CC BY
6
а иными словами не нужны обществу, то данные функции в социальной системе будут выполнять организации, контролируемые государством, что приведет к усилению политической монополии власти на социальные процессы.
Общество же, у которого нет возможности влиять на действия государства в рамках демократических институтов, и которое не может тем самым развиваться в рамках эволюционистской концепции, будет приближаться к революционным потрясениям. Впоследствии такие процессы будут дестабилизировать не только политическую власть, но и саму государственную систему. "С точки зрения представлений о политическом пространстве как о сложной системе, находящейся под влиянием многих факторов (политические предпочтения народа всего лишь один из них, может быть даже и не самый сильный) логично предположить, что указанные выше демократические закономерности действуют, но не столь явно и однозначно, как это представляется выше в демократической идеологии" [7, 274].
Бесспорно, социальная стабильность и гражданское общество являются неразделимыми понятиями в контексте устойчивого развития российского общества, ориентированные в социально-политической сфере на ценности демократии и гражданского сотрудничества. Учитывая сложившиеся критерии, вектор развития гражданского общества в России определен верно, однако эффективность развития будет зависеть от практических успехов реализации поставленных задач в условиях глобализационного развития и наблюдаемой ныне мировой социально-политической нестабильности.
Литература:
1. Бакланов И. С., Бакланова О. А., Бурьянова Е. И., Душина Т. В., Слюсарева Т. Г., Станкевич Г. В., Пе-соцкий В. С. Проблемы публичного права и пуб-лично-правового регулирования // Невинно-мысск : Невинномысский государственный гуманитарно-технический институт, 2017. - 167 с.
2. Бакланова О. А., Душина Т. В. Социальность как предмет социокультурного анализа // Социоди-намика. - 2017. - № 6. - С. 52-58.
3. Бенетон Ф. Введение в политическую науку / пер. с фр. - М.: Издательство "Весь Мир", 2002. -368 с.
4. Бичахчян М. К. Становление развитого правосознания как условие формирования правового пространства: философский анализ II Гуманитарные и социально-экономические науки. - 2017. -№6 (97).-С. 22-26.
5. Буркин Д. О. Социокультурный анализ процессов легитимации власти в современном обществе // Гуманитарные и социально-экономические науки. - 2018. - № 2 (99). - С. 10-13.
6. Гончаров В. Н., Вергун Т. В. Политическая информация в структуре общественного сознания // Фундаментальные исследования. - 2015. - № 2-20.-С. 4576-4580.
7. Горяинов В. П. Лидерские консолидации на подъеме либерализма и этатизма в России / Социальные трансформации в России: процессы и субъекты. - М.: УРСС, 2002.
8. Дудкина А. А., Бакланов И. С. Философско-пра-вовые аспекты к определению гражданства // На-укаПарк. - 2015.- № 11 (41).-С.54-57.
9. Душина Т. В. Гражданство как объект современной политико-правовой теории // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. - 2014. - № 11 -1. - С. 115-118. Ю.Коломак А. И. Свобода как объект социально-философской рефлексии и как мировоззренческий ориентир // Kant. - 2018. - №4(29). - С. 149-153. П.Колосова О. Ю. Политическая сфера общества: социально-психологический аспект общения // Экономические и гуманитарные исследования регионов. - 2015. - № 2. - С. 128-133.
12.Коэн Дж. П., Арато Э. Гражданское общество и политическая теория. - М. : Издательство "Весь мир", 2003. - 784 с.
13.Миронова Е. Н., Колосова О. Ю„ Гончаров В. Н. Деструктивные религиозные объединения: фи-лософско-правовой анализ // Вестник Северо-Кавказского гуманитарного института. - 2016. -№3(19).-С. 195-201.
14.Микеева О. А. Анализ методологии и направлений исследования современной социальной реальности // Социально-гуманитарные знания. - 2009. - № 9. - С. 241-247.
15.Ролз Дж. Теория справедливости. - Новосибирск : Изд-во Новосибирского университета, 1995.-532 с.
16.Хантинпгон С. Политический порядок в меняющихся обществах. - М.: Прогресс-Традиция, 2004. -480 с.
17.Цвылев Р. И., Столповский Б. Г. Социальные трансформации в России. 1992-2004 гг. - М.: Ком-Книга, 2005.- 176 с.
05
1-Н
О
со
О-<
о
со
КД" V
183
CHRONOTOPES IN MYTHOPOETICS OFSONGFOLKLORE OF GREBEN COSSACKS
Grigorev Anatoly Fedorovich, DSc of Culturology, PhD of Pedagogical science, Professor of Cultural science MAN, Honored worker of arts ChR, member of the Union of composers of Russian Federation, Professor of Department of Theory and Technique of Music Education, Stavropol State Pedagogical Institute, Stavropol
The article studies the specificity of the chronotope in the mythopoetics of song folklore of the Grebensky Cossacks as the interrelation of space-time coordinates. Interrelation of space-time coordinates is a certain emotionally-
shaped complex of mythopoetic sound-expressive means focused on the expression of the fullness of human existence. The conclusion is formulated that the specificity of the medieval chronotope of combmen, embodied in their song folklore, is characterized by mythopoetic, metaphorical and moral-aesthetic integrity of sound images, formed with the closest relationship between man and the natural world and fluidity of transitions between them.
Keywords: chronotop; mythopoetics of song folklore; content emotional-shaped kompanenta; symbolization, metaphorical thinking; sound image, metaphor; semiotic and axiological meanings.
УДК 1(091) ВАК РФ 09.0013
ХРОНОТОП В МИФОПОЭТИКЕПЕСЕННОГО ФОЛЬКЛОРА ГРЕБЕНСКИХ КАЗАКОВ
> <
X
ш S
о в о о о с; s
е
#
* 184
© Григорьев А.Ф., 2019
ГРИГОРЬЕВ Анатолий Федорович, доктор культурологии, кандидат педагогических наук, профессор культурологии M АН (Сан-Марино), заслуженный деятель искусств Чеченской республики, член Союза композиторов Российской Федерации, профессор кафедры Теории и методики музыкального образования, Ставропольский государе твенный педагогический институт, Ставрополь
В статье исследуется специфика хронотопа в мифопоэтике песенного фольклора гребенских казаков как взаимосвязь пространственно-временных координат. Взаимосвязь пространственно-временных координат представляет некий эмоционально-образный комплекс мифопоэтических звуковыразительных средств, сосредоточенных на выражение всей полноты человеческого бытия. Формулируется вывод о том, что специфичность средневекового хронотопа гребенцов, воплотившегося в их песенном фольклоре, характеризуется ми-фопоэтичностью, метафоричностью и нравственно-эстетической целостностью звукообразов, сформировавшихся при теснейшей взаимосвязи человека с миром природы и текучестью переходов между ними. Ключевые слова: хронотоп; мифопоэтика песенного фольклора; содержа тельная эмоционально-образная компонента; символизация, метафоричность мышления; звукообраз, метафора; семиотические и аксиологические смыслы.
Проблематика хронотопа в мифопоэтике песенного фольклора гребенских казаков впервые была озвучена в монографии автора [1]. Последующее накопление фольклорно-этнографических данных позволяет расширить представления о специфичности хронотопа, который как закономерная взаимосвязь пространственно-временных координат очень рельефно воплотился в песенной мифопоэтике гребенских казаков.
В эпоху древней средневековой архаичности, когда человек особенно остро ощущал свою нерасчлененную сопричастность к окружающей его природной среде, именно хронотоп придает песенной мифопоэтике содержательную эмоционально-образную компоненту, где пространство и время одухотворяется и очеловечивается. Силам природы придавался личностный характер, и на этой основе человек верил в наличие с ней родственных связей [1].
Примеры тесной связи человека с природой мы обнаруживаем практически во всех казачьих песнях, особенно ярко это прослеживается в эпических жанрах песенного фольклора казаков. Обращаясь к солнышку, как к одушевленному персонажу "Ишо ты зайди, ты зайди-ка,/ Красное ... ой да ты солнушко,/ Ай ишо ты зайди, ты зайди,/ Над горой .... Ой да над высокой,/ Ай ишо отогрей ты нас, сирот,/ Нас сирот..., ай сирот бедных,/ Ай ищо ты нас сирот бедных,/ Казаков ..., ой да военных..." [10, 103], казаки одухотворяют солнышко и наделяют его божественной силой. В другой песне казак, выражая всю силу любви к жизни, перед смертью обращается к силам природы: "Прощаюсь, ангел мой, с тобою,/ Прощаюсь, счастье мое,/ Увы, я вынужден судьбою/ Под сводом неба жить один./ Заря меня не нарумянит,/ Роса меня не освежит,/Но солнце греть меня не станет/ И ночь меня не усыпит./ Зарей польются из глаз слезы,/ На сердце упадет туман,/ И целый день промчутся грозы..." [11]. Взаимосвязь пространственно-временных координат: неба, зари, росы, солнца, тумана, грозы образуют некий эмоционально-образный комплекс мифопоэтических звуковыразительных средств, сосредоточенных на выражение всей полноты человеческого бытия.
Символизация образов и метафоричность мышления позволяют передать глубину размышлений казака об утраченной молодости. Образ камушка, ясного солнышка "Камушек ты, мой камушек да,/ Цветочек ты мой лазоревый,/ ... Излежался ты, мой камушек да,/ На крутой горе против солнушка,/ Против ясного" [7] -наделяются одушевленными чертами и предопределяют неразрывную взаимосвязь человека с Миром.
Хронотоп в песенном фольклоре гребенс-ких казаков прослеживается не только в системе звукообразов и метафор, но приобретает семиотические и аксиологические смыслы. Он способствует воплощению их духовно-нравственных установок и ценностных ориентиров и в этом смысле мыслится как абстракции в построении картины унифицированного Космоса, единой и упорядоченной Вселенной.
Силы природы, гармонично создавая соответствующий содержанию образ "Не из ту-чушки они ветерочки дуют/ Ай не дубравушка во поле шумит" [10, 62], вовлечены в эмоционально-образное повествование и вместе с тем дают пространственную характеристику. В лирической песне образы "синя моря", на котором "восплавливал белый лебедь, а "во зеленом та ли саду, ай да черной ли ворон... воскаркнул" являются полноценными участниками, развернутой в песне, драмы, в которой "мать по сыну слезно плакала" [10,75-76].
Следы такого древнего архаического мировосприятия, метафоричности мышления, символизации образов наиболее целостно сохранились именно в песенном фольклоре гребенцов, что красноречиво говорит о древ-неязыческой первооснове их фольклора [2].
Одна из особенностей пространственных представлений в языческом мировоззрении казаков состояла в том, что через пространство давалась характеристика времени. Продолжительность времени интерпретируется через далекие расстояния, а когда человеческая жизнь переводилась на язык пространства, она рассматривалась как длинный путь. Смерть - это переход через рубеж, а высота полета птицы символизировала дальние времена. Время обозначалось также через быстроту передвижения, через преодоление пространства в краткий срок. Измерение времени через пространство порождало метафору, приобретая, таким образом, эстетическое и художественное значение [1]. Ориентация во времени и осознание его в языческой Руси ярко выражалось во внимательном отношении
к ритму природы и умению согласовывать ритмы своей жизни с ритмом природы. В гребен-ской песне время осмысливалось, как правило, в неразрывной взаимосвязи с природой: "Как по утреной зореньке,/ По ясной по белой по заре/ Ай стучит, гремит миленький/ Во мою спальну окно" [10, 73].
Из-за отсутствия дистанции между человеком и окружающим миром у человека средневековой культуры еще не могло возникнуть эстетического отношения к природе. Однако включение ландшафта и животного мира, особенно символики птиц в образную палитру песенного фольклора гребенцов заметно расширяет пространственно-временные представления, что, по нашему мнению, определяет и специфичность хронотопа гребенцов. В одном из вариантов древнейшей эпической песни "Еще не далече" пространство и время приобретают вполне конкретные и, кроме того, сюжетнообразующие черты: "Ай да что не в далече было,/...Было во чистом... поле./ Да ой там и ходил да и гулял/ Да на млад охотничек/... Да на младой гулешничек"... Дальше в песне посредством хронотопа описывается как"захватили младца... дождички осенние... покровские, снежушки глубокие... рождественские, морозушки крещенские" [10,90-91 ]. В этой связи уместно вспомнить А. Гуревича, который, характеризуя средневековый период, подчеркивает специфичность мировосприятия человека, который "уже не сливает себя с природой, но и не противопоставляет себя ей.... Неточность, приблизительность-характерная черта нетолько пространственных мер, еще более условным было определение времени" [5, 60-61]. Зачастую пространственно-временные представления гребенцов в песенном фольклоре как бы предвосхищают повествование событий и даются в зачине песен: "Не по питерской ай славной по дороженьке.../Там стояла она и да вот ета злодеюшка,/ А да темная темница" [10, 64]. Эта неполная выделенность человека из природы сохраняется до тех пор, пока человек находит с природой источникудовлетворения своих основных потребностей. Нарушение всех границ между телом и миром, текучесть переходов между ними - характерная черта средневековой народной культуры и разумеется народного сознания.
С недифференцированным отношением людей к природе связан и образ "гротескного тела", нашедший свое выражение в гиперболических формах древнего искусства, где человек изображался нерасчлененным от природы в образе людей-растений.
05
1-Н
О
со
а. <
о
со
КД" У
185
Временной аспект отношений гребенцов к природе выражался в том, что они были внимательны к ритму природы, обожествляли и эстетизировали этот ритм, наделяя его нравственным значением. Повседневная жизнь, праздники, религия гребенцов также воплощались и закреплялись в их песенном фольклоре.
Пространственно-временная характеристика природного ландшафта не только предопределяет песенный сюжет, но зачастую задает образный строй и определенную тональность: "Во горах высоких,/В ущельях глубоких/Лежал Убитый/ Молодой казак хороший/ Землей он засыпан,/ Камушками он заложен/ Как на этих камушках/ Врастала травка шелкова..." [10, 106]. Обрисовывая пространство бытия - "горы высокие", "земля", "камушки", "трава шелковая" - включены в действо картины смерти молодого казака. В одной из песен, посвященной Кавказской войне, очень образно и живописно описан природный ландшафт, который вместе с тем дает четкую пространственно-временную характеристику происходящих событий: "Вечер поздний, непогодный/По ущельям и скалам/ Вечер веял холодный,/ Дождь шел с снегом пополам,/... Там по бережку холмистым/ Путь дорожка легла" [13].
В силу специфики условий жизнедеятельности и особого отношения к осваиваемому и контролируемому пространству представления о нем в казачьей культуре отличаются особой развитостью и разработанностью. Среда обитания казаков - открытые пространства, и Л.Н. Гумилев в своей теории фундаментальной закономерности развития этноса подчеркивал неразрывность взаимосвязей этноса с родным для него ландшафтом, которые и определяют этнические особенности общности и способы ее хозяйственной деятельности [4].
Ландшафтная среда гребенских казаков представлена в образах реки, моря, степи-поля и гор. Территорию своего обитания гребенс-кие казаки связывали с Кавказскими горами [3], реками Тереком, Малкой, Сунжей, а также морем. Однако образ моря в мужской традиции, несмотря на существенную роль военных морских походов в истории гребенских казаков, должного развития не получил и не обладает космологическими свойствами. Море для казаков - место развертывания событий. Так, в одной из баллад, повествуется о том, как "ясный сокол спалил свои сызые крылушки и сидел среди моря... на камушке", а "черные вороны в глаза ему надсмехалися" [10,91].
Наибольшую разработанность в песенном фольклоре получил образ Терека, выступаю-
щий в ранние времена как мифический прародитель (отец, батюшка), жизнедавец и кормилец, в более поздние символизировал путь-дорогу, соединяющую разделенные части пространства и раздвигающую его границы. В былине "Уж ты батюшка, наш быстрой Терек" образ реки Терека, характеризуя пространство гребенцов, символизирует для них микро и макрокосмос, и включает не только образ реки Терека-Горыныча, но и, образ Кавказских гор, степей, равнин, связывая с ними весь свой образ жизни, миропонимания и мировосприятия. Казаки, называя Терек батюшкой, быстрым Тереком, наделяют его божественной одухотворенной силой "Наш быстрой Терек, да еще что прорыл-прокопал,/ ... Горы высокие" [14]. Поразительны по философской глубине и уровню метафоричности строки былины, в которых "Горы высокие, да еще как на устьице,/ Ой да у Терека, ой, Горыныча/ Да во сине море...". То есть река Терек для гребенцов, будучи "бытюш-кой" называется Горынычем (берущим начало в горах), а устьицем Терека является "сине море" Хвалынское. Полагаем, что древнее происхождение моря Хвалынского, сохранившее свое наименование в памяти гребенцов, может служить подтверждением автохтонности самих гребенцов.
В песенном фольклоре гребенцов нашли воплощение не только пространственно-временные представления, но и нравственно-эстетические ориентации, воспевающие героизм, самопожертвование, патриотизм казаков. В песнях военной тематики подчеркнута готовность казаков сразиться, и с легкостью умереть: "В тихий ночей осенью сунженцы гуляют/ И про службу они про свою/ Песни распевают./ Скоро братцы, братцы нам в поход/ Зима наступает./ Злой Шамиль, да он в бой зовет/ И не унывает/... Для нас вызов не беда/ Был Слепцов с нами/ Мы готовы, да мы хоть куда/ На конях орлами/ В поле лучше, да нам умереть,/ В доме не годится./ Если в доме, да нам умереть/ Лучше не родиться" [8]. В данной песне пространство тихой осенней ночи и мирное пение песен контрастирует с пространством предстоящего сражения с Шамилем и наступлением зимы. В исторических песнях повествуется о доблести и лихости казачьей: "С Малки, Терека, Кубани/ Довелось собраться нам,/ Чтобы дали басурманы/ Честь и место казакам./ Видно турки в старом деле/ Заартачились не впрок./ Позабыть уже успели/ Прежде заданный урок./ Лезут с грозною замашкой,/ Иль пойдем навстречу им./ За казачьей острой шашкой/Туркам память подновим"... [7].
В одной из гребенских песен "Между Тереком и Сулаком" характеристикой пространства дано описанием героических боевых действий: "поля распаханы не плугами, а конскими копытами./ Заволочено несхожими семенами/ Казачьими и татарскими головами" [10, 69]. В исторической песне "Не во матушке было во Россеюшке" гребенские казаки через ветры буйные обращаются к православному царю: "Ветры буйные. Да вы раздуйте-ка,/ Разнесите царскую могилушку./ Верты буйные да оторвите-ка ли вы,... гробову доску./ Ветры буйные. Да отверните-ка ли вы... золоту парчу..." [14]. Широко известна историческая песня "Не из тучушки ветерочки они воют" [12] о том, как Иван Грозный простил казакам их уход из Рязанской земли и пожаловал им навечно реку Терек с притоками. Исторические песни не только запечатлели подлинные реальные события, они передают патриотический дух казаков: "От горя на западном фронте/ Еще на Карпатских горах/Там бьются казаки за правду/ И смерть не страшит храбрецов.//Там льются кровавые протоки,/ С утра до вечерней зари,/ А дома отец в кручине/ И с ним пригорюнилась мать" [8].
Традиционным для казачьих песен является то, что пространство и время предвосхищают сюжетное повествование, придавая нрав-ственно-эстетическое, психологическое звучание. Описанием пространства и времени зачастую создается не только общая атмосфера исторических событий, но и вся глубина психологической картины человеческой драмы, раскрывается индивидуализация образа. Повествуя о тюремном заточении Ермака Тимофеевича у турецкого султана, описание пространства констрастирует с картиной теремного заключения Ермака, его душевных переживаний: "На заре было, на зорюшке,/ На заре было на утренней,/ Со восходу солнца красного / Весь денешенек прекрасного./ Во турецкой дальней стороне,/ Там стояла тюрьма темная./ Во тюрьме все двери медные,/ Подпорочки железные"... [9]. Можно с полным основанием говорить о неисчерпаемости песни и приобщении человека через традиционный песенный фольклор к вечному течению времени.
Итак, традиционный песенный фольклор гребенских казаков взаимосвязан со многими культурно-историческими пластами и наиболее целостно запечатлел хронотоп гребенцов и его трансформацию. Анализ пространственно-временных представлений средневекового дохристианского периода Древней Руси на
примере песенного фольклора гребенских казаков позволил смоделировать первооснову их хронотопа. В раннем слое культуры отражена, прежде всего, органическая связь гребенских казаков со спецификой культурного ландшафта. Реализуясь в процессе событий, пространственно-временная взаимосвязь отражалась в виде объективного закона и субъективных норм, выработанных предками, и проявлялась как следование закону, установленному Богом или родом. Пространственная символика, таким образом, имела глубокое нравственное значение.
Тексты традиционного песенного фольклора, написанные рукой носителя данной этнической группы, являясь, по выражению C.B. Лурье "квинтэссенцией некой ценностной системы" [6], наиболее целостно воплощают, по нашему убеждению, пространственно-временные исторические представления, нравствен-но-эстетические ценности и этнические константы.
Таким образом, специфичность средневекового хронотопа гребенцов, воплотившегося в их песенном фольклоре, характеризуется мифопоэтичностью, метафоричностью и нрав-ственно-эстетической целостностью звукообразов, сформировавшихся при теснейшей взаимосвязи человека с миром природы и текучестью переходов между ними.
Примечания:
1. Григорьев А.Ф. Этническая картина мира гребенских казаков (на примере ритуально-обрядо-вых традиций и песенного фольклора). - Ставрополь : Возрождение, 2011. - 376 с.
2. Григорьев А.Ф. Антропоморфизм и метафоричность в песенном фольклоре гребенских казаков // Kant. - 2017. - № 3 (24). - С. 82-87.
3. Григорьев А.Ф. Концепт Кавказских гор в фольклорном сознании гребенских казаков // Kant. -2015. -№1 (14). -С. 45-47.
4. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. - М. : Айрис-пресс, 2007.
5. Гуревич А. Избранные труды. Т. 2. Средневековый мир. - М. ; СПб. : Университетская книга, 1999. -С. 60-61.
6. Лурье C.B. Историческая этнология. - М. : Академический Проект ; Гаудеамус, 2004. - С. 317.
7.Материалы фольклорно-этнографических экспедиций (ст. Калиновская Наурского р-на, 1976-1979; Червленая, Шелковской р-н, ЧИАССР. 1979) // Рук. РФТК и СКС Возрождение. 2010.
8. Материалы фольклорно-этнографических экспедиций (записано в ст. Ищерской 1989.). Региональный Фонд традиционной казачьей и славянской культуры Ставрополья "Возрождение". Единый сохранный фонд аудиозаписей. - Ставрополь, 2010.
9.Материалы фольклорно-этнографических экспедиций (записано в ст. Гребенской 1979) РФТКиСК
Ставрополья "Возрождение". Единый сохранный фонд аудиозаписей. - Ставрополь, 2010. 10.Песни гребенских казаков / публикация текстов, вступительная статья и комментарии Б.Н. Путилова. - Грозный, 1946. - С. 62. 11 .Песни Терека: Песни гребенских и сунженских казаков. (Публикация текстов, вступительная статья и примечания Ю.Г. Агаджанова) / под ред. Б.Н. Путилова. - Грозный, 1974.
12.Чирков Ю. Вдоль по линии Кавказа / Традиционные песни терских и гребенских казаков. - СПб., 2003. (записано А. Кобановым в ст. Червленой, ЧИАССР).
13.Чирков Ю. Прости звезда / Традиционный казачий романс. - СПб., 2007. 14. Чирков Ю. Терек Горынович /Песни гребенских казаков / Вып 1. Фонд казачьей культуры. -СПб., 2008.
> <
X
ш S Ы U
е
о
U
о с
S
е
#
■к 188
PHILOSOPHICAL AND ANTHROPOLOGICAL IDEALS OF M.K. MAMARDASHVILI IN THE CONTEXT OF THE REVIVAL OF ANCIENT PAIDEIA
Inyshina Irina Alekseevna, Assistant, Department of History, Philosophy, Advertising and Public Relations, Orel State University of Economics and Trade, Orel
The article discusses the philosophical and anthropological ideals of M.K. MamardashviH. There is establishes the relationship of the philosophical principles of the author with the ancient paideia. There is presented the characteristic of the anthropological type of homo sapiens (homo politicus) MK MamardashviH in the modes of its existence -responsibility, freedom and passion.
Keywords: paideia; personality; M.K. Mamardash vili; P. A do; philosophy as a system of spiritual exercises; responsibility-freedom; passion.
УДК 1 (101.9)+13(130.2) ВАК РФ 09.00.13
©Инюшина И.А., 2019
ФИЛОСОФСКО-АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ ИДЕАЛЫ М.К. МАМАРДАШВИЛИ В КОНТЕКСТЕ ВОЗРОЖДЕНИЯ АНТИЧНОЙ ПАЙДЕЙИ
В статье рассматриваются философско-антропологические идеалы М.К. Ма-мардашвили, устанавливается взаимосвязь философских принципов автора с античной пандейей. Представлена характеристика антропологического типа homo sapiens (homo politicus) M. К. Мамардашвили в модусах его существования - ответственности, свободы и страсти.
Ключевые слова: пайдейя;личность; М.К. Мамардашвили; П. Адо; философия как система духовных упражнений; ответственность; свобода; страсть.
ИНЮШИНА Ирина Алексеевна, ассистентка, кафедра Истории, философии, рекламы и связей
с общественностью, Орловский государс твенный университет экономики и торговли, Орел
Тенденции современной философии показывают, насколько пристальным является внимание исследователей к возможности актуализации идей античных авторов в культуре нашего времени. Интерес связан, прежде всего, с анализом и типологией природы человека, стремлением преодолеть духовную коррозию, усиливающуюся в условиях стремительных и противоречивых социальных процессов. Методология решения ряда философско-антропологи-ческих проблем подтверждает возрождение античной пайдейи, несмотря на то, что некоторые авторы отрицают такую возможность, подчеркивая, что пайдейя - "неповторимый исторический феномен, сформированный особыми условиями своего времени" [15].
Исследовательская парадигма, заданная работами В. Йегера, Л. Жерне, Ж.-П. Вернана, И. Адо и, в особенности, идеями французского филолога, историка и философа П. Адо, подходит к сущности пайдейи иначе. Если представлять философское знание как комплекс философских духовных упражнений, то пайдейя в любой исторический период может служить теоретическим элементом в процессе работы с внутренним миром субъекта. При этом лишь некоторые авторские концепции будут отнесены к такому типу философии. По мысли П. Адо, "философский акт располагается не только в порядке познания, но также в порядке "самости" и бытия: это прогресс, заставляющий нас быть больше, делающий нас лучше"
