CC BY
83
ГУАМ:
ЦЕНТРАЛЬНОАЗИАТСКОЕ
РАСШИРЕНИЕ?
Фархад ТОЛИПОВ
кандидат политических наук, доцент Национального университета Узбекистана (Ташкент, Узбекистан)
В в е д е н и е
Одна из концептуальных и стратегических проблем, перед которыми стоит Содружество Независимых Государств, — появление ряда, так сказать, «мини-СНГ». К ним можно отнести такие интеграционные объединения, как ЕврАзЭС, ОРИ (Организация региональной интеграции), Союз Россия — Беларусь, ОЦАС, ГУАМ. Среди этих мини-
СНГ объединение ГУАМ является, возможно, наиболее уникальным и менее похожим на другие межгосударственные структуры, претендуя на титул постсоветского в полном смысле этого слова. Три измерения ГУАМ: постимперское, экономическое и геополитическое — служат подтверждением данной особенности организации.
Символ постимперского переустройства
В факте существования ГУАМ отразилась зримая и незримая борьба за изменение статус-кво на постсоветском пространстве. Подводя некоторые итоги 16-летнего периода, прошедшего после распада СССР, можно констатировать, что сегодня в центре большинства дискуссий, касающихся содержания, формы, характера политической трансформации бывших советских республик и их международных отношений, находятся два вопроса: отношение этих республики к России и судьба демократии. Прежний статус-кво фактически означал доминирование Москвы и устойчивость недемократических режимов, сохранившихся как советское наследие. Теория гласит, что могущественные державы, к коим относится и РФ, являются в основном статус-кво государствами, то есть они заинтересованы в сохранении нынешнего порядка в международных отношениях, поскольку этот порядок и фиксирует их державное положение. А малые страны мира, особенно новые независимые государства (ННГ), многие из которых были колониями или находились в подчиненном положении по отношению к державам, объективно заинтересованы в изменении существующего порядка, и поэтому их можно называть антистатус-кво государствами.
Россия является на постсоветском пространстве хранителем статус-кво, а остальные — его разрушителями. Аналитики уже обратили внимание на наличие прямой корреляции между неоимперским характером постсоветской геополитики РФ и отторжением демократии в большинстве стран СНГ. Вместе с тем подъем демократической волны, я думаю, был неизбежен после освобождения от тоталитаризма. Причем этот процесс столь же неизбежно должен был востребовать поддержку демократии со стороны Запада. Именно по данному вопросу и возник «водораздел» между Россией и недемократическими ННГ, с одной стороны, и Западом — с другой. Для РФ и этих государств все просто и очевидно: западная идея продвижения демократии — не продвижение демократии, а форма заговора Запада1. Наверное, сводить подъем демократической волны к исключительно западному проекту не только некорректно с научной точки зрения, но и выглядело бы пренебрежительно по отношению к народам, общественным и политическим движениям, которые как будто и не смогли бы самостоятельно подняться на демократическую волну, не будь продвижения демократии из-за океана.
В этом контексте на постсоветском пространстве особо выделяется объединение ГУАМ как символ борьбы за новый статус-кво. В эту структуру ныне входят страны (Грузия, Украина, Азербайджан, Молдова), наиболее четко артикулирующие проблему демократии, а также в той или иной степени прозападно ориентированные. Не случайно они инициировали новое движение за демократию: 23 мая 2006 года на пленарном заседании саммита ГУАМ в Киеве руководители стран-членов подписали декларацию о создании «Организации за демократию и экономическое развитие — ГУАМ», приняли ее Устав, согласно которому Совет глав государств проводит свои заседания, как правило, один раз в год. Многие аналитики сейчас оценивают ГУАМ (наряду с СНГ) в качестве параллельной модели интеграции2.
Но может ли это объединение быть действительно моделью интеграции? Думаю, вряд ли. Ведь его субъекты устремлены в Европу, а не формируют некий единый самосто-
1 Я уже пытался доказать несостоятельность теории заговора Запада под предлогом продвижения демократии в ст.: Момент истины: Конец переходного периода? (О демократической инициативе в государствах Центральной Азии) // Центральная Азия и Кавказ, 2005, № 5 (41).
2 См.: И. Гелашвили: Две модели интеграции. Баку готовится к саммиту ГУАМ [www.centrasia.ru],
14 марта 2007 (Источник — Российские вести).
ятельный регион. Три страны Южного Кавказа — Азербайджан, Грузия и Армения (не член ГУАМ) — стали участницами долгосрочной программы Европейского союза «Политика нового соседства».
На мой взгляд, у рассматриваемых республик пока есть два варианта модели интеграции: либо в составе той или иной версии СНГ, или в составе ЕС. Однако имеется и иной взгляд на интеграционные перспективы Центрального Кавказа (ЦК), где находятся два государства ГУАМ, согласного которому регионы ЦК и Центральной Азии (ЦА) могут создать самостоятельное региональное формирование — Центральную Евразию (ЦЕА). Так, азербайджанский исследователь Эльдар Исмаилов считает, что значение Кавказа в этом формате многократно возрастет, «так как геоэкономическая функция ЦентральноАзиатского региона, учитывая, что она идентична геоэкономической функции ЦК, позволяет последнему полностью реализовать ее. Согласованное выполнение странами ЦК и ЦА их геоэкономической функции полностью раскрывает возможности проявления интеграционных процессов.. ,»3
Все же я думаю, что прозападная/проевропейская исходная позиция ГУАМовских государств будет довлеть над сугубо ГУАМоцентристскими — в территориальном смысле — интенциями. Поэтому, видимо, они не сумеют реализовать самостоятельную интеграционную программу. Можно согласиться с политологом из Армении Г. Новиковой в том, что, хотя страны Южного Кавказа включены в общий План действий в рамках «Политики европейского соседства», разработанный ЕС и подразумевающий поощрение регионального сотрудничества, все же мотивации трех государств нельзя оценивать как совпадающие. Отличия в мотивациях состоят прежде всего в ожиданиях каждого из государств от взаимодействия в рамках указанного Плана4.
Рассмотрим вкратце, что видно, так сказать, на поверхности политического процесса в этих странах в плоскости их внешнеполитического курса.
Грузия
Эта республика последней вошла в СНГ и намерена первой выйти из него. К тому же она периодически выражает свое стремление вступить в НАТО.
Недавно Комитет по обороне и безопасности Парламентской ассамблеи НАТО поддержал резолюцию, согласно которой Грузии будет предоставлен План по членству в Альянсе. Напомним, что в подобном документе зафиксированы предварительные условия вступления страны в НАТО. По факту выполнения этого плана стороны должны будут приступить к процедуре принятия Грузии в Альянс.
В мотивации Тбилиси по поводу сближения с ЕС и НАТО преобладают три целевые установки: сопротивление давлению России, причерноморская позиция, территориальная целостность.
Украина
Украина считается лидером ГУАМ. Несомненно, ее стремление стать членом НАТО придает Организации больший геополитический вес, а также подчеркивает демократи-
3 Исмаилов Э. Новый регионализм на Кавказе: концептуальный подход // Кавказ & Глобализация, 2006, Т. 1 (1). С. 18.
4 См.: Новикова Г. Южный Кавказ — Европейский союз: ожидания и реалии. В кн.: Вопросы региональной безопасности: 2006. Сборник центра «Spectrum». Ереван: Амроц групп, 2006. С. 10—18.
ческое начало и постимперский характер объединения. По мнению аналитиков, Киев в ГУАМ — это прежде всего европейская парадигма во внешней политике5. Республика уже объявила о переходе на стандарты Евро-Атлантического блока, и Минобороны Украины начинает активно контактировать с НАТО по вопросам военного и военно-технического сотрудничества.
По мнению президента страны В. Ющенко, в рамках ГУАМ необходимо создать единое пространство по добыче и транзиту энергоресурсов. «Главным звеном в этой системе станет нефтепровод Одесса — Броды, который мы доведем до Польши». Обсуждению темы строительства нефтепровода Одесса — Броды — Плоцк — Гданьск, который должен стать альтернативным маршрутом поставок российских энергоресурсов в Европу, на Бакинском саммите ГУАМ, как, впрочем, и на саммите в Киеве, было уделено повышенное внимание6.
Азербайджан
Столь же заметно артикулирована проНАТОвская ориентация Азербайджана. Так, аналитики обращают внимание на стремление Баку вовлечь Альянс в урегулирование нагорно-карабахского конфликта. Что же касается ориентации на ЕС, то следует помнить, что Азербайджан — мусульманская страна, член ОИК, и постановка вопроса о возможном членстве в Евросоюзе наверняка столкнется с теми же проблемами, что и вопрос о членстве в нем Турции. А она ждет своего вступления в европейское семейство государств вот уже почти полвека.
Приоритетными для Азербайджана направлениями в его европейской ориентации являются обеспечение наполнения нефтепровода БТД и других трубопроводов, обеспечение ведущей роли в Каспийском регионе, восстановление территориальной целостности.
Молдова
Несмотря на то что эта страна заявляла о своем нейтральном статусе, все же и там появились проНАТОвские и прозападные настроения. Так, заместитель председателя парламента Молдовы, лидер прорумынской Христианско-демократической народной партии Ю. Рошка на 53-й сессии Парламентской ассамблеи НАТО (октябрь 2007 г., Рейкьявик) выразил стремление отказаться от нейтралитета в пользу интеграции в Альянс. В частности, он заявил: «Нейтралитет в Молдавии инспирирован Москвой, чтобы помешать ей потерять статус геополитического приложения России и присоединиться к свободным западным нациям». Иное мнение по этому поводу высказывает президент республики В. Воронин: «Молдавия — нейтральное государство, которое не собирается входить ни в какие военные блоки. Это один из наших политических постулатов, один из краеугольных камней нашего представления о национальной безопасности»7.
5 См.: И. Гелашвили: Две модели интеграции. Баку готовится к саммиту ГУАМ.
6 См.: Клуб на три буквы. Молдавия может выйти из ГУАМ [www.centrasia.ru], 22 июня 2007 (Источник — Московские новости).
7 Матвеев А. «Остров» ГУАМ под протекцией НАТО // Военно-промышленный курьер, 17—23 октября 2007, № 40 (206).
Узбекистан (член ГУУАМ с 1999 по 2005 гг.)
Прозападная (вплоть до, условно, 2004 г.) ориентация Узбекистана была очевидна и геополитически обусловлена. Не будь трагических событий в Андижане, возможно, прозападный курс страны сохранялся бы и поныне. Не случайно, что и сегодня мы наблюдаем новые признаки rapprochement в узбекистанско-американских контактах после некоторого периода охлаждения из-за критического отношения Запада к действиям узбекских властей в тех событиях. Об этом говорит, в частности, визит командующего Центрального командования США адмирала У. Фэллона в Ташкент в январе 2008 года.
Узбекистан, возможно, единственное постсоветское государство, демонстрирующее резкую смену внешнеполитического курса в зависимости от геополитической конъюнктуры, и поэтому пока находится в патовой ситуации.
Армения
На первый взгляд, рассмотрение этой республики в контексте процессов в рамках ГУАМ кажется неуместным, однако анализировать ее в контексте процессов вокруг ГУАМ и в связи с ГУАМ не только уместно, но и целесообразно. Мы не можем игнорировать эту центральнокавказскую страну при оценке перспектив развития рассматриваемого объединения. К тому же, судя по всему, европейская ориентация Армении начинает соперничать с ее тягой к России. Например, заместитель председателя Национального собрания Армении Т. Торосян считает, что «для трех государств Южного Кавказа евроинтеграция не имеет альтернативы ни с точки зрения развития и качественного изменения уровня жизни, ни для поиска путей разрешения конфликтов в регионе»8.
Ереван настойчиво и неизменно выступает за усиление регионального сотрудничества на Кавказе и, вероятно, меньше своих соседей использует аргумент о невозможности регионального взаимодействия из-за существования между ними неразрешенных конфликтов. Это весьма важный и правильный подход, и поэтому я думаю, что кавказская и, шире, ГУАМовская «сага» не может быть «исполнена» без участия Армении.
Центральноазиатское расширение
ГУАМ/ГУУАМ всегда носила открытый характер и всегда была заинтересована в широтном (в географическом плане) развитии. Подключение республик Центральной Азии к ГУАМ имело бы фундаментальное значение с точки зрения привнесения демократического геополитического начала9. Дело в том, что для ЦА это объединение и географическая зона его ответственности важны прежде всего как «окно» в Европу. Следует отметить, что и Европа стремится «прорубить окно» в Азию через пространство ГУАМ. Принятие новой центральноазиатской стратегии ЕС в 2007 году, а до того —
8 Торосян Т. Европейская интеграция — исключительный шанс для решения проблем Южного Кавказа. — Южный Кавказ как часть Большой Европы. Сборник центра «Spectrum». Ереван: Амроц групп, 2005. С. 10.
9 Об отличии демократической геополитики от старой имперской см.: Толипов Ф. Россия центральноазиатская: уход, удержание или возвращение? // Центральная Азия и Кавказ, 2007, № 5 (53).
поддержка проектов в рамках ГУАМ через «ТРАСЕКА» и т.п. — важные этапы на данном пути.
Процесс создания связки между ГУАМ и ЦА начался со вступления Узбекистана в это объединение в 1999 году. Для стран региона ГУАМ имеет прежде всего экономическое значение, в первую очередь в свете реализации крупномасштабных проектов типа «ТРАСЕКА» и «ИНОГЕЙТ». Однако появление данных планов — как и самого объединения ГУАМ — вызвало геополитические опасения, причем они были связаны не только с представлениями о политических ориентациях Грузии, Украины, Азербайджана и Молдовы, но и с перспективами подключения к ГУАМ государств Центральной Азии. Поэтому не удивительно, что эти опасения породили ряд публикаций о якобы несостоятельности подобных проектов, в которых не участвовала Москва.
Так, российский аналитик В. Хлюпин недавно утверждал, что «ТРАСЕКА» — это химера, родная младшая сестра другой, не более реалистичной, ГУУАМА», следовательно, «для Узбекистана, действительно, доступ к коридору «Север — Юг» уже сегодня вопрос не экономической выгоды/невыгоды, а жизни и смерти»10. Заметим, что в этой работе В. Хлюпин, пытаясь доказать экономическую несостоятельность проектов «ТРАСЕКА» и ГУУАМ, стремится обосновать — но не экономически, а геостратегически (!) коридор «Север — Юг». И первое геополитическое поражение ГУУАМ потерпела после выхода из ее состава Узбекистана (2005 г.).
Тем не менее сегодня мы уже знаем, что столь критикуемый российскими экспертами как нереализуемый нефтепровод Баку — Тбилиси — Джейхан (БТД) уже построен и вступил в действие. Кроме того, мы являемся свидетелями того, как трубопровод из Казахстана потянулся на Восток, в Китай.
Ныне много говорят и о возможности (или невозможности) подключения Казахстана к БТД, но, думается, недалек тот день, когда в аббревиатуре ГУАМ появится и буква «К». То же можно сказать и о вероятном подключении Туркменистана. С этой точки зрения можно утверждать, что если коридор «Север — Юг» имеет перспективы, то не меньше их и у коридора «Восток — Запад». По крайней мере, идею о расширении объединения уже начинают обсуждать на его саммитах. В частности, в свое время председатель Верховной Рады Украины В. Литвин полагал, что в будущем к ГУАМ могут присоединиться такие страны, как Россия, Казахстан, Турция, Армения и другие, расположенные в Черноморско-Каспийском регионе. Это мнение он высказал в ходе пресс-конференции, состоявшейся по окончании второго заседания Парламентской ассамблеи ГУАМ в Ялте11.
Экономические же выгоды от создания трансконтинентальной системы коммуникаций для развития торговли и экономических отношений очевидны. Через Центральную Азию и Кавказ пролегает Второй евроазиатский межконтинентальный мост, кратчайший путь из Китая в Европу. О таком глобальном значении объединения говорит и тот серьезный интерес, который проявляют к нему не только в Европе и Соединенных Штатах, но и в Японии. По аналогии с форумом «Япония — Центральная Азия» был создан и форум «ГУАМ — Япония». 4—6 декабря 2007 года в Токио состоялась вторая встреча между Японией и «Организацией за демократию и экономическое развитие — ГУАМ». В мероприятиях и консультациях, проведенных в формате «ГУАМ — Япония», участвовали Генеральный секретарь ГУАМ Валерий Чечелашвили и национальные координаторы государств-членов объединения. Япония была представлена заместителем министра иностранных дел Масакатсу Коике, специальным представите-
10 Хлюпин В. Война, ислам и геополитика: Россия и Центральная Азия в XXI веке. М., 2000.
11 См.: [http://www.proua.com/news/2005/05/29/124139.html].
лем Министерства иностранных дел по вопросам ГУАМ Кеиити Катаками и другими официальными лицами.
Участники приветствовали стабильный и ощутимый прогресс, достигнутый с момента первой встречи «ГУАМ — Япония», состоявшейся в Баку в июне 2007 года. Они обсудили возможное сотрудничество в таких сферах, как содействие торговле и инвестициям, развитие туризма, энергетики и транспорта, а также мирное разрешение конфликтов на основе резолюций Совета Безопасности Организации Объединенных Наций12.
Э. Исмаилов верно замечает, что «реальная потребность во взаимодействии государств ЦК и ЦА для развития и эксплуатации транспортных маршрутов, в совместном формировании механизмов их безопасности, в реализации энергетических проектов, включающих также геополитический и экологический аспекты, вполне очевидна. Более того, реализация геоэкономической функции ЦК — обеспечение транзитной торговли между Западом и Востоком — в прошлом определяла и в будущем должна определять геополитическую судьбу и безопасность региона»13. А другой аналитик, Д. Эйвазов, рассматривает создание транспортной и коммуникационной оси «Восток — Запад» как важнейшую стратегическую альтернативу оси «Север — Юг», восстановление которой может привести к установлению контроля континентальной державы над Кавказским и Центрально-Азиатским регионами14.
Вместе с тем, в связке ГУАМ — ЦА есть еще одно измерение — цивилизационное. На другом, западном, конце этой связки находится Турция, что важно для стран Центральной Азии. Дело в том, что влияние Турции — как на соседние кавказские государства, так и на родственные центральноазиатские — неизбежно, что уже становится постоянной геополитической величиной с точки зрения международных отношений стран группы ГУАМ — ЦА.
Роль Анкары увеличивается как в мировой политике в целом, так и в европейской в частности. Роль союзных государств в решении ключевых международных вопросов известна. Турция является именно таким государством для стран ЦА, союзничество с которым имеет потенциал реализации новой геополитической парадигмы, в чем заинтересованы прежде всего центральноазиаты15.
Так, Никлас Норлинг приходит к категоричному заключению: «Турция могла бы стать критическим связующим звеном, посредством которого у Европы появилась бы возможность оказывать влияние на процессы в Центральной Азии, и сотрудничество с Анкарой по этим вопросам должно резко усилиться»16. К этому все четыре стороны (Европу, Турцию, ЦК и ЦА) побуждает то, что все круги евразийской региональной и континентальной безопасности (включающие в себя Юго-Восточную Европу, Балканы, Черное, Адриатическое и Эгейское моря, Восточное Средиземноморье, Ближний и Средний Восток, Малую Азию, Кавказ и Центральную Азию) накладываются и пересекаются именно в том месте, где расположена Турция.
Дело в том, что (помимо прочего) ГУУАМ — одна из форм реализации концепции Большой Центральной Азии (БЦА). Я использую это выражение не только в американском смысле. По большому счету, после вступления в 2001 году Узбекистана в ШОС ЦА
12 См.: [http://www.guam.org.Ua/188.987.0.0.1.0.phtml].
13 Исмаилов Э. Указ. соч.
14 См.: Эйвазов Д. Геополитические уроки постсоветского Кавказа: путь к глобализации или возвращение к классической евразийской геополитике? // Кавказ и глобализация, 2006, Т. 1 (1).
15 О новой геополитике Турции см.: Баджик Г. Турция: новый геополитический нарратив // Центральная Азия и Кавказ, 2006, № 3 (45).
16 Норлинг Н. Политика Европейского союза в Центральной Азии: принятие нового стратегического документа на 2007—2013 годы // Центральная Азия и Кавказ, 2007, № 3 (51).
уже превратилась в БЦА; после вступления в октябре 2004 года России в ОЦАС ЦА во второй раз превратилась в БЦА17. Последняя имеет право на существование так же, как и ЕврАзЭС и ШОС, и это есть третье превращение ЦА в Большую ЦА. Эти три проекта в определенной степени альтернативны по отношению друг к другу. Наконец, участие центральноазиатских государств, прежде всего возвращение Узбекистана в объединение ГУАМ, превратило бы регион в БЦА в четвертый раз (в геополитическом и геоэкономи-ческом смыслах).
Да, сегодня относительно перспектив ГУАМ выражают много критики и скепсиса. В качестве ответа на них позволю себе высказать одну, возможно, противоречивую, но, на мой взгляд, очевидную мысль. Дело, как это ни странно, не в перспективах ГУАМ. Это объединение per se — говоря простым языком, ничуть не лучше и не хуже ЕврАзЭС, ОРИ или ШОС. Последние также еще не состоялись в полной мере. Несмотря на существование в них образа международной организации, многие проекты и политические решения стран-членов этих структур имеют скорее двустороннюю, нежели многостороннюю основу. Более того, согласно исследованию Азиатского банка развития, если Таможенный союз в рамках ЕврАзЭС будет воплощен в жизнь, то Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан могут особенно сильно пострадать из-за воздействия такой структуры на внерегио-нальную торговлю. Для Казахстана, например, совокупный ущерб достиг бы к 2015 году 10 млрд долл.18
Итак, следует обратить внимание на то, что в ЦА сформировался, образно говоря, «рынок многосторонних форматов», в частности «рынок секьюритологических услуг». К субъектам такого рынка можно отнести и ГУАМ. Поэтому объективно Узбекистану выгодно вернуться в ГУАМ. Он вышел из ее состава по геополитическим соображениям, а не по экономическим. Кроме того, геополитика, а не экономика обусловила вступление Узбекистана в ЕврАзЭС. Геополитический замысел имеется и у ШОС. Следовательно, возвращение в ГУАМ создаст для Узбекистана определенную геополитическую симметрию, что позволило бы ему вносить свою лепту в демократизацию постсоветской геополитики.
3 а к л ю ч е н и е
Функционирование ГУАМ привносит, к сожалению, значительный центробежный элемент в общий процесс возможной реинтеграции бывших республик СССР, если рассматривать этот процесс именно применительно ко всему постсоветскому пространству.
Но какова бы ни была судьба СНГ/ЕврАзЭС, как бы ни завершился эксперимент под названием ГУАМ, нет сомнения, что это очень интересный феномен с точки зрения осмысления сущности происходящих на постсоветском пространстве трансформационных и геополитических процессов.
Один из российских ученых высказал интересную мысль о данном объединении: «Проекты, подобные этому блоку, представляют собой для элит новых независимых государств постсоветского пространства средство «утилизации» энергии политического
17 Концепция Большой Центральной Азии включает в понятие Центральной Азии и территорию Афганистана. Ее выдвинул известный американский ученый, директор Института Центральной Азии и Кавказа Университета Джонса Хопкинса профессор Фредерик Старр (см.: Starr F. A Partnership for Central Asia // Foreign Affairs, July-August 2005, № 4).
18 Эти данные приведены в вышеупомянутой статье Н. Норлинга.
противостояния между Москвой и ее европейскими партнерами»19. И да, и нет. Да, поскольку, коль скоро такое противостояние имеет место быть, то ННГ ЦА не могут игнорировать шанс подобной утилизации — такой modus vivendi они избрали не сами, а он им был навязан «Большой игрой». Нет, поскольку проекты, подобные ГУАМ, представляют собой для ННГ скорее средство «утилизации» энергии суверенитета, средство поиска международной субъектности.
19 Силаев Н. ГУАМ и «малая игра» на постсоветском пространстве // Центральная Азия и Кавказ, 2006, № 4 (46) С. 109.
