CC BY
280
А. Ю. Самарин
И. Е. Баренбаум - читателевед и историк русского читателя
В конце 2006 г. ушел из жизни выдающийся современный книговед, доктор филологических наук, профессор Иосиф Евсеевич Баренбаум. Многогранное творческое наследие ученого в сфере общей теории книговедения, истории книги, библиотечного дела и библиографии уже неоднократно становилось предметом рассмотрения347. Значительный вклад внесен им в разработку читателеведения и, особенно, истории русского читателя. И. Е. Баренбаум выступал как теоретик данного направления исследовательской работы, сам активно создавал статьи по этой тематике, явился составителем и ответственным редактором четырех сборников «История русского читателя» (Л., 1973, 1976, 1979, 1982) и сборника «Советский читатель (1920-1980-е годы)» (СПб., 1992). Задача нашей работы - осветить роль И. Е. Баренбаума как исследователя читателя и чтения.
В 2003 г. Иосиф Евсеевич дал обширное интервью болгарскому ученому
А. Кумановой. В нем о своем пути к изучению читателя он вспоминал:
347 Библиография трудов И. Е. Баренбаума включает около 400 названий. См.: Иосиф Евсеевич Баренбаум: библиограф. указ. тр. / сост. Л. Д. Шехурина; науч. ред. И. А. Шомракова. СПб., 1996. 47 с.; Фурсенко Л. И. И. Е. Баренбаум: библиография [за 1996-2006 гг.] // Библиография. 2007. № 3. С. 132-136. Основные работы о жизни и деятельности И. Е. Баренбаума: 60-летие профессора Иосифа Евсеевича Баренбаума // Книга: Исследования и материалы. М., 1982. Сб. 44. С. 171-174; Голубева О. Иосиф Евсеевич Баренбаум // Книжное дело. 1994. № 6. С. 50-52; Петрицкий В. А. Иосиф Евсеевич Баренбаум: к 80-летию со дня рождения // Книга: исслед. и материалы. М., 2001. Сб. 79. С. 254-259; Пайчадзе
С. А. Педагог, ученый, человек!: к 85-летию Иосифа Евсеевича Баренбаума // Библиосфера. 2006. № 4. С. 64-65; Самарин А. Ю. Патриарх отечественного книговедения: к 85-летию И. Е. Баренбаума // Университетская книга. 2006. № 6. С. 40-41; Петрицкий В. А., Самарин А. Ю., Шомракова И. А. Памяти И. Е. Баренбаума // Библиография. 2007. № 3. С. 126-129; Петрицкий В. А. В Доме ученых на Дворцовой: малоизвест. события жизни и черты облика И. Е. Баренбаума // Книга: исслед. и материалы. М., 2007. Сб. 86. Ч. 2. С. 154-159; Фролова И. И. Несколько слов об Иосифе Евсеевиче Баренбауме // Книга: исслед. и материалы. М., 2007. Сб. 86. Ч. 2. С. 160-161; Пайчадзе С. А. Вспоминая Учителя // Книга: исслед. и материалы. М., 2007. Сб. 86. Ч. 2. С. 162-166 и др.
167
Вопрос о читателеведении имеет особый характер. Началось все с чтения книги С. Т. Аксакова «Детские годы Багрова-внука». Я обратил внимание, что изданная в XVIII веке Н И. Новиковым книга «Древняя российская вивлиофика» все еще читается с интересом в XIX веке. Я стал размышлять о читательской судьбе книг, об их читателе. Возникло понятие «история читателя».
Я пришел к выводу, что судьба книги не ограничивается ее изданием, за этим следует ее чтение. Значит, книговеды должны заниматься не только историей издательского дела, как это имело место, но изучать также исторического читателя, которому книга изначально и предназначена348.
Первая специальная работа И. Е. Баренбаума по проблемам читателеведения появилась в 1970 г. в сборнике «Издательское дело. Книговедение»349. Уже в этой небольшой статье можно найти первые формулировки многих идей, развитых ученым в последующие годы. Так, он акцентирует внимание на необходимости вести изучение читателя не только в библиотековедческом и психологическом плане, но более широко развивать социолого-книговедческое направление исследований. При этом, по мнению И. Е. Баренбаума, «только исторический ракурс, всестороннее исследование проблемы ,,читатель-книга“ на всех этапах человеческой культуры, в самых различных ее аспектах позволит вести изучение читателя с подлинно научным размахом»350. Очень важно, что в этой статье Иосиф Евсеевич не только указал на наличие в зарубежной историографии монографий по истории читателя, но и обстоятельно проанализировал две книги: «Проблемы истории чтения» Кароля Гломбевского (Вроцлав, 1966) и Ричарда Алтика «Английский массовый читатель. Социальная история массового публичного чтения. 1800-1900» (Чикаго, 1957). На этом факте следует остановиться подробнее. Он свидетельствует о том, что И. Е. Баренбаум хорошо ориентировался в современной зарубежной литературе, использовал ее опыт в собственных теоретических и исторических работах, хотя в дальнейшем он уже не делал таких подробных экскурсов по западным работам по истории чтения и читателя351.
348 Куманова А. Профессор Иосиф Евсеевич Баренбаум: портрет ученого в стиле интервью. Шумен, 2005. С. 36. Все выделения в тексте здесь и далее принадлежат И. Е. Баренбауму.
349 Баренбаум И. Е. Некоторые актуальные проблемы истории читателя в СССР // Издательское дело. Книговедение. 1970. № 1 (7). С. 13-16.
350 Там же. С. 14.
351 О европейских и американских работах по истории читателя см.: Мигонь К. Наука о книге: очерк проблематики. М., 1991. С. 107-108. Обширная библиография проблемы помещена в фундаментальном коллективном труде по истории чтения в
168
И. Е. Баренбаум полагал, что нужно вести исследования как сводного характера, освещающие чтение в определенные исторические периоды, так и локальные, ограниченные узкими временными рамками или отражающие интересы «читателей различной социальной и профессиональной среды, различного возрастного и образовательного ценза, а также монографические исследования персонального плана»352. Целями и задачами таких работ являются «изучение судьбы книг после их издания, что предполагает выявление круга чтения разных социальных слоев и групп, анализ влияния книги на формирование личности в историкосоциологическом аспекте, наконец, изучение читательских интересов в связи с конкретной эпохой, влиянием среды и прочих социальноисторических, психологических факторов»353 354. В числе источников исто-рико-читателеведческих исследований И. Е. Баренбаум называет воспоминания, письма, прессу, архивные документы из фондов министерств просвещения и внутренних дел, полиции, учебных заведений, а также издательские и библиотечные каталоги и маргиналии на книгах. Помимо традиционных методов, применяемых в исторических трудах, особое значение в истории читателя «приобретают конкретно-социологический (анкетный - при наличии соответствующих данных читательского опроса) и статистический. При этом последний распространяется как на читателя (подсчет прочтенной им литературы), так и на издания (подсчет печатной продукции по тиражам, тематике, типам издания и пр.)» .
В качестве примера, И. Е. Баренбаум остановился на характеристике задач и путей изучения демократического читателя середины XIX в. В скором времени они были реализованы в ряде его работ. Завершил свою первую историко-читателеведческую статью И. Е. Баренбаум оптимистично: «В настоящее время работа по изучению русского читателя начата в Ленинградском государственном институте культуры имени Н. К. Крупской. В ней принимают также участие книговеды - сотрудники Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина»355.
Ректор Ленинградского государственного института культуры Е. Я. Зазерский, характеризуя работы по истории русского читателя, свидетельствует, что «еще в 1968 г. была разработана программа исследования, создана инициативная группа и авторский коллектив. В работе при-
западных странах: A history of reading in the West / ed. by G. Cavallo and R. Chartier. Amherst, 1999. P. 443-471. Первое издание вышло в Париже в 1997 г.
352 Баренбаум И. Е. Некоторые актуальные проблемы истории... С. 16.
353 Там же.
354 Там же.
355 Там же.
169
няли участие научные сотрудники Института и других учреждений - Государственной Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, Челябинского и Минского государственных институтов культуры. Результаты исследований докладывались на заседаниях группы, научнотеоретических конференциях и симпозиумах»356. Спустя два десятилетия, И. Е. Баренбаум вспоминал, что «поначалу проблемы изучения „исторического читателя“ стали предметом обсуждений небольшой группы энтузиастов». «Активное участие в этих научных встречах приняли, в частности, А. С. Мыльников, Н. В. Варбанец, Т. Н. Копреева, Г. Г. Фирсов, Н. Н. Жи-томирова и другие»357. В интервью, данном в 2003 г., он назвал также имена Н. Н. Розова, А. В. Блюма, И. А. Шомраковой358. Под редакцией И. Е. Баренбаума был подготовлен первый сборник «История русского читателя», увидевший свет в 1973 г. В нем приняли участие Н. Н. Розов, А. В. Блюм, А. С. Павлова, Н. А. Костылева, И. А. Шомракова и др.
Сборник открыла статья И. Е. Баренбаума «История читателя как социологическая и книговедческая проблема». Основные ее положения были предварительно изложены на научной конференции по проблемам психологии чтения и читателя, проведенной в Ленинградском государственном институте культуры им. Н. К. Крупской в конце октября - начале ноября 1971 г.359
Данная статья, на наш взгляд, до сих пор сохраняет свое теоретическое значение. В ней И. Е. Баренбаум утверждал: «История читателя есть историческая часть читателеведения и вместе с тем одна из дисциплин исторического книговедения, тесно соприкасающегося с историей книги. Но если основным объектом истории книги является сама книга - ее возникновение, издание и распространение, то в истории читателя на первом плане стоит читатель, его личность, исторически и социально детермини-
рованная»360.
Ученый сформулировал определение истории читателя как области знания, которая изучает «читательские интересы и круг чтения отдель-
356 Зазерский Е. Я. Книговедение в Ленинградском государственном институте культуры им. Н. К. Крупской: (к 60-летию Института) // Книга: исслед. и материалы. М., 1978. Сб. 37. С. 170.
357 См.: Баренбаум И. Е. Исследование проблем книговедения и истории книги и их преподавание в ЛГИК // История и перспективы библиотечного образования. Л., 1988. С. 156.
358 Куманова А. Профессор Иосиф Евсеевич Баренбаум. С. 36.
359 Баренбаум И. Е. История читателя как социологическая и книговедческая проблема // Научная конференция, посвященная проблемам психологии чтения и читателя. 29 окт. - 2 нояб. 1971 г.: крат. тез. докл. Л., 1971. С. 6-9.
360 Баренбаум И. Е. История читателя как социологическая и книговедческая проблема // История русского читателя. Л., 1973. Вып. 1. С. 5-6.
170
ных лиц и целых социальных групп и слоев, чтение ими книг и других произведений печати, имеющих хождение в тот или иной исторический период. История читателя изучает также формирование читательских интересов, отношение читателя к книге, которое книга оказывает на читателя в процессе чтения, выступая в качестве важнейшего фактора воспитания личности и формирования ее мировоззрения»361.
В своей статье И. Е. Баренбаум также подробно рассмотрел отечественную традицию изучения читательской аудитории. Он анализирует первые попытки изучения читательского восприятия в трудах литературоведов А. Н. Пыпина, В. В. Сиповского, В. И. Срезневского, а также социологические исследования конца XIX - начала XX в., предпринятые
Х. Д. Алчевской, С. А. Ан-ским, Н. А. Рубакиным. Выделяет читателе-ведческие исследования 1920-х гг. в трудах Д. А. Балики, М. Н. Куфаева, Я. Н. Шафира, Б. В. Банка, Н. Я. Фридьевой, в которых «получили освещение теоретические вопросы изучения читательских интересов, имевшие существенное значение для становления читателеведения как науки, определения ее предмета и метода»362. Особо он отметил подход украинского литературоведа А. И. Белецкого, выдвинувшего в 1922 г. идею о том, что история читателя является органической частью историко-литературной науки363. «На протяжении тридцатых и сороковых годов история читателя отошла на второй план по сравнению с непосредственно историко-книжными исследованиями», - констатировал И. Е. Баренбаум.
Новый подъем интереса к данному направлению отмечен уже в 1960е гг., когда «появился ряд работ, которые свидетельствовали, что история читателя привлекает к себе внимание специалистов различных областей знания - социологов, библиотековедов, историков, литературоведов». И. Е. Баренбаум перечисляет ряд исследований такого рода и заключает, что «среди названных работ по истории читателя вполне книговедческий характер носят исследования Н. А. Баклановой, С. П. Луппова, Н. Н. Розова, Г. Г. Фирсова, Ю. П. Шарапова. Читатель предстает в них как конечная инстанция динамического процесса „автор-книга-издатель-читатель“ и исследуется как составная часть системы „книга-читатель“, в которой оба основополагающих элемента тесно взаимосвязаны. В конечном счете перед нами - историко-книжные исследования, в которых на передний план выступает читательская судьба книги, а читательское восприятие служит своеобразным барометром, позволяющим полнее, объективнее раскрыть многоаспектное, многофункциональное воздействие
1 История читателя как социологическая и книговедческая проблема // История русского читателя. Л., 1973. Вып. 1. С. 6.
362 Там же. С. 7.
363 Там же. С. 9-10.
171
книги на общество, ее жизнь, ее судьбу. Изучение обратной связи - „чи-татель-книга“ позволяет в свою очередь понять определенные закономерности, вызывающие к жизни и обеспечивающие популярность того или иного типа и вида издания, той или иной конкретной книги, книг того или иного автора, а также проблемы тиражирования, ценообразования, оформления, географию распространения и многое другое, что вхо-
364
дит в круг книговедческого знания» .
Коснулся И. Е. Баренбаум также вопроса о методах изучения истории читателя, отметив их неразработанность. «Для нас ясно, - писал он, - что для изучения читателя широко используются общенаучные методы -исторический, социологический, статистический и др. Найдет в исследовании по истории читателя применение и основной метод книговедения -функциональное изучение читателя в связи с книгой, в единстве и нарас-торжимости этого двуединого объекта познания»364 365. Он считал также возможным использовать при наличии соответствующих исторических материалов специальных методов, применяемых в библиотековедении: анализ материалов библиотечной статистики, анализ читательских формуляров, анализ книжных формуляров и др.366
Важнейшим, по мнению ученого, является также вопрос о формировании круга историко-читателеведческих источников. «Проблема источников - это вместе с тем и проблема методов, ибо специфика источника требует и специфического метода его исследования. Подчеркнем в этой связи особое значение для истории читателя источников субъективного характера - воспоминаний, мемуаров, писем, дневников, читательских заметок на полях книг, подлинная научная ценность которых может быть выявлена лишь в совокупности изучения всего многообразия исторических источников, их сопоставления и критики»367.
Можно утверждать, что данная теоретическая статья И. Е. Баренбау-ма, посвященная истории читателя как научному направлению, задала парадигму его собственных исследований, а также творческого поиска учеников и коллег.
В том же 1973 г. статья И. Е. Баренбаума об итогах и перспективах изучения истории читателя в нашей стране была опубликована в авторитетном польском книговедческом издании «Studia o Ksi^zce»368. Наи-
364 История читателя как социологическая и книговедческая проблема // История русского читателя. Л., 1973. Вып. 1. С. 15.
365 Там же. С. 16.
366 Там же.
367 Там же. С. 17.
368 Barenbaum I. E. Badania nad historic czytelnictwa w ZSRR - wyniki i per-spektywy // Studia o Ksi^zce. Wroclaw, 1973. T. 3. S. 279-299.
172
больший интерес в ней представляет приложение, в котором помещен подробный проспект монографии по истории читателя в России с древнейших времен до 1917 г.369 По-русски он так и не был напечатан. Монография должна была состоять из введения, в котором характеризовались цели и задачи, методы и источники исследования, а также анализировалась историография. Далее следовали шесть глав, посвященных читателю в различные исторические периоды (XI-XVI вв.,
XVI-XVII вв., XVIII в., первой половины XIX в., 1861-1895 гг., 1895-1917 гг.), заключение и библиография. Следует отметить широту замысла. Он предполагал, что в каждом периоде будет дана общая характеристика книжного дела и читательской аудитории, особенности чтения разных социальных и общественных групп, читательское восприятие наиболее значимых произведений русских и зарубежных писателей и ученых, ведущих периодических изданий, характеристика читательских интересов выдающихся читателей. Многое в данном плане соответствовало традиционным установкам советской гуманитарной науки. Так, среди перечисляемых выдающихся читателей второй половины XIX в. около половины были представители революционноосвободительного движения. Вместе с тем, многие моменты проспекта были достаточно смелыми и нетривиальными для того времени. Например, предполагалось изучение не только чтения либеральных органов печати («Русского слова», «Вестника Европы»), но и интереса к религиозно-философским произведениям А. Шопенгауэра, Ф. Ницше,
В. С. Соловьева, К. П. Победоносцева и др. Предполагалось даже изучение чтения царской семьи и царского двора начала ХХ в. Правда, с оговоркой о том, что увлечение мистикой и эротикой - свидетельство их полного морального разложения. Думается, что именно широта замысла (как по хронологии, так и по тематике), а также включение некоторых тем, находившихся в советское время под запретом, помешало реализации идеи о создании большой монографической работы по истории русского читателя. И сегодня, спустя треть века, мы не имеем обобщающей национальной истории российского читателя. Ее создание должно стать одной из задач современного поколения ученых.
Отталкиваясь от проблем истории читателя, И. Е. Баренбаум перешел к целенаправленному расширению области, изучаемой книговедением, включению в нее читателя как полноправной составляющей.
369 Barenbaum I. E. Badania nad historic czytelnictwa w ZSRR... S. 294-298.
173
Занимаясь «историей читателя», я заинтересовался методологическими вопросами изучения читателя. Появились идеи об особой в недрах книговедения науки о читателе - «Читателеведение»370.
Одним из оснований для обоснования такого подхода стало признание функционального метода в качестве ведущего метода книговедения370 371. Именно он заставляет «осознать сложно-составной характер объектов книговедения (произведение-книжное дело-читатель), находящихся в динамическом взаимодействии в разных каналах связи - прежде всего издательских, книготорговых и библиотечных»372.
Отстаивая такой подход, И. Е. Баренбаум проявил себя как один из ярчайших представителей петербургской книговедческой школы, для которой характерно активное использование функционального метода, следование принципу историзма, особое внимание к проблемам истории книги, книжным связям, читателю373. Опора на функциональный подход привела И. Е. Баренбаума к заключению о том, что, наряду с книгой и книжным делом, читатель является самостоятельным объектом изучения в книговедении. Функциональный метод, по мнению исследователя, требует «изучать книгу в связи с читателем - потребителем заключенной в ней информации, реальным или подразумеваемым, т. е. с позиций строго отграниченной замкнутой системы „книга-читатель“, со всей присущей ей спецификой, закономерностями - и в силу неизбежности - противоречиями»374 375. И. Е. Баренбаум выступил с предложением уточнить определение предмета книговедения и составляющих его дисциплин с учетом системы «книга-читатель». Первоначально данное определение выглядело следующим образом:
Книговедение - комплексная наука о книге и книжном деле в их связи с реальным или подразумеваемым читателем. Книговедение изучает процессы создания, распространения и использования (чтения, потребления) произведений письменности и печати в обществе375.
370 Куманова А. Профессор Иосиф Евсеевич Баренбаум. С. 36.
371 См.: Баренбаум И. Е., Барсук А. И. К вопросу о методах книговедческих дисциплин // Книга: исслед. и материалы. М., 1974. Сб. 29. С. 24-32.
372 Там же.. С. 24.
373 См.: Шомракова И. А. Петербургская школа книговедения // Петербургская библиотечная школа. 2000. № 1/2. С. 61.
374 Баренбаум И. Е. Система «книга-читатель» и некоторые актуальные задачи советского книговедения // Актуальные проблемы книговедения. М., 1976.
С. 18. См. также: Баренбаум И. Е. Функциональный подход и его применение в книговедении // Книга и социальный прогресс. М., 1986. С. 128-129.
375 Баренбаум И. Е. Система «книга-читатель»... С. 19.
174
Для книговедения читатель, - утверждал И. Е. Баренбаум в середине 1970-х гг., - это один из вполне равноправных, диктуемых самой комплексной природой этой науки объектов. Изучение книги и книжного дела в отрыве от читателя, от ее конечного адресата, по-существу, невозможно, ибо личность читателя присутствует уже в авторском замысле; к нему, реальному или воображаемому, представляемому мысленно, обращается автор любой книги - независимо от ее содержания, тематики, типа. В то же время книговедческий подход предполагает и особое, самостоятельное изучение читателя как конечной цели всего динамического книжного процесса376.
По мнению ученого, изучение читателя в рамках книговедения, истории, литературоведения, психологии, социологии «закономерно ведет и к возникновению в науке о человеке более частной, но обладающей своими целями, объектом и методами исследования науки - „читателеведе-ния“»377. Читателеведение, по мысли ученого, правильно определить «как социолого-книговедческую науку, в которой как разнообразные социологические, так и книговедческие методы исследования находят самое широкое применение»378 379. С этих позиций «история читателя - это читателеведение, „опрокинутое“ в прошлое. В конечном счете те же задачи, которые ставятся перед изучением читателя на современном этапе, возникают и перед изучением читателя в прошлом» .
Следует заметить, что И. Е. Баренбаум очень чутко уловил настроения, буквально витавшие в воздухе. На рубеже 1960-х - 1970-х гг. заметно вырос интерес к изучению проблем читателя и чтения. Например, в 1970 г. в ходе обсуждения тематики Первой Всесоюзной конференции по проблемам книговедения такие авторитетные ученые, как А. И. Марку-шевич и Н. М. Сикорский, предлагали создать специальную секцию, посвященную проблеме «книга и чтение»380. Несомненной заслугой И. Е. Баренбаума следует считать разработку теоретических подходов, реализацию конкретных исследовательских тем, а также организационную работу в сфере изучения читателя.
Развивая и уточняя предлагаемые ранее формулировки, И. Е. Баренбаум выпустил в 1988 г. учебное пособие «Основы книговедения». К со-
376 Баренбаум И. Е. История читателя и чтения в системе книговедческих дисциплин // Федоровские чтения, 1976. М., 1978. С. 22-23.
377 Там же. С. 25.
378 Там же. С. 25.
379 Там же. С. 26.
380 Подробнее см.: Васильев В. И., Самарин А. Ю. Научный совет РАН «История мировой культуры» и развитие отечественного книговедения // Книга: ис-след. и материалы. М., 2003. Сб. 81. С. 64.
175
жалению, оно остается недооцененным, хотя по ясности изложения, четкости структуры, емкости заключенных в ней идей и формулировок оно, на наш взгляд, заслуживает места в числе классических книговедческих работ. В ней ученый, в частности, рассмотрел ряд подходов к определению состава, предмета и объекта книговедения. Книговедение, по его мнению, «предстает как интегративная наука, объемлющая триединый системный объект: книга-книжное дело-читатель»381. При этом:
Каждый специфический этап движения книги в системе книга-книжное дело-читатель может изучаться и изучается специальной научной дисциплиной: автор-рукопись-издательство - историей, теорией, практикой редакционно-издательского дела; производственная технология - полиграфией и наукой об искусстве книги; книгораспространение - теорией и практикой книжной торговли (библиопо-листикой); общественное пользование, библиотечное дело - библиотековедением; библиографическая деятельность - библиографоведением; читатель - читателеведением. Вся совокупность процессов производства книги, книгораспространения, книгопользования - наукой о книге, имеющей всеобщий характер, - книговедением382.
Во второй половине 1970-х-1990-е гг. И. Е. Баренбаум продолжал активно заниматься историей читателя в качестве исследователя и организатора (редактора сборников трудов, руководителя диссертационных исследований). В этой связи он не мог не обращаться к характеристике исследований, проведенных учеными его школы. В 1982 г., открывая своей статьей четвертый выпуск сборника «История русского читателя», И. Е. Баренбаум предпринял многомерный анализ работ, помещенных в трех предыдущих томах.
В них была опубликована 31 статья общим объемом 36 п. л. Хронологически они охватили период с XI в. до 60-70-х гг. ХХ в. В них были рассмотрено чтение различных социальных групп: крестьянства, мещанства, декабристов и их дворянского окружения, разночиннодемократической интеллигенции, студенчества, рабочих, комсомольской молодежи, школьников и др. В ряде работ реконструировались персональные портреты выдающихся читателей: Ф. М. Достоевского, Г. В. Плеханова, А. А. Блока, С. Я. Маршака и др.
«Наиболее полно, обстоятельно и развернуто в исследованиях по истории русского читателя представлены читательские интересы, круг чтения различных социальных слоев, отдельных групп и лиц той или иной
381 Баренбаум И. Е. Основы книговедения. Л., 1988. С. 55.
382 Там же. С. 55.
176
эпохи», - отмечал И. Е. Баренбаум383. «Изучение круга чтения важно не только для характеристики читательских интересов, влечений, осознания того, под воздействием каких книг и их авторов происходило становление духовного потенциала, профессиональной ориентации личности, ее убеждений, но, в конечном счете, для характеристики того социального слоя, того класса, к которому принадлежит личность. В книговедческом плане, изучение круга чтения позволяет выявить судьбы книг, подлинную ценность изданий, предпринятых в тот или иной период, тем или иным издательством, „проверить^ читательским отношением популярность того или иного издания, выявить совпадение официального и общественного мнения, или, наоборот, их „расхождение^, проверить стойкость ,,репутации“ на опыте ряда поколений читателей», - подчеркивал ученый384.
В этой же работе И. Е. Баренбаум выделил несколько «типов», разновидностей читателеведческих исследований. Среди них: изучение «массового чтения», «кружкового» чтения, чтения индивидуального, в качестве разновидности последнего выступают «персональные» исследования, посвященные выдающимся читателям.
Очевидно, - писал И. Е. Баренбаум, - исследования каждого из этих «типов», могут и должны быть продолжены, они дают каждый свою, специфическую картину чтения и позволяют подчас одного и того же читателя рассматривать и как единичного, индивидуального, «персонального», и как участника чтения «кружкового», и в составе «массового» читателя, в зависимости от социальной и иной среды. Подобный «перекрестный» анализ и изучение читателя позволяет дать в конечном счете более объективную, точную, скорректированную картину чтения, «движения», эволюции читательских интересов и формирования единичного и массового читателя. Возможно и появление специальных исследований сквозного типа, изучающих, скажем, «массового» читателя на всем протяжении его истории, равно как и сборников персонального характера, дающих представление о читательском облике выдающихся деятелей культуры, «великих» читателей, чей опыт имеет непреходящее значение385.
Сам Иосиф Евсеевич блестяще мог осуществлять исследования по истории читателя всех «типов», а также писать работы, носящие комплексный характер. Примером этого, может служить цикл статей учено-
383 Баренбаум И. Е. Некоторые итоги изучения истории русского читателя: (по материалам «Истории русского читателя». Вып. 1-3. Л., 1973-79) // История русского читателя. Л., 1982. Вып. 4. С. 6.
384 Баренбаум И. Е. Некоторые итоги изучения истории русского читателя. С. 6.
385 Там же. С. 17.
177
го, посвященных чтению молодого разночинного читателя 18501860-х гг.386 В них на основе мемуаров Н. В. Шелгунова, Л. Ф. Пантелеева, П. Д. Боборыкина, В. Острогорского, К. Скальковского, И. Ясинского, Н. Николадзе, Е. А. Штакеншнейдер и др., опубликованных документов о революционном движении, агентурных полицейских донесений, извлеченных из архивов, реконструируются различные аспекты индивидуального чтения, роль кружков в развитии интереса к революционной, социалистической и нелегальной литературе. Особо изучено чтение произведений Н. Г. Чернышевского и Н. А. Добролюбова, изданий Вольной типографии А. И. Герцена в Лондоне, нелегальных прокламаций. И. Е. Ба-ренбаум подчеркивает, что читатель-разночинец тянулся к сочинениям социалистов-утопистов и философов-материалистов, а среди естественно-научной литературы его занимали «произведения Дарвина и его последователей - Лайелля, Фогта, Бюхнера, Молешотта - вульгарных материалистов»387.
Выясняя читательские интересы разночинной интеллигенции 60-х годов, - писал И. Е. Баренбаум, - мы рассмотрели их дифференцировано, выделив в особый ряд проблемы индивидуального чтения и чтения кружкового. <...> Конечно, между индивидуальным и кружковым чтением существовала связь, ибо кружковый читатель был одновременно и читателем индивидуальным. Но при этом существуют и определенные различия и своя специфика каждого из видов чтения. Кружковое чтение носило чаще всего остро выраженный политический, антиправительственный характер. В кружки, тем более, тайные общества объединялись единомышленники, враждебно настроенные по отношению к существующему самодержавно-крепостническому режиму. Чтение книг и журналов преследовало здесь прежде всего пропагандистские цели, изучение и распространение социалистических и материалистических идей, выработку независимого революционного мировоззрения. Этим именно объясняется, что в кружковом чтении заняла прочное место нелегальная литература, издания зарубежной вольной печати и прежде всего издания
386 Баренбаум И. Е. «Кружковое» чтение разночинной молодежи второй половины 50-х - начала 60-х годов XIX в. // История русского читателя. Л., 1973. Вып. 1. С. 77-92; Баренбаум И. Е. Из истории чтения разночинно-демократической молодежи 50-х - начала 60-х годов XIX в. // История русского читателя. Л., 1976. Вып. 2. С. 29-44; Баренбаум И. Е. Разночинно-демократический читатель в годы демократического подъема (вторая половина 50-х - нач. 60-х годов XIX в.) // История русского читателя. Л., 1979. Вып. 3. С. 23-35.
387 Баренбаум И. Е. Разночинно-демократический читатель. С. 32-33.
178
A. И. Герцена. Кружковое чтение явилось важным фактором революционной ситуации 1859-1861 гг.388
Наглядным образцом работы, в которой рассматривается читательская деятельность выдающейся исторической личности, можно считать статью И. Е. Баренбаума «В. И. Ленин как читатель в первые годы Советской власти». К герою работы сегодня можно относиться по-разному, но нельзя отрицать его гигантской роли в истории России ХХ столетия. Для историка чтения фигура В. И. Ленина, несомненно, привлекательна по нескольким причинам. Во-первых, он был активнейшим читателем. Во-вторых, в силу повышенного внимания к жизни и деятельности основателя Советского государства, в распоряжении ученых имеется огромное количество разнообразных источников, позволяющих реконструировать его читательский портрет. Иосиф Евсеевич демонстрирует в работе владение широким спектром научных приемов. Он анализирует состав библиотеки В. И. Ленина в Кремле, цитаты и ссылки в сочинениях и речах вождя мирового пролетариата, рассматривает конспекты прочитанного и пометы на книгах, приводит фрагменты из писем и записок, касающиеся приобретения и подбора литературы, привлекает воспоминания лиц из ленинского окружения, свидетельствующие о широте его читательских интересов и т. д.
По оценке И. Е. Баренбаума, чтение В. И. Ленина было подчинено задачам политического момента, он «не обходил вниманием ни одной мало-мальски примечательной книги, брошюры или статьи, посвященной Октябрьской революции, гражданской войне, Советской республике, написанной в России и за границей»389. В круг чтения В. И. Ленина входила не только политическая литература, но и публикации о состоянии промышленности, книги и брошюры по проблемам электрификации, труды по истории, философии, экономике, справочники и словари. Несмотря на занятость, он продолжал читать произведения русской и мировой художественной литературы, а также сочинения некоторых современных писателей.
B. И. Ленин обращался к самому широкому кругу печатной продукции. «Здесь и советская печать, и печать эмигрантская, контрреволюционная, и многие зарубежные органы прессы как прогрессивные, коммунистические, рабочие, так и буржуазные, реакционные. Ленин читал не только на русском языке, в его читательском арсенале пресса на всех основных европейских языках - английском, немецком, французском,
388 Там же. С. 33-34.
389 Баренбаум И. Е. В. И. Ленин как читатель в первые годы Советской власти // Книга: исслед. и материалы. М., 1987. Сб. 55. С. 57, 61.
179
итальянском, испанском, польском и иных», - подчеркивает И. Е. Барен-баум390 391. Изучение круга чтения В. И. Ленина, несомненно, дает многое не только для характеристики его личности, но и для понимания логики его политического мышления, истоков тех или иных решений. Перспективность дальнейшего изучения темы демонстрирует недавно написанная статья видного современного историка академика РАО С. О. Шмидта, проанализировавшего интерес В. И. Ленина к эмигрантским изданиям. Ученый привел целый ряд фактов, свидетельствующих о внимательном, подчас эмоциональном чтении председателем Совнаркома изданий, выпущенных россиянами за пределами территории страны Советов. И делает важный вывод: «Наблюдения о составе личной библиотеки Ленина и особенно о свидетельствах ознакомления его с находящимися там изданиями важны и при исследовании вопроса об отношении Ленина к интеллигенции, в частности, и истории высылки за границу видных специа-
391
листов-гуманитариев и литераторов» .
Замечательным примером сочетания разных «типов» читателеведче-ских исследований в рамках одной работы является статья И. Е. Барен-баума «Советская интеллигенция - читатель 30-х годов». В ней ученый создает общую картину чтения советской интеллигенции 1920-1930-х гг., анализируя статистику посещений и книговыдачи крупнейших библиотек СССР: Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина, Государственной публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, Библиотеки АН СССР, Научно-технической библиотеки Наркомпроса, Научных библиотек Казанского и Саратовского университетов. Ее дополняет изучение массива издаваемой в этот период литературы. Обращает И. Е. Ба-ренбаум внимание и на тематическую структуру книговыдач. Например, в Государственной публичной исторической библиотеке в 1939 г.
Статистические данные, рисующие коллективный портрет советского читателя-интеллигента, дополняются этюдами «о читательских запросах и вкусах» «представителей творческой интеллигенции, некоторых видных государственных деятелей, живших и работавших в 30-е гг.», написанными «по воспоминаниям, дневниковым и иным сходным материалам (переписке и пр.)». Среди героев данной статьи И. Е. Баренбаума -
А. В. Луначарский, Г. К. Орджоникидзе, Д. Бедный, А. К. Тарасенков,
390 Там же. С. 79.
391 Шмидт С. О. Эмигрантские издания в личной библиотеке В. И. Ленина // Общественная мысль и традиции русской духовной культуры в исторических и литературных памятниках XVI-ХХ вв. Новосибирск, 2005. С. 519-520.
180
Е. Таратута, А. Н. Афиногенов392. Поэтому убедительными выглядят общие выводы ученого:
Особенностью интересующего нас периода был повышенный спрос на техническую и социально-экономическую литературу, при этом уровень и содержание, особенно последней, не всегда могли удовлетворить возросшие запросы читателей. Чтение художественной литературы определялось в значительной мере индивидуальными вкусами и запросами. Официальное признание писателя еще не означало его читательское признание. Среди авторов и книг, волнующих читателя, мы обнаруживаем и Пастернака, и Мандельштама, и Цветаеву, и Есенина, и многих других «замалчиваемых» в эти годы прозаиков, поэтов, драматургов. Это касается и западных авторов. Советская интеллигенция тридцатых не была «безликой» читательской массой, хотя государственное манипулирование общественным сознанием в эти годы было весьма ощутимо. Для сохранения читательской индивидуальности большое значение имело книгособирание, позволившее сохранить многое наиболее ценное и талантливое, обеспечить преемственность читательских интересов393.
Небольшую специальную работу посвятил И. Е. Баренбаум соотношению истории читателя и библиофильства. В ней он, в частности, писал:
Можно смело утверждать, что любое богатое собрание книг, с какой бы конкретной целью оно ни собиралось, представляет определенную культурную ценность и вместе с тем дает представление о личности самого владельца собрания, позволяет выявить его интересы, вкусы, его общественную позицию... Все это делает историю библиофильства, личных книжных собраний одним из ценных источников для изучения читателя и чтения394.
Иосиф Евсеевич неоднократно пытался определить наиболее перспективные пути развития истории русского читателя, наметить важнейшие исследовательские задачи. Так, в 1982 г. он писал:
От сборников статей универсального, общего характера мы уже можем переходить к исследованиям тематического, монографического плана, изучающих в рамках общего направления одну какую-либо, строго ограниченную проблему. Такие исследования могут быть двух типов: а) ограниченные хронологически, скажем, русский читатель начала
392 Баренбаум И. Е. Советская интеллигенция - читатель 30-х годов // Советский читатель (1920-1980-е годы). СПб., 1992. С. 106-116.
393 Баренбаум И. Е. Советская интеллигенция - читатель 30-х годов. С. 116.
394 Баренбаум И. Е. История читателя и библиофильство // Актуальные проблемы теории и истории библиофильства: тез. докл. науч.-практ. конф. Л., 1985. С. 17.
181
ХХ в., или иного определенного исторического периода, и б) ограниченные тематически, например: читатель-рабочий, читатель-крестьянин, юношеский читатель и т. д.395
В 1994 г. И. Е. Баренбаум опубликовал методологически важную статью «О соотношении теории, истории, методики и практики книжного дела: (Историко-прогностический обзор)», в которой он попытался дать свою оценку состояния различных отраслей науки о книге, наметить пути их развития. В ней он отмечал:
Особого рассмотрения заслуживает история читателя как составная часть читателеведения и книговедения. Одним из первых исследователей этого направления в нашей стране был все тот же Н. А. Рубакин. К достижениям книговедения в этой области мы относим четыре выпуска сборника «История русского читателя», сборник «Советский читатель» (Санкт-Петербургский институт культуры) и монографию А. И. Рейтбла-та «От Бовы к Бальмонту». Защищен ряд историко-читателеведческих диссертаций, в том числе и докторские. Исследования конкретного плана могут сегодня опираться на теорию читателеведения, которая все более уточняется, определяются ее предмет, объект и методы. И все же у нас еще нет функциональных монографических исследований по истории читателя, подобных тем, которые существуют в других странах -Германии, Франции, США, Англии и др. Но «прорыв» уже сделан, и можно ожидать в ближайшие годы появления новых работ не ниже уровня монографии А. И. Рейтблата, с разнообразным хронологическим охватом, прослеживающих характер чтения в прошлом читателей различных социальных групп, возраста, пола, профессиональной занятости, тематической ориентации. Можно не сомневаться, что изучение читателя придаст историко-книжным исследованиям большую репрезентативность, сделает их более глубинными по социокультурному, философскоисторическому звучанию396.
Одновременно И. Е. Баренбаум продолжал заниматься теоретическими аспектами изучения читателя и чтения. Как уже было сказано выше, он выступал как сторонник выделения специальной науки - «читателеведения». По его мнению, она изучает свой объект в «трех основных аспектах - теоретическом, историческом и практическом»397. Еще в 1973 г. ученый писал, что ее целью «является определение закономерностей,
395 Баренбаум И. Е. Некоторые итоги изучения истории русского читателя. С. 19.
396 Баренбаум И. Е. О соотношении теории, истории, методики и практики книжного дела: (ист.-прогност. обзор) // Книга: исслед. и материалы. М., 1994. Сб. 68. С. 11-12.
397 Там же. С. 129.
182
действующих в сфере ,,книга-читатель“ в интересах наиболее полного удовлетворения потребностей общества и отдельных его членов в литературе различного содержание. Читателеведение складывается как комплексная наука, тесно связанная с социологией, социальной психологией, библиопсихологией, философией и другими общественными науками»398 399. Ученый выделял в рамках читателеведения ряд основных подходов: социологический, психологический, библиотековедческий, книговедческий, а также литературоведческий .
Естественно, что особое внимание И. Е. Баренбаум уделил обоснованию книговедческой составляющей изучения читателей. В одной из статей он так сформулировал свои идеи по данному вопросу:
Книговедческий подход к изучению читателя обладает своей спецификой. Близкий к социологическому, он имеет дело с читателем любого вида литературы (не только художественной), при этом читатель рассматривается как органическая часть системы «книга-книжное дело-читатель». Книговедческое изучение читателя и процессов чтения имеет своей целью выявление функционирования книги в обществе, влияния книги на читателя, характера ее восприятия, что обеспечивает в конечном счете изучение всех основных компонентов системы. Если историк читателя с позиций литературоведения имеет дело с произведениями художественной литературы, независимо от материальной формы ее существования (тип книги, вид издания), то книговедческий подход обязан учитывать это последнее. Иначе говоря, книговедческий подход в данном случае обусловливает изучение читателя не просто литературного произведения, но в связи с типом книги и видом литературно-художественного издания (периодические, непериодические, однотомное издание, многотомное собрание сочинений и т. п.) с учетом издательской характеристики и различных каналов распространения (библиотеки, книжные магазины, книгообмен, коллекционирование и т. д.)400.
Данный подход был конкретизирован ученым в специальной статье, посвященной влиянию типов книги на читательское восприятие. На широком хронологическом интервале И. Е. Баренбаум проследил смену типов и жанров книжных изданий, а также феномен популярности в отдельные исторические периоды разных видов печатной продукции (энциклопедий, альманахов, «толстых» журналов, книжных серий, собраний сочинений и т. д.). «Мы убеждаемся, - писал он, - что книги сообразуют -
398 Баренбаум И. Е. История читателя как социологическая и книговедческая проблема // История русского читателя. Л., 1973. Вып. 1. С. 5.
399 Баренбаум И. Е. Основы книговедения. С. 74-80.
400 Баренбаум И. Е. Изучение читателя с позиций книговедения // Проблемы комплексного восприятия художественной литературы. Калинин, 1984. С. 35-36.
183
ся с духом времени, с читательскими запросами и в свою очередь формируют последние. Ориентация на тот или иной тип книги - это одновременно и ориентация на определенные читательские потребности»401 402.
В 1985 г. в серии «Книжная торговля: Обзорная информация по основным направлениям развития отрасли» увидела свет брошюра И. Е. Баренбаума «Читатель в СССР (вопросы методики и практики социологических исследований)». В ней были подведены основные итоги изучения советского читателя, активно проводившегося в конце 60-х -начале 70-х гг. Основываясь более чем на 100 исследованиях этого периода, Иосиф Евсеевич охарактеризовал основные подходы к изучению читателя, остановился на направлениях классификации и типизации читателей. Проанализировал он и результаты изучения чтения ряда важнейших социальных страт советского общества (рабочих, жителей села, интеллигенции, молодежи), а также покупателей книжных магазинов. Особо он затронул и разработку понятия «культура чтения». Опираясь на мнения ряда специалистов, И. Е. Баренбаум подчеркивает, что оно предполагает «сознание роли книги в жизни общества, умение сознательно и целенаправленно выбирать книги для чтения, пользуясь справочнобиблиографическим аппаратом книжного магазина и библиотеки, умение работать со справочным аппаратом книги, глубже воспринимать и правильно оценивать прочитанное», а также «регулярное обращение к разным видам изданий: книге, журналу, газете» .
Еще одна тема обзора - место чтения в системе массовых коммуникаций, его взаимоотношения с радио, телевидением, кино, театром. Уже тогда сформировалось несколько точек зрения на проблему: «книга и чтение сохраняют свои позиции, а массовые средства информации способствуют интересу к чтению и не являются конкурентами книге; телевидение, кино, радио теснят книгу и чтение, интерес к последним падает; телевидение и другие ,,небумажные“ средства массовой информации в будущем полностью заменят книгу»403 *. Следует отметить, что в работах ученых, специализирующихся на изучении читателя и чтения, в тот период доминировал скорее оптимистичный взгляд на будущее печатного слова, поскольку трудно было прогнозировать стремительный рост электронных способов коммуникации.
401 Баренбаум И. Е. Эволюция типов книги и некоторые аспекты читательского восприятия // Художественное восприятие: проблемы теории и истории. Калинин, 1988. С. 41.
402 Баренбаум И. Е. Читатель в СССР (вопросы методики и практики социолог. исслед.). М., 1985. С. 24. (Книжная торговля: обзор. информ. по осн. напр. развития отрасли; Вып. 6).
403 Там же. С. 29.
184
