CC BY
29
А. И. Дудкина
ХРОНОТОП В ПРОЗЕ В.ГАЛЕКА
(НА МАТЕРИАЛЕ РАССКАЗОВ «МУЗЫКАНТОВА ЛИДУШКА»
И «СТУДЕНТ КВОХ»)
Витезслав Галек (1835-1874) известен как поэт, писатель, драматург, публицист, литературный и театральный критик. Его произведения вошли в золотой фонд чешской литературы, а сам он, безусловно, явился знаковой фигурой в литературной и культурной жизни Чехии.
Писатель возглавлял национальное литературное движение, стоял во главе всех культурных начинаний своего времени, был инициатором создания альманаха «Май» (1858), в подготовке которого он также принял самое деятельное участие, входил в художественный клуб «Умнелецка беседа» —центр культурной и общественной жизни Чехии. В. Галек и его друзья-литераторы стремились вывести чешскую литературу на новый уровень, обогатить ее новыми идеями.
Галек вошел в литературу прежде всего как поэт-лирик, но особое и значительное место в его творчестве занимает проза. Уже в ранних рассказах («Молодая вдовушка и старый холостяк», «О том, как пан Сухий разгневался на весь свет», «Перевозчик», «Музыкант») прослеживаются две главные тематические линии: жизнь города и жизнь деревни. В изображении города преобладает сатира, разоблачающая ограниченность и тупость чешского мещанина, его лжепатриотизм. Деревенская же проза проникнута сочувствием и любовью к героям.
В 1861 г. появляется рассказ «Музыкантова Лидушка», ставший своеобразной вехой в творческом развитии В. Галека. Именно здесь происходит слияние лиризма и психологизма, что станет впоследствии основой повествовательного стиля зрелого писателя. В рассказе сочетаются теплота, задушевность в отношении к героям и гневное обличение царящих в обществе порядков и предрассудков, лживой морали, поклонения деньгам. В основу сюжета положена история двух любящих людей — сельского музыканта Тоника и Лидушки, девушки из состоятельной крестьянской семьи, соединению которых мешают родители Лидушки, проча ей в мужья Крейцу — более выгодную, по их мнению, партию. Девушка всеми силами противится этому браку и, в конце концов, уже стоя у алтаря, отказывается стать женой нелюбимого. Думая, что и Тоник слышал ее решительное «нет», она принимается искать его глазами среди присутствующих, но не находит. С тех пор Тоника никто в деревне не видел. Прошло много лет, но Лидушка продолжала ждать своего возлюбленного, выбегая на крыльцо всякий раз, когда слышала звуки музыки. В конце концов она потеряла рассудок, живя лишь мыслями о возвращении своего Тоника. Люди смеялись и зло шутили над «музыкантовой Лидушкой», она же, напевая песню любимого, верила, что их встреча обязательно состоится, а на место их свиданий снова прилетят и запоют птицы.
В начале 1870-х годов появляются лучшие повести и рассказы Галека, в том числе написанный в 1874 г. рассказ «Студент Квох». В этих произведениях мы отчетливо видим, что в образах героев стала еще больше проявляться их индивидуальность, перед нами галерея образов, отображающих национальный характер.
© А. И. Дудкина, 2010
В позднем периоде своего творчества Галек ставит многие морально-этические и социальные проблемы, раскрывая состояние современного общества. Никто из чешских литераторов не смог так досконально показать процесс выделения из крестьянства богатеев, подчеркивая при этом типичность данного явления. Для писателя вообще характерно изображение не исключительных героев, а тех, кто являет собой лишь один взятый из жизни пример во всей его типичности.
На другой чаше весов всегда находятся те, кто страдает от своеволия новоявленных хозяев — батраки, поденщики, дворовые слуги. В. Галек стремится показать, что эти люди отчетливо понимают свое положение, ощущают несправедливое отношение к себе и пытаются противостоять этому, отстаивая свою честь и достоинство.
Судьбе одного из таких людей посвящен рассказ «Студент Квох», где мы видим перед собой человека, обладающего недюжинными способностями, которые он так и не сумел реализовать. Квох упустил возможность закончить образование, добиться в жизни успеха, растерял все, что имел, и стал поденным рабочим. Уважение односельчан помогает ему сохранить лишь сознание собственной незаурядности, он хвастается знанием латыни, постичь которую дано далеко не каждому. Когда же герой рассказа понимает свою никчемность и истинную цену своих «знаний» в разговоре с приехавшим на каникулы студентом семинарии, почва уходит у него из-под ног, Квох осознает бессмысленность дальнейшего существования и решает уйти из жизни. «В этом рассказе поражает не сюжет, но умение Галека... раскрыть движение души, показать малейшие нюансы человеческого чувствования, перевоплотиться в героя, проследить мучительный процесс утраты им веры в себя, неумения приспособиться к обстоятельствам, побороть гордыню и смириться» [1, с. 17].
Творчество Галека сохраняет свое значение и в наши дни, ибо оно исследует моральные и психологические конфликты общечеловеческого характера. Его историческая заслуга в том, что он находил в жизни своего народа болевые точки, подмечал актуальные конфликты и искал причины их возникновения. Главное же заключается в том, что он оставил нам живые картины жизни чешского народа.
Переходя к анализу рассказов «Музыкантова Лидушка» и «Студент Квох», попытаемся выявить хронотоп этих произведений и его эволюцию.
Категория пространства и времени важна как компонент формирования культуры, независимо от области исследования. Временные и пространственные представления, запечатлеваемые в литературе, составляют некое единство, которое вслед за М. М. Бахтиным принято называть «хронотопом» (от др. гр. сЬгопов — ‘время’ и 1юро8 — ‘пространство ’).
Художественное пространство можно охарактеризовать как свойственную произведению искусства глубинную связь его содержательных частей, придающую произведению особое внутреннее единство и наделяющую его в конечном счете характером эстетического явления.
Понятие хронотопа Бахтин определяет как существенную взаимосвязь временных и пространственных отношений, художественно освоенных в литературе. «В литературно-художественном хронотопе имеет место слияние пространственных и временных примет в осмысленном и конкретном целом. Время здесь сгущается, уплотняется, становится художественно-зримым; пространство же интенсифицируется, втягивается в движение времени, сюжета истории. Приметы времени раскрываются в пространстве, и пространство осмысливается и измеряется временем» [2, с. 235]. Вместе с тем Бахтин упоминает и более широкое понятие «художественного хронотопа», представляющего собой «пересечение в произведении искусства рядов времени и пространства и выража-
ющего неразрывность времени и пространства, истолкование времени как четвертого измерения пространства» [2, с. 234-235].
Тема топоса как одного из выражения места интересовала и продолжает интересовать многих ученых-литературоведов. Ей посвящена книга «Поэтика мест» [3, с. 5-11] чешской исследовательницы Д. Годровой, в которой она ссылается также на Э. Р. Кур-циуса. Он в своем труде «Европейская литература и латинское Средневековье» говорит о топосе, понимая под ним риторические формулы, берущие свое начало в античной литературе. Эти «формулы», проникнув в средневековую литературу, превратились в «клише». Курциус говорит о стилизации места, например «идеальном месте» (locus amoenus) — это земля-сад, образ рая на земле, который стал поэтической чертой средневековой литературы, откуда потом и перешел в литературу современную. Примеров тому в чешской литературе много: начиная с поэмы К. Г. Махи «Май» и заканчивая чешским национальным гимном.
Галек также прибегает к описанию такого «идеального места», которым для него является деревня, это своего рода большой пространственный круг. Для самого писателя, выросшего в деревне, прекрасно знавшего ее быт и устои, эта тема была особенно близка. Ю. М. Лотман утверждал, что «художественное произведение — это и есть модель мира конкретного автора, и эта модель выражена на языке его пространственных представлений» [4, с. 251-252]. Такую модель создает В. Галек.
В обоих рассказах действие происходит в сельской местности. В качестве «идеального места» можно выделить еще и малое пространство внутри большого круга — деревни. В «Музыкантовой Лидушке» это место встреч главных героев, влюбленных Тоника и Лидушки. Они сидели под бузиной, где пела малиновка, и все живое радовалось молодости, любви и красоте. Даже маленькие птенцы в гнезде символизировали будущее рождение новой жизни. Не случайно, когда в финале рассказа история главных героев обрывается, куст бузины больше не цветет, а пения птиц не слышно.
В рассказе «Студент Квох» таким «идеальным местом» внутри большого пространственного круга была для героя латинская семинария: именно с годами учебы в ней у поденщика Квоха связаны самые приятные воспоминания, именно там, среди учителей, одноклассников, в том, казалось бы, замкнутом пространстве и протекала настоящая жизнь.
Пространственно-временная структура у В. Галека не отличается особой сложностью, писатель скорее использует типологически устойчивые хронотопы. В его творчестве нет переплетения множества «мелких» хронотопов, как это показывает М. М. Бахтин на примере романов и больших эпических произведений. У Галека скорее можно говорить об образах природы, семьи, деревни, которые, соединяясь, меняясь, проти-вопоставляясь, еще больше подчеркивают изображаемую в произведении реальность. Доминантным, всеобъемлющим хронотопом у Галека является образ деревни. Здесь писатель абсолютно точен в изображении времени и пространства. Надо отметить, что он относится к числу «классических» писателей своей эпохи, которым была присуща конкретность в изображении, времени и пространства. Автор всегда дает четкое представление, где именно и когда происходит действие рассказа.
«Даже при беглом взгляде на развитие жанров... в чешской литературе 60-80-х годов становится ясно, что самыми распространенными, популярными, живыми и действенными стали для этого времени малые прозаические жанры — повесть, рассказ, очерк. Именно они на этой начальной стадии оказались наиболее соответствующими тем большим задачам, которые ставили перед собой писатели реалистического направления» [5, с. 422-423]. Отдавая предпочтение жанру, в котором соединяются черты и
повести, и рассказа, и, возможно, даже очерка (он был чрезвычайно популярен как в русской, так и в чешской литературе середины XIX в.), В. Галек сочетает достоверность с попыткой ее художественного осмысления. Создавая свои произведения малой формы, он стремился в первую очередь описать человеческий тип, особенности того сословия, к которому принадлежит герой.
По словам М. М. Бахтина, «все временно-пространственные определения в искусстве и литературе неотделимы друг от друга и всегда эмоционально-ценностно окрашены. . . Искусство и литература пронизаны хронотопическими ценностями разных степеней и объемов. Каждый мотив, каждый выделимый момент художественного произведения является такой ценностью» [2, с. 392]. У Галека мы наблюдаем хронотоп, окрашенный не только эмоционально-ценностно, но и социально. Любые смыслы, чтобы войти в социальный человеческий опыт, должны принять какое-либо пространственно-временное выражение, т. е. принять форму, слышимую и видимую читателем. «. . . Всякое вступление в сферу смыслов совершается только через ворота хронотопов» [2, с. 406]. Так, социально значимым является для Галека образ деревни. В применении к творчеству в целом «деревня» — уже не просто топос, но некий символ, оплот чешской жизни, всецело ее характеризующий.
Как в рассказе «Музыкантова Лидушка», так и в «Студенте Квохе» Галек описывает не абстрактные деревни, а конкретные места с их истинными названиями: деревня Зарубы и село Мельницкого края соответственно. Более того, в последнем рассказе место действия совпадает с реальной деревней, находившейся по соседству с той, где родился и вырос сам писатель. Такая точность в изображении места повествования свойственна всему творчеству Галека.
В «Музыкантовой Лидушке» мы видим полную картину деревенского быта. Здесь встречаются природные описания, рассказывается о веселой жизни корчмы, где происходят самые интересные и важные события. В качестве центрального объединяющего места действия выступает костел, правда, писатель уделяет внимание не его описанию, а рассказу об участниках свадебного обряда.
В рассказе «Студент Квох» присутствует тот же образ деревни. Природа, сельские зарисовки, корчма, рига, где Квох читает свои проповеди, латинская семинария — все тесно переплетено с жизнью персонажа и служит вспомогательными элементами в создании образа героя и среды. Важно отметить, что Галек не вдается в этнографические подробности, не описывает детально предметы обихода. Для писателя важен прежде всего человек и его внутренний мир, поэтому мы не найдем привычных портретных характеристик. Мы не знаем, как выглядят герои, но мы знаем, каков их характер, что повлияло на их становление и душевный склад. Говоря о деревне, Галек руководствовался тем, что это — естественная среда для чехов, близкая и понятная, поэтому нет необходимости углубляться в детали.
В. Галек внес свою весомую лепту в создание той первоосновы в изображении деревни, которая будет использоваться другими поколениями чешских писателей, но при возникновении новых коннотаций образ ее будет меняться.
Говоря о понятиях художественного времени и художественного пространства, нужно иметь в виду, что время для человека в разные периоды жизни субъективно: оно может растягиваться или сжиматься. Такая субъективность ощущений по-разному используется авторами художественных текстов: мгновение в повествовании может длиться долго или остановиться, а большие временные периоды промелькнуть в одночасье. Такое восприятие становится одной из форм изображения действительности, когда по воле автора изменяется временная перспектива.
Галек тоже прибегал к использованию этого приема, особенно в рассказе «Музыкан-това Лидушка». Об этом свидетельствуют такие предложения, как «вещи происходят вопреки ожиданиям, и вопреки ожиданиям самым быстротечным является время», «с тех пор минуло много лет... Приходит весна», «много лет прошло и многое изменилось».
Нужно отметить, что, создавая свой ранний рассказ, В. Галек, как и многие другие чешские писатели-современники, испытывал на себе влияние романтической традиции. Галека в раннем периоде его творчества прежде всего интересовала личность и то, как она противостоит обществу, для него важно было показать конфликт и протест против бездуховности и эгоизма. Все эти черты не могут не напомнить о центральной идее художественной системы романтизма, где личность и движения ее души были поставлены во главу угла. Сближает тематику рассказа с романтической традицией и то, что в основе фабулы лежит описание страстей, ведь романтиков, как никого, интересовали страсти и чувства во всех их проявлениях, высшей же страстью, по их мнению, была любовь. Всепоглощающей силе любви посвящает В. Галек «Музыкантову Лидушку», и, возможно, поэтому, для него важен сам любовный конфликт и его последствия. Детально описывая душевные переживания героев, их попытки противостоять обществу и разрушающей силе коллективного сознания, писатель меньше уделяет внимания описанию места действия.
Рассказ «Студент Квох» совершенно иной по тематике и структуре. За тринадцать лет, которые разделяют эти два произведения, мировоззрение и авторский стиль изменились. Мы видим теперь тяготение автора к реалистическому изображению, его стремление наиболее полно раскрыть действительность, объективно отразить правду жизни в художественных образах, показать их типичность и индивидуальность. Безусловно, по-другому видится и пространственно-временная взаимосвязь. Роднит это произведение с рассказом «Музыкантова Лидушка» то, что писатель вновь прибегает к гиперболизации времени. Дни, месяцы сжимаются здесь до мгновения («Время летит, дорогой пан... », «наступило воскресенье», «Уж не знаю, как это все произошло, но когда я опомнился, она была уже моей женой», «Год спустя я снова приехал на каникулы», много наречий «однажды», «неожиданно», таких оборотов, как «в конце концов», которые также свидетельствуют о скором течении времени).
Структура времени в рассказах более сложная, чем топографически точное изображение пространства. Мы наблюдаем нарушение временных соотношений, субъективную игру со временем.
Категория времени очень важна для обоих рассказов В. Галека, но раскрывается она по-разному. В «Музыкантовой Лидушке» время ограничивается рамками одной жизненной истории. Мы не видим временных сдвигов, действие происходит здесь и сейчас. Более того, когда главная героиня навсегда теряет возлюбленного, время для нее останавливается, она теряет связь с окружающим миром и людьми. Развития событий, как и развития личности, нет даже в перспективе, сохраняется лишь время рассказчика, благодаря которому мы и узнаем о событиях последних лет в деревне Зарубы.
В рассказе «Студент Квох» время более объемно, оно ощущается на разных уровнях. Это и прошлое (детство главного героя), и осознание упущенного времени в настоящем, и понимание невозможности своего существования в будущем. Переплетение временных пластов, однако, не дает ощущения остановившегося времени, оно остановилось лишь для героя.
Несмотря на то, что формальных временных смещений в рассказах нет (действие происходит в то время, когда жил сам Галек, время повествования совпадает с опи-
сываемым событием), они происходят на ином уровне, а именно в сознании главного героя, делая произведение более объемным, наполняя его дополнительным смыслом.
Главный герой рассказа Квох живет в двух пространствах — в прошлом и настоящем, причем «реальная» для героя жизнь протекает именно в прошлом. С прошлой жизнью он связывает свои мечты. Детство, годы его обучения в латинской семинарии были самыми счастливыми и наполненными, а окружающая реальность воспринимается болезненно, тяготит его («Соседи мои дорогие! Там, откуда я родом, настоящий рай земной... после того как хоть раз это увидишь, долго душа радуется... вот где на самом деле рай!» [6, с. 430]). Он чувствует себя чужим в мире реальных людей. Практически все диалоги Квоха с другими героями строятся на его рассказах о прошлой жизни, о том, с кем он раньше учился, на какой упряжке ездил. Квох — человек без настоящего и тем более без будущего.
Квох на время возвращается к жизни, когда в деревне появляется студент той же семинарии, где учился и он. При встрече Квох произносит: «Когда вы вошли, мне показалось, что это вошла моя молодость, в вас я увидел себя...» [6, с. 416]. Как за последнюю надежду, хватается он за возможность общения со студентом. Произнося ничего не значащие латинские изречения, он чувствует себя образованным человеком, он рад, что наконец встретил человека, который способен его понять.
Символом замершего времени в рассказе являются карманные серебряные часы, которые герой постоянно носит с собой. Несмотря на остановившиеся стрелки циферблата, он не замечает, что часы больше не ходят. Тем символичнее момент, когда разговаривая со студентом, он достает часы и заводит их: «Квох долго смотрел на свои часы и, заметив, наконец, что они стоят, достал ключик и завел их» [6, с. 423]. Невидимой нитью, пусть и ненадолго, студент семинарии смог соединить прошлое и настоящее в жизни героя, дав призрачную возможность увидеть будущее. Квох воодушевленно говорит: «Если уж я до сих пор все помню, будто только вчера школу закончил, стало быть, еще могу чего-нибудь в жизни добиться» [6, с. 425].
К сожалению, иллюзия быстро проходит, наступает понимание того, что нужно жить здесь и сейчас, и настоящее, к сожалению, не сулит главному герою ничего хорошего. Разрываясь между настоящим и прошлым, без всякой надежды на перемены в будущем, Квох принимает единственно возможное для себя решение — проститься с жизнью. «Оставайтесь с богом, а я не могу иначе, через час меня здесь не будет» [6, с. 428] — эти слова подводят черту под жизнью, в которой часы давно перестали ходить.
На примере этих рассказов мы видим, что хронотоп как материализация времени в пространстве, являет собой центр всего изображаемого. Все абстрактные элементы текста: философские размышления, социальный вопрос, диалектика души персонажей — начинают тяготеть к хронотопу и, по словам М. Бахтина, «наполняются плотью и кровью» [2, с. 399].
В рассказе «Студент Квох» мы видим переплетение временных пластов в рамках жизни одного человека, однако изменяется не только время, но и пространство. Жизнь персонажа напоминает череду монотонных действий, он повторял одни и те же рассказы, проводил вечера в корчме, несколько раз ходил на реку с желанием проститься с жизнью, регулярно ездил к друзьям, которые в отличие от него многого добились в жизни. Это движение по кругу, где реальные время и пространство существуют для всех, но не для главного героя. Он навсегда останется студентом семинарии. Также и в образе Лидушки, живущей в остановившемся временном пространстве, нет дальнейшего развития. Герои находятся вне времени.
Прибегая к такой трактовке персонажа посредством влияния на него хронотопа,
В. Галек делает новый шаг в своем прозаическом творчестве, прежде всего в раскрытии характера героя, жизни его души, что было для писателя крайне важно на протяжении всего его творчества. Главным по-прежнему остается субъект и его действия, а хронотоп делает этот субъект более понятным и зримым. Герой неотделим от места, где он живет, и времени, в котором он пребывает, поэтому любое изменение локализации и временной перспективы меняет и персонажа.
В произведениях Галека мы видим образы биографического времени (детство, юность, зрелость — Квох, юность, зрелость — Лидушка), календарного (смена времен года, мелькание лет, будней и праздников), суточного (день и ночь, утро и вечер), а также представления о движении и неподвижности, о соотнесенности прошлого, настоящего, будущего.
Не менее интересны присутствующие в рассказах пространственные картины: образы пространства замкнутого и открытого (поле, сад, корчма, рига), реально видимого и воображаемого, представления о предметности близкой и удаленной (семинария). Для
В. Галека характерна возможность сближать, как бы сводить воедино пространства самого разного рода.
Подводя итог, отметим главные пространственно-временные особенности проанализированных рассказов В. Галека. Хронотоп писателя не отличается особой сложностью и многоуровневостью. Галек использует типологически устойчивые хронотопы, где доминантой и главным объединяющим звеном выступает, конечно же, деревня с ее характерными особенностями. Желая описать такой знакомый для себя быт, писатель переносит действие в типичное деревенское пространство (костел, рига, трактир, река, сад), которое представляет собой характерный пейзаж, знакомый каждому чеху. Галек избегает подробных описаний, скорее стремится показать развитие души героя, особенности его жизненной истории. Пространство и время выступают в данном случае вспомогательными средствами к раскрытию персонажа. В рассказах всегда точно изображены время и место действия, а временные сдвиги происходят лишь в сознании героев.
Героиня рассказа «Музыкантова Лидушка» живет до некоей кульминационной точки (потеря любимого), после которой жизнь ее останавливается, тем самым оставляя ее как бы во «вневременном» пространстве, где потеряны жизненные ориентиры. Своеобразное восприятие времени и у героя рассказа «Студент Квох». Настоящая жизнь для него связана с прошлым, настоящее нежелательно, а будущее невозможно. Время в данном произведении видится более объемным, что ощущается на разных уровнях: перед нами проходит вся жизненная история человека, а не отдельный ее эпизод.
Литература
1. Жакова Н. К. Витезслав Галек // Галек В. Повести и рассказы. Л., 1985.
2. Бахтин М. М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике // Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1976.
3. Bodrova D. Pamet a promeny mist // Poetika mist. Praha, 1997.
4. Лотман Ю. М. Художественное пространство в прозе Гоголя // Лотман Ю. М. В школе поэтического слова: Пушкин. Лермонтов. Гоголь. М., 1988.
5. Соловьева А. П. Типологические схождения чешской и русской прозы XIX века // Сравнительное изучение славянских литератур: Материалы конф. 18-20 мая 1971 г. М., 1973.
6. Галек В. Повести и рассказы. Л., 1985.
Статья поступила в редакцию 17 июня 2010 г.
