CC BY
74
УДК 94/99
ХАРАКТЕРИСТИКА УГОЛОВНЫХ ПРЕСТУПНИКОВ КУРСКОЙ ГУБЕРНИИ В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX В.: ГЕНДЕРНЫЕ РАЗЛИЧИЯ И СОСЛОВНАЯ СПЕЦИФИКА
© 2011 М. П. Шепелева
аспирант каф. истории России e-mail: fillpp45@,mail. ru
Курский государственный университет
В статье раскрыта социально-гендерная структура Курской преступности на рубеже XIX-XX столетий. Основное внимание уделено сословной характеристике в сочетании с половыми особенностями преступников, включая их конкретизацию на персональных примерах.
Ключевые слова: социально-гендерная структура преступности в конце XIX -начале XX в., типичный уголовный преступник, Курская губерния
Структура преступности имеет свои региональные, гендерные и сословные особенности. В России конца XIX - начала XX в. женская преступность вообще являлась обособленной от мужской, так как жизнь женщины отличалась малой подвижностью, однообразием, привязанностью к домашнему очагу. Наиболее значительное повышение женской преступности произошло в Витебском (с 15% до 20 %), Киевском (с 10% до 13%), в Харьковском (с 10 до 13%), а также Петербургском округе (с 10 % до 14 %)1.
Кроме того, количественное отношение женщин среди осужденных осталось почти без изменения в судах: Владимирском, Тульском, Курском, Казанском, Сибирском, Екатеринбургском и Самарском2. Во всех остальных судах Европейской России в течение 1884-1894 гг. в большей или меньшей мере процентное соотношение женщин среди осужденных общими судебными установлениями увеличилось.
Рассматривая статистику женской преступности в контексте Российской империи, необходимо выделить составы противоправных деяний, в которых могла принимать участие женщина.
Женщина менее всего участвовала в таких преступлениях, как грабеж, разбой, кража со взломом, которые требуют для своего исполнения значительной физической силы, ловкости. Преступления служебные: мошенничество, особенно в крупных
размерах, подлоги, присвоение, лжеприсяга, лжесвидетельство, - были недоступны женщине по самому ее статусу как лицу не участвовавшего в государственной и общественной службе. Из-за привязанности женщин к домашнему очагу и малой их подвижности они редко нарушали паспортный устав. Выше процент женщин только в трех группах преступления: религиозных, против нравственности и против жизни. В преступлениях против нравственности женщина играла видную роль в прелюбодеянии и кровосмешении. Значительно участие женщины в преступлениях против жизни: преимущественно детоубийство, оставление в опасности новорожденного и сокрытие трупа ребенка, а также убийство супруга, родителей, родственников. Тяжесть жизненных трудностей больше всего сказывалась на женщине как существе более
зависимом в сравнении с мужчиной и не способном к самостоятельному существованию.
Согласно статистическим данным, в России в 1903-1906 гг. было осуждено в общих судах 90,7 % мужчин и 9,3 % женщин, в мировых соответственно 86,4 % и 13,6%3. В Курской губернии численные показатели, отграничивающие мужскую преступность от женской, также разнятся: 93,3 % у мужчин против 6,7 % у женщин4.
Как у женщин, так и у мужчин лидирующими в группе преступных посягательств являлись кражи. Из судебных материалов, хранящихся в архиве Курской области, можно привести следующий пример кражи, совершенной женщиной 14 мая 1868 г. «Будучи на работах у Гладковой, помогая выносить ей вещи во время пожара, Пелагея Карнаухова, 30 лет, тайно похитила незапертый ящичек с находившимися там деньгами в размере 30 рублей. Суд находит справедливым: наказать Карнаухову заключением в тюрьму на срок два с половиной года»5.
Типично женским преступлением дореволюционной России являлось убийство матерью своего незаконнорожденного ребенка, сокрытие его трупа или оставление в беспомощном состоянии. Так, 3 декабря 1915 г. Евдокия Демченкова, будучи беременной, уехала на хутор Сенной к своему отцу, а когда вернулась, то ни живота, ни ребенка при ней не было. На расспросы родственников Евдокия объяснила, что родила ребенка в доме своего отца и там его оставила. О случившемся было доложено сельскому старосте, и 7 декабря 1915 г. на хуторе Сенном в нежилой хате отца Евдокии Демченковой под кучей конопли был обнаружен труп ребенка мужского пола.
Привлеченная в качестве обвиняемой, Демченкова признала себя виновной, добавив, что прижила ребенка не от мужа, который находился на войне. Свидетели подтвердили, что муж Демченковой был взят на военную службу еще до войны и с тех пор домой не возвращался. Решение суда гласило: «На основании изложенного крестьянка слободы Коломыйцевой, Пригородней волости, Корочанского уезда, Курской губернии Евдокия Филиппова Демченкова, 22 лет, обвиняется в том, что в ночь на 5 декабря 1915 г. на хуторе Сенном, Корочанского уезда, разрешившись от бремени, прижитым ею вне брака ребенком мужского пола, волнуемая стыдом и
страхом, умышленно оставила ребенка без помощи, отчего он через некоторое время,
6
вследствие истечения кровью через пуповину, умер» .
В изнасиловании и растлении женщина является потерпевшей, а не виновницей, хотя и существовали случаи пособничества.
Достаточно интересно проиллюстрированы мотивы, толкающие женщину на преступление, в уголовном деле крестьянки Анисьи Свистуновой.
4 августа 1908 г. вечером в г. Белгороде в доме мещан Павловых в комнате Василия Павлова раздался выстрел, после которого выбежал Василий Павлов с револьвером в руках; подойдя к сидевшим в галерее сестрам, он сказал, что в него стреляла Анисья Свистунова, а он отнял у нее револьвер. На виске у него видна была рана.
Павлов около трех лет находился в любовной связи с Свистуновой, но скрывал это, последняя жила у него, жениться на ней он отказывался и денег много не давал. На этой почве у них начались скандалы. Павлов несколько раз прогонял ее, но она вновь возвращалась и требовала обеспечить ее. А 4 августа Павлов и вовсе заявил, что она ему больше не нужна и что обеспечить ее он не может. В материалах суда записано: «На основании изложенного крестьянка слободы Томаровки Томаровской волости, Белгородского уезда Анисья Свистунова, 23 лет, обвиняется в том, что 4 августа 1908 г., имея намерение лишить жизни мещанина Василия Павлова, выстрелила в него из револьвера, но пуля скользнула по височной кости черепа, причинив лишь легкую рану»7.
Данный пример лучше всего показывает психофизиологические причины, толкавшие женщину на преступление: это отказ мужчины жениться на бывшей любовнице, так как в дореволюционной патриархальной России внебрачные связи порицались общественностью и церковью, являющейся главной связующей во внутрисемейных отношениях.
Так, всеобщему осуждению, особенно в крестьянской среде, подвергались женщины, родившие ребенка вне брака, что также являлось для женщины поводом к совершению противоправного деяния (как правило, это детоубийство, оставление в опасности новорожденного; встречались случаи, когда «согрешившая» женщина кончала жизнь самоубийством).
Поэтому зачастую на преступную тропу женщина, в отличие от мужчины, становилась вследствие осложнений личной и семейной жизни.
М. Н. Гернет, ссылаясь на Е. Н. Тарновского, замечает, что женская преступность ниже в губерниях с мусульманским населением, где женщина ведет замкнутый образ жизни8.
Чем больше жизнь женщины приближается по своим условиям к жизни мужчины, тем более ее преступность своими размерами приравнивается к мужской.
Участие женщины в процессе производства вызывает рост ее преступности. Женщины-рабочие совершают по сравнению с мужчинами-рабочими больше преступлений. Объясняется это более тяжелым положением женщин в условиях фабрично-заводского труда. Приведем один факт: на 100 осужденных обоего пола в России в 1879 - 1885 годах - 23,1% городские жители. Из 100 осужденных мужчин
22.7 % - жители города, а из 100 осужденных женщин 29,6 % - горожанки9. Это в общих судах, в мировых же разница еще большая - соответственно 26,5 % мужчин и
47.8 % женщин - жители города10.
Итак, ясно, что активное включение женщин в социально-экономические отношения приводят к росту преступности среди них, низкий процент женщин-преступниц в России указывает на их малое участие в процессе общественного производства.
Повышенную преступность мужского пола связывают с выносливостью, ловкостью, силой и смелостью, готовностью идти на риск ради достижения корыстной цели. В сочетании с антиобщественными наклонностями, такими, как пьянство, разгульный образ жизни, целеустремленность в достижении преступной цели, все это способствовало криминализации мужчин.
Самым распространенным среди преступных посягательств как у женщин, так и у мужчин являлись кражи.
Вот один из характерных примеров из фонда Курского окружного суда. «В декабре 1866 г. в ночь с 18 на 19 декабря у крестьян деревни Малого Ржавца, Тимского уезда, Семена Лунева и Осипа Хорошилова совершена кража из амбаров, со взломом, разного имущества, на сумму 426 руб. и наличных денег 125 руб. В краже этой заподозрен лишенный всех прав и состояния Яков Енютин. 3 апреля 1867 г. приставом второго стана Курского уезда доказано, что вышеупомянутый Енютин в ночь с 19 на 20 марта того же года совершил повторную кражу со взломом - увел двух лошадей, принадлежащих дворянке Александре Ивановой, в деревне Потаповой, стоящих 90 руб. Предать суду Курского окружного суда Якова Енютина, содержащегося под стражей с сообщниками»11.
У мужчин как отдельные виды преступления в сфере хищения выделяются конокрадство, пример которого приведен выше, и кража леса.
22 января 1868 г. уездный суд слушал уголовное дело о порубке леса в Харасейской лесной даче. Полесовщики, коим было поручено охранять лес во время
несения ими службы, сами и при участии жителей д. Харасей произвели порубку леса, сколько кому нужно было. «Уездный суд находит виновными в незаконной порубке леса полесовщиков вместе с жителями деревни, поэтому следует взыскать со всех проходящих по делу лиц в компенсацию принесенного ими вреда 24 руб. серебром»12.
В группе преступлений против личности, совершенных лицами мужского пола, преобладали убийства и телесные повреждения различной степени.
Наглядным примером убийства, совершенного с особой жестокостью, может послужить уголовное дело о крестьянине Дмитрие Унковском. В селе Логовом, Белгородского уезда, у крестьянина Прокофия Унковского было четыре сына -Григорий, Андрей, Иван, Леон. Из них наиболее способным был Иван, он вел торговлю мелом и хорошо зарабатывал, но старик Прокофий и его старшие сыновья не любили Ивана, считая, что он много на себя тратит, и на этой почве у них возникали ссоры. На Ивана с ножом напал сын старшего брата Григория - Дмитрий и нанес ему несколько ударов ножом в грудь, живот и голову. В тот же день Иван Унковский был отправлен в Шебекинскую больницу, где при осмотре у него было обнаружено пять ран в различных частях тела. Через четыре месяца Иван умер. За совершенное преступное деяние наказание последовало в виде лишения всех прав и состояния и ссылкой на работы на десять лет13.
«27 октября 1867 г. крестьянка Авдотья Леонова, идя в гости к крестьянину Григорию Широких, проходя мимо жены Широченкова Авдотьи, стала выговаривать ей, что муж ее ссорится с ее мужем, затем Авдотья Широченкова стала браниться с ней. Но не успела войти в дверь к крестьянину Григорию Максимову, т. к. сзади палкой по голове ее ударил крестьянин Сергей Широченков - муж Авдотьи. От удара Авдотья Леонова упала на землю. Свидетели видели в руках у Широченкова дубинку с гвоздями, взятую ими у него и представленную как вещественное доказательство». Из акта освидетельствования Авдотьи Леоновой врачом видно, что ей нанесен удар «твердым орудием» по голове, что повлекло тяжкие телесные повреждения, то есть Широченкову грозило наказание, предусмотренное ст.1483 Уложения о наказаниях14.
В сфере нравственности мужчины совершали главным образом такие преступления, как изнасилования, обольщения обещанием жениться, встречаются и единичные случаи двоебрачия. Данная группа преступления имела свою характерную специфику: во-первых, лишь незначительная часть дел подобного рода доходила до суда из-за нежелания потерпевшей стать предметом обсуждения; во-вторых, подобные уголовные дела часто заканчивались примирением сторон. Вот одно из таких дел. 26 февраля 1908 г. к судебному следователю Грайворонского уезда обратилась 15летняя девочка, крестьянка села Казачьей Лисички, Елена Богданова и заявила, что 23 февраля, в то время, когда она брала в сарае корм для лошадей, к ней сзади подбежал крестьянин Тимофей Ланшин, повалил на солому и изнасиловал. Суд признал Ланшина виновным в совершенном им проступке и назначил наказание в виде тюремного заключения. Находясь там, он подал прошение: «Прошу освободить меня из тюрьмы ввиду примирения с Еленой Богдановой и ее отцом, вину мою они простили, а Елена согласилась выйти за меня замуж»15.
В отношении возрастной структуры преступности можно сказать, что она в целом повторяет характеристику занятости в общественно-экономической жизни. Большая часть преступников как женского, так и мужского пола находились в возрасте, позволяющем отнести их к так называемому самодеятельному населению.
Важным для исследователя вопросом является социальное происхождение преступивших закон. Проблема эта довольно хорошо освещена в исторических источниках, имеются достоверные сведения и по Курской губернии.
Сразу же можно сказать, что вслелствие численного преобладания крестьян в населении империи, и в частности в Курской губернии, а также из-за низкого материального достатка наибольшее число преступников были крестьянского происхождения.
Действительно, по переписи населения 1897 г., 77,1% всего населения составляли крестьяне. В 1879 г. 61% осужденных в общих и 63 % мировых судах были крестьянами, а к 1893 году эта цифра возрастает в обеих инстанциях до 71,5 %16 .
Социальный состав преступников в Курской губернии в 1893 году представлен следующими численными показателями: крестьяне представлены 86,8 % в общих и
17
89,7 % в мировых судах .
Сословие мещанское, согласно переписи, в России в 1893 году дало 19,2 % всех преступников, в Курской губернии - только 7,8 %; осужденных купцов и дворян по Российской империи в этот год соответственно 0,5 и 2 %, по губернии - 1,5 и 1,07 %.
Мы видим, что доля представителей различных сословий среди преступников соответствует удельному весу в составе населения.
Следует указать причины, порождающие преступность. Некоторые из них уже упоминались, прежде всего экономические - бедность и как ее следствие - пьянство, экономическая предпринимательская некомпетентность, прирост населения.
Исследователи-современники дополняли этот список. Например, М. Н. Гернет полагал, что «преступления против собственности повышаются и понижаются в численности с... поразительной правильностью в зависимости от цен на хлеб», приводя в подтверждение исследования Е. Н. Тарновского, выяснившего, что преступность во всех 33 губерниях, а также в отдельных районах прямо связана с ценами на этот основной продукт питания. Так, в 1880-1881 гг. хлеб сильно подорожал и количество возникших дел о кражах и насильственных хищениях увеличилось почти на 20 % выше среднего по России18.
Большинство авторов в начале ХХ века пришли к мнению, что причины преступлений можно свести к трем группам:
антропологические факторы - личность преступника: органические,
психологические, общественные ее характеристики;
физические - природные условия местности: климат, погода, время года и т. д.;
социальные - экономика, социальные отношения.
Итак, подводя итог, можно указать на наличие ряда тенденций в проблеме преступности в Российской империи и Курской губернии в конце Х1Х - начале ХХ века.
Прежде всего, происходит рост абсолютных показателей преступности, явившейся следствием экономических, социальных и демографических факторов.
Увеличивается число преступлений в сфере предпринимательской деятельности.
В социальной стратификации преступников имеется соответствие структуре населения пореформенной страны. Эта же тенденция в целом характерна и для Курской губернии. Преступность отдельных сословий вытекает в целом из характеристик образованности, включенности в экономические и социальные отношения.
1 Тарновский Е. Н. Итоги русской уголовной статистики за 20 лет (1874-1894). СПб., 1899. С. 57.
2 Там же. С. 57.
3 Остроумов С. С. Преступность и ее причины в дореволюционной России. М.: Изд-во МГУ, 1981. С. 250.
4 ГАКО. Ф. 32. Оп. 1. Д. 520. Л. 2-32,66.
5 ГАКО. Ф. 32. Оп. 1. Д. 157 Л. 1-2.
6 ГАКО. Ф. 32. Оп. 1. Д. 10491 Л. 6.
7 ГАКО. Ф. 32. Оп. 1. Д. 8710. Л. 6-9.
8 Там же. Л. 250.
9 Гернет М. Н. Общественные причины преступности... С. 140.
10 Там же. С. 142.
11 ГАКО. Ф. 32. Оп. 1 Д. 158. Л. 190-198.
12 ГАКО. Ф. 32. Оп. 1. Д. 82. Л. 32-34.
13 ГАКО. Ф. 32. Оп. 1. Д. 8640. Л. 13-15.
14 ГАКО. Ф. 32. Оп. 1. Д. 144. Л. 44-45.
15 ГАКО. Ф. 32. Оп. 1. Д. 8738. Л. 1-2.
16 Остроумов С. С. Преступность и ее причины в дореволюционной России. С. 35.
17 Обзор Курской губернии за 1893-1898 г. Курск, 1894-1899. С. 43.
18 Там же. С. 173.
