CC BY
67
Вестник Московского университета. Сер. 22. Теория перевода. 2018. № 2
МЕТОДОЛОГИЯ ПЕРЕВОДА Е.М. Александрова,
кандидат филологических наук, доцент Центра лингвистики и профессиональной коммуникации ИПиНБ, Российская академия народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации; e-mail: elena_751@mail.ru
ГИБРИДНАЯ ИГРА КАК СЕМИОТИКО-ЛЮДИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ ПЕРЕВОДА КАЛАМБУРА: СТРАТЕГИИ, ТАКТИКИ, ПРЕОБРАЗОВАНИЯ
В свете семиотико-людического подхода перевод каламбура предстаёт как гибридная игра, заключающаяся в том, что переводчик не только осуществляет посредничество между языками, но и занимается лингвокреативной деятельностью в переводящем языке. В ходе сопоставительного анализа оригиналов и переводов языковой игры, представленной в текстах жанра анекдота в аудиовизуальных произведениях, а также переводческого эксперимента выявляются стратегии, тактики и преобразования, используемые при переводе каламбура. Автор статьи приходит к выводу, что наиболее релевантной стратегией при переводе каламбура является квазиперевод, а также выявляет особый тип переводческой деформации — каламбуризацию, которая предполагает использование таких преобразований, как межъязыковая паронимизация, идиоматизация и деокказионализация.
Ключевые слова: языковая игра, каламбур, семиотико-людическая модель перевода, гибридная игра, квазиперевод, каламбуризация, межъязыковая парони-мизация, идиоматизация и деокказионализация.
1. Постановка проблемы
Случаи использования языковой игры в межъязыковых коммуникативных актах с переводческим посредничеством получают в современной коммуникации всё большее распространение. При передаче языковой игры переводчик зачастую сталкивается с очень сложными, а иногда и неразрешимыми на первый взгляд задачами. В этой ситуации вряд ли возможно предложить единый рецепт, поскольку каждый случай языковой игры по-своему интересен и уникален. Зачастую у переводчика возникают проблемы, связанные не только с передачей языковой игры, но и с её правильной интерпретацией, кроме того, иногда переводчики могут увидеть языковую игру там, где её нет. Вопрос о переводе языковой игры интересует учёных уже давно, при этом работы, посвящённые данной проблеме, немногочисленны, поскольку тема выглядит в ряде случаев не
только неоднозначной, но и бесперспективной — как переводить то, что в большинстве случаев считается «непереводимым». Основная часть работ как отечественных, так и зарубежных учёных, в которых исследуется специфика перевода языковой игры, сконцентрирована вокруг произведений Уильяма Шекспира, Льюиса Кэрролла, а также Джеймса Джойса. Проблема перевода языковой игры также затрагивается в исследованиях, посвящённых переводу аудиовизуальных произведений. Как в отечественных, так и в зарубежных исследованиях в основном обозначаются проблемы, с которыми сталкивается переводчик, предлагаются, описываются и анализируются переводческие решения, осуществляется сравнительный анализ нескольких вариантов перевода одного и того же произведения и т.д. Нерешённым остаётся вопрос о возможности использования структурного подхода к определению модели, стратегий, тактик и приёмов перевода языковой игры. Кроме того, основная часть работ ограничена изучением языковой игры, вовлечённой в широкий контекст, которая в случае невозможности передачи её в одном месте произведения может быть компенсирована в другом. Проблема перевода языковой игры, ограниченной контекстом малоформатного жанра анекдота, затрагивается, к примеру, в работах венгерского учёного [Лендваи 2001; Ьеиёуа1 1993], посвящённых проблеме перевода анекдотов советской эпохи. Тем не менее, языковая игра в анекдоте представляет большой интерес, что связано прежде всего с возрождением и популяризацией жанра, а также с тем фактом, что малоформатный жанр налагает на переводчика дополнительные ограничения, не позволяя просто опустить языковую игру или компенсировать её опущение, воспроизведя в другой части произведения.
Следует отметить, что далеко не каждый случай языковой игры представляет собой переводческую проблему. Использование положений структурно-семиотического подхода к интерпретации языковой игры позволило выделить в её структуре «ядро», представляющее собой системную связь взаимозависимых и взаимоопределяемых знаков, связанных между собой семантически и/или синтаксически, и «среду» — минимальную, единую в смысловом отношении часть текста, позволяющую реализовать языковую игру и установить её смысл [Александрова, 2015: 16]. Рассмотрение языковой игры в свете семиотики, где она предстаёт как использование полифункциональности, подвижности и изменчивости знаков языковой личностью для привлечения внимания адресата к вновь созданным языковым формам, раскрывающим лингвоигровой потенциал знака при помощи изменения его синтагматического и/или
парадигматического окружения, направленное на реализацию таких характеристик знака, как его неоднозначность и/или несовместимость (несочетаемость) с другими знаками с целью достижения определённого эффекта, чаще всего комического, позволило создать типологию переводимости языковой игры. Данная типология обусловлена рядом факторов, а именно: типологией языковой игры, в основе которой лежат типы взаимодействия знаков и типы знаков; структурными особенностями языковой игры (однослойностью, многослойностью); использованием реалий и имён собственных в качестве знаков; совпадением лингвоигрового потенциала1 знаков, используемых для создания языковой игры в исходном языке (далее — ИЯ) и их соответствий в переводящем языке (далее — ПЯ); сходством лексических и грамматических показателей ИЯ и ПЯ и т.д.
Анализ 1404 случаев языковой игры (492 рус., 495 англ., 417 фр.), представленной в текстах жанра анекдота, позволил выделить: 1) языковую игру низкой переводческой сложности; 2) языковую игру средней переводческой сложности; 3) языковую игру высокой переводческой сложности, зачастую относимую к «непереводимой». Не составляет особой сложности при переводе языковая игра, основанная на линейной и крестообразной неконгруэнтности, не осложнённой использованием омонимов, паронимов, полисемантов и фразеологических единиц (далее — ФЕ), а также языковая игра, основанная на прагматической двусмысленности и синтаксической двусмысленности, связанной с обыгрыванием анафорического отношения. К случаям средней переводческой сложности отнесена языковая игра, основанная на семантической двусмысленности, связанной с использованием тропов, а также случаи использования в языковой игре окказионализмов. К высокой переводческой сложности отнесены случаи использования полисемантов, соответствия которых в ПЯ не имеют одного или нескольких значений, обыгрываемых в ИЯ, омонимов, паронимов, а также ФЕ, не имеющих в ПЯ прямых соответствий2. Было выявлено, что многослой-ность, отсутствие в ПЯ соответствий с аналогичным лингвоигровым потенциалом, использование реалий и имён собственных, имеющих денотат, как правило, осложняет перевод языковой игры, в то время как использование имён собственных, не имеющих денотата, а также интернационализмов, как правило, упрощает переводческую задачу.
1 Под лингвоигровым потенциалом подразумевается способность знака быть использованным для создания языковой игры.
2 Для обозначения данных типов языковой игры далее в статье используется термин «каламбур».
2. Теоретическое описание модели перевода языковой игры
Семиотико-людическая модель перевода языковой игры
При описании процесса перевода языковой игры, необходимого как для исследования процесса перевода, так и для более глубокого изучения феномена языковой игры, вопрос об определении модели перевода возникает одним из первых.
Под термином «модель перевода» в рамках данной статьи понимается «условное отображение процедуры осуществления процесса перевода, некое гипотетическое построение, отображающее основные этапы переводческого процесса и тех действий, которые характеризуют поведение переводчика на каждом этапе» [Базылев, Раренко, 2010: 103—105]. В настоящее время известно большое число моделей перевода. В.Н. Базылев и М.Б. Раренко отмечают, что среди моделей перевода наиболее распространены следующие: аналитическая, герменевтическая, денотативная, интерпретатив-ная, когнитивная, коммуникативная, контекстная, контрастивная, психолингвистическая, семантическая, семиотическая, синергети-ческая, трансформационная, трансформационно-семантическая, эквивалентная, а также модель опосредованного перевода [Там же].
Для описания процесса перевода языковой игры наиболее продуктивной оказывается семиотическая модель перевода, разработанная Н.К. Гарбовским [Гарбовский, 2004], которая позволяет дать наиболее подробное описание как феномена языковой игры, так и процесса и результата её перевода, а также переводческой деятельности, и людическая модель художественного перевода, предложенная Е.Ю. Куницыной, где перевод рассматривается как игра [Ку-ницына, 2011].
Использование семиотической и людической моделей в отношении перевода языковой игры позволяет дать полноценное и наиболее отвечающее требованиям современной лингвистики описание специфики перевода рассматриваемого феномена.
Семиотическая модель перевода наиболее полно и подробно описывается Н.К. Гарбовским. «Семиотический подход, который определяет перевод как сложную интерпретирующую систему, т.е. системную деятельность, способную интерпретировать знаки одной семиотической системы знаками другой, и тем самым располагает перевод всецело в русле семиотики» [Гарбовский, 2004: 243].
Предлагаемая Е.Ю. Куницыной людическая теория художественного перевода построена на базе положений философии игры Х.-Г. Гадамера, И. Канта, Й. Хёйзинги, Р. Кайуа, математической
теории игр Дж. фон Неймана и О. Моргенштерна, теоретико-игровой семантики Я. Хинтикки [Куницына, 2011: 8]. Е.Ю. Куницына отмечает: «В основании новой теории лежит тезис: «Художественный перевод есть игра». Игра определяет онтологию художественного перевода как процесса и результата. Таким образом, игра перевода обладает двойным онтологическим статусом: игра — способ бытия перевода как творческой деятельности; игра — способ бытия перевода как духовного продукта творчества» [Там же]. В работе Э.Н. Мишкурова перевод рассматривается как семиотико-интер-претационная языковая игра: «Перевод различных типов, жанров и форм языковых игр сам по себе является своеобразной разновидностью речевой деятельности, представляющей собой уникальную феноменологическую семиотико-интерпретационную языковую игру» [Мишкуров, 2012: 10].
В объединённой семиотико-людической модели перевод языковой игры предстаёт как игра со знаками, составляющими её ядро, осуществляемая по двум основным направлениям: 1) между семиотическими системами двух языков ИЯ и ПЯ; 2) внутри семиотической системы ПЯ.
Многообразие направлений зависит от многообразия типов перевода. В ряде случаев в кинопереводе добавляется ещё одно направление — между семиотическими системами устного и письменного текстов при выполнении субтитрованного перевода, когда происходит замена аудиоряда в ИЯ субтитрами в ПЯ. Ещё одно направление возникает при переводе креолизованного текста не-креолизованным, когда изображение в ИЯ заменяется текстом в ПЯ.
Таким образом, языковая игра представляет собой внутрисистемную (внутрикодовую) игру знаков; перевод представляет собой межсистемную (межкодовую) игру со знаками ИЯ и ПЯ. Перевод языковой игры, таким образом, представляет собой как минимум двойную игру как со знаками между системами ИЯ и ПЯ, так и внутри системы ПЯ, когда осуществляется как «межъязыковая», так и «внутриязыковая транспозиция» знаков (в терминологии Р. Якобсона [Якобсон, 1978: 24]).
Субтитрованный перевод аудиовизуального продукта представляет собой межсистемную (устно-письменную) игру, а некреолизован-ный перевод креолизованного текста представляет собой межсистемную (вербально-невербальную) игру. Субтитрованный перевод аудиовизуального продукта, содержащего языковую игру, представляет собой тройную игру, так же как и некреолизованный перевод креолизованного текста, содержащего языковую игру.
Гибридная игра как семиотико-людическая модель
перевода каламбура
Специфика перевода каламбура вызывает особый интерес, так как зачастую именно это явление относят к «непереводимому». Было выявлено, что языковая игра с использованием омонимов, паронимов, полисемантов и ФЕ составляет 51% в русской традиции, 61% в английской и 66% во французской. Следует отметить, что языковая игра, связанная с использованием полисемантов, соответствия которых имеют в ПЯ значения, аналогичные обыгрываемым в ИЯ, а также ФЕ, имеющих прямые соответствия в ПЯ, в большинстве случаев не вызывает особых сложностей при переводе. В то же время языковая игра, связанная с использованием омонимов и паронимов, которая составляет 18% в русской традиции, 44% в английской и 44% во французской, как правило, оказывается для переводчика непростой задачей, так же как и случаи использования полисемантов, не имеющих в ПЯ соответствий с аналогичным набором значений, и ФЕ, не имеющих в ПЯ прямых соответствий.
В свете семиотико-людического подхода перевод каламбура предстаёт как гибридная игра (по аналогии с термином «гибридная война»), которая заключается в том, что переводчик не только осуществляет посредничество между ИЯ и ПЯ, связанное с использованием традиционных переводческих инструментов, но и занимается лингвокреативной деятельностью в ПЯ. Таким образом, переводчик не только и не столько осуществляет передачу языковой игры, представленной в ИЯ, сколько создаёт новую.
Гибридная игра предполагает комплексное взаимодействие двух типов игры: межсемиотической и внутрисемиотической. Межсемиотическая игра связана с поиском в ПЯ знаков, обладающих аналогичным лингвоигровым потенциалом, что и знаки, использованные для создания языковой игры в ИЯ. Внутрисемиотическая игра по сути представляет собой создание в ПЯ новой языковой игры, связанной с использованием знаков, отобранных в ходе межсемиотической игры.
По определению Е.Ю. Куницыной, «переводческий дискурс представляет собой метаигру для игры перевода. Метаигра, результатом которой является «набор правил» для другой игры, воплощается в переводческом дискурсе как набор принципов и стратегий, которыми руководствовался тот или иной переводчик и которые могут служить ориентиром для других переводчиков. Переводчик как ключевой игрок в игре-переводе может выступать также в роли метаигрока» [Куницына, 2011: 8].
При изучении проблемы перевода каламбура были выделены такие составляющие метаигры, как стратегии, тактики, операции и преобразования.
3. Переводческий эксперимент и сопоставительное
исследование оригиналов и переводов языковой игры
Стратегии перевода каламбура
При описании термина «стратегия» мы опираемся на основополагающую работу Н.К. Гарбовского, в которой под термином «стратегия перевода» понимается осознание конечной цели перевода и выбор в соответствии с этой целью определённой генеральной линии поведения, то есть стратегии преобразования исходного текста [Гарбовский, 2004: 508]. Аналогичным образом стратегия перевода трактуется в диссертационном исследовании В.В. Сдоб-никова, посвящённом изучению понятий стратегии, тактики, операции, приёма и др.: «Стратегия перевода — это общая программа осуществления переводческой деятельности в условиях определённой коммуникативной ситуации двуязычной коммуникации, определяемая специфическими особенностями данной ситуации и целью перевода и, в свою очередь, определяющая характер профессионального поведения переводчика в рамках данной коммуникативной ситуации» [Сдобников, 2015: 156]. В качестве основных компонентов стратегии В.В. Сдобников выделяет ориентирование в ситуации, формулирование цели, прогнозирование и планирование [Там же].
В качестве основных стратегий перевода каламбура используются опущение и компенсация, а также прагматические преобразования на уровне текста: буквальный перевод (с комментарием или без комментария), перевод-изложение, и прагматически обусловленные: вольный перевод и адекватный «квазиэквивалентный» перевод (далее — квазиперевод), предполагающий в первую очередь сохранение прагматической направленности, а также воспроизведение (по возможности наибольшего количества) семантических и синтаксических характеристик каламбура.
Для того чтобы выявить особенности использования указанных стратегий при переводе каламбура, было проведено исследование на материале анекдотов, представленных в художественных и мультипликационных фильмах (20 англ., 1 фр., 1 рус.), и их дублированных, а также субтитрованных переводов3. Всего было рассмот-
3 Материалом исследования послужили следующие фильмы и их переводы: "Desperately Seeking Susan" 1985; "Jurassic Park" 1993; "Pulp fiction" 1994; "The
рено 29 оригиналов и более б0 переводов, таким образом, было сопоставлено более 90 текстов.
Было выявлено, что случаи языковой игры, относимой к «непереводимой», составляют 62% (18 примеров), языковая игра с использованием омонимов и паронимов составляет 48% (14 примеров). Большое количество каламбуров, возможно, обусловлено тем, что примеры были найдены преимущественно в произведениях на английском языке (90%), который, как известно, богат омонимами и паронимами, а также тем фактом, что омонимичные и паро-нимичные каламбуры очень популярны в англоязычной культуре.
Большинство случаев использования полисемантов и ФЕ не составили труда ни для русских, ни для французских переводчиков, в то время как перевод языковой игры с использованием омонимов и паронимов вызвал значительные сложности. В русской традиции в девяти случаях из четырнадцати был использован буквальный перевод, то есть не были сохранены ни языковая игра, ни комический эффект, в трёх случаях переводчики предпочли вольный перевод, по сути, использовав другой анекдот, существующий в культуре ПЯ. Во французской традиции в девяти случаях был использован вольный перевод, в одном случае — буквальный, в одном случае использовано опущение. Передать каламбур русские переводчики попытались в двух случаях (14%): 1) ИЯ (англ.) Norma Lee (normally) / ПЯ (рус.) Норма Ли (норма ли); 2) ИЯ (англ.) Afro-Turf / ПЯ (рус.) чернозём; французские — в трёх случаях (21%): 1) ИЯ (англ.) catch up (ketchup) / ПЯ (фр.) press (P.P. от presser (1) торопиться, 2) выжимать)); 2) ИЯ (англ.) Jimmy (give me), Joe (go) / ПЯ (фр.) Tom-moi (donne-moi), Eva (et va); 3) ИЯ (англ.) With fronds (friends) like these, who need anemones (enemies) // ПЯ (фр.) А Marin, Marin (marrant) ennemi.
Полученные результаты говорят о том, что языковая игра с использованием омонимов и паронимов не только является популярным средством создания комического эффекта в кино и мультипликационных фильмах, но и в большинстве случаев создаёт непреодолимые проблемы для переводчиков. При этом в русской и французской традициях можно отметить разные подходы к переводу «непереводимого»: если русские переводчики отдают предпочтение буквальному переводу, то французские чаще предлагают вольный перевод.
Crow" 1994; "Ransom" 1996; "The Boondock Saints" 1999; "What Women Want" 2000; "28 Days Later" 2002; "Finding Nemo" 2003; "Undertow" 2004; "Guess who" 2005; "The break-up" 2006; "The Pursuit Of Happiness" 2006; "Brothers" 2009; "Easy A" 2010; "Untouchables" 2011; "Transit" 2012; «Солнечный удар» 2014; "Left Behind" 2014; "True detective" 2014; "Wayward Pines" 2015; "Better Call Saul" 2015.
При переводе «непереводимого» опытные переводчики зачастую прибегают к тем же крайностям, которые свойственны начинающим переводчикам, сначала они пытаются перевести языковую игру буквально, затем, увидев, что ничего не получается, прибегают к вольному переводу, настолько вольному, что зачастую от оригинала ничего не остаётся, поскольку переводчики выходят за рамки перевода. Все вышесказанное ещё раз подтверждает, что перевод «каламбура» — сложная задача. В ходе исследования было выявлено, что при переводе каламбура, вовлечённого в контекст анекдота, могут быть использованы буквальный перевод без комментария, буквальный перевод с комментарием, перевод-изложение, вольный перевод и квазиперевод, в то время как опущение и компенсация, используемые в широком контексте, — не характерны. Приведём примеры реализации указанных стратегий.
Буквальный перевод без комментария
Выбор данной стратегии — далеко не редкий случай в практике перевода художественных фильмов с английского языка на русский. Приведём пример из фильма «Ransom» («Выкуп») 1996:
ИЯ (англ.) — So, why can't you starve in the desert?
— 'Cause of all the sandwiches there4.
ПЯ (рус.) — Почему нельзя умереть от голода в пустыне?
— Потому что там куча сэндвичей5.
В оригинале представлена языковая игра, связанная с использованием омонимии существительного sandwiches и выражения sand which is. В качестве возможного варианта перевода можно предложить следующий текст:
— Почему нельзя умереть от голода в Гамбурге?
— Потому что там много гамбургеров (перевод мой. — Е.А.).
Аналогичным образом данный пример можно перевести и на
французский язык, используя существительные hamburger (гамбургер) и Hambourg (Гамбург) или hambourgeois (гамбуржец), изменив его написание и сделав отсылку к слову гамбургер hambourgers:
— Pourquoi il est impossible de mourir à Hambourg?
— Parce que là il y a beaucoup de hambourgers (перевод мой. — Е.А.).
Буквальный перевод с комментарием
Проблеме непереводимости, а именно восприятия, декодирования и рекодирования английского юмора, посвящена одна из
4 Opensubtitles. — URL: https://www. opensubtitles.org/en/subtitles/18748/ransom-en (21.03.2014).
5 Opensubtitles. — URL: https://www.opensubtitles.org/ru/search/sublanguageid-all/ idmovie-4611 (March 21.2014).
телевизионных передач Первого канала «Англия в общем и в частности. У серия. Улыбка англичанина. Путешествия Познера и Ур-ганта» (2015). Ведущие передачи приводят «шутку о Папе Римском, который приехал с визитом в Ливерпуль. К нему подходит человек и говорит: " Святой отец, не могли бы вы благословить меня на слушания? " И папа закрывает уши и начинает молиться: "Во имя отца и сына и святого духа, аминь". И спрашивает: "Ну что, улучшился ли ваш слух?" На что ливерпулец ему отвечает: "Я не знаю, слушание будет только на следующей неделе"»6 (выделено мной. — Е.А.). Ведущие телепередачи соглашаются, что «игру слов перевести невозможно и что приходится объяснять юмор, а это совершенно смертельное дело»7. Затем ведущие делают комментарий: «Слово hearing в английском языке имеет два значения — слух и слушания, так что, когда ливерпулец просит папу помочь с его hearing, он имеет в виду предстоящее в суде слушание, а Папа считает, что у бедного ливерпульца плоховато со слухом»8 (курсив мой. — Е.А.).
Перевод-изложение
В качестве примера можно привести следующий текст:
Жил-был в Париже самый обычный еврей. Он жил во французском квартале и поэтому совсем «офранцузился», перестал исполнять субботу, праздники забыл, в общем — француз французом. И только одно напоминало о его национальности — его фамилия: Кацман. Самая обычная фамилия. И решил еврей сменить свою фамилию, раз только она от его национальности осталась — просто перевести её на французский язык. Кац — по-еврейски «кошка» — по-французски будет «ша» (chat), ман — по-еврейски «человек» — по-французски будет «лом» (l'homme). Вместо Кацман получилось Шалом — от судьбы не уйдёшь9.
Вольный перевод
Вольный перевод использован для передачи каламбура, представленного в мультипликационном фильме «Finding Nemo» («В поисках Немо») 2003. В начале фильма персонаж начинает рассказывать следующий анекдот: «There was a mollusk and a sea cucumber.
6 1tv.ru. — URL: http://www.1tv.ru/shows/puteshestviya-urganta-i-poznera/angliya-v-obshemvchastnosti/angliya-v-obschem-i-v-chastnosti-7-seriya-ulybka-anglichanina (March 12.2016).
У Там же.
8 Там же.
9 Anekdot.ru. - URL: https://www.anekdot.ru/id/-512300052/ (March 12.201У).
The sea cucumber walks over to the mollusk and says», затем рассказ прерывается, и финальная реплика произносится только в конце фильма: «so the sea cucumber turns to the mollusk and says " With fronds like these, who need anemones?'»10. В данном примере для создания языковой игры используется аллюзия к пословице "with friends like these, who needs enemies" (рус. «с такими друзьями и враги не нужны»), где вместо существительных friends и enemies используются существительные frond [frond] (листовидное расширение, встречающееся в некоторых животных организмах) и anemone [a'nemani] (анемон, ветреница). При создании языковой игры задействуются паронимические пары friends/fronds и enemies/anemonies. Представленные в оригинале слова заменяются терминами, относящимися к морской среде.
Безусловно, данный случай языковой игры является непростой задачей для переводчика. Р.А. Матасов отмечает: «Межъязыковая, а вернее — межкультурная, передача юмора ставит перед переводчиком ряд весьма специфических проблем» [Матасов, 2009: 70]. Были найдены следующие варианты переводов финальной фразы анекдота: «И тогда моллюск подумал и говорит морскому огурцу: "А ты только на закуску и годишься"»п (дубляж); «Морской огурец посмотрел на моллюска и говорит: " Ты жжёшься почище анемон"»12 (субтитры). В обоих случаях переводчики используют вольный перевод. Вольный перевод принято относить к прагматически обусловленным преобразованиям, но в случае с языковым анекдотом прагматическое соответствие достигается не всегда. При переводе каламбура вольный перевод может быть как прагматически обусловленным, когда комический эффект при переводе сохраняется в отличие от семантических и синтаксических характеристик текста, так и прагматически необусловленным, когда в переводе остаётся лишь набор бессвязных фраз, и в таких случаях, как правило, уже сложно вести речь о переводе.
Квазиперевод
Квазиперевод предполагает в первую очередь сохранение прагматической направленности, а также воспроизведение (по возможности наибольшего количества) семантических и синтаксических
10 Opensubtitles.co. — URL: https://opensubtitles.co/Finding-Nemo-2003-Subtitles (December 12.2017).
11 Baskino.co. — URL: http://baskino.co/films/komedii/206-v-poiskah-nemo.html (December 12.2017).
12 Filmatika.ru. — URL: http://filmatika.ru/english_cartoons/v-poiskax-nemo (December 12.2017).
характеристик каламбура. Как правило, при переводе удаётся передать только один из знаков ядра.
Приводимый выше каламбур французскому переводчику удалось перевести с английского языка следующим образом: Et le concombre de mer le répondre: "А Marin, Marin ennemi!"13. В данном случае языковая игра строится на использовании аналогии звучания существительного marin (моряк; матрос, ирон. неопытный моряк) и прилагательного marrant (смешной, забавный). И хотя пословица, использованная в оригинале, имеет во французском языке соответствие, содержащее рифму: "Avec tels amis on n'as pas besoin d'ennemies"14, которое можно было бы использовать, переводчик решает сохранить языковую игру и создаёт новую ФЕ, сохраняя прагматику и некоторые компоненты семантики высказывания, а именно, передавая при переводе один из знаков ИЯ (англ.) anemones/enemies // ПЯ (фр.) marin/marrant (ennemi). Квазиперевод, таким образом, оказывается наиболее релевантной стратегией.
При переводе английского каламбура на русский язык было выявлено, что соответствие «с такими друзьями и враги не нужны» не имеет необходимого лингвоигрового потенциала для создания языковой игры в ПЯ. Для того чтобы осуществить перевод, необходимо подобрать пословицу, которая позволяет языковую игру, напр., «Друг познаётся в беде», где возможна замена существительного беда существительным вода: «Друг познаётся в воде». В этом случае сохраняется общая тематика высказывания в ПЯ, а также связь языкового анекдота с общим контекстом, что является немаловажным, поскольку данная фраза используется в финале и подводит своего рода итог событиям, описываемым в фильме.
Тактики «квазиперевода»
В большинстве случаев, говоря о непереводимости, учёные имеют в виду невозможность передать без потерь все компоненты языковой игры. Н.К. Гарбовский отмечает: «Перевод — это постоянное жертвоприношение, вопрос лишь в том, что оказывается жертвой и во имя чего эта жертва приносится» [Гарбовский, 2004: 508].
В случае с каламбуром данный вопрос звучит особенно остро.
В ходе сопоставительного анализа оригиналов и переводов, а также переводческого эксперимента, направленного на выявление
13 Yifysubtitles.com. — URL: https://www.yifysubtitles.com/subtitles/fmding-nemo-french-yify-34295 (December 12.2017).
14 Mediapart.fr. — URL: https://blogs.mediapart.fr/edition/palestine/article/221215/ avec-de-tels-amispas-besoin-dennemis (December 14.2017).
тактик и преобразований, характерных для перевода каламбура, проведённого на материале анекдотов, отобранных методом вероятностной (случайной) выборки из более чем 800 примеров языковой игры на русском, английском и французском языках, были выявлены основные переводческие тактики.
Под тактиками исследователи понимают отдельные мыслительные операции, которые осуществляет переводчик. В.В. Сдобников определяет тактику перевода как «системно организованную совокупность переводческих операций, используемых для решения определённой задачи с учётом избранной стратегии перевода» [Сдобников, 2015: 164]. Автор отмечает, что набор тактик в разных коммуникативных ситуациях может быть неодинаковым даже при реализации одной и той же стратегии перевода [Там же: 445].
Для реализации стратегии «квазиперевода» предполагается использование тактик, направленных на сохранение прагматических, а также (по возможности наибольшего количества) семантических и синтаксических характеристик оригинала. Исследование показало, что основными тактиками, используемыми для реализации стратегии «квазиперевода» каламбура, являются:
1) тактика воспроизведения прагматической направленности (напр., вызвать смех, разрядить напряжённость и т.д.);
2) тактика воспроизведения «коммуникативной тональности», которая представляет собой «эмоционально-стилевой формат общения, возникающий в процессе взаимовлияния коммуникантов и определяющий их меняющиеся установки и выбор всех средств общения» [Карасик, 2017: 34] (напр., шутливая, идеологическая, фас-цинативная, агрессивная, манипулятивная и т.д. [Там же]);
3) тактика сохранения одного из знаков ядра;
4) тактика сохранения среды (минимальное окружение знаков, позволяющее реализовать языковую игру);
5) тактика сохранения двусмысленности как семантической основы каламбура;
6) тактика сохранения контекста;
7) тактика сохранения когезивности ядра, среды и контекста языковой игры;
8) тактика сохранения описываемой ситуации;
9) тактика сохранения актантной модели;
10) тактика сохранения способа описания ситуации;
11) тактика сохранения внешней композиционной структуры текста и т.д.
Набор тактик может быть неодинаковым, при этом чем больше вышеуказанных тактик удаётся реализовать при переводе, тем ка-
чественнее получается перевод. Следует отметить, что одними из наиболее важных оказываются тактики, направленные на сохранение одного из знаков ядра языковой игры (как правило, при переводе каламбура сохранить оба знака не представляется возможным), а также сохранение двусмысленности, являющейся неотъемлемой характеристикой каламбура, от результата применения которых зависит порядок и логика реализации всех остальных тактик.
Операции
При описании данного термина мы опираемся на определение, предлагаемое В.В. Сдобниковым, где операция рассматривается как «любое действие переводчика, направленное на выбор средств ПЯ с целью создания перевода» [Сдобников, 2015: 162]. «Переводческие операции включают два вида действий: приёмы перевода (при наличии переводческих проблем) и использование соответствий (если проблемы отсутствуют)» [Там же].
Для реализации тактик, направленных на сохранение одного из знаков ядра языковой игры и двусмысленности, могут быть использованы как операции, предполагающие использование переводческих соответствий, напр., ИЯ (англ.) interest (1) проценты, 2) интерес) // ПЯ (рус.) проценты (про центы), (фр.) intérêt (1) проценты, 2) интерес), так и операции, связанные с использованием переводческих приёмов, или преобразований.
В случае с переводом каламбура использование преобразований приобретает решающее значение, так как данное явление уже само по себе является переводческой проблемой.
Преобразования
Согласно определению, предлагаемому Н.К. Гарбовским, «все межъязыковые преобразования, совершаемые в процессе перевода, могут быть определены как трансформации либо как деформации» [Гарбовский, 2004: 358].
При квазипереводе каламбура преобразования в большинстве случаев касаются только того знака, который можно сохранить в ПЯ. Анализ имеющихся и специально выполненных переводов каламбуров показал, что для знака, сохраняемого в ПЯ, используются как трансформационные, так и деформационные преобразования.
Были выявлены случаи использования следующих трансформаций («процесс перевода, в ходе которого система смыслов, заключённая в речевых формах исходного текста, воспринятая и понятая переводчиком в силу его компетентности, трансформируется есте-
ственным образом вследствие межъязыковой асимметрии в более или менее аналогичную систему смыслов, облекаемую в формы языка перевода» [Гарбовский, 2004: 366]):
— адаптация, напр., ИЯ (фр.) agent (1) полицейский, 2) гранула) // ПЯ (рус.) мент (сегмент слова «цемент»);
— эквиваленция, напр., ИЯ (англ.) knock-knock (not knot) // ПЯ (рус.) тук-тук (так так); ИЯ (англ.) What is the best weather for rats and hares? — When it rains cats and dogs // ПЯ (рус.) Какая самая хорошая погода для зайцев (кошек)? — Когда хозяин собаку на улицу не выгонит ;
— модуляция: генерализация и конкретизация, напр., ИЯ (англ.) sandwiches (sand which is) / ПЯ (рус.) гамбургер (гамбуржец); ИЯ (англ.) face (1) лицо, 2) сталкиваться) / ПЯ (рус.) мина (1) выражение лица, 2) снаряд); дифференциация, напр., ИЯ (англ.) catch up (догонять) (ketchup) / ПЯ (фр.) presser (1) торопиться, 2) выжимать); компенсация, связанная с использованием слов, находящихся в том же семантическом поле, напр., ИЯ (англ.) motto (девиз) (matter) / ПЯ (фр.) adage (изречение) (as d'àge); конструирование имён собственных, напр., ИЯ (рус.) Козлов/ПЯ (фр.) Debouc, (англ.) Goatson и т.д.
Следует отметить случаи использования каламбуризации, представляющей собой деформационную операцию («осознанное искажение какого-либо параметра текста оригинала, обоснованное стремлением решить глобальную переводческую задачу» [Гарбовский, 2004: 513]), которая представлена такими преобразованиями, как:
— межъязыковая паронимизация, связанная с нахождением в ПЯ знаков, имеющих сходство звучания со знаками, обыгрываемыми в ИЯ, напр., ИЯ (англ.) normally (Norma Lee) / ПЯ (рус.) норма ли (Норма Ли); ИЯ (англ.) not (naught) / ПЯ (фр.) nœuds (neuneu);
— идиоматизация, связанная с преобразованием в ПЯ соответствия обыгрываемой в оригинале ФЕ, напр., ИЯ (англ.) With fronds like these, who need anemones (от «with friends like these, who needs enemies») / ПЯ (рус.) преобразование ФЕ Друг познаётся в воде (от «друг познаётся в беде»), или созданием новой «квази»-ФЕ, напр., ПЯ (фр.) А Marin, Marin (marrant) ennemi;
— деокказионализация, связанная с заменой окказионализма примером регулярного словообразования, напр., ИЯ (англ.) Afro-Turf (от afro (афро — объёмная пышная причёска из мелко завитых волос, типичная для африканцев) и turf (1) торф, 2) контролируемая территория, сфера влияния) / ПЯ (рус.) чернозём.
Список деформаций, используемых при переводе каламбура, может быть продолжен, поскольку каждый случай языковой игры уникален и требует уникальных переводческих решений.
4. Резюме
Использование терминов точных наук в переводческом дискурсе, так же, как и военной терминологии для описания процесса перевода языковой игры (игры слов, каламбура), целесообразно и оправданно, поскольку зачастую выполнение подобного переводческого задания сравнимо с решением технической или военной задачи. Набор стратегий, тактик, операций и преобразований, выявленных в ходе переводческого эксперимента и сопоставительного анализа оригиналов и переводов, может послужить ориентиром для других переводчиков. В свете семиотико-людического подхода, используемого для описания процесса и результата перевода языковой игры, перевод каламбура, к которому отнесены случаи языковой игры высокой переводческой сложности, предстаёт как гибридная игра, предполагающая как межсемиотическую игру знаков, так и внутрисемиотическую. Квазиперевод зачастую оказывается наиболее релевантной стратегией при переводе каламбура, вовлечённого в контекст жанра анекдота. Стратегия «квазиперевода» предполагает использование различных наборов тактик, направленных на сохранение как прагматических, так и семантических и синтаксических характеристик высказывания, среди которых наиболее важное значение имеют тактика сохранения одного из знаков ядра языковой игры и тактика сохранения двусмысленности. Для реализации этих тактик переводчиком могут быть использованы все типы переводческих операций, включающих использование как соответствий, так и преобразований (трансформаций и деформаций). При переводе каламбура используются как трансформационные операции: адаптация, эквиваленция и модуляция, так и деформационные — каламбуризация, характерная для передачи языковой игры и предполагающая использование таких типов преобразований, как межъязыковая паронимизация, идиоматизация и деокказионализация.
Список литературы
Александрова Е.М. Структурные особенности языковой игры // Вестник
Удмуртского государственного университета, 2015. Вып. 2. С. 16—21. Базылев В.Н. Модель перевода // Основные понятия переводоведения
(Отечественный опыт). Терминологический словарь-справочник / Отд.
языкознания; отв. редактор канд. филол. наук Раренко М.Б. М., 2010.
С. 103-105.
Гарбовский Н. К. Теория перевода. М.: Изд-во Московского ун-та, 2004. 544 с.
Карасик В.И. Коммуникативная тональность: типы и способы выражения // Актуальные проблемы языкового образования в вузе: вопросы теории языка и методики обучения: Программа VI Международной научно-практической конференции и тезисы докладов. Коломна: ГСГУ, 2017. С. 34-35.
Куницына Е.Ю. Лингвистические основы людической теории художественного перевода: Автореф. дисс. ... д-ра филол. наук: 10.02.04. Иркутск, 2011. 35 с.
Лендваи Э. Прагмалингвистические механизмы современного русского анекдота: Дисс. ... д-ра филол. наук. М., 2001. 376 с.
Матасов Р.А. Перевод кино/видео материалов: лингвокультурологиче-ские и дидактические аспекты: Дисс. ... канд. филол. наук. М., 2009. 167 с.
Мишкуров Э.Н. Язык, «языковые игры» и перевод в современном лингво-философском и лингвокультурологическом осмыслении // Вестник Московского университета. Сер. 22. Теория перевода. 2012. № 1. С. 5-15.
Сдобников В.В. Коммуникативная ситуация как основа выбора стратегии перевода: Дисс. ... д-ра филол. наук. Нижний Новгород, 2015. 626 с.
Якобсон Р. О лингвистических аспектах перевода // Вопросы теории перевода в зарубежной лингвистике. М., 1978. С. 16-24.
Lendvai E. The "Untranslatable" joke. Ender Lendvai. Transferre Necesse Est. Current Issues of Translation Theory, ed. by K. Klaudy and J. Kohn. Szombathely: Daniel Berzsenyi, 1993. P. 203-208.
Список источников
1tv.ru - URL: http://www.1tv.ru/shows/puteshestviya-urganta-i-poznera/ angliya-v-obshemvchastnosti/angliya-v-obschem-i-v-chastnosti-7-seriya-ulybka-anglichanina.
Anekdot.ru - URL: https://www.anekdot.ru/id/-512300052/.
Baskino.co - URL: http://baskino.co/films/komedii/206-v-poiskah-nemo.html.
Filmatika.ru - URL: http://filmatika.ru/english_cartoons/v-poiskax-nemo.
Mediapart.fr - URL: https://blogs.mediapart.fr/edition/palestine/article/221215/ avec-de-tels-amispas-besoin-dennemis.
Opensubtitles.co - URL: https://opensubtitles.co/Finding-Nemo-2003-Subtitles.
Opensubtitles.org - URL: https://www.opensubtitles.org/en/subtitles/18748/ ransom-en.
Opensubtitles.org - URL: https://www.opensubtitles.org/ru/search/sublan-guageid-all/idmovie-4611.
Yifysubtitles.com - URL: https://www.yifysubtitles.com/subtitles/finding-nemo-french-yify-34295.
Elena M. Aleksandrova,
Cand. Sc. (Philology), Associate Professor, Associate Professor at the Center of Linguistics and Professional Communication (ILNS), Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration; e-mail: elena_751@mail.ru
HYBRID GAME AS A SEMIOTICO-LUDICAL MODEL OF PUN TRANSLATION: STRATEGIES, TACTICS, TRANSFORMATIONS
In the semiotico-ludical approach, translation of puns can be considered as a hybrid game in which a translator does not only conduct mediation between languages, but also does a linguocreative activity in the target language. The strategies, tactics and transformations, applied to pun translation, are identified here through the use of a translation experiment and a comparative analysis of original puns used in jokes and found in audiovisual products and their translations. The author of the article concludes that quasitranslation becomes the most relevant strategy for translating puns and identifies punning as a specific type of translation deformation which involves such operations as interlingual paronymization, idiomatization and deoccasionalization.
Key words: wordplay, pun, semiotico-ludical translation model, hybrid game, quasitranslation, calamburisation, interlingual paronimisation, idiomatisation, deoccasionali-sation.
References
Aleksandrova E.M. Strukturnye osobennosti jazykovoj igry [Structural Characteristics of Wordplay]. Vestnik Udmurtskogo gosudarstvennogo universiteta, 2015. Ussue 2, pp. 16—21 (In Russian). Bazylev V.N. Model' perevoda [The Model of Translation]. Osnovnye ponjatija perevodovedenija (Otechestvennyj opyt). Terminologicheskij slovar'-sprav-ochnik, Otd. jazykoznanija; otv. redaktor kand. filol. nauk Rarenko M.B. Moscow, 2010, pp. 103-105 (In Russian). Garbovsky N.K. Teorija perevoda [The Theory of Translation]. Moscow: Izd-vo
Moskovskogo universiteta, 2004, 544 p. (In Russian). Karasik V.I. Kommunikativnaja tonal'nost': tipy i sposoby vyrazhenija [The Communicative Tone: Types and Methods of Expression]. Aktual'nye problemy jazykovogo obrazovanija v vuze: voprosy teorii jazyka i metodiki obuchenija. Proceedings of the VI International Cjnference, Kolomna: GSGU, 2017, pp. 34-35 (In Russian). Kunicyna E.Ju. Lingvisticheskie osnovy ljudicheskoj teorii hudozhestvennogo perevoda [The Linguistic Basis of the Ludical Theory of Literary translation]. Extended abstract of Doctor's thesis filol. nauk (February 10.04). Irkutsk, 2011. 35 p. (In Russian). Lendvai E. Pragmalingvisticheskie mehanizmy sovremennogo russkogo anekdota [Pragma-lingustic Mechanisms of Modern Russian Joke]. Doctor's thesis filol. nauk (February 10.01). Moscow, 2001. 376 p. (In Russian). Lendvai E. The "Untranslatable" joke. Ender Lendvai. Transferre Necesse Est... Current Issues of Translation Theory, ed. by K. Klaudy and J. Kohn. Szom-bathely: Dániel Berzsenyi, 1993, pp. 203-208.
Matasov R.A. Perevod kino/video materialov: lingvokul'turologicheskie i didak-ticheskie aspekty [The Translation of Movie and Video Materials: Linguistic, Cultural and Didactic aspects]: candidate's thesis filol. nauk (February 10.20). Moscow, 2009. 167 p. (In Russian).
Mishkurov E.N. Jazyk, "jazykovye igry" i perevod v sovremennom lingvofilosof-skom i lingvokul'turologicheskom osmyslenii [Language, Language Plays and Translation through the Contemporary Linguo-philosophical and Lin-guo-cultural Comprehension]. Vestnik Moskovskogo universiteta. Ser. 22. Teorijaperevoda, 2012. No. 1, pp. 5—15 (In Russian).
Sdobnikov V.V. Kommunikativnaja situacija kak osnova vybora strategii perevoda [Communicative strategy as the Basis of Translation Strategy Choice]. Doktor's tesis filol. nauk (February 02.20). Nizhnij Novgorod, 2015. 626 p. (In Russian).
Jakobson R. O lingvisticheskih aspektah perevoda [On Linguistic Aspects of Translation]. Voprosy teorii perevoda v zarubezhnoj lingvistike. Moscow, 1978, pp. 16-24 (In Russian).
