CC BY
7
Важным с техническойТточки зрения является'вопрос об антикоррозийной защите поверхности оборудования для дозирования раствора фгороси-ликата рН 3,8—4,2. Опыт фторирования воды во Вроцлаве показал, что использование в качестве покрытия эпоксидной смолы «Эпидиан-5» обеспечивает коррозийную устойчивость.
Наблюдения болгарских исследователей подтвердили данные советских специалистов о скорости появления коррозии на поверхности незащищенных стальных трубопроводов, составляющей 0,3 мм толщины стенки в течение года. Вместе с тем наш опыт показывает, что при содержании фтора в питьевой воде в указанных выше концентрациях никакой коррозии поверхности труб водопроводной сети не наблюдается.
Мы можем отметить, что, кроме основной цели фторирования воды — профилактики кариеса, имеется еще одно преимущество создания в питьевой воде постоянной концентрации фтора. Наблюдения за его содержанием в пробах воды, отобранных из различных участков водопроводной сети, могут указать при обнаружении меньших концентраций фтора на повреждение водопроводных труб, наличие соединений с промышленным водопроводом и др.
Одним из технических вопросов, требующих своего решения, является удаление осадков, образующихся при приготовлении растворов фторосили-ката. По наблюдениям на станции Вроцлава, они могут удаляться в канализацию, не нарушая работы очистных сооружений.
За время эксплуатации оборудования для фторирования воды не было случаев острого отравления среди обслуживающего персонала и случаев хронического отравления, выявляемых при профилактическихмедицинских осмотрах.
Для охраны здоровья работающих с фторосиликатом используются система вентиляции и средства индивидуальной защиты обслуживающего персонала.
Поступила 20/У 1978 г.
УДК 371.7:612.821.1/.3-053(517.3-25>
Ж. Купу л, Г. Туровец, Д. Батчулуун, Б. Бурмаа
ГИГИЕНИЧЕСКОЕ ИЗУЧЕНИЕ ШКОЛЬНОЙ ЗРЕЛОСТИ ДЕТЕЙ УЛАН-БАТОРА
Государственный медицинский институт и Институт гигиены, эпидемиологии и микробиологии Министерства здравоохранения МНР, Улан-Батор
Возраст начала систематического школьного обучения в последние годы стал предметом широкого исследования гигиенистов, педагогов, психологов и педиатров. Интерес к этой проблеме обусловлен в конечном счете социально-экономическими мотивами, поскольку чем раньше будет начато и закончено обучение, тем скорее молодой человек станет производителем материальных ценностей. Известной предпосылкой к рекомендациям более раннего возраста поступления в школу явилась акселерация развития современных детей, наблюдаемая в последние десятилетия в большинстве развитых стран.
Согласно данным ЮНЕСКО, в большинстве государств начало школьного образования приходится на возраст 6—7 лет. В СССР и ряде социалистических стран проводится подготовительная работа по переходу к обучению с 6-летнего возраста. В МНР официальный возраст приема детей в школу 8 лет. На современном этапе развития государства в свете решений XVII съезда МНРП уже в текущем пятилетии начат постепенный пе-^ реход к всеобщему среднему образованию, в связи с чем возникает потребность в пересмотре возраста поступления в школу.
Переход к более раннему школьному обучению возможен лишь в случае достижения детьми к этому сроку определенной степени физиологического, психологического и социального развития, так называемой школьной зрелости, что дает им возможность справиться с высокими требованиями ■ современного школьного обучения без ущерба для здоровья. Ранее мы уже указывали на отчетливые проявления акселерации развития детей и подростков Улан-Батора, что и было принято во внимание при проведении настоящего исследования (Д. Батчулуун и соавт.).
Для изучения вопроса о готовности монгольских детей к школьному обучению мы обследовали 430 воспитанников детских садов Улан-Батора 6-, 7- и 8-летнего возраста. Использован широкий комплекс методик, позволяющих определить уровень развития основных функциональных систем организма, участвующих в процессе обучения (С. М. Тромбах). Изучали физическое развитие, оценивали реакцию сердечно-сосудистой системы на нагрузку (степ-тест), определяли координацию и дифференциацию движений пальцев руки ребенка, свидетельствующие о способности к графическим навыкам, а также наличие синкинезий. Для оценки пропорциональности морфологического развития применяли «филиппинскую пробу» (Г. Гримм). Устанавливали уровень развития второй сигнальной системы (процент неадекватных реакций на словесные раздражители в словесно-ассоциативном эксперименте), а также дефекты звукопроизношения. Психомоторное развитие определяли с помощью теста Hölzer и Керна — Ирасека.
Уровень физического развития обследованных детей 6, 7 и 8 лет соответствовал возрастной норме, а иногда и опережал ее. Вместе с тем имелись существенные различия в антропометрических показателях между 6-летними и 7- и 8-летними детьми, достигающие, например, в росте 7— 10 см. Среди 6-летних было 30% детей с длиной тела менее 110 см, т. е. |ниже минимального роста, на который рассчитана ученическая парта. Почти у каждого третьего 6-летнего ребенка обнаружены тенденция к тахикардии, низкое артериальное давление и неудовлетворительная реакция на дозированную нагрузку. Артериальное давление 7-летних детей (максимальное 94,7±1,02 мм рт. ст., минимальное 61,4±0,88 мм рт. ст.) существенно не отличалось от такового 8-летних детей (94,4±0,96 и 61,4± 1,13 мм рт. ст. соответственно), а реакция на дозированную нагрузку обычного типа установлена у 75% детей и 7, и 8 лет. Неудовлеторительная реакция сердечнососудистой системы в этих возрастных группах была соответственно у 15,4 и 14,5% детей.
Выявлены заметные различия между изученными возрастными группами дошкольников в уровне совершенствования двигательного анализатора, о чем свидетельствует характер координации движений. Среди 6-летних детей 34,3% не могли противопоставить большой палец кисти остальным; 52,2% из них с трудом выполняли «ласточку» — стояние на одной ноге прогнувшись вперед, а у 8,3% была синкинезия одной из рук при вращении другой. Среди 7-летних детей первые две пробы затруднялся осуществить каждый пятый ребенок, а синкинезии наблюдались лишь в 3—5% случаев, так же как и в группе 8-летних.
При оценке пропорциональности развития отдельных частей скелета у детей различного возраста с помощью «филиппинской пробы» оказалось, что 53% 6-летних не могут достать правой рукой через голову мочку левого уха. Вполне удовлетворительно справились с этим тестом 82% 7-летних и 90% 8-летних детей. По мнению Г. Гримм, «филиппинская проба» является достаточно специфичной для установления школьной зрелости ребенка.
Распространенный критерий оценки психомоторного развития ребенка, объективно характеризующий его готовность к школьному обучению,— ^рисовальные тесты (Harris). Испытуемым детям сначала давали задание нарисовать дерево (проба Hölzer), выполнение которого оценивали по 5-балльной системе. Наиболее плохо справились с этим заданием дети
3*
67
6 лет — средняя оценка 3,5±0,13 балла, у 7-летних — 2,25±0,19 балла, у 8-летних — 2,2±0,16 балла.
Тест Керна — Ирасека оценивали по сумме баллов за выполнение трех заданий: нарисовать мужчину, скопировать короткую фра-Результаты выполнения теста Керна — Ирасе- Зу 1 и (Ьцгуру ИЗ 10 точек ка (В баллах), детьми^ (/), 7 (//) и 8 (III) каждое задание 5,
/ — первое задание; 2 — второе задание; 3 — третье НЭИЛуЧШаЯ — 1). Как ВИДНО задание: а — девочки; б — мальчики. из рисунка, ДвТИ 6 Лет Наб-
рали худшую сумму баллов (11—12), 52% из них не смогли выполнить указанных психомоторных тестов. Дети 7 и 8 лет значительно успешнее справились с этой пробой, и их суммарный балл составил 6,5—7,5 (различия между результатами этих двух возрастных групп и группой 6-летних статистически достоверны; /»<0,01).
Аналогичные закономерности выявлены при анализе результатов словесно-ассоциативного эксперимента. Среди дошкольников 7 и 8 лет неадекватные реакции на словесные раздражители установлены соответственно у 13 и 8,5%, а среди 6-летних — у 48%. Примечательно, что во всех изученных возрастных группах не обнаружено детей с заиканием и другими выраженными расстройствами речи.
При изучении состояния здоровья детей учитывали те отклонения, которые выявлялись при врачебном обследовании ребенка и отмечались в индивидуальной карте развития, имеющейся в детском саду. Установлено, | что удельный вес всех различных групп здоровья среди детей 6, 7 и 8 лет существенно не различался: 1-я группа (здоровые)— 11—15%, 2-я (с незначительными морфологическими и функциональными отклонениями) — 57—59%, 3-я (с хроническими заболеваниями) — 25,2—29,1%.
Таким образом, сопоставление объективных показателей развития детей и тестовых показателей «школьной зрелости» дало основание сделать вывод о том, что большинство детей 6 лет не обладают необходимыми мор-фофункциональными и психомоторными качествами для обучения в школе. Что касается детей 7 лет, то по всем изученным показателям они наряду с 8-летними достигли достаточного уровня готовности к школе.
Вместе с тем среди дошкольников 7 и 8 лет выявлены дети, у которых на основании сочетания критериальных показателей (Н. Н. Куинджи; Т. Н. Сорокина) диагностирована недостаточная «школьная зрелость». Среди 7-летних «незрелых» детей было 14,1%, среди 8-летних — 8,9%.
В практической деятельности врачу нередко затруднительно использовать комплекс специальных диагностических тестов на «школьную зрелость», поэтому мы сделали попытку выявить морфофункциональные различия между «зрелыми» и «незрелыми» детьми. Хотя среди «незрелых» был несколько более высокий процент детей с отклонениями в физическом развитии, хроническими заболеваниями, более низким качеством координации движений, однако все эти различия оказались статистически недостоверными. Более показательной в этом отношении является способность ребенка выполнить «филиппинскую пробу»: среди «незрелых» детей число неспособных выполнить этот тест оказалось в 2 раза выше, чем среди «зрелых».
Известный интерес представляет выявление причин недостаточной «школьной зрелости», так как исходя из них намечаются пути профилактики. Точки зрения исследователей по этому вопросу различны и достаточно подробно изложены в работе Н. Н. Куинджи. 4
1 Вместо фразы »Uta ist da» детям предлагалось скопировать фразу «Ээж енд би».
Задержку в наступлении «школьной зрелости» ребенка в основном связывают с биологическими и социальными факторами.
На основании изучения анкет 287 дошкольников 7 и 8 лет, среди которых оказалось 35 «незрелых», мы установили, что возраст родителей, число предшествующих родов и осложнения в родах достаточно тесно связаны с частотой «школьной незрелости» (Р<С0,05); связь с заболеваемостью детей за первый год жизни и за 6 лет не выявлена.
Из социальных факторов влияние на уровень «школьной зрелости» ребенка могут оказывать образование матери, жилищные условия и семейный бюджет. Например, у «зрелых» детей 24,2% матерей имели высшее образование, 34% —среднее, 19,4% — профессиональное, а у «незрелых» лишь 8,5% матерей были с высшим образованием, 24,8% — со средним, а 47% — с профессиональным. Что касается образования отца, числа детей в семье, то здесь нет статистически достоверной взаимосвязи со школьной зрелостью.
Можно согласиться с мнением Н. Н. Куинджи, которая считает, что в основе недостаточной «школьной зрелости» ребенка лежит сложный комплекс взаимосвязанных и опосредованных биологических и социальных факторов; не исключено, однако, их преобладающее изолированное влияние.
Выводы
1. Большинство детей 6-летнего возраста не обладают необходимыми морфологическими, функциональными и психомоторными качествами для школьного обучения.
2. Дети 7 лет по всем изученным показателям достигли достаточного уровня готовности к обучению и наряду с 8-летними могут приниматься в школу.
3. Среди дошкольников 7- и 8-летнего возраста имеется соответственно 14,1 и 8,9% детей с недостаточной «школьной зрелостью».
4. При углубленном медицинском осмотре дошкольников перед поступлением в школу необходимо учитывать анамнестические данные, социально-бытовые условия, а также по возможности применять специальные тесты для диагностики уровня «школьной зрелости» ребенка.
ЛИТЕРАТУРА
Батчулуун Д., Купу.г Ш., Туровец Г. Л. — Гиг. и сан., 1978, № 5, с. 82—86. Гримм Г. Основы конституциональной биологии и антропометрии. М., 1967. Г ромбах С. М. — Гиг. и сан., 1969, № 9, с. 48—53. Куинджи Н. Н. — Гиг. и сан., 1977, № 9, с. 36—39.
Сорокина Т. Н. Критерии функциональной готовности детей к обучению в школе. Ав-
тореф. дис. канд. М., 1975. Hölzer Н. — Dtsch. Gesundh.-Wes., 1958, Bd 26, S. 282—293.
Поступила 14/VIII 1978 г.
»
