CC BY
6
УДК 034
4.6. Характеристика мотивов ухищрений при создании инсценировок разбойных нападений
© Хамгоков Мурадин Мухамедович
Северо-Кавказский институт повышения квалификации (филиал) Краснодарского университета МВД России, г.Нальчик, КБР, Россия
Аннотация
Лица, виновные в совершении преступления, всегда старались скрыть его следы, чтобы уйти от наказания. Тем более в настоящее время, когда с развитием общества преступления становятся все более изощренными. Наравне с использованием лжи для того, чтобы дать ложные показания по поводу тех или иных обстоятельств дела, сейчас в деятельности преступников широко распространена инсценировка преступления.
Автор обращает внимание на актуальность исследования вопросов противодействия расследованию преступлений, в частности способам сокрытия преступлений, которые обусловлены несколькими позициями. Суть ее заключается в оказании лицами, не заинтересованными в выявлении факта преступления и дальнейшего установления всех обстоятельств, необходимых для его раскрытия и расследования, противодействия правоохранительным органам. Зачастую она проявляется в том, что на месте происшествия определенным лицом или лицами создается следовая картина, не соответствующая фактическим действиям, произошедшим на данном месте. В заключение статье автором приведена общая характеристика мотивов ухищрений при создании инсценировок преступлений.
Ключевые слова: преступление, след, следователь, криминалистика, расследование, инсценировка.
Для цитирования: Хамгоков М.М. Характеристика мотивов ухищрений при создании инсценировок разбойных нападений // Пробелы в российском законодательстве. 2020. Т. XIII. №4. С. 308-311.
Characteristics of the motives of tricks when creating staged robberies
© Hamgokov Muradin Muhamedovich
North Caucasus Institute for Advanced Studies (branch)
of the Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Nalchik, Russia Abstract
The perpetrators of the crime have always tried to cover their tracks to get away with it. Especially at a time when crimes are becoming more sophisticated as society develops. Along with the use of lies to give false testimony about the circumstances of a case, it is now common for criminals to stage a crime.
The author draws attention to the relevance of the study of countermeasures to the investigation of crimes; in particular, ways of concealing crimes is due to several positions. Its essence consists in rendering by the persons who are not interested in revealing of the fact of a crime and the further establishment of all circumstances necessary for its disclosing and investigation, counteraction to law enforcement bodies. It often manifests itself in the fact that, at the scene of an incident, a person or persons creates an investigative picture that does not correspond to the actual actions that took place at that location. The author concludes the article with a general description of the motives for the tricks involved in creating the scenes of crimes.
Keywords: crime, trace, investigator, criminology, investigation, staging.
For citation: Hamgokov M.M. Characteristics of the motives of tricks when creating staged robberies // Gaps in Russian legislation. 2020. Vol. XIII. №4. Pp. 308-311. (in Russ.).
Введение
Данные МВД России свидетельствуют о том, что в первом квартале 2020 года в нашей стране зарегистрировано 510,5 тысяч преступлений. При сравнении указанной цифры с данными за аналогичный период 2019 года, следует отметить рост количества на 4,0%. Разбойных нападений в первом квартале 2020 года совершено 1,4 тысяч [1 ].
К таким цифрам следует отнести значение сокрытия преступления, занимающее одну из ключевых положений в системе противодействия преступлениям. Также сюда относится значение преодоления сокрытия преступления для процесса доказывания. Следующим можно отметить особую важность выявления мотивов и целей для последующего установления степени вины каждого из преступников [2, с. 15].
Основные положения
Одним из широко распространенных мотивов ухищрений при создании инсценировок разбойных нападений является желание утаить совершенное преступление. При этом, в случае инсценировки разбойного нападения механизм следообразования будет иметь свои отличительные характеристики. К таковым следует отнести следующие:
- наличие на инсценировщике, а также на его одежде, транспортном средстве повреждений, которые он нанес сам для того, чтобы обстоятельства, указанные им, выглядели более убедительнее. В данном случае целью преступника будет включение его тела, одежды и иных предметов в обстановку места происшествия;
- в качестве объективных факторов, определяющих реальные возможности субъекта по созданию инсце-
308 Gaps in Russian legislation
Vol XIII №4 2020
ISSN 2072-3164 (print) ISSN 2310-7049 (online)
Характеристика мотивов ухищрений при создании инсценировок разбойных нападений
Хамгоков М.М.
нировки разбойного нападения, выступают место и время инсценировки. Они существенно влияют на характер имитируемых следов, их месторасположение, способы искажения событий;
- в большинстве случаев после инсценировки в период следствия происходит игра субъекта в роли потерпевшего, зачастую недовольного ходом и сроками проведения расследования.
О наличии факта инсценировки события преступления могут свидетельствовать различного рода материальные и идеальные следы, обнаруженные на начальном этапе расследования.
Так, например, в случае использования преступником огнестрельного оружия версия об инсценировки может быть выдвинута по результатам несоответствия показаний потерпевшего и реальной следовой картиной места происшествия.
Примерами такого могут быть несовпадение мест нахождения нападавшего и места производства выстрела (определенного по траектории полета пули); наличие нехарактерных предметов, используемых для искажения дистанции выстрела; несовпадения по калибру гильз, обнаруженных на месте происшествия и найденного оружия; наличие противоречий между механизмом образования пулевого раневого канала и обстоятельствами, изложенными потерпевшим (конкретно положение потерпевшего и стрелка в момент производства выстрела) и т.д. [3, с. 133-136].
Установление сущности мотивов поведения подозреваемого и их связи с причиной действия и ситуацией на месте происшествия имеет особое значение для диагностики замаскированных ситуаций преступления, независимо от типа и вида. Причиной этому является то, что в одних случаях преступник нередко создает заранее провокационные действия. Они инсценируются как причина реальных действий, что дает инсценировщику возможность создавать ложную мотивацию деятельности, свидетельствующую о его непричастности к совершенному преступлению либо о причастности к нему других лиц. В других случаях маскировка мотива деятельности преступника может быть связана с неким очевидным поведением или конкретным действием, впоследствии выступающим поводом, позволяющим ему иногда создавать мотивы защиты своих личных интересов [4, с. 87-89]. В подтверждение этому приведем пример.
Гражданка Н., воспользовавшись отсутствием граждан, проживающих в общежитии путем подбора ключа проникла в одну из комнат, откуда похитила личные вещи проживающих на сумму 7000 рублей. С похищенным скрылась. С целью сокрытия преступления гражданка Н. палкой разбила окно в комнате общежития, а также в тот же день большую часть похищенного продала. В целях повести следствие по ложному пути имитировала проникновение в квартиру через окно постороннего преступника. При проведении осмотра установлено: дверь была закрыта на один оборот, хотя потерпевшая гражданка О. показала, что, когда уходили, она закрывала дверь на два оборота. Повреждений на двери не было. При подготовке к преступлению гражданка Н. создала условия для его сокрытия: выбрала время совершения преступления, обеспечивающее возможность скрыться. Проживая недалеко от общежития, гражданка Н. знала, что девушки, живущие в соседних комнатах общежития, на несколько дней уехали, другие же в это время нахо-
дятся на работе. Подготовка к инсценировке заключалась и в подборе ключа от комнаты. Для этого гражданка Н. в день совершения кражи несколько раз заходила в общежитие.
Цель ухищрений при подготовке к совершению преступления состояла в сокрытии истинных мотивов поведения и создании ложных, связанных с посещением в день кражи общежития. Последнее вытекает из показаний гражданки Н. Они состояли в следующем: «В день совершения кражи я заходила в общежитие, чтобы занять у знакомой деньги, но ее не оказалось дома. Никакой кражи не совершала и ничего об этом не знаю». Достижение вышеназванной промежуточной цели инсценировки осуществлялось с помощью приема демонстрации причин посещения общежития, что давало возможность преступнице создать на первоначальном этапе инсценировки условия для формирования ложного мотива защиты своих личных интересов. Последний формировался следующим образом: вначале было совершено реальное действие, связанное «якобы» с причиной, побудившей гражданку Н. прийти в общежитие. Приход в общежитие как реальное поведение создан преступницей сознательно для сокрытия истинных мотивов поведения. Данное провокационное поведение, инсценированное в виде прихода в общежитие, чтобы занять деньги у знакомой, создавало условия для реализации основной цели сокрытия преступного поведения. Истинным же мотивом поведения гражданки Н. было стремление подобрать ключ от комнаты и удостовериться, что в комнате никого нет.
Цель ухищрений сформировалась на основе созданного заранее ложного мотива действий. Она включала когнитивно-мыслительный компонент маскировки, с помощью которого правонарушитель демонстрировал «правдоподобное» представление у работников правоохранительных органов о проникновении посторонних лиц в квартиру через окно, а не через дверь. Маскировка истинных действий при совершении инсценировки выразилась в том, что гражданка Н. палкой разбила окно в комнате. При этом использовался такой прием ухищрений, как демонстрация «правдоподобной» цели преступной деятельности. Преступница предполагала, что, направив следствие по ложному пути, она сможет дезорганизовать следствие и лиц, относительно истинного способа совершения преступных действий. Гражданка Н., совершая данные действия, исходила из оценки их приемлемости для данных условий ситуации совершения кражи и их последствий. Своими действиями она стремилась таким образом «воссоздать» ориентировочную основу познавательной деятельности следователя на месте совершенного преступления. Расчет субъекта маскировки строился на том основании, что созданный «образ ситуативного события и причастности к нему случайных лиц» вызовет у следователя психологическую готовность действовать определенным образом по отношению к созданным условиям совершения кражи, указывающим на проникновение через окно постороннего преступника.
Прошлый опыт поведения следователя в подобных ситуациях и «навязываемый» преступный образ деятельности привели последнего к выдвижению версии о краже преступником, проникшим через окно.
В данном случае следователь должен был проявить рефлексивные способности, чтобы преодолеть сло-
ISSN 2072-3164 (print) Том XIII №4 2020 Пробелы в российском законодательстве 309
ISSN 2310-7049 (online)
жившийся в его опыте, стереотипный способ поведения в подобных ситуациях, разрешить возникшее противоречие между его мысленным представлением и имеющейся искаженной информацией о происшедшем событии и личности подозреваемого на месте происшествия.
После совершения кражи гражданка Н. закрыла дверь комнаты имеющимся ключом, часть вещей спрятала дома, а часть продала возле магазина неизвестным гражданам.
Цель ухищрений на последнем этапе сокрытия преступления состояла в корректировке первоначального плана, выработке аргументирующей, защитной позиции в соответствии с происшедшим событием, чтобы избежать правовой ответственности и разоблачения за совершенное и скрываемое преступление.
За счет коммуникативно-операционального компонента маскировки ситуации и своего поведения до и после совершения преступления гражданка Н. создала ложную информацию о «правдоподобном» способе преступной деятельности и личности виновных в ней.
В целом ряде случаев анализ противоречий в поведении и действиях лица, совершившего одновременно преступление и инсценировку, может дать ценные указания на определенные свойства личности и ее психологические особенности [5, с. 66-69].
Тщательный анализ маскировочного воздействия, которое проявляется в различных противоречиях результатов преступных действий и поведения, в обстановке места происшествия, зачастую дает возможность сделать выводы относительно мотива и цели совершенного и скрываемого события. Это обстоятельство находит свое психологическое проявление в применении преступником различных приемов психологического воздействия на сознание и поведение следователя и иных лиц, причастных к инсценировке [6, с. 364-365]. В способе инсценировки отражаются такие психологические характеристики субъекта, как степень заинтересованности в сокрытии маскируемого события, его способности, опыт и некоторые черты характера. Способ инсценировки, место и время ее осуществления могут указывать на хорошее знание автором места и конкретных обстоятельств маскируемого события и обстановки, где оно произошло.
Одним из признаков ухищрений является демонстрация избыточно-заинтересованного отношения к раскрытию преступления, к сотрудничеству и оказанию помощи работникам правоохранительных органов. Создание данного признака связано с выбором следующих приемов воздействия на работников ОВД саморепрезентации личностных особенностей, манипуляции знаниями и осведомленностью о происшедшем событии, имитации активной позиции, подачи ложной информации органам следствия.
Остановимся на названных приемах подробнее.
1. Прием саморепрезентации своих личностных особенностей. Суть данного приема сводится к тому, что правонарушитель стремился показать другим, продемонстрировать сотрудникам свои чувства, эмоциональные переживания по поводу происшедшего события и на этой основе установить отношения сотрудничества и оказания помощи в раскрытии преступления и поиске виновных в нем лиц.
2. Прием манипуляции знаниями и осведомленностью о происшедшем событии. Суть данного приема состоит в попытках лица помочь в проведении осмот-
ра, манипулируя отдельными знаниями о происшедшем событии. Цель данного приема сводилась к тому, чтобы через подачу «правдоподобной», ложной информации о возможном развитии события маскировки преступник стремится передать информацию о нанесенном ущербе магазину, о действиях возможного субъекта преступления, и тем самым списать впоследствии на кражу неизвестными преступниками ранее совершенное хищение материальных ценностей.
3. Имитация активной позиции заключается в том, что подозреваемый занимает активную позицию по всем вопросам, касающимся факта события и его причастности к нему. Проявляется заинтересованность в раскрытии преступления.
4. Прием подачи ложной информации о целях неизвестного преступника, совершившего кражу: маскировщик пытается путем сообщения и оценки данной ситуации воспрепятствовать процессу объективных условий происшедшего события, получить дополнительную информацию (если ею владеет следователь) об оценке им происшедшего события. Цель воздействия данного приема направлена на создание «правдоподобного» представления об условиях совершения кражи, дезинформацию следователя относительно действительных, истинных средств и условий совершения преступления и личности возможного преступника.
Кроме этого, следует отразить, что субъект маскировки в большинстве случаев имеет непосредственную связь с объектом (предметом) преступного посягательства, что зачастую вынуждает его маскировать ее путем притворного поведения, сообщением ложных сведений о происшедшем событии и личности возможного преступника. Эти сведения преступник иногда сообщает окружающим людям (соседям, знакомым, посторонним лицам), с которыми он тесно связан в силу выполнения своих служебных, функциональных обязанностей, личных отношений, а также следователю. Данные сведения могут иметь важное значение в выявлении маскировочной деятельности преступника.
Сопоставление информации, побуждающей подозреваемого к различного рода сообщениям, с информацией, выявленной из материальных источников обстановки места происшествия, позволяет более полно понять сущность происшедшего события.
Следователь должен сопоставить объяснения заинтересованных лиц, дающих различные объяснения по поводу случившегося, с эмоционально-волевым состоянием, которое они пытаются продемонстрировать работникам правоохранительных органов. При сравнении эмоционального и когнитивного моментов в переданном сообщении субъекта маскировки следователь имеет возможность выявить противоречия в оценке знаний об обстоятельствах происшествия. Подобные противоречия появляются либо в результате несоответствия созданной обстановки сделанному заявлению, либо - несоответствия различных обстоятельств друг другу в обстановке места происшествия. Следователю важно понять психологические особенности притворного поведения субъекта маскировки, его потребности и желание склонить сотрудников ОВД к восприятию неадекватной информации о своей виновности в происшедшем событии.
На поведенческом, регулятивном уровне субъект ухищрений для придания достоверности своей версии события стремится «правдоподобно» оценить создан-
310
Gaps in Russian legislation
Vol XIII №4 2020
ISSN 2072-3164 (print) ISSN 2310-7049 (online)
Характеристика мотивов ухищрений при создании инсценировок разбойных нападений
Хамгоков М.М.
ную им ситуацию места происшествия. В связи с этим, двигаясь мысленно от субъекта подозреваемого к обстановке места происшествия, необходимо устанавливать различные противоречия как объективного, так и субъективного характера на поведенческом уровне.
В зависимости от выбранного и применяемого субъектом способа воздействия на других лиц можно говорить об адекватности либо неадекватности его выражения по отношению к происшедшему событию, его отдельным элементам и «наигранном» отношении, специально рассчитанном на оказание психологического
Список литературы:
1. Официальный сайт МВД РФ. Пресс-центр. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://xn--b1aew.xn--p1ai/reports/item/20016032/ Краткая характеристика состояния преступности в Российской Федерации за январь - март 2020 года (дата обращения: 06.05.2020г.).
2. Аверьянова Т.В. Криминалистика /Р.С. Белкин, Ю.Г. Корухов, Е.Р. Российская; под ред. проф. Р.С. Белкина. - М.: Издательство НОРМА, 2012.
3. Карданов, Р.Р. Тенденции развития возможностей идентификационных судебно-баллистических экспертиз / Р.Р. Карданов // Доклады Адыгской (Черкесской) Международной академии наук. 2015. Т. 17. № 1.
4. Карагодин В.Н. Преодоление противодействия предварительному расследованию. - Свердловск: изд-во Уральского университета, 1992.
5. Мудъюгин Г.Н. Расследование убийств, замаскированных инсценировками. М., 1973.
6. Машекуашева, М.Х., Актуальные вопросы психологической подготовки сотрудников органов внутренних дел. /М.Х. Машекуашева, З.Х. Кочесокова// Пробелы в российском законодательстве. 2018. № 4.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ
Хамгоков Мурадин Мухамедович, канд.юрид.наук, начальник кафедры огневой подготовки Северо - Кавказского института (филиал) Краснодарского университета МВД России.
воздействия на следователя.
Таким образом, следственная практика знает целый ряд типичных признаков инсценировании, которые должны выявляться и учитываться в процессе осмотра места происшествия, других следственных действий. Однако нужно иметь ввиду, что можно встретить и какие-либо иные признаки, не описанные в литературе. Наилучшие основания для построения версии об инсценировке обстановки будут тогда, когда следователю удается выявить и учесть ряд признаков и сопоставить их с другими следами и доказательствами.
References:
1. Official website of the Ministry of internal Affairs of the Russian Federation. The press center. [Electronic resource]. - Access mode: https://xn--b1aew.xn--plai/reports/item/20016032 / brief description of the state of crime in the Russian Federation for January-March 2020 (accessed: 06.05.2020).
2. Averyanova T. V. Criminalistics /R. S. Belkin, Yu. G. Korukhov, E. R. Russian; edited by Prof. R. S. Belkin. -Moscow: NORMA publishing House, 2012.
3. Kardanov, R. R. Trends in the development of opportunity identification is judicial-ballistic examinations / R. R. Kardanov // Reports of the Adyghe (Circassian) International Academy of Sciences. 2015. T. 17. No. 1.
4. Karagodin V. N. The overcoming of counteraction to preliminary investigation. - Sverdlovsk: publishing house of the Ural University, 1992.
5. Mudyugin G. N. Investigation of murders masked by dramatizations. Moscow, 1973.
6. Mashekusheva M.Kh., Kochesokova Z.Kh. Actual issues of psychological training of employees of internal affairs bodies. Gaps in Russian law. 2018. No. 4
- 93,38%
ABOUT THE AUTHOR
Hamgokov Muradin Muhamedovich, PhD (Law), Head of Fire Training Department of North Caucasus Institute (branch) of Krasnodar University of MIA Russia.
Статья прошла проверку системой «Антиплагиат»; оригинальность текста
ISSN 2072-3164 (print) Том XIII №4 2020 Пробелы в российском законодательстве 311
ISSN 2310-7049 (online)
