CC BY
197
Безгин Владимир Борисович
УБИЙСТВО СУПРУГА(И) В КРЕСТЬЯНСКОЙ СЕМЬЕ (КОНЕЦ XIX - НАЧАЛО XX ВЕКА)
В статье изучена проблема насилия в крестьянской семье, осуществлен анализ причин убийств супруга(и), совершенных в российской деревне конца XIX - начала XX века. Установлены мотивы убийств, а также факторы, провоцирующие их совершение. В большинстве своем такие преступления возникали на бытовой почве. Убийства жен в крестьянской семье были, как правило, результатом физического насилия в ходе ссор супругов и не носили умышленный характер. Напротив, убийства крестьянками мужей готовились заранее. Адрес статьи: www.gramota.net/materials/3/2016/1/4.html
Источник
Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики
Тамбов: Грамота, 2016. № 1 (63). C. 27-30. ISSN 1997-292X.
Адрес журнала: www.gramota.net/editions/3.html
Содержание данного номера журнала: www.gramota.net/materials/3/2016/1 /
© Издательство "Грамота"
Информация о возможности публикации статей в журнале размещена на Интернет сайте издательства: www.gramota.net Вопросы, связанные с публикациями научных материалов, редакция просит направлять на адрес: [email protected]
УДК 93(930.85)
Исторические науки и археология
В статье изучена проблема насилия в крестьянской семье, осуществлен анализ причин убийств супруга(и), совершенных в российской деревне конца XIX - начала XX века. Установлены мотивы убийств, а также факторы, провоцирующие их совершение. В большинстве своем такие преступления возникали на бытовой почве. Убийства жен в крестьянской семье были, как правило, результатом физического насилия в ходе ссор супругов и не носили умышленный характер. Напротив, убийства крестьянками мужей готовились заранее.
Ключевые слова и фразы: крестьянство; преступление; семья; убийство; ссора; побои.
Безгин Владимир Борисович, д.и.н., доцент
Тамбовский государственный технический университет vladyka62@mail. ги
УБИЙСТВО СУПРУГА(И) В КРЕСТЬЯНСКОЙ СЕМЬЕ (КОНЕЦ XIX - НАЧАЛО XX ВЕКА) ©
Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ.
«Крестьянство в условиях модернизации и разрушения традиционных ценностей: социальные девиации концаXIX- началаXXвека (региональный аспект)», проект № 15-01-00117а.
Убийство во все времена являлось тягчайшим преступлением, а в оценке православной веры - и смертельным грехом. За данный вид преступления уголовное законодательство Российской империи предусматривало самое суровое наказание. Предумышленное убийство, совершенное с заранее обдуманным намерением, предполагающее в субъекте присутствие хладнокровия, злой воли и решимости, признавалось крестьянами особенно преступным и совершенным при обстоятельствах, увеличивающих вину преступника [14, с. 209]. Таким образом, в вопросе квалификации убийства обычно-правовые воззрения русских крестьян были практически тождественны положениям официального законодательства.
Актуальность темы обусловлена ростом в современной России числа убийств, совершенных в семьях одним из супругов. Осмысление причин семейного насилия в российском обществе может быть осуществлено посредством изучения проблемы муже-(жено)убийств в крестьянских семьях. Цель исследования состоит в анализе причин убийства супруга, определении характера преступления, установлении способов его осуществления. Документальную основу работы составили этнографические источники, сводки о происшествиях, сведения полиции, содержание судебных дел, криминальная хроника местной периодики.
Насилие являлось неотъемлемой чертой обыденности крестьянской семьи. Битье мужьями жен в патриархальной семье с целью «вразумления» по обычному праву преступлением не являлось. Жители села были убеждены в праве мужика «наказывать», или, как говорили в деревне, «учить» свою бабу. Но убийство супруги воспринималось крестьянами как тяжкий грех и преступление.
В семейной повседневности крестьян поводов для рукоприкладства мужа всегда было более чем достаточно. Крестьяне говорили, что если «бабу не учить - толку не видать». Часто такое «обучение» крестьянами своих жен заканчивалось трагически. В местных газетах периодически появлялись сообщения о скорбном финале семейных расправ. Приведем некоторые из них. «Тамбовские губернские ведомости» за 1884 г. сообщали, что «в д. Александровке Моршанского уезда 21 февраля крестьянка, 30 лет от роду, умерла от побоев, нанесенных ей мужем» [15]. Даже беременность не спасала женщин от мужниной расправы. «22 октября 1882 года крестьянин с. Большое Городище Корочанского уезда Петр Бидин нанес тяжкие побои своей жене Клавдии Васильевне Бидиной, которая будучи беременной, в тот же вечер произвела выкидыш», -сообщал корреспондент «Курских губернских ведомостей» [11, с. 201].
Факты истязания жен, приводивших к их смерти, регистрировались в губернских сводках о происшествиях с завидной регулярностью. Из полицейского отчета узнаем, что «в д. Карандаковой Мценского уезда Орловской губернии 2 февраля 1879 г. крестьянин Емельянов нанес своей жене Пелагеи тяжкие побои, от чего последовал выкидыш мертвого младенца, а сама она умерла» [12, д. 635, л. 22 об.]. «В д. МалоНикольской Челябинского уезда Оренбургской губернии крестьянин Петр Малышев 26 января 1879 г. убил поленом свою жену Устинью» [Там же, д. 631, л. 23 об.]. «Крестьянка с. Широкомасов Темниковского уезда Тамбовской губернии Агафья Дмитриева, 28 лет, скоропостижно умерла 16 февраля 1879 г. от побоев, нанесенных мужем в нетрезвом виде» [Там же, д. 598, л. 30]. Нами намеренно приведена информация лишь за один год, чтобы понять, насколько это явление сельского быта было характерно для крестьянских семей.
Следует признать, что практика избиения мужьями своих жен была традиционна для русского села. Спустя два десятилетия ситуация в деревне не изменилась. Сводки, поступавшие из великорусских губерний в начале XX в., изобилуют такими примерами. «В с. Лебяжьем Ставропольского уезда Самарской губернии 4 января 1900 г. крестьянин Федор Майнаков нанес жене своей Татьяне Яковлевой, 55 лет, тяжкие
© Безгин В. Б., 2016
побои от которых она померла» [2, д. 1ч. 44л Г, л. 5 об.]; «10 января 1900 г. в с. Кузьмищеве Тарусского уезда Калужской губернии запасной канонир из крестьян Герасим Савичев убил поленом свою жену Евдокию Савичеву» [Там же, д. 1ч. 57л Г, л. 4 об.]; «В. д. Новосильской Елецкого уезда Орловской губернии 15 января 1900 г. умерла крестьянка Наталья Баркова от нанесенных мужем ее Михаилом Барковым побоев» [Там же, д. 1ч. 16л Г, л. 21 об.].
Убийством жены могла закончиться семейная ссора супругов, сопровождаемая, как правило, рукоприкладством мужа, что подтверждается источниками. Так, по сообщению уездного исправника от 3 августа 1906 г., «в с. Красивом Изосимовской волости Козловского уезда Тамбовской губернии крестьянин Иван Воропаев во время ссоры убил бруском свою жену Александру» [4, д. 6248, л. 256 об.]. В «Ведомостях о происшествиях по Воронежской губернии за 1912 г.» читаем: «В слободе Бутурлиновке Бобровского уезда крестьянин Кор-жов, 37 лет, во время ссоры с женой, не пожелавшей жить с ним, нанес последней раны ножом в бок, от чего та умерла» [3, д. 14ч. 10, ч. 1, л. 17]; «в с. Сторожевом Коротоякского уезда 21 июля крестьянин Чесноков во время ссоры нанес кулаком побои своей жене Дарье, от которых та умерла» [Там же, д. 14ч. 10, ч. 2, л. 175]. Из рапорта Борисоглебского уездного исправника от 6 февраля 1915 г. следует, что «29 января с.г. в 1 час дня в д. Новой Верхне-Шибряйской волости (Тамбовской губернии) крестьянин Михаил Григорьев Рябов во время ссоры со своей женой Февроньей нанес ей удар по голове дубовым толкачом, от которого она тут же скончалась. Рябов объяснил, что нанес удар жене за ослушание и нежелание исполнить его просьбу, заранее же обдуманного решения не имел» [4, д. 9038, л. 312].
По всей видимости, некоторые убийства жен, совершенные крестьянами во время семейного конфликта, намеренными действиями не являлись, а были непредвиденным результатом физического насилия. В представлениях крестьян состояние аффекта выступало обстоятельством, смягчающим вину за содеянное преступление. Поэтому лицо, совершившее убийство под влиянием гнева, в состоянии запальчивости и раздражения, из ревности и т.п., по нормам обычного права, совершает деяние хотя и преступное, но при обстоятельствах, уменьшающих его вину [14, с. 210].
Одной из причин мужской агрессии мог стать отказ жены от половой близости с супругом. Так, крестьянин с. Прасковьина Козловского уезда Тамбовской губернии Сергей Николаев Астахов 25 сентября 1913 г. убил свою жену с особой жестокостью. По словам обвиняемого, жена, с которой он прожил 20 лет, в последнее время к нему охладела. В день убийства он лег с ней для полового сношения, но та оттолкнула его со словами: «Какой ты мне муж?!». По его словам, затем он жену «бил сначала по голове колотушкой, а когда она сломалась, схватил топор и бил ее до тех пор, пока голова ее не превратилась в жидкую кашицу» [9].
Семейная ссора супругов Колмаковых, крестьян с. Бурнак Борисоглебского уезда Тамбовской губернии, произошедшая 31 января 1915 г., закончилась убийством жены мужем. На допросе Иван Колмаков, 54 лет, показал, что на его предложение совершить половой акт супруга, Екатерина Колмакова, отказала, назвав его «кобелем». По словам мужа, он только хотел проучить жену за дерзость, но она вырвалась, побежала и, споткнувшись о порог, упала, ударившись боком. Из заключения врача, производившего освидетельствование умершей, явствует, что смерть женщины наступила в результате кровотечения легких и печени [5, д. 4031, л. 23 об. - 24]. Очевидно, что за лживыми словами женоубийцы скрывалось желание представить смерть супруги как результат несчастного случая.
Другой способ уйти от ответственности, к которому прибегали семейные убийцы, - это попытка инициировать суицид. Так, 5 февраля 1912 г. в с. Верхняя Карачана Новохоперского уезда Воронежской губернии «крестьянин Савельев при ссоре удушил свою жену Татьяну и мертвую повесил в сенях своего дома» [3, д. 14ч. 10, ч. 1, л. 9 об.]. В с. Роговатом Нижнедевицкого уезда той же губернии 19 мая 1912 г. «обнаружен труп повешенной крестьянки Фоминой, 20 лет, в насильственной смерти подозревается ее муж Дмитрий и его мать Евдокия Фомина» [Там же, л. 123]. «В слободе Красненькой Новохоперского уезда 23 июня 1912 г. обнаружена повешенной крестьянка Дьяченкова, 35 лет, в насильственной смерти которой подозревается ее муж» [Там же, ч. 2, л. 154 об.].
Мотивом убийства жены могла быть месть мужу за супружескую измену. Отход крестьян на заработки в города и, как следствие, долгое отсутствие мужей подрывали крепость семейных отношений, создавали условия для сельского адюльтера. Жестокое наказание неверных жен в деревне могло привести к смерти. По всей видимости, по этой причине «23 апреля 1908 г. в 9 часов вечера в с. Красном Лебедянского уезда Тамбовской губернии крестьянин Андрей Коратеев, возвратившись в этот день из Петербурга, лишил жизни жену свою Марфу Андрееву, 22 лет, утопив ее в сажалке» [4, д. 6676, л. 188].
Смертоубийство жены могло стать результатом обнаружения ее интимной связи со свекром. Крестьянин с. Поповка Подгоренской волости Козловского уезда Тамбовской губернии Филимон Волков убил свою жену за незаконное сожительство ее с его отцом [8]. Таким образом, и снохачество, известный порок деревенского быта, создавало почву для преступного проявления ревности обманутого супруга.
Насилие рождало насилие. Доведенные до отчаяния побоями и издевательствами мужа, крестьянские жены порой решались на отчаянный и необдуманный шаг, прибегали к страшному преступлению - убийству супруга. Среди осужденных за убийство супруга мужчин и женщин было примерно поровну, а среди отравителей женщин было больше мужчин вдвое. Таким образом, если сельские мужики убивали своих жен в ходе семейных расправ кровавым способом, то бабы с целью лишения жизни супруга прибегали к яду.
Еще исследователи начала XX в. отмечали, что среди женских убийств «львиную долю» жертв составляли их мужья. И это, исходя из вышеизложенных примеров, объяснимо. По данным, собранным Е. Н. Тарнов-ским, из 160 осужденных за мужеубийство крестьянок 22 совершили преступление из-за любви к другому; 15 - из-за пьянства и жестокого обращения; 16 - из-за отвращения к мужу в половом отношении [6, с. 31].
Причиной семейной трагедии мог стать брак не по любви, если девушка была выдана замуж против ее воли. Естественно, что отсутствие каких бы то ни было чувств, симпатий, привязанности сказывалось на характере внутрисемейных отношений, а в крайних случаях приводило к ненависти, обидам, насилию и, как следствие, к бытовым преступлениям. Показательна в этом отношении судьба тамбовской крестьянки, Марии Гром, осужденной за отравление мужа на 12 лет каторжных работ. Она вышла замуж в 19 лет, не по своей воле. К мужу питала сильную неприязнь и тяготилась его ласками. Прожила с ним год. Вернувшись однажды с полевых работ, муж ее плотно поужинал и лег спать. Ночью проснулся от болей в животе и позывов на рвоту. Проболев весь следующий день, он умер. При вскрытии был обнаружен мышьяк. Мария виновной себя не признала, и все повторяла: «да умер; только я тут ни в чем не причинна» [16, с. 365].
Аналогичная по трагизму история произошла в Псковской губернии. 25 марта 1902 г. в д. Смехово Вышегородской волости Порховского уезда умер от отравления крестьянин д. Каменца той же волости Василий Алексеев. Подозрение пало на его 19-летнюю жену Александру Степанову. На допросе она показала, что была выдана замуж против ее воли 13 февраля 1902 г. Вскоре после свадьбы уехала гостить к своему отцу в д. Смехово, куда 25 марта приехал ее муж, где она его и отравила. Она объяснила, что совершить убийство ее подговорила крестьянка той же деревни Авдотья Савельева, которая и передала ей яд, который она добавила в водку [13, д. 3202, л. 57].
Наиболее распространенным приемом убийства ненавистного супруга являлось отравление. По сведениям Я. Канторовича, в убийстве мужа к помощи яда прибегала каждая третья из осужденных жен, в то время как среди мужей отравителем был один из 26 [7, с. 116]. По данным сводок о происшествиях по Оренбургской губернии за 1879 г., «7 декабря в д. Плотниковой Окуневской волости временно отпускной рядовой Яков Яговцев умер от отравления селитрой, в чем обвиняется жена его Марина Семенова» [12, д. 631, л. 11]. «В пригородной Диканской слободе г. Липецка 14 января 1879 г. крестьянка Марья Емельянова отравила мышьяком мужа своего Василия Емельянова, который после оказанной помощи остался жив», - сообщали из Тамбовской губернии [Там же, д. 598, л. 30].
В отличие от действующего законодательства, которое трактовало отравление как квалифицированное убийство, крестьяне воспринимали это преступление как убийство привилегированное. Такое суждение основывалось на том, что отравитель, действуя тайно и неоткрыто, не проявлял дерзости и смелости, или, как говорили в селе, «отчаянности» [14, с. 213].
Анализ судебных дел дает основание утверждать, что виктимной причиной преступления было пьянство мужей. В д. Кисловой Елатомского уезда Тамбовской губернии 3 ноября 1906 г. местная крестьянка Агра-фена Кармилина задушила своего мужа Евсея Дмитриева Кармилина. Дознанием установлено, что покойный вел нетрезвую жизнь, был буйного нрава и часто бил свою жену. Во время драки, ставшей для супруга последней, жена ударила его палкой, а когда тот упал, накинула на его шею веревочную петлю, конец которой привязала за бревно сеней, и задушила мужа [4, д. 6248, л. 459 об. - 460]. В с. Ливенке Павловского уезда Воронежской губернии 29 марта 1912 г. крестьянка Анна Коновалова убила своего мужа Даниила Коновалова, отличавшегося нетрезвым образом жизни и буйным характером [3, д. 14ч. 10, ч. 1, л. 58 об.]. Крестьянка Екатерина Лебедева, жительница Воронежского уезда той же губернии, 11 апреля 1912 г. во время буйства нетрезвого мужа Федора нанесла ему топором два удара по голове, от которых он умер [Там же, л. 72].
Следует согласиться с утверждением исследователя А. П. Богомаз, что постоянно действующее насилие внутри семьи, направленное на женщину, которая в итоге, часто в состоянии аффекта, шла на преступление, делало грань между преступницей и жертвой, необходимой самообороной и нападением трудноразличимой [1, с. 144].
Местом совершения преступления чаще всего становилась изба, крестьянский двор. В с. Степанковском Челябинского уезда Оренбургской губернии 4 февраля 1879 г. во дворе своего дома был найден убитым Сергей Михайлов Зуев, в чем обвиняется жена его Ефросинья Зуева [12, д. 631, л. 29 об.]. В с. Сытовой Станков-ской волости Челябинского уезда Оренбургской губернии 8 августа 1879 г. в своем доме женой Анной и сыном Петром убит отставной рядовой Петр Щербинин. Труп его был найден в озере [Там же, л. 124 об.].
Для убийств мужей характерно последующее стремление сельских баб скрыть следы преступления или направить следствие по ложному следу. Так, 8 июля 1904 г. крестьянка д. Темешевой Польно-Конобеевской волости Тамбовской губернии Елена Ивановна Калякина в ссоре убила своего мужа Петра Григорьева, 19 лет, а затем труп бросила в реку Цна, где он и был обнаружен 13 июня [4, д. 5638, л. 160 об.]. В Покровской слободе Черепянской волости Лебедянского уезда Тамбовской губернии в ночь на 29 августа 1904 г. своей женой Натальей Соболевой убит топором крестьянин Василий Соболев, 28 лет. Труп был брошен в реку Дон, где и был обнаружен 30 августа [Там же, л. 322].
Не обладая большой физической силой, женщины проявляли изобретательность. Они убивали супруга или другое ненавистное им лицо, используя камень, топор, одеяло или другие предметы, нередко во время сна, чтобы жертва не могла оказать сопротивление. По свидетельству криминалиста В. М. Хвостова, к «кровавым» способам убийства женщина прибегала лишь в крайних случаях, больше отдавая предпочтение «специальным» способам нападения - обливанию серной кислотой, отравлению и другим [17, с. 368]. Причём
подобные женские преступления чаще носили не спонтанный характер, а, напротив, были тщательно спланированы. По мнению Н. В. Давыдова, женщин отличала крайне продолжительная злопамятливость, план мести она могла вынашивать в течение нескольких лет после нанесённой обиды [6, с. 46].
Подтверждение тому, что в ряде случаев убийство крестьянкой своего мужа носило намеренный характер, а преступление готовилось заранее, находим в материалах уголовных дел. Так, доведённая до отчаяния постоянными побоями супруга, 38-летняя крестьянка Ливенского уезда Орловской губернии, когда муж спал, нанесла ему несколько смертельных ударов по голове заранее приготовленным камнем (уголовное дело 1910 г.). Следователю она заявила, что кто-то бросил камень в открытую дверь и попал в голову супруга. Судебный медицинский эксперт после вскрытия установил, что на голове убитого имелось 15 ран [10, с. 9]. В ночь на 13 июня 1912 г. в с. Хмелевском Курского уезда той же губернии крестьянка Анна Богданова во время сна задушила мужа своего Петра Богданова [3, д. 34ч. 10, л. 44]. Вряд ли такие убийства можно признать результатом непреднамеренных действий.
Убийства мужьями жен в крестьянских семьях были результатом царившего в них насилия. В большинстве случаев они не носили умышленный характер, а являлись следствием жестоких побоев, причиной которых был семейный конфликт или супружеская неверность. По всей видимости, убийства крестьянами своих жен совершались в состоянии аффекта.
Очевидно, что личная неприязнь, а порой и ненависть к супругу толкали крестьянку к убийству мужа. Причиной трагедии была самозащита женщины от побоев мужа, которые создавали реальную угрозу ее жизни. Но чаще мужеубийства носили намеренный характер и были результатом обдуманных действий. Использование яда как средства устранения супруга - подтверждение тому. Зависимое и подчиненное положение в семье, отсутствие возможности уйти от нелюбимого мужа, издевательства и истязания супруга - все эти обстоятельства могли превратить крестьянку из жертвы семейного насилия в жестокого убийцу.
Список литературы
1. Богомаз А. П. Преступница или жертва: домашнее насилие в России в конце XIX - начале XX в. (на материалах Тверской губернии) // Вестник Тверского государственного университета. Серия «История». 2015. № 2. С. 143-153.
2. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 102. Оп. 98.
3. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 121.
4. Государственный архив Тамбовской области (ГАТО). Ф. 4. Оп. 1.
5. ГАТО. Ф. 66. Оп. 2.
6. Давыдов Н В. Женщина перед уголовным судом. М.: Изд. Т-ва И. Д. Сытина, 1906. 51 с.
7. Канторович Я. Женщина в праве. СПб.: Изд-во Я. Канторович, 1895. 124 с.
8. Козловская газета. 1902. 3 октября.
9. Козловская мысль. 1914. 17 февраля.
10. Косарецкая Е. Н Мотивационный комплекс женских преступлений во второй половине XIX - начале XX в. (по материалам Орловской губернии) // Управление общественными и экономическими системами. 2007. № 1. С. 1-13.
11. Мухина З. З. Семейный быт и повседневность крестьян Курской губернии: традиции и динамика перемен в пореформенной России. М.: ИЭА РАН, 2012. 299 с.
12. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1286. Оп. 40.
13. РГИА. Ф. 1405. Оп. 103.
14. Русские крестьяне. Жизнь. Быт. Нравы: материалы Этнографического бюро князя В. Н. Тенишева: в 7-ми т. СПб.: Навигатор, 2006. Т. 4. Нижегородская губерния. 412 с.
15. Тамбовские губернские ведомости. 1884. 21 мая.
16. Тарновская П. Н Женщины-убийцы. СПб.: Творчество Художественной печати, 1902. 498 с.
17. Хвостов В. М. Женщина и человеческое достоинство. М.: Издание Г. А. Лемана и Б. Д. Плетнева, 1914. 510 с.
MURDER OF SPOUSE IN PEASANT FAMILY (THE END OF THE XIX - THE BEGINNING OF THE XX CENTURY)
Bezgin Vladimir Borisovich, Doctor in History, Associate Professor Tambov State Technical University vladyka62@mail. ru
In the article the author studies the problem of violence in the peasant family, and carries out the analysis of the reasons of the murders of spouses that were committed in the Russian village of the end of the XIX - the beginning of the XX century. The motives for the murders and the factors, which provoked their commission, are ascertained. The majority of the crimes arose because of domestic violence. The murders of wives in the peasant family were usually a result of physical violence during spouses' quarrels and were not intentional. On the contrary, the murders of husbands by their wives were prepared in advance.
Key words and phrases: the peasantry; crime; family; murder; quarrel; beating.
