CC BY
302
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ И ПРИКЛАДНЫЕ АСПЕКТЫ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ ПРЕСТУПНОСТИ ОРГАНАМИ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ
противодействие раскрытию и расследованию
преступлений, осуществляемое лицами, совершившими преступление
counteracting disclosure and investigation of crimes by the perpetrators
УДК 343.98
И.Н. ОЗЕРОВ,
кандидат юридических наук,
доцент (Белгородский юридический институт МВД России имени И.Д. Путилина) [email protected]
I.N. OZEROV,
candidate of law, associate professor (Putilin Belgorod Law Institute of Ministry of the Interior of Russia)
Л.В. СТОЛБИНА,
кандидат юридических наук, доцент
(Белгородский юридический институт МВД России имени И.Д. Путилина) [email protected]
С.А. ТИШКОВ,
кандидат политических
наук, доцент (Орловский юридический институт МВД России имени В.В. Лукьянова) [email protected]
L.V. STOLBINA, S.A. TISHKOV,
candidate of law, candidate of political sciences,
associate professor associate professor
(Putilin Belgorod Law Institute of (Lukyanov Orel Law Institute of the
Ministry of the Interior of Russia) Ministry of the Interior of Russia)
Аннотация: в статье исследуются основные способы противодействия раскрытию и расследованию преступлений лицами, совершившими преступление.
Ключевые слова: подозреваемый, обвиняемый, лицо, совершившее преступление, противодействие, раскрытие преступления, расследование преступления, ложные показания, подделка документов, сокрытие.
Abstract: article examines the main ways of counteracting disclosure and investigation of crimes by the perpetrators.
Keywords: suspect, accused, perpetrator, opposition, disclosure of crimes, investigation of crimes, false testimony, forgery, concealment.
Противодействие раскрытию и расследованию цели сокрытия преступления путем недопущения преступлений возможно рассматривать как вовлечения конкретного объекта или его матери-систему действий, направленных на достижение альных следов в сферу уголовного судопроизвод-
^^^^^^^^^^^^^^ Проблемы правоохранительной деятельности 2'16 ^^^^^^^^^^^^^^
76
ства и их последующего использования в качестве судебных доказательств. Лица, совершившие преступление, предпринимают активные действия по оказанию противодействия раскрытию и расследованию преступлений, применяя такие способы противодействия, как дача заведомо ложных показаний, заявлений и сообщений; уничтожение или фальсификация следов преступления и преступника или иных вещественных доказательств, включая полную или частичную подделку документов и иных носителей криминалистически значимой информации.
Анализ научных источников позволяет констатировать, что способ сокрытия преступления представляет собой причинно связанную с подготовкой и исполнением преступного деяния систему умышленных действий преступника и иных лиц, направленных на воспрепятствование раскрытию, расследованию и предотвращению преступлений [7, с. 17].
Под сокрытием преступления Р.С. Белкин рассматривает «деятельность (элемент преступной деятельности), направленную на воспрепятствование расследованию путем активного (сокрытие предмета посягательства, вещественных доказательств, денег и ценностей, добытых преступным путем, иных объектов - источников информации; уклонения от явки в орган расследования) или пассивного утаивания, включающего умолчание, недонесение, несообщение необходимых сведений; невыполнения требуемых действий, отказ от дачи показаний, а также уничтожения и маскировки или фальсификации следов преступления, преступника и их носителей» [1, с. 663].
В зависимости от целей субъект противодействия раскрытию и расследованию преступления выбирает оптимальный для себя способ сокрытия. Так, преступник (равно как и его родственники или близкие лица) может самостоятельно скрыть преступление или использовать для этого физическое или психологическое воздействие на других лиц. Целью указанных лиц, и в первую очередь преступника, на данной стадии является недопущение обнаружения признаков преступления, а также пресечение любых возможностей передачи информации правоохранительным органам [23].
По мнению А.А. Корчагина, по уголовным делам об убийствах в 23% случаев убийцы в целях сокрытия преступления предпринимали меры по уничтожению следов преступления, в 1% случаев инсценировали иное событие, нежели убийство, в 2% случаев использовали в целях недопущения образования следов перчатки, в 5% случаев -средства маскировки внешности, а в 3% случаев с целью сокрытия убийства проводилось расчленение трупа. По 18% изученных дел преступники с целью сокрытия закапывали трупы, в 17% случаев
трупы сжигались, в 9% - использовали утопление, в 23% трупы скрывались убийцами в местах, где их обнаружение другими людьми было затруднено. В 33% случаев убийство не скрывалось, в 37% - орудия преступления были оставлены на месте преступления, в 1% - были брошены в пути от места преступления, в 10% случаев - спрятаны у преступников в доме, в 8% - спрятаны в различных потаенных местах [12, с. 171-173].
В юридической литературе высказывается мнение о том, что способы сокрытия следов преступления могут быть различными и на квалификацию преступления влияния не оказывают, однако могут учитываться при назначении наказания [15].
Так, О. обвинялся в том, что в сговоре с другим обвиняемым из корыстных побуждений совершили убийство сотрудника полиции, труп которого с целью сокрытия преступления сожгли [24]. В соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27.01.1999 № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» уничтожение или расчленение трупа с целью сокрытия преступления не может быть основанием для квалификации убийства как совершенного с особой жестокостью [21].
Некоторые авторы совершенно обоснованно выдвигают предположение о том, что если убийце удалось вывезти труп с места преступления и спрятать, уничтожить его либо инсценировать убийство потерпевшего в другом месте и иными лицами, а также уничтожить видимые следы преступления, то с высокой долей вероятности он займет в суде позицию отрицания причастности к убийству и будет утверждать, что не знает об обстоятельствах его совершения.
Так, на предварительном следствии по делу об убийстве гр-н Б. признавал вину в преступлении, подробно изложил обстоятельства нанесения им ударов малолетнему потерпевшему, который плакал, раздражая его своим поведением. В суде Б. изменил показания, вину не признал, ссылаясь, что малолетнего убили другие лица, которые ворвались в квартиру, вступив с ним в конфликт. По материалам дела усматривались признаки частичного уничтожения подсудимым следов преступления, попытки инсценировки убийства, совершенного иными лицами. В ходе судебного разбирательства вина Б. была доказана путем исследования других доказательств: показаний свидетелей, судебно-медицинского эксперта, заключения судебной психолого-психиатрической экспертизы, судебно-медицинского освидетельствования Б., заключений судебно-биологических экспертиз. Приговором Верховного суда Республики Бурятия от 12 декабря 2012 года Б. был осужден по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ к 14 годам лишения свободы в колонии строгого режима [6].
Продолжая приводить примеры возможных способов уничтожения следов преступления, отметим, что, к примеру, осознавая неправомерность своих действий, медицинский работник допускает уничтожение медицинских документов пациента либо искажение их содержания путем вписывания ложных сведений и исправлений, ссылается на утерю документов, т.е. скрывает следы преступления.
Так, М. в одном из родильных домов Магаданской области была проведена операция кесарева сечения, в ходе которой извлечен новорожденный ребенок, который через двое суток скончался от внутриутробной инфекции. Следствие установило, что врач-гинеколог А., работая в структурном подразделении родильного дома - женской консультации, при ведении беременной гр-ки М. допустила дефекты диагностики и не назначила лечение хронической внутриутробной инфекции. Узнав о смерти новорожденного, врач попыталась скрыть следы преступления. Уничтожая и переписывая индивидуальную карту беременной М., в новую карту А. внесла дополнительные записи, свидетельствующие о качественном ведении беременности, изменила назначения и подделала данные анализов М. Данные преступные действия следствием были выявлены, заключение комиссионной судебно-медицинской экспертизы позволило установить причинно-следственную связь между допущенными врачом А. недостатками при ведении беременной М. и смертью новорожденного [4].
Необходимо отметить, что при расследовании дорожно-транспортных преступлений все чаще встречается такой способ противодействия расследованию, как оставление места преступления [9]. Реализуя действия по оставлению места совершенного дорожно-транспортного преступления, лицо тем самым не только прибегает к мерам по недопущению вовлечения в процесс расследования важных вещественных доказательств, но и воздействует на порядок построения тактико-организационных мероприятий в процессе расследования, а соответственно, и на возникающие при этом отношения [16].
Результаты научных исследований убедительно свидетельствуют о том, что сокрытие, уничтожение следов преступления, оружия и средств преступной деятельности как наиболее распространённый способ противодействия осуществляется в среднем в 56% случаев.
В рамках сокрытия в юридической литературе рассматриваются приемы, которые могут носить смешанный или комбинированный характер (инсценировка, ложное алиби и др.) [10].
И.Я. Моисеенко под преступной инсценировкой понимает «искусственное создание преступни-
ком или иными лицами совокупности признаков определенного события (преступного или некриминального по содержанию), обстоятельств, фактически не существовавших, с целью ввести в заблуждение, дезинформировать следователя и иных лиц относительно обстоятельств подготовляемого или совершенного преступления». По мнению указанного автора, чаще всего в следственной практике встречаются инсценировки самоубийства с целью маскировки совершенного убийства, инсценировки краж из складов, магазинов и других помещений для маскировки недостачи материальных ценностей, образовавшейся вследствие хищений этого имущества лицами, которым оно вверено в связи с их служебными полномочиями. Возможны и преступные инсценировки разбойных нападений для маскировки присвоения самим «потерпевшим» [17].
С.В. Андреев, Л.В. Бертовский, В.А. Образцов инсценировку события преступления определяют «как особо опасную, зачастую предумышленную, искусственно создаваемую следовую обстановку (материализованную ложь), имитирующую отражение события, которого фактически не было, и адресованную правоприменительным органам с целью вызвать у них ошибочную констатацию преступления, побудить к активной деятельности по его расследованию и принятию решения, угодного субъекту инсценировки» [2].
Так, в Санкт-Петербурге два предпринимателя инсценировали покушение на самих себя с применением огнестрельного оружия с целью устранения партнера по совместному бизнесу - гр-ки Н. Для этого они приобрели два пулезащитных жилета, огнестрельное оружие и боеприпасы к нему. Для создания искусственных доказательств обвинения были произведены выстрелы в принадлежащие им жилеты и верхнюю часть одежды. С помощью отвертки имитировали раневой канал на левой руке, поместив туда стреляную пулю. Кроме того, на лестничной площадке, где проживал один из «потерпевших», было инсценировано нападение с применением огнестрельного оружия, с использованием при этом третьего соучастника преступления. В завершение инсценировщики подбросили примененное ими оружие на садовый участок, принадлежащий гр-ке Н., обвинив ее как заказчицу убийства по найму [25]. В ходе расследования преступники были изобличены и задержаны, им было предъявлено обвинение по ч. 2 ст. 35, ч. 3 ст. 306 и ч. 1 ст. 222 УК Российской Федерации [2].
По мнению М.Е. Степанова, инсценировка является наиболее изощренным и одновременно надежным способом сокрытия преступления, направленным на видоизменение материальной
и идеальной картин совершаемого убийства с целью создания видимости иного события. Сущностью инсценировки является фальсификация реальной картины убийства. Для этого субъектом указанного вида деятельности создается ложная материальная обстановка, которая, по его мнению, должна свидетельствовать об ином характере произошедшего события [26].
Несмотря на значительное многообразие преступных инсценировок, пишет И.Я. Моисеенко, их можно систематизировать и классифицировать по направленности умысла маскирующих действий: для маскировки преступного события в целом (например, при совершении убийства инсценируется самоубийство или несчастный случай) или для маскировки отдельных обстоятельств преступления.
Например, с целью маскировки хищения путем присвоения материальных ценностей кладовщик склада инсценирует совершение кражи путем проникновения в помещение через пролом в стене, сделанный после окончания рабочего дня самим кладовщиком, но еще в светлое время суток разбрасывает в разных местах склада обгоревшие спички, оставляет огарок свечи. Или, совершив убийство холодным оружием в квартире, преступники переносят труп на улицу или перевозят на какой-нибудь пустырь, где разбрасывают некоторые вещи убитого, бросают тут же орудие убийства, если на нем нет признаков, указывающих на его владельца, и т.д.
Иногда, чтобы отвести от себя подозрение в совершении преступления, непосредственные исполнители оставляют на месте преступления или на пути ухода отдельные вещи, принадлежащие другим лицам (головной убор, перчатки, носовой платок, расческу и др.), или предметы со следами рук определенных лиц, заранее приготовленные и принесенные с собой [17].
Следственной практике известны случаи инсценировки самой инсценировки, которая заключается в том, что преступник, совершив преступление (чаще всего кражу), искусственно создает признаки обстановки, характерной для инсценировки, умышленно оставляя следы, которые легко могут быть выявлены следователем и восприняты им как негативные обстоятельства, указывающие на попытку инсценировать преступление.
Несмотря на многообразие видов инсценировок и способов их совершения, принципиально важным является то, что она, на наш взгляд, осуществляется с целью противодействия раскрытию и расследованию преступлений. Высказанная позиция в целом совпадает с мнениями криминалистов, которые обсуждались в юридической литературе в различный период времени.
Так, большинство ученых полагают, что
«... инсценировка осуществляется для введения следствия в заблуждение» [20, с. 48-49], «... затруднения процесса расследования, формирования у следователя ошибочного объяснения произошедшего события» [18, с. 27]. В.М. Шевченко рассматривает ее «как вид маскировочных (ложных, притворных) действий преступника, основной целью которых является оказание психологического, замаскированного воздействия на сознание и поведение лиц, вовлеченных в ситуацию инсценировки (сотрудников ОВД), путем создания у последних неадекватного (мысленного) образа деятельности (преступления) и личности виновного, обеспечивающего инсценировщику чувство психологической защищенности и ухода от юридической ответственности за подготовку, совершение и сокрытие преступления» [28, с. 19].
Говоря об инсценировке, маскировке и фальсификации следов, на первый взгляд их трудно разграничить. Маскировка, по мнению В.В. Семенова, преследует цель изменить представление о способе совершения преступления, личности виновного, назначении объектов - носителей информации. Фальсификация - это подделка, создание ложной информации и (или) её носителей [23]. При таком противодействии раскрытию и расследованию преступлений характерным является наличие негативных обстоятельств: отсутствие на месте происшествия следов, которые должны были появиться в процессе инсценируемого события (например, отсутствие металлических опилок при наличии замка с перепиленной дужкой, признаков отравления угарным газом при обнаружении в очаге пожара обгоревшего трупа или воды в легких утопленника); обнаруженные следы, которых не должно быть, если бы используемое событие было не мнимым, а реальным (например, установление факта образования странгуляционной борозды после наступления смерти).
Продолжая анализ исследуемой проблемы, отметим, что одним из способов реализации преступного умысла с помощью фальсификации является обеспечение ложного алиби. Заслуживающей внимание представляется позиция А.С. Андреева, согласно которой «ложное алиби . представляет собой совокупность противоправных либо не противоречащих закону действий обвиняемого и иных лиц по обоснованию, выдвижению и отстаиванию ложной информации о месте нахождения лица, совершившего преступное деяние, в момент совершения преступления и тем самым направленных на воспрепятствование установлению объективной истины по делу» [2, с. 6].
Криминалистическое значение ложного алиби заключается в следующем: деятельность по обоснованию ложного алиби представляет
собой элемент как преступной, так и связанной с преступлением непреступной деятельности; по реализации ложного алиби тесно связана с закономерностями возникновения (исчезновения), собирания и исследования доказательств. Ложное алиби связано с такими категориями и понятиями, как криминалистическая характеристика преступлений, способ преступления, следственная ситуация и т.д., а проверка и разоблачение ложного алиби является важным звеном в доказывании виновности лица, совершившего преступление.
Ранее мы указывали на то, что сокрытие преступлений включает такой способ, как утаивание информации и (или) её носителей. Характерной реализацией данного способа является утаивание информации во время получения показаний от участников уголовного судопроизводства.
Очевидным является тот факт, что допрос подозреваемых (обвиняемых) по уголовным делам проходит с психологической точки зрения, как правило, в конфликтной ситуации, характеризующейся дачей ложных показаний и отрицанием причастности к преступлению (запутыванию показаний), отказом от дачи показаний [5].
В правоприменительной практике наиболее часто встречаются следующие мотивы дачи ложных показаний подозреваемыми и обвиняемыми: уйти от заслуженного наказания (уголовной ответственности) либо максимально смягчить наказание; помочь соучастникам; «выгородить» родного или близкого человека.
Некоторые авторы полагают, что типичными причинами уклонения от показаний или дачи заведомо ложных показаний подозреваемыми и обвиняемыми являются: страх ответственности, грозящей за совершенное преступление; антиобщественные установки в сознании; нежелание компрометировать родных и близких; иногда чувство стыда за содеянное [27].
Исследования, проведенные Ю.П. Гармаевым, А.А. Кирилловой свидетельствуют о том, что подозреваемые (обвиняемые, подсудимые) с тем, чтобы ввести в заблуждение не только следствие, но и суд и уйти от ответственности, предпринимают следующие действия:
1. Дают ложные показании (так считают 75% судей и 72% прокуроров, процент распространенности 50-60% и 50% соответственно).
2. Выдвигают ложное алиби (к такому выводу приходят 83% судей и 68% прокуроров, процент распространенности 40-60% и 20-50% соответственно).
3. Осуществляют сокрытие вещественных доказательств (так полагают 42% судей и 38% прокуроров, процент распространенности 30% и 10-20% соответственно).
4. Выполняют сокрытие свидетелей, оказание на них незаконного воздействия (такой позиции придерживаются 54% судей и 39% прокуроров (процент распространенности 20-40% и 20% соответственно).
5. Осуществляют сочетание различных форм противодействия (так считают 52% судей и 40% прокуроров, процент распространенности 40-60% и 50% соответственно) [6].
При этом Верховый Суд Российской Федерации в своем решении указывает, что не следует действия подозреваемого (обвиняемого, подсудимого), связанные с дачей им ложных показаний, расценивать как отягчающее обстоятельство. Так, Т. как в ходе предварительного следствия, так и в ходе судебного разбирательства, скрывая не только действительные факты и обстоятельства совершенного совместно с другими участниками организованной группы преступления, но и собственное участие в его совершении, вводил органы следствия и суд в заблуждение, препятствуя тем самым установлению истины по делу. Избранный осужденным Т. способ защиты от предъявленного ему обвинения суд учел в качестве обстоятельства, отягчающего его наказание. Судом кассационной инстанции данное указание исключено из описательно-мотивировочной части приговора как противоречащее закону [21].
К.А. Костенко полагает, что добровольное ложное признание вины характеризуется тем, что обвиняемый понимает и осознает, что сообщаемые им сведения не соответствуют действительности, но он по каким-то причинам, согласующимся с его личными интересами, желает введения правоохранительных органов в заблуждение относительно своей причастности и виновности в совершении преступления [13].
В теории уголовного процесса заведомо ложные показания обвиняемого (подозреваемого), в которых он признает себя виновным в совершении преступления, хотя в действительности его не совершал, именуют самооговором [18, с. 11]. Пленум Верховного Суда СССР еще в конце 80-х годов прошлого столетия предлагал под самооговором понимать заведомо ложные показания подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, данные с целью убедить органы предварительного расследования и суд в том, что именно им совершено преступление, которое он в действительности не совершал [22].
Мы отмечали, что утаивание криминалистически важной информации может осуществляться не только лицом, совершившим преступление, но и его родственниками, близкими лицами. На это, в частности, обращает внимание А.Ю. Головин, отмечая, что родители подозреваемого (обвиняемого) и другие близкие им люди выступают
в числе наиболее активных субъектов противодействия расследованию. Так, по уголовному делу по обвинению несовершеннолетних Л. и З. в совершении преступлений, предусмотренных п.п. «а», «в» ч. 2 ст. 161, п. «г» ч. 2 ст. 161, ч. 1 ст. 115 УК РФ, в ходе предварительного расследования законный представитель - мать Л. давала показания в защиту своего сына, причем данные показания не всегда были правдивыми. Она напористо и агрессивно старалась оградить несовершеннолетнего Л. от уголовной ответ-
ственности. В ходе судебного следствия ее тактика изменилась и стала более спокойной, и она своими показаниями старалась повлиять на суд с целью назначения минимального наказания [8, с. 34].
Подводя итог изложенному выше, отметим, что в рамках данной статьи мы привели характеристику наиболее распространенных способов противодействия раскрытию и расследованию преступлений, совершаемых лицом (лицами), совершившими преступления.
Литература
1. Аверьянова Т.В., БелкинР.С., Корухов Ю.Г. и др. Криминалистика: учеб. 3-е изд., перераб. и доп. - М., 2012.
2. Андреев С.В., БертовскийЛ.В., Образцов В.А. Инсценировка как средство достижения преступной цели и предмет криминалистической дискуссии // «Черные дыры» в российском законодательстве. 2005. № 4.
3. Андреев А.С. Ложное алиби и криминалистические методы его разоблачения: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2001.
4. Багмет А.М., Черкасова Л.И. Особенности расследования профессиональных преступлений медицинских работников // Эксперт-криминалист. 2014. № 1. [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс». 2016.
5. ВласовП.Е. Криминалистические особенности производства допроса в ходе расследования преступления, предусмотренного ст. 203 УК РФ, совершенного работником частной охранной организации [Электронный ресурс]. СПС «КонсультантПлюс». 2016.
6. Гармаев Ю.П., Кириллова А.А. Судебное разбирательство по уголовным делам об убийствах, предусмотренных ч. 1 ст. 105 УК РФ: криминалистические и уголовно-процессуальные аспекты [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс». 2016.
7. Гельманов А.Г. Криминалистическая характеристика способа сокрытия преступлений против жизни и здоровья. -Омск, 1989.
8. Головин А.Ю. Теория и практика классификационных исследований в криминалистической науке. - Тула, 2000.
9. Зубенко Е.В., Лаптев С.А. Тактические особенности организации и проведения последующего этапа расследования дорожно-транспортных преступлений, сопряженных с оставлением потерпевших в опасности // Транспортное право. 2015. № 3. [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс». 2016.
10. Карнович С.А. Роль и значение взаимодействия следователя с оперативными подразделениями при расследовании преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ // Российский следователь. 2013. № 16. [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс». 2016.
11. Кассационное определение Верховного Суда Российской Федерации от 27.04.2009 № 4-о09-43СП [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс». 2016.
12. Корчагин А.А. Криминалистическая методика предварительного расследования и судебного разбирательства по делам об убийствах (проблемы теории и практики): монография. - М.: Юрлитинформ, 2013.
13. Костенко К.А. К вопросу о правах лица на возмещение вреда при осознанном самооговоре - исторические аспекты и недостатки современного законодательства // Актуальные проблемы российского права. 2014 № 11. [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс». 2016.
14. Лузгин И.М. Методологические проблемы расследования. - М., 1973.
15. Методические рекомендации по выявлению и расследованию преступлений, предусмотренных статьей 312 Уголовного кодекса Российской Федерации «Незаконные действия в отношении имущества, подвергнутого описи или аресту либо подлежащего конфискации» [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс». 2016.
16. Миронов А.М., Тишков С.А. Оставление места дорожно-транспортного преступления как активный способ противодействия расследованию / Проблемы противодействия преступности в сфере дорожного движения: Всероссийская научно-практическая конференция (г. Орел, 16 октября 2015 года): сборник материалов / редкол.: А.Н. Подчерняев [и др.]. - Орел: ОрЮИ МВД России имени В.В. Лукьянова, 2016. С. 76-80.
17. Моисеенко И. Я. Классификация преступных инсценировок / 20 лет Конституции Российской Федерации: актуальные проблемы юридической науки и правоприменения в условиях совершенствования российского законодательства: Четвертый пермский международный конгресс ученых-юристов (г. Пермь, 18-19 октября 2013 г.): избранные материалы / отв. ред. В.Г. Голубцов, О.А. Кузнецова. «Статут», 2014. [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс». 2016.
18. Овечкин В.А. Расследование преступлений, скрытых инсценировками. - Харьков, 1979.
19. Петрухин И.Л. Самооговор // Советская юстиция. 1970. № 13.
20. Попов В.И. Осмотр места происшествия. - М., 1959.
21. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27.01.1999 № 1 (ред. от 03.03.2015) «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс». 2016.
22. Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 23.12.1988 № 15 (ред. от 29.03.1991) «О некоторых вопросах применения в судебной практике Указа Президиума Верховного Совета СССР от 18 мая 1981 г. «О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей» [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс». 2016.
23. Семенов В.В. Противодействие расследованию: виды, особенности и субъекты // Российский юридический журнал. 2015. № 4. [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс». 2016.
24. Сидоров А.С. О явке с повинной и обеспечении права на защиту в уголовном процессе // Адвокатская практика. 2015. № 4. [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс». 2016.
25. Смирнов К.В. В Петербурге осуждены бизнесмены, которые с помощью инсценировки покушения и доноса отправили женщину в тюрьму // Московский комсомолец. 2013. 29 апреля.
26. Степанов М.Е. Особенности выявления скрытых инсценировками убийств, совершенных организованными преступными группами // Российский юридический журнал. 2014. № 1. [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс». 2016.
27. Топорков А.А. Криминалистика: учебник «КОНТРАКТ», «ИНФРА-М», 2012. [Электронный ресурс]. Доступ из СПС «Консуль-тантПлюс». 2016.
28. Шевченко В.М. Психология преступной инсценировки: монография. - Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 2000. С. 19.
= References =
1. Averyanova T.V., Belkin R.S., Korukhov Y.G. Criminalistics: Textbook. 3-e Izd., Rev. and supplementary. - M., 2012.
2. Andreev S.V., Bartovsky L.V., Obraztsov V.A. Dramatization as a means to achieve criminal objectives and scope of forensic debate // Black holes in Russian legislation. 2005. № 4.
3. AndreevA.S. False alibi and criminalistic methods of its disclosure: author. dis. ... cand. of law. - Moscow, 2001.
4. Bagmet M.A., Cherkasova, L.I. Peculiarities of investigation of professional offences of medical workers // Forensic Expert. 2014. № 1. [Electronic resource]. ATP «ConsultantPlus». 2016.
5. Vlasov P.E. Forensic features of the production of interrogation in the investigation of a crime under article 203 of the criminal code committed by an employee of a private security organization Prepared for the system Consultant plus. 2014. [Electronic resource]. ATP «ConsultantPlus». 2016.
6. Garmaev Y.P., Kirillova A.A. Trial on criminal homicide cases stipulated by part 1 of article 105 of the criminal code: criminalistic and criminal procedural aspects Prepared by the Consultant for the system. [Electronic resource]. ATP «ConsultantPlus». 2016.
7. Gelmanov A.G. Criminalistic characteristic of the method of concealment of crimes against life and health. - Omsk, 1989.
8. Golovin A.Y. Theory and practice of classification research in forensic science. - Tula, 2000.
9. Zubenko E.V., Laptev A.S. Tactical peculiarities of organization and conduct of the subsequent phase of the investigation of road traffic offences associated with leaving victims in danger // Transport law. 2015. № 3. [Electronic resource]. ATP «ConsultantPlus». 2016.
10. Karnovich S.A. The Role and importance of the interaction of investigator and operational units in the investigation of crimes related to illicit trafficking in narcotic drugs and psychotropic substances // Russian investigator. 2013. № 16. [Electronic resource]. ATP «ConsultantPlus». 2016.
11. Cassation definition of the Supreme Court of the Russian Federation dated 27.04.2009 № 4-о09-43СП [Electronic resource]. ATP «ConsultantPlus». 2016.
12. KorchaginA.A. Forensic techniques preliminary investigation and trial of cases of homicide (theory and practice): Monograph. -M.: Yurlitinform, 2013.
13. Kostenko K.A. To the question of the rights of individuals to reparation through conscious self-incrimination - historical aspects and shortcomings of modern legislation // Actual problems of Russian law. 2014 № 11. [Electronic resource]. ATP «ConsultantPlus». 2016.
14. Luzgin I.M. Methodological problems of investigation. - M., 1973.
15. Methodical recommendations on detection and investigation of crimes under article 312 of the Criminal code of Russian Federation «Illegal actions against property subjected to inventory or attachment, or confiscation» [Electronic resource]. Paper prepared for ILS «ConsultantPlus». 2016.
16. Mironov A.M., Tishkov S.A. Escape from the scene of road traffic accident as active method of impeding the investigation / Problems of crime counteraction in sphere of road traffic : All-Russian scientific-practical conference (Orel, 16 October 2015): materials compilation / edit.: A.N. Podchernyaev [etc.]. -Orel : Orel Law Institute of the Ministry of Interior of Russia named after V.V. Luk'yanov, 2016. P. 76-80.
17. Moiseenko I.Y. Classification of crime dramatizations . 20 years of the Constitution of the Russian Federation: actual problems of legal science and law enforcement in terms of improving the Russian legislation: the Fourth Perm international Congress of legal scholars (Perm, Russia, 18-19 October 2013): Selected resources / Resp. edited by V. G. Golubtsov, O. A. Kuznetsova. «Statute», 2014. [Electronic resource]. ATP «ConsultantPlus». 2016.
18. Ovechkin V.A. Investigation of crimes hidden by the crowd.- Kharkov, 1979.
19. Petrukhin I.L. Self-incrimination // The Soviet justice. 1970. № 13.
20. Popov V.I. The examination of the scene. - M., 1959.
21. The resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation dated 27.01.1999 № 1 (as amended on 03.03.2015) «About court practice on Affairs about murder (item 105 of the criminal code)» [Electronic resource]. ATP «ConsultantPlus». 2016.
22. The resolution of the Plenum of the Supreme Court of the USSR from 23.12.1988 № 15 (amended on 29.03.1991) «On some issues of court practice in application of the Decree of the Presidium of the Supreme Soviet of the USSR of 18 may 1981 «About compensation of damage caused to citizen by illegal actions of state and public organizations, and officials in the performance of their official duties» [Electronic resource]. ATP «ConsultantPlus». 2016.
23. Semenov V.V. Counteraction to investigation: types, characteristics and entities // Russian law journal. 2015. № 4. [Electronic resource]. ATP «ConsultantPlus». 2016.
24. SidorovA.S. On the surrender and ensuring the right to defense in criminal proceedings // Law practice. 2015. № 4. [Electronic resource]. ATP «ConsultantPlus». 2016.
25. SmirnovK.V. In Petersburg convicted businessmen who with the help of staging the assassination attempt and he was sent a woman to jail // Moskovsky Komsomolets. 2013. 29 аpr.
26. Stepanov M.E. Features that reveal hidden the dramatizations of murders committed by organized criminal groups // Russian law journal. 2014. № 1. [Electronic resource]. ATP «ConsultantPlus». 2016.
27. Toporkov A.A. Criminalistics: the Textbook «the CONTRACT», «INFRA-M», 2012. [Electronic resource]. ATP «ConsultantPlus». 2016.
28. Shevchenko V.M. Psychology of a criminal performances: Monograph. -Rostov n/D: RYUJI the Ministry of internal Affairs of Russia, 2000. Р. 19.
(статья сдана в редакцию 30.04.2016)
