CC BY
167
Электронное научное издание Альманах Пространство и Время Т. 10. Вып. 1 • 2015 ПРОСТРАНСТВО И ВРЕМЯ ТЕКСТА
Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 10, issue 1 Elektronische wissenschaftliche Auflage Almanach 'Raum und Zeit Bd. 10. Ausgb. 1.
'Space and Time of the Text 'Raum und Zeit des Textes'
Художественная литература: тексты и смыслы
Imaginative Literature: Texts and Meanings / Künstlerische Literatur: Texte und Sinne
УДК (801.73)Гессе
Рожкова Н.В.
Художественно-функциональная специфика хронотопа в прозе Германа Гессе
Рожкова Наталья Васильевна, кандидат педагогических наук, доцент кафедры гуманитарных дисциплин ФГБОУ ВО Орловского государственного аграрного университета
E-mail: [email protected]
Данное исследование направлено на выявление основных элементов мировоззрения немецкого писателя Германа Гессе, который использует систему пространственных и временных ориентиров в процессе постановки и решения антропологических и онтологических проблем. Категория времени занимает немецкого художника слова в связи с онтологической проблематикой и даёт возможность изучить соотнесённость духовного, временного и культурного бытия личности. Сложное отношение писателя ко времени имеет серьёзные психологические и экзистенциальные причины. Пространственно-временные ориентиры занимают важное место в иерархии изобразительно-выразительных средств.
Ключевые слова: Герман Гессе, чтение, хронотоп, пространство, время, движение, личность, бытие культуры, антропология.
Чтение — одновременно простой и сложный процесс. Можно «пробежать» тест глазами, практически не вникая в содержание, не оценивая соотношение формально-образной и сюжетной составляющей, можно же попытаться интерпретировать замысел автора, опираясь на выявление смысловых доминант. Наша письменная и устная речь, хотим мы того или нет, демонстрирует другим людям нас самих, поэтому чтение есть проникновение во внутренний мир писателя. Ставшее традиционным в филологии, культурологии, философии понятие «хронотоп» — это золотой ключик для внимательного и непредвзятого читателя, открывающий путь к постижению глубинных слоёв мировоззрения автора художественного произведения. Изучение пространства и времени междисциплинарно: физик, лингвист, психолог, биолог, культуролог, философ пытаются проникнуть в тайну главного, если не единственного человеческого ресурса, отплатить природе за страх смерти, раздвинуть границы бытия. Чтение в известной степени компенсирует человечеству отсутствие машины времени, так как создание и прочтение книги асинхронны, у читателя есть возможность оказаться в иной эпохе, в иной жизни, в ином месте.
Искусство не делает попыток «вскрыть» часовой механизм Вселенной, но вносит посильный вклад в наблюдения за его работой и экспериментирует с пространственными эффектами. Художественные произведения могут быть условно разделены на две большие, но неравнозначные по объёму группы. В первую можно включить произведения, в которых проблема пространства-времени «заявлена» в названии или композиции наглядно и, следовательно, является центральной: картина Сальвадора Дали «Постоянство памяти», «Сказка о потерянном времени» Евгения Шварца, «Время, вперёд!» Валентина Катаева и Георгия Свиридова — лишь немногие, но достаточно яркие примеры. Группу гораздо более обширную исторически и жанрово составляют произведения, в которых пространственно-временные отношения и характеристики вплетены в ткань изобразительно-выразительных средств и составляют художественное своеобразие авторского стиля, позволяют проникнуть в мировоззренческие установки художника.
Возникновение и использование в культурологии, философии и филологии понятия «хронотоп» не только фиксирует определённый уровень развития этих областей знания, но и подчёркивает идею неразрывности пространственного и временного в представлениях современного человека.
Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 10, issue 1 'Space and Time of the Text
Elektronische wissenschaftliche Auflage Almanach 'Raum und Zeit Bd. 10. Ausgb. 1. 'Raum und Zeit des Textes'
Рожкова Н.В. Художественно-функциональная специфика хронотопа в прозе Германа Гессе
Марк Шагал. Время — река Сальвадор Дали. Постоянство памяти. 1932 (слева); «Спираль времени и пространства»
без берегов. 1930—1939 скульптура «Профиль времени», 1977—1984 (справа) современной российской художни-
цы А. Бузунеевой. С сайта http://xn--80aaa5aniti.xn--p1ai/kaгtina/spiгal vгemenNpгostгanstva-
Изучение особенностей «поведения» хронотопа у писателей разных эпох и культур позволяют, с одной стороны, реконструировать их мировоззрение, с другой стороны — углубить и уточнить свои представления о соответствующем типе культуры. Так, психология и парадигматика постмодерна не возникли на пустом месте, их подготовили модернистское сознание и социокультурная практика.
Обращение к культуре и искусству первой половины XX в. представляет богатый материал для осознания того, как быстро усложняется внутренняя жизнь личности, как многократно опосредованы процессы социальных взаимодействий, как возросло информационно-идеологическое воздействие на человека с момента «заката Европы», провозглашённого, но не совершившегося в полной мере (кстати, и образ заката также имеет пространственно-временное наполнение).
Немецкий писатель Германа Гессе использует систему пространственных и временных ориентиров в процессе решения антропологических и онтологических проблем. Пространственный ориентиры разного рода не только вплетены в ткань повествования, но зачастую вынесены в названия: сборники новелл «По ту сторону» и «Окольные пути», сборник стихов «В дороге», рассказ «Путешествие в Нюрнберг», повесть «Паломничество в страну Востока» и т.д. Внутренний мир человека в произведениях немецкого классика часто описывается пространственно: можно погрузиться «на дно ощущений», можно метаться от одного чувства или состояния к другому, можно остро переживать границы своего «я» — применяя этот художественный приём, Гессе не является новатором. Более необычно и интересно другое. Будучи убеждённым идеалистом (писатель многократно в произведениях разных жанров отстаивал примат духовного, метафизического над реальностью, действительностью, материальностью), писатель неразрывно связывает человеческое бытие с движением. Стабильный интерес к философии, который Гессе проявлял всю жизнь, позволил ему не только учесть мнение Аристотеля, Плутарха, Б. Паскаля, Ж.-Ж. Руссо, Дж. Локка о пользе и онтологической необходимости движения. В произведениях Гессе движение приобретает статус духовной экзистенции творческой личности.
HERMANN HESSE DIE МО ft G EN LAND FAHRT EtïfK KRXAHLUKG
& F I S С >[ К 1Ü V ß ЦТ. A.G f V E R LI H
Герман Гессе (Hermann Hesse, Обложка первого издания Титульный лист первого Обложка первого издания Обложка первого издания
1877-1962). Фото 1925 г.
сборника «По ту сторону» издания сборника стихов рассказа «Путешествие в
(Diesseits. Erzählungen. Ber- «В дороге» (Unterwegs. Нюрнберг» (Die Nürnberg-
lin, S. Fischer Verlag, 1907) München, Georg Müller er Reise. Berlin, S. Fischer
Verlag, 1911) Verlag, 1927)
романа «Паломничество в страну Востока» (Die Morgenlandfahrt. Berlin, S. Fischer Verlag, 1932)
Критические, негативные состояния души и Духа писатель метафоризирует через образы животных, попавших в клетки; чувство безысходности, вялости, острого недовольства собой и миром для его героев — это невозможность дви-
Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 10, issue 1 'Space and Time of the Text
Elektronische wissenschaftliche Auflage Almanach 'Raum und Zeit Bd. 10. Ausgb. 1. 'Raum und Zeit des Textes'
Рожкова Н.В. Художественно-функциональная специфика хронотопа в прозе Германа Гессе
гаться, жить «без высокой цели, без жажды, без подъёма» или «в пещере страха». Обретение границ или сжатие пространства внутреннего бытия всегда связаны с какими-либо потерями, трудностями. Именно так в автобиографических произведениях описывается взросление — болезненный процесс отпадения от свободы и счастья. В свою очередь, позитивные, светлые чувства неразрывно связаны с движением, например, «благодарное странствие вдвоём по стране дружбы» или возможность «взлететь в небеса и увидеть Бога за работой».
В романе «Курортник» есть любопытнейший, полный истинной страсти и искренности монолог главного героя, адресованный буржуа, который недействителен, так как не живёт, а существует «в бумажной плоскости денег и кредита, морали, закона, духа, почтенности» [Гессе 1994.в, с. 174]. Этот уважаемый обществом человек в статике категорического императива, добродетели и разума далёк от истинного бытия, в котором пребывают камни, птицы, деревья, животные. Бытие в представлении писателя реализует свою креативность в движении. Герои произведений Гессе — это путешественники, паломники, бродяги. Они могут отправляться в путешествие без цели, обретая и осознавая её в пути, а могут начать свой путь, когда невозможно сохранять сложившееся положение вещей, продолжать старую жизнь. В произведениях разных лет и разной тематики можно найти мотивы поэтизации странничества, образы бродяг вырастают в светлые и почтительные образы пилигримов, почти святых страдальцев:
«Они — сыны Адама, изгнанного из рая, и братья зверей невинных. Из рук неба берут они час за часом то, что им даётся: солнце, дождь, туман, снег, тепло и стужу, благополучие и нужду. Бродяга всегда живёт первый день, всегда руководствуясь простыми желаниями и нуждами» [Гессе 1994.г, с. 62].
Слева — Герман Гессе на прогулке в Швейцарских Альпах. Фото с сайтов http://luganotourism.ch/en /113/guided-walking-tour-following-the-trail-of-hermann-hesse-.aspx?id Activity=1162&idMod=256.
Справа — обложка первого издания романа Г. Гессе «Курортник» (Kurgast. S. Fischer Verlag, 1925).
Причина этого «пространственного беспокойства» глубоко укоренена в убеждённости писателя в том, что «в безопасный путь посылают только слабых» и в том, что
«каждый из нас лишь человек, лишь попытка, лишь нечто куда-то движущееся» [Гессе 1994.а, с. 168].
Образ и метафора «пути» в рисунках Гессе 1920-х — первой половины 1930-х гг., слева направо: Путь под деревьями; В пути;
Прогулка; Путь в деревню; Путь в Каса Бодмер, Монтаньола
Скитания героев Гессе — это развёрнутая пространственная метафора их духовных поисков. Даже медитация описывается как способ «указать индивидууму своё место», т.е. назначение, смысл бытия.
Направление и цель этого движения писатель обозначает во многих произведениях как путь к совершенству, в область чистой духовности, которая либо принимает вид дополнительного измерения в жизни развитой, выпавшей из стандарта личности, либо обозначается как область вечности, куда человек может прорваться в процессе духовной деятельности. При этом разные виды движения оказываются более или менее состоятельными именно в плане ду-
Электронное научное издание Альманах Пространство и Время Т. 10. Вып. 1 • 2015 ПРОСТРАНСТВО И ВРЕМЯ ТЕКСТА
Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 10, issue 1 'Space and Time of the Text
Elektronische wissenschaftliche Auflage Almanach 'Raum und Zeit Bd. 10. Ausgb. 1. 'Raum und Zeit des Textes'
Рожкова Н.В. Художественно-функциональная специфика хронотопа в прозе Германа Гессе
ховного роста: в произведениях Гессе представлены движение хаотическое, циклическое, линейное горизонтальное, линейном вертикальное, движение вглубь и вскользь упоминается движение по спирали.
Акварели Г. Гессе, слева направо: Крестный путь к церкви Мадонна д'Онгеро в Лугано, 1923 (линейное вертикальное движение); Весенний вечер в Монтаньоле, 1933 (круговое движение); Винтовая лестница, 1926 (движение по спирали)
Включая персонаж в тот или иной вид движения, писатель размышляет над онтологическими «показателями» движения как такового, одновременно наблюдая за метаморфозами человеческой души. Так, в рассказе «Индийская судьба» Даса и его жена Правати, движимые страстями, погружены в хаос любви, ненависти, соперничества, борьбы за власть. Итог их существования ужасен, несмотря на то, что их жизнь — лишь навеянный сон. Можно ли считать хаотическое движение лишённым значения? Над этим вопросом писатель продолжает размышлять в других текстах. Хаотичны бродяжничество Кнульпа и Гольдмунда (герои романов «Кнульп», «Нарцисс и Гольдмунд»), любовных историй и приключений в их жизни ничуть не меньше, но один из них поёт песни, радует людей весёлыми историями, а другой ищет вдохновения, любуюсь красотой мира. Движение без чёткого направления в этих повестях реабилитировано, оно лучше статики мещанского быта и бытия, в нём есть надежда на становление, эти лягушки могут сбить хотя бы небольшой кусочек масла в своем кувшине.
Герман Гессе в Монтаньолье (кантон Тичино, Швейцария). Фото с сайта http://luganotourism.ch/en/ 113/guided-walking-tour--following-the-trail-of-hermann-hesse-.aspx?idActivity=1162&idMod=256
Обложки первых изданий романов Г. Гессе «Кнульп» (Knulp. S. Fischer Verlag, Berlin, 1915) (слева) и «Нарцисс и Златоуст» (Narziß und Goldmund. S. Fischer Verlag, Berlin,
1930) (справа)
В романе «Сиддхардтха» Гессе исследует циклическое движение, которое позволяет ему решить двуединую задачу: развенчать идею заимствования знания и отстоять право личности на сугубо индивидуальный путь развития. Главный герой повести — это одна из многочисленных проекций личности автора, носитель восточной мудрости, для которого образ вращающегося колеса сансары так же привычен и естественен, как образ Девы Марии для христианина. Вырваться из череды коловращений — нелёгкая задача, эту цель ставят многие. Но вращается и колесо аскезы, размышления, отстранения от собственной сущности: заимствованная мудрость не позволяет развиваться, потому что «мудрость непередаваема», она постигаема и переживаема каждым индивидуально. Отвергнув циклическое движение с его повторяемостью привычного и безысходностью чужеродного, Гессе провозглашает ценностный плюрализм, которым через несколько десятилетий расцветёт эпоха постмодерна. Бег по кругу — циклическое движение — это хождение чужими путями, как бы прекрасны и возвышенны они ни были, даже в области духовного бытия.
Горизонтальные перемещения персонажей в художественном пространстве произведений Гессе обычно отражают их мировоззренческие поиски и призваны решить важную личностную проблему поисков собственной сущности.
Электронное научное издание Альманах Пространство и Время Т. 10. Вып. 1 • 2015 ПРОСТРАНСТВО И ВРЕМЯ ТЕКСТА
Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 10, issue 1 'Space and Time of the Text
Elektronische wissenschaftliche Auflage Almanach 'Raum und Zeit Bd. 10. Ausgb. 1. 'Raum und Zeit des Textes'
Рожкова Н.В. Художественно-функциональная специфика хронотопа в прозе Германа Гессе
Неотъемлемым исходно-конечным пунктом путешествия через преодоление «родительских», традиционалистских ценностей часто является дом, величайший оплот души, где отцвёл рай детства, светлых мечтаний и близости с природой. Возвращение домой — это вариант циклического движения, в котором, тем не менее, есть высший смысл.
Тема дома в акварелях Г. Гессе 1920-х — первой половины 1930-х гг., слева направо: Старая усадьба; Комната Гессе;
Маленький домик в лесу; Группа домов
Правда, в иные моменты творчества путь назад — это саморазрушение вплоть до самоубийства. Вернуться «к матери, к Богу, к Вселенной» — это путь самоубийц, не способных справиться с жизнью и готовых «вернуться к началу» [Гессе 2004.д].
Путешествия — это путь к духовному самообретению, которое в свете традиций психоанализа приобретает иные пространственные контуры, требуют и иного типа движения — это движение вглубь, к самости, к центру личности как высочайшей цели самопознания. Здесь Гессе достаточно изящен, но находится под огромным влиянием учений З. Фрейда и К.Г. Юнга. Метафоры глубины мира и человеческой души демонстрируют органическую переплетённость онтологической и гносеологической проблем: для Гессе «окунуться в мир» — это жить в нём и познать его. Важен не только сам по себе путь, важно качество бытия:
«Не там глубина мира и его тайн, где облачно и черно, глубина в прозрачно-весёлом» [Гессе 1994.а, с. 300].
И не только потому, что радость — свойство Божьего присутствия; чистую радость так трудно удерживать в пространстве души, так трудно сохранять ей верность в испытаниях и тяготах бытия. Приверженность немецкого писателя идеям всеединства и влияние диалектики на его творчество сказываются в его регулярных попытках «отрабатывать» разные функционалы одного типа движения. Так, путь вниз, вглубь — это инвариант предсмертного пути (в стихотворениях сборника «Кризис», повести «Клейн и Вагнер», романе «Игра в бисер» уход вглубь «мутного потока» бытия — и смерть, и жизненная необходимость).
Весьма показательно, что в последнем своём великом произведении — романе «Игра в бисер» немецкий писатель отправляет главного героя Йозефа Кнехта в последнее путешествие, когда тот понял экзистенциальную и историко-культурную ограниченность своей духовной вотчины, Касталии, с её игрой и нежеланием погружаться в реальность, перемешиваться и растворяться в ней. Когда духовное движение и развитие в рамках какой-либо формы культуры оказывается исчерпанным, личность покидает искусственно созданное пространство и погружается в мир, который
«полон становления, полон истории, полон попыток и вечно новых начал, <...> он родина всех судеб, всех взлётов, всех искусств, всякой человечности» [Гессе 1994.а, с. 181],
поэтому достоин любви и восхищения. Мир людей прекрасен, потому что он неизменно и всесторонне движется, получая надежду на обновление и великие победы Духа, свободно играющего смыслами и их воплощениями. Представляется важным отметить, что в приведённой цитате история, время оказываются реабилитированными, но так в мировоззрении и творчестве Гессе было не всегда. Если пространственные отношения показаны прежде всего через разные виды движения и художественное исследование пространства позволяет писателю решать антропологические проблемы, то категория времени занимает немецкого художника слова в связи с онтологической проблематикой, в частности, писателем делается попытка средствами литературы изучить соотнесённость категорий духовного, временного и культурного.
К самому времени Гессе относится достаточно критично и крайне противоречиво. Писатель то заявляет, что время нереально, то подчёркивает, что время способно поднять маленького индивида выше его будничных возможностей, удесятерить его силы, то пишет, что наш мир обезумел под властью золота, числа и времени и указывает на безжалостную мощь последнего. Причина сложного отношения ко времени у писателя имеет серьёзные психологические и экзистенциальные причины, хотя именно в этом вопросе кроется наиболее глубокое противоречие в сущности его хронотопа. Дело в том, что время — злейший враг красоты земной, которой в юности и молодости автор благоговейно восхи-
Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 10, issue 1 'Space and Time of the Text
Elektronische wissenschaftliche Auflage Almanach 'Raum und Zeit Bd. 10. Ausgb. 1. 'Raum und Zeit des Textes'
Рожкова Н.В. Художественно-функциональная специфика хронотопа в прозе Германа Гессе
щался: в его произведениях любовно описываются чашечка цветка, женское ушко, горное озеро на рассвете и многие другие объекты, красота которых носит временный или кратковременный характер. Искреннее восхищение разными появлениями красоты у молодого писателя переплетается с возмущением от сознания бренности всего живого и прекрасного, вплоть до великих достижений культуры. Поэтому время — это ловушка, плен, западня, из которой человеку надо бежать. Путей бегства несколько, они позволяют решить проблему освобождения по-разному и подходят разным типам личностей. Люди спорят со временем, занимаясь искусством, которое само по себе есть способ победить бренность земной красоты. Этот путь для людей того же типа, что и сам Гессе, для «дремлющих на груди матери», любимцев природы, для художников, умеющих увидеть вечное в быстро вянущем и преходящем. Для других, «бодрствующих в пустыне», путь служения Духу и великим традициям, путь аскезы, медитации. Эти пути объединены одним — возможностью отчасти победить время, точнее, страхи человека перед его величием и необратимостью.
Неоднократно в процессе творческой деятельности Гессе пишет о попытках человека прорваться в «безвременность», в вечность, но наиболее рельефно проблематика хронотопа проступает в произведениях «Сиддхардтха», «Степной волк» и «Игра в бисер».
Герман Гессе в Тичино. Фото с сайта Титульный лист первого из- Обложка первого издания
http://www.collinadoro.com/index.php? дания романа «Сиддхардтха» романа «Степной волк»
node=74&lng=4&rif=1deccd3c31 (Siddhartha. S. Fischer Verlag, (Der Steppenwolf. Berlin,
Berlin, 1922) S. Fischer Verlag, 1927)
Обложка и корешок первого (двухтомного) издания романа «Игра в бисер» (Das Glasperlenspiel. Zürich, Fretz & Wasmuth Verlag AG, 1943)
В повести «Сиддхардтха» продемонстрированы, на наш взгляд, несколько утилитарные представления о времени как ресурсе духовного движения. Главный герой в течение жизни несколько раз круто менял содержание и форму бытия (не каждому удаётся побывать и аскетом-саманой, и пообщаться с Буддой, побыть любовником и азартным игроком и т.д.). Осознав, что в духовном отношении он быстро катится вниз, Сиддхардтха понял самое важное:
«Многие годы понадобились мне, чтобы утратить дух, опять разучиться мыслить, забыть единство. Ведь я медленно, извилистыми путями стал из мужчины ребёнком, из мыслителя — ребячливым человеком» [Гессе 2009, с. 121], —
чтобы начать сначала. Но это было условием жизни души: не изведав отчаяния, невозможно достичь просветления. В этой же повести Гессе по сути отрицает объективный характер времени, он утверждает, что «всё живо здесь и сейчас», а прошлое и будущее — лишь иллюзии. Описывая гармоничное бытие, писатель акцентирует его как отрешённое от мыслей о времени, потому что время — это страх, страдание, а всё тягостное, враждебное в мире оказывается побеждённым, стоит лишь отрешиться от мыслей от времени.
В романе «Степной волк» писатель отрицает время, можно сказать, практически предоставляя своему герою Гарри Галлеру (в миру Герман Гессе) возможность пообщаться с Гёте и Моцартом. Выходы за пределы нашего времени-пространства описаны и в других произведениях: в «Индийской судьбе», «Нарциссе и Гольдмунде» («Нарциссе и Златоусте»), но это лишь упоминания, а в «Степном волке» описан механизм и цели выхода в вечность.
Важно, что в этом нашумевшем в своё время романе отстаивается краеугольная для Гессе идея единства, целостности мира, который «сам по себе не знает ни верха, ни низа» [Гессе 2004.д, с. 73], ни инстинкта, ни Духа, ни человека, ни зверя в их полной разделённости и жёстко детерминированной противопоставленности. Расширение пространства души, способность вместить в себя всё и все проявления бытия — к этому может и должен стремиться человек, но объять Вселенную — значит стать Богом. По мнению Гессе, родиться — значит отделиться от вселенной и отграничиться от Бога, а стать поистине великим — страдая, расширять свою душу навстречу миру и отказаться от тягостной обособленности, соединиться с миром. В этом романе немецкого писателя жизнь человеческой души отчётл и во п ростра н-ственна, а пространство антропологично. При этом человеческая экзистенциальность обречена бороться со
Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 10, issue 1 Elektronische wissenschaftliche Auflage Almanach 'Raum und Zeit Bd. 10. Ausgb. 1.
'Space and Time of the Text 'Raum und Zeit des Textes'
Рожкова Н.В. Художественно-функциональная специфика хронотопа в прозе Германа Гессе
временем, а в сущностно-онтологическом измерении (вечности) пребывают Бог, бессмертные и музыка. Описывая вечность, Гессе фрагментарен, ему удалось рассмотреть лишь то, что вечность — это царство истины, куда входят
«музыка Моцарта и стихи великих поэтов, в неё входят святые, творившие великие чудеса, претерпевшие мученическую смерть и давшие людям великий пример. Но точно так же входит в вечность образ каждого настоящего подвига, сила каждого настоящего чувства, даже если никто не знает о них, не видит их, не запишет и не сохранит для потомства. В вечности нет потомства, а есть только современники» [Гессе 2004.д, с. 196].
Понимание вечности в этом контексте расширительно, человеку предоставляется возможность пожертвовать собой, создать нечто прекрасное, совершить великое — и прорвать завесу экзистенциальности. Правда, не описываются ни сам момент перехода, ни условия отбора в категорию бессмертных, но немецкого классика всё же греет мысль о возможности избежать смерти в её окончательном варианте. Интересно, что вечность предстаёт в данном случае как особая форма загробного воздаяния в обход традиционных христианских представлений о вечном страдании/блаженстве.
Может показаться, что путь в вечность подозрительно прост, на самом деле пространство мещанского бытия держит нас достаточно крепко, попасть в царство «по ту сторону времени и видимости» даже желание есть не у всех! А что говорить о решимости... Правда, разгадка этого царства даже как-то слишком проста — это и царство человеческой души одновременно. Тоска по иной действительности как будто мешает нам понять, что вечность обитает в нас самих, что мы рождены для счастья и подвига, а живём в вечном недовольстве собой и окружающим миром. Соотнесение души и вечности характерно для религиозного мировоззрения, от влияния которого Гессе так полностью и не освободился, отвергнув лишь его поверхностные, отжившие наслоения и переосмысливая догмат о бессмертии души.
Ещё одним атрибутом вечности у Гессе служит смех бессмертных, звучащий громовыми раскатами в романе «Степной волк». Возможно, этот смех аллюзивен гомеровскому смеху небожителей, но имеет особую мировоззренческую ценность. Судьба Гессе-писателя и Гессе-человека была сложна во многих отношениях: достаточно упомянуть о двух мировых войнах, вынужденном отъезде из Германии по причине открытой угрозы жизни в годы фашизма, длительных финансовых трудностях и болезнях. Стремление сохранить бодрость духа и способность радоваться крупицам красоты в эпоху, когда мир, казалось, сходил с ума — это удел недюжинной души. Весёлость или попытки прикоснуться к ней хотя бы в мечтах — это психологическая реакция на недостаток радости реальной, событийной, именно она должна быть в вечности, иначе та потеряет свою ценность.
Герман Гессе. Фотографии разных лет
Автопортрет и автограф из конволюта (рукописного сборника) 1938—1943 гг.
В романе «Степной волк», написанного под сильнейшим влиянием ницшевского «Заратустры», Гессе определяет ту же цель, что и его великий кумир: человек — лишь мостик между своим прошлым и великим будущим. Конечно, не поставишь знака равенства между бессмертными Гессе и сверхчеловеком Ницше, но художественный эксперимент писателя «по следам» великого философа дал конкретные культурно-исторические результаты. Хронотоп путешествия в произведениях Гессе продемонстрировал читателям исход из традиций христианской культуры и великой европейский цивилизации. Новые традиции придётся выстраивать и завоёвывать в пути, вечность не откроется нам сама. Путь человечества к бессмертию по-прежнему узок, но он существует, о чём ещё раз задумывается великий писатель в своём самом известном и самом экспериментальном романе «Игра в бисер».
Проблема времени для Гессе тесно связана с проблемой бытия культуры. Размышляя об относительной ценности любых достижений человека и человечества в художественных и публицистических произведениях разных лет, писатель оценивает и свой вклад в литературную копилку человечества. Для писателя история человечества — явление грязное,
Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 10, issue 1 'Space and Time of the Text
Elektronische wissenschaftliche Auflage Almanach 'Raum und Zeit Bd. 10. Ausgb. 1. 'Raum und Zeit des Textes'
Рожкова Н.В. Художественно-функциональная специфика хронотопа в прозе Германа Гессе
полное безнравственных поступков и проявлений духовной низости и лености, а вневременной характер бытия Духа — это лишь открытая для человека возможность совершить «бегство из плена времени», выйти «из ничтожества своих инстинктов». В романе «Игра в бисер» категории духовного, божественного, вневременного, творческого существуют по ту сторону от времени и человека. Но то, что признано вечным, классическим в истории культуры, вечно лишь с учётом продолжительности жизни одного человека. Мутный поток истории поглотит великие творения культуры, но Дух будет праздновать своё бытие вечно и создаст много такого, о чём Он сам не подозревает.
Любопытно, что в поздних романах, рассказах, публицистике Гессе в некотором смысле реабилитирует реальность, историю, человеческую деятельность, хотя они не стали менее противоречивыми. Вряд ли можно однозначно отнести это за счёт возрастных, социальных или иных изменений, произошедших с писателем. Очевидно, что мировоззренчески зрелому Гессе ближе человеческая экзистенциальность со всей её неоднозначностью. Не утратив стремления к идеалу, эстетической требовательности и художественного вкуса, Гессе приходит к выводу, что восхитительность абстракций не исключает необходимости есть хлеб и дышать воздухом. Культура в этом смысле должна быть, с одной стороны, обращена в прошлое, к его великим образцам (людям и произведениям), с другой стороны, должна смотреть в будущее. Человек же в любых испытаниях может и должен сохранять весёлую бодрость, ожидая и приближая новые празднества Духа, которые неизбежны по причине Его вечности и неизбывной энергичности.
Таким образом, хронотоп в художественных произведениях Германа Гессе функционален, что характерно для произведений постклассического искусства, к которому тяготеет писатель. При этом пространственно-временные характеристики и образы занимают важное место в иерархии изобразительно-выразительных средств. Опираясь на наследие М.М. Бахтина, исследовавшего «хронотопические ценности разных степеней и объемов» [Бахтин 1975, с. 84], считаю возможным сделать вывод о некоторых особенностях хронотопа в творчестве великого немецкого писателя первой половины XX в. Пространство и время имеют в творческом наследии Германа Гессе разный художественный и функциональный статус. К тематике, характеристикам и образам пространства писатель обращается при решении экзистенциально-антропологических проблем:
— при определении свойств личности, её аксиосферы;
— при характеристике отдельных психологических состояний и процессов;
— при выявлении вектора развития внутреннего мира человека.
Проблему времени немецкий писатель ставит и решает в онтологическом ключе. Противопоставляя время и безвре-
(\ V V V V/
вечность), он утверждает существование мира вечной, чистой, творческой, божественной духовности, с которым соотнесены бытие культуры и бытие личности. Личность способна обрести бессмертие, создав нечто значимое в культурно-историческом масштабе. «Пропуском» в вечность могут стать великое произведение искусства, религиозный или иной подвиг, истинные любовь и самопожертвование как примеры величия человеческой души. Но всё это возможно лишь на пути самопознания, которое неразрывно связано с различными видами движения. Таким образом, в рассмотренном художественном хронотопе решение важнейшей жизненной задачи (выход человека за границы времени) детерминирован пространственными перемещениями.
Особо подчеркну, что размышления о времени у Гессе включены в монологи и размышления персонажей, писатель в нескольких произведениях (в первую очередь, в романах «Степной волк» и «Игра в бисер») открыто и последовательно высказывается о свойствах, спецэффектах, загадках времени. Это мысли вслух, которые писатель отправляет читателю, как открытое письмо, как программное заявление, это жизненная позиция, изложенная на бумаге. В этом случае можно говорить об осознанных самим автором элементах мировоззрения. Образы пространства в произведениях немецкого писателя имеют иную природу, они неявны, неочевидны, вычленяются на уровне метафор, олицетворений, сравнений и эпитетов, коротеньких намёков, рассыпанных по текстам щедро и прихотливо. Лишь сравнительный анализ сюжетных линий, аналогии, проводимые между изобразительно-выразительными средствами в разных художественных текстах одного автора, позволяют проникнуть в некие глубинные слои мировоззрения писателя, степень осознанности которых им самим, скорее всего, невелика. Поэтому чтение-считывание, предполагающее внимание к сюжету, характерам, композиции, эстетическим свойствам произведения отличается от чтения-вчитывания, от чтения-погружения, которое приоткрывает читателю то, что принято называть внутренним миром, тайнами души.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бахтин М.М. Рабочие записи 60-х — начала 70-х годов. Тетрадь 2 // Бахтин М.М. Собрание сочинений.
Т.6. Проблемы поэтики Достоевского. Работы 1960-х — 1970-х гг. М.: Русские словари. Языки славянской культуры, 2002. С. 371 —439.
2. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе: очерки по исторической поэтике [Электронный ре-
сурс] / / Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М.: Художественная литература, 1975. С.
234—407. Режим доступа: http://philologos.narod.ru/bakhtin/hronotop/hronmain.html.
Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 10, issue 1 'Space and Time of the Text
Elektronische wissenschaftliche Auflage Almanach 'Raum und Zeit Bd. 10. Ausgb. 1. 'Raum und Zeit des Textes'
Рожкова Н.В. Художественно-функциональная специфика хронотопа в прозе Германа Гессе
3. Гессе Г. Август / Пер. С. Апта. / / Гессе Г. Казанова исправляется. Рассказы. М.: АСТ, 2004.а С. 351—370.
4. Гессе Г. Баденские заметки / Пер. Е. Маркович / / Гессе Г. По следам сна М.: АСТ, 2004.6. С. 302—312.
5. Гессе Г. Внутри и снаружи / Пер. Е. Факторовича / / Гессе Г. Казанова исправляется. Рассказы. М.: АСТ,
2004.в. С. 297—309.
6. Гессе Г. Гертруда / Пер. С.Е. Шлапоберской. М.: Астрель 2010.
7. Гессе Г. Игра в бисер / Пер. С. Апта / / Гессе Г. Собрание сочинений в 4-х томах. Т. 4. СПб.: Северо-запад,
1994.а. С. 5 — 530.
8. Гессе Г. Кнульп / Пер. Е. Маркович / / Гессе Г. Собрание сочинений в 4-х томах. Т. 2. СПб.: Северо-запад,
1994.б. С. 6 — 91.
9. Гессе Г. Краткое жизнеописание / Пер. С. Аверинцева / / Гессе Г. Избранное М.: Художественная литера-
тура, 1977. С. 27—43.
10. Гессе Г. Курортник / Пер. В. Курелла // Гессе Г. Собрание сочинений в 4-х томах. Т. 2. СПб.: Северо-
Запад, 1994.в. С. 92 — 189.
11. Гессе Г. Нарцисс и Гольдмунд / Пер. Г. Барышниковой / / Гессе Г. Собрание сочинений в 4 т. Т. 3. СПб.:
Северо-Запад, 1994.г. С. 6 — 265.
12. Гессе Г. Паломничество в Страну Востока / Пер. С. Аверинцева / / Гессе Г. Избранное. М.: Радуга, 1984.
С. 25 — 74.
13. Гессе Г. Реформатор мира / Пер. Т. Клюевой / / Гессе Г. Казанова исправляется. Рассказы. М.: АСТ, 2004.г.
С. 201 — 233.
14. Гессе Г. Росхальде / Пер. В.Д. Седельника. М.: Астрель, 2011.
15. Гессе Г. Сиддхардтха / Пер. Н. Федоровской. М.: АСТ, 2009.
16. Гессе Г. Степной волк / Пер. С. Апта. СПб.: Азбука-классика 2004.д.
17. Гессе Г. Украденный чемодан / Пер. С. Апта / / Гессе Г. По следам сна М.: АСТ, 2004.е. С. 7 — 18.
18. Pedersen A.R. "Moving Away from Chronological Time: Introducing the Shadows of Time and Chronotopes as
New Understandings of 'Narrative Time'." Organization 16.3 (2009): 389—406.
19. Roberts P. "From West to East and Back Again: Faith, Doubt and Education in Hermann Hesse's Later Work."
Journal of Philosophy of Education 42.2 (2008): 249 — 268.
20. Von Stuckrad K. "Utopian Landscapes and Ecstatic Journeys: Friedrich Nietzsche, Hermann Hesse, and Mircea
Eliade on the Terror of Modernity." Numen 57.1 (2010): 78 — 102.
Цитирование по ГОСТ Р 7.0.11—2011:
Рожкова, Н. В. Художественно-функциональная специфика хронотопа в прозе Германа Гессе [Электронный ресурс] / Н.В. Рожкова // Электронное научное издание Альманах Пространство и Время. — 2015. — Т. 10. — Вып. 1: Пространство и время текста — Стационарный сетевой адрес: 2227-9490e-aprovr_e-ast10-1.2015.64.
ARTISTIC AND FUNCTIONAL SPECIFICITY OF CHRONOTOPE IN HERMANN HESSE'S PROSE
Natalia V. Rozhkova, Ph.D. (Pedagogy), Associate Professor at the Chair of Humanitarian Disciplines of Orel State Agricultural University
E-mail: [email protected]
Concept of 'chronotope' is widely used in modern philosophy and philology. It fixes the idea of continuity of the spatial and temporal aspects of life in the consciousness of modern man. The study of features of the image of time and space allow deepening understanding of author's worldview in works of art.
The subjects of my study are chronotope features in Hermann Hesse's artistic heritage. For these purposes I used methods of close reading, discourse and critical analysis.
In my article, I shown Hermann Hesse uses a system of spatial and temporal landmarks in the process of formulating and solving anthropological and ontological problems. Thus, Hesse considers category of 'time' in connection with the ontological problems. In particular, he attempts the correlation of the spiritual, temporal and cultural life of the individual, to explore the means of literature. Writer's attitude both to category of 'time' and time as substance is quite complex and contradictory that
Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time vol. 10, issue 1 'Space and Time of the Text
Elektronische wissenschaftliche Auflage Almanach 'Raum und Zeit Bd. 10. Ausgb. 1. 'Raum und Zeit des Textes'
Рожкова Н.В. Художественно-функциональная специфика хронотопа в прозе Германа Гессе
has serious psychological and existential reasons. In turn, the space in the Hesse's novels is a symbol and metaphor of being. In his view, the human being realizes its creativity in motion. Characters of Hesse's novels are travelers, pilgrims, tramps. They might go on a journey without a goal, finding and realizing it in the way, but may begin their journey, where it is impossible to maintain the status quo. Theme of 'home' as a locus (topos) is as twofold, as understanding of time is. The movement of a person towards home is both getting around to his own world, and the cessation of his motion, which is equivalent the death. Hessian ideas about time are included in the monologues and thoughts of characters, while the images of space present in the text implicitly, in the form of various literary tropes and figures of speech.
I conclude, in Hesse's novels, chronotope is functional. Hesse used spatial and temporal images for solving anthropological problems: (i) in determining the properties of the person and his axiosphere; (ii) when characterizing certain psychological states and processes; (iii) in identifying the vector of man's inner world development. Hesse employs spatial-temporal landmarks for creating hierarchy of figurative-expressive means.
Keywords: Hermann Hesse, chronotope, reading, space, time, movement, personality, being in culture, anthropology.
References:
1. Bakhtin M.M. "Working Notes of 1960s - Early 1970s. 2nd Notebook." Collected Writings. Moscow: Russkie
slovari Publisher, Yazyki slavyanskoy kultur Publisher, 2002, volume 6, pp. 371 —439. (In Russian).
2. Bakhtin M.M. "Forms of Time and Chronotope in the Novel: Essays on the Historical Poetics. Problems of Litera-
ture and Aesthetics. Moscow: Khudozhestvennaya literature Publisher, 1975, pp. 234 — 407. Web. <http://philologos.narod.ru/bakhtin/hronotop/hronmain.html>. (In Russian).
3. Hesse H. "Augustus." The Conversion of Casanova. Moscow: AST Publisher, 2004, pp. 351 — 370. (In Russian).
4. Hesse H. "Baden Notes." In Trail of Dream. Moscow: AST Publisher, 2004, pp. 302 — 312. (In Russian).
5. Hesse H. "Brief Autobiography." Selected Writings. Moscow: Khudozhestvennaya literatura Publisher, 1977, pp.
27—43. (In Russian).
6. Hesse H. Gertrude. Moscow: Astrel Publisher, 2010. (In Russian).
7. Hesse H. "Inside and Outside." The Conversion of Casanova. Moscow: AST Publisher, 2004, pp. 297—309. (In Russian).
8. Hesse H. "Journey to the East." Selected Writings. Moscow: Raduga Publisher, 1984, pp. 25 — 74. (In Russian).
9. Hesse H. "Knulp." Collected Writings. St. Petersburg: Severo-Zapad Publisher, 1994, volume 2, pp. 6 — 91. (In Russian).
10. Hesse H. "Narcissus and Goldmund." Collected Writings. St. Petersburg: Severo-Zapad Publisher, 1994, volume 3,
pp. 6 — 265. (In Russian).
11. Hesse H. "Reformer of the World." The Conversion of Casanova. Stories. Moscow: AST Publisher, 2004, pp. 201 —
233. (In Russian).
12. Hesse H. "Resort Visitor." Collected Work. Petersburg: Severo-Zapad Publisher, 1994, volume 2, pp. 92 — 189. (In
Russian).
13. Hesse H. Roßhalde. Moscow: Astrel Publisher, 2011. (In Russian).
14. Hesse H. Siddhardtha. Moscow: AST Publisher, 2009. (In Russian).
15. Hesse H. Steppenwolf. St. Petersburg: Azbuka-klassika Publisher, 2004. (In Russian).
16. Hesse H. "The Glass Bead Game." Collected Writings. St. Petersburg: Severo-Zapad Publisher, 1994, volume 4, pp.
5 — 530. (In Russian).
17. Hesse H. "The Stolen Suitcase." In Trail of Dream. Moscow: AST Publisher, 2004, pp. 7—18. (In Russian).
18. Pedersen A.R. "Moving Away from Chronological Time: Introducing the Shadows of Time and Chronotopes as
New Understandings of 'Narrative Time'." Organization 16.3 (2009): 389—406.
19. Roberts P. "From West to East and Back Again: Faith, Doubt and Education in Hermann Hesse's Later Work."
Journal of Philosophy of Education 42.2 (2008): 249 — 268.
20. Von Stuckrad K. "Utopian Landscapes and Ecstatic Journeys: Friedrich Nietzsche, Hermann Hesse, and Mircea
Eliade on the Terror of Modernity." Numen 57.1 (2010): 78 — 102.
Cite MLA 7:
Rozhkova, N. V. "Artistic and Functional Specificity of Chronotope in Hermann Hesse's Prose." Elektronnoe nauchnoe izdanie Al'manakh Prostranstvo i Vremya: 'Prostranstvo i vremya teksta' [Electronic Scientific Edition Almanac Space and Time: Space and Time of Text'] 10.1 (2015). Web. <2227-9490e-aprovr_e-ast10-1.2015.64>. (In Russian).
