CC BY
208
УДК 415.414
РУССКАЯ ФРАЗЕОЛОГИЯ В КОНТЕКСТЕ СВАДЕБНОЙ ОБРЯДНОСТИ
Н.А. Колкова
RUSSIAN PHRASEOLOGY IN THE CONTEXT OF WEDDING RITUALS
N.A. Kolkova
Дается анализ свадебной фразеологии. Фразеологизмы с обрядовой тематикой изучаются в двух аспектах: выявление особенностей свадебного обряда на языковом материале и рассмотрение данного материала с позиции когнитивной лингвистики. Нами выделяются и описываются сценарии, фреймы, гештальты, составляющие концепт свадьбы.
Ключевые слова: свадебная фразеология, фрейм торговли, фрейм охоты, гештальт времени свадеб.
This work is dedicated to the analysis of wedding phraseological units. Phraseological units of ritual subjects are studied in two aspects, such as showing up of the wedding rituals peculiarities on the basis of language material and examination of this material from the point of view of cognitive linguistics. We single out and describe scenarios, frames, patterns that constitute wedding concept.
Keywords: wedding phraseological units, frame of trade, frame of hunt, patterns of time.
Ценнейший источник сведений о культуре народа - это язык нации в совокупности всех его единиц. Особый пласт языка составляют несколько десятков тысяч «устойчивых сочетаний слов, аналогичных словам по своей воспроизводимости в качестве готовых и целостных единиц»1. Речь идет о фразеологизмах. Эти языковые единицы, как и слова, бережно хранят память об истории народа, его традициях, обычаях, обрядах. Поэтому, обращаясь к фразеологическому фонду, мы можем по-новому взглянуть на некоторые аспекты жизни русского народа.
В настоящее время вышло много работ, посвященных изучению фразеологии как отражению русского национального самосознания. К ним относятся работы В.Н. Телии, В.А. Масловой, С.Г. Воркачева, Л.Б. Савенковой и др. Но работ, которые бы на материале фразеологических единиц раскрывали особенности русских обрядов, недостаточно, поэтому данная проблема является актуальной.
Цель нашей работы заключается в том, чтобы изучить обрядовую фразеологию с точки зрения ее тематики, сопоставить языковую экспликацию с культурным контекстом, а также рассмотреть свадебную фразеологию с позиции когнитивной лингвистики. В качестве экспликаторов будут выступать словосочетания.
Объектом нашего исследования стали русские
Колкова Наталья Александровна, аспирант кафедры русской фразеологии и методики преподавания русского языка, ОГУ. Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор В.Ю. Прокофьева. E-mail: [email protected]
фразеологические единицы, выявленные путем сплошной выборки из словарей В.И. Даля, В.П. Жукова, А.И. Федорова и др., а также фольклор. Предмет исследования - фразеологизмы с обрядовой тематикой и свадебный фольклор.
В рамках данной работы мы попытались взглянуть на язык сквозь призму культуры русского народа и выявить некоторые особенности национального сознания. Часть любой культуры -это обычаи, традиции, обряды, сложившиеся на протяжении веков и сопровождающие жизнь каждого человека. Фразеологизмы позволяют нам обратиться к истокам, узнать обычаи и обряды, совсем утраченные или потерявшие в настоящее время сокровенный смысл.
Один из самых сложных и красивых русских обрядов - свадьба. Вступление в брак - важный момент в жизни любого человека. Тема брака постоянно присутствовала и проявлялась в жизни молодого поколения, особенно она усиливалась по мере приближения к брачному возрасту. Мальчики приобщались к мужским работам, девочки - к заботам будущей матери и хозяйки. Русские женились рано. В одном из плачей невесты, который исполнялся во время девичника, содержатся такие строки:
В семнадцать лет меня отдали замуж.
Как кукушечка горемычная
Буду я век вековать...
Natalya A. Kolkova, post-graduate of the department of Russian phraseology and methods of teachmg of the Russian language, OSU. Scientific adviser - PhD, professor Viktoria Y. Prokof eva. E-mail: [email protected]______________________
В отрывке плача мы обнаруживаем указание на возраст девушки, вступающей в брак, - семнадцать лет. Научные источники подтверждают данный факт. М. Забылин говорит о том, что русские женились рано, и «возраст вступления в брак в большинстве губерний был примерно одинаковым: 18-19 лет для жениха, 16-17 лет для невесты»2. Народная мудрость учила отца: Брагу сливай, не доквашивай; девку отдай - не доращивай!, Жни овес, как затрещит; отдай девку, пока верещит. Засидевшихся девушек, обычно в возрасте 23-25 лет, считали «перестарками», «вековухами», и женихи их избегали. Считалось, что жених непременно должен быть старше невесты. Об этом мы узнаем и из пословицы: Невеста родится, а жених на конь садится. На коня сажали мальчиков трех-семи лет, т.е. такая разница должна была быть в возрасте супругов. Большая разница в возрасте не приветствовалась, так как За старым жить - только век должить; за малым жить — только маяться; за ровней жить - тешиться. Особенно осуждались союзы, в которых супруг был намного старше супруги: Молодица у старика - ни девка, ни баба, ни вдова; Видимая беда, что у старого жена молода; По старом муже молодая жена не тужит.
Свадебный цикл в самобытном русском ритуале традиционно делился на этапы, каждый из которых сопровождался особыми обрядами. «Дос-вадебные обряды - знакомство, смотрины невесты. Предсвадебные - сватовство, смотрины, сговор, девичник. Свадебные обряды - отъезд, свадебный поезд, венчание, пир. Послесвадебные -визиты молодых»3.
Попытаемся проследить, как каждый из этих этапов отражается в пословицах и поговорках.
Исходное событие - знакомство - с течением времени значительно менялось. На Руси в языческий период юноши и девушки действительно знакомились, встречались, а затем в случае расположения к ним славянской богини любви, красоты и брака Лады образовывали новую семью.
Позже, в период засилья суровых патриархальных «домостроевских» обычаев, будущие муж и жена чаще всего вообще не знали друг друга до самой свадьбы, а браки заключались лишь по предварительному сговору старших членов семьи. При всем трезвом подходе к выбору невесты и жениха в народе существовало убеждение, что Суженого и на кривых оглоблях не объедешь; Всякая невеста для своего жениха родится; Кому на ком жениться, тот в того и родится; Смерть да жена Богом суждена. Само слово суженый восходит к лексической единице судьба и имеет значение «данный судьбой». Русским как нации присущ фатализм, их вера в судьбу очень сильна.
Самым важным предсвадебным обрядом был сговор-сватовство. Существовало несколько способов этого процесса. В одних случаях родители жениха ехали в дом невесты и начинали перегово-
ры. В других случаях в дом засылали сваху и свата, и они спрашивали разрешения приехать с женихом и с его родителями.
Каждый шаг сватовства совершался в строгом соответствии с обрядом и сопровождался определенными речами. Войдя в дом, сват и сваха вели разговор на посторонние темы, грели руки у печи. Отсюда и поговорка Вошла в избу да руки погрела
- так сваха. После совершения определенных действий переходили к сватовству в иносказательной форме: Ищем телочку (овечку), не заблудилась ли или Хотим купить телочку\ У вас товар, у нас купец; У вас куничка, у нас охотник и т.д. Анализ фольклорных текстов показывает, что в основе сценария сватовства лежат фреймы торговли и охоты. Фрейм торговли образуют лексические единицы продать, купить, товар, купец. Сценарий связан с психическими факторами. Иносказательный характер фольклорных текстов обусловлен желанием людей запутать злые силы, которые могли помешать сватовству. Торговля - один из древнейших социальных институтов, с помощью него и маскируется действие сватовства. В то же время женитьба действительно имеет сходство с куплей-продажей. Молодой человек покупает жену, а родители продают дочь. Уход дочери из семьи -это потеря рабочих рук в хозяйстве. Еще в XIX веке жених должен был внести за это своеобразную компенсацию - «заплатить родителям невесты вено»4. Отсюда и поговорка Денежки на стол, девушку за стол. Психология отношений находит отражение в гештальтах товара и купца.
Анализаторами фрейма охоты выступают лексические единицы охотник и куничка в значении добычи. Фрейм охоты включает мотив противоборства двух начал - мужского и женского. Данный мотив содержится в фольклорных текстах, например, в песне «Под оконушком», которая исполнялась в Оренбургском крае сразу после того, как девушку засватали:
У оконушка Настасьюшка сидела,
Лели да и ли ле, и сидела.
Она коленные орешки щелкала Лели да и ли ле, и щелкала.
Во растворчатые стеколушки бросала,
Лели да и ли ле, да бросала.
Во Ивановы во кудри попадала,
Лели да и ли ле, поподала.
Оглянулси Иванушка, оглянулси,
Лели да и ли ле, оглянулси.
Он на белую Настасью погрозился,
Лели да и ли ле, погрозился.
Вот добро, добро Настасьюшка - каналья, Лели да и ли ле, и каналья.
Позову тебя, Настасьюшка, во гости,
Лели да и ли ле, и в гости.
У родимого батюшки бывати,
Лели да и ли ле, побывати.
Приведу тебя, Настасьюшка, в насмешки,
Лели да и ли ле, и в насмешки.
Зеленые страницы
В данном тексте жених и невеста представлены как соперники, показан момент их противоборства. Мотив соперничества восходит к фрейму охоты, в котором он - охотник, она - добыча. Поймать ее ему пока не удается, он только грозится это сделать (Приведу тебя, Настасьюшка, в насмешки). Воспринималась эта песня как шуточная, она придавала веселья сватовству, объединяла две стороны - родню будущего мужа и жены.
При благоприятном исходе сватовства родители невесты и сваха трижды обходили вокруг стола, крестились на образа, и, расставаясь, сразу же договаривались о смотринах: Вы видели сокола, покажите ж нам сизу голубку; Заглазного купца кнутом бьют, просим товар лицом показать. Фрейм торговли выражен слотом показа товара. Прежде чем купить товар, его нужно оценить, поэтому возникает следующий шаг сватовства -смотрины.
Смотреть невесту приезжали сваха, жених, его мать или женщина, называемая смотрительницею. В словаре В.И. Даля зафиксированы слова, с которыми смотрительница входила в дом: Купец здесь, а товара не видно; Надо красный товар налицо; Наше смотрите и свое покажите; Суженого примите, а ряженую подайте. Фрейм торговли возникает на основе ассоциативной связи между показом товара и смотром невесты {красный товар налицо).
Показ невесты происходил различным образом. Иногда смотрительницу вводили в специально убранную комнату, где стояла невеста в лучшем своем наряде, с лицом, закрытым покрывалом. Иногда же невеста сидела за занавесом, и занавес отдергивался, когда приближалась смотрительница. Смотрительница прохаживалась по комнате, заговаривала с ней: Выдь на крыльцо, покажи свое бело лицо. Женщина старалась выпытать, умна ли невеста, хороша ли, исправна ли речью, т.е. определить «качества товара».
В случае удачных смотрин собравшиеся договаривались о дне сговора, который проходил обычно в доме невесты через две-три недели после смотрин. Пропой и сговор играли роль помолвки и являлись символическим актом, закрепляющим семейное решение о заключении брака. Совершать пропой - значит заливать невесту, т.е. окончательно просватать. Смысл этого обряда отражен в поговорках: Пропита - продана; Просватанная, что проданная; Пропита дочь, не своя, чужая. Из языковых единиц, относящихся к данному этапу обрядов, следует, что торговля состоялась {Просватанная, что проданная), невеста продана и переходит в собственность мужа. Фрейм торговли создается здесь страдательным причастием проданная.
На пропое родственники жениха и невесты знакомились, оговаривали условия заключения брака, материальные издержки на свадьбу, подарки, которые должны были сделать жених, невеста и ближайшие родственники.
Далее следовал сговор, который при благоприятном исходе заканчивался ритуалом рукобитья: сваты, надев рукавицы, били по рукам. Отсюда идет выражение По рукам, да и в баню. Данный обряд отражен и во фразеологизме Выкупить правую руку. Первоначальный смысл этого выражения таков: отдать просватанную дочь. Затем оборот приобрел переносное значение - исполнить слово, выполнить то, о чем били по рукам.
В последний день или вечер перед свадьбой совершался девичник. Во время него невеста и ее подруги гадали. Кроме того, подруги помогали невесте приготовить подарки жениху, его родным, а также завершить подготовку приданного. Существовало поверье: Кто на невесту шьет, помолодеет. Поэтому девушки охотно помогали невесте.
Девичник по традиции был печальным: невеста прощалась с подругами, и, оплакивая свое девичество, причитала, часто голосили и ее подруги, исполнялись грустные песни. В них, как правило, содержится мотив прощания с подругами и с прежней жизнью:
Вы прощайте, мои подруженьки,
Вы прощайте, мои милые.
Не ждите меня вместе по улице пройтись И веселые песни петь...
В Оренбургском крае во время девичника обязательно исполнялась песня «Хмелинушка». Произведение народного творчества содержит такие строки:
Отходила, отгуляла Моя буйна голова,
Относила ленту алу Моя русая коса...
Зачем, мамонька, родила,
Зачем имячко дала?
Лучше б в речке утопила,
А не замуж отдала.
«Хмелинушка» - это прощание с девичеством и грустный плач о горькой доле замужней женщины. В этой песне содержится упоминание об обряде прощания с косой {Относила ленту алу / Моя русая коса). С языческих времен сохранился этот обычай. Девушке расчесывали волосы и заплетали две косы вместо одной, притом укладывая пряди одну под другую, а не поверх. Замужняя женщина должна была прикрывать свои волосы головным убором или платком, чтобы «сила», заключенная в них, не повредила новому роду. «Опростоволосить» женщину, то есть сорвать с нее головной убор, значило нанести серьезный ущерб ее семье, оскорбить ее саму и нажить серьезные неприятности.
Фольклорные тексты содержат мотив грусти. Грядущая жизнь с нелюбимым мужем, чужая семья со своими законами, лихая свекровь - вот темы свадебных песен. В них часто видна параллель, сравнение жизни до замужества и после него.
У родимой мамоньки Гуляла я, ласкалася,
У лихой свекровушки
Слезами умывалася.
Сопоставление двух временных отрезков - до замужества и после него - в языке выражается локальными категориями: у мамоньки - у свекровуш-ки. В семье отца девушка окружена заботой, любовью, лаской, в семье мужа ее ждут печаль и слезы. Противопоставление счастливой и несчастной жизни выражается в лексических единицах родимая -лихая. Одна из сем слова родимая в данном контексте - это «добрая, заботливая», а лихая значит «злая, несущая горе, лихо».
В Оренбуржье существовал Плач матери по дочери, который начинается такими строками:
Родимая ты моя, доченька,
И вылетаешь ты
Из свово-то свита гнездышка...
В этом отрывке есть скрытое сравнение дочери с птенцом, что подчеркивает материнскую любовь, заботу и боль расставания. В фольклорных текстах на основе сравнения невесты и жениха с птицей возникает гештальт птицы. Она - голубка (Покажите ж нам сизу голубку), ласточка (Уважай ты, моя ласточка, // И золовку сестрицу), у тушка (Дорогая наша утушка, // Дорогая наша гостюшка, // Погостюй у нас немножечко) Он -сокол {Вы видели сокола). Возникает вопрос: почему в народном сознании возникает гештальт птицы. Возможно, птицы рассматриваются как существа красивые, грациозные, свободные. Они становятся достойными сравнения с человеком.
После девичника следовало обручение. При обряде обручения жених с родственниками приезжали в дом невесты, все делали друг другу подарки, а жених с невестой обменивались обручальными кольцами. Кольцо символизирует цельность, поэтому его используют в качестве атрибута брака. Пословица говорит Обрученная, что подаренная. Обручение - завершающий этап процесса сватовства, который сопровождался песнями.
Об особенностях самого свадебного ритуала нам подробно повествуют пословицы и поговорки, собранные в словаре В.И. Даля. Выражение играть свадьбу представляет ее как драматизированное действо и напоминает о древних играх, сопровождавших этот праздник. Однако само слово игра, возможно, не совсем точно характеризовало свадьбу, потому что для людей того времени каждый момент данного процесса был наполнен смыслом.
Особое значение придавалось времени, когда можно было играть свадьбу. Никогда не игрались свадьбы во время постов. Исключалась из свадебных дней и масленичная неделя. В народе говорили: На масленицу жениться - с бедой породниться. Старались избегать также месяца мая, чтобы всю жизнь не «маяться». Самым удобным и благоприятным временем, к которому и приурочивалось большинство свадеб, считались осенние и зимние мясоеды.
Осенний мясоед начинался с Успения (28 августа) и продолжался до рождественского поста
(27 ноября). Зимний мясоед начинался с Рождества (7 января) и продолжался до Масленицы (длился от 5 до 8 недель).
В крестьянской среде этот срок укорачивался. Свадьбы начинали справлять с Покрова (14 октября), так как к этому времени завершались все сельскохозяйственные работы. Во фразеологической системе языка отражено представление о Покрове как о времени знакомств и свадеб: Весело Покров проведешь, дружка найдешь. Изучение фразеологизмов показывает, что Покров можно рассматривать как гештальт, связанный с персонификацией времени. Словарь «Пословицы русского народа» В.И. Даля содержит обращения девушек к Покрову дню с просьбой направить к ней суженого: Мать (Батюшка) Покров, покрой мать-сыру землю и меня молоду!, Матушка Прасковея, пошли мне жениха поскорее! В данных примерах основную смысловую нагрузку при формировании гештальта выполняет ласковая просьба, обращенная к тому, кто может изменить судьбу {Батюшка Покров). Гештальт времени свадеб проявляется и в лексеме свадебник, или свадебнец, как называли самый «свадебный» период в году.
В день венчания жених присылал невесте через сваху или дружку шкатулку, в которой лежали фата, восковые цветы, венчальные свечи, обручальные кольца, набор гребенок, иголки, булавки и т.п. Привезя наряд, дружка говорил: Что говорено, то и привезено; Просим набело умыться, хорошо снарядиться, в белые белила в красные румяна; невесту срядите, вперед посадите, а нам ворота отворите. После того как приносили шкатулку, тетка невесты - снарядиха - начинала одевать ее к венцу. В одной из поговорок есть указание на цвет венчального наряда: Белое венчальное, черное печальное. Белое платье на невесте символизирует чистоту, невинность.
Во время одевания применяли меры предосторожности, чтобы уберечь не только невесту, но и жениха от сглаза. Об этом говорят, в частности, пословицы: Жениху и невесте под венец втыкают булавки против сердца, а за пазуху кладут ртути; жениха под венец опоясывают вязаным кушаком. Считалось, что узлы охраняют от сглаза. Молодых таким образом хотели уберечь от злых сил, избавить от порчи.
Перед отъездом в церковь происходил выкуп невесты. К ее дому первым подъезжал дружка, распорядитель свадебного церемониала. Для него важно было миновать охрану - привратников и придверников. Чаще всего охрана удовлетворялась угощением - вином, но иногда приходилось делать подарки. Вслед за дружкой прибывал свадебный поезд. Отец невесты в это время говорил: Сват, не сват, а добрый человек; С добрыми речами милости просим. Сваха при этом отвечала: Коли рады гостям, так встретите и за воротами. После чего свахи обменивались пряниками и пивом.
Зеленые страницы
Войдя в дом, дружка должен был выкупить место для жениха за столом рядом с невестой. Обязательно при этом шли в ход деньги, но часто подруги и родственники невесты испытывали дружку загадками. Торг вел брат или подружки невесты. В словаре «Пословицы русского народа» есть слова продавца невесты за столом: Торгую не лисицами, не куницами, не атласом, не бархатом, а торгую девичьей красой; Куницу, лисицу да стакан вина. Фразеологический фонд фиксирует этот обряд как один из важнейших, но уже утративших свой исходный смысл - плата родителям невесты вено. Также в словаре мы встречаем выражения, которыми сопровождался обычай класть в вино за выкуп невесты деньги: Пей-ка, на дне копейка! Еще попьешь, грош найдешь. Интересно, что выкуп невесты - один из немногих обрядов, сохранившихся до наших дней.
Посидев за столом, все поднимались, чтобы ехать в церковь венчаться. Невеста, выходя из-за стола, старалась стянуть с него скатерть для того, чтобы все сидевшие за столом девушки вышли замуж. При этом она говорила: Я иду, и вы идете за мною. Данный фразеологизм отражает и сам обычай, и его сокровенный смысл.
Родители невесты благословляли молодых одной из икон, которые обычно в этот момент стояли на разостланной шкуре или шубе, вывернутой вверх мехом. Отражение смысла этого обряда мы видим во фразеологизме Шуба тепла и мохната -жить вам тепло и богато. Существовало много обычаев, суть которых заключалась в том, чтобы «сделать» будущую жизнь молодых счастливой. По этой же причине молодым в обувь сыпали хмель и зерна.
Затем все отправлялись в церковь. Гости поздравляли друг друга С молодецким выездом. Во время поездки в церковь люди старались по погоде и природным явлениям угадать, какой будет свадьба и будущая жизнь молодых. Фразеологический фонд содержит много «свадебных примет»: Коли на улице распутица, быть свадьбе беспутной; Снег и дождь на свадебный поезд - богато жить, дождь на молодых - счастье; Вихорь с пылью навстречу поезду не к добру; дождик - к богатству; Красный день свадьбы - жить красно, да бедно; Метель на свадебный поезд - все богатство выдует.
При венчании жених и невеста давали обещание любить и служить друг другу в продолжение всей жизни. Затем пили вино, сначала невеста, потом жених, который тут же бросал чашу на пол и спешил наступить на нее. То же делала и невеста. Кто из них первый наступал, тот одерживал победу, и считалось, что он всегда будет господином. Вообще в народе существовало очень много примет, указывающих на то, кто в доме будет главным, кто раньше уйдет из жизни и будет ли брак счастливым. «Свадебные приметы» отражены во фразеологическом фонде. Например, У кого из
молодых венец спадет, тому и вдовствовать, Если невеста под венцом уронит платок, а жених поднимет его, то скоро умрет; Обручальное кольцо под венцом уронить - не к доброму житью; Под венцом невеста крестится покрытой рукой, чтобы жить богато. Такое обилие примет говорит о стремлении человека угадать судьбу. Как мы уже знаем, фатализм и страстное желание заглянуть в будущее - это черты, характерные для русских.
От венца ехали в дом жениха. Дома новобрачных встречали родители жениха, благословляли, осыпали снова хмелем и зерном. Этот обряд зафиксирован и в пословице Молодых при встрече из церкви осыпают хмелем и хлебом. Данное действо связано с языческими верованиями. В нем виделся магический смысл. Считалось, что так можно обеспечить молодым многодетность и богатство, хмель и хлеб в этой языковой единице - это символы богатства, чего и желали новобрачным.
В доме жениха уже были накрыты столы. Молодую сажали за столом очень близко к мужу -так, «чтоб даже кошка не пробежала», и приговаривали: По Божьему веленью, по царскому уложе-нью, по господской воле, по мирскому приговору. Затем пели величальные песни. Жениха и невесту во время свадебного пира называли князем и княгиней: Народ крещеный, благословите нашего князя с княгиней; Мохнатый зверь на богатый двор; молодым князьям да богато жить, Как голубь без голубки гнезда не вьет, так новобрачный князь без княгини на место не садится; На свадьбе все бояре, а жених с невестою князь да княгиня. Начиналось свадебное застолье. Во время него гости выкрикивали: Горько вино, не пьется! Тем самым они заставляли молодых «подсластить», т.е. поцеловаться. В словаре В.И. Даля нами обнаружен такой фразеологизм: Быть на свадьбе, да не быть пьяну
- грешно. Русская свадьба отличалась обильным угощением и питьем, что предполагало хмельное веселье. Только молодым на свадебном пире предписывалось проявлять воздержанность в питье и еде. Подтверждают этот обычай пословицы: Молодые до венца не едят; До венца тощи, после солощи. Они могли лишь пригубить вино из одной рюмки и попробовать один на двоих кусок пирога.
Во время свадебного застолья группа поющих и пританцовывающих девушек обходила всех гостей. Перед каждым останавливалась, угощала его, требуя вознаграждения, и пела в его честь песню. Доставалось тому, кто был нещедрым на дары. Данный обычай отражен в речи, адресованной жениху: Будешь дарить - станем хвалить, не будешь дарить - станем корить. Если кто-то из гостей отказывался делать подарки, то ему под смех и улыбки присутствующих девушки исполняли «корительные» песни, такие как, например, для жениха:
Ты, невеста, перед кем стоишь, на кого глядишь?
Он тебе чуж ... чуженек,
У него поросячий душок!
Он с курами клевал,
С поросятами едал!
Когда веселье было уже в полном разгаре, молодых уводили. Свою первую брачную ночь они проводили чаще всего в холодной, нежилой части избы. Постель обычно стелили из снопов, которые являлись символом плодородия. Укладывание молодых часто сопровождалось различными обрядовыми действиями. Прежде чем положить молодых, дружка и свашка ложились в приготовленную постель и требовали выкуп. Фразеологизм Обогреть постель молодых возник на основе этого обряда.
Утром родные шли «поднимать молодых», но в спальню молодых входила только одна сваха. Родня же стояла в этот момент у дверей горницы, била горшки, кринки, тарелки. При выходе новобрачных их поздравляли и со стуком били посуду.
Существовало множество способов демонстрации невинности невесты. Во фразеологии нами не найдено отражение этих обрядов, но в ней есть единицы, которые выражают народное представление о порочности. Так, поговорка Венцом грех прикрывать свидетельствует о том, что добрачные интимные отношения осуждались. Замужество в этом случае было единственным спасением от позора: Была под венцом и дело с концом; Что в девках ни было, да теперь замужем.
Свадебное пиршество могло длиться не один день. Пословица говорит: Добрая свадьба - неделю.
Затем следовали послесвадебные обряды - визиты молодых. Выражение ехать на блинки означает первое посещение супругами тещи.
Проведенный нами анализ фразеологических единиц со свадебной тематикой характеризует свадьбу как сплав языческих, религиозных и народных обычаев, сложный, торжественный и красивый обряд, каждый шаг которого наполнен смыслом.
Таким образом, изучение обрядовой фразеологии с точки зрения ее тематики позволило нам сопоставить культурную экспликацию с культурным контекстом. Фразеологизмы раскрывают не только сами обычаи, но и их сокровенный смысл. Анализ свадебной фразеологии в лингвистическом аспекте дает возможность выделить сценарий сватовства, фреймы торговли и охоты, гештальт времени свадеб и др. Сквозь призму обрядовой фразеологии мы можем рассматривать особенности русской культуры, а изучая язык, постигать глубину смысла русских обычаев и традиций.
1 Шанский Н.М. Фразеология современного русского языка. М.. Наука, 2002. С. 6.
2 Забылин М. Русский народ: обычаи, обряды, предания, суеверия. М.. НИКА, 1997 С. 96.
3 Костомаров Н.И., Забелин И.Е. О жизни, быте и нравах русского народа. М.. Астель, 2001. С. 316.
4 В круге жизни: семейные праздники, обычаи, обряды. Пермь. ОНИКС, 2003. С. 34.
Поступила в редакцию 1 июня 2008 г.
