CC BY
0
DOI: 10.25693/SVGV2023.45.4.010 УДК 811.512.153
Глагольное выражение положительных эмоций в хакасском языке
М.Д. Чертыкова © [X], А.Д. Каксин © [X]
Институт гуманитарных исследований и саяно-алтайской тюркологии Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, Абакан, Российская Федерация, chertikova@yandex.ru, adkaksin@yandex.rH_
Аннотация. Научная новизна исследования заключается в том, что глагольная лексика со значением положительных эмоций (удовольствие/удовлетворение; восторг/восхищение) впервые описывается в сравнении с аналогичными лексемами в других тюркских языках. Цель статьи - выявление и описание глагольных лексем, выражающих положительные эмоции (восторг/восхищение, удовольствие/удовлетворение) в хакасском языке. В соответствии с данной целью решались следующие задачи: 1) произвести функционально-семантический анализ глагольных лексем данной семантической группировки; 2) установить общие и отличительные способы их репрезентации в хакасском и, по мере необходимости, в других тюркских языках; 3) проследить этимологию конкретных фразеологических единиц. В исследовании использован описательный, функционально-семантический и сравнительный методы, предполагающие раскрытие содержательных и структурных особенностей данных лексем. В результате исследования мы выявили неоднозначность семантического выражения положительных эмоций, в частности, таких, как восторг/восхищение, удовольствие, удовлетворение, злорадство. Почти все они обозначаются многозначными лексемами, и получают конкретизацию в контекстных условиях. В хакасском языке реализация значений положительных эмоций происходит также полисемантичными глаголами морсын- и ч0пст- в зависимости от субъектно-объектных характеристик и контекстных условий. Они покрывают все семантические контекстуальные условия, передающие процессы восторга, восхищения, удовольствия и удовлетворения. В семантике этих глаголов содержится сема оценки объекта как результат внутреннего и внешнего созерцания субъекта. По нашим сведениям, эти глаголы действуют только в хакасском языке. Кроме того, семантика удовольствия и удовлетворения выражается тремя фразеологическими единицами, которые больше приближены к понятию злорадства. В других тюркских языках для описания положительных эмоций также используются глагольно-именные фразеологические единицы, компонентный состав которых указывает на то, что в выражении данных эмоций участвуют и другие эмоции, например, удивление, радость, симпатия/ любовь. Данный языковой факт является свидетельством того, что не бывает «чистых» эмоций.
Ключевые слова: хакасский язык, тюркские языки, глагольная лексика, положительные эмоции, семантика, словарное представление
Для цитирования: Чертыкова М.Д., Каксин А.Д. Глагольное выражение положительных эмоций в хакасском языке // Северо-Восточный гуманитарный вестник. 2023. № 4(45). С. 118-127. DOI: 10.25693/ SVGV.2023.45.4.010
Verbal Expression of Positive Emotions in the Khakas Language
M.D. Chertykova © ^ , A.D. Kaksin © ^
Institute for Humanities Research and Sayan-Altai Turkology, Katanov
Khakass State University, Abakan, Russian Federation, chertikoya@yandex.ru1 adkaksin@yandex.ru
© Чертыкова М.Д., Каксин А.Д., 2023
Abstract. The scientific novelty of the study lies in the fact that the verbal vocabulary with the meaning of positive emotions (pleasure/satisfaction; delight/admiration) is described for the first time in comparison with similar lexemes in other Turkic languages. The aim of the article is to identify and describe verbal lexemes that express positive emotions (delight/admiration, pleasure, satisfaction) in the Khakas language. In accordance with this aim, the following tasks were solved: 1) to carry out a functional-semantic analysis of verbal lexemes of this semantic grouping; 2) establish common and distinctive ways of their representation in Khakas language and, as necessary, in other Turkic languages; 3) to trace the etymology of specific phraseological units. The study used descriptive, functional-semantic and comparative methods, which involve revealing the content and structural features of these lexemes. As a result of the study, we identified the ambiguity of the semantic expression of positive emotions, in particular, such as delight/ admiration, pleasure, satisfaction, gloating. Almost all of them are denoted by polysemantic lexemes, and are specified in contextual conditions. In the Khakas language, the meaning of positive emotions is also realized through the polysemantic verbs morsyn- and chopsin-, depending on the subject-object characteristics and contextual conditions. They cover all semantic contextual conditions that convey the processes of delight, admiration, pleasure and satisfaction. The semantics of these verbs contains the seme of evaluating an object as a result of the internal and external contemplation of the subject. According to our information, these verbs operate only in the Khakas language. In addition, the semantics of pleasure and satisfaction is expressed by three phraseological units that are closer to the concept of schadenfreude. In other Turkic languages, verb-nominal phraseological units are also used to describe positive emotions, the component composition of which indicates that other emotions are also involved in the expression of these emotions, for example, surprise, joy, sympathy/love. This linguistic fact is evidence that there are no «pure» emotions.
Keywords: Khakas language, Turkic languages, verbal vocabulary, positive emotions, semantics, vocabulary representation
For citation: Chertykova M.D., Kaksin A.D. Verbal expression of positive emotions in the Khakas language. In: North-Eastern Journal of Humanities. 2023. № 4(45). Pp. 118-127. DOI: 10.25693/SVGV.2023.45.4.010 (In Russian)
I. Введение. Человеческие эмоции, как сложное и многогранное явление, привлекает научный интерес разных специалистов - биологов, психологов, философов, медиков и т.д. Соответственно, в каждой научной сфере имеются разные толкования данного понятия. Одно из них читаем в Большом психологическом словаре: эмоции (от лат. emovere - возбуждать, волновать) - особый вид психических процессов или состояний человека, которые проявляются в переживании каких-либо значимых ситуаций (радость, страх, удовольствие), явлений и событий в течение жизни. Эмоции являются одним из главных регуляторов психической жизни и возникают в процессе практически любой активности человека. Эмоции возникли в процессе эволюции: с их помощью животные могли оценивать биологическую значимость явлений окружающего мира и внутреннего состояния организма [БПС, 2004: 601]. При семантической классификации на начальном этапе эмотивную лексику принято делить на положительные и отрицательные. Но американский специалист в области эмоции К.Э. Изард внес уточняющие коррективы в данный тезис. В зависимости от
того, «какое воздействие она оказывает на вну-триличностные процессы и процессы взаимодействия личности с ближайшим социальным окружением при учете более общих этологиче-ских и экологических факторов» [Изард, 1999: 34]. Например, такая эмоция, как гнев, безоговорочно относящаяся к категории отрицательных, может способствовать выживанию индивида или защите его личного достоинства, сохранению личностной целостности, исправлению социальной несправедливости. Или же радость, обычно понимаемая как одно из самых позитивных чувств, проявляется в форме злорадства, и она может принести испытывающему ее человеку вред [Там же]. Тем самым в ходе исследования лингвистических особенностей эмотивной лексики всех языковых уровней следует принимать во внимание первопри-чинные, в том числе и просодические, элементы их содержания.
Ю.Д. Апресян писал, что в корне всех эмоций лежит «физическое восприятие или ментальное созерцание некоторого положения вещей. Нас злит то, что мы непосредственно воспринимали или воспринимаем» [Апресян, 1995:
60]. Соответственно, исходя из своего нравственно-интеллектуального восприятия и/или оценки происходящего, субъект переживает положительные (желательные) или отрицательные (нежелательные) эмоции.
Проблемы исследования эмотивной лексики активно обсуждаются в разноструктурных языках, в основном в русистике, что может быть связано с бурным развитием когнитивной лингвистики и лингвокультурологии, где антропоцентризм, как особое научное направление, расширяет границы научных изысканий до взаимосвязи языка и общества, языка и этноса. В частности, в работе В.И. Шаховского обсуждаются аспекты вербалики и авербалики эмоций как основные проблемы эматиологии [Шахов-ский, 2010]. Глагольная эмотивная лексика была объектом изучения в трудах Л.Г. Бабенко [Ба-бенко, 1989], И.В. Кашиной [Кашина, 1981] и др. В этих и других исследованиях ставилась основная задача построения семантических классификаций данных глаголов. На более позднем этапе появились работы, посвященные отдельным семантическим категориям эмотивных глаголов [Амалбекова, 1992; Арутюнова, 2000; Самойлова, 2011 и др.]. В этих исследованиях, помимо традиционных компонентного, дистрибутивного, идентифицирующего методов, авторы в целях более полной экспликации семантической структуры слова стали использовать смысловые, семантико-когинитивные, лингво-культурологические методы описания лексики.
Актуальность исследования обусловлена тем, что в тюркских языках тематика исследования эмотивной лексики пока еще остается открытой. Для более тщательного и глубокого исследования данной лексической группы, как и других, необходимо разработка принципов и критериев их классификаций и рассмотрение с различных лингвистических позиций их отдельных фрагментарных проявлениях. На материале сибирских тюркских языков проблемам эмотив-ной глагольной лексики посвящены работы Т. А. Козырева [Козырев, 1999] и одного из авторов данной статьи [Чертыкова, 2015]. В этих работах языковые средства выражения эмоций обсуждаются в функционально-семантическом, сравнительном и этимологическом аспектах.
Цель статьи - выявление и описание глагольных лексем, выражающих положительные эмо-
ции (восторг/восхищение, удовольствие, удовлетворение) в хакасском и в других тюркских языках. В соответствии с данной целью решали следующие задачи: 1) произвести функционально-семантический анализ глагольных лексем данной семантической группировки; 2) установить общие и отличительные способы их репрезентации в хакасском и в других тюркских языках; 3) проследить этимологию конкретных фразеологических единиц.
Теоретическая значимость заключается в том, получены новые знания в плане лексико-семантического и сравнительного исследования эмотивной лексики, которые послужат теоретической основой при дальнейших разработках глагольных лексико-семантических групп в хакасском и других тюркских языках.
Практическая значимость может выразиться в использовании материалов исследования в составлении словарей идеографического типа, учебников, а также в преподавательской деятельности.
II. Материалы и методы. В ходе анализа семантической структуры исследуемой глагольной лексики со значением положительной эмоции для иллюстрации подтверждения их выявляемых компонентов используются контекстные примеры, собранные из хакасской художественной литературы методом сплошной выборки. Сравнительный же анализ языкового материала проводится с помощью данных библиографических источников, транслирующих соответствующие семантические вербализато-ры в других тюркских языках, в основном, в сибирских тюркских. Основными методами исследования являются функционально-семантический, интерпретационный, сравнительный, способствующие наиболее полному описанию анализируемых слов.
III. Результаты и обсуждение. В хакасском языке глагольная лексика со значением положительных эмоций значительно уступает количеству глагольных выражений отрицательных эмоций. Такая сложившаяся картина связана с тем, что «представление в языковой форме эмоциональных переживаний отражает определенную систему представлений хакасов об окружающей действительности и явлениях, а также специфику веками сложившегося национального характера» [Чертыкова, 2015: 134]. В катего-
рию положительных эмоций мы относим глагольную лексику со значением «получать удовольствие от желаемого». Данную подгруппу представляют два основных глагола, имеющие обширную семантику положительных эмоций в хакасском языке: чдпсш-, который в «Хакасско-русском словаре» представлен как: «1) быть удовлетворенным, удовлетворяться, удовольствоваться чем-л.; остаться довольным; 2) чаще употр. в отриц. форме; чопсшмеске быть недовольным, неудовлетворенным; 3) одобрять; чарадыгларга чопстерге одобрять решения» [ХРС, 2006: 997] и глагол морсын- «быть довольным чем-л., удовлетворяться; тогызына морсындым [я] удовлетворен [его] работой; аныц тудынызына nip дее морсынминчам [я] совершенно недоволен его манерой поведения; умением вести себя» [ХРС, 2006: 254]. В ходе анализа нашего материала выявлено, что данный глагол имеет лексико-семантические варианты (далее - ЛСВ): «1) восторгаться; 2) восхищаться». Мындаг сiлiг тура nydipin алганына прайзы морсынча - «Все восхищаются тому, какой красивый дом он построил». Эти два многозначных глагола в хакасском языке покрывают почти все семантические контекстуальные условия, передающие процессы восторга, восхищения, удовольствия и удовлетворения.
Ю.Д. Апресян общее значение русских глаголов восторгаться и восхищаться определяет как «испытывать или выражать словесно сильное чувство, какое бывает, когда человек воспринимает что-то исключительно хорошее, намного превосходящее обычный уровень или его собственные возможности» и отмечает, что в их семантике содержится «высокая оценка объекта» [Апресян, 2009: 258]. При реализации значений восторга и восхищения глаголами чдпсш-и морсын- акцентируется завышенная оценка объекта и, следовательно, на основе этого проявление психологического состояния субъекта. В их контекстных употреблениях восхищение/ восторг (а также удовлетворение и удовольствие) направлены на объект, который чаще выражается именем в дательном падеже: оолларга морсынарга «восхищаться парнями», наа оргеге морсынарга «восхищаться новым дворцом», наа киндеге чопанерге «быть довольным новой книгой», синщ созще чопандш «[я] удовлетворен твоим советом (букв. словом)» и т.д.
Глаголы морсын- и чдпсш- часто используются с конкретизирующими наречиями со значениями усиления процесса положительной эмоции и высшей степени её проявления:
Куреске матап морсынгам (Хч, 3) - «Я сильно восхищен борьбой». Син мишц хынган оолгымзыц, мин синнец угаа чопстчем (Чх, 15) - «Ты мой любимый сын, я сильно восхищаюсь тобой».
В роли объекта восхищения при глаголах морсын- и чдпсш- выступают наименования конкретных предметов, явлений, качеств характера человека, какой-либо ситуации или же целого класса предметов и явлений. В семантике данных глаголов наиболее ярко отражается сема оценки объекта, и имплицируется проявление (или способы) удовлетворения и/или восхищения, соответственно, выражаемые ими положительные эмоции могут быть результатом внутреннего умственного созерцания субъекта.
Глагол морсын- отличается от чдпсш- более ярким, сильным выражением эмоции, следовательно, он часто строит конструкции с восклицательным знаком. Мин пiстiц аалдагы Терентий тайыма морсынчам. Пот, мирген табан! (Т, 71) - «Я восхищаюсь [моим] дядей Терентием из нашей деревни. Вот он меткий молодец!» Или же восклицание, сопровождающееся восторгом, оформленным прямой речью: - Ок, казактыц сабызы мирген - оол! - морсын халган Сабагоол (Пт, 80) - «Ок, какой меткий удар у казака! - восхищался Сабагоол».
Глагол же чдпсш- более ориентирован на внутреннее психологическое переживание субъекта. Тем самым в семантике глаголов мор-сын- и чдпсш-, кроме интенсивности выражаемых эмоций, отличительные признаки обнаруживаются и в глубине испытываемых эмоций, а также накладываемом на них интеллектуальном отпечатке оценки объекта. Глагол морсын- обозначает чаще процесс восторга/восхищения внешними качествами объекта, т.е. субъект восторгается тем, что видит, например, сарын сарнапчатханга морсынарга «восторгаться чьим-либо исполнением песни», куреске морсынарга «восторгаться борьбой», тагларныц позиине морсынарга «восторгаться вершинами гор» и т.д. В семантике глагола чдпсш- обычно присутствует рациональная оценка, т.е. субъект думает, анализирует и при-
ходит к выводу, что качества объекта превышают общепринятую норму: имцтц тогызына чопанерге «быть довольным/удовлетворенным работой врача», туранъщ п^зте чопанерге «быть довольным/удовлетворенным постройкой дома» и т.д. Разницу в глубинной семантике анализируемых глаголов можно проследить и в примере: чахайахха морсынарга / чопанерге. Таким образом, при глаголе морсын- субъект может восторгаться красотой цветка, а при глаголе чопст- - тем, как он хорошо растет, вовремя цветет или другими его незаметными для внешнего глаза качествами.
Первичные ЛСВ глагола чопст- следующие:
1) «удовлетворяться, быть удовлетворенным чем-л.». В отличие от эмоций восторга и восхищения состояние удовлетворения/удовольствия более «спокойно»: субъект переживает эти чувства от того, что объект отвечает его ожиданиям и требованиям. Аалцы Александрныц сыныхтагда пирген нандырыгларына чопстген (Птн, 133) - «Гость был удовлетворен ответами Александра на экзамене»;
2) «удовольствоваться чем-л.; быть довольным». Алыглар чуртастарына хацан даа чопстчелер (Ап, 185) - «Дураки всегда довольны своей жизнью». Позы позына чопанген, не-еке (То, 19) - «Он, наверно, был доволен собой». В этих предложениях под существительным чуртас «жизнь» и местоимением позы «сам» подразумевается качество и протекание жизни, а также действия и поведение субъекта, которые ожидаемо приятны для наблюдателя (субъекта, говорящего).
В рамках объекта при глаголе чопсш- обычно выступает зависимая конструкция с причастным словом в притяжательной форме (и личным показателем), в которой дается описание действий второго участника процесса: Паба-щелер тогысты пу оцдайнац тургысханыбысха тыц чопстчелер - «Родители очень довольны тем, как мы выполнили работу». Кобiзi пiстiц асхы-нах чонныц кiзiлерi пасха чирлерзер тарапчат-ханына тр дее чопанминче (Лч, 83, 4) - «Многие недовольны тем, что наши земляки уезжают в чужие края».
Объект удовлетворения, довольствования (реже, восхищения) при глаголе чопсш- может быть выражен именем, под которым подразумевается не предмет, лицо или явление, а их харак-
теристики или действия. Таким образом, объект имеет двоякое функциональное значение. Он может быть источником восхищения субъекта, при этом имя принимает форму исходного падежа, например, Мин позымныц ойынынац хацан даа чопстминчем (Ат, 40, 62) - «Я никогда не бываю доволен своими ролями (т.е. тем, как я исполняю роли)». Пiрдеезiн хыйыхтабацар, хоп чоох сухпацар паза чал ахчацарнац чопстщер (Чх, 15) - «Никого не обижайте, не сплетничайте и будьте довольны [своей] зарплатой (т.е. размером своей зарплаты)».
Процесс удовлетворения/удовольствия так же, как и восторга/восхищения, часто сопровождается актом говорения, поведения или же внутреннего переживания субъекта, то есть субъект, будучи восторженным, довольным или удовлетворенным, ведет себя соответственно, т.е. ярко проявляет свои эмоции, выражая свои мысли: - Хайдаг часкалыг кiзiбiн мин! - оолла-рына морсынып, ортген ще - «Какой [я] счастливый человек! - восторгаясь сыновьями, радовалась мать». Петр Иванович yгренцiлерiнiц марыгда козткен салтарларына чопанген «Петр Иванович доволен результатами [своих] учеников на соревновании».
По нашим сведениям, кроме рассмотренных глаголов морсын- и чопсш-, в хакасском языке для выражения чувства удовлетворения, довольства, насыщения, а иногда и злорадства используются три фразеологические единицы (далее - ФЕ):
маха (в притяж. форме) к1р- «получать, испытывать удовлетворение, быть довольным; букв. [его] удовлетворение входить»: Оолах, угретзт тоозып, мундир кис салганда, пабазыныц махазы юрген, нееке - «Когда мальчик выучился и одел мундир, [его] отец наверняка был доволен»;
маха (в притяж. форме) хан- «получать удовлетворение, быть довольным; злорадствовать»: - Махам ам даа ханмады, - тидiр Арминек, -пазох трее ниме идiбiсчец, тац (То, 49) - «Я все еще не удовлетворён, - говорит Арминек, - еще что-то натворить, что ли». Согып алган Аларчон Апахты нинче махазы ханганча (Ыа, 18) -«Аларчон побил Апаха, тем самым получил удовлетворение». Лексема маха II в Хакасско-русском словаре толкуется как «чувство удовлетворения» [ХРС, 2006: 238], употребляется
только в составе этих двух ФЕ. А глагол хан-«быть удовлетворенным, быть утоленным» используется только в составе ФЕ.
В тувинском языке данной хакасской ФЕ соответствует мага ханар- «а) быть полностью удовлетворенным; б) употребляясь вместе с глаголом в деепричастной форме, показывает полную завершённость действия, выраженного деепричастием: квруп мага ханар наглядеться; ойнап мага ханар наиграться; мага хандыр всласть, до полного удовлетворения; мага хан-дыр дыштаныр отдохнуть всласть; мага ханмас чудесный, великолепный; дыштанып мага ханмас чер чудесное место для отдыха» [ТувРС, 1968: 204]. В других сибирских тюркских языках встречаются аналогичные ФЕ, например, в алтайском языке: кан- утоляться; Аакы чайга тойды, суузыны ]'ан,ы канды «(Д. Каинчин) Аакы напился чаю, только сейчас жажда утолена»; маказы канар «получать удовольствие»; очи канар «удовлетворять месть» [АРС, 2018: 274]. Более глубокое объяснение семантики данного глагола дает Э.К.Пекарский: «хан- утолить жажду, сделаться вдоволь, сделать довольно до той степени, что более не хочется делать и проч. {...}; приходить к концу своих желаний; униматься (о текущей крови), переставать (о дожде). Ба^атын ханна он исполнил свое желание; бт бщ'ыгар хаммат (пог.) богатый богатством своим не удовлетворяется (ему все мало); утун хаммыт он выспался (ута хаммыт); утахпын ханным я утолил свою жажду. Ба^ан хана дуо? Удовольствовался ли ты? Ба^ам ханна я удовлетворил свое желание. Батата хаммат iсaччi алчный пьяница; {...};» [СЯЯ-Ш, 1959: 3294-3295]. Возможно, глагол хан- в сибирских тюркских языках заимствован с монгольского языка, где он обозначает: ханах «1) удовлетворяться, получать удовлетворение, быть довольным, удовлетворенным; успокаиваться; быть благодарным; {...};» [БАМРС, 2001: 891].
Если в сибирских тюркских языках данный глагол сохранился только в составе ФЕ, то Х.И. Суюнчев в кипчакских языках подтверждает его глагольное соответствие: в «кабардино-балкарском языке - къанаргъа, в ногайском языке кан-мага» [Суюнчев, 1977: 132]. В киргизском языке также данный глагол может использоваться самостоятельно, например, кепке кан- «вдоволь наговориться».
Мы предполагаем, что лексема маха является заимствованной с монгольского языка, где она, как показывает словарная статья, имеет обширную семантическую структуру и широкий спектр сочетаемости. Как известно, одним из доказательств заимствования слова является его многозначность в языке-доноре и переход только одного из его значений (чаще, первичного) в язык-ре-цепиент. Одним из ЛСВ семантики мах(ан) в монгольском языке является: «тело, плоть» [БАМРС, 2001: 205-206]. Соответственно, в сочетании с монгольским глаголом ханах- мы получаем значение «удовлетворить [свою] плоть, насытить [свое] тело», которое в сибирских тюркских языках приобрело переносный смысл.
Близкое по значению к этим двум ФЕ (маха юр-; маха хан-) оозi хан-«получать удовлетворение, быть довольным; злорадствовать; букв. его удовлетворение входить»: Пiреезi оорезiн хыцырып аларга онетт сыгдыратча, анац, кил, махтан сыхча, iди аныц оозi хан парча (Хч, 5) - «Некоторые, чтоб соблазнять подругу, нарочно звонят, затем начинают хвалиться, так они получают удовлетворение». В семантике ФЕ оозi хан-, в отличие от предыдущих двух ФЕ, присутствует оттенок «насыщение, удовлетворение мщением». В целом же, эти три ФЕ обычно употребляются в разговорной речи и они чаще обозначают акт удовлетворения субъекта от чужой беды, от того, что кому-то плохо. В хакасском языке также действует ФЕ с глаголом хан- «быть удовлетворенным, быть утоленным»: хычии хан- «насытиться; удовлетвориться чересчур», которая выражает обратный эффект, когда субъект удовлетворившись чем-либо, получает негативный опыт. В их семантике доминирует не положительная эмоция субъекта, как у глаголов морсын- и чдпст-, а оценочное отношение наблюдателя (говорящего) к называемому процессу, т.е. на семантику данных ФЕ накладывается экспрессивно-оценочная окраска, потому их характеризует логическая невозможность употребления в первом лице: нельзя сказать, мишц махам ханча, мишц оозт ханча и т.д. Данные ФЕ приближены по значению удовлетворения от чужой беды к русскому глаголу злорадствовать, но, в отличие от него, в них не совсем ярко проявляется сема радости.
Если в хакасском языке наиболее частотны глаголы морсын- и чопст-, семантика восторга,
восхищения и удовлетворения в тюркских языках представляет собой разнообразную картину, например, тувинском языке магадаар /магада/ «восхищаться, восторгаться, удивляться, любоваться» [ТУВРС, 1968: 204]. Как видим, данный глагол образован от именной общетюркской основы магат/магат/мацат «хороший; хорошо». В тофаларском языке глагол эптiгсiн- «1) интересоваться; 2) восхищаться» [СТРиРТ, 2005: 134] образован от имени эптiге «наречие 1) аккуратно, хорошо, красиво; 2) прилично, как следует; 3) дружно; 4) удобно» [СТРиРТ, 2005: 164]. В хакасском языке данному слову соответствует: иптiг «1) аккуратный, удобный, складный; {...}; 2) перен. миловидный, приятный; {...}; 3) аккуратно, удобно, складно; {...};» [ХРС, 2006: 130].
Общеизвестно, что эмоции не бывают в чистом виде. В зависимости от различных человеческих факторов, им свойственны такие признаки, как взаимообусловленность, динамичность, изменчивость, неповторяемость и др. Взаимосвязанность эмоций обычно отражается в языковой многозначности - способности слова иметь несколько взаимосвязанных значений. В нашем случае можно наблюдать, как в эмо-тивное содержание восторга и восхищения включаются также эмоции удивления, которая, по сути, обозначает новизну восприятия объекта, как, например, в алтайском языке: «восхититься сов. кем-чем; тык кайкап калар (кайкап кал-); восхититься смелостью ]'алтанбазын тык кайкапкалар» [РАС-1, 2015: 97], где первоначальное значение глагола кайка «удивляться» (хакасский аналог глагола хайха- «удивляться»). Также в алтайском языке «восхищение/восторг» может передаваться субстантивированным выражением тык суунери (буквальный перевод: «сильно любить»): глагол суу- обозначает «любить». В казахском языке также в обозначении значения «восхищаться» участвует глагол со значением удивления тацдану, султану, цайранцалу [РКС-1, 2007: 118]. Первичное значение казахского глагола тацдану «удивляться», см.: «удивить тацгалдыру, тацдандыру» [РКС-П, 2007: 469]. Лексическое соответствие данного глагола в хакасском языке: тацна-«удивляться, изумляться, поражаться; {...};» [ХРС, 2006: 591]. Отметим, что удивление - это универсальная эмоция в том плане, что можно
удивляться и хорошему, и плохому. Но в нашем случае при описании восхищения и восторга в алтайском, казахском и шорском языках источником удивления является возвышенный объект, превосходящий заурядные нормы.
В других тюркских языках процесс восхищения передается также глагольно-именной ФЕ, например, в казахском языке «восторгаться каты куану, зор куанышта болу, твбес квкке жету, шаттану» [РКС-1, 2007: 117], в турецком: «Фаугап Ыгакшак поражать, изумлять; {...}; hayran ка1так а) изумляться, приходить в изумление, поражаться; б) восторгаться, приходить в восторг; восхищаться кем-чем-л.; {...}; hayranа о1так а) изумляться, поражаться; б) восторгаться, приходить в восторг; восхищаться кем-чем; {...};» [ТурРС, 1977: 396].
С эмоциями восхищения и восторга сближается и состояние удовлетворения чем-либо. В тюркских языках чаще данное эмоциональное состояние обозначается ФЕ, например, в алтайском языке: «удовлетвориться сов.; чем куунине ]'единер (¡един-); удовлетвориться разговором куучындашканыла куунине ]'единер; удовлетвориться полученными знаниями алган билгирле-риле куунине ]'единер; ◊ удовлетвориться малым сурулары ас болгоны, ]'аан некелтелер]'ок болго-ны» [РАС-П, 2016: 748]; в турецком языке: «Метпип ка1так остаться довольным кем-чем-л. ; {...}; тетпи^ап, тетпипа о1так быть довольным, радоваться; ср. к^аптак; sevmmek■; {...};» [ТурРС, 1977: с. 613], казахском: «испытывать удовольствие суйсту сезiмiне белену [РКС-П, 2007: 470]» и др.
Как показывает анализ материала, в хакасском языке глагол морсын- выражает бурную эмоцию восторга, реже восхищения, а в семантике глагола чопсш- доминирует признак оценки объекта, который в конструкциях этих глаголов чаще выражается именем или зависимой конструкцией с заглавным причастным словом в форме дательного падежа. В ходе анализа семантических структур данных глаголов установлено, что их различие обнаруживается в выражении интенсивности и глубины испытываемых эмоций, а также накладываемом на них интеллектуальном отпечатке оценки объекта. К указанным эмоциям приближается состояние удовлетворения/удовольствия, выраженное ФЕ, составные части которых являются монголиз-
мами. Здесь обнаруживаются общие закономерности фразеологизированных моделей в сибирских тюркских и монгольских языках.
V. Заключение. В репрезентации глагольной лексики со значением положительных эмоций (восторга/восхищения, удовольствия/удовлетворения) в хакасском и других тюркских языках складывается неоднозначная картина. В хакасском языке, как правило, глагол морсын- выражает семантику восторга/восхищения, а глагол чдпсш- в контекстах чаще покрывает процессы удовлетворения, удовольствия. Объект в обоих случаях оценивается субъектом, по мнению которого он превосходит своими качествами общепринятую норму. Семантика удовольствия и удовлетворения реализуется тремя ФЕ: маха (в притяж. форме) хан-, маха (в притяж. форме) к1р-, оос (в притяж. форме) хан-, которые имеют экспрессивно-оценочную окраску. Часто эти ФЕ используются в значении «злорадствовать; получать удовольствие от чужих неприятностей». Обычно объектом удовлетворения субъекта при этих ФЕ могут выступать описания каких-либо негативных ситуаций, положений, касающихся третьих лиц.
Как показывают словарные данные, семантика положительных эмоций (восторг/восхищение, удовлетворение, удовольствие) в других тюркских языках чаще репрезентируется ФЕ, компонентный состав которых показывает, что в выражении данных эмоций участвуют и другие эмоции, например, удивление, радость, симпатия/любовь. Данный факт является языковым отражением того, что эмоций в чистом виде не бывает. Каждая эмоция в зависимости от субъективных характеристик, свойств раздражителей и ситуаций является концентрацией различных видов эмоций. В хакасском языке значения восторга/восхищении, удовлетворения тоже можно передавать распространёнными выражениями, например, чурекке чагын ал- «букв. брать близко к сердцу», чурекке чарас «букв. подходящий к сердцу» и т.д. Однако, на наш взгляд, эти выражения не устойчивы и в словарях не представлены отдельной статьёй. Из приведенных в других тюркских языках ФЕ с положительными эмоциями в хакасском языке присутствует несколько ФЕ: заимствованных с монгольского языка маха хан-, лексическое соответствие которой обнаружено в тувинском,
якутском, алтайском языках (мага ханар-/ба§а хана-/мака кан-).
Дополнительные источники и принятые сокращения:
АРС - Алтайско-русский словарь. Горно-Алтайск: Изд-во НИИ алтаистики им. С.С. Суразакова, 2018. 936 с.
БАМРС - Большой академический монгольско-русский словарь в четырех томах. Ок. 70000 слов. М.: ACADEMIA, 2001. 2007 с.
БПС - Большой психологический словарь. СПб.: Прайм-Еврознак; М.: Олма-пресс, 2004. 666 с.
РАС-I - Русско-алтайский словарь. В 2-х томах. Том I (А-О). Горно-Алтайск: Изд-во НИИ алтаистики им. С.С. Суразакова, 2015. 800 с.
РАС-II - Русско-алтайский словарь. В 2-х томах. Том II (П-Я). Горно-Алтайск: Изд-во НИИ алтаистики им. С.С. Суразакова, 2016. 896 с.
РКС-I - Русско-казахский словарь. I том. А-О. Алма-Ата: Изд-во «Арыс», 2007. 640 с.
РКС-II - Русско-казахский словарь. II том. О-Я. Алма-Ата: Изд-во «Арыс», 2007. 640 с.
СТРиРТ - Рассадин В.И. Словарь тофаларско-русский и русско-тофаларский. Учебное пособие для учащихся средней школы. СПб.: Дрофа, 2005. 295 с.
ТувРС - Тувинско-русский словарь: около 22 000 слов. М.: Советская энциклопедия, 1968. 646 с.
ТурРС - Турецко-русский словарь. 48 000 слов. М.: Русский язык, 1977. 967 с.
СЯЯ - Пекарский Э.К. Словарь якутского языка. Том III. Выпуски 10-13. М.: Академия наук СССР, 1959. 705 с.
ХРС - Хакасско-русский словарь - Хакас - орыс состт: около 22 тыс. слов. Новосибирск: Наука, 2006. 1114 с.
Список литературы:
Амалбекова М.Б. Глаголы со значением эмоций и каузации эмоций: интерпретационное описание лексической и видовой семантики. Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Алма-Ата, 1992. 23 с.
Апресян Ю.Д. Исследования по семантике и лексикографии. Т. I. Парадигматика. М.: Языки славянских культур, 2009. 568 с.
Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // Вопросы языкознания. 1995. №1. С. 37-67.
Арутюнова Н.Д. О стыде и совести // Логический анализ языка. Языки этики. М.: Языки русской культуры, 2000. С. 54-79.
Бабенко Л.Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке. Свердловск: Изд-во Уральского университета, 1989. 184 с.
Изард К.Э. Психология эмоций. СПб.: Питер, 1999. 464 с.
Кашина И.В. Фразеологизмы со значением эмоционального состояния лица в современном русском языке: структурно-семантическая характеристика. Автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 1981. 24 с.
Козырев Т. А. Лексико-семантическая группа эмо-тивных глаголов в тюркских языках Южной Сибири и в казахском (в сопоставительном аспекте). Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Новосибирск, 1999. 21 c.
Самойлова И.Ю. Глаголы плакать, смеяться как средство выражения внутреннего мира человека в поэзии И. Бродского // Вестник МГЛУ 2011. № 3. С. 13-20.
Суюнчев Х.И. Карачаево-балкарские и монгольские лексические параллели. Черкесск: Карачаево-Черкесское отделение Ставропольского книжного издательства, 1977. 176 с.
Чертыкова М.Д. Глаголы со значением эмоции в хакасском языке: парадигматика и синтагматика. Абакан: Изд-во ХГУ им. Н.Ф. Катанова, 2015. 160 с.
Шаховский В.И. Эмоции: Долингвистика, лингвистика, лингвокультурология. М.: ЛИБРОКОМ, 2010. 128 с.
References:
Amalbekova M.B. Glagoly so znacheniem emocij i kauzacii emocij: interpretacionnoe opisanie leksiches-koj i vidovoj semantiki [Verbs with the meaning of emotions and causation of emotions: an interpretative description of lexical and aspectual semantics]. Abstract of dissertation for the degree of Cand. Sci. (Philology). Alma-Ata. 1992. 23 p. (In Russian)
Apresyan Yu.D. Issledovaniya po semantike i leksik-ografi, Tom I. Paradigmatika [Studies in semantics and lexicography. Tom I. Paradigmatic]. Moscow: Languages of Slavic cultures Publ., 2009. 568 p. (In Russian)
Apresyan Yu.D. Obraz cheloveka po dannym yazy-ka: popytka sistemnogo opisaniya [The image of a person according to the language: an attempt at a systematic description]. Voprosi yazikoznania [Questions of Linguistics]. 1995. № 1. Pp. 37-67. (In Russian)
Arutyunova N.D. O styde i sovesti [About shame and conscience]. Logicheskiy analiz yazika. Yaziki etiki [Logical analysis of language. Ethical languages]. Moscow: Languages of Russian culture Publ., 2000. Pp. 54-79. (In Russian)
Babenko L.G. Leksicheskie sredstva oboznacheniya emocij v russkom yazyke [Lexical means of designating emotions in Russian]. Sverdlovsk: Publ. in Ural University, 1989. 184 p. (In Russian)
Chertykova M.D. Glagoly so znacheniem emocii v hakasskomyazyke: paradigmatika i sintagmatika [Verbs with the meaning of emotion in the Khakas language: paradigmatic and syntagmatic]. Abakan: Publ. in Khakas State University, 2015. 160 p. (In Russian)
Izard K.E. Psihologiya emocij [Psychology of emotions]. Saint Petersburg: Peter, 1999. 464 p. (In Russian) Kashina I.V. Frazeologizmy so znacheniem emocio-nalnogo sostoyaniya lica v sovremennom russkom yazyke: strukturno-semanticheskaya harakteristika [Phraseological units with the meaning of the emotional state of a person in modern Russian: structural and semantic characteristics]. Abstract of dissertation for the degree of Cand. Sci. (Philology). Moscow, 1981. 24 p. (In Russian)
Kozyrev T.A. Leksiko-semanticheskaya gruppa emotivnyh glagolov v tyurkskih yazykah Yuzhnoj Sibiri i v kazahskom (v sopostavitelnom aspekte) [Lexico-se-mantic group of emotive verbs in the Turkic languages of Southern Siberia and in Kazakh (in a comparative aspect). Abstract of dissertation for the degree of Cand. Sci. (Philology). Novosibirsk, 1999. 21 p. (In Russian)
Samoilova I.Yu. Glagolyplakat, smeyatsya kak sred-stvo vyrazheniya vnutrennego mira cheloveka v poezii I. Brodskogo [Verbs to cry, to laugh as a means of expressing the inner world of a person by I. Brodsky poetry]. Vestnik MSLU [Bulletin of Moscow State Linguistic University]. 2011. № 3. Pp. 13-20. (In Russian)
Suyunchev Kh.I. Karachaevo-balkarskie i mongol-skie leksicheskie paralleli [Karachay-Balkarian and Mongolian lexical parallels]. Cherkessk: Karachay-Cherkess Branch of the Stavropol Book Publ., 1977. 176 p. (In Russian)
Shakhovsky V.I. Emocii: Dolingvistika, lingvistika, lingvokulturologiya [Emotions: prelinguistics, linguistics, linguoculturology]. Moscow: LIBROKOM, 2010. 128 p. (In Russian)
Сведения об авторах:
Чертыкова Мария Дмитриевна - д.ф.н., в.н.с. Института гуманитарных исследований и саяно-алтайской тюркологии Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова; г. Абакан, Российская Федерация;
https://orcid.org/0000-0002-7467-4388;
chertikova@yandex.ru
Каксин Андрей Данилович - д.ф.н., в.н.с. Института гуманитарных исследований и саяно-алтайской тюркологии Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова; г. Абакан, Российская Федерация;
https://orcid.org/0000-0001-9632-8286;
adkaksin@yandex.ru
Information about the authors:
Chertykova Maria Dmitrievna - Dr. Sci. (Philology), Leading Researcher of the Institute for Humanities Research and Sayan-Altai Turkology of N.F. Katanov Khakass State University; Abakan, Russian Federation;
https://orcid.org/0000-0002-7467-4388;
chertikova@yandex.ru
Kaksin Andrei Danilovich - Dr. Sci. (Philology), Leading Researcher of the Institute for Humanities Research and Sayan-Altai Turkology of N.F. Katanov Khakass State University; Abakan, Russian Federation;
https://orcid.org/0000-0001-9632-8286;
adkaksin@yandex.ru
