CC BY
107
УДК 808.2
ББК 82.3 (2 Рос = Рус)
Колкова Наталья Александровна аспирант г. Оренбург Kolkova Natalia Alexandrovna
Post-graduate
Orenburg
Гештальты и фреймы сватовства в русской фразеологии Patterns and Frames of Matchmaking in Russian Phraseology
Работа посвящена анализу свадебной фразеологии. Фразеологизмы с обрядовой тематикой изучаются в двух аспектах: выявление особенностей обряда сватовства на языковом материале и рассмотрение данного материала с позиции когнитивной лингвистики. В статье выделяются и описываются сценарий сватовства, фреймы торговли и охоты, гештальты товара и купца и др.
This work is dedicated to the analysis of wedding phraseology. Phraseological units of ritual subjects are studied in two aspects, such as showing up of the wedding rituals peculiarities on the basis of language material and examination ofthis material from the point of view of cognitive linguistics. In the article we single out and describe matchmaking scenarios, frames of trade and hunt, patterns of goods and a merchant.
Ключевые слова: обрядовая фразеология, свадебная фразеология, сценарий сватовства, фрейм торговли, фрейм охоты, гештальт товара, гештальт купца и др.
Key words: ritual phraseology, wedding phraseology, matchmaking scenario, frame of trade, frame of hunt, pattern of goods, pattern of a merchant.
Язык нации в совокупности всех его единиц представляет собой ценнейший источник сведений о культуре народа. Особый пласт языка создают несколько десятков тысяч «устойчивых сочетаний слов, аналогичных словам по своей воспроизводимости в качестве готовых и целостных единиц» [11, 5]. Речь идет о фразеологизмах. Эти языковые единицы, как и слова, бережно хранят память об истории народа, его традициях, обычаях, обрядах. Поэтому, обраща-Вестник ЧГПУ 01’2009 268
ясь к фразеологическому фонду, мы можем по-новому взглянуть на некоторые аспекты жизни русского народа.
В настоящее время вышло много работ, посвященных изучению фразеологии как отражению русского национального самосознания. К ним относятся работы В. Н. Телии, В. А. Масловой, С. Г. Воркачева, Л. Б. Савенковой и др. Но работ, которые бы на материале фразеологических единиц раскрывали особенности русских обрядов, недостаточно, поэтому данная проблема является актуальной.
Цель нашей работы заключается в том, чтобы изучить обрядовую фразеологию с точки зрения ее тематики, сопоставить языковую экспликацию с культурным контекстом, а также рассмотреть свадебную фразеологию с позиции когнитивной лингвистики. В качестве экспликаторов будут выступать словосочетания.
Объектом нашего исследования стали русские фразеологические единицы, выявленные путем сплошной выборки из словарей В. И. Даля, В. П. Жукова, А. И. Федорова и др., а также фольклор. Предмет исследования - фразеологизмы с обрядовой тематикой и свадебный фольклор.
В рамках данной работы мы попытались взглянуть на язык сквозь призму культуры русского народа и выявить некоторые особенности национального сознания. Часть любой культуры - это обычаи, традиции, обряды, сложившиеся на протяжении веков и сопровождающие жизнь каждого человека. Фразеологизмы позволяют нам обратиться к истокам, узнать обычаи и обряды, совсем утраченные или потерявшие в настоящее время сокровенный смысл. С позиции когнитивной лингвистики можно по-новому взглянуть на языковой материал, отражающий традиции, которые существовали на протяжении многих веков. Для того чтобы оперировать терминами данной науки, необходимо указать на то, чью концепцию мы берем за основу, т. к. единого подхода в лингвистике нет.
Термин «гештальт» в лингвистических исследованиях в настоящее время еще не получил своего точного определения. Существует несколько подходов к осмыслению данного понятия. В концепции Дж. Лакоффа гештальт определяет-
ся как «когнитивная структура, организующая мыслительные, перцептуальные, моторные и языковые процессы деятельности человека» [6, 351]. Сам автор в своем подходе говорит о «неопределенности» этого понятия и отсутствие четко сформулированной теории. В лингвистическом аспекте гештальт в понимании Дж. Лакоффа предстает как «способ оязыковления смысла спонтанно для говорящего и способ осмысления языковой формы интуитивно-рационально - для слушающего» [6, 352]. Другими словами, автор рассматривает гештальт как структуру, позволяющую в процессах речепорождения или восприятия соотнести языковое выражение и экстралингвистическую информацию.
В отечественных исследованиях, выполненных в рамках когнитивной лингвистики, под гештальтом понимается особый тип концепта, представляющий высший уровень мыслительной абстракции - «целостный образ, совмещающий чувственный и рациональный элементы, а также объединяющий динамические и статические аспекты отображаемого объекта или явления» [1, 45]. Данный подход развивает идею Дж. Лакоффа об участии гештальта в речемыслительной деятельности человека, поскольку основной функцией данной структуры признается способность обобщать или упорядочивать многообразие отдельных объектов или явлений в сознании индивидов.
В современных исследованиях встречается широкое понимание термина гештальт, под которым подразумеваются образно-ассоциативные связи, т. е. «редуцированные, размытые образы, всплывающие на поверхность сознания при предъявлении выражения, содержащих намек на них в виде внутренней формы или другого рода мотивации» [9, 59]. Нам наиболее близка теория В. Н. Телия. Мы понимаем под гештальтом языковую структуру как символ, вызывающий в сознании ассоциативные образы. В этом случае методология экспликации гештальта основывается на буквальном прочтении слов, употребленных в переносном значении.
В системе понятий когнитивной лингвистики нас будут интересовать также термины «сценарий» и «фрейм». Под данными когнитивными аналогами текста понимают структуры представления знаний, которые обеспечивают
хранение знаний в памяти индивида и быструю обработку текста при его понимании и продуцировании. В настоящее время большинством исследователей понятие фрейма признано наиболее эффективным приемом изучения принципов организации знаний в памяти носителей языка. Фрейм образует некоторая совокупность лексических единиц, значение которых постигается как целостная сущность, общее основание образа для каждого из этих слов. Структуру фрейма традиционно представляют в виде сети, состоящей из узлов и отношений между ними. По А. П. Чудинову, фрейм организован по сетевому принципу, он допускает в своей структуре наличие разнопорядковых элементов, поэтому при описании фреймов используются понятия «слот» - определенная позиция в структуре фрейма, «какой-то аспект его конкретизации» [10, 41].
В настоящее время в лингвистических исследованиях встречается неоднозначное понимание соотношения терминов «фрейм» и «сценарий»: их или рассматривают как синонимические понятия, или проводят различия в их способности репрезентировать ситуацию. Сценарий обычно связывают не с языковыми факторами, а с психическими: «Сценарий представляет собой набор объединенных временными и причинными связями понятий низшего уровня, описывающий упорядоченную во времени последовательность стереотипных событий» [8, 22]. Что же касается фреймового подхода к семантике, то он изначально был ориентирован на установление взаимосвязи языковых фактов и их когнитивных аналогов, способствующих восприятию текста. Общим же для данного типа когнитивных единиц является их структурированность и способность представлять стереотипную информацию о некоей ситуации. Фрейм фиксирует статический аспект этой ситуации, в то время как сценарий связан с выражением динамики развития событий. Сценарии - «фактически фреймы, разворачиваемые во времени и пространстве как последовательность отдельных эпизодов, этапов, элементов» [1, 45]. Итак, анализ лингвистических концепций позволил нам определить фрейм как некоторую схему с определенным количеством узлов, заполняемых информацией, а сценарий как набор единиц низшего уровня, раскрывающий последовательность стереотипных событий.
Один из самых красивых русских обрядов, отражающий национальное мировоззрение, - свадьба. Этот сложный обряд исконно включает несколько этапов. Самым важным предсвадебным обрядом был сговор-сватовство, его особенности мы попытаемся выявить на материале свадебной фразеологии. Изучая фольклорные и фразеологические тексты со свадебной тематикой, мы пришли к выводу о возможности выделения сценария сватовства. Он возникает на основе речевых оборотов, сопровождающих обряд и носящих, как правило, иносказательный характер. Сценарий сватовства - это совокупность последовательных, разворачивающихся во времени речевых действий.
Существовало несколько способов совершения обряда. В одних случаях родители жениха ехали в дом невесты и начинали переговоры. В других случаях в дом засылали сваху и свата, и они спрашивали разрешения приехать с женихом и с его родителями. «Сватом мог быть отец жениха, его крестный. родственник, просто уважаемый и умеющий расхваливать жениха и его семью человек» [2, 179]. Сваха выполняла роль посредника. «Делились свахи на две категории: свахи по страсти к свадьбам и устраиванию чужих судеб и профессиональные, получавшие за работу награду» [2, 177]. В ее обязанности входило не только совершать сам процесс сватовства, хвалить представляемую сторону, но и разузнать, какое приданое дается за невестой и в чем состоит. Сваха была ловкая, бойкая баба, известная своим красноречием. Вот как ее описывают народные пословицы: Сваха ходит собачьей тропой; Сваха лукавая, змея семиглавая; Чужую сторону никто против свахи не нахвалит. Считалось, что от выбора свахи зависит исход сватовства, поэтому пословица учит: Выбирай не невесту, а сваху.
Каждый шаг сватовства совершался в строгом соответствии с обрядом и сопровождался определенными речами. Войдя в дом, сват и сваха вели разговор на посторонние темы, грели руки у печи. Отсюда и поговорка Вошла в избу да руки погрела - так сваха. Данная поговорка является одной из единиц, составляющих сценарий сватовства. После совершения определенных действий переходили к сватовству в иносказательной форме: Ищем телочку (овечку), не заблу-
дилась ли или Хотим купить телочку, У вас товар, у нас купец, У вас куничка, у нас охотник, и т. д. Суть данных выражений была понятна всем присутствующим, их стереотипность и воспроизводимость свидетельствует о наличии сценария сватовства в сознании участников обряда. Анализ данных фольклорных текстов показывает, что в основе сценария сватовства лежат фреймы торговли и охоты. Фрейм торговли образуют слоты продать, купить, товар, купец. Сценарий связан с психическими факторами. Иносказательный характер фольклорных текстов обусловлен желанием людей запутать злые силы, которые могли помешать сватовству. Торговля - один из древнейших социальных институтов, с помощью него и маскируется действие сватовства. В то же время женитьба действительно имеет сходство с куплей-продажей. Молодой человек покупает жену, а родители продают дочь. Уход дочери из семьи - это потеря рабочих рук в хозяйстве. Еще в XIX веке жених должен был внести за это своеобразную компенсацию - «заплатить родителям невесты вено» [5, 34]. Отсюда и поговорка Денежки на стол, девушку за стол. Психология отношений находит отражение в гештальтах товара и купца. Невеста в сценарии сватовства оказывается предметом купли-продажи, а жених - купцом.
Актуализаторами фрейма охоты выступают лексические единицы охотник и куничка в значении добычи. Фрейм охоты включает мотив противоборства двух начал - мужского и женского. Данный мотив содержится в фольклорных текстах, например, в песне «Под оконушком», которая исполнялась в Оренбургском крае сразу после того, как девушку засватали:
У оконушка Настасьюшка сидела,
Лели да и ли ле, и сидела.
Она коленные орешки щелкала,
Лели да и ли ле, и щелкала.
Во растворчатые стеколушки бросала,
Лели да и ли ле, да бросала.
Во Ивановы во кудри попадала,
Лели да и ли ле, поподала.
Оглянулси Иванушка, оглянулси,
Лели да и ли ле, оглянулси.
Он на белую Настасью погрозился,
Лели да и ли ле, погрозился.
Вот добро, добро Настасьюшка - каналья,
Лели да и ли ле, и каналья.
Позову тебя, Настасьюшка, во гости,
Лели да и ли ле, и в гости.
У родимого батюшки бывати,
Лели да и ли ле, побывати.
Приведу тебя, Настасьюшка, в насмешки,
Лели да и ли ле, и в насмешки.
В данном тексте жених и невеста представлены как соперники, показан момент их противоборства. Мотив соперничества восходит к фрейму охоты, в котором он - охотник, она - добыча. Поймать ее ему пока не удается, он только грозится это сделать (Приведу тебя, Настасьюшка, в насмешки).
При благоприятном исходе сватовства родители невесты и сваха трижды обходили вокруг стола, крестились на образа и, расставаясь, сразу же договаривались о смотринах: Заглазного купца кнутом бьют, просим товар лицом показать. Фрейм торговли выражен слотом показа товара. Прежде чем купить товар, его нужно оценить, поэтому возникает следующий шаг сватовства - смотрины. В ходе договора о смотринах использовался и такой фольклорный текст: Вы видели сокола, покажите ж нам сизу голубку. В фольклорных текстах на основе сравнения невесты и жениха с птицей возникает гештальт птицы. Она - голубка (Покажите ж нам сизу голубку), ласточка (Уважай ты, моя ласточка, // И золовку сестрицу), утушка (Дорогая наша утушка, //Дорогая наша гостюшка, // Погостюй у нас немножечко). Он - сокол (Вы видели сокола). Возникает вопрос: почему в народном сознании возникает гештальт птицы? Возможно, птицы рассматриваются как существа красивые, грациозные, свободные. Они становятся достойными сравнения с человеком.
Смотреть невесту приезжали сваха, жених, его мать или женщина, называемая смотрительницею. В словаре В. И. Даля зафиксированы слова, с которыми смотрительница входила в дом: Купец здесь, а товара не видно; Надо красный товар налицо; наше смотрите и свое покажите; Суженого примите, а ряженую подайте. Фрейм торговли возникает на основе ассоциативной связи между показом товара и смотром невесты (красный товар налицо).
Показ невесты происходил различным образом. Иногда смотрительницу вводили в специально убранную комнату, где стояла невеста в лучшем своем наряде, с лицом, закрытым покрывалом. Иногда же невеста сидела за занавесом, и занавес отдергивался, когда приближалась смотрительница. Смотрительница прохаживалась по комнате, заговаривала с ней: Выдь на крыльцо, покажи свое бело лицо. Женщина старалась выпытать, умна ли невеста, хороша ли, исправна ли речью, т. е. определить «качества товара».
В случае удачных смотрин собравшиеся договаривались о дне сговора, который проходил обычно в доме невесты через две-три недели после смотрин. Пропой и сговор играли роль помолвки и являлись символическим актом, закрепляющим семейное решение о заключении брака. Совершать пропой - значит заливать невесту, т. е. окончательно просватать. Смысл этого обряда отражен в поговорках: Пропита - продана; Просватанная, что проданная; Пропита дочь, не своя, чужая. Из языковых единиц, относящихся к данному этапу обрядов, следует, что торговля состоялась (Просватанная, что проданная), невеста продана и переходит в собственность мужа. Фрейм торговли создается здесь страдательным причастием проданная.
На пропое родственники жениха и невесты знакомились, оговаривали условия заключения брака, материальные издержки на свадьбу, подарки, которые должны были сделать жених, невеста и ближайшие родственники.
Завершал процесс сватовства сговор, современным синонимом которого является этимологически родственное слово - договор. Сваты договаривались о предстоящих расходах, о приданном и др. При благоприятном исходе сговор заканчивался ритуалом рукобитья: сваты, надев рукавицы, били по рукам. Отсюда
идет выражение По рукам, да и в баню. Данный обряд отражен и во фразеологизме Выкупить правую руку. Первоначальный смысл этого выражения таков: отдать просватанную дочь. Затем оборот приобрел переносное значение - исполнить слово, выполнить то, о чем били по рукам.
Таким образом, изучение обрядовой фразеологии с точки зрения ее тематики позволило нам сопоставить культурную экспликацию с культурным контекстом. Фразеологизмы раскрывают не только сам обычай сватовства, но и его скрытый смысл - переход девушки от родителей к жениху, который в народном сознании закреплен как купля-продажа. Анализ свадебной фразеологии в аспекте когнитивной лингвистики дает возможность выделить сценарий сватовства, фреймы торговли и охоты, гештальт купца, товара, птицы и др. Сквозь призму обрядовой фразеологии мы можем рассматривать особенности русской культуры, а изучая язык, постигать глубину смысла русских обычаев и традиций.
Библиографический список
1. Болдырев, Н. Н. Диалектные концепты и категории [Текст] / Н. Н. Болдырев, В. Г. Куликов // Филологические науки. - 2006. - № 3. - С. 41-50.
2. В круге жизни : семейные праздники, обычаи, обряды. - Пермь : ОНИКС, 2003. - 373 с.
3. Даль, В. И. Пословицы русского народа / В. И. Даль. - М. : АСТ, 2004.
- 752 с.
4. Жуков, В. П. Словарь русских пословиц и поговорок. / В. П. Жуков. -М. : Астрель, 2000. - 395 с.
5. Забылин, М. Русский народ : обычаи, обряды, предания, суеверия [Текст] / М. Забылин. - М. : НИКА, 1997. - 296 с.
6. Лакофф, Дж. Метафоры, которыми мы живем = Metaphors We Live by [Текст] / Джордж Лакофф, Марк Джонсон. - М. : УРСС, 2004. - 254 с.
7. Малый, П. Русские народные песни Оренбургской области [Текст] / П. Малый. - Челябинск : ЧГУ, 1987. - 65 с.
8. Пиотровский, Р. Г. Инженерная лингвистика и теория языка [Текст] / Р. Г. Пиотровский; АН СССР. Научный совет по теории советского языкознания. Институт языкознания. - Л. : Наука, 1979. - 112 с.
9. Телия, В. Н. Типы языковых значений: связанное значение слова [Текст] / В. Н. Телия. - М. : Наука, 1991. - 270 с.
10. Чудинов, А. П. Пути развития когнитивной лингвистики [Текст] / А. П. Чудинов // Филологические науки. - 2004. - № 2. - С. 118-121.
11. Шанский, Н. М. Фразеология современного русского языка. [Текст] / Н. М. Шанский - М. : Наука , 1998. - 316 с.
12. Фразеологический словарь русского литературного языка / Сост. А. И. Федоров. - М. : АСТ, 2001. - 720 с.
Bibliography
1. Boldyrev, N. N. Dialect Concepts and Categories [Text] / N. N. Boldyrev. V. G. Kulikov // Philological Sciences. - 2006. - № 3. - P. 41-50.
2. Chudinov, A. P. The Ways of Cognitive Linguistics Development [Text] / A. P. Chudinov // Philological Sciences. - 2004. - № 2. - P. 118-121.
3. Dal, V. I. Proverbs of the Russian People / V. I. Dal. - M. : AST, 2004. -752 p.
4. In the Course of Life : Family Holidays, Customs and Ceremonies. - Perm : ONICS, 2003. - 373 p.
5. Lakoff, G. Metaphors We Live by [Text] / George Lakoff, Mark Johnson. -M. : URSS, 2004. - 254 p.
6. Maly, P. Russian Folk Songs of Orenburg Region [Text] / P. Maly. -Cheliabinsk : CGU, 1987. - 65 p.
7. Piotrovsky, R. G. Engineering Linguistics and Language Theory [Text] / R. G. Piotrovsky; A. N. USSR. Scientific Council on the Theory of Russian Linguistics. Linguistics Institute. - L. : Nauka, 1979. - 112 p.
8. Phraseological Dictionary of Literary Language / Comp. A. I. Feodorov. -M. : AST, 2001. - 720 p.
9. Shansky, N. M. Modern Russian Language Phraseology [Text] / N. M. Shansky - M. : Nauka, 1998. - 316 p.
10. Teliya, V. N. Types of Language Meanings : Coherent Word Meaning [Text] / V. N. Teliya. - M. : Nauka, 1991. - 270 p.
11. Zabylin, M. The Russian People : Customs, Ceremonies, Legends, Superstitions [Text] / M. Zabylin. - M. : NICA, 1997. - 296 p.
12. Zhukov, V. P. Dictionary of Russian Proverbs and Sayings. / V. P. Zhukov.
- M. : Astrel, 2000. - 395 p.
