CC BY
623
12. РАЗНОЕ
12.1. ИДЕИ Г.ТОРО О
ГРАЖДАНСКОМ НЕПОВИНОВЕНИИ И СОВРЕМЕННЫЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС
Залысин Игорь Юрьевич, д.п.н., профессор. Должность: заведующий кафедрой политологии и правоведения. Место работы: Московский государственный университет природообустройства. izal@rambler.ru
Аннотация: В статье анализируется теоретическое наследие Г.Торо по проблеме гражданского неповиновения. Показаны как позитивные, так и спорные стороны его концепции. Делаются выводы о возможности использования тактики гражданского неповиновения в современной политической борьбе, анализируются связанные с этим риски.
Ключевые слова: Г.Торо, гражданское неповиновение, моральный абсолютизм, ненасилие, насилие, оправданность политических средств, нарушение законов, политический процесс.
HENRY THOREAU'S IDEAS ON CIVIL DISOBEDIENCE AND THE MODERN POLITICAL PROCESS
Zalysin Igor Yurievich, Doctor of Political Sciences, Professor. Position: Head of Political Science and Law chair. Place of employment: Moscow State University of Environmental Engineering. E-mail: izal@rambler.ru
Annotation: The article examines the theoretical heritage of Henry Thoreau on civil disobedience, showing both positive and controversial aspects of his concept. The conclusions about the possibility of using the tactics of civil disobedience in modern political struggle, analyzes the risks involved.
Keywords: Henry Thoreau, civil disobedience, moral absolutism, non-violence, violence, justified political means, a violation of the laws, the political process.
Гражданское неповиновение как форма политического участия получила широкое распространение в современной политике. События в Югославии в 2000 г., Грузии в 2003 г., Украине в 2004 г., Киргизии в 2005 г., которые в публицистике получили название «цветные революции», акции типа «Захвати Уолл-стрит» (начиная с сентября 2011 г.), создание палаточных лагерей в Москве весной 2012 г., - это лишь наиболее известные примеры использования методов гражданского неповиновения.
Гражданское неповиновение характеризуется двумя особенностями, во-первых, стремлением избегать насилия для достижения целей, во-вторых, нарушением существующего законодательства. Учитывая популярность данной формы политической борьбы, возникает необходимость ее теоретического осмысления, выявления причин и последствий, степени оправданности. Особую актуальность для решения поставленных задач приобретает анализ работ, являющихся классическими в избранной области исследований.
Для понимания проблемы оправданности мирного, но незаконного сопротивления власти большое значение имеет эссе «Сопротивление гражданскому правительству» Генри Дэвида Торо (1817 - 1862), которого некоторые авторы считают основоположником совре-
менной концепции гражданского неповиновения1. Оно опубликовано в 1849 г., но многие его положения сохраняют актуальность и в наши дни. Работа Г.Торо оказала влияние на М.Ганди, Л.Н.Толстого, М.-Л.Кинга. Его взгляды вдохновляют современных политических активистов, использующих методы борьбы, которые он отстаивал.
Вместе с тем, теоретическое наследие Г.Торо, на наш взгляд, заслуживает неоднозначной оценки. С одной стороны, он был бескомпромиссным сторонником демократии и свободы. Г.Торо считал справедливой только такую власть, которая уважает права и интересы личности, выражает ее волю: «Подлинно свободное и просвещенное государство невозможно, пока оно не признает за личностью более высокую и независимую силу, источник всей его собственной власти и авторитета, и не станет обходиться с ней соответственно. Мне нравится воображать такое государство, которое сможет, наконец, позволить себе быть справедливым ко всем людям и уважать личность, как своего соседа»2.
Для Г.Торо характерны антиэтатистские настроения, стремление ограничить полномочия государства узким кругом самых необходимых функций: «... Правительство — это средство, с помощью которого люди хотели бы не мешать друг другу, и, как уже было сказано, это средство всегда наиболее действенно, когда меньше всего мешает своим подданным»3. Государство должно обеспечить свободное существование человека в соответствии с его природой, поскольку «каждый следует собственному закону, пробивается, растет и цветет, как умеет, пока один, быть может, не заслонит другого. Если растение не может жить согласно своей природе, оно гибнет; так же и человек»4.
Г.Торо яростно выступал против рабства и интервенционистской политики правительства США в отношении Мексики. «Я ни на миг не согласен признать своим правительством, - подчеркивал Г.Торо в своем эссе, - политическую организацию, которая является правительством раба»5.
При этом он не ограничивался словесной критикой власти, но и на практике использовал методы гражданского неповиновения, в частности, отказался платить налоги, за что был заключен в тюрьму. Г.Торо участвовал в работе кружка, объединявшего активных аболиционистов.
Кроме того, Г.Торо отстаивал идею соединения морали и политики, способствуя гуманизации политической деятельности. Его идеалом было такое правительство, «где о правде и неправде судило бы не большинство, а совесть»6.
С другой стороны, Г.Торо был приверженцем принципа морального абсолютизма, т. е. исходил из безусловного приоритета нравственности над политикой. Моральные ориентиры политиков должны быть почерпнуты из христианства. Поскольку правительство сШа, по мнению Г.Торо, не отвечает критериям абсолютного добра, оно не заслуживает восхищения, не-
1 Жирнов П. О. Социально-политические взгляды Г.Д. Торо: социологический анализ. Автореф. дисс... канд. социол. наук: 22.00.01. Саратов, 2007. С. 3
2 Торо Г. Высшие законы. М., 2001. С. 276
3 Там же. С. 259
4 Там же. С. 271
5 Там же. С. 261
6 Торо Г. Высшие законы. С. 260
5'2013
Пробелы в российском законодательстве
смотря на демократическую конституцию, законы и суды: «Евангелие написано вот уже тысячу восемьсот лет назад; хотя не мне бы об этом говорить, а где тот законодатель, у которого хватило бы мудрости и практического умения, чтобы воспользоваться светом, который оно проливает на законодательство?»7
Г.Торо решительно отвергал любые другие критерии оценки политических событий, постановки целей и выбора методов их достижения, в частности, принцип утилитарности (по его определению, «выгодности»). Он считал, что исходя из этого принципа, «справедливость каждого случая сопротивления решается сравнением накопившихся несправедливостей с издержками их возможного исправления». Однако Г.Торо полагал, что в борьбе за высшую справедливость принцип выгодности неприменим, и ее нужно добиваться любой ценой8.
Внешне такой подход представляется безупречным с позиции гуманистической морали. Однако, как отмечал автор в более ранней работе, моральный абсолютизм не соответствует уровню политического сознания современного общества, страдает односторонностью в понимании сложного мира политики9.
Как показывает политическая практика, в отдельных случаях (внешняя агрессия, массовый террор автократического режима против собственного народа, акции террористов в демократическом государстве) субъекты политики, ориентирующиеся на демократические ценности, вынуждены прибегать к средствам, неприемлемым с точки зрения морального абсолютизма (например, насилию). Только таким образом, исходя из политической реальности, можно противостоять злу, защищать жизнь и безопасность людей, отстаивать их свободу.
Поэтому сторонникам морального абсолютизма, на наш взгляд, не хватает реалистичности в анализе политического процесса и выборе средств достижения целей в политике. Ненасильственные средства, к сожалению, далеко не всегда позволяют решать практические вопросы борьбы со злом, творимым в мире. Недостаток политического реализма порождает «бессилие принципа».
Преодолеть односторонность и схематизм вышеназванного морального подхода можно, по нашему мнению, сочетая несколько моральных парадигм.
С одной стороны, релятивистский подход, который при оценке политических средств учитывает конкретно-исторические обстоятельства их использования, поставленные цели, а также их формы, виды и методы. Эти конкретные факторы могут послужить основанием для оправдания таких средств (например, насилия).
С другой стороны, моральный абсолютизм, который предполагает безусловную оценку любого насилия как зла и категорическое отвержение определенных форм и методов насилия, использование которых ведет к моральной и политической деформации целей и результатов политических действий.
Исходя из сочетания релятивистского и абсолютистского подходов к оценке форм политического участия, насилие может получить лишь относительное нравственное оправдание, поскольку, хотя и в состоянии предотвратить большее зло, продолжает само оставаться злом.
7 Там же. С. 276
8 Там же. С. 262
9 Залысин И.Ю. Насилие в политических конфликтах. М., 2008.
С. 74
Насилие, относительно нравственно оправданное в перечисленных выше обстоятельствах, вместе с тем, должно быть ограничено определенными рамками. К ним относятся:
- ответный характер насилия;
- использование насилия в качестве последнего средства;
- направленность насилия только против непосредственных политических противников;
- пропорциональность физического принуждения тому насилию, против которого оно направлено;
- гуманное обращение с противником;
- приверженность субъектов насилия правовым законам и демократическим принципам.
Наряду с абсолютизацией ненасильственных средств, другим недостатком концепции гражданского неповиновения, по нашему мнению, является отсутствие адекватного понимания последствий нарушения закона. Ее сторонники стараются избегать использования насилия, но при этом не считают себя связанными несправедливыми законами, принятыми аморальным, с их точки зрения, государством. Так, Г.Торо писал: «Существуют несправедливые законы. Должны ли мы их просто соблюдать или нужно пытаться изменить их, соблюдая существующие, пока не добьемся своего, а может, лучше сразу отменить их?»10
Г.Торо считал, что политические институты и субъекты вообще должны руководствоваться скорее не законом, а моральными факторами (совестью, справедливостью и т. д.): «Я считаю, что мы должны быть сперва людьми, а потом уж подданными правительства. Желательно воспитывать уважение не столько к закону, сколько к справедливости. Единственная обязанность, какую я имею право на себя брать, — это обязанность всегда поступать так, как мне кажется правильным. Справедливо говорят, что у корпорации нет совести; но корпорация, состоящая из совестливых людей, имеет совесть. Закон никогда еще не делал людей сколько-нибудь справедливее; а из уважения к нему даже порядочные люди ежедневно становятся орудиями несправедливости»11. Поэтому основоположник теории гражданского неповиновения выступал против «чрезмерного уважения» к закону. На наш взгляд, он не вполне осознавал, какие опасности заключает в себе такой подход.
Вместе с тем, как показывает опыт, к нарушениям законодательства следует относиться с величайшей осторожностью. При неблагоприятных обстоятельствах они могут привести деструктивным последствиям: породить правовой нигилизм, неуважение к не только к неправовым законам, но и к праву вообще. Кроме того, игнорирование закона (даже с благими целями) способно вызвать эскалацию правового хаоса, сформировать «замкнутый круг беззакония».
Этот процесс наглядно продемонстрировала «арабская весна» (массовые выступления, приведшие к смене власти в ряде государств - Тунисе, Египте, Йемене), начавшаяся в конце 2010 г. Несанкционированные митинги и другие акции гражданского неповиновения оппозиции, направленные против авторитарных режимов перечисленных стран, получили поддержку в мире как проявление борьбы народа против тирании.
Однако после победы революций и формирования органов власти путем всеобщих выборов недовольные новой властью силы взяли на вооружение методы
10 Торо Г. Высшие законы. С. 265
11 Там же. С. 260
борьбы с ней, также выходящие за рамки правового поля, несмотря на то, что у них появились возможности для политической деятельности в рамках закона. На наш взгляд, определенную долю ответственности за продолжающийся правовой хаос в странах «арабской весны» несут борцы с авторитаризмом, чьи незаконные, хотя и мирные акции, показавшие свою эффективность, стали образцом политического поведения. Особенно опасно использование тактики гражданского неповиновения в странах с неразвитыми демократическими традициями, авторитарной политической культурой, невысокой грамотностью населения, низким правосознанием.
Поэтому гражданское неповиновение нужно использовать с осторожностью, в самых крайних случаях, когда другие средства политической борьбы уже исчерпаны. Тем более неоправданным является применение этой формы политического участия там, где есть хоть и ограниченные, легальные возможности для реализации своих политических интересов.
С учетом вышесказанного спорным выглядит призыв Г.Торо к гражданскому сопротивлению в США середины XIX, которые в это время были одной из самых демократичных стран мир. Его явно не устраивали законные политические ресурсы, которые предоставляют гражданам институты демократии (подача петиций, избирательный процесс и др.): «Даже голосовать за справедливость, - утверждает Г.Торо, - еще не значит действовать за нее. Вы всего лишь тихо выражаете ваше желание, чтобы она победила»12.
С оттенком пренебрежительности Г.Торо сравнивает институт голосования с игрой, явно не веря в его реальную эффективность, как и других демократических форм политического участия: «Не мое дело слать петиции губернатору или законодательным учреждениям, как и не их дело — слать петиции мне; и если на мою петицию они не обратят внимания, что мне делать тогда? В этом случае государство не предусматривает никакого выхода; именно его конституция и является злом»13. И далее: «Подавать голос надо не в виде бумажного бюллетеня, а всего своего влияния»14.
По нашему мнению, другой причиной, которая предопределяла недоверие Г.Торо к законным формам политического участия в условиях демократии, было желание как можно скорее добиться отмены рабства и прекращения войны с Мексикой: «Что касается средств исправления зла, предлагаемых государством, то мне такие средства неизвестны. Слишком много времени они требуют, на это уйдет вся жизнь. А у меня есть другие дела»15. К сожалению, нетерпение, эмоциональные порывы, а не холодный расчет в оценке последствий политических действий порой отличает и некоторых идейных наследников Г.Торо в наши дни.
Исходя из анализа представлений Г.Торо о тактике гражданского неповиновения, можно сделать следующие выводы. Во-первых, выбирая данное средство политической борьбы, он руководствовался высокими моральными мотивами, стремлением к справедливости, подлинному народовластию, свободе. Во-вторых, абсолютизация моральных критериев в оценке политической ситуации, определении целей и средств борьбы предопределила некоторую упрощенность и схематизм гражданской позиции как самого Г.Торо, так и некоторых его современных последователей. Миро-
12Торо Г. Высшие законы. С. 263
13Там же. С. 266
14Там же. С. 268
15 Там же. С. 266
вой опыт показывает, что иногда во имя демократии и свободы приходится прибегать к лишь относительно, а не абсолютно оправданным с моральной точки зрения средствам (например, к насилию). В-третьих, сторонникам гражданского неповиновения, необходимо помнить о возможных деструктивных последствиях нарушения закона (правовой нигилизм, популяризация неправовых методов политической борьбы и др.) с какими бы благородными намерениями это не делалось.
Список литературы:
Жирнов П. О. Социально-политические взгляды Г.Д. Торо: социологический анализ. Автореф. дисс... канд. социол. наук: 22.00.01. Саратов, 2007. 22 с.
Залысин И.Ю. Насилие в политических конфликтах. М.: МГУП, 2008. 292 с.
Залысин И.Ю., Жданов С.П. Использование материалов телевизионных программ при изучении дисциплин уголовно-правового цикла и политологии // «Пробелы в Российском законодательстве» - 2012. - №8. С. 193-195.
Торо Г. Высшие законы. М.: Республика, 2001. 412 с.
Literature list:
Zhirnov P.O. Social and political views of GD Thoreau: A Sociological Analysis. Author. diss ... Candidate. Sociology. Sciences: 22.00.01. Saratov, 2007. 22.
Zalysin I.Y. Domestic political conflicts. Moscow: Moscow State Unitary Enterprise, 2008. 292 p.
Zalysin I.Y., Zhdanov S.P. Using materials of television programs in the study of subjects of criminal law and political science series / / "Gaps in the Russian legislation", 2012. No 8. S. 193-195.
H. Thoreau, The Supreme laws. M.: The Republic, 2001. 412
