CC BY
17
12
Исторические науки
УДК - 93/94
ГИБЕЛЬ АНДЕМИРКАНА: ПРОБЛЕМА ДАТИРОВКИ
doi: 10.34905/pc.2020.77.24.001
Кожев З. А., кандидат исторических наук, заведующий сектором средневековой и новой истории Института гуманитарных исследований - филиала Федерального государственного бюджетного научного учреждения «Федеральный научный центр «Кабардино-Балкарский научный центр Российской академии наук» (ИГИ КБНЦ РАН), г. Нальчик E-mail: zaurbek k@mail.ru
Важным этапом кристаллизации государственно-политического строя княжеской Черкесии и встраивания ее в реалии региональной политики было вокняжение рода Идаровых в Кабарде. Это было связано с последующим уничтожением знаковой фигуры всего предшествующего периода истории Кабарды - князя-бастарда (пщы тумэ) Андемиркана. Датировка гибели Андемиркана от рук князей-заговорщиков во главе с братьями Идаровыми, в соответствии с косвенными данными доступных письменных источников и устной традицией падает на начало 40-х годов XVI в. Смерть Андемиркана является символическим рубежом, отделяющим эпоху черкесской реконкисты Центрального Предкавказья с его яркой мифо-эпической коннотацией в устной традиции, от векового периода драматических попыток централизации высшей политической власти с использованием внешних источников ее стабилизации.
Ключевые слова: Черкесия, Кабарда, Андемиркан, пщы-тумэ, Жанхотовы, вокняжение Идаровых.
THE DEATH OF ANDEMIRKAN: THE PROBLEM OF DATING
Kozhev Z. A., сandidate of Historical Sciences, head of the Medieval and Modern History Sector of the Institute for Humanities Research, a branch of the Federal State Budgetary Scientific Institution "Federal Scientific Center "Kabardino-Balkar Scientific Center of the Russian Academy of Sciences "(IGIKBNC RAS), city of Nalchik E-mail: zaurbek k@mail.ru
Abstract: An important stage in the crystallization of the state-political system of Princely Circassia and its integration into the realities of regional politics was the reign of the Idarov family in Kabarda. This was due to the subsequent destruction of the iconic figure of the entire previous period of the history of Kabarda - the prince-bastard (pshy tume) Andemirkan. The dating of the death of Andemirkan at the hands of the conspiratorial princes led by the Idarov brothers, in accordance with indirect data from available written sources and oral tradition, falls at the beginning of the 40s of the 16th century. The death of Andemirkan is a symbolic borderline separating the era of the Circassian reconquest of the Central Ciscaucasia with its vivid mythical and epic connotation in oral tradition, from the century-long period of dramatic attempts to centralize the highest political power using external sources of its stabilization.
Key words: Circassia, Kabarda, Inalids, Andemirkan, pshy-tume, Zhankhotovs, the reign of the Idarovs.
Андемиркан выступает знаковой фигурой в черкесском фольклоре. Сюжеты, посвященные ему, были известны сказителям-джэгуак1уэ на всем пространстве Черкесии от Шапсугии до Кабарды спустя много веков после его смерти
[12: 80-103]. Письменная фиксация и издание этих фольклорных текстов началась еще со второй половины XIX в. К настоящему времени в научный оборот введен большой корпус фольклорных преданий, прозаических и поэтических
гибель андемиркана: проблеаЗА датиРовки
13
текстов, посвященных происхождению, жизни и деятельности, а также гибели Андемиркана [4: 288-328; 12: 80-103; 17: 136-168; 18: 106-110; 21: 273-279]. В задачи нашего исследования не входит детальный обзор этих источников. Они различного качества и уровня аутентичности, что напрямую связано с уровнем образования, научной подготовки, владения черкесским языком собирателей черкесского фольклора в XIX в. В советское время, когда изучение черкесского фольклора было поставлено на твердую основу академической науки, жесткие идеологические установки зачастую искажали дух черкесских устных преданий, привнося в них новомодные, но зачастую совершенно неуместные, принципы «классовой борьбы» [4]. Тем не менее, благодаря усилиям нескольких поколений собирателей черкесского фольклора мы обладаем весьма ценным корпусом фольклорных текстов, которые позволяют сформировать рельефное, стереоскопическое представление о такой, безусловно неординарной личности, каковой являлся Андемиркан. Более того, по нашему твердому убеждению, используя метод критического анализа фольклорных текстов и сопоставления их с данными генеалогических преданий Инали-дов - высшей феодальной аристократии Черке-сии позднего средневековья и нового времени, с данными синхронных письменных источников, мы можем ввести Андемиркана в круг знаменитых деятелей исторической эпохи, в рамках которой ему пришлось жить и действовать.
До настоящего времени Андемиркан остается чисто фольклорным персонажем. В первых опытах отечественной историграфии, посвященных прошлому феодальной Черкесии, работах Хан-Гирея и Ш. Б. Ногмова, имя Андемиркана даже не упоминается [15; 19]. В двухтомной «Истории Кабардино-Балкарской АССР», изданной в 1967 г., Андемиркан вскользь упоминается в разделе «Фольклор» в одном ряду с полумифическим Редедей и вполне историческими Иналом - легендарным родоначальником княжеских фамилий феодальной Черкесии, и Темрюком Идаровым, хопрошо известным русским летописным и архивным источникам второй половины XVI в. [2: 97; 3:5, 7-14, 21, 383-385]. Некоторые отечественные историографы, например Ч. Э. Карданов, считают возможным использовать фольклорные тексы, посвященные жизни и гибели Андемиркана, для иллюстрации сюжетов, связанных с деятельно-
стью исторических личностей - современников нашего героя [6:57-58]. Однако сам он неизменно остается в сфере фольклоного сознания. В относительно недавних обобщающих трудах энциклопедического характера совершенно необъяснимым образом имя Андемиркана не упоминается даже в разделе «Кто есть кто», хотя князья Иналиды Ка-барды, которые жили и действовали с ним в одно время и в фольклорных текстах выступают чаще всего его антагонистами, давно стали полноценными персонажами черкесского исторического дискурса [1; 8:210-215].
С одной стороны, это объяснимо. Масштаб личности Андемиркана не вмещается в узкие исторические рамки. Он находится на стыке мифо-эпического и исторического сознания. Фольклорные тексты, посвященные ему, наряду с исторической конкретикой эпохи - Кабардой, Крымским и Астраханским ханствами, именами кабардинских князей, содержат совершенно сказочные сюжеты, упоминая даже дохристианских божеств в качестве покровителей и помощников Андемиркана:
И джатэ 1эпщэри Лъэпщыр зи къан гущэмэ хуехузыр.
И жэнырыбзт, Аущыджэрджым 1э делъэ.
Его меча рукоять Тлепш-любимец (бог кузнечного ремесла и покровитель наездников. - К. З.) выковал.
Его острорежущий клинок Аушыджерджа (святой Георгий. - К. З.) рукой погладил (т. е. благословил. - К. З.) [4:313-325; 12:84, 86].
Естественно, жизнь и деятельность персонажа, имеющего в мифо-эпическом и фольклорном сознании черкесов столь высоких покровителей, не могла интерпретироваться в узко исторических категориях. Изучение феномена Андемиркана и его влияния на устную традицию, общественное сознание черкесов ожидают вдумчивого и кропотливого исследования. Однако, на наш взгляд, уже сегодня мы можем наметить общие контуры жизни и деятельности Андемиркана, как реальной исторической личности. Предлагаемая статья является первой попыткой датировки гибели Андемиркана - одной из центральных тем в цикле фольклорных сюжетов, посвященных ему.
Для решения поставленной задачи нам необходимо коснуться нескольких аспектов жизни
и деятельности Андемиркана - его происхождения, обретения коня, обретения славного имени и одновременно обретение врага/антагониста и, наконец, собственно гибели в результате заговора и предательств. Каждый из этих аспектов имеет альтернативные версии и разночтения, особенно в детялях, и требует специального исследования всех фольклорных текстов. В рамках одной небольшой статьи невозможно даже приблизиться к удовлетворительному освещению каждого из частных вопросов, составляющих комплекс феномена жизни и деятельности Андемиркана. Поэтому данные аспекты биографии Андемиркана будут использоваться нами исключительно в инструментальном качестве, с узко специальной целью - максимально точно, насколько это позволяет устное предание и синхронные письменные источники, обозначить рамочные ограничения в определении даты гибели нашего героя.
Несмотря на все разночтения в фольклорных версиях генеалогии Андемиркана, практически все они солидарны в одном - Андемиркан по своему происхождению был пщы тумэ или князь-бастард, т.е. по отцу был Иналидом, рожденным в результате мезальянса и принадлежал к высшей феодальной аристократии Кабарды [4:303-308, 313-328; 17:150]. Положение пщы-тумэ в социальной иерархии черкесов, согласно норм обычного права, было особым: «Детей от подобного брака (от князя и женщины некняжеского происхождения) называют тума, которые в сословном порядке хотя и выше тлякотлешей (т. е. первостепенных дворян - К. З.), но полных княжеских прав не имеют. Для приобретения этих прав необходимо этим тумам быть признанными настоящими князьями своей фамилии за равных себе (признание это обыкновенно выражалось при разделе имения выдачей из него тумам одинаковой части с прочими делящимися между собой) и совершением каких-либо подвигов приобрести народное уважение. Потому-то в прежние времена все тумы отличались наездничеством, щедростью, отвагою в набегах, ловкостью в воростве и каждое мгновение права свои подкрепляли силой оружия (курсив наш. - К. З.). Дети тумы приобретали полное княжеское достоинство, если отцы вступали в брак с природными княжнами» [16:27]. Андемиркан упоминается в устной традиции, как младший партнер своих современников - родных братьев Беслана (Бес-лэн Пц!апц!э - досл. Беслан Тучный) и Талостана
Жанхотовых, которые были третьим поколением Иналидов Кабарды (Инал - Табула(Табулду) -Жанхот - Беслан и Талостан) и чья активная военно-политическая деятельность приходится на первую треть XVI в. [9:37-67]. Фольклорная традиция приписывает Андемиркану происхождение от линиджа Минбулатовых - предков всех патронимий князей Джиляхстановых (Ахловых, Мударовых и т. д.) [4: 313-328; 17:150]. Минбулат был младшим братом Жанхота, соответственно отец Андемиркана скорее всего был двоюродным братом Беслана и Талостана Джанхотовых, а сам Андемиркан приходился им двоюродным племянником и принадлежал к четвертому поколению Иналидов Кабарды [3:383-387; 11]. Такая близкая степень родства, конечно же не могла помешать им соперничать в соответствии с нормами традиционного черкесского феодального этоса.
Однако, согласно данным черкесского фольклора, первый серьезный конфликт у Андемиркана произошел не с дядьями, а с собственным отцом, который попытался отнять у него знаменитого в будущем боевого коня - Жаманшарыка [4:317-318; 17:152-155]. Обретение этого выдающегося по своим качествам коня и борьба за полноправное владение им составляет отдельный сюжет в цикле сказаний об Андемиркане. Он заслуживает специального исследования. Для решения же поставленной нами задачи принципиально важно, что, по данным преданий, Андемиркан получил этого жребенка - будущего Жаманшарыка, в юности; одно из преданий даже называет конкретный возраст героя в этот поворотный в его судьбе момент - пятнадцать лет [17:150]. Этот возраст являлся временем наступления совершеннолетия для черкесского мужчины аристократического происхождения. Однако до превращения чудесного жеребенка, на выдающиеся качества которго обратил внимание Андемиркан, в знаменитого боевого коня должно было пройти как минимум пять-семь лет. Именно с семи лет верховые лошади у черкесов считались вполне пригодными для дальних набегов и походов, которые были основой черкесской военной тактики и стратегии сдерживания кочевых соседей. В связи с эти даже сложилась поговорка - «Хуарэм гъэриблым зеублэри, гъэрибгъум зеубгъу» («Лошадь в семь лет набирает силу, а в девять лет достигает расцвета») [7: 12-13]. Андемиркан к этому времени должен был превратится в молодого воина примерно двадцати двух лет.
гибель андемиркана: проблеаЭа дАтировки
15
Именно в это время Андемиркан и Жаманша-рык приобретают свою громкую военную славу непревзойденной комплементарной пары воина-всадника и его боевого коня. Судя по устным преданиям, Андемиркан обратил на себя особое внимание кабардинской воинской элиты и самого великого князя - пщышхуэ Беслана Жанхотова во время похода на Астрахань - в то время столицу одного из татарских ханств [17:158-159]. Условный «Астраханский кейс», неразрывно связывающий Беслана Жанхотова и Андемир-кана, заслуживает пристального внимания и отдельного исследования. Эпоха «Астраханских походов» занимает особое место как в устной традиции черкесов, так и в ранней черкесской историографии [15:125; 17:158-159;18:107; 19:156]. Для нашего исследования важно, что поход Беслана Жанхотова на Астрахань мы можем надежно идентифицировать и точно датировать благодаря синхронным русским письменным источникам: «Июля (1532) приехал на Москву из Асторохани от Касыма царя (т. е. хана. - К. З.) человек Злоба с товарищи, с грамотою, а после того приехали с Волги казаки городецкие, да сказывали, что черкесы Асторохань взяли, царя и князей побили ... А царем учинился Аккубек царевич» [5, Т. VII:97].
Вплоть до присоединения Астраханского ханства к Московскому царству в 1556 г. черкесское влияние в нем имело реальные очертания и кабардинские князья несколько раз брали столицу ханства и сажали на Астраханский престол своих ставленников [8:214-215;13:109]. Но только 1532 г. подходит для идентификации астраханского похода кабардинцев во главе с Бесланом Жанхото-вым, который вскоре после этого сходит с исторической арены. Во всяком случае, следующее масштабное военно-политическое мероприятие кабардинцев - Бахчисарайский поход (Бахъшы-сэрей зек!уэ) - вторжение в Крым и осада новой ханской ставки - Бахчисарая, которые датируются весной-летом 1535 либо 1536 г., возглавлял уже Талостан Жанхотов [9:37-53]. Беслан Пц!апц!э даже не упоминается ни в устном предании, ни в историко-героической песне, посвященной этому событию, что, по нашему мнению, неоспоримо свидетельствует о его смерти и переходе власти в Кабарде к Талостану. Зато Андемиркан, наряду с возглавившим черкесское войско Талостаном Жанхотовым, вновь выступает как символ непревзойденной личной доблести и героизма:
Пщ!эгъуалэжьыдзэри хы т!уащ!эми ныдошэсык!ри.
- Зы сэбэп къыхэмык!ынуми, мэжджыт ху-жьыжьым саф^уэлЬнщ! - жи!ащ Андемыркъан.
На белых конях могучее войско из Между-морья (т. е. из Кабарды. - К. З.) выступает.
- Пусть пользы не будет, но к белой мечети большой пробьюсь! - сказал Андемиркан» [12:54].
Черкесский фольклор упорно приписывает организацию убийства Андемиркана Беслану Жанхотову, который завидовал славе своего младшего родственника, однако, не оспаривая возможно сложных личных отношений между пщышхуэ Бесланом Жанхотовым и пщы тумэ Ан-демирканом, считаем необходимым отметить что это было физически невозможно. И устное предание и все поэтические тексты, посвященные сюжету о гибели Андемиркана в один голос называют его убийцами Биту, Кан(м)булата, иногда и Кидиршоко Идаровых [3: 384-385;10:125-135; 12:80-103; 17: 159-167]. Идар так же, как и его двоюродные братья Беслан и Талостан Жанхо-товы принадлежал к третьему поколению Ина-лидов Кабарды (Инал - Табула (Табулду) - Инар-мас - Идар) [3: 384-387; 11], но, в отличие от них, после ранней смерти отца был лишен удела и воспитывался в Бжедугии у родственников матери. Возвращение Идара в Кабарду и захват принадлежавшего ему по праву старшинства титула великого князя - пщышхуэ произошло не ранее 1837/1838 гг., после крупномасштабной феодальной войны, завершившейся Кыз-бурунской битвой (Къызбрун зауэ) - крупным сражением на берегу Баксана, в котором приняли участие дружины практически всех всех уделов княжеской Черкесии от Хегака до Кабарды. В этой битве погиб и основной конкурент Идара в борьбе за власть в Кабарде Талостан Жанхотов. Только после этого Идар стал великим князем и водворился в Кабарде во главе многочисленного клана [9:54-67]. То есть убийство Андемиркана не могло произойти ранее 1537/1538 гг., когда Идаровы физически отсутствовали в Кабарде. Андемиркан как пщы тумэ видимо не имел претензий на удел в Кабарде и активного участия в этом конфликте не принимал. Во всяком случае его имя совершенно не упоминается в событиях, связанных с феодальной войной 1537/1538 гг. [14: 55-63].
Но очевидно, отношения с Идаровыми у Андемиркана тоже не сложились, иначе его троюродные братья - молодые князья Идаро-вы не задумали бы и не осуществили свой заговор против него. Заговор и его реализация, закончившаяся трагической гибелью нашего героя, закономерно выступают кульминационной точкой в его судьбе. Этот сюжет особенно эмоционально напряжен. Для датировки гибели Андемиркана принципиально важны две подробности, касающиеся его. Во-первых, Андемиркан и его конь Жаманшарык все еще составляли непреодолимую комплементарную пару и для того, чтобы убить своего противника, Идаровы хитростью разлучили их. А во-вторых, роль предателя, обезоружившего Андемиркана, выведшего его под предлогом охоты на простом коне и без боевого оружия к ожидавшей засаде, взял на себя Кан(м)улат Идаров. Он находился в соприсяжном братстве с Андемирканом и последний безусловно доверял ему: «...Айде-миркан переломил с ним (Кан(м)булатом. - К. З.) стрелу в вечной преданности и верности друг другу.» [17:159].
Два эти обстоятельства накладывают рамочные ограничения на определение точной даты гибели Андемиркана. Во-первых, для того чтобы войти в тесные дружеские отношения, Андемиркан и Камбулат должны были быть знакомы на протяжении как минимум нескольких лет. Однако то, что Идаровы целенаправлено разлучили
Андемиркана с Жаманшарыком, говорит о том, что последний все еще находился в отличной форме. Срок активной жизни боевого коня, даже такого неординарного, как Жаманшарык, не столь долог. Обычно он составляет не более 16-17 лет. Принимая во внимание, что во время астраханского похода 1532 г. Жаманшарыку должно было быть не менее 7 лет, рамочное ограничение в определении даты гибели Андемиркана можно обозначить примерно началом 40-х годов XVI в., когда боевой конь нашего героя еще мог быть под седлом, но находился на излете своей активной жизни, а со времени водворения Идаровых в Ка-барде уже прошло минимум 3-4 года. Тогда становиться понятна доверчивость Андемиркана и его мотивация прислушаться к предложению своего мнимого друга, который «.дал ему взамен Жа-ман-шарыка, которого посоветовал оставить, чтобы даром не мучать (курсив наш. - К.З.), -другого коня, простенького» [17:160]. Пожалев силы своего старого заслуженного боевого товарища, Андемиркан оказался в западне и горько раскаялся в этом:
Заф1ездэк1ынт - Жэманшэрыкъыр 1эгъуэджэщ,
Садэджэгунт - урыс алащэм сытесщ.
Ушел бы от них, да нет Жаманшарыка,
Поиграл бы с ними, да сижу на негодном мерине.
(Орфография и перевод автора. - К. З.) [17:166].
источники и литература
1. Адыгская (черкесская) энциклопедия. М., 2006.
2. История Кабардино-Балкарской АССР с древнейших времен до наших дней в 2-х томах. Т. 1. М., 1967.
3. КРО - Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв.: Документы и материалы в 2-х томах. Т. 1. М., 1957.
4. Кабардинский фольклор / Вступительная статья, комментарии и словарь М. Е. Талпа. Общая редакция Г. И. Бройдо. Нальчик, 2000.
5. КарамзинН. М. История государства Российского. Репринтное воспроизведение издания пятого в трех книгах (СПб., 1842). М., 1989.
6. Карданов Ч. Э. Путь к России. Нальчик, 2001.
7. Кожев З. А. Черкесское (адыгское) коневодство и всадническая традиция // Исторический вестник. 2013. № 11. С. 3-26.
8. Кожев З. А. Политическая история Черкесии (с нач. XV в. до 1763 г.) // Адыгская (черкесская) энциклопедия. М., 2006.
9. Кожев З. А. Очерки военно-политической истории Черкесии XV-XVII вв. Нальчик, 2020.
гибель андемиркана: проблема, датировки
17
10. НалоеваЕ. Д. Кабарда в первой половине XVIII века: генезис адыгского феодпльного социума и проблемы социально-экономической истории // Сост. канд. ист. н. А. С. Мирзоев. Нальчик, 2015.
11. НалоеваЕ. Д. Генеалогия кабардинских князей как исторический источник (Альбом из 14 генеалогических карт - приложение к книге Налоевой Е. Д. Кабарда в первой половине XVIII века: генезис адыгского феодального социума и проблемы социально-экономической истории // Сост. канд. ист. н. А. С. Мирзоев. Нальчик, 2015.
12. Народные песни и инструментальные наигрыши адыгов. Т. 3. Ч. 1. М., 1986.
13. Некрасов А. М. Международные отношения и народы Западного Кавказа (последняя четверть XV - первая половина XVI в.). М., 1990.
14. Ногма Ш. Б. Филологические труды. В 2-х т. Т. 1. Нальчик, 1956.
15. Ногмов Ш. Б. История адыхейского народа. Нальчик, 1994.
16. Сборник документов по сословному праву народов Северного Кавказа. Т. 1. Нальчик, 2003.
17. Фольклор адыгов в записях и публикациях XIX - начала XX века. Нальчик, 1979.
18. Фольклор адыгов в записях и публикациях XIX - начала XX века. Кн. 2. Нальчик, 1988.
19. Хан-Гирей. Записки о Черкесии. Нальчик, 1978.
20. КъэрдэнгъущIЗ. Тхыгъэ къыхэхахэр. Налшык, 2009.
