CC BY
119
of Receivables. The European Legal Forum. 2006. No. 1.
Okuda Y. Reform of Japan's Private International Law: Act on the General Rules of the Application of Laws // Yearbook of Private International Law. 2006. Vol. 8.
Pardoel D. Les conflits des lois en matière de cession de créance. P., 1997.
Perkins J. A Question of Priorities: Choice of Law and Proprietary Aspects of the Assignment of Debts // Law and Financial Markets Review. 2008. Vol. 2. No. 3.
Raiffeisen Zentralbank Österreich AG v. Five Star General Trading LLC. Queen's Bench Division (Commercial Court) // Lloyd's Law Reports. 2000. Vol. 2.
Sinay-Cytermann A. Les conflits des lois concernant l'opposabilité des transferts des créance // Revue critique du droit international privé. 1992. No. 81.
Study on the Question of Effectiveness of an Assignment or Subrogation of a Claim Against Third Parties and the Priority of the Assigned or Subrogated Claim Over a Right of Another Person. Final Report.
Suk K. H. The New Conflict of Laws Act of the Republic of Korea // Yearbook of Private International Law. 2003. Vol. 5.
Van Dongen S., Verhagen H. National Report the Netherlands // Study on the Question of
Effectiveness of an Assignment or Subrogation of a Claim Against Third Parties and the Priority of the Assigned or Subrogated Claim Over a Right of Another Person. Final Report.
Virgos M., Gar cimar tin F. The EU Insolvency Regulation: Law and Practice. The Hague, 2001.
Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Кн. 1. М., 1997.
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей (постатейный). 3-е изд. / под ред. Н. И. Мары-шевой, К. Б. Ярошенко. М., 2010.
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Ч. 3: учеб.-практ. коммент. (постатейный) / под ред. А. П. Сергеева. М., 2011.
Практика МКАС при ТПП РФ за 2005 г. / сост. М. Г. Розенберг. М., 2006.
Прокофьев А. С. Правовое регулирование уступки требований в Англии и США // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2012. № 3.
Прокофьев А. С. Правовое регулирование уступки требований во Франции и Германии // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2011. № 5.
Черепахин Б. Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву. М., 1962.
Имущественный иммунитет на единственное жилое помещение гражданина: обеспечение баланса прав кредиторов и должников
САВЕЛЬЕВ Дмитрий Борисович, кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского и семейного права Московского государственного юридического университета им. О. Е. Ку-тафина (МГЮА)
Российская Федерация, 123995, г. Москва, ул. Садовая-Кудринская, 9
На основании толкования понятия «явное превышение разумной потребности в жилище» автор делает вывод о возможности практического применения данного критерия только при условии законодательного закрепления двух величин обеспеченности жильем, исчисляемой в площади помещений на человека: минимально необходимой и излишней. Вместе с тем автор обосновывает позицию о том, что действующее нормативное регулирование в достаточной степени гарантирует сохранение баланса между конституционными правами должника и кредитора, а изменения в законодательстве могут создать риск злоупотребления правами со стороны кредиторов. Наилучшим вариантом являлось бы допущение обращения взыскания на единственное жилье должника-гражданина только в рамках процедуры банкротства граждан.
Ключевые слова: жилое помещение, право на жилище, баланс интересов, норма минимальной жилой площади, исполнительное производство, ипотека.
Property Immunity for Single Housing Accommodation of Citizen: Ensuring Balance of Rights of Creditors and Debtors
D. B. Savel'yev, PhD in law
Kutafin Moscow State Law University
9, Sadovaya-Kudrinskaya st., Moscow, 123995, Russia
E-mail: [email protected]
The article analyses the position of the Constitutional Court of the Russian Federation on the problem of ensuring of rights of creditors and debtors while applying the immunity of property against arrest of the only living quarters. According to the definition of the notion "evident excess of reasonable need in living quarters", the author concludes that this criterion may be applicable only on condition that the law will fix two values of housing that is calculated in living space per person: minimally required and excessive. At the same time the author tells that the present normative regulation guarantees enough the preservation of balance between constitutional rights of debtors and creditors and any changes in law may cause risk of abuse of rights from the part of creditors. The best way would be to let arrest the only housing of a debtor-citizen only in the context of procedure of bankruptcy of citizens.
Keywords: living quarters, right to housing, the balance of interests, norms of the minimal floor space, executive manufacture, mortgage.
DOI: 10.12737/6068
Одним из основных элементов права гражданина на жилище является исполнительский (имущественный) иммунитет, закрепленный в абз. 2 ч. 1 ст. 446 ГПК РФ: «Взыскание по исполнительным документам не может быть обращено на следующее имущество, принадлежащее гражданину-должнику на праве собственности: жилое помещение (его части), если для гражданина-должника и членов его семьи, совместно проживающих в принадлежащем помещении, оно является единственным пригодным для постоянного проживания помещением, за исключением указанного в настоящем абзаце имущества, если оно является предметом ипотеки и на него в соответствии с законодательством об ипотеке может быть обращено взыскание».
Конституционный Суд РФ давно обратил внимание на проблему существования этого вида имущественного иммунитета с точки зрения баланса конституционных прав кредитора и должника1.
1 См. определения КС РФ от 4 декабря 2003 г. № 456-О, от 20 октября 2005 г.
14 мая 2012 г. КС РФ по очередным жалобам на несоответствие Конституции РФ положений абз. 2 ч. 1 ст. 446 ГПК РФ вынес постановление № 11-П. Как отмечает в своем особом мнении к данному постановлению судья КС РФ Н. С. Бондарь, «этот факт является свидетельством признания Судом невозможности устранения имеющейся неопределенности на основе прежних его правовых позиций». Действительно, если в определении от 4 декабря 2003 г. № 456-О КС РФ мягко указал, что «для законодателя не исключается возможность конкретизировать данное регулирование в части, касающейся размеров такого жилого помещения», то в постановлении № 11-П уже содержится жесткое предписание: «Федеральному законодателю надлежит в соответствии с требованиями Конституции Российской Федерации и с учетом правовых позиций, выра-
№ 382-О, от 24 ноября 2005 г. № 492-О, от 19 апреля 2007 г. № 241-О-О, от 20 ноября 2008 г. № 956-О-О, от 1 декабря 2009 г. № 1490-О-О, от 22 марта 2011 г. № 313-О-О, от 17 января 2012 г. № 10-О-О.
женных в настоящем Постановлении, внести необходимые изменения в гражданское процессуальное законодательство, регулирующее пределы действия имущественного (исполнительского) иммунитета применительно к жилому помещению».
Важность ответа на вопрос, каковы будут действия федерального законодателя по решению поставленной перед ним задачи, переоценить сложно, учитывая, что он затрагивает права миллионов граждан, имеющих в собственности жилье и выступающих должниками, начиная от сравнительно небольших сумм по оплате коммунальных услуг и заканчивая крупными кредитами. Помимо того, что решаемая проблема социально болезненна и требует тщательного прогноза последствий возможных решений, она осложнена и тем, что вопросы имущественного иммунитета на единственное жилое помещение не были предметом пристального внимания со стороны правоведов. На это справедливо обращает внимание В. В. Ярков: «До сих пор в комментариях к ГПК РФ норма ст. 446 практически никогда не рассматривалась критически, а толковалась вполне позитивно либо воспринималась как целесообразное правило, которое вообще не коммен-тировалось»2.
Несмотря на это, федеральный законодатель оперативно отреагировал на поставленную задачу, и уже 21 ноября 2012 г. в Государственную Думу РФ был внесен законопроект № 175340-6 «О внесении изменений в статью 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Феде-рации»3, согласно которому абз. 2 ч. 1
2 Яркое В. В. Значение постановления Конституционного Суда РФ от 12.07.2007 № 10-П для исполнительного производства // Практика исполнительного производства. 2007. № 5—6. Доступ из СПС «Кон-сультантПлюс».
3 URL: http://asozd2.duma.gov.ru/main. nsf/(Spravka)?OpenAgent&RN=175340-6&02.
ст. 446 ГПК РФ предлагается изложить в следующей редакции: «Жилое помещение (его части), если для гражданина-должника и членов его семьи, совместно проживающих в принадлежащем гражданину-должнику помещении, оно является единственным пригодным для постоянного проживания помещением, за исключением указанного в настоящем абзаце имущества, если за счет стоимости такого имущества может быть приобретено иное пригодное для постоянного проживания жилое помещение в границах того же населенного пункта по нормам предоставления на каждого члена семьи гражданина-должника и могут быть полностью или частично удовлетворены требования кредитора гражданина-должника или такое имущество является предметом ипотеки и на него в соответствии с законодательством об ипотеке может быть обращено взыскание».
Указанный законопроект в значительной мере не отвечает требованиям, изложенным КС РФ в постановлении № 11-П.
Во-первых, решение вопроса о применении иммунитета, предусмотренного ст. 446 ГПК РФ, возложено на судебного пристава-исполнителя и не требует специального решения суда. Должник или третьи лица, не согласные с действиями судебного пристава-исполнителя, вправе заявить иск об исключении соответствующего имущества из описи (освобождении от ареста). Таким образом, законопроект требует от должника активной роли для судебной защиты. Если он таковых действий не предпринимает, то процесс обращения взыскания на конкретное имущество происходит без судебного контроля.
Законопроект не содержит никаких процессуальных отличий обращения взыскания на единственное жилье от прочего имущества должника. Между тем КС РФ в мотивировочной части постановления № 11-П указал, что «обращение взыскания
на такое жилое помещение, если оно является для указанных лиц единственным пригодным для постоянного проживания, должно осуществляться на основании судебного решения». Таким образом, в законодательстве требуется предусмотреть порядок, согласно которому для инициирования процедуры обращения взыскания на единственное жилье кредитором должен быть заявлен иск к должнику и проживающим с ним в данном жилом помещении лицам.
Во-вторых, КС РФ подчеркнул, что необходимо «обеспечить возможность удовлетворения имущественных интересов кредитора (взыскателя) в случае, когда соответствующий объект недвижимости по своим характеристикам явно превышает уровень, достаточный для обеспечения разумной потребности гражданина-должника и членов его семьи в жилище, а также предусмотреть для таких лиц гарантии сохранения жилищных условий, необходимых для нормального существования». Критерий «явного превышения разумной потребности», по разъяснению КС РФ, должен применяться с учетом того, что: а) существующие в жилищной сфере нормативы имеют иное целевое назначение и использованы быть не могут; б) в случаях незначительного превышения предусмотренных законом нормативов обращение взыскания на единственное жилье повлечет нарушение прав гражданина-должника и членов его семьи. Отметим, что Суд указывает на сохранение за должником и членами его семьи жилищных условий, необходимых для нормального существования, а не на обеспечение их минимальных потребностей.
Законопроект вопреки прямо обозначенной позиции КС РФ исходит из гарантирования должнику и членам его семьи только минимальной потребности по действующим нормам предоставления жилой площади. При этом, поскольку нормы предоставления жилья в населенных пунктах значительно различаются, таковые
потребности по логике законопроекта тоже оказываются разными в зависимости от места жительства должника. Например, для жителя г. Москвы потребность в жизненном пространстве составит 18 кв. м4, а для жителя г. Кирова — 14 кв. м5. Учитывая, что стоимость квадратного метра в отдельных квартирах, например в центре г. Москвы, может составлять более 300 000 руб., наличие площади 19 кв. м, приходящейся на одного человека, уже может быть основанием для возникновения у кредитора права требовать обращения взыскания на «лишний метр». Очевидно, что «явное превышение разумной потребности» не может быть равно норме предоставления плюс один метр, а потому используемый критерий в законопроекте негоден. Также не выдержан в законопроекте и второй аспект данного вопроса, а именно: суду не предоставлено дискреционное право отказать в удовлетворении иска кредитора, если занимаемое им жилое помещение незначительно превышает установленный стандарт нормальных жилищных условий.
В-третьих, КС РФ указывает еще на одно условие преодоления имущественного иммунитета: должна быть установлена несоразмерность доходов гражданина-должника его обязательствам перед кредитором (взыскателем) и отсутствие у него иного имущества, на которое может быть обращено взыскание. Законопроект не ставит единственное жилое помещение в последнюю очередь имущества, на которое может быть обращено взыскание, а также не предусматривает право суда отказать в иске, если будет установлено, что доходы должника позволяют погасить задолженность в разумный
4 См. п. 3 ст. 20 Закона г. Москвы от 14 июня 2006 г. № 29 «Об обеспечении права жителей города Москвы на жилые помещения».
5 Распоряжение главы администрации г. Кирова от 30 мая 2005 г. № 2656 «О мерах по реализации Жилищного кодекса Российской Федерации».
срок. Представляется целесообразным ограничить применение мер по обращению взыскания на единственное жилое помещение гражданина-должника только рамками процедуры банкротства в отношении этого должника, что позволит рассматривать данные меры как крайние.
В-четвертых, Суд предписал «уточнить для целей данного регулирования перечень лиц, подпадающих под понятие "совместно проживающие с гражданином-должником члены его семьи". Законопроект не содержит ни прямых, ни отсылочных правовых норм по этому вопросу. В данном случае, на наш взгляд, применим существующий перечень членов семьи собственника жилого помещения, содержащийся в п. 1 ст. 31 Жилищного кодекса РФ, с учетом того, что правовые гарантии членов семьи собственника жилого помещения должны сохраняться и за бывшими членами его семьи, если они сохранили право пользования жилым помещением.
Наконец, в-пятых, поскольку КС РФ прямо обозначена позиция о необходимости гарантировать должнику и членам его семьи сохранение жилищных условий, требуемых для их нормального существования, и обеспечить дифференцированный подход к оценке возникающих жизненных ситуаций, по нашему мнению, за должником и членами его семьи должны сохраняться права на проживание не просто в границах данного населенного пункта, как это указано в законопроекте, но в месте, которое находится вблизи от их прежнего жилого помещения. Суду должна быть дана правовая возможность учитывать индивидуальную жизненную ситуацию, например удаленность жилого помещения от места работы, школы и тому подобных объектов, к которым необходим постоянный доступ. Крупные города имеют огромные территории, в которые административно входят поселения, находящиеся на значительном удалении друг
от друга. Формальное переселение должника и членов его семьи в границах того же населенного пункта может означать, например, фактическую утрату возможности работать на прежнем месте, регулярно навещать отдельно проживающих больных близких родственников и осуществлять за ними уход и другие последствия, в результате которых будут утрачены «нормальные жилищные условия».
Помимо пространственного критерия необходимо учитывать и критерий качества жилья. Должнику должно быть гарантировано жилье приемлемого, разумного качества, а не просто пригодное для постоянного проживания. Если должник ранее проживал в благоустроенном жилье, ему должно быть обеспечено именно такое жилье. Также недопустимо переселение должника в комнату в коммунальной квартире, поскольку такие жилищные условия объективно являются вынужденными, но не отвечающими разумным потребностям современного человека.
Подчеркнем, что указанные соображения основываются на понимании разумно нормальных жилищных условий как обеспечивающих обычные средние потребности гражданина, а не минимальные, что следует из текста постановления № 11-П.
Иным образом границы прав должников определяет В. В. Ярков: «Баланс интересов взыскателя и должника по частным взысканиям заключается, с одной стороны, в удовлетворении законных и подтвержденных от имени государства решением суда требований взыскателя, с другой — в обеспечении должнику минимального уровня существования, способствующего сохранению его в социальной среде»6. Следует отметить, что эту позицию разделяет и ряд судей КС РФ7.
6 Яркое В. В. Указ. соч.
7 В «Особом мнении судьи Конституционного Суда РФ Н. С. Бондаря» и в «Особом
При решении данного вопроса следует учитывать международно-правовую традицию. Как отмечает Л. М. Пчелинцева, «после принятия Всеобщей декларации прав человека и Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах право на достаточное жилище стало частью общепризнанных стандартов прав человека»8. Представляется, что понятие «достаточное жилище» будет иметь разное содержание в зависимости от того, обеспечивается ли человек жильем либо государство санкционирует не лишать его определенного жилья. В последнем случае уместны более высокие стандарты, поскольку человек уже обеспечен жилищем.
На наш взгляд, именно такой подход совместим с принципом преодоления имущественного иммунитета только при условии «явного превышения» достаточного уровня обеспеченности жильем. Это краеугольный вопрос в рассматриваемой проблеме, поскольку именно в явном превышении разумной потребности в жилище КС РФ усматривает нарушение баланса прав в пользу кредитора.
Признак «явности» в контексте постановления № 11-П следует понимать в качестве «неприличествующей должнику излишней обеспеченности». Поэтому в случае изменения правила абз. 2 ч. 1 ст. 446 ГПК РФ в законе должны быть зафиксированы две величины: а) норма, при которой обеспеченность жилой площадью должника признается чрезмерной для целей исполнительного производства; б) норма, по которой должнику гарантируется сохране-
мнении судьи Конституционного Суда РФ Г. А. Жилина» данные судьи высказывают позицию, согласно которой необходимо использовать принцип неприкосновенности лишь минимума имущества должника.
8 Пчелинцева Л. М. Проблемы исследования природы и содержания конституционного права граждан на жилище // Конституционное и муниципальное право. 2004. № 2. С. 13.
ние жилой площади. Тождественными, как в рассматриваемом законопроекте, данные нормы быть не могут. Очевидно, что при нормативном закреплении конкретных размеров данных норм необходимо дифференцировать метраж и количество изолированных комнат в зависимости от числа человек, их пола (если это не супруги). Необходимо научное обоснование экономическими и социологическими исследованиями того, какие нормативы обеспеченности жильем при современном уровне развития общества считать нормой, а какие явным превышением нормы.
Как вариант, норматив сохраняемой должнику площади может быть близок к верхней границе норм предоставления жилой площади или немного выше. Приблизительно это 20 кв. м на одного человека. Однако потребность в жилье нельзя определять только как произведение норматива на количество членов семьи. Один человек или небольшая семья из двух-трех человек разумно нуждаются примерно в одинаковых размерах кухни, санузла, коридора. Кроме того, для одинокого человека нормой является проживание в отдельной квартире, а не в комнате в коммунальной квартире. Одинокому должнику должна быть обеспечена возможность остаться жить хотя бы в однокомнатной квартире. Площадь новых однокомнатных квартир чаще всего превышает 40 кв. м. Норматив обеспеченности на одного человека можно закрепить на уровне 40 кв. м, на каждого последующего члена семьи дополнительно увеличивать на 20 кв. м (площадь отдельной комнаты с долей в местах общего пользования).
Следующий норматив (излишек площади) можно определить как владение жилищем, которое будет являться объектом налога на роскошь, в случае введения такого налога. Понятие «роскошь» в этом случае будет иметь межотраслевое значение. Другой вариант, в большей степени отвечающий интересам креди-
торов, — понимать под «излишками жилой площади» определенную площадь, превышающую предыдущий норматив. Например, это могут быть те же 20 кв. м. В таком случае на жилое помещение проживающего в одиночестве должника может быть обращено взыскание, если его площадь превышает 60 кв. м, при этом должнику гарантируется возможность переселиться в квартиру площадью 40 кв. м в такой же благоустроенный дом в этом же микрорайоне. Для семьи из трех человек площадь явного превышения составит 100 кв. м, а гарантируемая площадь — 80 кв. м.
Еще один важный вопрос — это круг кредиторов, которые могут требовать преодоления имущественного иммунитета на единственное жилье должника. Законопроект такой круг не ограничивает, допуская обращение взыскания на единственное жилье, например, при исполнении штрафов, наложенных на гражданина в уголовном или административном порядке, налоговых недоимок и т. д. Между тем предметом оценки КС РФ являлся баланс конституционного права собственности гражданина-кредитора по гражданско-правовому обязательству в коллизии с конституционным правом должника и членов его семьи на жилище. Из этого следует, что государство не должно ограничивать конституционное право должника на жилище в целях удовлетворения требований кредитора, чье конституционное право собственности не нарушено, т. е. кредитора, не являющегося гражданином, и по обязательству, не являющемуся гражданско-правовым.
Итак, поскольку анализируемый законопроект в максимальной степени ограничивает границы действия имущественного иммунитета на единственное жилье должника, его можно охарактеризовать как радикально прокредиторский.
Оценивая актуальность и необходимость изменений в правовом регулировании оснований обращения
взыскания на единственное жилое помещение должника, необходимо сопоставить возможный позитивный эффект таких изменений с их вероятными негативными последствиями для общества и государства в целом.
Очевидный полезный эффект, а именно защита интересов кредитора в явно несправедливых ситуациях, когда должник живет в роскошном особняке и, имея возможность погасить долг, просто не желает этого делать, пользуясь тем, что не имеет официального дохода и имущества, на которое можно обратить взыскание, сведется к минимуму9, поскольку после внесения изменений в законодательство недобросовестные должники будут учитывать новые юридические реалии и заблаговременно позаботятся о том, чтобы «переписать» на доверенных лиц или «вписать» на свою площадь столько родственников, сколько будет необходимо для действия исполнительского иммунитета. Должник принимает решение не платить по долгам всегда раньше, чем об этом узнает кредитор, а потому располагает достаточным временем, чтобы подготовить юридическую защиту своих интересов. Новое правило в большей степени коснется добросовестных должников преимущественно из малообеспеченных слоев населения, пенсионеров, незнакомых с «юридическими схемами» и не привыкших пользоваться юридическими услугами, а также должников по обязательствам из причинения вреда, где кредитор будет успевать обратиться в суд за принятием обеспечительных мер.
9 Следует отметить, что и на сегодняшний день таких явно несправедливых ситуаций немного, а иллюзия актуальности проблемы создается за счет высокой обжалуемо-сти таких споров, подключения прессы, обращений заинтересованных лиц за защитой к политикам и чиновникам, вследствие чего почти каждая такая тяжба приобретает общественный резонанс.
Радикальный прокредиторский вариант, предлагаемый в законопроекте, действительно способен «нагнать страху» на должников и улучшить ситуацию с исполнимостью судебных решений, но следует задуматься и о том, какова будет цена улучшения статистики.
Негативные последствия изменения существующего правила абз. 2 ч. 1 ст. 446 ГПК РФ можно разделить на три блока: а) социальные; б) репу-тационные; в) экономические.
Негативный социальный эффект проявится в том, что будет серьезно ограничено конституционное право на жилище должников и членов их семей, в том числе несовершеннолетних детей, нетрудоспособных иждивенцев и инвалидов, создана правовая основа их принудительного переселения в худшие жилищные условия, в том числе в ситуациях, когда справедливость и необходимость таких мер не всегда очевидны. Кроме того, нельзя недооценивать социальный эффект воздействия на людей угрозы утраты привычного им жилья, даже если такая угроза для конкретного человека не будет иметь под собой правового основания. Нетрудно предположить, что открывшимися возможностями поспешат воспользоваться различные полукриминальные ростовщические и коллекторские структуры для оказания давления на должников. Угроза переселить семью с маленькими детьми в барак на окраине города, с судимыми соседями, устроившими притон, со ссылкой на новую редакцию ст. 446 ГПК РФ будет звучать вполне реалистично.
Вредное воздействие от изменений правового статуса единственного жилья на социальный климат в обществе обусловит также негативные репутационные издержки государства в целом и судебной системы в частности. Количество кредиторов, довольных решениями судов в свою пользу, будет многократно превышено числом недовольных кредиторов, которым в иске будет отказано,
вкупе с возмущенными должниками, подлежащими выселению. Наиболее одиозные выселения, которые неизбежны даже при наличии идеальной судебной системы, будут предметом внимания прессы и телевидения, что не прибавит авторитета правосудию. В связи с этим не согласимся с мнением Н. Н. Солома-тиной о том, что возможность обращения взыскания на единственное жилье кредитора «повысит авторитет судебной власти»10.
Прямые экономические последствия в отсроченной перспективе могут привести к снижению интереса граждан к потребительскому кредитованию из-за опасения утратить единственное жилье, а также интереса к индивидуальной предпринимательской деятельности. Общеизвестно, что сокращение платежеспособного спроса влечет замедление экономики.
Косвенный экономический ущерб заключается в возрастании издержек государства на обеспечение правосудия. Можно прогнозировать значительный рост числа споров о выселении должников. При этом каждое такое дело ввиду объективной сложности и трудоемкости его рассмотрения будет занимать значительный объем времени работы судей, прокуроров (они должны будут участвовать по делу о выселении в силу п. 3 ст. 45 ГПК РФ), судебных приставов-исполнителей. Рассмотрение дела потребует проведения экспертиз стоимости спорного жилья и размера денежной суммы, сохраняемой за должником для приобретения нового жилья по установленным нормам, выявления лиц, имеющих право проживать в жилом помещении на правах членов семьи собственника, и привлечения их к участию в деле. Должники будут заинтересованы
10 Соломатина Н. Н. Право на жилище против права собственности: как соблюсти баланс // Вестник Воронежского государственного университета. Серия «Право». 2011. № 2. С. 57.
затягивать рассмотрение таких споров, а сами споры часто будут обрастать дополнительными исками, например о признании или непризнании того или иного лица членом семьи собственника жилья, имеющего право на жилую площадь, о признании недействительными сделок по продаже такого жилья третьим лицам и т. д. Будут подаваться жалобы на различные действия и бездействие судебных приставов-исполнителей. Все это обусловит значительный рост нагрузки, в первую очередь на судей. В масштабах страны появление новой категории сложного судебного спора, который будет активно востребован кредиторами, учитывая накопившийся груз неисполненных решений за предыдущий период, потребует заметного увеличения судейского корпуса и повлечет ощутимый рост государственных расходов.
Полагаем, что указанные негативные последствия будут иметь место как в случае принятия радикально прокредиторского варианта, содержащегося в рассмотренном выше законопроекте, так и в случае применения более мягкого варианта, основанного на постановлении № 11-П, разница будет заключаться только в степени выраженности этих негативных последствий.
Возвращаясь к вопросу о том, насколько действующая редакция абз. 2 ч. 1 ст. 446 ГПК РФ обеспечивает баланс прав кредитора и должника, укажем на необходимость учитывать, что баланс прав в конкретном правоотношении «кредитор — должник» определяется не только императивными нормативными предписаниями, но и юридическими действиями самих участников правоотношений в диспозитивных границах имеющихся у них правомочий. Применительно к данной ситуации кредитор по гражданско-правовой сделке, вступая в правоотношения, имеет юридическую возможность использовать способы обеспечения исполнения своих будущих требований.
С 10 января 2005 г. вступили в силу изменения в абз. 2 ч. 1 ст. 446 ГПК РФ, которые позволяют кредитору обременять единственное жилое помещение гражданина-должника ипотекой и в случае нарушения им обязательств обращать взыскание на это имущество. Несмотря на неудачный двусмысленный текст11 ч. 1 ст. 78 Федерального закона от 16 июля 1998 г. № 102-ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)», в судебной практике признается право сторон заключать договор ипотеки в отношении единственного жилья независимо от целевого назначения суммы займа12.
Таким образом, по нашей оценке, с 2005 г. действующее законодательство надлежаще сбалансировано в части справедливого соотношения прав кредиторов и должников по гражданско-правовым сделкам. Если кредитор сознательно или по незнанию не использует право ипо-
11 Действующая редакция ч. 1 ст. 78 Федерального закона «Об ипотеке (залоге недвижимости)» гласит: «Обращение залогодержателем взыскания на заложенные жилой дом или квартиру и реализация этого имущества являются основанием для прекращения права пользования ими залогодателя и любых иных лиц, проживающих в таких жилом доме или квартире, при условии, что такие жилой дом или квартира были заложены по договору об ипотеке либо по ипотеке в силу закона в обеспечение возврата кредита или целевого займа, предоставленных банком или иной кредитной организацией либо другим юридическим лицом на приобретение или строительство таких или иных жилого дома или квартиры, их капитальный ремонт или иное неотделимое улучшение, а также на погашение ранее предоставленных кредита или займа на приобретение или строительство жилого дома или квартиры». Выделенные курсивом слова целесообразно исключить из текста Закона, что приведет буквальное содержание нормы в соответствие с ее пониманием в судебной практике.
12 См., например, определения ВС РФ от 31 мая 2011 г. № 46-В11-5, от 28 июня 2011 г. № 48-В11-7.
теки, предоставленное ему законом, то это не основание делать вывод о несовершенстве законодательства. Нельзя забывать, что, вступая в договорные отношения, каждый несет определенный риск своих действий, в том числе ненадлежащего выбора контрагента и непринятия мер по обеспечению исполнения обязательств. Важным достоинством действующей редакции абз. 2 ч. 1 ст. 446 ГПК РФ является ее ясная формулировка и единообразное устойчивое применение.
Данная норма испытана временем, прочно вошла в общественное правосознание, эффективна и справедлива в абсолютном большинстве реальных жизненных ситуаций, не кор-рупционноемка, в силу своей простоты и понятности резистентна к некомпетентному правоприменению. Иной альтернативы для существую-
щих российских условий мы не усматриваем: «Лучшее — враг хорошего». Возможно, в будущем практика реализации института банкротства физических лиц покажет пути совершенствования законодательства в этой области.
Библиографический список
Пчелинцева Л. М. Проблемы исследования природы и содержания конституционного права граждан на жилище // Конституционное и муниципальное право. 2004. № 2.
Соломатина Н. Н. Право на жилище против права собственности: как соблюсти баланс // Вестник Воронежского государственного университета. Серия «Право». 2011. № 2.
Ярков В. В. Значение постановления Конституционного Суда РФ от 12.07.2007 № 10-П для исполнительного производства // Практика исполнительного производства. 2007. № 5—6. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
