CC BY
8DOI 10.20310/2658-5383-2021-4-111-115 УДК 340
«ХОТЕЛИ КАК ЛУЧШЕ»: ДЕФЕКТ ВЫРАЖЕНИЯ ВОЛИ НОРМОТВОРЦА И ПРАВОВАЯ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЬ*
Екатерина Александровна Коваль
главный научный сотрудник отдела научных исследований, Средне-Волжский институт (филиал) Всероссийского государственного университета юстиции (РПА Минюста России) в г. Саранске, доктор философских наук E-mail: nwifesc@yandex.ru ORCID: http://orcid.org/0000-0003-0069-5335
Аннотация. Феномен правовой неопределенности рассматривается в юридической литературе в различных контекстах: правотворчество, правоприменение, толкование норм права и др. При этом принципиальное значение имеет концепция права, внутри которой рассматривается неопределенность. Однако не меньшее познавательное значение имеет и выбор подхода к рассмотрению обозначенных выше контекстов. В данной статье феномен правовой неопределенности рассматривается в нормот-ворческом контексте, а нормотворчество интерпретируется как волевая творческая деятельность личности, направленная на формирование, изменение или отмену норм права. Акцент на личном в нормотворчестве обязывает учитывать мотивацию нормотворца. Декларируемыми мотивами, как правило, являются общее благо, обеспечение реализации прав и свобод человека, справедливость, удовлетворение потребностей общества. Однако реальные мотивы могут отличаться от декларируемых, что может повлечь за собой возникновение и воспроизводство правовой неопределенности. Кроме того, неопределенность может возникать и в том случае, когда реальные мотивы не отличаются от декларируемых, но сбой происходит на этапе формирования и выражения воли нормотворца.
Ключевые слова: нормотворчество, волеизъявление, дефект выражения воли, мотивация нормотворца, правовая неопределенность.
"WE WANTED THINGS TO BE BETTER": DEFECT IN THE EXPRESSION OF THE WILL OF THE RULEMAKER AND LEGAL UNCERTAINTY**
Ekaterina A. Koval
Chief researcher, Middle-Volga Institute (branch) of All-Russian State University of Justice in Saransk, Dr. Sci. (Philosophy) E-mail: nwifesc@yandex.ru ORCID: http://orcid.org/0000-0003-0069-5335
Abstract. The phenomenon of legal uncertainty is considered in legal literature in various contexts: lawmaking, law enforcement, lawinterpretation, etc. The concept of law and the approach to considering the above contexts are of fundamental importance. In this article, the phenomenon of legal uncertainty is considered in a rulemaking context, and rulemakingis interpreted as a volitional creative activity of aperson aimed at form, change or repeal thelegal norms. The emphasis on the personal in rulemaking obliges to take into
* Статья подготовлена при финансовой поддержке РФФИ (проект «Нормотворчество в морали, праве, религии» № 19-011-00082).
** Acknowledgements: The article was prepared with the financial support of the RFBR (project "Norm-creating of Morality, Law and Religion" No. 19-011-00082).
© Коваль Е. А., 2021
111
account the motivation of the rulemaker. The declared motives, as a rule, are the common good, guaranteeing human rights and freedoms, justice, and meeting the needs of society. However, the real motives may differ from the declared ones, which may entail the emergence and reproduction of legal uncertainty. In addition, uncertainty can also arise when the real motives do not differ from the declared ones, but a failure occurs at the stage of forming and expressing the will of the rulemaker.
Keywords: rulemaking, will, defect in the expression of the will, motivation of rulemaker, legal uncertainty.
Нормотворчество в праве часто ассоциируется с деятельностью компетентных государственных органов, характеризующейся жесткой нормативной регламентацией, нарушения которой могут привести к тому, что полученный результат не получит статуса «норма права». Однако такое понимание нормотворчества характерно только для позитивистского подхода; кроме того, в нем не уделяется должного внимания творческой природе деятельности, без которой невозможно зарождение нормотворческой идеи и придание ей надлежащей формы, характеризующейся, в том числе, определенностью и конкретностью. Игнорирование роли личности в нормотвор-ческом процессе, апелляция исключительно к безличной государственной воле закрепляет за государством монополию на право, в то время как и современные правовые реалии, и исследования по правогенезу свидетельствуют о том, что право генетически связано с обществом и может в определенных формах существовать помимо государства1. Так, например, Б. А. Кистяковский ассоциирует зарождение правотворческого процесса не с законодательными органами, занимающимися только формулированием правовых норм, а с «недрами общества»2.
В. М. Баранов и В. В. Трофимов, анализируя роль личного начала в правотворчестве, относят к требованиям, предъявляемым к субъектам правотворчества, не только профессиональное «владение правилами правотворческой техники», но и понимание «социального источника, обусловливающего содержание правовых норм»3. Второй критерий представляется
1 См., например: Шалютин Б. С. Правогенез как фактор становления общества и человека // Вопросы философии. 2011. № 11. С. 14-26.
2 Кистяковский Б. А. Социальные науки и право. Очерки по методологии социальных наук и общей теории права. М., 1916. 708 с.
3 Баранов В. М., Трофимов В. В. Личное в право-
творчестве: утопия, антропологический ресурс или необходимое технико-юридическое средство повышения
качества // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2015. № 2 (30). С. 14.
наиболее значимым, поскольку нормотворцам заданы довольно широкие пределы усмотрения, позволяющие вариативно и творчески интерпретировать факты социальной реальности, общественные отношения, требующие правового регулирования.
Как отмечает Н. А. Власенко, «...так называемое "собственное усмотрение" нор-моустановителя нельзя понимать как нечто абсолютно свободное по принципу, "что хочу, то и урегулирую, и как хочу"»4. Когда конкретные люди вырабатывают нормотворческие идеи, они ориентируются на результаты мониторинга правоприменения, личный опыт, изучают общественные отношения, требующие регулирования, анализируют обращения граждан, заключения экспертов, научные исследования, имеют представление о правовом порядке, куда должны вписаться новые нормы. Это существенно ограничивает усмотрение нормотворца. Однако при наличии дефектов воли или волеизъявления субъекта нормотворческой деятельности его усмотрение может породить неопределенность в праве5. Тогда даже при всей справедливости нормотворческой идеи и благих мотивах субъекта результаты нормотворческой деятельности могут не только не привести к ожидаемой социальной полезности, упорядочиванию общественных отношений, росту общего блага, но к противоположным результатам: насилию, административному произволу, злоупотреблению правом и т.п.
Если нормотворец сознательно делает выбор в пользу лоббизма или «троянского нормо-
4 Власенко Н. А. Методологическая результативность исследования определенности права//Определенность и неопределенность права как парные категории: проблемы теории и практики: Материалы XII междунар. науч.-практ. конф. В 3-х ч. М., 2018. Ч. I. С. 61.
5 Здесь имеется в виду негативное значение неопределенности в праве, которое, по мнению Н. А. Власенко, проявляется как несовершенство правового регулирования.
творчества»6, ставит свои интересы превыше интересов общества и государства, проявляет волю к власти, даже при высочайшем уровне профессионализма могут возникнуть недопустимые неопределенности в праве, потому что именно этот результат и ожидался. Здесь речь идет о проявлении злой воли. Однако явления такого рода относятся, скорее, к исключениям, чем к правилам. Можно предположить, что типичная ситуация порождения неопределенности в праве возникает, когда нормотворцы искренне «хотели как лучше», но в силу объективных факторов (краткие сроки на разработку и оформление нормотворческой идеи, быстрое изменение нормативной базы, в которую необходимо интегрировать новые нормы, недостоверная или неточная информация о природе общественных отношений, требующих нормативного урегулирования) создали новые коллизии и пробелы.
Итак, помимо объективных факторов можно выделить субъективные факторы возникновения правовой неопределенности, связанные с волей нормотворца. В классической философской традиции воля интерпретируется как свойство разума порождать причины поступка. Данное свойство становится доступным для Другого через процесс волеизъявления или выражения воли вовне. Именно на стадии волеизъявления могут быть выявлены дефекты, повлиявшие на разумность намерений и мотивов волевого субъекта, его стремление к достижению цели. В данном случае понятие дефектов волеизъявления не ограничивается несовпадением «формы права с волей законодателя»7.
Учитывая вышеизложенное, рассмотрим несколько возможных волевых дефектов в нор-мотворческой деятельности.
1. «Неразумность» воли. Данный дефект обусловлен тем, что понимание того, что разумно, а что — нет, не является единым для всех. Следовательно, нормотворец, апеллируя к своему
6 Понятие образовано по аналогии с «троянским обучением» и обозначает ситуацию, когда декларируемые мотивы субъекта не совпадают с реальными, что приводит к нарушению баланса общих и частных интересов (см., например: Коваль Е. А., Сычев А. А., Жадунова Н. В. Использование концепции устойчивого развития в троянском нормотворчестве // Strategia supravietuirii din perspectiva bioeticii, antropologiei, filosofiei si medicinei. Materialele conferintei a 25-a stiintifice internationale. Chisinau, 2019. С. 140-143.
7 Власенко Н. А. Указ. соч. С. 59.
пониманию разумного, правильного, справедливого, неизбежно сталкивается с неприятием, транслируемым той или иной частью общества, в том числе, через институты общественной экспертизы. Особенно сильно оценки волевых усилий нормотворца расходятся, когда на правовом уровне разрешается ценностный конфликт (например, разрешение или запрет абортов, эвтаназии, смертной казни и т.п.). Внутренний волевой конфликт нормотворца, деформирующий волеизъявление, может быть связан с отсутствием собственной определенности в том, как наилучшим образом разрешить ситуацию, требующую нормативного урегулирования.
Если выбор нормотворца делается не между добром и злом, а между большим и меньшим злом, это может повлечь за собой правовую неопределенность, обусловленную желанием предоставить широкие пределы усмотрения для правоприменителя, позволяя ему учитывать особенности конкретных жизненных ситуаций, либо менее благородным желанием — переложить максимум ответственности на правоприменителя, вынужденного работать в условиях негативной правовой неопределенности. Так, например, в один день судьи одного и того же суда сделали три совершенно разных вывода при рассмотрении идентичных ситуаций. До введения ст. 103.1 в ГПК РФ вопрос о сроках предъявления требований о взыскании судебных расходов не был урегулирован. Судьи Второго кассационного суда общей юрисдикции апеллировали к возможности применения по аналогии закона ч. 2 ст. 112 АПК РФ (срок 6 месяцев), ст. 196 ГК РФ (срок 3 года), а также интерпретировали отсутствие на момент вынесения судебного постановления в ГПК РФ нормы, регламентирующей сроки обращения за взысканием судебных расходов, как возможность предъявлять такое требование бессрочно8.
2. Поражение в борьбе мотивов. Еще один дефект, связанный с волей нормотворца, возникает тогда, когда формулируется правильный мотив, определяются социально значимые цели нормотворческой деятельности, но обнаруживается недостаток воли в выборе достойных средств достижения этих целей или в отсутствии перечня нормативно допустимых средств. Такой
8 Ширшов И. М. Закон — что дышло 3 [Электронный ресурс]. URL: https://pravorub.ru/articles/96547.html.
State Legal Research. 2021. Issue 4
113
макиавеллизм «от нормотворчества» может породить правовые неопределенности, а также повлечь за собой административный произвол, избыточное насилие в отношении граждан и т.п.
Поражение в борьбе мотивов также может выражаться в нежелании принимать ответственность за некачественный результат нор-мотворческой деятельности, в самооправдании в ситуации оказания политического давления на нормотворца, в попытках урегулировать правовыми средствами отношения, не входящие в сферу права (например, криминализация оскорбления религиозных чувств верующих).
3. «Непродуманность» воли. Дефект такого рода проявляется, когда нормотворец работает в режиме нехватки времени и переизбытка информации, подлежащей анализу в процессе работы над нормотворческой идеей. В результате он не может четко изложить идею, сформулировать убедительные аргументы в ее защиту, предложить адекватные механизмы реализации.
Непродуманность воли также возникает, если нормотворец не принимает критических замечаний, связанных с промежуточными результатами нормотворческой деятельности. В качестве примера «непродуманности» воли можно привести обсуждение законопроектов о профилактике семейно-бытового насилия 2016 и 2019 гг. При всей социальной значимости и востребованности нормотворческой идеи, предлагаемые механизмы реализации положений законопроекта, а также использованные ключевые понятия и данные им определения не встретили одобрения. Ни один из упомянутых законопроектов не был принят, однако нормотворческая деятельность в современной России, к сожалению, не исключает применения метода проб и ошибок9.
Такой дефект, как «непродуманность» воли, подрывает доверие к государству в целом,
9 Зорькин В. Д. Конституция живет в законах // Российская газета. 2014. 17декабря. № 288 (6560).
нормотворческим органам, нормотворческому процессу, конкретным нормотвоцам, порождая неопределенность не только в законодательстве, но и в иных элементах права. Если «непродуманностью» воли периодически характеризуется конкретная личность, это может быть воспринято как злоупотребление правом на нормотворчество.
Итак, допустимый уровень разумной правовой неопределенности — это объективный элемент правовой реальности. Негативная правовая неопределенность возникает в ситуациях искажения воли или волеизъявления нормотворца. Это происходит не только по причине неадекватного формального выражения нормотворческой воли (например, высокая степень абстракции нормы, необоснованное использование неоднозначных, оценочных понятий, иностранной юридической терминологии и др.), но и в силу иных волевых дефектов, связанных с личностными особенностями нормотворца и конкретной ситуацией, в которой он осуществляет нормотворческую деятельность («неразумность» воли, «непродуманность» воли, борьба мотивов).
Вероятно, избежать описанных дефектов выражения воли нормотворца можно, если формулировать нормы позитивного права будет искусственный интеллект. Автоматизированная интеллектуальная система может провести качественный анализ общественных отношений, обучиться на больших данных, вписать новые нормы в существующий нормативный порядок и даже учесть актуальные политические стратегии. Однако у такой системы не может быть дефектов выражения воли за неимением последней. А без воли не может быть и творчества, когда автор, исходя из своего личного миропонимания, опыта, анализа существующих правоотношений и прецедентов, формулирует нормотворческую идею, способную улучшить благосостояние общества даже с учетом рисков возникновения негативной правовой неопределенности.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Баранов В. М., Трофимов В. В. Личное в правотворчестве: утопия, антропологический ресурс или необходимое технико-юридическое средство повышения качества // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2015. № 2 (30). С. 9-18.
2. Власенко Н. А. Методологическая результативность исследования определенности права // Определенность и неопределенность права как парные категории: проблемы теории и практики: Материалы XII международной научно-практической конференции. В 3-х частях. М.: РГУП, 2018. Ч. I. С. 51-63.
3. Зорькин В. Д. Конституция живет в законах // Российская газета. 2014. 17 декабря. № 288 (6560).
4. Кистяковский Б. А. Социальные науки и право. Очерки по методологии социальных наук и общей теории права. М.: «М. и С. Сабашниковы», 1916. 708 с.
5. Коваль Е. А., Сычев А. А., Жадунова Н. В. Использование концепции устойчивого развития в троянском нормотворчестве // Strategia supravietuirii din perspectiva bioeticii, antropologiei, filosofiei si medicinei. Materialele conferintei a 25-a stiintifice internationale // Culegere de articole stiintifice. Editia 25. Red. responsabil dr. hab. in filosofie, prof. univ. Teodor N. Tirdea. Chisinau: CEP «Medicina», 2019. С. 140-143.
6. Шалютин Б. С. Правогенез как фактор становления общества и человека // Вопросы философии. 2011. № 11. С. 14-26.
REFERENCES:
1. Baranov V. M., Trofimov V. V. Lichnoe v pravotvorchestve: utopija, antropologicheskij resurs ili neobhodimoe tehniko-juridicheskoe sredstvo povyshenija kachestva [Personal in law-making: utopia, anthropological resource or proper technical and legal means to improve quality]. Juridicheskaja nauka ipraktika: Vestnik Nizhegorodskoj akademii MVD Rossii [Journal of Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia]. 2015. № 2 (30). Pp. 9-18.
2. Vlasenko N. A. Metodologicheskaja rezul'tativnost' issledovanija opredelennosti prava [Methodological effectiveness of the certainty of law study]. Opredelennost' i neopredelennost'prava kakparnye kategorii: problemy teorii i praktiki: Materialy XII mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii. V 3-h chastjah [Certainty and Uncertainty of Law as Paired Categories: Problems of Theory and Practice: Proceedings of the XII International Scientific-Practical Conference, in 3 parts]. Moscow: Russian State University of Justice Publ., 2018. Part I. Pp. 51-63.
3. Zor'kin V. D. Konstitucija zhivet v zakonah [The Constitution lives in the laws]. Rossijskajagazeta [Rossiyskaya Gazeta]. 2014. December 17. № 288 (6560).
4. Kistjakovskij B. A. Social'nye nauki i pravo. Ocherki po metodologii social'nyh nauk i obshhej teorii prava [Social Sciences and Law. Essays on the methodology of social sciences and general theory of law]. Moscow: «M. i S. Sabashnikovy», 1916. 708 p.
5. Koval' E. A., Sychev A. A., Zhadunova N. V. Ispol'zovanie koncepcii ustojchivogo razvitija v trojanskom normotvorchestve [Using the Concept of Sustainable Development in the Troyan Norm-creating]. The "Survival Strategy from the perspective of bioethics, anthropology, philosophy and medicine". Kishinev: Medicina, 2019. Pp. 140-143.
6. Shaljutin B. S. Pravogenez kak faktor stanovlenija obshhestva i cheloveka [Legal genesis as a factor in the formation of society and a person]. Voprosy filosofii [Russian Studies in Philosophy]. 2011. № 11. Pp. 14-26.
Для цитирования:
Коваль Е. А. «Хотели как лучше»: дефект выражения воли нормотворца и правовые неопределенности // Государственно-правовые исследования. 2021. Вып. 4. С. 111-115.
For citation:
Koval E. A. «Hoteli kak luchshe»: defekt vyrazheniya voli normotvorca i pravovye neopredelennosti ["We wanted the best": the defect of expressing the will of the rule-maker and legal uncertainties]. Gosudarstvenno-pravovyye issledovaniya [State Legal Research]. 2021. Issue 4. Pp. 111-115. (In Russ.)
