CC BY
143
УДК 316
Станиславский Петр Владимирович
соискатель кафедры социологии и психологии Южно-Российского государственного политехнического университета (НПИ) имени М.И. Платова milena.555@maiLru Pеtr V. Stanislavsky
job seeker of department of sociology and psychology
of the Southern Russian state polytechnical university (NPI) of M. I. Platov
milena.555@mail .ru
Государственная политика в области регуляции демографических процессов и оценка ее эффективности в условиях современной российской реальности
State policy in the field of regulation of demographic processes and an assessment of its efficiency in the conditions of modern Russian reality
Аннотация. Демографические угрозы России носят многоплановый характер, отражаясь в количественных и качественных параметрах, и в данном контексте государственная политика России в области регуляции демографических процессов выстраивается на комплексной основе, включая такие направления, как демографическая, семейная и миграционная политика, в случае эффективной реализации способные обеспечить безопасное функционирование демографической системы российского государства. В данной статье проводится анализ того, насколько адекватны меры государственной регуляции демографической сферы сложившейся российской реальности, которая определяется большинством ученых не иначе, как кризисная.
Ключевые слова: демографическая политика, семья, демографическая безопасность, семейная политика, демографический кризис, государственная политика, рождаемость, депопуляция, материнство, родительство.
Summary: demographic threats of Russia have multidimensional character, being reflected in quantitative and high-quality parameters, and in this context the state policy of Russia in the field of regulation of demographic processes is built on a complex basis, including such directions as population, family and migration policy, in case of effective implementation capable to provide safe functioning of demographic system of the Russian state. In this article the analysis of that is carried out, measures of the state regulation of the demographic sphere of the developed Russian reality which is determined by most of scientists not differently as crisis are how adequate.
Keywords: population policy, family, demographic safety, family policy, demographic crisis, state policy, birth rate, depopulation, motherhood, roditelstvo.
Вопросы обеспечения демографической безопасности общества приобретают актуальный характер, хотя, как показывают результаты социологических опросов, проблема демографического неблагополучия России, как бы остро она не стояла перед российским обществом, не осознается населением страны как значимая, что, видимо, объясняется наличием многочисленных проблем, более актуальных для россиян, поскольку они связаны с проблемой выживания [1]. Демографическая сфера российского общества вот уже несколько десятилетий характеризуется кризисными явлениями, однако, демографические угрозы России носят как количественный, так и качественный характер, поскольку не только снижением рождаемости и ростом смертности угрожает стране демографическое неблагополучие, но и снижением духовного потенциала и здоровья населения страны.
Угрозы, связанные со снижением рождаемости в стране, обусловлены переходом к современной модели семьи, отличающейся ориентацией на малодетность, а в ряде случаев и бездетность как сознательный выбор стиля семенной жизни [2]. Таким образом, затяжной демографический кризис в России обусловил пристальное внимание к проблеме повышения рождаемости при всем том, что не менее критичной является ситуация в области качества имеющегося населения страны, что не позволяет с уверенностью утверждать, что повысив рождаемость, мы решим проблему демографической безопасности.
Слишком серьезные проблемы стоят сегодня перед российским обществом в контексте демографического развития, что определяет необходимость фундаментального подхода к их решению для того, чтобы прогнозы зарубежных исследователей относительно вымирания мировой державы, которую они называют исчезающей, не сбылись. Этот крайне пессимистичный диагноз мы не разделяем, несмотря на тревожные тенденции демографических показателей современной России, так как полагаем, что при правильной семейно-демографической политике со стороны государства эти тенденции можно, если не преодолеть, то хотя бы остановить, замедлив ход депопуляции российского народа.
Совершенно очевидно, что без эффективной государственной поддержки и регуляции демографической сферы общества преодолеть демографический кризис в стране не удастся. Угрожающая обстановка для современной России сложилась в самых различных сферах общественной жизни: экономической, информационной, культурной, духовной, политической, межэтнической, информационной, экологической, но следует понимать, что без разрешения проблем демографического характера обеспечить функционирование социума невозможно, поскольку демографическая сфера выступает основой жизнеспособности любого этноса, народа, государства.
Большинство российских ученых и мы вместе с ними, отталкиваясь от демографических показателей развития российского общества, приходят к
выводу о небезопасности демографического развития России и перспективах ее демографической катастрофы. Удивительно, что Россия, обладая самой крупной территорией в мире и пятой частью всех мировых запасов ресурсов (21%) [3], имея, соответственно, все шансы на самостоятельное и эффективное экономическое развитие и самодостаточность во всех смыслах, испытывает значительные трудности в процессе самовоспроизводства, что угрожает самому существованию российской цивилизации и актуализирует в высшей степени проблему обеспечения национальной безопасности России
[4].
Демографическая политика России часто связывается с задачей повышения рождаемости, что связано с проблемой депопуляции в нашей стране и стремлением повысить уровень рождаемости, а потому магистральным направлением в решении демографических проблем выступает семейная политика российского государства, с которой ассоциируется в последние годы введение программы материнского капитала для побуждения женщин к рождению, как минимум, двух детей. С появлением и началом реализации данной программы связана развернувшаяся в обществе дискуссия по поводу ее эффективности в области достижения поставленных целей. Многие оценивали данную программу, как направленную на продолжение советской традиции семейной политики, возлагающей ключевую роль в воспитании детей на мать, и носящей монетарный характер, что не решает другие насущные проблемы семейной политики, связанные с повышением качества детского здаравоохранения, а также доступности дошкольных образовательных учреждений [5].
Задумаемся над вопросом: может ли такая программа, ориентированная на материальную поддержку матери (хотя уровень этой поддержки тоже ставит знак вопроса в соотношении с целями, на которые он направлен) и семьи в случае использования материнского капитала на семейные нужды (приобретение жилья, погашения за счет этой программы ипотечного кредита), кардинально решить вопрос с повышением рождаемости, если этот «капитал» не предназначен на поддержку самого ребенка, забота о котором в денежном эквиваленте весьма недешевая в России, а те самые «детские», которые выплачивает государство родителям для материальной поддержки ребенка, представляют собой мизерные пособия, никак не влияющие на материальное благополучие ребенка?
Получается, что, мотивированные «материнским капиталом» родители или мать в случае одиночного материнства (а это явление получает распространение в современной России [6]), могут, в принципе, не быть мотивированы самым желанием иметь двоих детей в том случае, если на принятие решения о втором ребенке повлиял именно «материнский капитал» и стремление решить за счет рождения второго ребенка некоторые семейные проблемы. На наш взгляд, такое положение носит несколько циничный характер, так как ребенок и решение о его рождении должны быть самоценны и не зависеть от государственных программ, за счет которых решаются родительские, а не детские проблемы. Другое дело, если решение
родить второго ребенка было первичным, и использование материнского капитала носило второстепенный по отношению к данному решению характер, но где гарантии, что таких «правильных» решений по всей России было принято большинство..? Данные социологического исследования, проведенного группой ученых в Ростовской области, показали, что, в целом, опрошенные положительно оценили эффективность программы материнского капитала (52,6%), однако, указали на необходимость ее доработки, а порядка 25% опрошенных оценили ее как неэффективную [7].
На сегодняшний день, как показали результаты социологического опроса другой группы ученых, проведенного среди воспользовавшихся материнским капиталом семей, наиболее активно данный «капитал» используется в качестве погашения части ипотечного кредита, хотя изначально в законопроекте этот способ его использования не был предусмотрен, а вторым наиболее распространенным способом использования материнского капитала является его вложение в образование детей [8]. Оценивая, в целом, позитивно, динамику государственной семейной политики, в которой наметились позитивные тенденции, россияне все же отмечают символическую значимость в государственной идеологии России материнства и родительства с учетом реализуемых на уровне государства мер по поддержке материнства, детства и семьи, а также считают, что материнский капитал не является той социальной мерой, которая может повлиять на рождение ребенка, так как она не облегчает бремя воспитания и нужды семьи, связанные с обеспечением детей.
Мы склонны согласиться с данной позицией, как и с тем, что социальная политика российского государства, и прежде всего в области поддержки семьи, материнства и детства, носит, преимущественно, декларативный характер [9]. Провозглашая курс на рост рождаемости в стране, российское государство не обеспечило институциональные условия для поддержки семьи в воспитании детей, так как по-прежнему перед родителями остро стоят проблемы устройства детей в дошкольные учреждения, получения качественного образования и медицинских услуг для детей [10].
Усложняющаяся социально-экономическая обстановка в стране также заставляет задуматься о перспективах повышения рождаемости в России. Обозначившиеся проблемы в сфере занятости и заработков, рост инфляции, нестабильность российской валюты и очередной затяжной экономический кризис позволяют предположить, что Россию ждет очередной спад несколько стабилизировавшейся в последние годы рождаемости. Иными словами, перед Россией снова стоит проблема формирования эффективной демографической политики. В основе любой демографической политики находится концепция, на уровне которой отражаются цели и задачи демографического развития общества, определяются границы правового для формирования программных документов в области решения задач рождаемости, поддержки семьи, материнства, девства, уровня здоровья и продолжительности жизни граждан, регуляции миграции и т.д. Иными словами, демографическая концепция -
это некий стратегический замысел, в русле которого предполагается реализация определенных государственных программ и проектов демографического развития общества.
Если оценивать итоги реализации принятой в 2002 г. Постановлением Правительства «Концепции демографического развития Российской Федерации на период до 2015 года», то можно привести мнение Рыбаковского, который считает, что, будучи в своей концептуальной основе эффективной, она не стала таковой по итогам ее реализации, так как после ее принятия не последовали шаги по её практическому применению [11]. Другой известный российский демограф, А.Г. Вишневский, в отличие от Л.Л. Рыбаковского, считающего, что грамотной демографической политикой можно изменить рождаемость в России в пользу многодетности и, тем самым, преодолеть депопулояционные тенденции, убежден в том, что кардинально изменить уровень рождаемости в России уже невозможно, так как произошла вторая демографическая революция, изменившая тип воспроизводства населения [12]. В результате второй демографической революции, согласно его позиции, произошла замена примитивного типа воспроизводства населения с неконтролируемой рождаемостью и высокой смертностью на современный тип воспроизводства, для которого характерны эффективный контроль над рождаемостью и смертностью, в результате чего снижается уровень и рождаемости и смертности, а само воспроизводство населения приобретает рациональный и экономичный характер. Революционным событием, связанным со второй демографической революцией следует считать эмансипацию женщин, которые начинают играть принципиально новую роль в общественных процессах, подорвав одну из наиболее устоявшихся в истории человечества форм господства -господства мужчины над женщиной. Российские исследователи пишут о том, что современное общество поступательно движется к эре неоматриархата [13]. Речь идет о том, что в современном обществе явно фиксируется трансформация традиционной патриархальной системы семейных отношений и формирование матриархальных основ семейной организации, однако, современный матриархат, как указывают А.В. Верещагина и С.И. Самыгин, имеет свои особенности, определяющие его как уникальное явление современности - неоматриархат, основанное на феминизация семейной сферы и росте социальной субъектности женщины за пределами семьи, но развивающееся пока еще в мужском мире, в котором доступ женщинам к важнейшим социальным и финансовым ресурсам остается ограниченным.
О том, что в современном обществе происходит трансформация патриархальных основ семейного и общественного развития, говорят такие показатели, как высокая динамика семейных разводов, эгалитаризация семейных отношений, падении рождаемости, ее зависимость от желания женщины; рост и институционализация неполных семей, которые в подавляющем большинстве являются материнскими, т.е. их основу составляют мать и ребенок, а также увеличение численности матерей-
одиночек, осознанно идущих на рождение ребенка и его дальнейшее воспитание в одиночестве, что способствует росту числа детей, которые носят фамилию матери, продолжая род по материнской линии (а это формальный признак матриархата). Все эти показатели позволили ученым прийти к заключению о формировании и институционализации в современном обществе, в том числе российском, института материнской семьи, и, соответственно, об укреплении матриархальных устоев организации семьи, воспитания и, как следствие, того общества, в котором данные процессы имеют место быть [14].
Таким образом, изменить модель рождаемости, которая стала результатом революции сознания и научно-технического прогресса, мерами материального поощрения можно, но не настолько значительно, чтобы изменить вектор демографического развития общества кардинальным образом, а потому демографическая политика государства должна быть ориентирована, прежде всего, на укрепление семьи и семейных основ организации жизни ввиду активного разрушения семейных связей и семейной организации, а также на активизацию других механизмов и ресурсов, которые позволили бы компенсировать низкую рождаемость.
Итак, на данный момент в России приняты три важнейших, определяющих демографическую стратегию государства и его видение решения демографических проблем в стране нормативно-правовых документа: «Концепция демографической политики Российской Федерации на период до 2025 года», «Концепция государственной миграционной политики Российской Федерации на период до 2025 года» и «Концепция государственной семейной политики Российской Федерации на период до 2025 года». Совершенно очевидно, что демографическая политика России не может быть эффективной вне столь же эффективной семейной политики государства, но в этом отношении мы склонны согласиться с мнением известного специалиста в области семейной проблематики Т.А. Гурко, которая представила очень критичный, но объективный анализ функционирующей на данный момент в российском государстве Концепции государственной семейной политики, разработанной на период до 2025 года. Прежде всего, ее смутила терминология, принятая в данной Концепции, которая не отвечает современным реалиям развития семейных отношений. Так, ею анализируется призыв вернуться к традиционной семье, но о какой традиционной семье идет речь? - задается вопросом Т.А. Гурко - о дореволюционной? [15] С ее точки зрения, необходимо поддерживать желание материально благополучных молодых семей иметь несколько детей; принять как «полноценные» такие виды семей, как материнские, отцовские, сводные, бинуклеарные; признать ценность психологически комфортных и здоровых сексуальных супружеских отношений; уважать личностную автономию членов семьи, в том числе и детей; признать ценность справедливого распределения обязанностей в семье; отталкиваться от приоритета демократических отношений в системе родительско-детских отношений с акцентом на уважении личности ребенка; признать
приоритетность раздельного проживания семьи с представителями старшего поколения и невмешательства в отношения молодых супругов со стороны старших; признать право на равное распределение родительской заботы о детях, и после развода супругов в том числе и некоторые другие. Мы полностью соглашаемся с мнением Т.А. Гурко о том, что принятию Концепции должен был предшествовать глубокий анализ трансформации семьи и семейных отношений в России, тем более, что таковой уже представлен в ряде трудов российских социологов-фамилистов, но, видимо, разработчики Концепции не посчитали нужным обратиться к научному опыту изучения семьи и ее проблем в России.
Современная семья живет в глобализирующемся информационном обществе, что оказывает влияние на формирование семейных ценностей и установок молодежи, которая уже далека от консервативных установок [16], заложенных в принятой российским правительством семейной политике. Это обстоятельство необходимо учитывать, иначе переломить неблагополучную ситуацию, сложившуюся в семейно и демографической сфере, угрожающую демографической безопасности России, как полагают ученые [17], с которыми мы солидаризируемся, вряд ли удастся.
Одним словом, нормативно-правовое пространство должно соответствовать той реальности, на изменение которой оно направлено, но этот принцип на данный момент в российском правовом поле регуляции демографических процессов не соблюдается, что и выступает источником эскалации демографических рисков, в своей основе имеющих семейную природу.
Литература:
1. Завгородний Д.А. Демографический кризис в России: мнения, позиции, прогнозы // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2013. № 4.
2. Верещагина А.В., Шахбанова М.М. Этнокультурная специфика демографического поведения дагестанской семьи // Социологические исследования. 2013. № 3. С. 79.
3. Рыбаковский Л.Д. Демографическая безопасность: геополитические аспекты // Народонаселение. 2004. № 1 // http://rybakovsky.ru/stati1a8.html
4. Верещагина А.В. Демографическая безопасность России: монография / А.В. Верещагина, С.И. Самыгин, П.В. Станиславский; под ред. Самыгина П.С. - М.: РУСАЙН, 2016. С. 40.
5. Бороздина Е.А., Здравомыслова Е.А., Темкина А.А. Как распорядиться «материнским капиталом» или граждане в семейной политике // Социологические исследования. 2012. № 7. С. 110.
6. Данилова С.С. Одинокое материнство в общественном мнении // Социологические исследования. 2009. № 5.
7. Филоненко В.И., Магранов А.С., Понеделков А.В. Демографическая политика России в оценках населения и экспертов Ростовской области // Социологические исследования. 2015. № 9. С. 76.
8. Бороздина Е.А., Здравомыслова Е.А., Темкина А.А. Как распорядиться «материнским капиталом» или граждане в семейной политике // Социологические исследования. 2012. № 7. С. 111.
9. Vereshchagina, A., Samygin, S. & Stanislavsky, P. (2015). Family in the context of ensuring demographic security of Russian society: methodological research directions. European Journal of Science and Theology, August 2015, Vol.11, No.4, pp. 53-63. Retrieved from http://www. ejst. tuiasi. ro/Files/53/Contents%20114 2015.pdf
10. Верещагина А.В., Бандурин А.П., Самыгин С.И. Незащищенное детство в социальном государстве: парадоксы российской действительности и угрозы социальной безопасности // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2016. № 3. С. 20-23.
11. Рыбаковский Л.Л. 20 лет депопуляции в России. М.: Экон-информ, 2014 //http://rybakovsky.ru/dem1/demografia3.html
12. Вишневский А.Г. Демографическая революция // http://demoscope. ru/weekly/knigi/polka/goldfund09. html
13. Верещагина А.В., Самыгин С.И. Неоматриархат и перспективы общественной эволюции в условиях кризиса маскулинного мира // Социально-гуманитарные знания. 2015. № 9. С. 7-15
14. Верещагина А.В., Самыгин С.И. Кризис традиционной семьи и альтернативы развития института семьи в России: теоретический анализ с позиций синергетической парадигмы // Инженерный вестник Дона. 2014. №3. URL: http://ivdon.ru/ru/magazine/archive/n3y2014/2531
15. Гурко Т.А. О Концепции государственной семейной политики Российской Федерации на период до 2025 года: экспертная оценка // Социологическая наука и социальная практика. 2013. № 3. С. 35.
16. Самыгин С.И., Верещагина А.В., Кузнецова А.В. Информационная безопасность молодежи в современной России // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2014. № 11/1. С. 140-144.
17. Верещагина А.В., Самыгин С.И. Региональная специфика и меры государственного регулирования сферы семейно-брачных отношений в современной России // Гуманитарий Юга России. 2015. № 2. С. 57-64.
Literature:
1. Zavgorodny D. A. Demographic crisis in Russia: opinions, line items, forecasts//Humanitarian, social and economic and social sciences. 2013. No. 4.
2. Vereshchagina A.V., Shakhbanova M. M. Ethnocultural specifics of demographic behavior of the Dagestan family//Social researches. 2013. No. 3. Page 79.
3. Rybakovsky L.D. Demographic safety: geopolitical aspects//Population. 2004. No. 1//http://rybakovsky.ru/stati1a8.html
4. Vereshchagina A.V. Demographic safety of Russia: monograph / A.V. Vereshchagina, S. I. Samygin, P. V. Stanislavsky; under the editorship of Samygin P.S. -M.: RUSAYN, 2016. Page 40.
5. Borozdina E.A., Zdravomyslova E.A., Temkina A.A. How to dispose of "maternity capital" or citizens in family policy//Social researches. 2012. No. 7. Page 110.
6. Danilova S. S. Lonely motherhood in public opinion//Social researches. 2009. No. 5.
7. Filonenko V. I., Magranov A.S., Ponedelkov A.V. Population policy of Russia in estimates of the population and experts of the Rostov region//Social researches. 2015. No. 9. Page 76.
8. Borozdina E.A., Zdravomyslova E.A., Temkina A.A. How to dispose of "maternity capital" or citizens in family policy//Social researches. 2012. No. 7. Page 111.
9. Vereshchagina, A., Samygin, S. & Stanislavsky, P. (2015). Family in the context of ensuring demographic security of Russian society: methodological research directions. European Journal of Science and Theology, August 2015, Vol.11, No. 4, pp. 53-63. Retrieved from http://www. ejst. tuiasi.ro/Files/53/Contents%20114 2015.pdf
10. Vereshchagina A.V., Bandurin A.P., Samygin S. I. The unprotected childhood in the social state: paradoxes of the Russian reality and threat of social safety//Humanitarian, social and economic and social sciences. 2016. No. 3. Page 20-23.
11. Rybakovsky L.L. 20 years of depopulation in Russia. M.:
Ekon-inform, 2014//http://rybakovsky.ru/dem1/demografia3.html
12. Vishnevsky A.G. Demographic revolution//http://demoscope.ru/weekly/knigi/polka/gold_fund09.html
13. Vereshchagina A.V., Samygin S. I. Neomatriarkhat and prospects of public evolution in the conditions of crisis of the masculine world//Social and humanitarian knowledge. 2015. No. 9. Page 7-15
14. Vereshchagina A.V., Samygin S. I. Crisis of a traditional family and alternative of development of institute of a family in Russia: the theoretical analysis from line items of a synergy paradigm//the Engineering bulletin of Don. 2014. No. 3. URL: http://ivdon.ru/ru/magazine/archive/n3y2014/2531
15. Gurko T.A. About the Concept of the state family policy of the Russian Federation for the period till 2025: expert evaluation//Sociological science and social practice. 2013. No. 3. Page 35.
16. Samygin S. I., Vereshchagina A.V., Kuznetsova A.V. Information security of youth in modern Russia//Humanitarian, social and economic and social sciences. 2014. No. 11/1. Page 140-144.
17. Vereshchagina A.V., Samygin S. I. Regional specifics and measures of state regulation of the sphere of the family and marriage relations in modern Russia//the Humanist of the South of Russia. 2015. No. 2. Page 57-64.
