CC BY
133Бирклей Вячеслав Евгеньевич Южно-Уральский государственный университет
Юридический факультет Россия, Челябинск birkley269@gmail .com Vyacheslav Birkley South-Ural State University Faculty of law Russia, Chelyabinsk
ИММУНИТЕТ ЕДИНСТВЕННОГО ЖИЛЬЯ ПРИ БАНКРОТСТВЕ:
США, ГЕРМАНИЯ И РОССИЯ Аннотация: проблема недопустимости обращения взыскания на единственное жилье должника при банкротстве обрела серьезное значение в российском праве. С этим отчаянно пытается бороться Конституционный Суд РФ, но он не может заменить собой законодателя, на котором лежит обязанность введения изменений в законодательство. В статье рассматривается опыт зарубежных стран в части обращения по исполнительским документам на единственное жилье должника. Делается ряд выводов, в том числе о необходимости изменения ст. 446 ГПК с учетом тех моделей, которые заложены в иностранном порядке.
Ключевые слова: банкротство, исполнительский иммунитет, единственное жилье должника, баланс интересов должника и кредиторов, роскошное жилье.
IMMUNITY OF THE LAST PROPERTY IN BANKRUPTCY: USA,
GERMANY AND RUSSIA
Annotation: the problem of inadmissibility of foreclosure on the debtor's only housing in bankruptcy has acquired serious importance in Russian law. The
124
УДК 343.535
Constitutional Court of the Russian Federation is desperately trying to fight this, but it cannot replace the legislator, who is responsible for introducing amendments to the legislation. The article examines the experience of foreign countries in terms of applying for executive documents for the debtor's only housing. A number of conclusions are drawn, including the need to amend Art. 446 Code of Civil Procedure, taking into account those models that are laid down in a foreign order. Key words: bankruptcy, enforcement immunity, the only housing of the debtor, the balance of interests of the debtor and creditors, specified amount of the house.
Право собственности представляет особую ценность для каждого человека. Постепенно осознание данной ценности начало формироваться уже среди римлян, праву собственности которых были присущи специфические черты [1, с. 17-18]. К праву собственности, в частности на недвижимое имущество, а следовательно, и к праву на жилище, особым образом относятся практически все современные правопорядки, в том числе и к их защите.
Статья 40 Конституции РФ декларирует: каждый имеет право на жилище, которого не может быть лишен произвольно. Пятая поправка к Конституции США закрепляет положение, согласно которому «никто не может быть лишен жизни, свободы или собственности (property) вне судебного процесса», а также «не допускается изъятие собственности в публичных интересах без справедливой компенсации» [7, p. 48]. Основной закон Германии (Grundgesetz) в статье 13 закрепляет: «жилище неприкосновенно», а в следующей за ней статье содержится положение о том, что «собственность и права наследования гарантируются, их содержание и пределы могут ограничиваться законом». Сходное по значению положение закреплено и в статье 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах: «участники соглашения (covenant) признают за каждым право на нормальную жизнь и
членов семьи, включая нормальную пищу, одежду и жилище, а также постоянное улучшение условий жизни» [12].
Однако представляется, что право собственности в общем, и право на жилище в частности, а также его неприкосновенность, хотя и являются важными, но, как и все права вообще, не могут быть неограниченными. В определенных случаях даже такое право, как право на жилище может, а самое главное - должно быть ограничено, в т.ч. законодательно [2, с. 32-34]. Одним из таких ограничений в развитых правопорядках является взыскание по исполнительским документам, обращенное на жилье должника с целью удовлетворения требований кредиторов.
Вместе с особым покровительством со стороны государства права собственности, любое государство, которое стремится быть экономически развитым, обеспечить благоприятные условия для рыночного оборота всех его участников, уменьшить возможные издержки участников этого рынка, непременно должно обеспечивать защиту известному принципу «pacta sunt servanda» («договоры должны исполняться»), в т.ч. судебную [3, с. 22].
Одной из наиболее острых точек соприкосновения этих двух важнейших принципов является грань между удовлетворением требований по долгам с тем и так, чтобы не был нарушен конституционный принцип должника на разумную потребность в жилище.
В настоящей работе делается попытка анализа правовых механизмов взыскания на единственное жилье должника-гражданина при возникновении отношений несостоятельности (банкротства) в России, Германии и США. Анализ направлен на поиск оптимального решения правовой проблемы, которая возникает при взыскании единственного жилья должника и существует в российском правопорядке, о которой будет сказано далее.
В соответствии с законодательством РФ (абз. 2 ч. 1 ст. 446 ГПК РФ) не допускается обращения взыскания по исполнительным документам на жилое
помещение (его части), если для гражданина-должника и членов его семьи оно является единственным пригодным для проживания. Исключение из этого положения - ипотека, при которой такое обращение взыскания, по общему правилу, допустимо.
И все кажется хорошо: норма развивает конституционную «мысль», согласно которой никто не может быть лишен жилища в произвольном порядке. Однако проблема состоит в том, что развивая эту мысль в ГПК, законодатель привел общее основание о недопустимости взыскания единственного жилья, которое может быть эффективным на первых порах, но не может быть эффективным в развивающемся обществе длительное время.
В норме о недопустимости обращения взыскания на единственное жилье, которое принадлежит на праве собственности должнику, заинтересованные лица нашли ход для злоупотребления своими правами, что наглядно показывает судебная практика. В качестве примера можем привести известное дело Поздеева. Должник имел большую задолженность и две квартиры на праве собственности, из которых можно было удовлетворить требования кредиторов, но с целью не допустить обращения взыскания на жилье, Поздеев объединил две большие квартиры (229 кв.м. и 459,6 кв.м.) в одну и тем самым поставил крест на удовлетворении требований кредиторов из этого имущества [20]. Суд, следуя духу формализма, признал обоснованными требования должника и исключил указанную квартиру из конкурсной массы ссылаясь на недопустимость лишения единственного жилья, существенным образом ограничивая права добросовестных кредиторов.
Г. А. Гаджиев отмечает в своих трудах, что одним из золотых правил применения норм частного права является метод пропорциональности, который включает в себя в том числе и балансирование элементов идеи гражданского права [4, с. 48]. Пытаясь найти баланс интересов и решить эту проблему, Высшая судебная инстанция, начиная с 2003 года, озаботилась возникшей
ситуацией [5, с. 223]. Так, при первых разъяснениях о допустимости обращения взыскания на единственное жилье, КС РФ высказывался довольно сдержанно, смещая баланс в сторону должников. Но общественные отношения вообще и отношения в сфере несостоятельности в частности являются динамичными, и, спустя определенный промежуток времени, КС РФ начал постепенно смещать баланс в сторону кредиторов, что обусловлено во многом злоупотреблениями своими правами со стороны должников.
Одним из важнейших постановлений, посвященным рассматриваемой проблеме, является Постановление № 11-П от 2012 года, в котором КС РФ указал на:
а) разумную конституционную потребность каждого в жилище;
б) необходимость учета интересов третьих лиц, проживающих в спорном жилье вместе с должником;
в) обязанность законодателя внести изменения в правовое регулирование обращения взыскания на единственное жилье должника [18].
Возложенную судом обязанность законодатель не исполнил, а ситуация начала стремительно ухудшаться, права кредиторов существенно нарушаться, в связи с чем спустя почти 9 лет, КС РФ посчитал необходимым сделать это «самостоятельно», рассматривая жалобу гражданина И.И. Ревкова [19]. На этот раз суд обратил внимание на следующее:
а) исполнительский иммунитет на единственное жилье должника не является безусловным и на такое жилье может быть обращено взыскание;
б) судам, при отступлении от принципа исполнительского иммунитета, необходимо учитывать соотношение рыночной стоимости жилья с величиной долга;
в) обращение взыскания на единственное жилье не может вынуждать должника к изменению его места жительства (поселения), если последний сам не согласен на это;
г) обязанность по внесению изменений в действующее законодательство сохраняется за законодателем в той мере, в какой оно было возложено на него судом в Постановлении № 11-П от 2012 года.
Вместе с тем КС РФ вновь допустил в качестве возможного обойтись без признания абз. 2 ч. 1 ст. 446 ГПК РФ не соответствующей Основному закону РФ, рассчитывая, по-видимому, на добросовестность законодателя в части исполнения возложенной обязанности.
Видно, что сложившаяся ситуация в законодательстве РФ несмотря на отчаянные попытки Конституционного Суда РФ исправить это положение своими «экстренными» мерами, крайне неудовлетворительна, существенно смещает баланс интересов между должниками и кредиторами в сторону первых, а также не соответствует уровню развития общественных отношений.
В силу сказанного представляется важным найти те механизмы правового регулирования обращения взыскания на единственное жилье должников, которые используются в других странах, в частности, США, Германии с тем, чтобы понять, какими средствами и методами можно эффективно и «безболезненно» устранить возникший дисбаланс интересов в российском правопорядке. Как справедливо замечает судья Конституционного Суда РФ Г.А. Гаджиев: «Российская юридическая наука отстает от мировой на 30-40 лет. Если мы не читаем и не знаем основополагающие юридические тексты, если мы волею судеб были оторваны от мировой юридической науки, то нам сейчас не остается ничего, кроме как ускоренными темпами ее нагонять» [21].
Начнем наше обозрение с законодательства США. Известно, что Америка относится к англосаксонской правовой семье и ее законодательное регулирование во многом серьезном отличается от стран, принадлежащих к романо-германской правовой семье. В силу этого стоит сразу же сделать оговорку на то, что те правовые конструкции, которые заложены в законодательстве США, стоит подвергать тщательному анализу на предмет
пригодности для использования в России. Вместе с тем ясно и то, что, собирая по крупицам тот полезный опыт, который имеется в США, можно существенно сдобрить почву для решения нашей правовой проблемы в области механизма обращения взыскания на единственное жилье должника.
Отношения несостоятельности (банкротства) в США регулируются, главным образом, разделом 11 Кодекса США, более известного как Кодекс США о банкротстве (U.S. Code Title 11. Bankruptcy) [13]. Кодекс содержит следующие типы процедур банкротства (types of bankruptcy):
а) глава 7 посвящена банкротству граждан и регулирует отношения конкурсного производства, целью которого является продажа имущества с целью удовлетворения требований кредиторов;
б) глава 11 посвящена реорганизации и предназначена в основном для юридических лиц, но может применяться и к физическим лицам;
в) глава 12 предназначена для реорганизации крестьянских
(фермерских) хозяйств;
г) глава 13 представляет собой нечто схожее с главой 7.
Существенное отличие главы 13 от главы 7 состоит в том, что при
процедуре банкротства под главой 7 должник лишается всего имущества, на которое может быть обращено взыскание, а под главой 13 должник не лишается своего имущества, но обязан выплачивать долги из своих доходов до полного удовлетворения требований кредиторов [8, p. 725]. При этом выбор процедуры банкротства под главой 13 доступен обычно тем должникам, которые докажут суду и кредиторам возможность уплаты долгов в течение 3-5 лет. Наиболее схожие положения Кодекса США с банкротством граждан в РФ закреплены в главе 7.
§ 522 Кодекса США о банкротстве устанавливает перечень имущества, которое не может быть изъято и реализовано в ходе процедуры банкротства (exempt property): автомобили и ювелирные изделия до определенной
стоимости; необходимая одежда и домашняя мебель; бытовая техника; доля должника в имуществе и т.д. Вместе с тем § 522 содержит перечень имущества, подлежащего реализации (non-exempt property): вторая машина, второй дом, деньги, дорогие музыкальные инструменты, если должник не профессиональный музыкант.
Стоит обратить внимание на то, что не во всех штатах установлен одинаковый перечень имущества, которое не подлежит включению в конкурсную массу. В силу федеративного устройства Америки, субъекты США наделены полномочиями, которые позволяют регулировать банкротное законодательство на уровне субъектов федерации. Поэтому каждый штат волен на свое усмотрение сделать выбор: следовать ли тому перечню имущества, который определен федеральным законодателем или же установить иной перечень [9, p. 236].
Более того, судебная власть обладает определенными полномочиями судебного правотворчества в области законодательства о банкротстве, в т.ч. в вопросах определения имущества, на которое не может быть обращено взыскание по долгам гражданина. Правда, роль и функции судов в этом вопросе достаточно скромны и серьезно ограничены [10, p. 633].
Деление правового регулирования отношений несостоятельности на федеральный и «региональный» уровни в США позволяют должнику в ряде случаев делать выбор, следовать ли ему правилам § 522 Кодекса США о банкротстве, или же следовать законодательству того штата, в котором рассматривается заявление о признании его банкротом [11, p. 117].
В тех случаях, когда у должника имеется имущество в разных штатах, законодательством предусматриваются различные варианты того, каким нормам следовать в конечном счете.
Первый вариант состоит в так называемом «правиле 730 дней», которое подразумевает следующее. Должник, независимо от местонахождения его
имущества имеет право подать на банкротство по законам того штата, в котором он непрерывно проживает в течение двух лет (т.е. 730 дней). В данном случае процедура обращения взыскания на имущество должника будет проходить не по законам того штата, где находится то или иное имущество, а по законам штата, где возбужден конкурсный процесс. Из этого следует и то, что имущество, не подлежащее включению в конкурсную массу, будет определяться не законодательством того штата, где фактически оно находится, а штата, где начата процедура.
Второй вариант не менее интересен и применяется он в тех случаях, когда должник проживает в новом штате менее 730 дней. Данное правило условно называется «правилом 180 дней», под которым подразумевается следующее. Если должник переехал в новый штат и прожил в нем менее 730 дней, то при процедуре банкротства будет применяться законодательство того штата, где должник жил два-два с половиной года назад в течение более 180 дней. Видится, что такое правило позволяет не допускать злоупотребление правами со стороны должников и призвано защитить кредиторов.
На тот случай, если по каким-либо причинам первые два варианта применить нельзя, существует и третий вариант. Согласно данному варианту, в отношении должника применяются нормы федерального законодательства о банкротстве, вне зависимости от того, в каком штате он находится и признает ли этот штат нормы федерального права в части отношений несостоятельности.
Представляется интересным в рамках настоящей работы рассмотреть положения § 522 Кодекса США о банкротстве, не затрагивая законы отдельных штатов. Как уже было сказано выше, Кодекс устанавливает перечень имущества, на которое не может быть обращено взыскание по долгам гражданина (exempt property). В данный перечень имущества входит и единственное жилье должника.
По интересующему нас вопросу весьма важно заметить, что перечень имущества (exempt) не является статичным в том смысле, что он обладает абсолютным исполнительским иммунитетом: в определенных случаях законодательство США позволяет включать единственное жилье должника в конкурсную массу, что законодательству РФ в настоящий момент чуждо. Так, обращение взыскания на единственное жилье должника по кодексу США о банкротстве допускается в двух случаях.
Во-первых, единственное жилье, которое является предметом ипотеки может быть включено в конкурсную массу при определенных условиях. Так, арбитражный управляющий (bankruptcy trustee) может включить в конкурсную массу единственное жилье должника в том случае, если оно является предметом ипотеки (mortgage) и у должника не хватает средств на обязательные ипотечные взносы. Если должник, находящийся в процедуре банкротства имеет денежные средства, необходимые для оплаты ипотечного кредита и вносит эти платежи, то в этом случае срабатывает принцип исполнительского иммунитета, который запрещает изымать такое имущество. Примечательно, что Кодекс США о банкротстве относит денежные средства, необходимые для оплаты обязательных ипотечных платежей к минимально необходимым средствам для существования должника (в ту же группу относятся деньги на покупку необходимых продуктов, одежды и т.д.).
Во-вторых, дом (homestead), который принадлежит гражданину на праве собственности (или на праве совместной собственности) и в котором он проживает, может быть реализован в ходе процедуры банкротства, если стоимость имущества превышает разумные пределы (specified amount) [16]. В случае, если стоимость имущества должника выходит за известные пределы, суд обладает правом на свое усмотрение либо по согласованию с кредиторами выбрать один из двух вариантов: продать часть доли в праве собственности должника и вырученные деньги внести в конкурсную массу, либо продать
жилой дом полностью, купить должнику менее роскошное жилье и остальную часть внести в конкурсную массу. Стоимость жилья, которое превышает разумные пределы определяется с учетом уровня жизни в каждом штате индивидуально. Например, для штата Нью-Йорк эти пределы составляют от 85 тыс. до 175 тыс. долларов [6, с. 139].
Из сказанного видно, что федеральное законодательство США в сфере регулирования несостоятельности (банкротства) учитывает необходимую потребность каждого в жилище (разумную), соблюдая при этом экономические интересы кредиторов. Важный для современного этапа рыночной экономики баланс интересов должника и кредиторов в условиях действующего законодательства Америки присутствует.
Вместе с тем на уровне законодательства субъектов США баланс интересов может быть поставлен под угрозу, поскольку некоторые штаты (напр. Флорида) запрещают обращать взыскание на единственное жилье должника, фактически вводя абсолютный исполнительский иммунитет на единственное жилье, что сближает их с действующими нормами российского права [17].
Что касается отношений несостоятельности (банкротства) в немецком праве, то они регламентируются преимущественно Законом о несостоятельности (Insolvenzordnung (InsO)), который вступил в силу с 1999 года и заменил собой старый законодательный акт (Konkursordnung), существовавший с 1877 года.
В настоящее время Закон о несостоятельности Германии знает две причины, по которым может быть возбуждена процедура банкротства:
а) неплатежеспособность (Zahlungsunfähigkeit), т.е. тот случай, когда у должника не хватает средств на обязательные платежи по долгам [14];
б) чрезмерная задолженность (Überschuldung), под которой подразумевается превышение пассивов над активами должника в значительном количестве.
Важно отметить, что для признания банкротом физического лица может быть использован только первый критерий: неплатежеспособность, что исключает возможность подачи заявления на банкротство в случае отсутствия данного признака. В ряде случаев закон допускает возможность подачи заявления о признании должника банкротом и в тот момент, когда фактически признак неплатежеспособности не наступил, но существуют все причины полагать, что в ближайшие 2 года такие обстоятельства наступят.
Закону о несостоятельности Германии известно несколько типов процедур банкротства:
а) общая процедура банкротства (restschuldbefreiung), которая применяется к юридическим лицам и индивидуальным предпринимателям, т.е. к субъектам хозяйственной деятельности;
б) процедура банкротства граждан (verbraucherinsolvenzverfahren), которая применяется к физическим лицам, т.е. к гражданам. Среди немцев такая процедура часто именуется как частное банкротство (privatkonkurs);
в) иные виды специальных процедур (besondere arten des insolvenzverfahrens).
Можно говорить о том, что российское банкротное право в отношении такого деления схоже с немецким: и российское, и немецкое право знает деление процедур банкротства для юридических и физических лиц.
Не отступая от объекта анализа, отметим, что те вопросы, которые касаются исполнительского иммунитета на определенное имущество, урегулированы гражданским процессуальным кодексом (zivilprozessordnung (ZPO)) [15]. Объекты, которые не подлежат включению в конкурсную массу, перечислены в § 811 немецкого ГПК и к ним относятся: одежда, продукты
питания и прочие вещи, обеспечивающие необходимый уровень существования человека; движимые вещи, необходимые для работы должника (в т.ч. машина, если она необходима для работы и не обладает признаками роскошности). Примечательно, что Кодекс не относит к этому имуществу дом как единственное жилье, но обращает внимание на невозможность обращения взыскания летнего домика (ferner Gartenhäuser), который по своей правовой природе относится к движимым вещам. Непосредственно жилье должника (Ein Haus или Eigentumswohnung) законодатель относит к активной конкурсной массе, что позволяет конкурсному управляющему обращать взыскание на такое имущество в безусловном порядке.
При реализации единственного жилья в процедуре банкротства, должник может спасти свою квартиру в двух случаях.
Во-первых, если единственное жилье должника находится в общей собственности супругов, по заявлению одного из супруга конкурсный управляющий может продать долю должника супруге по рыночной цене, исключив тем самым спорную квартиру из конкурсной массы.
Во-вторых, должнику принадлежит право на внесудебное урегулирование спора, которое позволяет ему договориться с кредиторами до начала конкурсной процедуры. Все достигнутые соглашения будут иметь обязательную силу для сторон дела о банкротстве, включая суд и конкурсного управляющего, что в определенных случаях позволит избежать обращения взыскания по долгам на жилье должника, при условии согласия кредиторов.
Отметим, что рассмотренные случаи не являются исчерпывающими, но представляют больший интерес в рамках настоящего анализа чем иные, не рассмотренные случаи, поскольку последние не несут практической пользы.
Из рассмотренных случаев о возможности обратить взыскание на единственное жилье должника по законодательству Германии, вытекает несколько важных выводов.
Во-первых, в настоящее время немецкому праву неизвестен принцип исполнительского иммунитета на единственное жилье должника. Практически в безусловном порядке конкурсный управляющий имеет право на реализацию единственного жилья должника с целью удовлетворения требований кредиторов.
Во-вторых, в таких условиях трудно сказать о том, что необходимый праву, как est ars boni et aequi («искусству добра и справедливости»), баланс интересов должника и кредиторов соблюдается. Если в российском праве существенно нарушаются права кредиторов, то о Германии можно сказать иное - нивелирование прав должника и возведение в абсолют прав кредиторов.
В заключение отметим несколько положений, которые представляются важными для завершения мысли работы.
Во-первых, законоположения США и Германии в их сравнении с Россией имеют как свои плюсы, так и, безусловно, свои минусы. Нельзя внедрить ту или иную норму, не попытавшись соотнести ее с тем, как она будет работать в иных экономико-социальных условиях и т.д.
Во-вторых, видно, что правовое регулирование вопросов обращения взыскания на единственное жилье должника в России нуждается в серьезных реформах. Вместе с тем такие реформы должны проводиться не путем изданий постановлений Высшим судом, а путем внесения изменений в действующее законодательство непосредственно законодателем. Но до тех пор, пока законодатель отмалчивается, а должники злоупотребляют своими правами, продолжают существовать условия несоответствия положений закона уровню развития общества, что абсолютно недопустимо в развитом правопорядке.
Пока законодатель не исполнит свою обязанность по внесению изменений в абз. 2 ч. 1 ст. 446 ГПК РФ, все полумеры, принимаемые Конституционным Судом РФ, Верховным Судом РФ и кем бы то ни было еще, кроме непосредственно законодателя, будут являться лишь отчаянными
попытками бороться со следствием, но не причиной. И несомненно, что при изменении законодательства в части исполнительного иммунитета законодателю следует руководствоваться не только абстрактными соображениями, но и тем фактически накопленным опытом, который имеют зарубежные правопорядки.
Список литературы:
1. Коротких О.А. Право собственности на недвижимое имущество: особенности гражданско-правового регулирования: автореф... дис. кан. наук. Москва. 2009. С. 17-18.
2. Мифтахудтинов Р. Т. Обращение взыскания на единственное жилье: в поисках баланса интересов // Закон. 2018. № 12. С. 32-34.
3. Карапетов А.Г., Савельев А.И. Свобода договора и ее пределы. Т. 1: Теоретические, исторические и политико-правовые основания принципа свободы договора и его ограничений / М.: Статут. 2012. С. 22.
4. Гаджиев Г. А. Золотые правила применения норм гражданского права (правила о правилах) // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2020. № 12. С. 48.
5. Быков А. Е. Единственное жилье в банкротстве: алгоритм решения проблемы // Журнал РШЧП. 2018. № 1. С. 223.
6. Будылин С., Тай Ю. Жильё и жульё. Верховный Суд об иммунитете единственного жилья в банкротстве // Цивилистика. 2020. № 5. С. 139.
7. Edward H., Jan G. Property Rights, Housing, and the American Constitution: The Social Benefits of Property Rights Protection, Government Interventions, and the European Court on Human Rights // Indiana International & Comparative LR., 2011. - 48 p.
8. Albanesi S., Nosal J. Insolvency after the 2005 bankruptcy reform // Staff Report, 2015. - 725 p.
9. Cowans. R. Cowan's Bankruptcy and Practice //DePaul L. Rev, 1989. - 236
P-
10. Plank T. The Erie Doctrine and Bankruptcy // Notre Dame L. Rev, 2004. -633 p.
11. Miles V. A Debtor's Right to Avoid Liens Against Exempt Property Under Section 522 of the Bankruptcy Code: Meaningless or Meaningful? // AM. BANKR. L.J., 1991. - 117 p.
12. International Covenant on Economic, Social and Cultural Rights (ICESCR). 1976.
13. 11 United States Code Title 11 - BANKRUPTCY.
14. Insolvency Statute of 5 October 1994.
15. Code of Civil Procedure as promulgated on 5 December 2005.
16. § 4003(b) Federal Rule Of Bankruptcy Procedure (eff. Dec. 1, 2019).
17. § 222 Florida Statutes (eff. 2020).
18. Постановление Конституционного Суда РФ от 14 мая 2012 г. N 11-П "По делу о проверке конституционности положения абзаца второго части первой статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан Ф.Х. Гумеровой и Ю.А. Шикунова" // СЗ РФ. 2012. № 21. Ст. 2697.
19. Постановление Конституционного Суда РФ от 26 апреля 2021 г. N 15-П "По делу о проверке конституционности положений абзаца второго части первой статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и пункта 3 статьи 213.25 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" в связи с жалобой гражданина И.И. Ревкова". // Российская газета. 2021. № 98.
20. Определение СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 28 января 2021 г. N 309-ЭС20-15448 по делу N А50-34786/2017. Документ опубликован не был: // СПС «Гарант»
21. Правила жизни Гадиса Гаджиева // Право.ру. 2014. [Электронный ресурс] // URL: https://pravo.ru/story/view/111933/ (дата обращения: 14.05.2021).
