CC BY
39
Вестник ПСТГУ
III: Филология
2010. Вып. 2 (20). С. 92-111
Грамматические категории существительного
В ДИАЛЕКТЕ СЕЛА СТАРОШВЕДСКОЕ1 А. Е. Маньков
Село Старошведское (Gammalsvenskby) находится на Украине, в Херсонской области. Оно было основано в 1782 г. переселенцами с о. Дагё (Хийумаа). Диалект, до сих пор сохраняющийся в селе, является единственным скандинавским диалектом на территории бывшего СССР. Диалект практически не изучен. Единственное опубликованное описание относится к 1905 г. Источником нашего исследования являются интервью с носителями диалекта, записанные нами в ходе экспедиций в село в 2004—2009 гг. Наряду с описанием грамматических категорий имени существительного в статье рассматриваются фонетические процессы, определившие специфику морфологической системы существительного в диалекте.
Имя существительное в диалекте имеет грамматические категории рода (§ 1—3), числа (§ 4-9), определенности (§ 10-25), падежа (§ 26-28).
Род
Выражение рода
§ 1. Диалект сохраняет трехчленную систему родовых противопоставлений, т. е. мужской, женский и средний род. Род существительного выражается: 1) Неопределенным артиклем: an m., ain f., ait n.; 2) Числительным «один»: an, annan
1 Предшествующие публикации : Маньков А. Е. Словоизменение существительных в диалекте села Старошведское (Gammalsvenskby) // XVI конференция по изучению Скандинавских стран и Финляндии: Материалы конференции. Ч. 2. Москва; Архангельск, 2008. C. 211— 214; Маньков А. Е. Диалект села Старошведское // Вестник ПСТГУ (Филология). М., 2010. № 1 (19). С. 7—26 (информация о селе и носителях диалекта, орфографические конвенции, обзор фонологии).
Работа выполнена в рамках международной научной сети «Шведская колония на Украине», организованной Сёдертёрнским университетом (Sodertom University College), Швеция. Проект финансировался Балтийским фондом (Baltic Sea Foundation of Sweden) и Шведским институтом (Swedish Institute), Швеция. Выражаю благодарность Т. А. Тоштендаль-Салычевой (Российско-шведский центр РГГУ), проф. Д. Гонту (Сёдертёрнский университет) и А. Котляр-чуку (Университет Умео), без помощи которых выполнение работы было бы невозможно.
Инициалы информантов, встречающиеся в статье: МП — М. Ф. Прасолова, ЛУ — Л. А. Утас, АЛ — А. С. Лютко, ЭУ — Э. И. Утас. Знак «/» разделяет фонетические варианты, «//» — морфологические.
m., ain, aina f., ait, aitta n.2 Числительное «два» противопоставляет средний род мужскому и женскому: tfo m., f. ~ tü n., например: tfo brear m. «два брата», tfo sistrar f. «две сестры», tü. bon n. «два ребенка». Форма tü. является пережитком и может заменяться на tfo; 3) Личными местоимениями 3 л. ед. ч. и совпадающими с ними формами указательного местоимения «тот»: han m., hon f., he n.; 4) Указательным местоимением «этот» в ед. ч.: tan (tasn) m., tas(s), tassa f., tat, tat(t)a n.; 5) Сильной формой прилагательных в ед. ч.: varmar m., varm f., varmt n. «теплый».
Кроме этого, род с достаточной вероятностью может быть установлен по определенной форме ед. ч., поскольку большинство существительных имеют несовпадающие окончания в этой позиции: -en (с фонологически обусловленными вариантами) у существительных м. р., -a у ж. р., -е у ср. р. Названные окончания являются наиболее частотными в определенной форме ед. ч. Окончания определенной формы ед. ч. существительных м. р. никогда не совпадают с окончаниями существительных ж. и ср. родов, тогда как те существительные ж. р., которые имеют в определенной форме ед. ч. окончание -е, совпадают со средним родом. Ср. sjol-e f. «душа», bük-e f. «книга» и bon-e n. «ребенок». Что касается неопределенной формы мн. ч., то она не показательна в отношении рода (по крайней мере для различения м. и ж. родов), т. к. ее окончание -ar является частотным и у мужского, и у женского рода. Средний род с большей вероятностью может быть опознан по неопределенному мн. ч., поскольку большинство существительных ср. р. имеют в этой форме окончание -ar, низкочастотное в м. и ж. роде. То же относится к форме определенного мн. ч.: она непоказательна для различения м. и ж. родов (в обоих случаях достаточно частотным является окончание -ana), тогда как ср. р. чаще всего имеет в этой форме окончание -ena, низкочастотное для м. и ж. родов.
Колебания в роде
§ 2. Род существительных в диалекте соответствует, как правило, роду в древнешведском. Колебание в роде и его смена в некоторых случаях также имеет соответствия в родственных диалектах. Назовем здесь следующие примеры:
bi m.//n.//f. «пчела». Изначально это существительное относилось к ср. р.: др.-исл. by n., др.-шв. bi n., шв. bi, -(e)t. В интервью с МП встретились формы ait bi, опред. ед. ч. bi, мн. ч. biar, опред. мн. ч. biana n. В интервью с ЛУ: bi, -a, -ar// -ar, -ana m.//f. (неопред. ед. ч. an bi m., но опред. ед. ч. hon bia f.). В интервью с АЛ: bi, -en, -ar//-ar, -ana//-ena m. Венделль записал в Старошведском bi, мн. ч. bier n. Между родственными диалектами существует колебание m.//n.: Нюккё bi m., Рюнё bi n.3 Колебание, возможно, является древним, и вызвано сходством парадигм у открытых моносиллабов м., ж. и ср. родов в древнешведском. Ср. др.-шв. sko(r) m. «башмак», bro f. «мост», bo n. «гнездо», различавшиеся только в род. п. ед. ч. (skos, bos vs. bro(a)r), в им. п. мн. ч. (sko(a)r, bro(a)r vs. bo), в вин. п.
2 Формы an, ain, ait используются в атрибутивном, annan, aina, aitta — в предикативном положении.
3 Freudenthal A. O., Vendell H. A. Ordbok ofver estlandsksvenska dialektema. Helsingfors, 1886. S. 24; Danell G. Ordbok over Nuckom&let. Uppsala, Kobenhavn, 1951. S. 23; Vendell H. Runomilet: Ljud- ock formlara samt ordbok. Stockholm, 1882-1887. S. 81.
мн. ч. (sko(a), bro(a)r, bo)4. Отметим здесь же, что существительное bi m. «деревня» встретилось во мн. ч. с формой biär (ЛУ, ЭУ) наряду с biar (АЛ) и binar (ЛУ, ЭУ). Окончание -är может быть объяснено как след колебания m.//n., однотипного с bi «пчела». Возможно, однако, что -är является рефлексом древнего склонения по типу /-основ5;
blu m.//n. «кровь». Изначально ср. р. В интервью с ЛУ встретилось опред. ед.
4. bluen m. и Ыйв n. В интервью с АЛ — только м. р. В родственных диалектах засвидетельствован только м. р., однако в древнешведском имело место колебание между ср. и м. р. Колебание, возможно, поддержано ассоциацией с др.-шв. sveter m. «пот»6;
brüsk n. ЛУ//т. МП АЛ «хрящ». Такое же колебание имеет место в диалекте Нюккё. Оно также зафиксировано Венделлем: brosk m. в диалекте Виппаля, brüsk n. в диалектах Дагё, Нюккё, Ормсё, Старошведского7;
dagg *m.//f. «роса» (здесь и ниже * указывает, что колебание не засвидетельствовано в имеющихся интервью, однако могло иметь место в истории диалекта). В интервью с ЛУ и АЛ это существительное относится только к м. р., однако Венделль указывает для Старошведского ж. р. Между родственными диалектами существует колебание f.//n.: f. в диалектах Дагё, Нюккё, Ормсё, Рогё, Виппаля, n. — в диалекте Рюнё8. Поскольку колебание зафиксировано и в других германских языках (др.-англ. deaw m.//n. и др.-исл. dögg f.), у данного существительного оно может быть древним. Возможно, однако, что м. р. в современном диалекте вызван ассоциацией с нем. Tau m.;
dill m. < f. «укроп». Др.-шв. dil f., ср., однако, др.-англ. dile m. Венделль записал ж. р. в Старошведском и во всех родственных диалектах9. М. р. в современном диалекте может быть связан с влиянием нем. Dill m.;
finn МП / tfinn АЛ ЛУ f.//n. «плавник». В интервью с МП форма finn встретилась наряду с finu f. Колебание f.//n. было отмечено в диалекте Нюккё: finu f. и fänn n., и в других шведских диалектах10. Венделль записал во всех диалектах только finu, -r f.;
frost m. < n. «мороз». Др.-шв. frost известно только со ср. р., но между германскими языками существует колебание: др.-исл. frost n. и др.-англ. frost m.11 Венделль записал во всех диалектах только ср. р.12 М. р. в современном диалекте может отражать древнее колебание, но скорее всего вызван влиянием нем. Frost m.
4 Cederschiöld W. Studier över genusväxlingen i fomvästnordiska och fomsvenska. Göteborg, 1913.
5. 35—38. Приводимое в этой работе в качестве примера др.-шв. ra f.//m.//n. «шест; рея» относится в диалекте только к ж. р.: rav, -e, -ar, -ana «межа, граница».
5 Ср. др.-исл. byr (Noreen A. Altnordische Grammatik I: Altisländische und altnorwegische Grammatik. Halle, 1923. S. 268).
6 Cederschiöld. Op. cit. S. 21—23.
7 Danell. S. 48; Freudenthal, Vendell. Op. cit. S. 31, 32.
8 Ibid. S. 39; Vendell. Runömälet... S. 85; Danell. Op. cit. S. 70.
9 Freudenthal, Vendell. Op. cit. S. 40.
10 Danell. Op. cit. S. 99; HellquistE. Svensk etymologisk ordbok. Lund, 1922. S. 133.
11 Примеры аналогичного колебания у древнегерманских существительных с суффиксом -ра- см. в кн. : Kluge F. Nominale Stammbildungslehre der altgermanischen Dialekte. Halle, 1926. S. 62 (§ 117).
12 Freudenthal, Vendell. Op. cit. S. 59.
В литературном шведском существительное frost, как предполагается, сменило ср. р. на ж. под влиянием др.-шв. kyld, köldf. «холод»13;
kant *m.//f. «край». Венделль14 указывает для Старошведского ж. р., для остальных диалектов — м. р.; ассоциация с нем. Kante f.;
ko m. < f. «древесная смола». Это существительное восходит к др.-шв. kadha f. (шв. kâda). В интервью с МП и АЛ оно относится только к м. р., однако в родственных диалектах имеет место колебание m.//f. Ср. формы, записанные Венделлем: kö m. (Cтарoшведскоe), koa m. (Дагё, Hюккë, Oрмсë, Рогё, Виппаль), kua m. (РюнЄ), ko f. ^юкгё, Виппаль), köw f. ^юккЄ), k(w)öd f. (Виппаль). Да-нелль приводит только ko f.15 Другой пример односложного существительного м. р. с соответствиями ж. р. в родственных диалектах и в шведском — tö «фитиль» (шв. tâga «волокно»). Ср. у Венделля tüg/tög f. (Виппаль), у Данелля tog, -a f.16;
Iïn.//m. < f. «линия берега» (др.-шв. lip f.) ^ряду со ср. р., существительное было названо с формами Iï, -en, -ar, -ana m. В родственных диалектах только
ж. р.: у Венделля Iï, а также композит awlif., у Данелля Iï, -e f.17;
müld f.//n. «пыль, сухая земля». Венделль записал в Старошведском ж. р., как и в диалектах Hюккë, Oрмсë, Дагё, Рогё и Виппаля; в диалекте РюнЄ — ср. р.18 Колебание вызвано, вероятно, влиянием существительного dömb n. «пыль» и других вещественных и собирательных существительных ср. р. Аналогичные примеры — Jäst m.//n. «дрожжи», hummöl m.//n. «хмель»;
rost *m.//n. «ржавчина». Венделль записал в Старошведском rost n. Ср. р. — в диалектах Hюккë и Oрмсë (rost), м. р. — на Дагё, Рогё (rost) и в Виппале (röst),
ж. р. — на РюнЄ (röst)19;
rumm *m.//n. «икра у рыб». В интервью встретился только м. р., однако Венделль записал в Старошведском и на Дагё romm n. В родственных диалектах — м. р.20 Аналогичными примерами колебания между м. и ср. р. являются существительные brüsk, rost, snür;
snür m.//n. «сопли». Согласно Венделлю, м. р. — в диалектах Старошведского (snJür/snür), Дагё, Рогё, Виппаля (snür), РюнЄ (snür), ср. р. — Hюккë, Ормсе (snür). Данелль указывает для Hюккë только м. р.21
Существительное böün m. «фасоль» представляет собой особый случай. Формы м. р. были уверенно названы носителями, однако во всех родственных диалектах это слово относится к ж. р. Изменение рода могло быть вызвано тем, что в опр. мн. ч. форма böünana изменилaсь в böüna вследствие гаплологии. Окончание -a в опр. мн. ч. характерно только для м. р., поэтому böüna была воспринята как форма, аналогичная granna опр. мн. ч. от grann «сосед». Так же объясняется колебание m.//n. у krün «петушиный гребень» в интервью с МП (АЛ и ЛУ назы-
13 Cederschiöld. Op. cit. S. 59.
14 Freudenthal, Vendell. Op. cit. S. 99.
15 Ibid. S. 109, 120; Vendell. Runömälet... S. 109; Danell. Op. cit. S. 231.
16 Freudenthal, Vendell. Op. cit. S. 236, 243; Danell. Op. cit. S. 447.
17 Freudenthal, Vendell. Op. cit. S. 18, 128; Danell. Op. cit. S. 245.
18 Freudenthal, Vendell. Op. cit. S. 230; Vendell. Runömälet... S. 117; Danell. Op. cit. S. 279.
19 Freudenthal, Vendell. Op. cit. S. 175, 178; Vendell. Op. cit. S. 126: Danell. Op. cit. S. 329.
20 Freudenthal, Vendell. Op. cit. S. 174; Vendell. Op. cit. S. 126; Danell. Op. cit. S. 329.
21 Freudenthal, Vendell. Op. cit. S. 202, 203; Vendell. Op. cit. S. 133; Danell. Op. cit. S. 378.
вают только ж. р.; в родственных диалектах также только ж. р.). Существительное gräin m. «ветвь» (при исл. grein f.) не относится сюда, т. к. оно колебалось между
ж. и м. р. уже в древнешведском22. Существительное ken «косточка» относится в диалекте к м. р.; ср. tjan/kjan m.//f. в диалекте Нюккё23. В этом случае колебание имеет тот же характер, что шв. kärne и kärna14.
§ 3. Примеры заимствованных существительных, либо изменивших род, либо имеющих колебания по роду:
balk m.//f. «балка, бревно». Обычно м. р., однако в интервью с ЛУ встретился также ж. р. (äin balk); возможно, под влиянием рус. балка;
bukstävf. «буква» < шв. bokstav, -stäver. Ж. р. возможно, под влиянием рус. буква. Ср. в диалекте Нюккё bukstav m.//n.25;
fristik m. «завтрак» < нем. Frühstück n. М. р. мог быть вызван ассоциацией с рус. завтрак, либо с исконным словом morisvüd m., которое не встретилось в интервью, но было записано Венделлем26;
gürk m. < f. «огурец». Венделль указывает ж. р.27 Смена рода на мужской могла быть вызвана влиянием русского слова;
taf(ä)l m.//f. «школьная доска» < нем. Tafel f. В опред. ед. ч. была названа форма han taf(ä)l «та доска» наряду с hon taf(ä)l, где hon — указательное местоимение ж. р., han — м. р. Венделль записал в Старошведском taväl f., Карлгрен — tafel m. Колебание существует и между диалектами: Нюккё taful/tavul m. (однако Венделль записал в диалекте Нюккё taful f.), Ормсё tavul f., Виппаль tafl m., Рюнё taväl f. 28
Число
Обзор форм
§ 4. В форме неопред. ед. ч. все исконные существительные имеют нулевое окончание. В неопределенном мн. ч. используются окончания -ar/-r и -är/-r. Существительные м. р. с основами, оканчивающимися на -ar, имеют во мн. ч. нулевое окончание наряду с -är, см. § 5, 31.3, 32. Небольшая группа существительных м. и ж. р. изменяет во мн. ч. корневой гласный (i-умлаут). У существительных brüär «брат» и dütär «дочь» различение чисел происходит с помощью только умлаута: breär, detär.
22 Noreen A. Altnordische Grammatik II : Altschwedische Grammatik mit Einschluss des Altgutnischen. Halle, 1904. S. 281 (§ 383, anm. 2).
23 Danell. Op. cit. S. 234.
24 См. : Wessén E. Svensk spräkhistoria I: Ljudlära och ordböjningslära. Stockholm, 1968. S. 191.
25 Danell. Op. cit. S. 36.
26 Freudenthal, Vendell. Op. cit. S. 147.
27 Ibid. S. 74.
28 Ibid. S. 230; Karlgren A. Gammalsvenskby: Uttal och böjning i Gammalsvenskbymälet. Med kommentarer utgivet av N. Tiberg // Svenska landsmäl ock svenskt folkliv. B. 56. Stockholm, 1953. S. 18; Danell G. Nuckömälet. Stockholm, 1905-1934. S. 229; Danell. Ordbok... S. 428; Vendell. Runömälet... S. 141.
М. р. -ar/-r fisk-ar, end-ar, stoka-r отfisk «рыба», end «конец», stoka «палка»
-är sme-är, härr-är, tisk-är от sme «кузнец», härr «хозяин», tisk «немец»
-0/-är biggjar//biggjar-är, homar//homar-är от biggjar «строитель», homar «молоток»
-är с умлаутом fet-är, bend-är, sinn-er от füt «нога», bünd «крестьянин», sonn «сын»
Ж. р. -ar/-r brü-ar, hen-ar, viku-r, näsa-r от brü «невеста», hen «курица», viku «неделя», näsa «нос»
-är с умлаутом bek-är от bük «книга»
Ср. р. -är/-r lomb-är, stikkä-r, öüa-r от lomb «ягненок», stikke «кусок», öüa «глаз»
Окончания -ar, -ar с одной стороны и -г с другой находятся в отношении дополнительного распределения. Их употребление зависит от синхронного исхода основы: -ar и -ar после согласного и ударного гласного, -г после безударного гласного (такое чередование алломорфов является фонологически обусловленным). Выбор между -ar и -ar в м. и ж. р. непредсказуем с синхронной точки зрения и обусловлен древними словоизменительными типами существительных (морфологическое чередование)29.
Как видно, в диалекте существует два показателя неопределенного мн. ч.: 1) -ar/-r, 2) -ar/-r/-0; общее число алломорфов — четыре: 1) -ar, 2) -ar, 3) -r, 4) -0. Умлаут трудно считать независимым средством образования мн. ч., поскольку он является таковым лишь у двух существительных, а в остальных случаях комбинируется с окончанием -ar.
Мужской род имеет максимальное количество алломорфов мн. ч., средний род — минимальное. Разумеется, не все алломорфы имеют одинаковую частотность. В м. р. абсолютно преобладающим и вытесняющим другие показатели является -ar. Те существительные м. р., для которых характерно -ar, часто называются информантами с -ar, т. е. -ar находится в отношении свободного варьирования с -ar. В ж. р. также преобладает окончание -ar; окончание -ar зафиксировано лишь в единичных случаях варьирования с -ar. Что касается мн. ч. на -ar в сочетании с умлаутом, то оно характеризует малочисленную и закрытую группу существительных м. и ж. р.
Форма неопределенного мн. ч. вместе с формой определенного ед. ч. является основанием для морфонологической классификации существительных, которая будет дана в следующей статье.
§ 5. У существительных с основой, оканчивающейся на -ar, окончание мн. ч. -ar находится в отношении свободного варьирования с нулевым окончанием: fiskjar «рыбак» имеет мн. ч. fiskjar и fiskjarar. Фонетически закономерным является, по-видимому, нулевое окончание: др.-шв. fiskjara30 >fiskjar. Окончание -ar,
29 О типологии чередования алломорфов см., например : Matthews P. H. Morphology. Cambridge, 1991. P. 116 («phonologically vs. morphemically/lexically conditioned alternations»).
30 Во мн. ч. *-ar-aR > др.-шв. -ar-a, т. к. в древнешведском R в окончании апокопируется
как предполагается, взято у существительных м. р., восходящих к i-основам31. Выбор этого окончания объясняется тем, что среди i-основ в шведских диалектах Эстонии было много обозначений лиц, а существительные с основами на -ar также являются по преимуществу обозначениями лиц32. Кроме того, замене -0 на -är могло способствовать то, что нулевое окончание во мн. ч. необычно для синхронной морфологической системы существительного.
H. Тиберг считает, что формы с нулевым окончанием, приводимые Карлгре-ном, являются в действительности формами ед. ч., названными информантами после местоимения moq «много», тогда как единственным окончанием мн. ч. у существительных на -ar якобы является -er33. Действительно, после местоимения moq в диалекте нередко (но не всегда) используется ед. ч. существительного34. Однако если исходить из того, что во мн. ч. нулевое окончание у существительных на -ar фонетически закономерно, замечание Тиберга является излишним.
§ 6. После количественных числительных существительные используются в форме ед. ч. Это, однако, не является строгим правилом: ср. tistikke «десять штук», tfo bön «двое детей», tribön «трое детей», fämm svin «пять свиней», ti for «десять овец», ü gös «двадцать гусей» наряду с fö sJölJarär «два продавца», tri arbetarär «трое рабочих», fJürgmuqar «четыре поросенка», fígnsar «десять поросят», tfö küdnar «две коровы», tfo gäitär «две козы», fämmta düar «пятнадцать голубей», ü gässär «двадцать гусей».
Singularia иpluralia tantum
§ 7. Следующие категории существительных являются нейтральными в отношении числа и как правило не имеют особой формы мн. ч.:
I. Существительные, обозначающие абстрактные понятия, например: arbet n. «работа», büldär n. «грохот», de m. «смерть», falskhäit f. «вражда», fikshäit f. «скорость», frost m. «мороз», fräid f. «радость», hät n. «сплетни», hita m. «жара», hölg f. «праздник», höühäit f. «высота», ilskap n. «вред», kJöd f. «холод», kvil f. «отдых», märkhäit f. «темнота», nitt f. «польза», plög f. «скука, мучение», röhäit f. «сырость», rü f. «покой», saniq f. «правда», santhäit f. «правда», skamm m. «стыд», umm-sorg f. «забота», üvädär n. «ненастье», vädärläik m. «погода», värk m. «боль».
2. Существительные, обозначающие вещества и материалы: ask f. «зола», bark n. «кора», b¡akk n. «чернила», bfín. «свинец», blü m.//n. «кровь», brask n. «отходы после обмолота», bre n. «хлеб», brämmen n. «водка», bummül/bümül n. «хлопок», bäkk n. «смола», dagg m. «роса», diqe f. «навоз», dimtíq f. «дымка», dJögg n. «деготь», dömb n. «пыль», däi m. «тесто», dün n. «пух», fläo f. «перхоть», fläsk n. «сало», fräs n. «пена», fäit n. «жир», gall m. «желчь», gass n. «керосин», gift n. «яд»,
после r. См. : Noreen. Op. cit. S. 250 (§ 321b); Wessén. Op. cit. S. 49 (§ 30.2). См. также : Hult-man O. F. De östsvenska dialekterna. Helsingfors, 1894. S. 16 (§ 1.26).
31 Hultman. Op. cit. S. 158 (§ 50).
32 Danell. Nuckömälet. S. 22, 232.
33 Karlgren. Op. cit. S. 19 (сноска 1).
34 Примеры: Moq arbetsmannЕд ч höa ne? «Сколько у вас рабочих?», Moq bön Е ч här hon? «Сколько у нее детей?» (наряду с Moq bönarМн ч här hon?), Moq sfiUarärМн ч Jära e büe? — Her Jära mike sfilJamr^ ч «Сколько продавцов в магазине? — Здесь много продавцов», Moq komarär Мн ч Jära her? — E tät hüse Jära moqa komarärМ ч «Сколько здесь комнат? — В этом доме много комнат».
grädd m. «сливки; сметана», grüs n. «щебень», güll n. «золото», halm m. «солома», häl n. «град», hävär n. «овес», huniq m. «мед», häi n. «сено», is m. «лед», Jen n. «железо», diqe-Jüd f. «удобренная земля», Jäst m.//n. «дрожжи», Jöl n. «пиво», kalk m. «известь», kitt n. «шпаклевка», ko «древесная смола», krütn. «порох», kväitn. «пшеница», kätt n. «мясо», läiär n. «глина», lüft n. «воздух», mölk n. «молоко», möl n. «мука», müld f./ n. «сухая земля», ollJo f. «растительное масло», pipar m. «перец», piss n. «моча»,prips n. «кофейный напиток», ris n. «жесткая трава с заливного луга, из которой делали изгороди», rokäl n. «мокр0та», rost m. «ржавчина», rö n. «рожь», rumm m. «рыбья икра», räik m. «дым», röo f. «корка на ране», saft m. «сок», salt n. «соль», silke n. «шелк», silvär n. «серебро», sirop m. «варенье», skäln. «скорлупа, кожура», skink f. «ветчина», skimmöl n. «плесень», skinn n. «кожа», skorv m. «парша», skön n. «дерьмо», smer n. «масло», snJü m. «снег», snür m.//n. «сопли», söp f. «мыло», spütt n. «слюна», grüs-stäin m. «щебень», sugär n. «сахар», svalm m. «пар», sväit m. «пот», sürest m. «творог», sröt n. «корм для скота», talgm. «воск», te n. «чай», tJäro f. «смола», vatn n. «вода», vär n. «гной», väis f. «грязь», värke n. «древесина; дрова», göla-ägg n. «желток», kvit-ägg n. «белок».
3. Существительные, обозначающие нераздельные множества: bär n. «ягоды», büss n. «тряпье», dill m. «укроп», folk «народ», fräi n. «семена», gön n. «нитки», gräss n. «трава», hör n. «волосы», hummöl m.//n. «хмель (растение)», Щ m. «капуста», kvit-löük m. «чеснок», land n. «поля за пределами села; степь», pürkans-löü n. «ботва моркови», musa m. «мох», se n. «зерно», släft «родня», use n. «усы».
Следующие существительные обычно встречаются только в форме мн. ч.: ävnar «полова, отходы после обмолота», biksar «брюки», bürJanar «заросли сорняков», inhölvar «внутренности», kUar//kpär «отруби», Mimpar «кислое молоко», näxxlar АЛ / (bränn-)nässlar ЛУ «крапива», nüdlar «лапша», petä(r)sillJar «петрушка», päq(q)ar «деньги», rusinar «изюм», sirar «щавель», (sül-)ströar «солнечные лучи»35, süpar «мусор», tfiliqar «близнецы».
§ 8. При необходимости обозначения отдельного предмета от перечисленных существительных используются лексические средства. ^пример, создаются композиты со вторым элементом bita m. «кусок» (fläsk-bita «кусок сала», söp-bita «кусок мыла»), kün n. «зернышко» (bär-kün «ягода», dröb-kün «дробинка», fräi-kün «семечко», rüsins-kün «изюминка», slive-kün «слива», vänätäs-kün «орех», vinagrads-kün «виноградина», visne-kün «вишня», ättär-kün//ättäs-kün «горошина»), ruka m. «куча» (ask-ruka «куча золы», halm-ruka «куча соломы»), stikke n. «кусок» (fläsk-stikke «кусок сала», häl-stike «градина», land-stikke «участок земли», söp-stikke «кусок мыла»). Обозначением отдельного человека (к существительному folk) является sJün n. или folk-sJün n.; ср. также mann-sJün n. «мужчина», kvinn-sJün n. «женщина».
Происхождение окончаний
§ 9. В м. р. окончание -ar/-r восходит к др.-шв. -ar, которое характеризовало а-основы (например,fisk) и an-основы (end, stoka). В ж. р. -ar/-r восходит к др.-шв. -ar у ö-основ (brü) и к -ur у ön-основ (hen, viku, näsa). Об изменении -ur > -ar см. § 37.2. Окончание -ärвосходит к др.-шв. -irу i-основ (sme). У существительных м. и
35 Возможно, вместо *strölar с /, исчезнувшим в соседстве с r, или изменено из-за ассоциации со strö «нитка».
ж. р. с умлаутом окончание -är восходит к др.-шв. -er у корневых основ fut, buk) и nd-основ (bund, единственный пример). Существительное sonn является единственной сохранившейся м-основой; bruär и dutär являются единственными существительными, отражающими специфику r-основ. В ср. р. окончание -är/-r полностью вытеснило исконное нулевое окончание. Толчком к выбору именно этого окончания, а не более продуктивного -ar послужило, вероятно, немецкое влияние эпохи XV—XVI вв., выразившееся в таких формах мн. ч., как klädher «одежда», krydder «пряности», brädher «доски» в среднешведском36. Однако последующий процесс замены нулевого окончания происходил независимо от немецкого37.
Определенность
Обзор форм
§ 10. Неопределенный артикль, än m., äin f., äit n., используется в ед. ч. с исчисляемыми существительными в том случае, когда речь идет о неконкрети-зированном предмете: это либо тот предмет, о котором применительно к данной ситуации слушающему сообщается впервые, либо предмет, конкретизация которого в данной ситуации неважна. См. § 25.
§ 11. Определенность выражается довольно значительным набором алломорфов (по сравнению со стандартным шведским). Определенность и число выражаются синтетически: например, аффикс -en выражает определенность и единственное число у существительных мужского рода. Показатели определенности перечислены ниже в таблице. Алломорфы, употребление которых обусловлено синхронными фонологическими факторами, разделены знаком «/»; правила их распределения описаны в § 12—18. Фонологически необусловленные алломорфы вынесены в разные строки. Они непредсказуемы с точки зрения синхронии и отражают древнешведские окончания определенной формы, зависевшие от древних словоизменительных типов; см. о них в § 19—24. Морфологическое варьирование обозначено знаком «//» (указаны лишь наиболее частотные случаи).
Ед. ч. М. р. -en/-n/-n/-0 § 12, 13, 19, 35 fisk-en, kvtist-n, stun, bjUn от fisk «рыба», kvtist «ветка», stUl «стул», bjUn «медведь»
-an/-n § 19, 35 bakk-an, stoka-n от bakk «холм», stoka «палка»
Ж. р. -e § 20, 31.2 bru-e, bUk-e от brU «невеста», buk «книга»
-a/-0 § 14, 20, 29, 34, 37.1 hen-a, viku, nasa от hen «курица», viku «неделя», nasa «нос»
Ср. р. -e/-0 § 15, 21, 36 lomb-e, stikke, otia от lomb «ягненок», stikke «кусок», otia «глаз»
36 Noreen. Op. cit. S. 297 (§ 396.1).
37 Об аналогичном процессе в истории литературного шведского см. : Linder N. Om -er, -r, -ar och -or säsom pluraländelser for neutrala substantiver. Stockholm, 1890. S. 95. В современной шведской норме, однако, окончание -er у существительных ср. р. встречается лишь у отдельных существительных.
Мн. ч. М. р. -a //-ana/-na § 16.1-2, 22, 24, 31.1, 34 fisk-a//fisk-ana, stoka-na, end-ana
-e //-ena § 16.1-2, 22, 24, 31.1, 34 vänn-e, präst-ena, biggjare//biggjarena от vänn «друг», präst «священник», biggjar «строитель»
-re/-e (с умлаутом) § 16.3, 23, 31.1 fet-re, männ-e, brer-e, sinn-e от fut «нога», mann «мужчина», bruär «брат», sonn «сын»
Ж. р. -ana/-na § 16.1-2, 24, 34, 37.1 brü-ana, viku-na, hen-ana
-гє/-є (с умлаутом) § 16.3, 23, 31.1 bek-re, gäss-e от buk, gos «гусь»
Ср. р. -ena/-na § 16.1-2, 24 lömb-ena, stikke-na, öüa-na
Как видно из таблицы, в диалекте существует четыре показателя определенного ед. ч.: 1) -en/-n/-n/-0; 2) -an/-n; 3) -e; 4) -a/-0; общее число алломорфов — семь: -en, -n, -n, -an, -e, -a, -0. Определенное мн. ч. выражается пятью показателями: 1) -a; 2) -e; 3) -ana/-na; 4) -ena/-na; 5) -re/-e; общее число алломорфов — шесть: -a, -e, -ana, -ena, -na, -re.
Распределение фонологических алломорфов зависит от синхронного исхода корня/основы и происходит по правилам, перечисленным ниже.
§ 12. В единственном числе мужского рода:
1. -en используется после основ, оканчивающихся на: а) любой согласный, кроме дентальных (d, d, t, t, s, s, n), r, rr, а также l и l, следующих после согласного или безударного гласного: ubben : ubb «филин», kolben : kolb «кукурузный початок»; mögen : mög «зять», skoggen : skogg «тень»; dräqen : dräq «конюх», riqqen : riqq «кольцо»; büken : bük «живот», makken : makk «червяк»; skälen : skäl «жеребец», däilen : däil «часть», bollen : boll «мяч»; holmen : holm «заливной луг»; hüpen : hüp «куча», blippen : btípp «карандаш»; räven : räv «лис»; b) любой ударный гласный: däen : dä «день», stäen : stä «город»; smeen : sme «кузнец»; bien : bi«деревня»; koen : ko «древесная смола»; büen : Ь/ü «кровь»; üen : ü «кухонная плита»; däien : däi «тесто»;
2. -n используется после основ, оканчивающихся на: а) d (но не nd), t, s, s, rr: blüdn : blüd «блюдце», üddn : üdd «острие», büldn : büld «нарыв»; knütn : knüt «узел», hattn : hatt «шапка», galtn : galt «боров»; uksn : uks «бык»; häsn «шея» : häs «шея», fossn : foss «быстрина»; härrn : härr «господин», snürrn : snürr «рыло»; b) изредка на l, следующее за согласным или безударным гласным38: gaffl «вилка» (-n//-0 в интервью с ЛУ; только -0 в интервью с МП, АЛ), ive-däil «лифчик», kadüfl «картофель» (-n ЛУ, -n//-0 АЛ, -0 МП), sikk(ä)l «велосипед» (-n ЛУ, -0 МП, АЛ); с) безударное а: honan : hona «петух», möan : möa «желудок»;
38 Судя по примерам Карлгрена, любые существительные м. р. на l имели только -n в опред. ед. ч. (см. : Karlgren. Op. cit. S. 18).
3. -n используется после основ, оканчивающихся на: а) l, r, с фузией -l-n, -r-n > -n: spön : spöl «зеркало», stun : stuf «стул», fun : Jül «птица», bün : bür «клетка», tün : tür «бык»; b) d, t: godn : god «двор», stjättn : sj'äit «хвост (у птиц, рыб)».
Следует отметить, что n в опред. ед. ч. устойчиво используется лишь в случае односложных основ на l, r (т. е. с l, r после ударного гласного). У существительных с основами на безударный гласный + l, r в опред. ед. ч. n может утрачивать постальвеолярный характер, переходя в дентальное n39. Дентальное n преобладает у двусложных основ, оканчивающихся на -ar. У двусложных основ на -är, -äl/-ölв опред. ед. ч. возможно как n, так и n, при этом ä >eперед n40. Вот некоторые формы из интервью с МП, ЛУ и АЛ:
МП ЛУ АЛ
bugär/bukär «плуг» -än -än -än/ -en
gavöl/gaväl «фронтон» -än -än/-en -än
likäl/liköl «ключ» -en -än -än/-en
vavär «телега» -än -än -en/-än
vintär «зима» -än -än -än/-än
Гласный ä под влиянием формы неопред. ед. ч. может проникать в опред. ед. ч., откуда возникает форма gavän у АЛ. Аналогично: kveldän, oldän вместо kveldän/-en, oldän/-en (от kveldär «вечер», oldär «возраст»). Безударное ö также не является фонологически закономерным перед n, однако оно встречается в оп-ред. ед. ч. под влиянием неопределенной формы: äqön, bummön вместо äqän/-en, bummän/-en (от äqöl «личинка», bummöl «засов»);
4. -0 используется после основ, оканчивающихся на n, nd, а также l, следующее за согласным или безударным гласным: böün : böün «фасоль», gräin : gräin «ветвь», mann : mann «мужчина», kaven : kaven «арбуз»; bund : bund «хозяин, крестьянин», hund : hund «собака»; aks(ä)l : aks(ä)l «ось», äyäl : ärjäl «ангел», kastrüll : kastrüll «кастрюля».
Заметим, что с исторической точки зрения такие формы опред. ед. ч., как mann и hund, не вполне аналогичны. Форма mann возникла из * mannen вследствие синкопы e и является фонетически закономерной, тогда как hund в опред. ед. ч. не является, по-видимому, фонетически закономерной формой, т. к. *hunden должно было дать *hundn (как büldn) и затем *hunn. Это подтверждает диалект Нюккё, где формами опред. ед. ч. от hünd «собака», sond «песок» являются hünn, son. Таким образом, фонетически закономерным было бы соотношение hund :
*hunn, однако под влиянием типа mann : mann произошло выравнивание в пользу одинакового неопред. и опред. ед. ч.
§ 13. Существительные, обозначающие людей, часто имеют нулевое окончание в опред. ед. ч., не различая определенную и неопределенную форму. Это характерно для интервью с АЛ. Существительные bill m. «дядя», Jar m. «отец» были названы ею только с нулевым окончанием; jüd m. «еврей» было названо с -0//-n, svänsk m. «швед», tisk m. «немец» — c -0//-en. В интервью с ЛУ эти
39 МаньковА. Е. Диалект села Старошведское... С. 17—18 (§ 16).
40 Там же. С. 23-24 (§ 56).
существительные встретились с -en, и только far было названо с нулевым окончанием, наряду с формой fan41. Существительное muár f. «мать» также не имеет особой формы опред. ед. ч.
Кроме того, согласно Карлгрену, многие немецкие и русские замствования м. р., имея регулярное мн. ч., не образуют особой формы определенного ед. ч.42 В современном диалекте это относится к altar m. «алтарь», ansux m. «костюм», jegár m. «охотник», kólendár m. «календарь», pojke m. «мальчик», áyál m. «ангел», у которых форма определенного ед. ч. совпадает с неопределенным. Эта закономерность не является строгой, т. к. формы с окончанием -n, например jegán и sustán (от sustár «сапожник»), также были названы в интервью.
§ 14. В единственном числе женского рода:
1. -0 используется при исходе основы на безударные гласные (а именно: u, о, a): broa : braa «доска», küda : küda «корова», hako/-u : hako/-u «подбородок», flüu : flüu «муха»;
2. -а используется при исходе основы на согласные и ударные гласные: katta : katt «кошка», vidna : vidn «стог», kea : ke «цепь», lüa : lü «шапка», skáia [skeija] : skái «стручок», kloüa [kjrerawa] : kloü «копыто».
§ 15. В единственном числе среднего рода:
1. -е используется при исходе основы на согласные и ударные гласные (кроме e, a): ore : or «год»; süle : sül «колесо», take : tak «крыша»; stroe : stro «соломинка», troe : tro «корыто»;
2. -0 используется при исходе на безударные гласные (а именно: е, а): minne : minne «мель», silke : silke «шелк», várke : várke «дрова», era : era «ухо», nista : nista «клубок», sjátta : sjátta «сердце». Кроме того, -0 наряду с -e используется после ударных e, a: bre/bree : bre «хлеб», Me : Me «ткань», kne/knee : kne «колено», se : se «зерно», te : te «чай», tra/trae : tra «дерево».
§ 16. Во множественном числе:
1. -ana, -ena, -e используются после согласных и ударных гласных: kaskana : kask m. «шуба», sjolana : sjol f. «душа»; tjenaskena : tjenask f. «служанка», glasena : glas n. «бутылка», hárre : hárr m. «господин», arbetare : arbetar m. «рабочий»;
2. -na используется после безударных гласных: honana : hona m. «петух», moana : moa m. «желудок», braana : braa f. «цепь», erana : era n. «ухо»;
3. У существительных с умлаутом окончание -re используется после смычных, -е — после n, r, s, см. примеры в таблице в § 11.
§ 17. Иногда, особенно в случае трудных или редких форм, окончание определенного мн. ч. добавляется механически (агглютинативно) к неопределенной форме мн. ч. так, что возникает сочетание [-rn-], вместо n или n (при фузии). Это характерно для ЛУ, которая называет такие формы, как breárna «братья», fetárna «ноги», kolendárna «календари», doftárna «врачи», detárna «дочери». Существительные м. р. на -ar (у которых имеет место довольно значительная вариативность в опред. мн. ч.) также могут встречаться в таких формах, как arbertarna «рабочие», tjenarna «наемные рабочие». МП также называет hándárna, tándárna
41 В диалекте Нюккё bill и far также не имеют особой формы опр. ед. ч. (Danell. Ordbok... S. 24, 94).
42 Karlgren. Op. cit. S. 18.
наряду с händre, tändre (от hond f. «рука», tann f. «зуб»). Во всех случаях [-rn-] является признаком неуверенности и рефлексии информантов.
§ 18. В связи с тем, что безударный гласный, следующий непосредственно за долгим гласным, обычно синкопируется43, фонетически закономерными окончаниями существительных мужского рода с корнем, оканчивающимся на долгий гласный, являются: опред. ед. ч. -n, мн. ч. -r, опред. мн. ч. -na. Однако по аналогии с основами, оканчивающимися на согласный, эти окончания заменены на -en, -ar, -a(na). Существительное bi «деревня» имеет в опред. ед. ч. bin (ЛУ, ЭУ) и bien (АЛ). Вследствие переразложения фонетически закономерной формы опред. мн. ч. *bi-na (не встретившейся в интервью, т. к. она заменена на bia(na)), появилась неопределенная форма мн. ч. bi-nar, которая была названа наряду с регулярной формой biar. Существительное skü «ботинок» встретилось только с мн. ч. sküar, sküa(na), однако Венделль записал в Старошведском мн. ч. skünar44, где n взято из фонетически закономерного опред. мн. ч. *sküna. В интервью с ЭУ существительное kniv встретилось с мн. ч. knivnar (наряду с knivär), где n взято из опред. мн. ч. *kni-na (к ед. ч. *kni; форма с отпавшим v засвидетельствована в диалекте Рюнё: kni/kniv)45.
Происхождение окончаний
§ 19. В ед. ч. м. р. окончание -en с его алломорфами восходит к древнешведскому суффигированному определенному артиклю -in (с долгим n) в вин. п. ед. ч. у а-основ (например, fisk-en < др.-шв. fisk-in; аналогично kvüst, stül, bjun), ja-основ (drärj), i-основ (sme,präst), w-основы (sonn, единственный пример), корневых основ (fut). Окончание -an/-n восходит к др.-шв. -an (с долгим n) в вин. п. ед. ч. у an-основ: hona-n < др.-шв. hana-n; bakk-an < др.-шв. bakka-n (формы с суффиги-рованным артиклем от hani, bakki).
§ 20. В ед. ч. ж. р. окончание -e восходит к др.-шв. -ina в вин. п. ед. ч. определенной формы у о-основ (brü-e < др.-шв. brüp-ina), i-основ (sind «грех»), корневых основ (bük). Окончание -а/-0 < др.-шв. -ona/-una: hen-a < др.-шв. höno-na, viku < др.-шв. viku-na, вин. п. ед. ч. с суффигированным артиклем от höna «курица», vika «неделя». Об апокопе -na см. § 31, 34.
§ 21. В ед. ч. ср. р. окончание -e/-0 < др.-шв. -it/-t, например: bon-e < др.-шв. barn-it, öüa < др.-шв. ögha-t.
§ 22. Во мн. ч. м. р. окончания -a и -e восходят к др.-шв. -ana, -ina в вин. п. мн. ч. м. р. с суффигированным артиклем: fiska < *fiskan < др.-шв. fiska-na, männe
< *männin < др.-шв. männina.
§ 23. У существительных м. и ж. р. с умлаутом окончание -re/-e восходит к др.-шв. -rina в вин. п. мн. ч. с суффигированным артиклем у корневых основ: fetre < др.-шв. fötr-ina, bekre < bökr-ina.
§ 24. Происхождение окончания -na в определенной форме мн. ч. существительных мужского и женского рода (fiskana, henana и т.д.) неясно. Прежде всего, едва ли эти формы идентичны по своей диахронической структуре шв. fiskarna,
43 См. : Wessén. Op. cit. S. 58, 198 (§ 40.1, 185.3).
44 Freudenthal, Vendell. Op. cit. S. 194.
45 Vendell. Runômâlet... S. 107.
hönorna, где r появилось к началу XVII в. по аналогии с неопределенной формой мн. ч. fiskar, hönor, причем первоначально лишь на письме46.
Если вслед за Хюльтманом исходить из того, что определенная форма мн. ч. существительных ж. р. восходит к др.-шв. -unar с сохранением конечного r (hönu-nar, viku-nar, им. и вин. п. мн. ч. с суффигированным артиклем), то гласный а, не являясь в этом случае конечным, не должен был апокопироваться, т. е. др.-шв. hönunar, vikunar > henana, vikuna (в отличие от мужского рода, где др.-шв. -ana > -an > -a, например fiskana > fiska)47. При этом приходится предполагать, что конечное r в формах типа hönunar отпало лишь после прекращения действия той закономерности, по которой конечные гласные апокопируются в абсолютном конце трехсложных форм48: если бы r отпало до или во время действия этой закономерности, то а также должно было бы исчезнуть, следовательно, hönunar дало бы *hönona > *henan > *hena, подобно тому как др.-шв. fiskana > fiska. Что касается -na в мужском роде (fiskana, tïskena наряду с fiska, tïske), то либо оно было перенесено из женского рода, либо появилось под влиянием стандартного шведского. Во втором случае -na как показатель определенного мн. ч. мог быть агглютинативно присоединен к форме неопред. мн. ч. (как в шв. fiskar-na, gäster-na) с фонетически закономерным изменением rn > n > n49.
Слабым местом этого построения является предположение о сохранении в окончании определенной формы мн. ч. существительных ж. р. согласного r, который препятствовал исчезновению а. Известно, что отпадение r в окончаниях имело широкое распространение уже в древнешведском50.
Мы предполагаем, что сохранение -na у существительных женского рода было вызвано стремлением избежать омонимии определенной формы мн. ч. и определенной формы ед. ч. Фонетически закономерным развитием опред. мн. ч. является др.-шв. -una (без конечного r) > -an/un > -a/u, т. е. др.-шв. hönona >
*henan > *hena и vikuna > *vikun > *viku. Однако такие формы привели бы к совпадению определенной формы единственного и множественного числа, поэтому во мн. ч. -na сохранилось, тогда как в ед. ч. имело место фонетически закономерное изменение -una > -an/un > -a/u.
Что касается мужского рода, то у существительных типаfisk, tïsk апокопа -na не вела к совпадению определенной формы мн. и ед. ч. (fisken, tïsken опред. ед. ч. и fiska, tïske опред. мн. ч.), поэтому здесь имело место фонетически закономерное развитие -ana, -ena > -а, -е. У существительных м. р. типа hona «петух», stoka «палка», напротив, апокопа -na в опред. мн. ч. привела бы к совпадению этой формы с неопред. ед. ч., поэтому -na в опред. мн. ч. у этого типа сохраняется (т. е. hona неопред. ед. ч. и hona-na опред. мн. ч.). Следует предполагать, что фонетически закономерный процесс исчезновения -na был частично блокирован
46 Wessén. Op. cit. S. 188. Отметим, однако, что информанты изредка называют формы опр. мн. ч. с -ana (hästana, bïana от häst «лошадь», bï«деревня»). Такие формы либо взяты из стандартного шведского, либо возникают вследствие тенденции к агглютинации -na, действующей в диалекте независимо от шведского.
47 Hultman. Op. cit. S. 81 (§ 8.2).
48 Ср. : Ibid. S. 16 (§ 1. 26).
49 Ibid. S. 17 (§ 1.27).
50 См.: Noreen. Op. cit. S. 250 (§ 321b, c); Wessén. Op. cit. S. 49 (§ 30).
аналогией с женским родом, где -na сохранялось. Это вызвало наличие в определенной форме мн. ч. м. р. таких форм, как fiskana, tiskena наряду с fiska, tiske. Возможно также, что первоначально имела место апокопа -na, а затем вторичное распространение этого аффикса из женского рода.
Окончание -а в опред. форме мн. ч. существительных м. р. более частотно в интервью с МП и АЛ, -ana — в интервью с ЛУ. Для существительных, оканчивающихся на -iy и -uy (например, gädiy «оса», släftiy «родственник», kattuy «котенок»), окончание -ana не характерно. Возможно, в этом случае происходит синкопа a между носовыми согласными: -iyana > -iya.
В среднем роде фонетически закономерным окончанием определенной формы мн. ч. было бы *-e < др.-шв. -in с кратким n (которое должно было отпасть согласно § 34). Однако это окончание создало бы омонимию с определенной формой ед. ч., поэтому оно было расширено элементом -na, взятым из определенной формы мн. ч. женского рода.
Итак, наличие -na в определенной форме мн. ч. всех трех родов не является фонетически закономерным. В ж. р. и у существительных м. р. типа stoka сохранение -na вызвано стремлением избежать омонимии с опред. ед. ч. У существительных м. р. -na вызвано аналогией с ж. р. У существительных ср. р. -na также вызвано стремлением избежать омонимии с опред. ед. ч. и распространилось из ж. р.
Отсутствие фонетически закономерной апокопы, вызванное стремлением избежать морфологической омонимии, не является в диалекте изолированным явлением. В ср. р. прилагательных и причастий 2-го типа liklendär m., likle n., liklet n. «счастливый», drukkendär, drukke, drukket «пьяный» фонетически закономерными формами ср. р. были бы *likle, *drukke (из liklet, drukket, подобно bone
< barnet), однако такие формы создали бы омонимию с ж. р., где конечный согласный также был апокопирован (likle < *liklen, drukke < *drukken, подобно brüe
< *brüen < *brupina). Вероятно, вследствие этого (а также под влиянием прилагательных типа argär, arg, arft «злой», различающих все три рода) апокопа -t в ср. р. была блокирована, откуда формы liklet, drukket. В супине, напротив, в силу его обособленного положения в парадигме, апокопа -t не ведет к морфологической омонимии с какой-либо формой, поэтому в этом случае -t отпадает: ср. супины drukke, bunde, bite от drikk «пить», bind «вязать», bit «кусать».
Внешней типологической параллелью может быть сохранение -n у глаголов в 1 л. ед. ч. в северных диалектах эстонского языка. Предполагается, что фонетически закономерное отпадение -n в этой форме было блокировано возникавшей омонимией с императивом51.
Употребление неопределенной и определенной формы
§ 25. Примеры употребления неопределенного артикля52: Ja har äin lusk, so ker ve oft üt de mäite fisk «У меня есть лодка, поэтому мы часто выезжаем ловить
51 CampbellL. Historical Linguistics: An Introduction. Edinburgh, 2004. P. 319. Там же обсуждение других случаев, являющихся возможными типологическими параллелями.
52 Приведенные в этом параграфе примеры отражают лишь наиболее общие случаи употребления артиклей; более подробное описание требует отдельного исследования.
рыбу»; Ja vil kep äin küda «Я хочу купить корову»; Ja for kep äin sös «Мне надо купить пилу» (но: Gäv ot me söga «Дай мне пилу», определенная форма); Tät öre jär äin bittle//säin vor «В этом году ранняя/поздняя весна»; Ko jär on? — Hon var äin lärask «Кто она? — Она была учительницей»; Ja var än tjenar «Я был работником»; Ja var äin mavd «Я была служанкой».
Примеры употребления нулевого артикля (с неисчисляемыми существительными): Hon har skorv «У нее чесотка»; Han har inn se flodra mä väis «Он заляпался грязью»; Go oplukk dill «Иди и нарви укропа».
Примеры употребления определенной формы: Ja för säte umm bude po anat ställ «Мне надо переставить стол на другое место»; Hon gi räi ot skula «Она уже пошла в школу (т. е. в первый класс)»; Pojke fröar ot pika: Har de än umman? Säi bara sanirte före me «Парень спрашивает девушку: У тебя есть жених? Говори мне только правду».
В случае, если перед определенным существительным стоит прилагательное, употребление свободностоящего определенного артикля, судя по имеющимся примерам, необязательно: östöje vine «отстоявшееся вино» (östöje — причастие 2 от stö ö «отстаиваться»).
После указательных местоимений существительные всегда употребляются в определенной форме: tän/han rokken «это/то платье», täs(s)/hon kälire «эта/та женщина», tät/he böne «этот/тот ребенок», täs/tom männe «эти/те мужчины».
После родительного падежа существительное может быть как в неопределенной, так и (предпочтительнее) в определенной форме: min bruäs hüse «дом моего брата» (где hüse — опред. ед. ч.), tät bönes färaldrar «родители этого ребенка» (färaldrar — неопред. мн. ч.; интервью с АЛ) наряду с tät bönes färaldena (färaldena — опред. мн. ч.; интервью с ЛУ). Ср. также: täss männes kälirana «жены этих мужчин» (kälirana — опред. мн. ч.), täss käliranas männe «мужья этих женщин» (männe — опред. мн. ч.), tom bönas färaldena «родители тех детей».
Падеж
§ 26. Подобно стандартному шведскому, диалект имеет формы общего и родительного падежа. Окончанием род. п. является -s, которое присоединяется ко всем четырем формам существительного, например bön-s, böne-s, bönar-s, böna-s. Сочетание rs обычно реализуется как [f] (s): bruäs, breäs < bruär-s, breär-s; sistäs, sistras < sistär-s, sistrar-s. К форме род. п. на s может быть плеонастически добавлено -(e)s, например min bruäss hüse «дом моего брата», min bönases hüsena «дома моих детей». Плеонастическое -es может добавляться и к форме на -s: Anas-es (Ana-s-es sistra, Matta «сестра Анны, Марта»), mama-s-es (ja kumär ehöne min mamases fär, gammen «я помню маминого папу, дедушку»), papa-s-es, mura-s-es (опред. мн. ч. от muär «мать»).
§ 27. Вместо родительного падежа (а также сочетаний с предлогами) очень часто используются сложные существительные53. Основное ударение падает, как правило, на первый слог первого компонента, первый слог второго компонента
53 Ср. : Haugen Е. The Scandinavian Languages: An Introduction to their History. London, 1976. P. 79.
несет побочное ударение54. Примеры: аяк-Ьакк т. «куча золы», йкд\-ЬЫа т. «кусок кирпича», Иазґ-Ьат п. «копыто лошади», кйёа-Ьат «копыто коровы», kattifl-Ьи5к «картофельная ботва», паж-йатт т. «насморк», Ыёа-ёщв £ «коровий навоз», hаst-dщe «лошадиный навоз», Ьгг-йіяк т. «блюдо для хлеба», nаsa-dйk т. «носовой платок», дti-hдr п. «ресница» (но дtis-Ьrйn £ «бровь»), kof-hй п. «кочан капусты», йапп-таП£ «половик», golv-matt «ковер», кді-гика т. «куча угля», mдtir-гика «муравейник», 5тд1-гика «куча мусора» (ср. ап гика Ьіапаг «куча листьев», ап гика уагке «куча дров»), hаst-sku т. «подкова», ауп^кйг п. «сарай для половы», йще^кйг «сарай для навоза», hins-skйr «курятник», каЫ^кйг «загон для телят», se-skйr «амбар», уагке^кйг «сарай для дров», аіке^кйг «конюшня», Ыакке-Шк п. «металлическая крыша», halm-tаk «крыша, крытая соломой», гш-Шк «крыша, крытая черепицей», иЩ-Шк «крыша, крытая черепицей», Ьдп-Шкке £ «детское одеяло», Ьйтді-Шкке «хлопковое одеяло», ^йаг-Шкке «перина», golv-tаkke «ковер», пЫ-уаЩ т. «суп с фрикадельками».
§ 28. Во многих случаях имеется соединительное s; подобные формы являются звеном между генитивной конструкцией и композитом. Примеры: rаЬets-Ыапаг «ботва свеклы», Ьtirjans-Ьtisk т. «бурьян», гаует-йгира т./Д. «капля дождя», куШдк^^й п. «головка чеснока», Ьuskas-hйs п. «хлев», Ьтка5-5кокк т. «стадо» (ср. ап skokk аі^аг «табун лошадей»), Ьuss-klë п. «скатерть», finstаs-klë «занавеска», silkes-klë «шелковая ткань» (но sа^e-klë «покрывало на кровать» без s), vinagrads-klips т. «гроздь винограда», notskinns-lapp т. «летучая мышь», Ьlumhats-оЩо £ «подсолнечное масло» (но кёп-оЩо), Gragoss-/Gragods-svаde £ (опред. форма) — название балки, над которой находится сельское кладбище, fiqes-trupp т. «наперсток». Возможны дублеты: агт^)-Ьда т. «локоть», finstаr-//finstаs-Ьrаa £ «подоконник», агт^)-кпй т. «рукав», дtis-lokk//дtixs-lokk п. «веко», уаг^-ртпаг «щепки от дров», finstаs-rаm п. «оконная рама», pipaskаi//pipar-skаi £ «перец» (но аttаr-skаi «стручок гороха»). Во всех этих формах основное ударение, как правило, падает на первый слог первого компонента.
Фонетические процессы, определившие специфику морфологической системы существительного в диалекте
§ 29. В абсолютном конце слова древнешведские безударные гласные могут как отпадать, так и сохраняться. В двусложных словоформах этот процесс обусловлен количеством предшествующей части слова (т. е. просодической структурой слова). Безударные гласные отпали после долгих корней (с исходами V, УС, УС, УСС) и сохранились после кратких (с исходом УС)55. Действие этого закона вызвало расщепление древнешведского слабого склонения м. и ж. р. (ап- и дп-основ) на два словоизменительных типа: с краткими и с долгими корнями. Такие древнешведские существительные, как ЬакШ «холм» и hani «петух» (относящиеся в древнешведском к одному и тому же типу склонения — п-основам м. р.), отражены в диалекте как Ьакк и ^па. Аналогично такие п-основы ж. р., как hдna
54 О сокращении гласных в композитах см. : Маньков. Диалект села Старошведское... С. 22-23 (§ 52, 53).
55 Hultman. Op. cit. S. 30; Danell. Nuckômâlet... S. 218 (§ 131).
«курица» и vika «неделя», отражены как hen, viku (диалектные формы восходят к др.-шв. вин. п. ед. ч.: bakka, hana, höno, viku).
§ 30. Исключением из этой закономерности являются несколько существительных, отражающих тип ia-основ и n-основ ср. р.: minne «мель», märke «комета; дурное предзнаменование», stikke «штука», trine «морда», värke «древесина, дрова»; era «ухо», nista «клубок», sjätta «сердце». Ср., однако, äpl«яблоко» — ia-основа ср. р. с отпавшим e. Возможно, формы с сохраняющимся безударным гласным следует объяснять влиянием стандартного шведского56.
Другое исключение — существительные типа moa «желудок», släa «сани», flüu «муха». В этом случае корневой гласный удлинился лишь в ХХ в., после прекращения действия той закономерности, по которой безударные гласные отпадали после долгого корня.
§ 31. В трехсложных формах гласные в абсолютном конце отпали независимо от количества предшествующей части слова. Это отражено в следующих случаях:
1. Определенная форма мн. ч. м. р., например fiska, tiske, männe отfisk «рыба», tisk «немец», mann «мужчина», где окончания -a и -e восходят к др.-шв. формам вин. п. мн. ч. с суффигированным артиклем, а именно: -a < -ana у a-основ, -е < -ina у i-основ, корневых основ, u-основы. Об апокопе n см. § 34.
2. Определенная форма ед. ч. ж. р., например brüe, grave, büke от brü «невеста», grav «могила», bük «книга», где -e восходит к др.-шв. -ina в вин. п. ед. ч. с суффигированным артиклем у всех древнешведских типов основ ж. р., кроме основ на n57.
3. Неопределенная форма мн. ч. существительных м. р. с основой, оканчивающейся на -ar, например bokar (мн. ч. от bokar «пекарь») < др.-шв. bakar-a. Неизвестно, изменялось ли при этом конечное а в е (как во мн. ч. bakare < bakara в стандартном шведском58), перед тем как отпасть.
§ 32. В формах, состоящих более чем из трех слогов, фонетическое изменение безударной части слова было, по-видимому, двояким: либо отпадал конечный слог: др.-шв. bakarana > bakarena > bokare «пекарь» опред. мн. ч. (подобно тому какfiskana дает fiska), либо синкопировался гласный предпоследнего слога: bakarena > bakarna > bakana > bokana. Такое двоякое развитие, вероятно, объясняет дублетные формы определенного мн. ч. существительных м. р. с основами, оканчивающимися на -ar: fiskjare(na) vs. fiskjana.
§ 33. Гласные, оказавшиеся в конце слова вследствие сокращения трехсложных форм, не отпадают. Это объясняет такое соотношение, как hen (из двусложной формы др.-шв. höno) и hena (из hönona).
§ 34. Согласный n, восходящий к древнешведскому краткому n, отпал, оказавшись в конце слова после апокопы конечных гласных. Это касается случаев, упомянутых в § 31.1—2.
56 Hultman. Op. cit. S. 31.
57 Подробнее об определенной форме ед. ч. ж. р. в шведском языке см. : Wessén. Op. cit. S. 141 (§ 139).
58 Wessén. Op. cit. S. 81, 192 (§ 71.1, 180).
§ 35. n, восходящий к древнешведскому долгому n, сохраняется. Это касается опред. формы ед. ч. м. р., где окончания -en и -(a)n восходят к др.-шв. -in, -an (с долгим n) в вин. п. ед. ч. a- и n-основ с суффигированным артиклем. Например, fisk-en < др.-шв. fisk-in; hona-n < др.-шв. hana-n; bakk-an < др.-шв. bakka-n59.
§ 3б. Конечное t отпало в определенной форме ед. ч. существительных ср. р., где окончание -е < др.-шв. -it: bon-e < др.-шв. barn-it60.
§ 37. Др.-шв. безударное u отражено в диалекте как a после долгих корней и как u/o после кратких (баланс гласных)61. Переход u > a прошел через стадию о, т. е. u > o > a. Это отражено в следующих случаях:
1. Определенная форма ед. и мн. ч. ж. р.: ед. ч. hën-a < др.-шв. höno-na, но viku < viku-na; мн. ч. hën-ana < höno-na, но viku-na < viku-na.
2. Неопределенная форма мн. ч. существительных ж. р., восходящих к долгосложным on-основам, где окончание -ar < др.-шв. -or < -ur: hën-ar < др.-шв. hön-or < hön-ur.
§ 3B. Относящееся к основе j у существительных ж. р. (типjon-основ), оказавшись в ауслауте после апокопы последующего гласного, вокализуется, переходя в закрытое е: brigge «мост», diye «навоз», kirke «церковь», lärke «жаворонок», vidje «прут», änke «вдова».
§ 39. Двусложные существительные с безударными e, ä, ö в закрытом слоге синкопируют их при присоединении окончаний, например käven «арбуз»: мн. ч. kävnar, опред. мн. ч. kävna(na); sistär «сестра»: опред. ед. ч. sistra, мн. ч. sistrar, опред. мн. ч. sistrana; finstär «окно»: опред. ед. ч. finstre, мн. ч. finsträr, опред. мн. ч. finstrena «окно»62. Однако существительные мужского рода на -äl/-ölи -är в форме опред. ед. ч. синкопируют не гласный основы, а гласный окончания, например likäl/liköl «ключ»: опред. ед. ч. likän; vintär «зима»: опред. ед. ч. vintän. Во мн. ч. у этих существительных гласный основы синкопируется: liklar, likla(na).
Безударные a, ü, i, o не синкопируются, например pürkan «морковь»: мн. ч. pürkanar, опред. мн. ч. pürkana; kalkün «индюк»: kalkünar, kalküna; kikliy «цыпленок»: kikliyar. Существительное pappar «бумага» имеет опред. ед. ч. pappare, однако его дублетpappär был назван с опред. ед. ч. pappre. Существительное doftor «доктор» встретилось в интервью с формой мн. ч. doftrar (вместо *doftorar; ср. опред. мн. ч. doftora, также встретившееся в интервью63); синкопированная форма либо обусловлена влиянием существительных типа vintär, либо образована не от doftor, а от его дублета doftär.
59 Wessén. Op. cit. S. 119, 137-138, 170 (§ 111.1, 135, 136, 171).
60 Hultman. Op. cit. S. 38.
61 Ibid. S. 89-90 (§ 9.9); Danell. Nuckômâlet... S. 218 (§ 132). О балансе гласных в истории шведского языка см. : Wessén. Op. cit. S. 61-64 (§ 45-46).
62 У существительных ср. р. безударный гласный основы часто не синкопируется в опред. ед. ч., особенно в интервью с ЛУ, которая называет такие формы, как büldäre, finstäre, fiqäre наряду или вместо büldre, finstre, fiqre (от büldär «гром», finstär «окно», fiqär «палец»).
63 Ср. у Венделля: doftor, мн. ч. doftorer (Freudenthal, Vendell. Op. cit. S. 42).
Заключение
§ 40. Назовем некоторые черты имени существительного в диалекте, составляющие его своеобразие по сравнению со стандартным шведским языком: трехчленная категория рода; всегда нулевое окончание в неопределенном ед. ч. (тогда как в шведском наряду с нулевым имеются окончания -а, -е: АНек-а, ро/к-в); меньшее количество аффиксов неопределенного мн. ч. (§ 4); большее количество аффиксов определенного ед. и мн. ч. (§ 11); большее разнообразие явлений сандхи при присоединении аффиксов определенного ед. ч. (§ 12—17); использование определенной формы после указательных местоимений (в шведском используется как определенная, так и неопределенная форма) и родительного падежа (в шведском только неопределенная форма, § 25); плеонастическое ^ в род. п. (§ 26).
Ключевые слова: село Старошведское, шведские диалекты, грамматические категории существительного.
Grammatical Categories of Nouns in the Dialect of Gammalsvenskby
A. E. Mankov
Compared with Standard Swedish, characteristic features of nouns in the dialect are: three-gender system; only zero ending in the indefinite singular (whereas Swedish has -a, -ealongside -0: flick-a,pojk-e); fewer affixes ofthe indefinite plural; more affixes of the definite sg. and pl.; wider range of sandhi phenomena in the definite sg.; definite form used after demonstrative pronouns and the genitive (in Swedish both definite and indefinite forms after demonstratives); pleonastic -es in the genitive.
Keywords: Gammalsvenskby, Swedish dialects, grammatical categories of nouns.
