Идентификация как выбор реальности

Шафоростов Иванович

ФИЛОСОФИЯ

УДК 316.16:141.7 © А.И. Шафоростов

ИДЕНТИФИКАЦИЯ КАК ВЫБОР РЕАЛЬНОСТИ

В статье анализируется проблема идентификации личности в условиях информационного общества. Рассматривается онтологический аспект идентификации личности, исходя из анализа процесса упорядочивания реальностей, в которых разворачивается бытие человека. Предлагается понимание идентификации как выбора «завершающей» реапьности. Онтологическое основание идентичности определяется как взаимопереход действительного и возможного бытия, представленного на уровне самости.

Ключевые слова: идентификация, личностная идентичность, чувство реальности, симулякр, возможное, долженствование, самость.

A.I. Shaforostov

IDENTIFICATION AS A CHOICE OF REALITY

The article is devoted to the problem of identity in the information society. Examines the ontological aspect of the identification of personality, on the basis of analysis of the process of organizing realities, in which unfolds being a human. It is proposed understanding of identification as the choice of the «final» reality. The ontological basis of identity is defined as the mutual transitions of actual and potential of being represented at the le\'el of the selfness.

Key words: identification. personal identity, sense of reality, simulacrum, possible. properness, selfness.

При обсуждении проблемы идентичности нельзя не отметить два момента. Во-первых, это относительная «молодость» проблемы: идентичность стала предметом активного обсуждения представителями различных научных направлений не так давно - с конца ХХ-го в. Во-вторых, поражает количество и разнообразие предлагаемых концепций и определений идентичности. Что питает такой интерес к проблеме, которая в принципе не так уж и нова? Ведь если понимать самоидентификацию как «поиски самого себя», то такая задача встала перед человеком еще в древнем мире. Вообще, самоидентификация человека может быть рассмотрена согласно двум традиционным моделям. Первая модель -античная, ее основу составляет стремление человека найти себя путем: 1) открытия; 2) утверждения; 3) пребывания в том, что изначально он есть как таковой. А.Кожев так выражает эту мысль: «Для греков человек становится тем, что он есть (от века, как Идея)» [4, с. 45]. Христианское понимание самоидентификации строится на открытии той реальности, которой не хватает человеку для достижения целостности (искупления). Общим моментом обоих моделей является то, что идентификация исходит из наличия единственной реальности, хотя и имеющую

божественное происхождение: это или реальность того, что уже есть (античность), или того, что должно быть (христианство). Таким образом, традиционная самоидентификация человека предполагала выбор, но этот выбор оставался внутри заданной реальности.

Особенностью современного состояния проблемы идентификации является господство третьей модели, исходящей из признания «множественности реальностей». Тема множественности реальности была введена в философию и социологию А.Шюцем еще в 70-е годы прошлого века [5]. Именно здесь, в обнаружении множественного характера реальностей кроется основание всплеска интереса к проблеме идентичности. Идентификация направлена не только на отождествление человека с социальной реальностью (определенной социальной группой), но и на установление связи человека с теми реальностями (точнее, их частями), которые множественны. Резкое обострение проблемы идентичности, начиная с 90-х годов, объясняется масштабной информатизацией общества.

Центром множественной реальности у Шюца оставалось тело человека, что выражалось в признании в качестве высшей реальности мира работы, понимаемом как «мир физических

вещей, в число которых входит и мое тело» [5, с. 421]. Наступление виртуальной реальности, ее проникновение в повседневную жизнь в острой форме поставило перед человеком вопрос о самоидентификации, так как привычные критерии реальности стали утрачивать силу. Принципиальным отличием современной (информационной) повседневности становится невозможность верифицировать навязываемый СМИ и, прежде всего, телевидением образ несуществующего мира, выступающий «в роли лидера человеческого внимания» и выдающий несуществующее за всеобщее [3].

Действительно, «фантомная» теле-реальность все ощутимее входит в строй нашей повседневности, хотя следует отметить, что авторы забывают указать на существование, если и не адекватного по масштабности, то все-таки достаточно действенного способа проверки - использование Интернета. Ведь именно обращение к Интернету' как способу контроля за реальностью предлагается сегодня официально (пример - веб-камеры на выборах). Но проблема остается, так как и теле-реальность и интернет-проверка - это виртуальные способы построения реальности, в которой вынужден искать ориентиры человек.

Сама концепция множественной реальности нуждается в дополнении: если Шюц включал в множественную реальность именно реальности, хоть и различающиеся по степени влияния на человека, то сегодня они дополняются телереальностью, придуманными образами и тем. что получило в постмодернистской литературе название «симулякра» - образ отсутствующей действительности. Такое «правдоподобное подобие» становится далеко не последним по значимости элементом реальности и ставит под угрозу базовый для человека и общества компонент мировосприятия - чувство реальности. Во многом кризис идентичности связан с потерей человеком (а иногда и обществом в целом) чувства реальности, определяющим, в частности, принятие той или иной информации в качестве достоверной. Именно чувство реальности является ядром внутреннего чувства, определяющим принятие того или иного состояния вещей в качестве достоверного. Его нарушение ведет не только к «выпадению» из общей с другими реальности, но в пределе - к отказу от жизни вообще, так как все предстает как сон, игра, некий сериал и сама смерть - «не настоящая». Косвенным подтверждением этому является резкий рост в последнее время самоубийства детей и подростков, т.е. тех членов общества, кто в

наименьшей степени способен различать реальность и иллюзию.

Следствием проявления множественной реальности в повседневной жизни человека является «упрощенность человека», когда индивидуум, понимаемый как носитель конкретных социальных характеристик - «все еще личность, но уже в значительной степени упрощенная» [2, с. 80]. Упрощение в данном случае можно понимать как сведение сложной по своей природе включенности человека в социум к однозначной идентификации человека, т.е. к исполнению им минимального по объему набора социальных ролей и действий. Такая упрощенность касается не только собственно человека, но и той сферы социальной реальности, где он стремится себя реализовать. Таким образом, причину отмеченного выше «спроса» на идентичность, проявившегося в последние десятилетия, кратко можно объяснить стремлением упростить мир и человека. А само стремление к упрощению можно понять как попытку своеобразной защиты от «множащейся» реальности, отбирающей у человека привычные критерии действительности.

В целом же все вышесказанное подводит нас к необходимости признать онтологический аспект важнейшим для понимания всей проблемы идентичности и самоидентификации. Сегодня проблематика онтологии идентичности предстает как вопросы о том, с какой реальностью, на основе чего человек соотносит или не соотносит себя, и должен ли вообще ставить перед собой задачу соотнесения?

Обратимся к первому вопросу — с какой реальностью человек стремится себя соотнести? Так как человек выступает в различных ипостасях, то и идентификация получается многосоставной. Идентификация направлена не только на отождествление человека с социальной реальностью (определенной социальной группой), но и на установление связи человека с теми реальностями (точнее, их частями), которые множественны. Сама множественность тех реальностей, с которыми человек (неважно, по своей воле или вынуждено) устанавливает отношения, ставит перед ним проблему иерархизации этих реальностей. Тем самым идентификация предстает как упорядочивание реальностей, в которых разворачивается или может быть развернуто бытие человека. Отсюда следует понимание идентификации как поиска человеком верховной (высшей) реальности,

которая замыкает предшествующие,

упорядочивает их.

Идентификация направлена на достижение целостности человеческого бытия, поэтому необходимо найти среди множества «осколочных» реальностей ту, которая призвана завершить целостность человека. Проблема в том, что этот поиск «завершающей» реальности далеко не всегда имеет положительный исход. Слишком часто человек верит в завершенность (совершенность) той реальности, которая для него удобнее. Одна из причин этого в том, что реальности, окружающие человека, не просто существуют рядом, но навязываются ему и обществом, и другими людьми в качестве последних истин.

Поиски целостного бытия связаны с выработкой соответствующих ориентиров. Однако бытие как целостность недоступно человеку. Поэтому в качестве ориентиров в процессе идентификации выступают не уровни целостного бытия, а репрезентирующие их «значимые другие». Здесь обнаруживает себя проблема авторитета, связанная с идеей пространства идентичности, если понимать это пространство как соотнесенность с социальными авторитетами. Человек

идентифицируется не только с конкретными другими, но и со всеобщностью других, то есть с обществом. Лишь благодаря этой обобщенной идентификации его собственная

самоидентификация приобретает стабильность и непрерывность [1, с. 216]. Таким образом, ключевой момент обретаемой идентичности -это всеобщность.

Идентификация может быть представлена и как способ ориентирования в мире на основе выделения «должного-недолжного». Отчасти с этим можно связать и такое предположение: есть горизонтальная идентификация (гендерная, возрастная, национальная и т.п.), не требующая от индивида выхода (обращения) к принципиально новым возможностям, и вертикальная, предполагающая открытие новых уровней бытия (и соответственно, достижение новых уровней бытия личностного), т.е. трансценденции. Таким образом, базовым пониманием личностной идентичности является представление о тех возможностях. Именно возможности, открываемые личностью и переживаемые как «сфера возможного», составляют содержание идентичности: понимание того «кто я?» заключается в открытии того, что я в действительности могу. Обнаружение и осознание «моего возможного» важно тем, что позволяет человеку преодолеть

присутствие (понимаемое как некое временное состояние существования возле чего-то) по отношению к самому себе, которое заключается в том, что человек не может сказать «я есть», но вынужден говорить «я являюсь», обнаруживая случайность своего существования.

Сущность идентификации в том и заключается, что человек стремится исключить из оснований своего собственного бытия случайность через приобщение к порядку, через идентификацию себя с ним. Здесь также выявляется сущность идентификации как выбора реальности: необходимость выбора связана с обнаружением одновременного существования в мире различных упорядоченностей (например, эстетический порядок и хозяйственный), далеко не всегда образующих мирное соседство.

Выбор порядка есть обращение к сфере должного. Однако выражение «должно быть» имеет несколько смыслов. Во-первых, метафизический, как «должно быть согласно Абсолюту», в этом случае долженствование носит абстрактно-всеобщий характер, так как по своей природе не связано с потребностями наличного бытия конкретного человека. Во-вторых, социокультурный - как система долженствований, связанных с потребностью поддержания существования (и физического, и духовного) человечества. В-третьих,

личностный - как связь с возможностью персонализации, с нахождением новых граней самоидентификации.

Личностная идентификация - это не только соотнесение себя с определенной идентичностью (половой. национальной, религиозной и т.п.). т.е. не достижение индивидуальной идентичности, а преодоление названных видов идентичности и достижение самостоятельного бытия, той идентичности, которая строится на основе соотнесения самости не с отдельными аспектами социокультурного бытия, а с целостным бытием.

Вопрос второй: на основе чего человек должен быть соотнесен с целостной реальностью? На наш взгляд, онтологической основой идентификации является самость. Необходимо подчеркнуть именно

онтологическую основу выделения самости как понятия. Эта основа представлена, во-первых, таким очевидным явлением как самостоятельность бытия человека, во-вторых, наличием внутреннего времени. Понятие самости призвано выразить главное в специфике человеческого бытия - это порождения бытия. Самость соотносима не столько с

вещей, в число которых входит и мое тело» [5, с. 421]. Наступление виртуальной реальности, ее проникновение в повседневную жизнь в острой форме поставило перед человеком вопрос о самоидентификации, так как привычные критерии реальности стали утрачивать силу. Принципиальным отличием современной (информационной) повседневности становится невозможность верифицировать навязываемый СМИ и, прежде всего, телевидением образ несуществующего мира, выступающий «в роли лидера человеческого внимания» и выдающий несуществующее за всеобщее [3].

Действительно, «фантомная» теле-реальность все ощутимее входит в строй нашей повседневности, хотя следует отметить, что авторы забывают указать на существование, если и не адекватного по масштабности, то все-таки достаточно действенного способа проверки - использование Интернета. Ведь именно обращение к Интернету как способу контроля за реальностью предлагается сегодня официально (пример - веб-камеры на выборах). Но проблема остается, так как и теле-реальность и интернет-проверка - это виртуальные способы построения реальности, в которой вынужден искать ориентиры человек.

Сама концепция множественной реальности нуждается в дополнении: если Шюц включал в множественную реальность именно реальности, хоть и различающиеся по степени влияния на человека, то сегодня они дополняются телереальностью, придуманными образами и тем, что получило в постмодернистской литературе название «симулякра» - образ отсутствующей действительности. Такое «правдоподобное подобие» становится далеко не последним по значимости элементом реальности и ставит под угрозу базовый для человека и общества компонент мировосприятия - чувство реальности. Во многом кризис идентичности связан с потерей человеком (а иногда и обществом в целом) чувства реальности, определяющим, в частности, принятие той или иной информации в качестве достоверной. Именно чувство реальности является ядром внутреннего чувства, определяющим принятие того или иного состояния вещей в качестве достоверного. Его нарушение ведет не только к «выпадению» из общей с другими реальности, но в пределе - к отказу от жизни вообще, так как все предстает как сон, игра, некий сериал и сама смерть - «не настоящая». Косвенным подтверждением этому является резкий рост в последнее время самоубийства детей и подростков, т.е. тех членов общества, кто в