CC BY
189
общественное мнение и, в значительной степени, мировоззрение отдельных граждан» [8, с.48]. Здесь следует сделать небольшое уточнение, согласно которому современные средства массовой информации оказывают значительное воздействие в формировании не только общественного мнения, но и мировоззрения целых социальных слоев. Вместе с изменением мировоззрения и сознания под влиянием масс-медиа происходит модификация и трансформация внутреннего мира человека в зависимости от установок социальной системы. Такое влияние несет в себе явно негативный аксиологический характер СМИ. Это проявляется в том, что СМИ занимают командные высоты в массовой культуре, используют манипулятивную семантику и риторику, технологии разрушения сознания и конструирования специфических миров, внедряя в сознание индивида и социальных групп иную реальность, которой ничего не соответствует в социальной действительности. Таким образом, масс-медиа конструируют альтернативную картину мира как индивида, так и общества в целом.
Итак, информационное пространство в силу особенностей и закономерностей функционирования, а также вышеуказанных свойств приравнивается нами к виртуальной реальности, сконструированной посредством масс-медиа. Подобный поворот становится возможным при сопоставлении свойств виртуальной реальности и информационного пространства. При этом последнее имеет полное право считаться виртуальным, так как:
— автономно, то есть имеет свое пространство (масс-медийный сегмент) и единицы функционирования (слово, текст);
— интерактивно, то есть наличие обратной связи, и как следствие — возможность влияния на ситуацию;
— альтернативно, посредством создания образа реальности заменяет реальную действительность воображаемой;
— суггестивно, посредством масс-медиа происходит внушение и манипулирование сознанием;
— актуально, то есть работает в реальном времени «здесь и теперь»;
— Порождаемо, то есть имеет различные уровни организации.
Новизна проведенного исследования видится в том, что предпринята попытка сравнить понятие виртуальной реальности с близким ей — информационным пространством, так как такого развернутого сопоставления никто ранее не предпринимал. В качестве одного из ракурсов темы уточнены свойства этих двух понятий, а также затронута проблема манипулирования обществом посредством сегмента информационной реальности — масс-медиа. Генеральной линией исследования является трактовка информационного пространства как виртуальной реальности. Результаты, полученные входе работы, способствуют более глубокому осмыслению происходящих изменений в обществе. Предлагаемые выводы не противоречат ранее достигнутым результатам исследований в области виртуальной реальности, а дополняют и расширяют их содержание и отражают возможные горизонты развития.
Библиографический список
1. Закупень Т.В. Правовые и организационные аспекты формирования информационного пространства государств-участников СНГ. - М., 1998.
2. Каптерев А.И. Мультимедиа как социокультурный феномен. URL: http://www.dvc.tvwodk.ru
3. Семенов И.А. Социально-политические импликации информационных технологий (JRL: http://ims2000.nw.ru
4. Поченцов Г.Г. Информационно-политические технологии. М„ Центр, 2003, 384 с.
5. Розин В.М. Виртуальные реальности: природа и область применения // Социально-политический журнал: социально-гуманитарные знания. — М., 1997. - №6.
Ii. Носов H.A. Виртуальный человек: Очерки по виртуальной психологии детства. - М.: Магистр, 1997. - 192с.
7. Гимене Э. Социология. - М.: Эдиториал УРСС, 1999. -704 с.
8. Алёшйнков М.С. Родионов Б.Н. Взаимодействие физических полей и излучений с биологическими объектами и защита от их негативного воздействия. М,, 199В.
КЛИКУШИНА Наталья Юрьевна, аспирантка кафедры философии.
Статья поступила в редакцию 14.09.06. © Кликушина Н. Ю.
удк 1(091) Е.С.УЛЕВИЧ
Омский государственный технический университет
ИДЕАЛЬНЫЕ ОБЪЕКТЫ В СОЦИАЛЬНО-ГУМАНИТАРНЫХ НАУКАХ
В статье доказывается возможность и необходимость применения идеальных объектов в социально-гуманитарной области познания.
Реальный объект, попадающий в поле внимания науки, сложен и противоречив. Он обладает общими и индивидуальными, существенными и второстепенными свойствами. Среди множества противоположностей в нем присутствуют противоположности
контрадикторного типа, А и не-А. Иногда для более эффективного изучения объекта возникает необходимость выделить одну из противоположностей в чистом виде. Это абстрагирование, предполагающее мысленное конструирование подобных объектов,
носит название идеализации. В результате применения метода идеализации то или иное свойство представлено в объекте в предельном, наиболее выраженном виде, а в результате применения этого метода получается идеальный объект, который в дальнейших исследованиях играет роль модели. На базе одного реального объекта может быть выведено несколько идеальных объектов — в зависимости от цели исследования, исходной позиции ученого. В результате применения этого метода появляются идеальные объекты - воображаемые объекты, лишенные затемняющих и искажающих факторов. Идеальность при этом понимается как предельное значение, как отсутствие в объекте элементов своей противоположности. Такая идеализация имеется во всех науках. В разных науках широко применяются идеальные объекты: ког да говорят «черное тело», то подразумевается абсолютно черное, без примесей противоположного — белого; абсолютно твердое тело - не деформирующееся при какой бы то ни было нагрузке; математическая точка — объект, не имеющий пространственных размеров, и многие другие. Чаще всего на это обращают внимание именно в научных исследованиях как допущение, или предположение, которыми приходится пользоваться при разработке теоретической физики или другой «точной» науки. Примечательно, что позиции авторов, описывающих метод идеализации и сущность идеальных объектов, могут по некоторым вопросам не совпадать. Так, одни из них четко различают идеальные объекты и идеализированные объекты, другие же такого различия не проводят. B.C. Степин, например, отождествляет идеализированные объекты с абстрактными; Некоторые авторы, желая подчеркнуть особую значимость активности исследователя в создании идеального объекта, говорят о необходимости введения понятия идеального конструкта. Н.С.Розов, напротив, определяя понятие идеализированного объекта, фактически перечисляет признаки идеального конструкта. (1,125.) В нашу задачу не входит изучение такого рода тонкостей. Для нас важно, что все авторы единодушны в том, что подобные объекты необходимы в любой науке, ни одна наука не может обойтись без метода идеализации, поскольку ставит задачу выявить законы. Не менее важно и то единодушное мнение, что идеальные объекты в реальной действительности не встречаются; «попытки создать идеальные объекты на практике или обнаружить их в реальном пространстве-времени неизбежно заканчивались крахом» (2, 75).
Но нетрудно заметить, что и в повседневной жизни идеализацией и идеальными объектами пользуются люди, далекие от науки. Мы называем человека эг оистом, хотя в нем присутствуют и альтруистические черта; говорим, что это человек добродетельный, хотя у него имеются пороки: «Добродетельный человек всегда более или менее порочен; зато Добродетель всегда свободна от Порока» (3, 27).
Из всего сказанного может сложиться впечатление, что любое понятие может быть названо идеализированным объектом (или идеальным объектом). Но это не так. Идеальным объектом мы называем понятие, доведенное до крайности по отношению к своей противоположности.
Метод идеализации, процесс образования идеальных объектов описаны в литературе довольно подробно и относительно непротиворечиво. Доказывать его (метода) право на существование не имеет смысла, но имеет смысл остановить внимание на применение этого метода в социальной философии.
Если идеальные объекты в точных науках и в повседневной жизни применяются довольно широко, то этого нельзя сказать об общественных науках, в частности, науке о человеке, где речь идет фактически об идеальных объектах, но без всяких допущений и ссылок, то есть сами авторы таковыми их не считают. А если это так, то и пользуются исследователи идеальными объектами совершенно произвольно. Таким образом, вопрос не в том, существуют ли в обиходе тех или иных наук идеальные объекты, а в том, насколько последовательно проводится исследование идеального объекта. Примечательно, что и в справочных изданиях (см. 7, С.75; 4, 154), и в учебниках и учебных пособиях (5, 303) и в других научных изданиях (6,61) приводятся в качестве примеров одни и те же идеальные объекты. Их может быть довольно много — «идеальный газ», «идеальный раствор», «абсолютно твердое тело», «абсолютно черное тело», «несжимаемая жидкость», «идеальное зеркало» и др. Нетрудно заметить, что идеальные объекты из социально-гуманитарной области исследования в этот круг не входят или почти не входят.
В этой связи особую ценность приобретают работы, где социальная реальность познается и анализируется с позиции идеальных объектов. Так, М.Вебер в работе «Объективность» социально-научного и социально-политического познания» предостерегает, чтобы эти мыслительные образы, именуемые им идеальными типами, мы не пытались отыскать в эмпирической действительности. Задача исследователя состоит в том, чтобы «в каждом отдельном случае установить, насколько действительность близка такому мысленному образу или далека от него» (2,390.) Вебер идеализирует такие понятия, как «городское хозяйство», «сельское хозяйство» и другие отдельные моменты в жизни людей. Понятие городского хозяйства строится не как среднее выражение совокупности всех действительных признаков, но также в виде идеального типа. «Оно создается, — пишет он — посредством одностороннего усиления одной или нескольких точек зрения и соединения диффузно и дискретно существующих единичных явлений, которые соответствуют тем односторонне вычлененным точкам зрения и складывается в единый мысленный образ. В реальной действительности такой мысленный образ в его понятийной чистоте нигде не обнаруживается; это — утопия» (там же). Далее он замечает: «Смыслтаких сконструированных исторических «утопий» состоит только в их наглядности, которая может представлять опасность для объективной исторической работы, а часто увидит в них просто забаву» (там же, 392).
Почему Вебер пытается найти идеализацию в таких, казалось бы, частных сторонах жизни людей, как городское хозяйство, сельское хозяйство и т.д. ? Только потому, что он считает, что человеческая жизнь складывается из таких частностей и что эти частности не имеют какой-то общей основы, объединяющий их. Он не пытается найти идеальные объекты для того, чтобы с их помощью найти закономерности развития всего общества. Он категорически отвергает возможность такой закономерности и потому и против создания идеальных объектов для поиска их. Таким образом, идеальные объекты, хотя и имеют объективную основу, но каждый раз выполняют ту функцию, которую им предложит исследователь. Хотя это идеализация, не забава, но все же имеется и субъективный момент в выборе той или иной идеализации. Субъективная сторона идеального объекта настолько сильна, что Вебер называет идеализацию психологической категорией.
Вебер не исключает саму возможность образования таких идеальных объектов, как «ремесло», «капиталистическая культура» и т. п. - то есть идеальные объекты более высокого уровня абстракции. Причем таких идеальных объектов - например, «капи талистическая культура» — может быть множество, можно даже выстроить целый ряд, и каждая будет претендовать на то, что в ней отражена идея капиталистической культуры, и вправе на это претендовать, поскольку в каждой такой утопии действительно отражены значимые ц своем своеобразии черты нашей культуры, взятые из действительности и объединенные в идеальном образе. При этом принципы отбора связей могут быть самыми многообразными.
Если первое предупреждение касается того, чтобы мы не искали прямых аналогов идеальных объектов в действительности, то второе предупреждение сводится к тому, чтобы отказаться от мысли, чтобы эти идеальные в чисто логическом смысле мысленные образования в какой бы то ни было мере носили характер долженствования, «образца» (там же, 391).
Чем более высокий уровень абстракции, чем большую область охватывает тот или иной идеальный объект, тем более он бесполезен для исследования в социальных науках, поскольку конечное назначение идеального объекта, его эвристическая ценность, с точки зрения Вебера, не вскрытие обще-то, а понимание неповторимого, индивидуального: «цель образования социально-типических понятий всегда состоит в том, чтобы полностью донести до сознания не родовые признаки, а своеобразие явлений культуры» (там же, 40?.).
В методологическом плане для нас важна высказанная Вебером мысль о том, что даже если исследователь сознательно отказался от применения идеальных объектов в познании социальной действительности на том основании, что это лишь «теоретическая конструкция», то это не значит, что он не пользуется ею. Осознанно или неосознанно он использует другие конструкции, не формулируя их в определенных терминах и не разрабатывая их логически (там же, 394).
В литературе по проблемам идеализации и идеальных объектов не ставится вопрос о границах применимости этого метода или недопустимости его применения в той или иной области научного познания. Напротив, на общеметодологическом уровне мы наблюдаем поразительное единодушие по вопросу о необходимости применения метода идеализации и идеальных объектов во всех науках (и для социальных наук, казалось бы, никаких «противопоказаний» нет). Но, с. другой стороны, авторы не допускают мысли о том, что используемые ими понятия могут быть представлены как идеальные объекты. Неприятие этой идеи, чаще всего выраженное в неявной форме. Складывается впечатление, что если л1ы признаемся в том, что используем в своем исследовании идеальные объекты, то наше исследование от этого пострадает, поскольку изучаемые явления предстанут в «урезанном» виде, а исследование не сможет, в таком случае, претендовать на всеобщность и полноту.
Между тем, употребив понятия «человек», «общество», «социальное», «биологическое», «свобода», «необходимость» в качестве идеальных объектов, мы могли бы избежать многих проблем (в том случае, если каждое из них берется в абсолютном противопоставлении другому понятию). Когда Фрейд говорит, что человек - полностью биологическое су-
щество и все его поступки можно объяснить бессознательными инстинктами (нетолько поступки отдельного человека, но и все явления в обществе), то такое понимание биологического, взятое в «чистом» виде, абсолютно противопоставленное социальному, «очищенное» от социального вполне правомерно назвать идеальным объектом. Бердяев, Сартр и другие представители экзистенциализма, объявляя человека абсолютно свободным от общества, рассматривают его, по сути дела, в качестве идеального объекта. Такой способ познания не только не должен и не может считаться ошибочным, но он абсолютно необходим для дальнейшего исследоваии:! взаимосвязи, взаимовлияния человека и общества. Прежде чем изучать меру влияния человека на общество и общества на человека ставить вопрос о том, как изменяется эта мера в фило- и онтогенезе, необходимо представить их в чистом виде, без «примесей и добавок». В противном случае, если изначально предположить, что человек, ^аз ■:.,-[ не может существовать вне общества, рассматривается нами уже как результат общественного развития, то вопрос о мере влияния общества на этого «общественного» человека абсурден, так как уже в начале исследования мы должны иметь то, к чему должны прийти в результате.
1 аким образом, существование «крайних» подходов в исследовании человека правомерно и необходимо. Остается пока открытым вопрос о том, почему приверженцы той или иной «крайности», четко определяя исходные методологические принципы и логически последовательно проводя их через всю свою концепцию, так непримиримы к противоположной теории? Во многом это объяс няется тем, что при создании какой-либо концепции для доказательства ее истинности мы вынуждены показать недостатки противоположной теории, ее неистинность, ее абсолютную несовместимость с доказываемой нами теорией. В противном случае, если мы будем ссылаться на достоинства критикуемой нами теории, доказательство истинности нашей теории будет неубедительным. Известно, как непримирим был Маркс к своим противникам - многие работы даже в названии содержали слова «критика» или «к критике») ; Бердяев вообще отказывает в праве философии рассматривать человека в призме «всеобщего»; нет недостатка ив критике психоанализа — эта критика бывает столь беспощадной, что вся теория личности Фрейда объявляется шарлатанством.
Подобно тому, как при исследовании всякого объекта мы его отграничиваем от всего остального, находим его специфику в противопоставлении, так и при создании определенной концепции (например, абсолютной свободы человека) мы вынуждены абстрагироваться от других аспектов (в первую очередь -от влияния общества на человека). Такая же борьба велась и ведется и при столкновении противоположных мнений в других науках, но в социальных эта борьба наиболее ожесточенна, поскольку затрагиваются интересы людей.
Отрицание альтернативного подхода в конечном итоге приводит к тому, что «свой» подход абсолютизируется и объявляется единственно верным, отражающий реальность; забывается, что в процессе идеализации нами взят объект в «чистом» виде, что мы намеренно противопоставили его всему остальному. «Всякая идея мыслится, — отмечает Х.Ортега-и-Гассет — и всякая картина пишется на основе определенных допущений и убеждений, которые настолько присущи, настолько свойственны автору
этой идеи или картины, что он их вообще не замечает и потому не вводит ни в свою идею, ни в картину; и мы находим их там не положенными, а предположенными и как бы оставленными позади» (там же. С.71).
Очевидно, что в реальной действительности не встретишь такого явно выраженного абсолютного объекта. Социальное и индивидуальное, свобода и необходимость, биологическое и социальное в реальной жизни тесно взаимосвязаны, не выступают одно без другого. И вполне понятно желание некоторых исследователей уйти от крайностей, создать многогранную теорию, отражающую жизнь, некий синтез человека и общества. Но создание такого синтеза означает не простое соединение уже имеющихся концепций, а создание принципиально новой теории о человеке и обществе.
Если мы предполагаем осветить развитие человека, человеческую жизнь во всем ее многообразии, отойти от крайностей противопоставления человека и общества, социального и биологического, свободы и зависимости, сделать предметом рассмотрения именно их взаимосвязь, одним словом, исследовать процесс взаимовлияния друг на друга, то следует более подробно остановиться на вопросе о том, что представляет собой движение и каким образом оно отражается в нашем сознании. Предварительно можно отметить, что идеализации не избежать и здесь, поскольку в данном случае мы абстрагируемся от самостоятельности, независимости человека
от общества. Эта автономность при таком подходе не должна приниматься во внимание.
Библиографический список
1. Н.С.Розов. Философия и теория истории. / Н С.Розов. Философия и теория истории.Кн.1. Пролегомены.М.: Логос, 2002. - 656с. ISBN 5-94010-12-5.
2. М.Вебер. Избранные произведения: Пер. с нем /Сост., общ.ред. и послеслов. Ю.Н.Давыдова; Предисл. П.П.Гайден-ко. - М.: Прогресс, 1990. - 808 с. ISBN 5-01-001584-6.
3. Х.Ортега-и-Гассет. Тема нашего времени. / Ортега-и-Гассет X. Что такое философия? М: Наука, 1991.
4. Философский словарь. / Под ред. И.Т.Фролова. - 5 изд. - М.; Политиздат, 1987.
5. Микешина Л.А. Философия науки: Современная эпистемология. Научное знание в динамике культуры. Методология научного исследования: учебное пособие / Л.А.Микеши-на. - М.: Прогресс- Традиция: МПСИ: Флинта, 2005, - 464 с. ISBN 5-89826- 202-4.
6. Горский Д.П. Обобщение и познание. - М.: Мысль, 1985. -208 с.
7. Новая философская энциклопедия в 4-х тт. Т.2.М.: Мысль, 2001. ISBN 5-244-00961-3.
УЛЕВИЧ Елена Стефановна, кандидат философских наук, доцент кафедры философии и социальных коммуникаций.
Статья поступила в редакцию 18.09.06, © Улевич Е. С.
удк 1(о?1) + 61 М. Б. МУСОХРАНОВА
Омская государственная медицинская академия
ПРОЛЕГОМЕНОН К ПРОБЛЕМЕ ИССЛЕДОВАНИЯ СУЩНОСТИ МЕДИЦИНЫ
В статье частично рассмотрен исток европейской модели медицины и представлены некоторые воззрения древнегреческих врачей и Парацельса на медицину.
Историю медицины нельзя назвать малоизученной областью. В процессе исследования сущности медицины как вида человеческой деятельности, необходимо учитывать, что история фундаментальных учений в различных областях знания вплетается в историю развития человечества, которую современная историческая наука условно разделяет на две основных эры:бесписьменную, когда знания передавались в устной форме, и письменную, когда накопление и разнообразие знаний привело к их кодированию в виде символов и иероглифов, затем алфавита и появлению письма. Это разделение приемлемо только в отношении одного какого-нибудь народа, тогда как в отношении всего человечества некоторые историки предполагают спиралевидное развитие, предусматривающее преемственность культур в I виде традиций (traditio «передача»; «преподавание, j обучение»; «предание, повествование»; «установив-I шееся издавна мнение или привычка»), I Учения, повлиявшие на становление медицин-I ской науки как формы познания и основанные на
вере первых учителей в этой области, формировали ее характер, т.е. ее нравственную и интеллектуальную сущность, очаг которой был зажжен в древнейшем Египте. Характер этой страны выражает древний сфинкс, безмолвно хранящий тайну своего происхождения, теряющегося во мраке времен, но благодаря своей каменной непоколебимости, существующий тысячелетия. Египетский Гермес, первый посвятитель в тайные учения и основатель касты жрецов, хранящих оккультные традиции, греками был назван Гермесом-Трисмегистом, или Трижды великим, ибо по своим обширным знаниям он был великим философом, по святости жизни и опытности в богослужении — великим жрецом, по знанию и применению законов — достоин царского престола. Поэтому древние считали Гермеса отцом медицины, основателем искусства лечения, передавшего его своему ученику Асклепию.
Хотя некоторые современные историки и философы считают Гермеса мифической фигурой, раннехристианские авторы - Клемент Александрийский
