CC BY
171
УДК 903
Н.М.Зиняков
ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ОБРАБОТКА МЕТАЛЛА ТИСНЕНИЕМ В СРЕДНЕВЕКОВЫХ ГОРОДАХ СЕВЕРО-ВОСТОЧНОГО СЕМИРЕЧЬЯ
В статье рассматривается археологическое и культурное значение местной традиции обработки металлов тиснением (так называемая «басма») в средневековых городах Талхир и Каялык. Автор приходит к заключению, что основные мотивы этого производства были связаны с символическими и религиозными представлениями. В этих условиях все культурные влияния были дополнены и изменены местной традицией.
Ключевые слова: археология, «басма», средневековая культура, Центральная Азия.
N.M.Zinyakov DECORATIVE treatment of metals by stamping in medieval towns OF NORTH-EASTERN CENTRAL ASIA
The article considers archaeological and cultural significance of local tradition of treatment by metals stamping (so called “basma”) in medieval towns Talchir and Kajalik. The author comes to conclusion that main motives of this manufacture were connected with traditional symbolic and religious presentations. In those conditions all cultural influences were added and corrected by local tradition.
Key words: archaeology, “basma”, medieval culture, Central Asia.
В эпоху развитого средневековья на территории Северо-восточного Семиречия располагалось несколько больших и малых городов. В их числе: Каялык, Ики-Огуз, Тальхир, Сумбе, Акмола, Алмату. В ходе археологических раскопок некоторых из них получены довольно представительные коллекции изделий из цветного и благородного металла. Предметы, входящие в коллекции, различаются по технологии изготовления (литье, ковка, давление), по виду использованных металлов и сплавов (серебро, медь, бронза, латунь), по назначению (монеты, украшения, предметы туалета, столовая посуда и столовые приборы, домашняя утварь, принадлежности костюма и конской сбруи) и по отделке (золочение, инкрустация, гравировка). Упомянутые способы обработки металлов выступали самостоятельными видами деятельности мастеров-металлистов, каждый из которых имел свои технологические особенности, набор инструментов, совокупность производственных секретов, творческого опыта, знаний и умений.
В настоящей работе предполагается рассмотреть своеобразную группу находок, полученных в ходе археологических раскопок средневековых городов Тальхира и Каялыка, характеризующих технику художественного ручного тиснения. В прикладном искусстве ручное тиснение рельефного изображения и сам оттиск именуются одним термином - «басма», что в переводе с тюркского означает «отпечаток».
В наше время в археологии существует немало публикаций, посвященных данной проблеме. Однако в российской историографии основное внимание уделялось исследованию рельефного тиснения Древней Руси. Одной из первых публикаций такого рода, положившей начало изучению данного вида художественной обработки металла, была работа Б.А.Рыбакова (Рыбаков Б.А., 1948). Отдельные сюжеты по изучению басмы нашли отражение в работах Г.Ф. Корзухиной (1946; 1950), М.К.Каргера (1958), Ф.Д.Гуревич (1967), Л.А.Голубевой (1968), М.В.Седовой (1981), Т.Н.Никольской (1968), В.П.Даркевич, Г.В.Борисевич (1995), И.Е.Зайцевой (2001; 2003), И.Е.Зайцевой, Т.Г.Сарачевой (2003), Н.В.Ениосовой, Т.Г.Сарачевой (2006) и других авторов.
Среди зарубежных авторов, исследовавших материалы средневековых памятников Западной Европы, значительных результатов достигли Н. Drescher (1978, 1983), C. Tulp, N. Meeks (2000), B.Armbruster (2002).
В археологии Средней Азии большую известность получила монографическая работа В.И. Распоповой, посвященная исследованию металлических изделий раннесредневекового Согда. Автор опубликовала результаты анализа трех матриц для тиснения и нескольких готовых вещей, изготовленных в технике тиснения: пяти золотых брактеатов, двух золотых обкладок и медной бляшки с изображением лица в профиль [9, с.47-49].
Изученная нами коллекция из Тальхира состоит из 22 предметов. Все предметы были обнаружены в ходе раскопок И.И.Копылова в 1975 году. Судя по тому, что они найдены компактной группой есть все основания полагать, что все они происходили из одной мастерской.
Классификация предметов может быть произведена на основе различий в декоре изделий. В соответствии с этим выделяется 5 художественных групп: 1) цветочная восьмилепестковая розетка (7 экземпляров); 2) двухлепестковая пальметта (10 экземпляров); 3) «злаковые зерна» (2 экземпляра); 4) четырехлепестковая розетка (1 экземпляр); 5) образы животного (2 экземпляра).
Оттиски с декором «цветочная розетка» выполнены на небольших обрезках тонкого листа металла неправильной формы. Восьмилепестковая розетка имеет приподнятый пуансонный фон с острыми окончаниями лепестков, усиливающий эффект изображения, поверх которых нанесены небольшие выступающие ромбики. Сердцевина представлена в виде округлого выступа (рис.1, 13-19). Верхнее орнаментальное поле вполне симметрично. Менее симметричен пуансонный фон. С внутренней стороны, на отдельных образцах, по периметру розетки видны следы работы чекана с острым продолговатым бойком. Дополнительное применение чекана придало оттискам более четкий контур рисунка. Диаметр розетки составляет 22 мм, высота рельефа - 5 мм.
Известно, что в народном искусстве Средней Азии розетка является символом солнца и апотропей (оберег или амулет, отвращающий беду) и имеет магическую функцию [2, с.67].
В изобразительном искусстве населения Семиречья, присырдарьинских городов Южного Казахстана, Средней Азии мотив цветочной розетки представлен достаточно широко. Изображения цветочной розетки встречаются на цветном металле, серебряной аппликации, расписной глазурованной керамике, в виде штампов на сероглиняной керамике и дастарханах, а также в настенном декоре. Однако, несмотря на широкое распространение данного мотива, прямых аналогий изучаемого декора в археологических материалах не встречено. Наиболее близкое изображение такого рода известно лишь на серебряной кружке из Азова, на дне которой изображена цветочная розетка. Изучение декора кружки позволяет сделать вывод о ее происхождении из мастерской Средней Азии [5, с.56, табл. 9].
Другим видом тальхирской басмы является декор двухлепестковой пальметты. Тиснение выполнено на обрезках листового металла. Форма обрезков неправильная. Используемый металл имеет неоднородный химический состав. Характерный красный цвет пяти оттисков указывает на изготовление их из меди. Три изделия имеют яркий золотисто-желтый цвет металла, что позволяет отнести их к латуням. Наконец, два рельефа оттиснуты из медных сплавов неопределенного состава.
Рисунок оттисков состоит из пуансонного фона, поверх которого изображена стилизованная двухлепестковая пальметта (рис. 1, 3-12). Истоки изображенного мотива мы находим в раннесредневековой торевтике восточных районов Средней Азии [5, с.89, табл. 20,2] и резном ганче среднеазиатской архитектуры [10, табл. 89, 90].
При внешнем сходстве основных элементов орнамента всех имеющихся экземпляров наблюдается определенная трансформация деталей рисунка. Существенные изменения коснулись завитков, лежащих в основе традиционной пальметты. Верхние завитки выпрямлены и превращены в прямые, слегка расширяющиеся к окончанию, лепестки. Нижние завитки укорочены и уменьшена их озогнутость. Нижний элемент, имеющий форму сердечка или перевернутого бутона, под влиянием «геометрии», распространенной в прикладном искусстве Средней Азии, преобразован в ромб. Общая высота рельефа составляет 3 мм. Работа над изделиями не завершена. Технологический процесс производства остановлен после выполнения основной операции - тиснения басмы.
В изученной коллекции два изделия декорированы оттисками в форме зерен злаковых (рис.1, 2122). Хотя предметы несколько отличаются друг от друга по размерам, орнаментированы они в одной манере - двумя рядами чередующихся зерен, заключенными между округлыми «жемчужинами». Высота рельефа составляет 2-3 мм. Необходимо отметить, что на территории Средней Азии зодчие и резчики по дереву использовали в своем творчестве элементы орнамента, называемые терминами «ячменное зерно» и «миндаль». Свидетельство этому мы находим в сочинении средневекового математика и сподвижника Улугбека ал-Каши [1, с.101-103, 111-113]. Несомненно, что рассматриваемые вещи выполнены в разных производственных формах. После оттиска в формах изделия прошли вторичную обработку: обрезания лишней окантовки металла по контуру рисунка. На концах одного изделия пробиты небольшие отверстия для крепления. В качестве исходного материала для поделок использована медная пластина.
Символика изображенной орнаментальной композиции связана с духовными представлениями оседлого населения северо-восточного Семиречья эпохи средневековья, в жизни которого земледелие играло огромную роль. Возможно, изображения зерен злаковых являлось отражением определенных магических действий, связанных с культом плодородия. Не исключено, что магическое действие зерен злаковых растений могло выходить за рамки отмеченного культа. Например, из этнографии известно, что таджики долины Верхнего Зеравшана от болезни глаз иногда лечили семью зернами пшеницы. Над каждым зернышком знахарка прочитывала 97-ю суру Корана, водила им перед больным глазом и бросала в чашку с водой. Затем выливали воду с зернышками на спину больного, посаженного во время лечения спиной к солнцу [15, с.252].
Рассматриваемая коллекция содержит один оттиск в виде четырехлепестковой розетки с вдавленной овальной сердцевиной (рис.1, 20). Рельеф басмы мягкий с плавными округлыми формами
без резких углов и выступов. Высота его составляет 5,5 мм. Судя по характерному золотисто-желтому цвету, для изготовления поделки использовался обрезок латунного листа, неправильной формы, толщиной 0,3 мм. Заготовка пластины имела по краям запас металла от 3 до 10 мм. Внешний вид находки красноречиво свидетельствует, что работа над изделием была прервана на этапе тиснения в форму.
В числе обнаруженных художественных изделий из металла особое место занимают два оттиска на медных пластинах с образом животного (рис.1, 1-2). Пластины с оттисками имеют округлую форму, в соответствии с позой изображенного на них животного. Животные показаны лежащими, в состоянии покоя, с подогнутыми вперед задними ногами, опущенной вниз и повернутой к зрителю головой. Уши опущены. Изогнутый хребет заканчивается длинным тонким хвостом, конец которого покоится у ног. На спинах животных подчеркнуто изображены выступающие ребра. Шея украшена ожерельем, состоящим из шаровидных крупных бусин. Особенно четко они смоделированы на одном из изображений. В целом, описанные рельефы довольно близки друг другу. Вместе с тем наблюдается существенное отличие: на одном из изображений часть спины животного (расположенная за хребтом) значительно шире, чем на другом, что дает основание предположить использование для их изготовления разных матриц.
Интерпретация изображений осложнена художественными особенностями басмы. Известно, что рисунок оттиска всегда получается мягким, как бы слегка сглаженным. При этом отсутствует четкость в мелких деталях, что не всегда дает возможность однозначного толкования изображения.
Внешний вид изображенных животных, с моделированием характерных анатомических признаков (форма головы, длинный тонкий хвост, проступающие через шкуру ребра) позволяют видеть в них новорожденных телят. Воспроизведение в археологическом материале животных, без сомнения, можно связать с мировоззрением местного скотоводческо-земледельческого населения, отголоски которого мы можем найти в верованиях, обычаях и обрядах народов Средней Азии, сохранившихся до настоящего времени. Среди них отмечается особое почтение к крупному рогатому скоту. Так, от населения Хорезмийского оазиса сохранились словесные выражения: «Бык - избранный», «корова -источник, родник», «корова приносит счастье» [12, с.308, 309]. Животное нельзя было бить, ударить ногой считалось особенно позорным. В честь новорожденного теленка совершался праздничный обряд [12, с.308-309].
У узбеков Хорезма существовало поверье, что чудодейственная сила быка и коровы непосредственно сказывается на человеке. В тех случаях, когда в семье очень болел ребенок, прибегали к следующему способу лечения: на живот больного клали нагретый навоз только что родившегося теленка, а если это не помогало, то использовали требуху заколотого быка или коровы (обязательно молодых), в которую погружали на некоторое время больного ребенка. Считалось, что после этого жизнеспособность его была обеспечена [12, с.313].
На существование культа крупного рогатого скота у населения Заилийского Алатау указывает находка на городище Талгар довольно крупной глиняной фигурки быка с солярным знаком [8, с.350, рис.8]. Животное изображено стоя, в реалистической манере, со всеми свойственными ему морфологическими признаками.
Схожие представления о сакральности крупного рогатого скота существовали на очень значительной территории - в Индокитае, Индонезии, Средней Азии и на Кавказе [13, с.256]. Развитие плужного земледелия расширяло представления людей о священности быка: рассматриваемый ранее как символ животной плодовитости, он стал ассоциироваться и с плодородием земель [17, с.431].
Этнографические материалы дают объяснение изображаемого на шее теленка «ожерелья». Так, согласно народным поверьям Средней Азии, болезни животных происходили от двух причин - влияния злых духов и, так называемого, сглаза. Чтобы не допустить болезни люди прибегали к специальным амулетам-оберегам [15, с.246-247]. В Хорезмийском оазисе одним из наиболее действенных средств для отогнания злых духов и нейтрализации «дурного глаза» считался боярышник. Обереги вырезались из древесины боярышника в виде бусин или четырехугольных пластинок и вешали на шею новорожденным телятам [12, с.38, 201, 309].
Другое толкование учитывает позу изображенного животного, положение головы и ног, обвисшие уши. Набор данных признаков позволяет допустить, что на рассматриваемом оттиске изображена собака. Представляется, что художественное изображение собаки в металле могло быть отражением существовавших мифологических и религиозных представлений местного тюркоязычного населения. Исследователи, занимающиеся проблемами культа животных, отмечают масштабность распространения культа собаки от Передней Азии на западе до Маньчжурии на востоке [7, с.38]. Известно, что у тюркских племен, проживавших к востоку от Сырдарьи, бытовал тотемистический культ Небесного пса -защитника и творца всего растущего (в том числе многочадия), медиатора между миром людей и Небом
[7, с.60]. Собака-тотем известна в уйгурском каганате и у кыпчаков. Следы культа собаки выявлены в генеалогических преданиях тяньшанских кыргызов (родоначальником всех кыргызов считается Красный пёс) [7, с.38-44]. Пережитки культа собаки, сохранившиеся до настоящего времени у некоторых тюркских народов, особенно ярко проявляются в обычаях и обрядах, связанных с рождением ребенка. По обычаю, на новорожденного ребенка надевали первую рубашку, которая называлась «собачья рубашка», что предполагало в будущем для ребенка «счастливую и долгую жизнь» [14, с.26].
Ценным источником информации о художественной обработке металла являются матрицы для тиснения, проливающие свет на технику получения басманного рельефа. В средневековом Каялыке, в Илийской долине при обследовании богатой усадьбы (ХШ в.) были обнаружены две бронзовые матрицы, предназначенные для изготовления поясных бляшек или украшений конской сбруи. Первая матрица имеет прямоугольную форму с округлыми концами. Размеры матрицы - 5,8 х 1,5 х 0,5 см. Ее длинные стороны немного вогнуты. На дне матрицы имеется рельефный рисунок, который огражден невысоким бортиком, повторяющим контуры матрицы. В центре композиции расположен цветок с шестью лепестками. С обеих сторон от него изображены вьющиеся побеги с листьями и трехлепестковыми цветами. Вторая матрица имеет также прямоугольную форму. Ее размеры - 3,6 х 1,4 х 0,5 см. Рельефный рисунок матрицы представлен чередующимися полуовалами [3, с.63].
Общие принципы производства басмы освещены в археологической и специальной (технология художественной обработки металлов) литературе.
Для выполнения басмы использовалась матрица с нанесенным рельефом, свинцовый пуансон, оказывающий непосредственное давление на обрабатываемую заготовку, и тонкий лист цветного металла.
Химический анализ соответствующих материалов из памятников Западной Европы, древней Руси и Волжской Булгарии свидетельствует, что для этих целей чаще всего использовалась оловянносвинцовая бронза и многокомпонентные, реже цинкосодержащие, сплавы [6, с.99].
Получение пуансона не представляло собой сложности. Для этой цели мягкую свинцовую пластину накладывали на матрицу и ударяли по ней молотком до тех пор, пока свинец не входил в углубление матрицы. На образовавшемся свинцовом оттиске зеркально отображался весь рельефный рисунок.
Производство басменного рельефа происходило по следующей технологической схеме. На заготовленную матрицу накладывался тонкий лист цветного металла толщиной не более 0,3 мм. Используемая заготовка имела небольшой запас металла по краям, для удерживания ее на матрице. В качестве производственного сырья применялись, главным образом, медь и латунь. Первая обладает ценными механическими свойствами: хорошо куется в горячем и холодном состоянии, легко штампуется, принимая самые разнообразные формы. Технологические свойства латуни зависят от концентрации цинка в металле. Незначительная добавка цинка в сплав повышает пластичность и прочность латуней. Наибольшую пластичность имеют латуни, содержащие до 39% цинка. Такие латуни хорошо обрабатываются давлением в холодном и горячем состоянии [11, с.397-398]. Именно ковкость, как важнейшее качество латуни отмечал средневековый ученый ал-Бируни в своем трактате по минералогии [4, с.245]. Поверх раскованной медной или латунной пластины накладывался пуансон из листового свинца, по которой наносились удары деревянным или металлическим молотком. Под действием ударов свинец, благодаря своей пластичности, постепенно вдавливал лист металла во все углубления матрицы, точно повторяя весь рельеф, и на заготовке четко отпечатывалось желаемое изображение [16, с. 135-136].
Таким образом, изучение коллекции басмы средневекового Тальхира позволяет прийти к следующим выводам. Во-первых, в средневековом городе Тальхире существовало собственное производство басмы. На это указывают многочисленные находки тисненного металла полуфабрикатного состояния. Данный факт имеет важное историческое значение для решения вопросов о месте производства художественных изделий, выделения и локализации художественных школ. Во-вторых, искусство ручной рельефной обработки изделий из меди и медных сплавов представляет собой вполне сформировавшуюся систему, изобразительные образы и мотивы которой выполнены в русле единого художественного стиля, присущего изобразительному искусству среднеазиатского региона. В-третьих, художественные мастера Тальхира, творчески используя достижения восточных мастеров, создавали свои неповторимые произведения, обладавшие специфическими признаками. Изученные образцы несут на себе черты местных художественных промыслов, воображения местных художников, придающих, казалось-бы известным рисункам, неповторимый облик. Производство произведений прикладного искусства, со свойственными им формами, техническими и художественными приемами позволяет говорить о существовании в средневековом Тальхире самостоятельной школы торевтики. В-четвертых, находки бронзовых матриц в городе Каялыке свидетельствуют о широком распространении
производства басмы в северо-восточном Семиречье. В-пятых, рельефные изображения, производимые городскими мастерами, отражали религиозно-мифологические представления тюркоязычного населения северо-восточного Семиречья эпохи средневековья.
Литература
1. Ал-Каши Джемшид Гиясэд-Дин. Ключ арифметики. Трактат об окружности. М.: Гостехиздат, 1956. -
357 с.
2. Байпаков К.М. Городище Куйрыктобе - город Кедер. Алматы, 2005. - 183 с.
3. Байпаков К.М., Воякин Д. А. Средневековый город Каялык. Алматы, 2007. - 168 с.
4.Бируни Абу-Рейхан Мухаммед ибн Ахмед. Собрание сведений для познания драгоценностей (Минералогия). М., 1963.
5. Даркевич В.П. Художественный металл Востока. М.: Наука, 1976. - 199 с.
6. Ениосова Н.В. Медная матрица из Гнездова: функция и контекст // Великий Новгород в истории средневековой Европы. М., 1999. - С.65-75.
7. Зуев Ю.А. Самое сильное племя // Историко-культурные взаимосвязи Ирана и Дашт-и Кыпчак в 1318 вв. Алматы, 2004. - С.31-66.
8. Кузнецова О.В. Керамический комплекс городища Талгар // Материалы международной научной конференции «Роль степных городов в цивилизации номадов». Астана, 2008. С.345-356.
9. Распопова В.И. Металлические изделия раннесредневековго Согда. Л., 1980. - 137 с.
10. Ремпель Л.И. Искусство Среднего Востока. М., 1978. - 284 с.
11. Самохоцкий А.И., Кунявский М.Н. Металловедение. М., 1955. - 456 с.
12. Снесарев Г.П. Реликты домусульманских верований и обрядов у узбеков Хорезма. М., 1969. - 336 с.
13. Соколова З.П. Животные в религиях. СПб., 1998. - 273 с.
14. Текеева Л.К. Зоолатрия в традиционной культуре карачаевцев и балкарцев // Автореф. дис. канд. ист. наук. Нальчик, 2006. - 30 с.
15. Троицкая А.Л. Некоторые старинные обычаи, обряды и поверья таджиков Верхнего Зеравшана // Занятия и быт народов Средней Азии. Л., 1971. - С.224-256.
16. Флеров А.В. Материаловедение и технология художественной обработки металлов. М., 1981. - 288
с.
17. Штернберг Л.Я. Первобытная религия в свете этнографии. Л., 1936. - 468 с.
