CC BY
6допущенных нарушений. Ввиду этого, необходимо добавить в Федеральный закон "Об исполнительном производстве" от 02.10.2007 №229-ФЗ [10] главу, предусматривающую упрощенный порядок восстановления прав лиц, ошибочно идентифицированных в качестве должников.
В-третьих, необходимо добавить в статью 13 Федерального Закона «Об исполнительном производстве» положение, запрещающее судебным приставам возбуждать исполнительное производство в случае, если в содержании исполнительного документа нет личных идентификаторов должника. Нормативное закрепление данного запрета позволит предотвратить халатное отношение судебного пристава и сведет к нулю возможность ошибочной идентификации.
В-четвертых, важным нововведением будет создание специального реестра лиц "двойников" на базе Главного управления по вопросам миграции МВД России. Как правило, на практике истцу при подаче искового заявления в суд неизвестны идентификационные данные ответчика, то есть истец вынужден обратиться с ходатайством к суду об установлении этих данных. Суд, удовлетворяя ходатайство истца, направляет запрос в местное управление по вопросам миграции МВД России, где существует риск ошибки, связанный с идентификационными данными ответчика. Сам ответчик не является в судебное заседание и суд выносит решение по имеющимся данным. В дальнейшем, судебный пристав ошибочно идентифицирует должника и возбуждает исполнительное производство, соответственно, специальный реестр лиц "двойников" позволил бы не допустить ошибку.
В заключении хотелось бы отметить, что проблема незаконного списания денежных средств в виду ошибочной идентификации должника по исполнительному производству является важным аспектом в области прав граждан и защиты их финансовых интересов. В настоящий момент все еще необходимо улучшать процедуру проверки идентификационных данных должников и усиливать контроль за процессом процедуры исполнительного производства с целью предотвращения незаконного списания денежных средств и защиты прав граждан.
Список литературы:
[1] Конституция Российской Федерации: принята всенар. голосованием 12 дек. 1993 г. (с изм. от 1 июля 2020 г.) // СПС КонсультантПлюс;
[2] Письмо Федеральной службы судебных приставов от 25 августа 2017 г. № 00011/17/82639-ОП "О вопросах взаимодействия с банками и иными кредитными организациями" // СПС Кон-сультантПЛЮС;
[3] Официальный сайт Верховного Суда Российской Федерации // https://www.vsrf.ru/press_ center/mass_media/31204/ (дата обращения 10.05.2023);
[4] Федеральный закон от 28.11.2018 № 451-ФЗ (ред. от 17.10.2019) "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации. 2018. № 49 (часть I). Ст. 7523;
[5] Официальный сайт информационного агентства "Российская газета" // https://rg. ru/2022/05/15/genprokuratura-vnesla-predstavlenie-glave-fssp-za-dolzhnikov-dvojnikov.html (дата обращения 11.05.2023);
[6] Решение Никулинского районного суда г. Москвы от 01.09.2020 по делу 02-1818/2020 // Официальный сайт Никулинского районного суда г. Москвы https://mos-gorsud.ru/rs/nikulinskij/search ?formType=shortForm&courtAlias=nikulinskij&uid=&i nstance=1&processType=&letterNumber=&caseNu mber=№+2-1818%2F2020&participant= (дата обращения 10.05.2023);
[7] Определение Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2021 г. № 5-КГ21-45-К2 // Официальный сайт Верховного Суда Российской Федерации https://www.vsrf.ru/stor_pdf. php?id=2073910 (дата обращения 11.05.2023);
[8] Официальный сайт Федеральной службы судебных приставов России // https://fssp.gov.ru/ pressreleases/document30105677/ (дата обращения 14.05.2023);
[9] Федеральный закон от 21.12.2021 № 417-ФЗ (ред. от 21.12.2021) "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации. 2021. № 52 (часть I). Ст. 8976;
[10] Федеральный закон от 02.10.2007 № 229-ФЗ (ред. от 29.12.2022) "Об исполнительном производстве" // Собрание законодательства Российской Федерации. 2007. № 41. Ст. 4849.
Spisok literatury:
[1] Konstitucija Rossijskoj Federacii: prinjata vsenar. golosovaniem 12 dek. 1993 g. (s izm. ot 1 ijulja 2020 g.) // SPS Konsul'tantPljus;
[2] Pis'mo Federal'noj sluzhby sudebnyh prista-vov ot 25 avgusta 2017 g. № 00011/17/82639-0P "O voprosah vzaimodejstvija s bankami i inymi kredit-nymi organizacijami" // SPS Konsul'tantPLJuS;
[3] Oficial'nyj sajt Verhovnogo Suda Rossijskoj Federacii // https://shhshhshh.vsrf.ru/press_center/ mass_media/31204/ (data obrashhenija 10.05.2023);
[4] Federal'nyj zakon ot 28.11.2018 № 451-FZ (red. ot 17.10.2019) "O vnesenii izmenenij v otdel'nye zakonodatel'nye akty Rossijskoj Federacii" // Sobra-nie zakonodatel'stva Rossijskoj Federacii. 2018. № 49 (chast' I). St. 7523;
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 5 • 2023
ПУБЛИЧНОЕ ПРАВО
[5] Oficial'nyj sajt informacionnogo agenstva "Rossijskaja gazeta" // https://rg.ru/2022/05/15/gen-prokuratura-vnesla-predstavle-nie-glave-fssp-za-dolzhnikov-dvojnikov.html (data obrashhenija 11.05.2023);
[6] Reshenie Nikulinskogo rajonnogo suda g. Moskvy ot 01.09.2020 po delu 02-1818/2020 // Oficial'nyj sajt Nikulinskogo rajonnogo suda g. Moskvy https://mos-gorsud.ru/rs/nikulinskij/search?form-Type=shortForm&courtAlias=nikulinskij&uid=&in-stance=1&processType=&letterNumber=&caseNum-ber=№+2-1818%2F2020&participant= (data obrashhenija 10.05.2023);
[7] Opredelenie Verhovnogo Suda Rossijskoj Federacii ot 21.12.2021 g. № 5-KG21-45-K2 // Ofi-
cial'nyj sajt Verhovnogo Suda Rossijskoj Federacii https://shhshhshh.vsrf.ru/stor_pdf.php?id=2073910 (data obrashhenija 11.05.2023);
[8] Oficial'nyj sajt Federal'noj sluzhby sudebnyh pristavov Rossii // https://fssp.gov.ru/pressreleases/ document30105677/ (data obrashhenija 14.05.2023);
[9] Federal'nyj zakon ot 21.12.2021 № 417-FZ (red. ot 21.12.2021) "O vnesenii izmenenij v otdel'nye zakonodatel'nye akty Rossijskoj Federacii" // Sobra-nie zakonodatel'stva Rossijskoj Federacii. 2021. № 52 (chast' I). St. 8976;
[10] Federal'nyj zakon ot 02.10.2007 № 229-FZ (red. ot 29.12.2022) "Ob ispolnitel'nom proizvodstve" // Sobranie zakonodatel'stva Rossijskoj Federacii. 2007. № 41. St. 4849.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 5 • 2023
С& ЧАСТНОЕ ПРАВО ^D
DOI: 10.24412/2076-1503-2023-5-278-282 КУЗЮРОВА Дарья Дмитриевна,
NIION: 2018-0076-5/23-344 соискатель кафедры теории
MOSURED: 77/27-023-2023-5-344 и истории государства и права
ФГАОУ ВО «Казанский (Приволжский) федеральный университет», e-mail: avdeevadd@mail.ru
ХАРАКТЕРНЫЕ ЧЕРТЫ ПРЕЕМСТВЕННОСТИ В РОССИЙСКОМ
ЧАСТНОМ ПРАВЕ
Аннотация. Все чаще различные аспекты российской частноправовой традиции становятся предметом доктринальных исследований в юриспруденции, что объясняется динамичным характером развития отраслей частного права. Спутником непрерывного эволюционного процесса нередко выступает такое правовое явление как преемственность, изучению которого посвящена настоящая статья. Доказывая особое значение преемственности в контексте развития частного права, автор обращается к общим и специфичным признакам частноправовой преемственности.
Ключевые слова: преемственность, частное право, развитие частного права, рецепция.
KUZYUROVA Daria Dmitrievna,
Competitor of the Department of Theory and History of State and Law Kazan (Volga region) Federal University,
CHARACTERISTIC FEATURES OF CONTINUITY IN RUSSIAN
PRIVATE LAW
Annotation. Increasingly, various aspects of the Russian private law tradition are becoming the subject of doctrinal research in jurisprudence, which is explained by the dynamic nature of the development of private law branches. A companion of a continuous evolutionary process is often such a legal phenomenon as continuity, the study of which is devoted to this article. Proving the special significance of continuity in the context of the development of private law, the author refers to the general and specific features of private law continuity.
Key words: succession, private law, development of private law, reception.
Актуальность затрагиваемой в настоящей статье проблематики объясняется особым значением преемственных связей между различными этапами развития права и государства, посредством которых обеспечивается плавный переход существующей правовой материи к новым этапам развития общества, ее адаптация к современным реалиям. Преемственность позволяет «ощутить» взаимосвязь этапов развития государства на историческом, политическом, социальном, экономическом и, особенно, на правовом уровнях.
Важность исследования преемственности в контексте частного права неоспорима, учитывая, что на сегодняшний день доктрине не известна целостная и обстоятельная система изучения
преемственности частноправового регулирования.
Формирование и развитие российского частного права, как показывает история, происходило при непременном соблюдении принципов преемственности, под которой понимается сохранение и использование предшествующего правового материала.
Настоящее исследование представляется необходимым начать с краткой общеправовой характеристики преемственности, в частности, с целью восприятия изложенного в качестве ориентиров для понимания преемственности в частном праве.
Преемственность - связь между различными ступенями развития права, правовых
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 5 • 2023
систем, норм, правовой идеологии, действующая как во времени, так и в пространстве. Преемственность представляет собой уникальное явление, подразумевающее связь прошлого и настоящего, старого и нового. В контексте права преемственность сопровождает его совершенствование, то есть посредством своих связей обеспечивает переход от старого этапа к новому. Под определенным углом преемственность в праве может быть отождествлена с процессом развития права. Уникальность преемственности прослеживается в самой сущности данного явления: сохранение былого правового наследия дает толчок к возникновению новых правовых ценностей. Преемственность реализуется на стыке этапов развития права, при этом воздействие преемственных связей на право перманентно. Говоря кратко, переоценить значение преемственности в праве практически невозможно. По справедливому мнению представителя казанской юридической школы, исследователя вопросов преемственности правовых систем современности А.Р. Губай-дуллина, преемственность обеспечивает жизнеспособность системы, ее умение решать стоящие перед ней задачи [1], что, безусловно, справедливо звучит и применительно к праву.
На основании изложенного дефиниция понятия преемственности может быть сформулирована нами следующим образом: преемственность в праве - это объективное явление, подразумевающее прогрессивное движение существующих правовых материй, обеспечивающее тем самым развитие права.
Исследование признаков частноправовой преемственности представляется целесообразным начать с обращения к универсальным признакам. Достаточно подробно данная проблематика была изучена А.Р. Губайдуллиным. Так, ученый выделяет ряд общих признаков преемственности в праве, в частности, универсальность, объективность, связь с правовым прогрессом и с правовым регрессом, существование во временном и в пространственном измерениях [2]. Мы всецело разделяем подход автора к общим признакам преемственности. Вместе с тем возможным представляется внесение дополнений в приведенный перечень.
Преемственность представляет собой связь прошлого и настоящего. Применительно к праву корректно будет говорить о связи устаревшего и нового правового материала (института, механизма, нормы и т.д.). Например, преемственность в контексте законотворчества предполагает сохранение законодательных конструкций и концепций, их перенос в современные правовые источники. Ярким примером частноправовой преемственности является современное российское
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 5 • 2023
семейное право. Большинство правовых институтов, регулируемых нормами главного нормативного правового акта семейного законодательства - Семейного кодекса Российской Федерации [3] (далее - СК РФ) - перешли из действовавшего ранее Кодексе о браке и семье РСФСР 1969 года, который, в свою очередь, был построен на фундаменте дореволюционных идей о браке и правоотношениях супругов. Кроме того, курс развития, заданный современным законодателем, также основан на преемственности. Об этом свидетельствует свежая поправка к ст. 6 СК РФ: согласно части 2 указанной нормы запрещается применение правил международных договоров в их истолковании, противоречащем основам правопорядка и нравственности, которые, как уже было отмечено, начали свое формирование задолго до вступления в силу действующего СК РФ.
Итак, преемственные связи показывают, как правовое наследие прошлого обеспечивает правовое регулирование в настоящем и катализирует дальнейшее развитие правоотношений. Отсюда вытекает два важнейших аспекта преемственности в праве.
Во-первых, преемственность отражает связь прошлого, настоящего и будущего, иными словами, обеспечивает непрерывность процесса развития права. Особенное значение данное качество преемственности приобретает в рамках эволюции частноправовой мысли и ее воплощения в праве, что обусловлено высокой скоростью прогресса гражданских правоотношений.
Во-вторых, принцип образования новых материй за счет сохранения старых, лежащий в основе механизма преемственности, отражает проявление основного закона материалистической диалектики: закона единства и борьбы противоположностей. Сохранение последующим этапом развития положительного содержания предшествующего этапа обнаруживает подчинение преемственности также закону отрицания отрицания.
Следующий признак преемственности в праве, на который хотелось бы обратить внимание, это накопительный потенциал данного правового явления: преемственность позволяет аккумулировать знания о праве, правовые идеи, механизмы, отдельные правила и нормы, то есть все, что принято понимать в широком значении термина «право». Существование ряда современных институтов частного права обеспечено именно этим качеством преемственности. Возвращаясь к примеру семейного права, обратимся к институту договорного режима общей собственности супругов. В 1996 году брачный договор, как юридическая конструкция, стал новеллой российского семейного права, однако, идея распределения
объема имущественных правомочий между мужем и женой своими корнями уходит в старину: договор, определяющий порядок управления приданым, заключался супругами еще во времена Древней Руси. Взгляд на развитие института брачного договора в российском праве сквозь призму преемственности позволяет говорить о пересечении ретроспективы и перспективы права, где преемственность выступает фундаментальной закономерностью процесса развития права. Отсюда раскрывается еще одна черта преемственности в праве: ее связи показывают не просто этапы развитие права, а отражают развитие общества в целом.
Вместе с тем понимание частноправовой преемственности, очевидно, выходит за пределы исследования универсальных признаков преемственности. В этой связи мы предлагаем сместить фокус внимания на те сущностные признаки правового явления преемственности в частном праве, совокупность которых принято выражать через понятие специфики.
Преемственность - неотъемлемый спутник развития частного права. Об этом свидетельствует не только логическое рассуждение о роли преемственности в данном процессе, но и историческая картина его происхождения.
В первую очередь, обратимся к разновидности преемственности правовых ценностей -рецепции, которая, как показывает мировая история права, изначально была связана именно с частным правом. Практически повсеместное заимствование римского права европейским законодателем сопровождала исторический процесс формирования крупнейших правовых семей -романо-германской и англосаксонской, в связи с чем современная частноправовая мысль является продолжением идей римского права jus civilis, в котором улавливаются отголоски кодификации императора Юстиниана corpus juris.
Учитывая тот факт, что российская правовая система принадлежит к романо-германской, а значит, изначально формирование отечественного гражданского права также происходило под воздействием постулатов римской частноправовой традиции, мы имеем основание утверждать, что само зарождение российского (и не только российского) частного права явилось результатом преемственности в виде рецепции.
Последующее развитие российского гражданского права происходило под влиянием тесных взаимосвязей с гражданско-правовыми системами иных государств, в основном Германии и Франции. Относительно происхождения российского Гражданского кодекса [4] (далее - ГК РФ) любопытно исследование К. Осакве, по результатам которого профессор делает вывод: россий-
ский кодекс на 80% тяготеет к немецкому праву, на 13% является французским, на 1% - швейцарским и датским, на 3% - советским, на 2% - англо-американским [5].
Полагаем, рецепция, хотя и является значимым инструментом взаимообогащения национальных законодательств, относительно отраслей частного права должна применяться в разумных пределах. С одной стороны, заимствования в праве естественны, как пишет А.Х. Саидов, современные цивилизации не могут отказаться от познания друг друга [6], также это дает возможность усвоить самый ценный зарубежный опыт. С другой стороны, специфика и широта предмета частного права обязывает законодателя опираться на самобытность права и общества каждого отдельного государства. В этом плане кажется уместным использование термина идентичности права, под которым В.А. Бублик, М.Н. Семякин предлагают понимать национальный колорит, субстанциональную сущность (природу), исторические традиции и самобытность [7].
«Многонациональное» происхождение российского ГК, на наш взгляд, обуславливает отсутствие единой концепции гражданского законодательства и вытекающие отсюда многочисленные проблемы правоприменения и доктринального толка. Как следствие, основной российский гражданско-правовой закон не перестает подвергаться критической оценке из-за постоянно вносимых в него правок, чего не скажешь о главном источнике заимствования ГК РФ - Гражданском уложении Германии 1896 года (далее - ГГУ). Как уже было отмечено, ГГУ, в определенной степени, может признаваться результатом правовой преемственности, характер которой обеспечил устойчивость и системность его норм, в отличие от положений ГК РФ. Перенятие из римского права общих правовых принципов и трансформация их в так называемые «каучуковые» нормы, обращение к доктрине, в частности, к трудам К. Савиньи, гарантировало продолжительное применение ГГУ.
Примечательным для раскрытия затрагиваемого вопроса также является развитие частного права в советский период, когда гражданско-правовые формы наполнялись социалистическим содержанием, вытеснявшим их частноправовую сущность. По справедливому замечанию С.С. Алексеева само существование частного права оказалось под вопросом [8]. Насколько эффективным стал такой подход к перестройке гражданского права (разумеется, если рассматривать гражданско-правовые отношения без привязки к общественному строю того периода, а с позиции классических идей свободы, равенства и прав субъектов гражданского права) показала история: в нормативных правовых актах 90-х годов законо-
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 5 • 2023
датель вновь обращается к базисным атрибутам частного права - частной собственности, частноправовой свободе и договору. Здесь фактически мы можем наблюдать пример внешней преемственности, когда коренные политические изменения в государстве отразились непосредственно в правовых нормах. Такая преемственность явилась формой агрессивного воздействия на частное право.
История развития российского гражданского права показала, только плавность и умеренность применения инструмента преемственности отвечает правовой природе частного права, которая заключается в естественности и самобытности его идей для любого общества независимо от строя.
Сохранение в структуре гражданского права таких традиционных столп, как подраздел и разделы: «лица», «право собственности и другие вещные права», «обязательственное право» в современных условиях активного развития и воплощения идей в юридическом значении, показывает одну из наиболее важных линий преемственности в развитии российского частного права. Вместе с тем главной тенденцией российского частного права в настоящее время справедливо можно назвать трансформацию социально-экономических отношений как объекта гражданско-правового регулирования в условиях циф-ровизации и автоматизации. В законодательстве данный процесс выражается через нормы, регулирующие вопросы электронных сделок и цифровой торговли, электронной коммуникации участников гражданского оборота, интернет-оборота охраноспособных результатов интеллектуальной деятельности, защиты личных неимущественных прав в цифровом обороте и т.д.
Такие прогрессивные социально-экономические процессы, разумеется, дают новые витки развитию правовой системы государства. В целях урегулирования складывающихся правоотношений законодатель адаптирует и актуализирует существующие гражданско-правовые механизмы, насколько это возможно. Однако практика показывает, что зачастую новые правоотношения выходят за пределы регулирования частного права, попытки законодательного упорядочивания процессов неизбежно уступают всяческим проявлениям жизни. Наглядным примером являются отношения, складывающиеся по поводу электронных платежей и электронного банкинга, криптовалюты, технологии блокчейн, больших данных и смарт-контрактов. Как результат, в литературе все чаще можно столкнуться с понятием цифрового права, с дискуссией о его самостоятельности и месте в российском праве. Так, некоторые ученые отвергают идею о выделении цифрового права [9,
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 5 • 2023
10], при этом другие настаивают на обратном [11]. Так или иначе, мы вполне можем наблюдать зарождение гибридной отрасли законодательства, что, в свою очередь, свидетельствует о сближении частного и публичного права.
Интересным примером размытия границ частного и публичного права является институт государственного контракта. Российскому гражданскому праву принципы и механизмы государственных закупок известны еще с XVI века, но реальное развитие госконтракт получил в 2013 году вместе с формированием качественно новой системы закупок. Правоотношения, возникающие по поводу госконтракта, предполагают возникновение диспозитивной связи между участниками гражданско-правового оборота, и, одновременно с тем, императивных отношений публичного субъекта-заказчика и юридического лица-исполнителя. Так же и содержание госконтракта основывается и на диспозитивных нормах гражданского законодательства, и на императивных установках бюджетного права и норм законодательства в сфере закупок. Таким образом, отражением межотраслевого характера института государственного контракта является смешанное правовое регулирование, построенное на постулатах гражданского и административного права.
Научная дискуссия о самостоятельности какой бы то ни было отрасли права сводится к практическому вопросу о возможности кодификации правовых норм, которую следует рассматривать как разновидность преемственности ввиду взаимообусловленности указанных явлений [12]. Рассуждая на эту тему, первоочередно приведем близкое нам мнение С.С. Алексеева: «Кодифицированные акты - это не просто результат систематизации юридических норм, но прежде всего результат одного из важнейших видов правотворчества, существенной отличительной чертой которого являются нормативные обобщения, формулирование общих норм. Общие нормы, выраженные в кодифицированном акте, закрепляют юридические особенности данной отрасли, подотрасли, правового института. А это и придает особую юридическую силу кодификационным актам» [13]. Отсутствие специфичных общих норм гибридных законодательств дает нам основание сделать вывод о недопустимости их кодификации. Такой подход подтверждается с позиции, признающей неотъемлемость преемственности в развитии права: кодификация, например, уже упомянутого цифрового права, гипотетически станет обобщением разрозненных в действующем законодательстве норм, не представляющем правовой ценности, в то время как и кодификация, и преемственность служат качественному совершенствованию законодательства.
Итак, настоящее исследование показало, частноправовая преемственность имеет следующие специфические черты: сочетает в себе сохранение частноправовых традиций, традиционных столп, таких подразделов и разделов как: «лица», «право собственности и другие вещные права», «обязательственное право». Вместе с тем главной тенденцией российского частного права в настоящее время справедливо можно назвать трансформацию социально-экономических отношений как объекта гражданско-правового регулирования в условиях цифровизации и автоматизации и активное развитие электронной коммуникации участников гражданского оборота и цифровой торговли.
Преемственные связи также играют важную роль в актуальном на сегодняшний день процессе поиска баланса частных и публичных интересов в условиях стирания границ между частным и публичным правом. Применение инструментов преемственности при оптимизации гражданского законодательства обеспечивает столь ценное сочетание национальной частноправовой традиции и современного рационализма.
Список литературы:
[1] Губайдуллин А.Р. Преемственность в развитии правовой системы. Вестник университета имени О.Е. Кутафина, 4/2017. С.82.
[2] Семейный кодекс Российской Федерации от 29.12.1995 № 223-Ф3 // Российская газета, № 17, 27.01.1996.
[3] Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 N 51-ФЗ (ред. от 16.04.2022) // Собрание законодательства РФ, 05.12.1994, № 32, ст. 3301
[4] Арсланов К.М. О заимствованиях иностранных юридических конструкций в российском гражданском праве // Ученые записки Казанского университета. Гуманитарные науки. 2015. № 6. Т. 157. С. 81.
[5] Саидов А.Х. Сравнительное правоведение. М., 2000. С. 31.
[6] Бублик В.А., Семякин М.Н. Проблемы формирования идентичности российского гражданского права в контексте осмысления цивили-стической культуры // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2021. № 3. С. 612.
[7] Философия права: история и современность. Проблемы. Тенденции. Перспективы. М.: Норма, 1999.
[8] Информационное право: Учебник для бакалавриата, специалитета и магистратуры / Под ред. М.А. Федотова. М.: Юрайт, 2019. С. 26 (автор главы - А.А. Тедеев).
[9] Городов О.А. Цифровое право как подотрасль информационного права // Право и цифровая экономика. 2021. № 1. С. 37.
[10] Цифровое право: Учебник / Под общ. ред. В.В. Блажеева, М.А. Егоровой. М.: Проспект, 2020. С. 40 (авторы параграфа - В.С. Белых, М.А. Егорова).
[11] Подробнее: Рыбаков В.А. Преемственность в праве и кодификация права // Журнал российского права, 2007, № 7.
[12] Цивилистическая концепция интеллектуальной собственности в системе российского права: монография / А.А. Богустов, В.Н. Глонина, М.А. Рожкова и др.; под общ. ред. М.А. Рожковой. М.: Статут, 2018. С. 152.
Spisok literatury:
[1] Gubajdullin A.R. Preemstvennost' v razvitii pravovoj sistemy. Vestnik universiteta imeni O.E. Kutafina, 4/2017. S.82.
[2] Semejnyj kodeks Rossijskoj Federacii ot 29.12.1995 № 223-FZ // Rossijskaya gazeta, № 17, 27.01.1996.
[3] Grazhdanskij kodeks Rossijskoj Federacii (chast' pervaya) ot 30.11.1994 N 51-FZ (red. ot 16.04.2022) // Sobranie zakonodatel'stva RF, 05.12.1994, № 32, st. 3301
[4] Arslanov K.M. O zaimstvovaniyah inos-trannyh yuridicheskih konstrukcij v rossijskom grazhdanskom prave // Uchenye zapiski Kazan-skogo universiteta. Gumanitarnye nauki. 2015. № 6. T. 157. S. 81.
[5] Saidov A.H. Sravnitel'noe pravovedenie. M., 2000. S.31.
[6] Bublik V.A., Semyakin M.N. Problemy formirovaniya identichnosti rossijskogo grazhdan-skogo prava v kontekste osmysleniya civilisticheskoj kul'tury // Vestnik Permskogo universiteta. YUridich-eskie nauki. 2021. № 3. S. 612.
[7] Filosofiya prava: istoriya i sovremennost'. Problemy. Tendencii. Perspektivy. M.: Norma, 1999.
[8] Informacionnoe pravo: Uchebnik dlya bakal-avriata, specialiteta i magistratury / Pod red. M.A. Fedotova. M.: YUrajt, 2019. S. 26 (avtor glavy - A.A. Tedeev).
[9] Gorodov O.A. Cifrovoe pravo kak podotrasl' informacionnogo prava // Pravo i cifrovaya ekono-mika. 2021. № 1. S. 37.
[10] Cifrovoe pravo: Uchebnik / Pod obshch. red. V.V. Blazheeva, M.A. Egorovoj. M.: Prospekt, 2020. S. 40 (avtory paragrafa - V.S. Belyh, M.A. Egor-ova).
[11] Podrobnee: Rybakov V.A. Preemstvennost' v prave i kodifikaciya prava // ZHurnal rossijskogo prava, 2007, № 7.
[12] Civilisticheskaya koncepciya intellektu-al'noj sobstvennosti v sisteme rossijskogo prava: monografiya / A.A. Bogustov, V.N. Glonina, M.A. Rozhkova i dr.; pod obshch. red. M.A. Rozhkovoj. M.: Statut, 2018. S. 152.
ОБРАЗОВАНИЕ И ПРАВО № 5 • 2023
