CC BY
184
Вестник ПСТГУ
Серия V. Вопросы истории
и теории христианского искусства
Игошев Валерий Викторович, д-р искусств., вед. науч. сотр. Отдела реставрации рукописей
2015. Вып. 3 (19). С. 81-101
Госуд. науч.-исслед. ин-та реставрации, художник-реставратор высшей квалификации igoshev.valerij@mail.ru
Мастера серебряных окладов икон XVII в. иконостаса Преображенского собора Спасо-Евфимиева монастыря
И ОСОБЕННОСТИ ИХ РАБОТЫ
В. В. Игошев
В статье исследуются ранее не изученные серебряные оклады икон XVII в. пятиярусного иконостаса суздальского Преображенского собора Спасо-Евфимиева монастыря. Анализируется типология, характер декора окладов, а также технические и стилистические приемы работы мастеров-серебряников (басма, гравировка, чеканка). В результате сделаны выводы о том, что в артели при изготовлении серебряных окладов иконостаса работали серебряники из Москвы и Ярославля. Московские мастера делали части окладов в технике басмы, а ярославцы — в технике гравировки и чеканки. Выявлены сохранившиеся во Владимиро-Суздальском музее серебряные предметы церковной утвари для Евхаристии, вложенные в Преображенский собор при его повторном освящении в 1670 г. Доказано, что эти произведения серебряного дела изготовлены ярославскими мастерами. Исследование и атрибуция данного набора для Евхаристии и серебряных окладов икон позволяет установить дату окончания работы над пятиярусным иконостасом — 1 октября 1670 г.
В результате исследования серебряных золоченых окладов сохранившихся икон XVII в. из иконостаса Спасо-Преображенского собора суздальского Спасо-Евфимиева монастыря установлено, что они созданы артелью, состоящей из нескольких московских и ярославских мастеров-серебряников1. Большой пятиярусный иконостас XVII в. собора Спасо-Евфимиева монастыря, зафикси-
1 Исследование серебряных окладов икон иконостаса из Спасо-Евфимиева монастыря проводилось в Музее им. Андрея Рублева. Автором статьи на научной конференции в марте 2005 г. в ЦМиАР сделан доклад по теме: «К вопросу об участии ярославских серебряников в работе над окладами собора Спасо-Евфимиева монастыря в Суздале». Отдельные положения этого доклада опубликованы в 2003 и 2009 гг. (см.: Игошев В. В. Исследование и атрибуция серебряных окладов икон из иконостаса Преображенского собора суздальского Спасо-Евфимиева монастыря // Суздальский Спасо-Евфимиев монастырь в истории и культуре России: Мат-лы научно-практической конференции. Владимир, Суздаль, 2003. С. 82—92; Он же. Драгоценная церковная утварь XVI—XVII веков. Великий Новгород. Ярославль. Сольвы-чегодск. М., 2009. С. 46, 264-267).
рованный в Офицерской описи 1764 г.2, был поставлен на месте утраченного иконостаса XVI в. Согласно Описи, в новом иконостасе XVII в. было 17 икон деисусного чина, 19 икон — праздничного ряда, 19 образов — пророческого и 17 — праотеческого чина.
Ранее сохранившиеся иконы иконостаса исследователи относили к 1660— 1670 гг., а заказчиком считали настоятеля Спасо-Евфимиева монастыря архимандрита Павла3. Благодаря изучению серебряных окладов икон деисусного, праздничного, пророческого и праотеческого рядов иконостаса и литургической утвари, созданной к повторному освящению собора, удалось уточнить время создания иконостаса. Специально к освящению собора — к 1 августа 1670 г. — по благословению настоятеля архимандрита Павла был изготовлен набор серебряных предметов для Евхаристии: дискос (ил. 1), потир, лжица, три дорные тарели, звездица и копие (ВСМЗ). Об этом свидетельствует вкладная надпись, гравированная с оборота по краю тарели дискоса4: «ЛЕТА 7178 (1670) ГО АВГУСТА В 1 ДЕ(Н) СОДЕЛАНЫ СИЯ С[ВЯ]ЩЕННЫ(Я) СОСУДЫ СТЫИ ДИСКОСЪ И ПОТИРЪ ДА ТРИ БЛЮДА ДОРНОЕ С[ЕРЕБРЯ]-НЫ ДА ЗВЕЗДА ДА ЛЪЖИЦА ДА КОПИЕ В БГОСПАСАЕМЫЙ ГРА(Д) В СУЖДАЛЬ В СПАСО ВЪ ЕФИМИЕВЪ МАНАСТЫРЬ В ЦЕРЬКО(В) БГО-ЛЕПНАГО ПРЕОБРАЖЕНИЯ СП СОВА В МАНАСТЫРСКО(М) СЕРЕБРЕ А СТРОЕНЫ БЛАГОСЛОВЕНИЕ(М) ПРИ АРХИМАНДРИ(ТЕ) ПАВЛЕ» (ил. 2)5. Роскошный серебряный золоченый дискос изготовлен в виде девятиугольной тарели с округлыми вогнутыми гранями, характерными для ярославских богослужебных предметов 2-й пол. XVII в.6 Подробнее об атрибуции этих серебряных предметов для Евхаристии сказано ниже.
2 РГАДА. Ф. 280. Оп. 3. Ед. хр. 553. № 647 (30). Л. 649 — 649 об.
3 Комашко Н. И. Иконостас собора Спасо-Евфимиева монастыря в контексте художественной жизни Москвы третьей четверти XVII века // Спасо-Евфимиев монастырь в истории и культуре России (к 650-летию основания монастыря). Владимир, Суздаль, 2003.
4 Атрибуция этого дискоса впервые была сделана автором статьи на «Болотцевских чтениях» в Ярославле 19 марта 2004 г. (см.: Игошев В. В. Атрибуция серебряного дискоса из Владимиро-Суздальского музея // IX Научные чтения памяти И. П. Болотцевой: Сб. ст. Ярославль, 2005. С. 184—189; Он же. Ярославские серебряные дискосы XVII в. и предметы для Евхаристии из Сольвычегодского и Владимиро-Суздальского музеев // Искусство христианского мира. Вып. 9. М., 2005. С. 384—390; Он же. Драгоценная церковная утварь... М., 2007. С. 131-132. Ил. 119).
5 Фотографии выполнены автором статьи.
6 Дискос. Инв. № В-1476. СП-5. Ц-168. Размер: диаметр тарели — 22,7 см. Диаметр поддона — 16,2 см. Серебро, гравировка, чеканка, золочение. Неглубокая тарель дискоса 1670 г. крепится к полусферическому поддону несколько уплощенному сверху и украшенному
Ил. 1. Лицевая сторона дискоса 1670 г. Ярославль. (ВСМЗ)
Драгоценный убор каждой иконы суздальского иконостаса состоит из небольших фрагментов — специально сделанного набора различных частей, поэтому такие оклады назывались «наборными»7. Все детали окладов в виде отдельных небольших состыкованных и хорошо подогнанных фрагментов, составляющих с иконами единое целое, крепились к иконам небольшими гвоздиками с округлой плоской шляпкой. На каждом образе по краю прибиты тонкие серебряные полосы с тисненым орнаментом — поля, на фон икон прибиты серебряные листы с тисненым орнаментом и две или одна накладные дробницы с надписями, вокруг голов святых — венцы. В отдельных случаях к венцу подвешивалась цата.
Стиль и техника изготовления серебряных окладов подчинены единому композиционному замыслу конструкции иконостаса, где царит строгая иерархия и согласованность всех его элементов. Орнаментация каждого фрагмента оклада взаимосвязана с иконографией, с размерами и формой иконы, а также — с каждой ее отдельной деталью.
На всех окладах икон деисусного, праздничного, пророческого и праотече-ского чинов иконостаса Преображенского собора конструкция и технологические приемы изготовления окладов, стилистическое своеобразие орнамента и характер надписей идентичны, что свидетельствует о том, что такие детали окладов были изготовлены одновременно.
Серебряные оклады суздальского иконостаса можно выделить в группы, объединенные размером, идентичной конструкцией, аналогичными деталями и схожей техникой исполнения. При изготовлении окладов использовались три основных технологических приема работы с металлом: тиснение (басма), гравировка (резьба) и чеканка. Разнообразные и многочисленные детали серебряных окладов, выполненные в различных техниках, изготовлялись разными мастерами, имевшими соответствующую специализацию.
Детали окладов идентичной конструкции в разных рядах иконостаса значительно отличаются друг от друга по технике исполнения и характеру орнамента. Например, венцы пророческого и праотеческого рядов имеют схожую форму и технику исполнения: они гладкие, по их внешнему краю сделана басменная (тисненая) окантовка, воспроизводящая обнизь из крупных жемчужин (ил. 3). А вот венцы деисусного и праздничного чинов сделаны в другой технике: они
рельефным чеканным растительным орнаментом, сгруппированным в восьми ложках, обведенных выпуклым кантом в виде жгутика. Во Владимиро-Суздальском музее из этого набора сохранились также три серебряные золоченые дорные тарели, звездица.
7 См.: Филатов В. В. Реставрация произведений русской иконописи. М., 2007. С. 48.
Ил. 2. Оборотная сторона дискоса 1670 г. с вкладной надписью. Ярославль. (ВСМЗ)
Ил. 3. Фрагмент венца иконы «Праотец Исахар» из праотеческого чина.
(ЦМиАР)
украшены гравированным растительным орнаментом и рельефными чеканными бусинами, воспроизводящими жемчужную обнизь (ил. 4). Это различие имеет видимое объяснение: венцы на иконах в нижних рядах иконостаса — деисусном и праздничном — легко обозримы и поэтому богато украшены, что отличает их от гладких, более простых венцов на иконах верхних рядов иконостаса. Исключением являются роскошно декорированные гравированным узором и чеканными бусинами по краю большая цата с венцом, ранее крепившиеся на образе «Отечество» — центральной иконе праотеческого чина8 (ил. 5). Еще один пример таких отличий — на небольших иконах праздничного чина рисунок тиснения отличается от орнамента на крупных иконах деисусного, пророческого и праотеческого чинов. На поля и свет здесь набита басма другого, более мелкого рисунка (ил. 6).
Подавляющая часть фрагментов окладов икон иконостаса сделана в технике тиснения (басмы) по тонко раскованным серебряным пластинам толщиной 0,15-0,2 мм на матрицах невысокого рельефа. Басменный растительный орнамент занимает большую часть фона икон. Самым первым этапом изготовления таких серебряных басменных листов является создание матриц, которые, как правило, отливались из бронзы или вырезались на железных брусках. Техника изготовления орнаментированных пластин состояла из нескольких этапов, в ко-
8 Большая цата Отца и венец Сына изготовлены одновременно с другими деталями серебряных окладов иконостаса для иконы «Отечество» — центрального образа праотеческого чина. В настоящее время цата и венец хранятся отдельно от иконы в фондах ЦМиАР. Серебро, гравировка, чеканка, золочение. Большая цата и округлый венец — нерасчлененные предметы (высота — 360 см, ширина — 420 см) К настоящему времени сохранились в виде трех отдельных фрагментов. Инв. № О-28 (28 х 20), О-29 (33 х 22), О-32 (140 х 45).
Ил. 4. Фрагмент венца Ил. 6. Фрагмент иконы «Уверение Фомы»
из деисусного чина. (ЦМиАР) из праздничного чина. (ЦМиАР)
торые входило: изготовление тонких серебряных пластин; разметка, раскрой и амальгамное (ртутное) золочение; затем — тиснение узора с помощью металлических матриц. После чего басменные листы прибивались на икону.
Перед креплением на икону с лицевой стороны по абрису рисунка тисненого узора и по фону орнамент прочеканен канфарником — стальным стержнем в виде тупой иглы. Такая проработка на суздальских окладах выполнена параллельными плотными линиями, расположенными, как правило, под углом 45 градусов, и напоминает штриховку (ил. 6, 7). Прочеканка канфарником фона узора басмы усиливала контрастность низкого рельефа и значительно улучшала декоративный эффект и четкость рисунка орнамента на иконах. Проработка канфарником делалась также и на тонких узких гладких серебряных полосках, украшающих «трубы» окладов, о чем сказано ниже.
Отдельные детали (венцы деисусного и праздничного чинов, все дробницы с надписями) были изготовлены из более толстых серебряных листов толщиной
0,4—0,5 мм. На таких деталях растительный орнамент и надписи гравировались. Для резьбы использовались специальные стальные инструменты — резцы с остро заточенной под углом клиновидной поверхностью.
Серебряная басма. На иконах суздальского иконостаса встречаются четыре различных по рисунку образца орнаментального тиснения (басмы), каждому соответствовала определенная матрица. Все детали серебряного оклада по контуру рисунка узора прочеканены чеканом «канфарник»9.
1. Серебряная басма с узором «древовидного» типа декорирует поля икон деисусного, пророческого и праотеческого чинов10 (ил. 8). Орнамент, состоящий из вьющихся стеблей трав с закручивающимися в спирали отростками с небольшими трилистниками, имеет зеркальную симметрию и включает в себя большие и малые сердцевидные фигуры, образованные стеблями трав. Каркас этого узора повто-
Ил. 8. Фрагмент серебряного басменного оклада на боковом поле иконы «Апостол Матфей» (ЦМиАР).
9 См.: Игошев В. В. Драгоценная церковная утварь... М., 2009. С. 45—46. Сн. 102. Ил. 21.
10 Ширина полосы узора — 7 см.
Ил. 7. Фрагмент басменного оклада на боковом поле иконы «Апостол Матфей» (ЦМиАР)
ряет древнейшие новгородские памятники XIV в., например орнамент стенописи новгородской церкви Архангела Михаила в Сковородском монастыре (ил. 9). В свою очередь, новгородский узор ориентирован на византийские образцы Х—ХШ вв.11
2. Орнамент басмы «сетчатого» типа с трилистниками и ромбовидными стеблями с остроконечными листками (ил. 8) украшает центральную часть икон деисус-ного, пророческого и праотеческого чинов. На всех иконах оклад (свет или фон) закрывает только верхнюю часть образа, позем же остается открытым.
3. Тонкие серебряные полосы басмы с растительным орнаментом более мелкого рисунка набиты на поля каждой из икон праздничного чина. Узор тиснения состоит из переплетающихся и закручивающихся в спирали стеблей, исходящих из четырех шестилепестковых цветочных розеток (ил. 6). Структура орнамента с остроконечными сердцевидными листками, отростками, завитками — сложная и запутанная.
4. Узор серебряной басмы «сетчатого» типа представляет собой извивающиеся и закручивающиеся в спирали стебли трав, небольших трилистников, остроконечных листков, отростков, цветочных розеток. Тиснение украшает свет (фон) икон праздничного ряда (ил. 6).
Рассмотренные выше образцы орнамента басмы (№ 1 и 2) аналогичны серебряным окладам, изготовленным московскими мастерами в сер. XVII в. Схожий узор тиснения по серебру и техника его прочеканки канфарником имеется, например, на полях в верхней части и на свету басменных окладов икон прао-теческого чина иконостаса Рождественского собора Саввино-Сторожевского монастыря 1650—1652 гг.12, на центральных пяти иконах деисуса иконостаса
Ил. 9. Орнамент стенописи храма «Архангел Михаил» в Сковородском монастыре в Новгороде. Кон. XIVв.
11 Орлова М. А. Орнамент в монументальной живописи Древней Руси. Конец XIII — начало XVI века. М., 2004. Т. 1; С. 192—193. Т. 2. С. 171.
12 Иконы пятиярусного иконостаса написаны московскими царскими изографами в 1650—1652 гг., вероятно, в это же время московскими мастерами-серебряниками выполнены серебряные басменные оклады. Об иконах см.: Николаева Т. В. Древний Звенигород. Архитектура. Искусство. М., 1978. С. 87; Хлебодарова И. Ю. К вопросу о мастерах иконостаса Рождественского собора Саввино-Сторожевского монастыря // Художественная культура Москвы и Подмосковья XV — начала XX века: Сб. статей в честь Г. В. Попова. Т. II. М., 2002. С. 241—248.
Троицкого собора костромского Ипатьевского монастыря 1652 г13; на отдельных иконах из ярославского храма Ильи Пророка14 и церкви Углича15. Схожий узор прочеканенной басмы встречается также и на серебряных окладах напрестольных крестов, например на кресте 1659 г., который иконописец Родион Сергиев вложил в церковь Троицы в Сарожскую пустынь16.
Узоры басмы (№ 3 и 4) по стилю также наиболее близки чеканным, резным и тисненым «травам», встречающимся в работах мастеров московской Серебряной палаты 1-й пол. — сер. XVII в., которые интерпретируют «травы немецкие» — образцы, ориентированные больше на западноевропейский растительный орнамент 1-й пол. XVII в.
Трубы. По краям полей каждой иконы набивались так называемые трубы (рельефные валики). Это длинные деревянные округлые в сечении рейки, обитые узкими полосками тонко раскованного гладкого серебра. Такие валики (трубы) с двух сторон обрамляют поля каждой иконы и создают впечатление более глубоко вырезанного на иконной доске ковчега (ил. 7). По краю икон трубы украшены геометрическим орнаментом, а с внутренней стороны полей валики сделаны гладкие, имитирующие и как бы расширяющие лузгу каждого образа (ил. 6).
По краям икон валики (трубы) более крупные, чем с внутренней стороны полей. Такие трубы прочеканены канфарником: по гладким серебряным, тонко раскованным пластинам наносились геометрические узоры, выполненные в виде повторяющихся рядов остроконечных треугольников, разделенных четырьмя поперечными полосами. После проработки канфарником полосы серебряных пластин накладывались на деревянные рейки, обжимались с двух сторон и прибивались гвоздями к иконе (ил. 8). По краю труб, обрамляющих иконы, сделаны небольшие загибы гладких серебряных полосок, частично закрывающих торцы икон.
Иногда накладные узкие канты — трубы — на боковых полях икон перекрывали края узорчатой басменной полосы. Таким образом, достигалось незначительное сужение боковых полей, относительно горизонтальных, что подчеркивало вертикальную конструкцию каждой из многочисленных икон в иконостасе.
Следует отметить, что прием украшения икон округлыми в сечении и высокорельефными валиками (или трубами) появился только в XVII столетии и на более ранних памятниках не был известен. Вероятно, термин «трубы», часто
13 Масленицын С. Кострома. Л., 1968. С. 71; Костромская икона XIII—XIX вв. Свод русской иконописи. М., 2004. С. 510-513. Кат. 80.
14 Поля и свет (фон) икон пророческого и деисусного ряда суздальского иконостаса аналогичны серебряным басменным канфаренным окладам на полях и свету отдельных икон из ярославской церкви Ильи Пророка: Богоматерь Федоровская с 24-мя клеймами жития, свет на иконе Богоматерь Тихвинская, свет на среднике иконы Илья Пророк, поля иконы Благовещение и др. (см.: Вахрамеев И. А. Церковь во имя святого и славного пророка Божия Илии в г. Ярославле. Ярославль, 1906. Рис. 8, 10, 22, 44, 45, 49). Большая часть окладов утрачена, в ГАЯО сохранились фотографии некоторых окладов икон.
15 Оклад иконы Спас Вседержитель. Москва. Середина XVII в. Серебро, басма, гравировка, чеканка, золочение (см.: Горстка А. Н. Иконы Углича. М., 2006. Кат. 23. Ил. 43).
16 См.: Декоративно-прикладное искусство Великого Новгорода. Художественный металл XVI-XVII вв. / Ред.-сост. И. А. Стерлигова. М., 2008. Кат. 32. С. 293-294.
встречающийся в письменных источниках XVII в. и обозначающий валики на окладах, обрамляющие поля икон, происходит от серебряных трубочек, припаянных по краям серебряных окладов рядом со сканым «жгутиком». Такой прием часто встречается на серебряных иконных окладах, изготовленных московскими мастерами в 1-й трети XVII в.17
Венцы, цата. Одними из важнейших деталей иконного оклада являются серебряные золоченые округлые венцы, которые концентрируют внимание на ликах икон, обрамляя и выделяя их. Размеры и форма венцов, сделанных для иконостаса, точно соответствуют абрису иконописных ликов. Форма и размер каждого серебряного венца взаимосвязаны с размером иконописного лика и размером иконы: чем больше диаметр венца, тем больше он выступает над плоскостью иконы. Например, большие венцы пророческого ряда, набитые на деревянные подложки, в самой высокой точке возвышаются до 2,5 см, а венцы деисусного чина — до 5 см. Все крупные серебряные венцы икон пророческого и праотеческого чинов набивались на деревянное основание округлой формы, что необходимо для их прочности и предотвращения деформации.
Венцы икон пророческого и праотеческого чинов гладкие, они изготовлены из тонкой серебряной пластины. По их внешнему краю имеется басменная окантовка из ряда крупных бусин, воспроизводящих обнизь из крупных жемчужин, расположенных в ряд, плотно — одна к другой, обрамленных двумя узкими жгутиками, имитирующими скань. На некоторых венцах хорошо видно, что при тиснении с матрицы края раппорта точно не стыкуются (ил. 3). Визуальное исследование позволяет выявить форму и размеры матрицы, используемой для тиснения венцов пророческого и праотеческого чинов18.
Несколько иначе сделаны роскошные венцы деисусного ряда, изготовленные из более толстого серебра и в другой технике, чем венцы икон пророческого и праотеческого чинов. По внешнему краю каждого венца на иконах деисусного и праздничного чинов серебряным припоем припаивалась гладкая узкая серебряная полоска, которая после пайки по краям в нижней части венца слегка загибалась. Пайка таких полосок к венцам производилась серебряным припоем на металлической сетке с горящими древесными углями — жаровне. При этом венец и припаиваемая деталь разогревались при помощи специального инструмента в виде конусообразной металлической паяльной трубки — февки19.
17 Например, подобные серебряные трубочки диаметром 5 мм припаяны по краю серебряного оклада иконы «Царевич Димитрий», происходящей из Серпуховского Владычного монастыря, хранящейся в Серпуховском историко-художественном музее. Инв. № 1301 кп. Серебро, чеканка, гравировка, скань, камни, жемчуг, золочение. Размер: 31,9 х 27,7. Аналогичные оклады см.: Игошев. Драгоценная церковная утварь... С. 552-555, 558, 579-583. Приложение 1. Кат. 39, 41, 54-56. Аналогичные детали припаяны по краю серебряного оклада московской работы 1-й трети XVII в. «Иоанн Белоградский и царевич Иван Михайлович» из Архангельского собора Московского Кремля (см.: Иконописцы царя Михаила Романова. Каталог выставки. Музеи Московского Кремля. М., 2007. С. 156-157).
18 Такая матрица с выпуклыми бусинами была сделана в виде С-образного сегмента и своей формой точно соответствовала диаметру венца. (Размер матрицы — 13,7 х 3 см.)
19 При пайке узкий конец трубки приближался к пламени масляного светильника или свечи, а в противоположное окончание этой трубки мастер равномерно и непрерывно выдыхал воздух. Подобной февкой в виде конусообразной трубки, сделанной из латуни, поль-
Все венцы на иконах деисусного и праздничного рядов по внешнему краю украшены чеканными круглыми полусферами, сделанными в ряд, причем на некоторых венцах икон деисуса каждая отдельная бусина прочеканивается вокруг чеканом в виде крупной тупой иглы — канфарником (ил. 4). На центральной иконе праотеческого чина «Отечество» большая цата Отца с округлым венцом Сына по контуру декорированы крупными чеканными бусинами без проработки канфарником (ил. 5). Все гладкое пространство этих венцов и цаты заполнено богатейшим гравированным узором стилизованных трав, переплетающихся и закрученных в спирали стеблей, пышных цветов-кринов, «репьев», остроконечных листьев, завитков. Характерным элементом такого орнамента является трилистник, причем средний удлиненный лист и два других заканчиваются завитками-шариками. Центром, из которого как бы вырастают многочисленные стебли и травы, являются резные изображения восьмилепестковых цветочных розеток. Гладкие листья, лепестки цветов, травы очень тонко проработаны мельчайшими параллельными и округлыми штрихами-резами, чешуйками и сетчатым узором (ил. 4, 5).
На отдельных венцах праздничного чина в ткань узора, вырезанного тонкой и плавной линией по гладкому серебряному листу, иногда органично включены надписи, сделанные вязью. На всех венцах с резным орнаментом после золочения поверхность узора была отполирована специальным инструментом, как правило сделанным из твердого минерала — гематита (кровавика). Такой инструмент назывался «гладило», «гладильник», «полировник»20.
Техника и стиль гравированного узора на венцах икон деисусного и праздничного, а также цата с венцом на иконе «Отечество» из праотеческого чина характерны для работ ярославских серебряников 2-й пол. XVII в. Такая орнаментация отличается от декора, сделанного в этот же период на церковной утвари московскими, новгородскими, псковскими серебряниками и мастерами других художественных центров России. Наиболее близкие аналогии такого гравированного узора встречаются на ярославских образцах 60-70-х гг. XVII в. Более подробно стиль и техника такого орнамента будут рассмотрены ниже.
Дробницы с надписями. На всех окладах из суздальского иконостаса на свету икон или на боковых полосах полей крепятся белые серебряные дробницы с гравированными надписями, контрастно выделяющиеся на золоченой басме (ил. 8, 10).
зовался старейший ювелир — Алексей Ефимович Ефимов (род. 1911 г.) при пайке сканых изделий в 1970-е гг. в МВХПУ (б. Строгановское) в мастерских на факультете «Промышленное искусство». Такой инструмент широко использовался для пайки не только средневековыми серебряниками, но и мастерами в XVIII—XIX вв., до появления газовых и бензиновых горелок (см.: Барков И. В. Существующие приемы производства серебряного дела М., 1893. С. 19; Ан-дрющенко А. И. Руководство золотых и серебряных дел мастерства. Н. Новгород, 1904. С. 69; Игошев. Ярославское художественное серебро... М., 1997. С. 181). Подобные паяльные трубки XIX в. сохранились в фондах металла ГИМ.
20 См.: Андрющенко. Руководство. С. 80; Флеров А. В. Художественная обработка металлов. М., 1986. С. 204; Игошев. Ярославское художественное серебро. С. 183.
Ил. 10. Дробница на иконе «Воскресение Христово» из праздничного чина.
(ЦМиАР)
На свету и на полях икон деисусного, пророческого и праотеческого рядов гвоздиками прибиты киотчатые, а на иконах праздничного ряда — прямоугольные серебряные дробницы с гравированными надписями вязью. Все пластины с надписями несколько возвышаются над плоскостью икон благодаря деревянным подложкам. Торцы этих деревянных подложек, крепящихся на иконах, не закрыты окладом. В крупные надписи, выполненные в строку тонкой резной линией, обводящей каждую гладкую букву, включены растительные мотивы — отдельные стебельки трав, завитки, листики. Фон надписей прочеканен мелким чеканом «канфарник» плотными параллельными рядами. Так же как и венцы деисусного ряда, эти дробницы с надписями и элементами растительного орнамента являются работой ярославских мастеров.
Участие ярославских серебряников в изготовлении окладов икон и литургических сосудов для Спасо-Евфимиева монастыря в Суздале. Как известно, стиль и техника изготовления древнерусских драгоценных окладов икон, как и других предметов церковной утвари, в художественных центрах России в определенный период времени имеют ярко выраженные отличия. Если орнаментация басмы икон суздальского иконостаса по своим стилистическим признакам наиболее близка работам московских серебряников сер. XVII в., то все детали, сделанные в технике гравировки, связаны с ярким и неповторимым своеобразием стиля и техники произведений ярославских мастеров.
На протяжении всего XVII в. и особенно во 2-й его половине ярославские памятники художественного серебра выделяются среди произведений других художественных центров России. В декоре ярославской церковной утвари в это время особенно четко выражены восточные мотивы. Такой стилизованный растительный орнамент с пышными цветами, плодами заимствован отчасти из импортируемых драгоценных восточных предметов прикладного искусства, а
также из привозных роскошных дорогих тканей. А некоторые элементы узора в виде извивающихся стеблей с фантастическими листьями, пышными цветами и плодами, крупными цветочными розетками с округлыми или острыми лепестками заставляют вспомнить декорации византийских окладов икон и произведений богослужебной утвари.
Ярославские мотивы хорошо заметны в гравированном орнаменте на венцах деисусного и праздничного чинов суздальского иконостаса, а также на дробницах с надписями. Стилистическое своеобразие и техника такого гравированного узора пышных цветов и трав характерны для произведений ярославской драгоценной церковной утвари 1660-х гг.
Вместе с окладами икон иконостаса при настоятеле архимандрите Павле к 1 августа 1670 г. для собора суздальского Спасо-Евфимиева монастыря был изготовлен серебряный дискос (ил. 1, 2) с набором предметов для Евхаристии, о чем сказано в начале статьи. Исследование типологии, стиля и техники изготовления позволяют отнести этот интереснейший памятник русского серебряного дела к ярославской работе и датировать его 1670 г. Исследование ярославских серебряных дискосов, сделанных в 1660—1670-е гг., позволило найти многочисленные аналоги этому предмету, схожие по форме, иконографии священных изображений, по стилю орнамента и по технике исполнения21.
Стиль и техника изготовления дискоса 1670 г. и всех остальных предметов для Евхаристии из этого набора, украшенных гравированными изображениями, орнаментом и надписями вязью, аналогичны деталям окладов икон с резным декором из иконостаса собора суздальского Спасо-Евфимиева монастыря. Это венцы икон из деисусного и праздничного рядов, цата с венцом иконы «Отечество» из праотеческого чина, а также накладные дробницы с надписями. Сравнительный анализ стиля и техники изготовления этих замечательных произведений серебряного дела позволяет утверждать, что оклады иконостаса и предметы для Евхаристии изготавливали те же мастера-серебряники. Вероятно, такая работа происходила в конце 1660-х или в 1670 г.
В музейных собраниях России сохранились многочисленные произведения, выполненные ярославскими серебряниками. На таких предметах можно видеть резной растительный орнамент, очень близкий по стилю и технике гравированному узору на серебряных венцах деисусного и праздничного чинов суздальского иконостаса, а также вышеописанным серебряным предметам для Евхаристии, изготовленным в 1670 г.
21 Игошев В. В. Ярославское художественное серебро. С. 235—238; Он же. Ярославская церковная утварь XVI—XVII веков и ее связь с архитектурой, иконописью и фреской // Искусство христианского мира. М., 1998. С. 109; Он же. К вопросу о генезисе ярославского типа драгоценной церковной утвари второй половины XVII—XVIII вв. // Русское церковное искусство Нового времени. М., 2004. С. 122—123; Igoshev V. V., Gryasnova N. A. Russische Silberschmiedekunstwerke des 15. bis 20. Yahrhunderts aus Yaroslawl und Moskau. Katalog. Hanau, 1995. Kat. 39. P. 80; Игошев В. В. Ярославское серебро XVII в. в собрании Сольвычегодского историко-художественного музея // Краеведческие записки. Вып. VIII. Ярославль, 2005. С. 180—189; Он же. Ярославские серебряные дискосы XVII в. и предметы для Евхаристии из Сольвычегодского и Владимиро-Суздальского музеев // Искусство христианского мира. Вып. 9. М., 2005. С. 384-390.
Приведем несколько примеров таких аналогий. Это напрестольный крест 50— 60-х гг. XVII в. из ярославской церкви Михаила Архангела (ЯМЗ)22 (ил. 11). Аналогичный узор гравирован по борту гладких тарелей дискосов, сделанных ярославскими серебряниками: 1660-е гг. из Казанского монастыря г. Ярославля (ЯМЗ)23; 1665 г. из ярославской церкви Иоанна Предтечи (ЯМЗ)24; 1660-х гг. из Воскресенской церкви г. Сольвычегодска (СИХМ)25 (ил. 12); 1670 г. из ярославского Толгского монастыря (ЯМЗ)26; 1671 г. из ярославской церкви Иоанна Златоуста в Коровниках (ЯМЗ)27. Такие произведения происходят большей частью из ярославских храмов и монастырей.
Схожий орнамент гравирован по борту трех серебряных дорных тарелей, сделанных ярославским серебряником в 1666 г.: с резным изображением Голгоф-ского креста (ЯМЗ)28, с изображением Богоматери «Знамение» (ЯМЗ)29, с поясным изображением Иоанна Предтечи (ЯМЗ)30. Кроме того, схожий растительный узор гравирован по бортам еще двух серебря-
Ил. 11. Фрагмент напрестольного креста из ярославской церкви Михаила Архангела. 50—60-е гг. XVIIв. Ярославль. (ЯМЗ)
22 Напрестольный крест, середина XVII в. ЯМЗ, инв. № 7672. См.: Игошев. Ярославское художественное серебро... Кат. 13. С. 206—207. Ил. 77, 81; Он же. Драгоценная церковная утварь... С. 359.
23 Дискос, 1660-е гг. ЯМЗ, инв. № 7164. См.: Игошев. Ярославское художественное серебро. Кат. 124. С. 236-237.
24 Дискос 1665 г. ЯМЗ, инв. № 7162. См.: Игошев. Указ. соч. С. 235-236.
25 Дискос, 1660-е гг. СИХМ, инв. № 693. См.: Игошев. Произведения ярославского художественного серебра XVII в. в собрании Сольвычегодского музея // Краеведческие записки. Материалы 8-х и 9-х Тихомировских чтений. Ярославль, 2005. С. 180-189; Он же. Ярославские серебряные дискосы XVII в. ... С. 384-385 (сн. 12); Он же. Драгоценная церковная утварь. С. 131.
26 Дискос 1670 г. ЯМЗ, инв. № 7159. См.: Игошев. Ярославское художественное серебро. С. 236.
27 Дискос 1671 г. ЯМЗ, инв. № 7174. См.: Игошев. Указ. соч. С. 236. Ил. 40; Он же. К вопросу о генезисе ярославского типа. С. 122-123. Ил. 3.
28 Дорная тарель 1666 г. ЯМЗ, инв. № 7140. См.: Игошев. Драгоценная церковная утварь. С. 132.
29 Дорная тарель 1666 г. ЯМЗ, инв. № 7139. Игошев В. В. Ярославское художественное серебро. Ил. 40; Он же. Драгоценная церковная утварь. С. 133.
30 Дорная тарель 1666 г. ЯМЗ, инв. № 7138. См.: Игошев В. В. Ярославская церковная утварь XVI—XVШ веков и ее связь с архитектурой, иконописью и фреской // Искусство христианского мира. Вып. 2. М., 1998. С. 110).
ных дорных тарелей из разных наборов ярославской работы 2-й пол. XVII в. с изображением Голгофского креста (ЯМЗ) и с поясным изображением Иоанна Предтечи (ЯМЗ)31 (ил. 13).
Аналогичный гравированный орнамент украшал серебряные оклады 2-й пол. XVII в., сделанные ярославскими серебряниками и крепившиеся на иконах: «Богоматерь Умиление» из ярославской церкви Николы Мокрого32; «Богоматерь Неопалимая Купина»33; «Богоматерь Шуйская-Смоленская» из ярославской церкви Николы Мокрого34.
Внешний край исследуемых округлых иконных венцов, крепящихся на иконах деисусного чина суздальского иконостаса, украшен чеканной каймой из бусин, воспроизводящих жемчужную обнизь. Причем отдельные венцы выделены особым приемом: каждая выпуклая бусина вокруг проработана канфарником. Такой прием, например, можно видеть на венцах Спаса и символов евангелистов на иконе «Спас в силах» (ил. 14).
Точно такая же техника встречается на серебряных окладах икон и на других предметах церковной утвари ярославской работы. Например, на серебряном округлом венце 1660-х гг. с резным растительным узором, происходящим из ризницы ярославского Спасского монастыря35. Серебряные венцы и другие части окладов, украшенные аналогичным гравированным пышным орнаментом трав и выпуклыми бусинами по краю, имелись на
31 Две дорные тарели. 2-я пол. XVII в. ЯМЗ, инв. № 7133, 7132. См.: Игошев. Драгоценная церковная утварь. С. 134.
32 Поля и свет серебряного оклада иконы «Богоматерь Умиление» с иконописными изображениями Иоанна Богослова и Великомученика Артемия в рост украшены резным орнаментом пышных трав. Тонкий гравированный узор трав здесь сочетается с высокорельефным чеканным орнаментом и священными изображениями на венце с высокой коруной и на цате. См.: Игошев. Ярославское художественное серебро. С. 236. Ил. 58; Он же. К вопросу о генезисе ярославского типа. С. 123. Ил. 4.
33 Игошев. Ярославское художественное серебро. С. 236. Ил. 57.
34 См.: Русские древности (По снимкам И. Ф. Барщевского). М., б.г. Л. 40; Игошев В. В. Исследование техники, технологии и стиля произведений ярославских серебряников XVII— XVПI вв. // Художественное наследие. Хранение, исследование, реставрация. Вып. 12. М., 1989. С. 119. Ил. 2; Он же. Драгоценная церковная утварь. С. 272.
35 Венец. 1660-е гг. ЯМЗ, инв. № 7413. Диаметр — 15 см. Серебро, гравировка, чеканка, золочение.
Ил. 12. Фрагмент дискоса из Воскресенской церкви Сольвычегодска. 1660-е гг. Ярославль. (СИХМ)
иконах из ярославского храма Ильи Пророка, например на иконе «Богоматерь Толгская»36. Такой венец был сделан, скорее всего, в 1660-е гг. после составления братьями Скрипиными Описи храма 1651 г.37
Аналогичный гравированный растительный узор украшал серебряные венцы 2-й пол. XVII в. на больших храмовых иконах из ярославской церкви Ильи Пророка. Например, такой узор был на трех округлых венцах иконы «Эммануил с двумя ангелами»38; на двойном венце иконы «Толгская
36 См.: Вахрамеев И. А. Церковь святого и славного пророка Божия Илии в г. Ярославле. Ярославль, 1906. Рис. 49. С. 60.
37 Опись 1651 г. церкви Ильи Пророка // 350 лет церкви Ильи Пророка в Ярославле (16502000 гг.): Статьи и материалы. Ярославль, 2001. С. 117-202.
38 Образ находился над северной дверью иконостаса церкви Ильи Пророка в Ярославле. На трех округлых венцах гравирован растительный узор, по внешнему краю чеканены бусины, воспроизводящие жемчужную обнизь. На крестчатом венце Эммануила крепились четыре камня в зубчатых кастах (см.: Вахрамеев. Указ. соч. Рис. 13. С. 26; Игошев. Драгоценная церковная утварь. С. 281. К сожалению, эта икона сохранилась до настоящего времени без венцов с резным узором и без басменного оклада (см.: Казакевич Т. Е. Иконостас церкви Ильи Пророка в Ярославле и его мастера // Памятники русской архитектуры и монументального искусства. М., 1980. С. 27). В описи 1651 г. церкви Ильи Пророка, фиксирующей все серебряные и медные элементы окладов икон и убранства храма, оклад и венцы на этой
Богоматерь»39, на полях и на фоне (свету) иконы «Федоровская Богоматерь»40; на фоне (свету) иконы с изображением св. мученика Вонифатия41 и др.
Итак, ярославские мастера в 1660-е гг. наряду с московскими принимали активное участие в работе по изготовлению серебряных окладов икон для иконостаса Спасо-Преображенского собора Спасо-Евфимиева монастыря в Суздале. Ярославцы сделали серебряные венцы с гравированным орнаментом для икон деисусного и праздничного рядов, цату с венцом иконы «Отечество» из праоте-ческого чина, а также дробницы с резными надписями. Кроме того, ярославскими серебряниками в 1670 г. для этого же монастыря были изготовлены восемь литургических предметов, в том числе — роскошный серебряный дискос и три дорные тарели, богато украшенные гравированными священными изображениями, растительным узором, литургическими и вкладными надписями.
Участие ярославских серебряников в изготовлении окладов икон и литургических предметов для суздальского Спасо-Евфимиева монастыря свидетельствует, что работы ярославцев по созданию богослужебной утвари и украшению храмов высоко ценились и были востребованы не только в Ярославле, но и в других городах России.
В XVII в. Ярославль являлся самым крупным после Москвы центром по производству церковной утвари. В это время здесь работали многие мастера серебряного дела, и к концу столетия число их возрастает. Так, в 1646 г. в городе работали 22 серебряника, в 1668 г. — 39, в 1669 г. — 37, в 1671 г. — 32, в 1710 г. — 4642. Скорее всего, такое значительное число мастеров было необходи-
иконе не отмечены: «Над северными дверми икона Еммануила со двемя агг[е]лы» (Опись 1651 г. Церкви Ильи Пророка // 350 лет церкви Ильи Пророка в Ярославле. С. 123). Описание иконы без драгоценного убора свидетельствует о том, что серебряные венцы с гравированным узором и басменный оклад появились, вероятно, в 1660-е гг., то есть позже, чем сделана Опись.
39 Округлый двойной венец с гравированным растительным узором был украшен шестью камнями в кастах. По его внешнему краю чеканены бусины, имитирующие жемчужную обнизь. Икона находилась на левом столбе в храме на северной его стороне (см.: Вахрамеев. Указ. соч. Рис. 49. С. 60).
40 На окладе иконы «Богоматерь Федоровская» аналогичен не только резной орнамент, но и четыре дробницы в виде киотцев с килевидным верхом с резными буквами, крепящиеся на свету (см.: Там же. Рис. 8. С. 21—22).
41 Икона сохранилась без оклада, который был утрачен, вероятно, в 1920-е гг. На архивных фотографиях, опубликованных в начале XX в., на этой иконе можно видеть, что внизу на поле утрачен небольшой фрагмент серебряного золоченого басменного оклада 2-й половины XVII в., а под этим окладом крепилась более ранняя темная узорчатая басма (см.: Там же. Рис. 48; Первухин Н. Церковь Ильи Пророка в Ярославле. М., 1915. С. 56. Сверху более ранней темной басмы набивались также трубы — деревянные рейки и серебряный лист фольги. Возможно, фрагменты темного басменного оклада, крепящегося под окладом 2-й половины XVII в., свидетельствуют, что доска и живопись иконы «Святой мученик Вонифатий» с окладом были более раннего времени, чем сохранившаяся живопись, которую И. П. Болотцева датировала концом XVII века (см.: Болотцева И. П. Ярославская иконопись XIII—XVIII веков. Ярославль, 1981. Кат. 45; Полушкина. Пристенные и околостолпные иконы в церкви Ильи Пророка // 350 лет церкви Ильи Пророка в Ярославле. С. 40).
42 В это число мастеров не входят крестечники, сережники, позолотчики, алмазники (см.: Игошев. Ярославское художественное серебро. С. 17—18, 26).
мым для производства окладов икон и других предметов церковной утвари не только для местных храмов. Часть серебряников выполняла заказы, изготавливая предметы для храмов за пределами Ярославля и Ярославской губернии. Возможно, широкому распространению высокохудожественных произведений церковной утвари из серебра, производимых в мастерских города, способствовали и ярославские купцы, имевшие торговые связи с различными регионами страны43.
Аналогии басменным окладам XVII в. икон суздальского иконостаса. Конструктивные, технологические и стилистические особенности исследуемых окладов икон характерны для серебряных окладов, изготовленных московскими мастерами в 1650—1660-е гг.
Аналогиями басменным окладам из Спасо-Евфимиева монастыря являются серебряные оклады, сделанные в 50-60-е гг. XVII в. для иконостаса Рождественского собора Саввино-Сторожевского монастыря в Звенигороде (ЗИАХМ)44 (ил. 15), иконостаса Троицкого собора костромского Ипатьевского монастыря (1652 г.)45; храма Ильи Пророка г. Ярославля46, собора Благовещенского монастыря г. Мурома47. К таким аналогичным предметам относится оклад иконы «Борис и Глеб», происходящий из Савво-Вишерского монастыря близ Новго-
43 Вероятно, серебряные литургические предметы, оклады икон, сделанные ярославца-ми как на заказ, так и на продажу, распространялись за пределы посада благодаря торговле ими местных купцов, таких, например, как Скрипины, которые создали свои капиталы не только на посреднической торговле с заграницей сибирскими мехами, жемчугом и драгоценными камнями, но и на «обширной внутренней торговле ярославскими иконными венцами и другими украшениями» (Казакевич Т. Е. Иконостас церкви Ильи Пророка в Ярославле и его мастера // Памятники русской архитектуры и монументального искусства. М., 1980. С. 19; Игошев В. В. Риза Господня в серебряном ковчеге из ярославского храма Ильи Пророка // Искусство христианского мира. М., 2004. С. 255-256).
44 Поля икон пророческого и деисусного рядов из иконостаса Спасо-Евфимиева собора аналогичны прочеканенной басме на окладах на фоне икон пророческого ряда из иконостаса Рождественского собора г. Звенигорода. (К сожалению, серебряные оклады иконостаса до настоящего времени не были предметом специального исследования. Наиболее полная библиография об иконостасе собора Саввино-Сторожевского монастыря см.: Хлебодарова И. Ю. К вопросу о мастерах иконостаса Рождественского собора Саввино-Сторожевского монастыря // Художественная культура Москвы и Подмосковья XIV — начала XX века: Сб. статей в честь Г. В. Попова. Т. 2. М., 2002. С. 241-248.)
45 Костромская икона XIII-XIX вв. Свод русской иконописи. М., 2004. С. 510-513. Кат. 80.
46 Поля и свет (фон) икон пророческого и деисусного рядов суздальского иконостаса аналогичны басменным канфаренным полям и свету икон из ярославской церкви Ильи Пророка (см.: Вахрамеев. Указ. соч. Рис. 8, 10, 22, 44, 45, 49).
47 Поля икон пророческого и деисусного ряда икон иконостаса Спасо-Евфимиева монастыря аналогичны вертикально расположенной кайме на Царских вратах из собора Благовещенского монастыря г. Мурома. На архивной фотографии XIX в. И. Ф. Барщевского изображена «деталь Царских врат в соборе Благовещенского монастыря в г. Муроме, Владимирской губернии» (ГНИМА. Негатив № 1942) (см.: Каталог фотографических снимков с предметов старины, архитектуры, утвари и прочего, снятых фотографом Императорской Академии художеств, Императорского Московского археологического общества И. Ф. Барщевским. М., 1912. С. 61. № 1942).
рода Великого и др.48 Возникает вопрос, какой же был состав артели серебряников, работавших над окладами для иконостаса Преображенского собора Спасо-Евфимиева монастыря? В соответствии со средневековыми принципами организации труда работа над таким большим заказом по изготовлению серебряных окладов для пятиярусного иконостаса проводилась артелью, включавшей знаменщика, мастеров басменного дела, чеканщиков, граверов и позолотчиков.
Вероятно, состав такой артели был схож с другими артелями, которые исполняли крупные заказы царя или высших церковных иерархов в этот же период времени. Приведем для сравнения пример. В связи с крупными реформами, проводившимися в России в 1650-е гг., были написаны 69 икон для пятиярусного иконостаса Успенского собора Московского Кремля. Работы по его созданию были завершены между мартом 1653 и январем 1654 г.49 В это же время были изготовлены серебряные басменные оклады с растительными узорами вьющихся трав, при этом не только привлекались московские мастера, но и срочно вызывались царским указом серебряники из различных регионов России. Всего здесь работали 59 мастеров-серебряников басменного и чеканного дела. Из них 16 москвичей, 10 ярославцев, 12 мастеров из Казани и Свияжска, 3 — из Великого Новгорода,
4 — из Нижнего Новгорода, 3 — из Сольвычегодска, 1 — из Усолья, 2 — из Галича,
5 — из Юрьевца Повольского, 4 — из Суздаля, Шуи, Балахны, 1 — из Переславля Рязанского50. Каждый из мастеров делал определенную порученную ему часть
48 Икона «Борис и Глеб» XIII в. хранится в Киевском музее русского искусства (см.: Евсеева Л. М., Кочетков И. А., Сергеев В. Н. Живопись древней Твери. М., 1983. Кат. 1). К сожалению, в публикации отсутствует описание и датировка басменного оклада, крепящегося на полях иконы «Борис и Глеб». По нашему мнению, оклад сделан в середине XVII в. московскими мастерами.
49 Успенский собор Московского Кремля. Иконостасы: Каталог. М., 2011. С. 25, 60.
50 См.: Селезнева И. А. Золотая и Серебряная палаты. Кремлевские дворцовые мастерские XVII века. М., 2001. С. 79—82; Игошев В. В. Исследование и атрибуция серебряных окладов икон из иконостаса Преображенского собора суздальского Спасо-Евфимиева монастыря // Суздальский Спасо-Евфимиев монастырь в истории и культуре России: Мат-лы науч.-практич. конференции. Владимир; Суздаль, 2003. С. 92.
Ил. 15. Фрагмент оклада иконы из пра-отеческого чина иконостаса Рождественского собора Саввино-Сторожевского монастыря 1650-1652 гг. (ЗИАХМ)
работы. Например, нижегородские чеканщики Елизарий Иванов, Михаил и Григорий Игнатьевы и Михаил Федоров в 1654 г. изготовили для иконостаса московского Успенского собора «на праотцах херувимов и серафимов чеканных»51. К сожалению, серебряные оклады иконостаса московского Успенского собора были утрачены в 1812 г., поэтому нам трудно судить об их художественных до-стоинствах52.
Можно привести другой пример, который дает нам представление о времени, необходимом для создания сравнительно небольшого иконостаса для царского храма Распятия Господня в 1682 г. Самая трудоемкая и ответственная работа — создание 50 медных матриц для изготовления басменных окладов для этого иконостаса — была сделана пятью мастерами Серебряной палаты за пять дней и четыре ночи53.
* * *
Исследование серебряных окладов пятиярусного иконостаса Спасо-Евфимиева монастыря позволяет сделать вывод, что такая большая работа была проведена хотя и спешно, но на высоком художественном и техническом уровне. Над окладами трудились несколько мастеров разных специальностей сразу же после написания икон, но до установки их в иконостас. Можно выделить три основных технологических приема, которые были использованы при создании окладов иконостаса: басма (тиснение), чеканка и гравировка. В результате изучения различных техник и стиля серебряного убора каждого образа нами выделены особенности технологии, характерные для произведений крупнейших художественных центров России — Москвы и Ярославля, что указывает на смешанный состав мастеров серебряного дела артели. Участие ярославских серебряников в работе над окладами особенно ясно проявилось в стилистике и технике изготовления гравированного орнамента на серебряных венцах икон деисусного и праздничного чинов, а также — на гравированных дробницах с надписями.
Серебряные оклады иконостаса изготовлены группой мастеров, тесно связанных с московской Серебряной палатой. Значительная роль в этой артели принадлежит ярославским серебряникам. Работы по написанию икон и созданию серебряных окладов иконостаса, а также по изготовлению из монастырского серебра предметов для Евхаристии (потир, дискос, звездица, копие, три дорные тарели, лжица) производились одновременно по благословению архимандрита Павла и были завершены к повторному освящению Преображенского собора
51 Троицкий В. И. Словарь московских мастеров золотого, серебряного и алмазного дела XVII века. Вып. 2. Л., 1930. С. 43, 50, 135.
52 Бусева-Давыдова И. Л. Храмы Московского Кремля: святыни и древности. М., 1997. С. 89.
53 В письменных источниках XVII в. часто упоминаются «медные басмы» (матрицы), отлитые или откованные мастерами с целью изготовления басменных окладов из тонких пластин меди или серебра. Например, в 1692 г. мастером Серебряной палаты Василием Коновым были отлиты басменные матрицы, необходимые для изготовления серебряной шкатулки. В 1682 г. пятью кормовыми мастерами московской Серебряной палаты были откованы «50 медных досок под басемные дорожки для медного иконостаса в церковь Распятия Господня [.], работа их продолжалась днем и ночью с 19 по 24 января, всего пять дней и четыре ночи» (Троицкий В. И. Словарь московских мастеров. Вып. 1, 2. Л., 1928-1930. С. 61, 110).
суздальского Спасо-Евфимиева монастыря — к 1 августа 1670 г., о чем свидетельствует резная надпись на серебряном дискосе.
Серебряные оклады икон XVII в. таких больших иконостасов, как из Преображенского собора Спасо-Евфимиева монастыря, наглядно демонстрируют процесс окончательного слияния отдельных местных художественных центров в общий поток русской культуры. В создании окладов икон подобных иконостасов принимали участие не только московские серебряники, но и мастера из других городов России, с их вкусами, ремесленными навыками, с ориентацией на определенные местные образцы. Они привносили своеобразные художественные традиции и технические приемы и вместе с тем перенимали богатый опыт работы московских мастеров.
Хотя на протяжении XVII столетия в русском серебряном деле постепенно происходит стирание местных стилистических и технологических особенностей, характерных для времени удельных княжеств, оклады икон и предметы церковной утвари, выполненные ярославцами в период позднего Средневековья, все еще сохраняют неповторимое своеобразие стиля и особенности техники.
Ключевые слова: Спасо-Евфимиев монастырь, Преображенский собор, иконостас, оклады икон, басма, гравировка, чеканка, церковная утварь, ярославские серебряники, московские серебряники.
Список сокращений
ВСМЗ — Государственный Владимиро-Суздальский историко-архитектурный и художественный музей-заповедник ГАЯО — Государственный архив Ярославской области
ЗИАХМ — Звенигородский историко-архитектурный и художественный музей СИХМ — Сольвычегодский историко-художественный музей-заповедник ЦМиАР — Центральный музей древнерусского искусства и культуры им. Андрея Рублева ЯМЗ — Ярославский историко-культурный музей-заповедник
The masters of silver icon settings (rizas) of 17th century for the iconostas from Transfiguration Cathedral in Monastery of Saint Euthymius and the peculiarities in their work
V. Igoshev
This article deal with not previously studied silver rizas of 17th century of five-tier iconostasis from Transfiguration Cathedral in Monastery of Saint Euthymius in Suzdal. The typology, style of the rizas' decoration, the technique and stylistic devices of the
silver masters are analyzed by the author. Different details of these rizas are made in such techniques as stamping (basma), engraving, chasing. The conclusions are made out from the research about the fact that in artel there were riza silver masters from Moscow and Yaroslavl. The masters from Moscow were making rizas' parts in basma technique. The masters from Yaroslavl were working in engraving and chasing techniques. The silver pieces of church utensils for the Eucharist embedded in Transfiguration Cathedral in Monastery of Saint Euthymius during its second sanctification in 1670 are remained in Vladimiro-Suzdal museum. It is proved that these silver objects for the Eucharist were made by Yaroslavl masters and they were working with the silver rizas for iconostasis at the same time. The attribution of the silver objects for the Eucharist helps to identify the completion of works for the five-tier iconostasis — the 1st of October 1670.
Keywords: Spaso-Evfimiyev monastery, Transfiguration Cathedral, iconostasis, salaries of icons, basma, engraving, stamping, church utensils, Yaroslavl silversmiths, Moscow silversmiths.
Список литературы
1. Андрющенко А. И. Руководство золотых и серебряных дел мастерства. Н. Новгород, 1904. С. 80.
2. Болотцева И. П. Ярославская иконопись XIII—XVIII веков. Ярославль, 1981.
3. Бусева-Давыдова И. Л. Храмы Московского Кремля: святыни и древности. М., 1997.
4. Вахрамеев И. А. Церковь во имя святого и славного пророка Божия Илии в г. Ярославле. Ярославль, 1906.
5. Казакевич Т. Е. Иконостас церкви Ильи Пророка в Ярославле и его мастера // Памятники русской архитектуры и монументального искусства. М., 1980.
6. Комашко Н. И. Иконостас собора Спасо-Евфимиева монастыря в контексте художественной жизни Москвы третьей четверти XVII века // Спасо-Евфимиев монастырь в истории и культуре России (к 650-летию основания монастыря). Владимир; Суздаль, 2003.
7. Орлова М. А. Орнамент в монументальной живописи Древней Руси. Конец XIII — начало XVI века. М., 2004. Т. 1, 2.
8. Селезнева И. А. Золотая и Серебряная палаты. Кремлевские дворцовые мастерские XVII века. М., 2001.
9. Троицкий В. И. Словарь московских мастеров золотого, серебряного и алмазного дела XVII века. Вып. 1-2. Л., 1928-1930.
10. Филатов В. В. Реставрация произведений русской иконописи. М., 2007.
11. Флеров А. В. Художественная обработка металлов. М., 1986.
