CC BY
205
УДК 811.512.145
ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ПРОСТРАНСТВО И ВРЕМЯ В ДРАМАТУРГИИ А. ГИЛЯЗЕВА
© Г. Р. Сагитова
Башкирский государственный университет Россия, Республика Башкортостан, г. Уфа, 450074, ул. Фрунзе, 32.
Тел./факс: + 7 (347) 27 366 53.
E-mail: Sagitovagr82@mail.ru
Данная статья посвящена проблеме организации художественного пространства и времени в драматургии А. Гилязева. Были проанализированы пьесы известного татарского писателя и дана концепция структурыі хронотопа в его драматических произведениях.
Ключевые слова: время, пространство,
организация текста.
Проблема пространства и времени в истории мировой философии и эстетики была издавна предметом напряженных размышлений, поскольку вопрос касался осмысления общей картины мира, представлений человека о сложной взаимосвязи макро- и микрокосмоса.
В настоящее время, на рубеже ХХ-ХХ1 веков, проблему пространства и времени по праву относят к одной из фундаментальных. В XX веке рождаются теории и концепции А. Эйнштейна, В. Вернадского, Э. Гуссерля, А. Бергсона, М. Хайдеггера, связанные с осмыслением феноменов пространства и времени. В литературоведении проблема исследования художественного времени и пространства также является одной из ключевых. Художественный мир литературного произведения, как отражение реального мира одновременно является и концепцией объективного мира, версией и оценкой его автором-создателем. Пространство и время - основные координаты созданного творцом художественного мира.
Целью данной работы является попытка представить модели хронотопа в художественных произведениях известного татарского писателя и драматурга второй половины ХХ века Аяза Гилязева. Объектом нашего исследования является драматургия А. Гилязева, чье литературно-театральное наследие составляет больше тридцати пьес. В аспекте пространственно-временной организации драматургия А. Г илязева ранее не рассматривалась в литературоведении, поэтому данная проблема представляется особенно актуальной.
В драме время и пространство ориентированы на театральную постановку. В драматических произведениях хронотоп имеет особую организацию. Время изображаемого в драме действия должно уместиться в строгие рамки времени сценического. В составе монологов и диалогов изображаемое время и время восприятия более или менее совпадают, и сцены драматических произведений запечатлевают его с прямой, непосредственной достоверностью. Время воспроизводимых драматургом
хронотоп, пространственно-временная
событий на протяжении сценического эпизода не снимается и не растягивается; персонажи драмы обмениваются репликами без сколько-нибудь заметных временных интервалов, и их высказывания, как отмечал К. С. Станиславский, составляют сплошную, непрерывную линию. Происходящее в драме воспринимается как совершающееся в настоящий момент, хотя события, воспроизводящиеся в драме, могут быть отнесены к прошлому или будущему. Драматический персонаж является основой драматической структуры, непосредственно связан с сюжетом, ситуациями, пространством и временем. Анализ драматургического текста осложняется тем, что пространство и время здесь немыслимы вне речи персонажей. В ремарках задано сценическое время и пространство. Все остальное -в разговорах героев, их воспоминаниях, мыслях, фантазиях. Эти общие положения относительно пространственно-временной организации драматических произведений мы спроецируем на пьесы А. Гилязева.
В пьесах А. Гилязева выявляются некоторые особенности природы хронотопа. Писатель умело оперирует со временем и пространством: он заставляет своих читателей и зрителей быть в постоянном напряжении, потому что порой трудно угадать вектор движения авторской мысли. Можно выявить общее качество места действия его пьес - это запущенное пространство, неуютное и чужое, отталкивающее от себя человека; теснота, бытовая неустроенность и какая-то внутренняя дисгармония интерьера. Часто герои находятся не в своем пространстве: живут в чужом доме или приезжают куда-то, чтобы начать новую жизнь, найти настоящий дом. Гилязевские герои недовольны своим местопребыванием, но, как правило, не могут его изменить. Героиня пьесы А. Гилязева «В пронизывающие осенние ветра» Гандалиф третьи сутки сидит на вокзале среди чужих людей, ей холодно, но не только оттого, что веют холодные осенние ветра, но и потому, что она чувствует себя здесь никому не нужной. Но Г андалиф все еще надеется,
что бросивший ее любимый человек Ибрагим любит ее и заберет из этого холодного, бездушного пространства, согреет, и у них начнется счастливая, ничем не омраченная жизнь. Но драматург счел бы такой финал неоправданно счастливой развязкой, поэтому он дает возможность читателю самому домыслить финал, ведь его герои продолжают движение в неизвестность.
Пространство в пьесах А. Гилязева - это, во-первых, место действия, обозначенное ремарками автора («Один потерянный день»: «Маленький аэропорт. Соединенные узкой дверью две комнаты. Простая обстановка: деревянный диван,
деревянные кресла. Справа аппараты: рация,
радиотелефон, оснащенная селектором третья комната»); во-вторых, пространство, которое читатель-зритель не видит на театральных подмостках, но которое не только упоминается, но и описывается действующими лицами. В пьесе «Ты - мой, я -твоя» действующие лица взбудоражены националистическими идеями посла Турции в России Ке-меля и находятся под впечатлением от его рассказов о цветущей стране правоверных. И в продолжение всей пьесы они только и делают, что говорят об этой «земле обетованной», не решаясь, однако покинуть родную землю. Может возникнуть обманчивое, поверхностное впечатление, что в первом случае перед нами пространство как художественный образ, а во втором - как тема, которую обсуждают действующие лица. Перед читателем возникает целостный, единый словесно-зрительный образ сценического пространства, в котором невидимая, не умещающаяся на сцене часть столь же реальна, как та, что изображена театральным художником.
Невидимое, умопостигаемое место действия -второй план гилязевского сценического пространства. Место действия, не показанное драматургом на сцене, зритель видит благодаря своей фантазии, разбуженной диалогом. Оговоримся, что это отголосок характерной для ХХ века беллетризации драмы, которую предприняли еще новаторы рубежа веков, внедрив в драму эпический элемент, что выразилось в расширении зоны невидимого, но реально существующего в структуре спектакля сценического пространства. К примеру, в пьесе «Сумерки» закулисное пространство накладывает отпечаток на место действия, обозначенное в ремарках и ограниченное театральными подмостками. Невидимое пространство незаметно дает о себе знать в видимом, окаймленном порталом сцены. Действующие лица Роза, Зухра размещаются в своем доме так, как будто они уже не могут или не хотят обжить это помещение, они не находят себе места, ютятся по углам, словно не у себя дома.
В пьесах А. Гилязева дается подробное описание места действия. Пространство этих произведений раздвигается при участии внесценических персонажей, населяющих «невидимую территорию», которая начинается за кулисами. Так, в драме «Если будешь тосковать» молодая учительница переписывается с Асфаном - осужденным сыном стариков, у которых она живет на квартире. Место лишения свободы Асфана и есть та самая невидимая территория, о которой персонажи постоянно говорят.
Охота к перемене мест, жажда движения и новых впечатлений владеет героями А. Гилязева так же сильно, как и жажда покоя, созерцательного самоуглубления, планомерного благоустройства окружающего их жизненного пространства. Устойчивый оседлый уклад и дорог драматическим персонажам, и тяготит их. Есть также действующие лица, которые стремятся обрести покой в ограниченном замкнутом пространстве, отгородившись от окружающего мира. Вот и героини пьесы «У подсолнухов желтые соцветия» Анна и Лиза не желают больше находиться в стенах монастыря, где они думали найти душевное прибежище от мирской суеты и где на деле царят предательство и разврат. Некоторые персонажи мечтают об уютной, упорядоченной жизни в родном углу, в общении с природой, но им не сидится на месте. Они приезжают для того, чтобы уехать. Они тяготятся своим местопребыванием, но знают, что могут в любое время переменить его. Между тем в произведениях А. Гилязева (и в драмах, и в повестях) дает о себе знать центробежное движение сюжетных перипетий, в конце концов разгоняющее действующих лиц по просторам родной земли.
Существует очевидная связь между толкованием времени и пространства в пьесах А. Гилязева. Время приобретает многозначный, изменчиво драматический смысл, выступая то в роли беспощадного судьи действующих лиц (приговаривая их к отказу от личного счастья), то в спасительной, защищающей роли (ободряя надеждой на лучшее); оно включает в себя настоящее, прошлое и будущее, жизнь сценических персонажей и историческую жизнь многих поколений, жизнь природы -смену времени года и движение суток; оно расщепляется на отдельные, едва уловимые мгновения, слитную череду будней и вечность. Так, герои драмы «Три аршина земли» Мирвали и Шамсегаян сорок лет живут на чужой земле и желали бы вернуться на родину, но время становится для них настоящим испытанием совести, не позволяя забыть об ошибках прошлого. А вот героев пьесы «На каждом пальце по кольцу» время делает мудрее и дает возможность начать новую жизнь после неудачного опыта супружеской жизни. Гулли и Ан-
вербек случайно встречаются уже тогда, когда жизнь обоих входит в спокойное русло, старые обиды забываются и в пространстве души возникает потребность отдавать тепло любимому человеку.
В театральном пространстве-времени, слитом у А. Гилязева воедино, все неизбежно связано друг с другом и находит зеркальное отражение: смена времен года, суток - в настроении действующих лиц, пейзаж - в характере драматических персонажей. Это ярко видно из фабулы пьесы «Млечный путь», где главный герой Халиулла менее чем за сутки претерпевает мучительные душевные метаморфозы. И если Халлиулла в начале действия драмы предстает перед нами как погруженный в насущные проблемы деловой человек, то в финале душевное пространство героя расширяется настолько, что он способен увидеть и оценить красоту звездного неба над головой.
Подобно времени, пространство в пьесах А. Гилязева приобретает пластичное, внутренне подвижное содержание и стремится предельно развернуть свои границы.
Настоящее у А. Гилязева - следствие прошлого и причина будущего. В пьесе «Три аршина земли» место действия находится в сложных, сугубо драматических отношениях с пространством, которое простирается за его пределами. Это конфликт между настоящим и прошлым, с точки зрения которого настоящее расценивается как нечто относительное.
Вчитываясь в пьесы А. Гилязева, мы замечаем, что это возникающее время от времени ощущение нехватки пространства, воздуха, воли рождается прежде всего из обостренного, томительного свободолюбия героев. Так и героя пьесы «Сумерки» Алима раздражает узкая, замкнутая, провинциальная жизнь его родственников. Интересен тот факт, что А. Гилязев, для которого родная земля, родной край имеют наивысшую ценность, в своем творчестве утверждал это как постулат. Для него жить на своей земле, работать, творить - человеческое счастье. А в «Сумерках» деревня - это рутина, пустота, замкнутость потому, что люди, находящиеся в этом пространстве, не стремятся к совершенству, коснеют в невежестве и вступают в сделки с собственной совестью. Итак, тема родной земли раскрывается автором через соединение двух противоречивых мотивов. С одной стороны, родная деревня знаменует царство поэзии, это тепло, единение людей, красоты, убежище от зла жизни. С другой стороны, деревня символизирует повседневную жизнь, в ней властвует скучный и безынициативный человек. Двойственность мотивов отражает реальную сложность и противоречивость мира, диалектику отношений. Это маленькая модель большого мира.
Если говорить о временной организации пьес А. Гилязева, настоящее время осмысляется героями как повторяющееся, обыденно-житейское, лишенное «творческого горения». Размышления о цели безрадостного существования, о счастье постоянны для героев А. Гилязева. Как и пространство, в котором живут его герои, настоящее от них отчуждено. Они, как чеховские персонажи, в жизненном «потоке» и одновременно за его пределами. Они включены в быт и заняты повседневными делами и в то же время ясно осознают, что настоящая жизнь - это совсем не то, что они делают сейчас. Ощущение повторяемости «обыденно-житейского циклического бытового времени» [1, С. 182] передается через речь персонажей и речевые лейтмотивы с эмоциональной доминантой неудовлетворенности, через настроение героев, через параллелизм ситуаций в сюжетном действии.
В основе сюжета пьес, как правило, лежит какое-то событие, побуждающее героев к размышлению о собственной жизни, осознанию разобщенности окружающих и тотального неблагополучия. Возвращаясь к драме «Сумерки», отметим, что у героев этой пьесы все в жизни предопределено. Но с появлением Алима - молодого, мыслящего, энергичного и свободолюбивого юноши, который начинает неравную борьбу с затхлостью, ленью, в их жизни начинаются перемены. Привыкшая к однообразному существованию Роза начинает задумываться об окружающих, о настоящем, о будущем. С одной стороны, она привыкла к этой жизни, с другой, уже не может остаться равнодушной к происходящему. Роза начинает по-другому смотреть на жизнь родителей и свою собственную. Героиня чувствует себя запутавшейся в жизни, во взаимоотношениях с окружающими. Но, как это ни парадоксально, именно осознание собственной слабости является первым шагом человека на пути к обретению силы.
В пьесах А. Гилязева драматизм возникает из-за непреодолимой разницы между скучной жизнью в настоящем и представлениями о том, как можно жить и чувствовать. Бытовому пространству и времени в них всегда противопоставлено некое субъективное «идеальное» время и пространство, существующее в сознании героев, в их воспоминаниях («Дюжина красавиц»), представлениях об историческом прошлом («Три аршина земли»), мечтах («Тайны, вверенные земле»). Это принципиально иное, духовно-эмоциональное пространство концентрирует в себе стремление героев к «иночувст-вованию», выступает альтернативой повседневности и имеет почти все приметы «идиллического» хронотопа, где «на первый план выдвигается глубокая человечность самого идиллического человека и человечность отношений между людьми, далее -
цельность идиллической жизни...» [1, С. 167], романтические идеалы доброты и красоты.
Герои А. Гилязева вспоминают о времени весело и печально, по самым различным поводам. Они говорят о своей ушедшей молодости, о близкой старости и будущем человечества, о случайных мгновениях счастья и мерном однообразном течении будней.
Часто с удивительно странной настойчивостью возникает в их диалогах тема возраста, годов, которые прожиты и которые предстоит прожить. Всего сильнее их тревожит тема ушедших и уходящих лет.
Но и молодые персонажи быстро приобщаются к драме взрослых - сетуют на усталость, на то, что жизнь их отцвела. Едва начав жить, гилязев-ские герои чувствуют груз бездарно прошедших лет. В комедии «Долгожданный ветер перемен» молодые герои Гульсина, Хамбал, Сажида с горечью осознают, что время безвозвратно уходит. Рефреном звучит в пьесе мотив сожаления о прожитых годах, о чем они и поют в песнях:
«Бегут ручьи, бегут ручьи,
Но почему так торопливо?
Но талым водам нет пути назад,
Как нашим юным годам» [2, С. 369].
Время в пьесах А. Гилязева свивается в несколько кругов, один шире другого. Мы ощущаем малейшую перемену в настроении героев так же, как и время дня, когда происходит действие. Перед нами проходит один день, как в «Дюжине красавиц», несколько месяцев, как в «Шелкогрудом соловье», или несколько лет, как в «Трех аршинах земли»; через это время постепенно проступает вся жизнь героев, от рождения до смерти. Движение человеческих судеб сопоставлено в его пьесах с круговоротом жизни в самой природе. Время дви-
жется от молодости к зрелости и старости, от надежд к разочарованиям.
В драматических произведениях писателя бытовой хронотоп связан с бытийным. Об этом свидетельствуют картины вечернего, ночного пространства: ночь, звезды, луна, облака. Вышеназванные образы расширяют бытовое пространство и в то же время несут в себе философский смысл.
Главный герой А. Гилязева действует и в бытовом, и в бытийном хронотопах, имеющих ярко выраженные характеристики. Герой «быта» пребывает в замкнутом пространстве, в случае сужения которого старается преодолеть его границы. В бытийном хронотопе действует герой, способный к движению, развитию и характеризующийся стремлением к выходу в открытое пространство.
Таким образом, можно предположить, что А. Гилязев изображает своего героя в неразрывном единстве со временем и пространством, в которых тот обитает. Все же бытовой хронотоп преобладает, и в нем действует персонаж «быта», лишенный нравственного развития и движения. Художественное пространство и время в драматургии А. Гиля-зева сложно организовано и требует системного анализа текстов, тем более что писатель по своей сути был прозаиком. Стиль его мышления эпичен, и это не может не отражаться на пространственновременной организации пьес.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бахтин М. М. Формы времени и хронотопа в романе:
Очерки по исторической поэтике / Бахтин М. М. Эпос и
роман. СПб.: Азбука, 2000. - 304 с.
2. Гилязев А. М. Долгожданный ветер перемен / Гилязев А.
М. Избранные произведения в 5-ти томах. Т. 5. Казань: Татарское книжное издательство, 2002. - 447 с.
Поступила в редакцию 26.06.2007 г.
