению к ней. Тримальхион и его друзья в «Сатириконе» Петрония были августалами (Petron. Satyricon. 71).
Материал, имеющий в этом плане отношение к Британии, немногочислен. В Бордо была найдена каменная плита с надписью, датируемой 237 г. н.э., сделанной от имени Марка Аврелия Лунара, севира августала, колоний в Эбораке (Йорк) и в Линде (Линкольн), занимавшегося торговлей вином с Бурдигалой (Бордо) в Галлии. В надписи речь идет о том, что он посвятил богине Будиге, покровительнице Бурдигалы, алтарь после окончания своего путешествия из Британии в Бор-
до47.
В окрестностях Йорка были найдены два каменных саркофага; в одном был похоронен севир колонии Эборака (Йорк), а в другом его жена. Севир Марк Ве-рекундий Диоген имел греческий когномен, но сам он называл себя гражданином общины битуригов кубов — «cives Biturix Cubus» (RIB. 678). Как следует из надписи, саркофаг был сооружен еще при жизни Диогена, а обнаружен в 1579 г. В 1877 г. был найден саркофаг его жены, Юлии Фортунаты, которая происходила из Сардинии и, видимо, тоже была вольноотпущенницей (RIB. 687). Это была очень состоятельная семья, поскольку Диоген являлся членом коллегии севиров, которая финансировала городской императорский культ. М. Хениг отметил, что и их наследники, так как они переходили в разряд honestiores, имели возможность сделать гораздо более успешную карьеру, чем если бы они были детьми крестьян или простых ремесленников. «Это было только справедливо, — писал Хениг, — что люди, подобные Диогену, поддерживали систему, которая дала им так много, и что они в самом деле относились с благоговением к культу, который хранил Империю»48.
Муниципальный императорский культ, по-видимому, особенно хорошо был представлен в таких больших городах, как Лондиний (Лондон) и в римских колониях. Например, в Эбораке, с одним из членов коллегии севиров-августалов которого мы уже знакомы, сохранился алтарь, посвященный «божественности Августа и Гению Эборака» (RIB. 657), оттуда же происходят и другие посвящения «божественности императоров» (RIB. 648: 656). По мнению М. С. Садовской, там мог находиться и храм императорского культа, поскольку Эборак был в начале III в. н. э. резиденцией Септилия Севера49.
Провинциальный и муниципальный императорские культы были предназначены служить инструментом романизации и наиболее ярким проявлением лояльности по отношению к императорской власти. Однако, как справедливо заметил Д. Фишвик, об успехе этой политики можно судить только по степени проникновения императорской религии в различные слои провинциального общества50. Свидетельством этого являются многочисленные посвятительные надписи, сделанные римлянами и местными жителями, происходящие из разных частей
47 Burn 1969, 50-51.
48 Henig 2005, 55.
49 Садовская 1985, 89.
50 Fishwick 1961, 168-169.
Британии. Фишвик делит эти посвящения на две категории: надписи, сделанные гражданскими лицами (раздел «Частный культ»), и надписи, сделанные военными (раздел «Военный культ»).
Среди дедикантов, относящихся к гражданскому населению, встречаются ремесленники (например, медник Целат — RIB. 274, гильдия кузнецов — RIB. 91), администраторы (например, римский прокуратор провинции Марк Кокцей Унгрин — RIB. 2066), коллегия почитателей Меркурия (CIL. VII. 1070), женщины (например, Гермиона, дочь Квинта, — RIB. 845) и др.51
Наибольшее число посвятительных надписей дает военный раздел императорского культа, поскольку на всем протяжении римской оккупации британская провинция оставалась по преимуществу военным образованием. Хотя во II в. н.э. появление солдат в Италии или в соседних с нею провинциях было необычным и почти вызывающим тревогу событием, но вдоль границ Империи легионы были расквартированы по постоянным гарнизонам, и значительные военные соединения стояли в Британии, располагавшейся на самой западной границе римского мира.
В качестве военных дедикантов выступают представители среднего командного состава римской армии: префекты, трибуны когорт, центурионы (RIB. 636, 741, 814, 824-26, 832, 842-43, 850, 1041, 1091-92); встречаются представители высшего командного состава: императорские легаты, префекты претория (RIB. 587, 976, 978, 1091, 1092, 1149); посвящения делаются и от лица воинских соединений: легионов (например, RIB. 1322, 1327, 1330, 1338, 1609-10,), когорт (например, RIB. 1705, 1710, 1738, 1882, 1905;6), ал (например, RIB. 1041, 1462, 1465) и др. Этнический состав военных дедикантов отличается пестротой: здесь и местные жители, и италийцы, даки, испанцы, фракийцы, довольно многочисленные представители германских племен (тунгров, нервиев, батавов и др.)52.
Вотивные надписи классифицируются по тем или иным традиционным формулам почитания императора, которые они содержат. По общему мнению, самой распространенной формулой в посвятительных надписях императорского культа является обращение к numen (божественной силе или божественности) импера-тора53. Классический вариант этой формулы мы встречаем в самой, может быть, знаменитой надписи римской Британии, в которой речь идет об обращении к numen императора всей провинции Британии: «Numini Caesaris Augusti Provincia Britannia — Божественности Цезаря Августа провинция Британия» (RIB. 5). Возможны и другие написания: numini Augusti (например, RIB. 940), numinibus augus-torum (например, RIB. 1056, 1227, 1425).
В надписях посвятительные формулы по большей части даны в сокращениях. Обращения к божественной силе (numen) императора часто представлены в сокращенном варианте: num Aug и num Augg. Встает вопрос, как расшифровывать эти сокращения, как быть с числом сокращенных существительных? Ясно, что в случае сокращения Augg императорский титул Augustus при расшифровке должен быть поставлен в родительном падеже множественного числа (Augustorum). Сложнее с сокращением Aug: при его расшифровке ставят и родительный падеж
51 Fishwick 1961, 168-173.
52 Садовской 1985, 87-88, прим. 42.
53 Fishwick 1969, 169; Frere 1967, 325; Henig 2005, 55; Садовская 1985, 76.
множественного числа (Augustorum), и родительный падеж единственного числа (Augusti). Еще сложнее определиться с числом сокращенного варианта понятия numen (num): когда его нужно расшифровывать в единственном числе (numini), а когда во множественном (numinibus). За этим, как будто чисто грамматическим, вопросом стоит и более глубокая мысль: сколько numina (божественных сил) может быть у одного императора? А сколько — у нескольких?
Д. Фишвик, так же тщательно, как и все другие аспекты императорского культа в Британии, исследовав эту проблему, проанализировал большое число надписей из первого тома «Римских надписей в Британии» (RIB), составленного Р. Коллингвудом и Р. Райтом54, в которых посвятительные формулы, обращенные к numen императора, представлены и в сокращенном, и в полном вариантах. Он пришел к выводу, что если императорский титул Augustus стоит в родительном падеже единственного числа, то numen должно быть поставлено в дательном падеже единственного числа (в результате — numini Augusti), если же императорский титул стоит в родительном падеже множественного числа, то numen должно принять форму дательного падежа множественного числа (в результате — numinibus Au-gustorum). Свой вывод Фишвик сформулировал кратко, но емко и образно: «Один император может иметь одну божественную силу (numen) и только одну»55.
Культ numen Augusti имеет свою предысторию. Обычай совершать возлияния гению (genius) отца семейства (pater familias) являлся легитимной формой выражения почтения главе семьи еще со времен ранней Республики56. Растущая популярность культа гения Августа достигла кульминационной точки, когда в 12 г. до н.э. был установлен государственный культ гения Августа57, представлявший собой, по выражению Д. Фишвика, «слегка замаскированную форму прямого обожествления»58. Божество, охраняющее императора, являвшееся воплощением его духовной мощи, затем стало по большей части известно как numen Augusti. В этой форме оно было включено в государственную религию, когда Тиберий освятил знаменитый Алтарь божественности Августа (Ara numinis Augusti) незадолго до смерти императора59.
Д. Фишвик отметил любопытную особенность культа Numen Augusti: редкость посвящений одной только «божественности императора» (numini Augusti) без сопровождающих ее божеств. В гражданском культе он нашел только один пример — исполненное по обету посвящение из Честера III или IV в.: «Numinib(us) Aug(ustorum)... ex voto faci [endum curavit...] — божественным силам Августов... позаботился сделать по обету...» (CIL. VII. 170).60 В провинциальном культе можно вспомнить приводившуюся выше надпись из Лондона, где посвящение «божественности Цезаря Августа» сделано провинцией Британией (RIB. 5). В военном культе изредка встречаются посвящения божественности императора или императоров, по выражению Д. Фишвика, «взятой самой по себе»61. Например:
54 Collingwood, Wright 1965.
55 Fishwick 1961, 76-77.
56 Штаерман 1985, 120-121.
57 Штаерман 1987, 173.
58 Fishwick 1961, 169.
59 Штаерман 1987, 173.
60 Fishwick 1961, 169.
61 Fishwick 1961, 169.
«Num Augg vix leg XXVV... — божественным силам Августов вексилларии62 Двадцатого Валериева Победоносного легиона.» (RIB. 940); «Numinub augus-tor coh IIII Gall. — божественным силам Августов Четвертая когорта галлов...» (RIB. 1227).
Гораздо чаще в посвятительных надписях императорская божественная сила соединяется с главными божествами римского пантеона. В военном культе имеется целый ряд надписей, в которых объединены посвящения императорской божественности (numen) и главному богу римской государственной религии — Юпитеру Лучшему Величайшему. Обычная формула таких посвящений «I(ovi) O(ptimo) M(aximo) et num(inibus) Aug(ustorum)... — Юпитеру Лучшему Величайшему и божественным силам Августов.». Д. Фишвик63 отметил, что в большинстве случаев эти посвящения были сделаны корпоративно подразделениями вспомогательных войск, такими как Первая когорта тунгров — в Хаузистидсе (CIL. VII. 638. 639. 640), Вторая когорта тунгров, Гордианская, — в Кастлстидсе (CIL. VII. 882), Первая когорта даков — в Вотерхеде.
В Мерипорте найден ряд алтарей64, посвященных Юпитеру, на трех из которых Юпитер соединен с императорской божественной силой (numen) (CIL. VII. 372. 380. 381). Посвящения были сделаны офицерами стоявших там когорт, главным образом когорт испанцев и бетазийцев. Эти сохранившиеся в Мерипорте алтари напоминают о торжественной церемонии, которая совершалась в римских фортах каждый год третьего января, когда войсковые командиры от лица вверенных им подразделений торжественно приносили обеты во имя благополучия и безопасности государства. Кульминационный момент ритуала состоял в том, что воздвигали и посвящали Юпитеру новые алтари, а старые закапывали в землю на краю учебного плаца65.
Кроме посвящений, объединявших культ верховного римского бога и императорских numina, сделанных воинскими подразделениями, встречается посвящение этому же культу от частного лица. Это был Марк Варий Север, бенефициа-рий консуляра (beneficiarius concularis), проходивший военную службу в римском форте, располагавшемся на территории Дорчестера (Оксфордшир). Как известно, бенефициарии были солдатами, которых командиры в виде особой льготы (бенефиция) освобождали от выполнения тяжелых работ. Они могли нести охрану полководца, но могли также выполнять какие-либо финансовые, юридические или гражданские функции66. Что касается Марка Вария Севера, то исследователи предполагают, что его обязанностью, возможно, было следить за порядком на местном рынке и в окрестных деревнях, т.е. исполнять полицейские функции67. Во всяком случае, он отпраздновал свое назначение тем, что посвятил огороженный алтарь Юпитеру Лучшему Величайшему и императорским божественным силам (IOM et numinib M. Vari Severus — RIB. 235).
62 Вексилларии - старейшие ветераны легиона.
63 Fishwick 1967, 214.
64 По подсчетам М. С. Садовской в Мерипорте было найдено 17 алтарей Юпитеру (Садовская 1985, 82).
65 Frere 1961, 323.
66 Ье Bohec 1997, 561.
67 Henig 2005, 57; Fishwick 1961, 215.
На базе статуи, найденной в Бирренс (Дамфрис-энд-Галловэй), видимо, изображавшей Меркурия, была сделана надпись, в которой речь шла о том, что статуя была поставлена коллегией почитателей Меркурия, начиналась же надпись с посвящения: «Num(ini) Aug(isti) Deo Merc(urio). — божественности Августа и богу Меркурию.» (RIB. 2103). Практически то же самое посвящение повторено в надписи из Колчестера: «numinib(us) Aug(ustorum) et Mercu(rio) deo... — божественным силам Августов и богу Меркурию.» (CIL. VII. 170).
В Карворане похожая формула представлена на посвятительной надписи, которая, возможно, принадлежала храму или алтарю бога Марса и императорских numina: «Deo M [arti?] et numinibus [Aug(ustorum)...] (CIL. VII. 87)68. Из Эбчесте-ра (Дарем) происходит посвящение, которое определенно объединяло культ Марса и императорской numen: «Deo Marte et n(umini) Aug(usti)... — богу Марсу и божественности Августа.» (RIB. 1100). В Фосс-Дайк (Линкошир) была обнаружена тонкой работы статуэтка Марса. Из надписи, помещенной на базе статуэтки, следовало, что она была изготовлена медником Целатом, а средства на ее изготовление (100 сестерций) были предоставлены Брукцием и Каратием, колазунами69. Надпись содержала также посвящение богу Марсу и императорским numina: «Deo Mar(ti) et nu(mini) b(us) Aug(ustorum)...» (RIB. 274). И, наконец, в музее Ха-узистидса хранится алтарь с рельефным изображением Марса, на левой стороне которого — надпись: «Deo Marti et Victoriae et numin(ibus) Aug(ustorum). — Богу Марсу и Победе и божественным силам Августов.» (RIB. 1596).
Большой интерес представляет серия посвятительных надписей, в которых культ императорской божественной силы (numen/numina) соединяется с поклонением богу Марсу, которому посредством interpretatio romana приданы имена кельтских или германских божеств войны. Любопытна надпись, хранящаяся в Национальном музее Уэльса (Кардифф): «Deo Marti Leno sive Ocelo Vellaun(o) et num(inibus) Aug(ustorum) M(arcus) Nonius Romanus ob immunitat(em) collegni. — Богу Марсу Лену или Оцелу, Веллауну и божественным силам Августов Марк Ноний Роман по причине освобождения от повинностей коллегии.» (RIB. 309). Д. Фишвик высказал предположение, что эта надпись, посвященная богу Марсу, представленному в его различных кельтских обликах, и императорским numina увековечивает благодарность Марка Нония , который был принят в члены коллегии почитателей (вероятно, Марса) без уплаты обычного вступительного взноса70.
Лен (Lenus) был богом племени треверов в Галлии. В Британии, в Кёрвенте (Venta Silurum), найдены две надписи, в которых просили о помощи бога Лена. Там же обнаружен пьедестал монументальной статуи бога, от которой сохранились только ступни ног и перепончатые лапы сопровождавшей его большой птицы, лебедя или гуся. Статуя могла изображать бога Лена или Оцела (Ocelus), который был племенным богом силуров. Бог Веллаун (Vellaunus) встречается в Галлии на территории племени аллоброгов71.
68 Fishwick 1961, 169.
69 М. С. Садовская считала, что «колазуны» вестного племени (Садовская 1985, 85).
70 Fishwick 1961, 169.
71 Ross 1967, 376.
— это может быть наименование какого-то неиз-
На алтаре, происходящем из Олд Пенрита, имеется надпись, посвященная императорским numina и Марсу Белатукадру: «Deo Marti Belatucadro et numinub Augg...» (RIB. 918). М.С. Садовская считала Марса Белатукадра германским богом войны72. Однако, по мнению Э. Росс, Белатукадр — кельтский бог войны. Его имя означает нечто вроде «Прекрасный Сияющий». Иконография бога не известна, так как посвящения ему не сопровождаются его изображениями73.
Германским богом войны был Марс Тинкс (Mars Thincsus). В Хаузистидсе (древней Верковиции) были найдены два алтаря, посвященные Марсу Тинксу и двум Алаизиагам (Беде и Фиммилене). Культ этих божеств объединен с поклонением «божественности императора — numini Augusti» (RIB. 1593, 1594). Алтари были поставлены германскими солдатами из племени фризов, служившими в военном отряде — cuneus frisorum. Р. Берн переводит cuneus (буквально — клин) как «атакующий батальон», отмечая, что это была обычная манера германских солдат — выстраиваться клином во время атаки74. Что касается имени божеств «Алаизиаги» (Alaisiagae), то, по мнению Берна, под ними подразумеваются Валь-
кирии75.
Помимо кельтских и германских разновидностей бога войны Марса, в посвятительных надписях римской Британии божественная императорская сила (numen, numina) соединяется и с другими варварскими божествами. В Бенвелле, на валу Адриана, был найден алтарь с посвятительной надписью: «Deo Antenocitico et numinib(us) Augustor(um)... — Богу Антеноцитику и божественным силам Августов.» (RIB. 1327). На втором алтаре, обнаруженном там же, имеется посвящение одному этому богу, имя которого дается в несколько ином написании: «Deo Anocitico... — Богу Аноцитику...» (RIB. 1329). По мнению Э. Росс, возможно и то, и другое написание имени бога, которое (имя) она считает загадочным и не поддающимся интерпретации76.
Дедикантом первого посвящения (RIB. 1327) был Элий Вибий, центурион Двадцатого Валериева Победоносного легиона, а второго — Тиней Лонг, префект всадников и квестор (RIB. 1329). Поскольку на территории форта Бенвелл дислоцировалась германская Первая когорта вангионов (RIB. 1328), то М. С. Садовская предположила, что почитавшийся здесь бог Антеноцитик, или Аноцитик, был германским богом. Впрочем, она отметила, что кельтские и германские культы бывают очень схожи и, кроме того, германские солдаты, проходившие службу в Британии, часто поклонялись кельтским божествам77.
Э. Росс считает Антеноцитика, или Аноцитика, кельтским богом. В Бенвел-ле (др. Кондеркум) находился его храм, в котором были поставлены алтари с посвящениями. Кроме того, там же были найдены остатки статуи, которая, по-видимому, изображала бога в натуральную величину: голова достаточно хорошей сохранности и фрагменты остальной части фигуры. Бог изображен юным; чувствуется, что скульптор находился под сильным влиянием греко-римских образ-
72 Садовская 1985, 84.
73 Ross 1967, 181.
74 Burn 1969, 114.
75 Burn 1969, 113.
76 Ross A1967, 376.
77 Садовская 1985, 84.
цов. В то же время в исполнении головы статуи ясно различим кельтский элемент: густые волосы довольно искусно уложены, локоны, лежащие надо лбом, несколько приподняты, так что под ними ощущается наличие отростков рогов молодого оленя. Антеноцитик был одной из ипостасей рогатого кельтского бога, выступавшего под разными именами и в разных обличьях, очень популярного в кельтской мифологии. Храм в Бенвелле был разрушен, статуя разбита, алтари опрокинуты во время большого варварского вторжения в конце II в. н.э.78
Д. Фишвик установил, что numina умерших и обожествленных императоров (divi) были включены в императорский культ по большей части во II в. н.э., а numina живых — в начале III в. н.э.79 С почитанием numen развитие императорского культа вступило в новую фазу. Личный гений императора (genius Augusti), который напрямую относился к индивидуальному, царствующему императору, трансформировался в универсальную духовную абстракцию. Несмотря на как будто бы абстрактный характер понятия «божественность (numen) императора», оказалось, что это преобразование успешно и обладает определенной практической ценностью, поскольку соответствует чаяниям жителей Империи, нуждавшихся в защите сильной политической власти. Тогда процесс продолжился и стали почитать целый ряд императорских добродетелей, которые Дж. Фергюсон называет «божественными абстракциями»80, а Е. М. Штаерман «божественными понятиями»81: Мужество императора, Фортуну императора, Победу императора, Дисциплину императора и др. Е. М. Штаерман справедливо заметила, что культ императорских добродетелей был связан с мечтой о хорошем императоре82.
Памятники, происходящие из римской Британии, представляют достаточное число примеров культа императорских добродетелей. На рельефах из Данточера (вал Антонина) и Честера (вал Адриана) изображена амазонка в шлеме и тунике, оставляющей обнаженной ее правую грудь, держащая знамя. Она воплощает Мужество (Virtus) императора. Рельефы датируются соответственно II и III вв. н.э. Оба памятника были созданы по инициативе воинских соединений, стоявших в этих местах83. Однако в Мерипорте был найден алтарь, посвященный Мужеству императора (Virtuti Augusti), поставленный индивидуально — одной женщиной по имени Гермиона, дочь Квинта (RIB. 845).
Победа (Victoria) естественно была важным атрибутом императора. Так, из римского форта, находившегося в Мерипорте, происходит каменная плита, на которой помещены посвящение императорской Победе («Victoriae Augg...» — RIB. 844), и рельефные изображения двух крылатых Викторий, богинь победы. Очень тонкой работы скульптурная плита из Ризингема, обнаруженная еще в XVI в. и хранящаяся в музее Кембриджа, посвящена императорским numina Четвертой когортой галлов (RIB.1227); надпись с обеих сторон обрамлена выполненными в рельефе фигурами: с одной стороны — фигурой бога войны Марса, а с другой стороны — фигурой богини победы Виктории. Победа, будучи одной из личных
78 Ross 1967, 377.
79 Fishwick 1961, 180
80 Ferguson 1970, 91.
81 Штаерман 1957, 267.
82 Штаерман 1957, 182, 183.
83 Henig 2005, 60.
божественных добродетелей императора, в то же время могла служить воплощением боевой доблести подразделений его армии. Так, недалеко от Рочдейла была найдена серебряная статуэтка Виктории, которая была посвящена Победе Шестого легиона («Victoriae Leg VI.» — RIB. 582) солдатом этого легиона Валерием Руфом.
М. Хениг замечает, что римская Виктория не всегда является только воплощением одной из «божественных абстракций» императорского культа. Она имеет равное право считаться богиней, римским эквивалентом греческой Ники. Если на рельефе из Ризингема Марс — бог, то Виктория — богиня, его спутница84. В посвящении же Валерия Руфа объединены обе функции римской Виктории: серебряная статуэтка изображает богиню победы, и она посвящена Победе Шестого легиона, являющейся персонификацией божественной императорской добродетели, в данном случае перенесенной на Шестой легион ввиду его особой военной доблести. Среди почитателей императорской Победы преобладали, естественно, военные. Однако, как и в случае с Virtus (Мужеством императора), гражданские лица тоже делали посвящения Победе императора. Из Колчестера происходит бронзовая табличка, посвященная Вепогеном, каледонянином, Марсу Медоцию и, вместо императорской numen, Победе императора Александра Севера (RIB. 191).
Только среди военных был распространен культ Дисциплины императора или императоров (Disciplina или Discipulina Augusti или Augustorum). Д. Фишвик заметил, что «дисциплина была необходимым условием Победы и сильнейшим связующим звеном всей Римской Империи в целом»85. Самые ранние посвящения Дисциплине императора в Британии датируются временем принципата Адриа-на86. Затем посвятительные надписи, свидетельствующие о культе Дисциплины в Британии, появляются на алтарях, на пьедесталах статуй, на каменных плитах на протяжении всего II в. и в III в., во времена правления династии Северов. Все эти надписи происходят из римских фортов87. Например, из форта, находившегося в Кастлстидсе, происходит алтарь, посвященный «Дисциплине трех Августов — Discipulinae Aug [gg]» (RIB. 1978). Датируют его 209-211 гг. — временем совместного правления Севера, Каракаллы и Геты88.
Дисциплина, Мужество, Победа императора — все это были военные атрибуты императорской власти, «божественные абстракции», далекие от повседневной жизни. Однако среди императорских божественных добродетелей была одна, более близкая людям. Это (добрая) Фортуна императора, которая называлась «Фортуна Августа — Fortuna Augusta). Она ассоциировалась с греческой Тихе, и ее атрибуты (рог изобилия и корабельный руль, которым она управляет судьбой) были хорошо знакомы людям античности. Корабельный руль Фортуны представлял собой буквальный символ управления кораблем государства89, был, так сказать, аналогией «кормила власти». Фортуна (добрая) главы государства означала счастье и удачу для всех его подданных. Вот почему жители римской Британии
84 Henig 2005, 60.
85 Fishwick 1961, 219.
86 Henig 2005, 61.
87 Fishwick 1961, 219.
88 Садовская 1985, 80.
89 Как известно, в античной поэзии встречается сравнение государства с кораблем, несущимся по морским волнам.
были преданы культу Фортуны. Добрая Фортуна помогала им в их повседневных делах: давала шанс на успех в азартных играх, помогала вернуться домой из далекого путешествия, защищала от злых сил и опасностей.
Д. Фишвик и М. Хениг приводят два любопытных примера посвящений (доброй) Фортуне, которые происходят из римских терм. В Карворане (Нортумберленд) в помещении для раздевания, предбаннике (apodyterium) римской бани был обнаружен алтарь с посвятительной надписью: «Fortunae Aug(ustae) pro salute L(uci) Aaeli Caesaris ex visu T(itus) Fla(vius) Saecundus Praef(ectus) Coh(ortis) I Ha-miorum Sagittar(iorum) v(otum) s(olvit) l(ibens) m(erito) — Фортуне Августе за здоровье Люция Элия Цезаря по причине видёния Тит Флавий Секунд, префект Первой когорты хамийских лучников, исполнил обет охотно, достойно» (RIB. 1778). Люций Элий Цезарь, приемный сын и предполагаемый наследник Адриана, умер 1 января 138 г. Посвящение гораздо более личного характера было сделано трибуном Юлием Северином Фортуне «счастливого возвращения» (Fortuna Redux). Алтарь с этой вотивной надписью был найден тоже в термах, в Ризингеме (RIB. 1212). Оба исследователя (Фишвик и Хениг) одинаково комментируют то обстоятельство, что алтари, посвященные Фортуне, ставились в банях: обнаженный человек в большой степени уязвим и открыт для воздействия злых сил и поэтому особенно нуждается в покровительстве и защите90.
Рассмотренные материалы дают представление о том, что в римской Британии существовали все аспекты императорского культа. Это был провинциальный императорский культ, официальная резиденция которого находилась в римской колонии Колчестера, где после 43 г., пока был жив император Клавдий, на алтаре справляли культ богини Ромы и Августа, а после смерти императора в 54 г. построили храм, посвященный обожествленному императору (divus), и он стал главным центром провинциального императорского культа в Британии. Там же действовал провинциальный совет, заведовавший религиозными церемониями, совершавшимися в храме божественного Клавдия и обладавший своеобразным правом контроля над деятельностью наместника провинции.
Это был также муниципальный императорский культ, получивший распространение в римских колониях, муниципиях и самых больших племенных столицах провинции, который обслуживала жреческая коллегия севиров августалов. Это были военный императорский культ, давший наибольшее число посвятительных надписей, и культ императора, справлявшийся гражданским населением провинции.
В качестве дедикантов выступали все слои провинциального общества: средний класс (ремесленники и торговцы), являвшийся опорой городской жизни, развитие которой было так важно для романизации страны; военные — солдаты и офицеры, высший командный состав, целые воинские подразделения римской армии, дислоцировавшейся в Британии; римские граждане и местные жители; представители различных варварских племен, служившие во вспомогательных войсках: галлы, германцы, даки, испанцы и др. Таким образом, государственная императорская религия пронизывала весь ансамбль экономической, социально-политической, военной и повседневной жизни римской Британии и являлась
90 Fishwick 1961, 219; Henig 2005, 63.
мощным инструментом романизации. В то же время в посвятительных надписях культ императорской божественной силы (numen) бывает объединен с поклонением местным, кельтским божествам, не вытесняя их. В связи с этим представляется, что в религии римской Британии действительно существовал гибкий и толерантный политеизм (как это утверждают английские исследователи) и в области идеологии присутствовал синтез двух культур: римской и местной, британской.
ЛИТЕРАТУРА
Моммзен Т. 1949: История Рима: в 5 т. Т. V. М.
Садовская М. С. 1985: Культ императора в римской Британии // Страны Средиземноморья в античную и средневековую эпохи. Горький, 69-95.
Широкова Н. С. 1982: Императорский культ и собрания галльских провинций // Социальная структура и политическая организация античного общества / Э. Д. Фролов (ред.). Л., 164-193.
Штаерман Е.М. 1957: Кризис рабовладельческого строя в Западных провинциях римской Империи. М.
Штаерман Е.М. 1985: От религии общины к мировой религии // Культура древнего Рима. Т. 1 / Е. С. Голубцова (ред.). М., 106-201.
Штаерман Е.М. 1987: Социальные основы религии древнего Рима. М.
Burn A. R. 1969: The Romans in Britain. An Anthology of Inscriptions. Ed.2. Oxford.
CollingwoodR. G., Myres J.N.L. 1937: Roman Britain and the English Settlements. Ed.2. Oxford.
CollingwoodR. G., WrightR.P. 1965: The Roman Inscriptions of Britain. V 1. Oxford.
Crummy P. 1980: The Temples of Roman Colchester // BAR.77, 243-282.
Ferguson J. 1970: The Religions of the Roman Empire. New York.
Fishwick D. 1961: The Imperial Cult in Roman Britain // Phoenix. Vol. 15. 3-4, 159-173; 213-229.
Fishwick D. 1969: The Imperial Numen in Roman Britain // JRS.59, 76-91.
Fishwick D. 1972: Templum Divo Claudio Constitutum // Britannia: Society for the Promotion of Roman Studies, 164-181.
Frere Sh. 1967: Britannia. A History of Roman Britain. London.
Guiraud F. 1887: Les assemblées provinciales dans l'empire romaine. Paris.
HenigM. 2005: Religion in Roman Britain. Ed.2. London.
Jullian C. 1913: Histoire de la Gaule. Vol.IV. Paris.
Jullian C. 1920: Histoire de la Gaule. Vol.VI. Paris.
Le Bohec Y. 1997: Beneficiarii // Der Neue Pauly: Enzyklopädie der Antike. Stuttgart; Weimar.
Liebeschuetz J.H.W. G. Religion // CAH. XI, 984-1002.
Ross A. 1967: Pagan Celtic Britain. London; New York.
Shotter D. 2004: Roman Britain. Ed.2. London; New York.
Toynbee J. M. C. 1964: Art in Britain under the Romans. Oxford.
Wacher J. 1980: Roman Britain. London.
THE IMPERIAL CULT IN ROMAN BRITAIN
N. S. Shirokova
Roman Britain's official center of provincial imperial cult was Divine Claudius Temple ready-build after the emperor's death in Colchester, the Roman colony. The temple was a meeting place of consilium provinciae whose main duty was to keep watch on the proper observance of the Imperial Cult ritual. There were other temples and altars too (of the so called municipal type) in privileged towns of Roman provinces and the richest tribal centers. Municipal version of the Imperial Cult was attended to by corporation members known as Seviri Augustales whose number increased on account of rich libertines. The bulk of Imperial cult consecrations was performed by soldiers and officers of the Roman army military units deployed in Britain. Sometimes the ritual with the worship of local Celtic gods as the culture of Roman Britain comprised both Roman and Celtic basic elements.
Key words: the Imperial Cult, Roman Britain, provincial council, the Emperor's divinity
