CC BY
84
скФУ
УДК 94 (415)
А. В. Мирошников
ГЕРОИ И МУЧЕНИКИ. СИМВОЛЫ ИРЛАНДСКОГО НАЦИОНАЛИЗМА
В многовековой истории ирландского национализма символика занимает важное место. В этой истории насчитывается много героических и трагичных страниц. В пантеон национализма включены все герои мученики борьбы за независимость. Но далеко не все из них получили «статус символа». Как правило, символами являются отдельные персонажи национального движения либо события, которые оказали серьёзное влияние на ход истории Ирландии. Символы призваны сохранять историческую память и способствовать процессу национальной самоидентификации. Одним из таких символов является «эпитафия Эммета», стимулирующая стремление к созданию единой Ирландии. Большое влияние на возникновение символов оказывает кельтская ментальность, для которой свойственна мифологизация и тесная связь с образами прошлого. Очевид-
но, что конкретный символ не является искусственно созданным предметом. Он возникает спонтанно и затем нередко используется лидерами национального движения. В советской и российской историографии символика ирландского национализма не была предметом специального исследования. Изучение появления, содержания и влияния символов на процесс развития ирландского национального движения имеет немаловажное значение. Их изучение позволяет определить социопсихологические аспекты явления, выявить проблему соотношения «лидер-массы», полнее понять логику постановки целей движения и механизмы их реализации.
Ключевые слова: символы, национализм, Тоун, Эм-мет, О'Коннелл, Манчестерские мученики.
Alexander Miroshnikov
HEROES AND MARTYRS. SYMBOLS OF IRISH NATIONALISM
In the long history of Irish Nationalism, symbolism occupies an important place. This story has many heroic and tragic pages. The Pantheon of Nationalism includes all the heroes and martyrs of the struggle for independence. But not all of them received "symbol status". As a rule, symbols represents individual characters of the National Movement or events that have had a serious impact on the course of the History of Ireland. Symbols are designed to preserve historical memory and contribute to the process of national self-identification. One such symbol is the "Epitaph of Em-mett," which stimulates the desire to create a united Ireland. A great influence on the emergence of symbols is provided by the Celtic mentality, which is characterized by mytholo-gization and close connection with the images of the past. Obviously, a particular symbol is not an artificially created
object. It arises spontaneously and then is often used by leaders of the National Movement. In Soviet/Russian historiography, the symbolism of Irish Nationalism was not the subject of a special study. The study of the appearance, content and influence of symbols on the development of the Irish National Movement is of no small importance. Their study allows us to determine the sociopsychological aspects of the phenomenon, to identify the problem of the "leader-mass" relationship, to more fully understand the logic of the formulation of the aims of the movement and the mechanisms for their implementation.
Key words: symbols, nationalism, Tone, Emmet, O'Connell, Manchester Martyrs.
Ирландское национальное движение, его многовековая история, как и сама идеология национализма, неминуемо создавали целый набор символов, смысл которых заключался не только в сохранении прочной исторической памяти, но и способствовал формированию национальной идентичности.
Характерно, что нередко эти стабильные символы возникали спонтанно в сознании народа, а затем они стали использоваться лидерами различных направлений внутри ирландского национализма. Далеко не всегда легко определить «избирательность» в выборе такого символа. Символы не «назначались сверху», а являлись
продуктом массового сознания, которое транспортировало их из поколения в поколение.
Особенности кельтского характера, психотипа также накладывали свой отпечаток на формирование в ирландской политической мифологии образов «великих личностей», ставших символами. В известной мере ирландское сознание нередко было проникнуто идеями величия своей нации.
Весьма отчётливо это видно в письме одного из адептов национализма рубежа Х1Х-ХХ вв., Джорджа Расселла, творившего под псевдонимом Уильяму Йейтсу. Расселл писал: «Из Ирландии воссияет свет, который преобразит эпохи и народы» [2, с.13].
Кельтская мифология плотно наполнена такими фантастическими образами.
Одну из легенд приводил в своих «Кельтских сумерках» Нобелевский лауреат Уильям Батлер Йейтс. Она гласит, что, когда великий ирландский поэт Рафтери стоял перед кустом, «...и разговаривал с ним, и куст отвечал ему по-ирландски» [2, с.202]. Для ирландского сознания иного языка, кроме национального в данном контексте и быть не могло, равно как и вполне нормальным считался такой фантастический диалог.
В данной статье мы обращаемся к нескольким важнейшим символам ирландского национализма, которые сохраняют своё значение до сегодняшнего времени. Следует отметить, что без всякого исключения персонажи национального движения, вне зависимости от их принадлежности к революционерам или апологетам «моральной силы» высоко чтутся ирландцами; нация отдаёт дань своим предкам.
Однако далеко не все персоны национальной истории приобрели «статус символа», что не умаляет уважения их последующими поколениями ирландцев. Следовательно, существуют некие неординарные явления, которые трансформировались в символические знаки. Эту логику мы попытались выявить.
Например, лидер патриотического движения Генри Граттан, активность которого привела к воссозданию в конце XVIII века независимого от Вестминстера ирландского парламента, Дойла, безусловно, остаётся в памяти нации [11; 15].
Реализм политики Граттана выразился в постепенности достижения намеченной цели, но ставя для решения конкретные задачи, он в своей аргументации далеко выходил за их пределы. 19 апреля 1780 г. Граттан в палате общин при обсуждении Декларации ирландских прав, суть которой сводилась к движению за восстановление автономии Дойла, резко подверг критике нерешительность ирландских политиков, одновременно высказался о тактике движения к самоуправлению. Обращаясь к ирландским коммонерам, он говорил: «Вы, с тремя миллионами жителей, стоящими за вами, с хартиями в одной руке и оружием в другой, боитесь сказать: «Мы свободные люди?» Вы, величайшая Палата общин, когда-либо заседавшая в Ирландии, желающая только одного акта, который уравнял бы с английской палатой общин, принявшей «Петицию о правах»,... вы боитесь сказать Британскому парламенту, что вы свободные люди?»» Необходимо проявить волю и осознать ответственность: «Я вынуждаю вас законами земли и их нарушениями; поручениями 18-ти графств; оружием, вдохновением и провидением настоящего момента - назовите нам правило, по которому мы должны действовать; утвердите закон Ирландии; провозгласите свободу земли!»» [20, р. 1, 365, 371].
Последующие адепты революционного направления в ирландском национализме скептически оценивали эволюционный подход Граттана, заявляя, что автономизация Дойла не принесла
свободу стране. Сторонники «граттановского конституционализма» при защите своего лидера подчёркивали, что в своей тактике он был скован условиями того времени и своим воспитанием [11, р. 178-180]. Спорить с этим не имеет смысла, ибо иных способов изменения зависимого положения Ирландии в то время действительно не существовало.
Но и в критике конституционализма находятся рациональные зёрна. Собственно говоря, даже восстановленный в правах Дойл при изменении курса британской политики был ликвидирован Актом об Унии 1800 года.
Воспринимая Граттана в качестве одного из основоположников ирландского патриотизма, ореола «символа» в массах он не снискал, хотя по большому счёту, восемнадцать лет существования «граттановского парламента» были временем необычайного подъёма ирландской экономики.
Пример иного свойства связан с первой попыткой вооружённого восстания против англичан в 1798 г., предпринятой «Объединёнными ирландцами» во главе с Уолфом Тоуном, казалось бы, идеально подходит к определению символа революции. Но можно говорить не только о трепетном отношении к героизму восставших, нужно учитывать, что Тоун заложил основы революционного направления, разработал ряд его доктринальных положений для будущих поколений [18, р. 15-20].
Протестант по вере, Тоун в то же время стремился опираться на союз всех средних классов, на крестьян, стопроцентно католических. Политический прагматизм в этом направлении был свойственен Тоуну [6, р. 62]. Он начинал свою политическую и общественную деятельность как сторонник тактики Граттана, однако развитие революционных событий во Франции довольно быстро способствовало его переходу в стан приверженцев революции. Впервые в его доктрине прозвучали, как призывы к борьбе за республику, так и выработка тактики ориентации на союз с врагами Британии, на Францию, прежде всего.
Недаром организация, созданная Тоуном, носила название «Объединённые ирландцы». Тем самым он стремился соединить в ней представителей протестантской и католической конфессий, что было чрезвычайно важно. Неминуемым стало ещё одно положение идеологии Тоуна, отторжение церкви от политики. Косвенно наносился удар и по Дойлу Граттана, который был протестантским [8].
Стартовым положением для доктрины Тоуна стал принцип свободы человека. Но он смог применить его для нации и государства. Французская революция явилась катализатором политической активности во многих странах, Тоун напрямую говорил, что «освещение общественного мнения в Ирландии» было стимулировано «светилом правды и свободы во Франции» [38, II, р. 55].
Франция для Тоуна и его сподвижников была важна не только в силу её значения как основного противника Англии, хотя, как указывалось, он строил надежды на военную помощь Парижа в
борьбе за ирландскую независимость. Значение 1789 года, по словам Тоуна, в том, что «Французская революция стала испытанием политического кредо для каждого человека» [38, I, р. 51].
Безусловно, Уолф Тоун был родоначальником революционного направления в ирландском национализме. Историки склонны давать ему широкую характеристику. «Революционер, республиканец, демократ» [6, р.46], эти определения не противоречат сути воззрений Тоуна. Практическая его деятельность и собственные высказывания [37, р. 180-183] безусловно подтверждают такие оценки.
Завершая анализ идеологем Уолфа Тоуна, отметим, что комплексная программа «Объединённых ирландцев», изложенная в документе «План парламентской реформы «Объединённых ирландцев» от марта 1794 г [14, р. 237-238], предлагала политические преобразования в рамках традиционного для 18 века эгалитаризма. Независимость, всеобщее избирательное право, ежегодное переизбрание парламента, отделение церкви от государства. Требование изменения сетки избирательных округов соседствовало с назначением жалования коммонерам.
Функции государства виделись авторам документа в защите национальной экономики, развитии культуры и повышении грамотности населения.
Фактически это был первый проект устройства новой Ирландии. Однако в исторической памяти народа оставили свой след не эти предложения, они стали стартовой площадкой для будущих поколений националистов и материалом для исследователей, а героизм восставших в 1798 г Однако, несмотря на это Тоун и его сподвижники символами не стали.
Речь не идёт о недооценке того или иного события, или личности в истории страны, национального движения, все националисты навечно внесены в пантеон памяти, но в данном случае мы рассматриваем непреходящие символы Ирландии.
Первым вечным символом героизма и одновременно мученичества стал Роберт Эммет, поднявший восстание против англичан в 1803 г.
Роберт Эммет был, пожалуй, единственным потомственным аристократом в плеяде борцов за свободу Ирландии.
По существу, и восстание 1803 года было незначительным эпизодом в истории национального движения.
Героизируется не само восстание, а поистине пророческая фраза Эммета из последнего слова перед судом.
Ключевая фраза, получившая название «Эпитафия Эммета» имеет гораздо большее значение, чем сам автор тех слов.
«Когда моя страна займет свое место среди народов земли, тогда, а не до тех пор, пусть моя эпитафия будет написана... [23], посыл в «Эпитафии» к борьбе за полную независимость Ирландии был очевиден.
Можно согласиться с тем, что сама идеология Эммета, чётко выраженная в словах: «Мы сра-
жаемся не против богатых и их богатства, а против религиозной нетерпимости, не против глупых предрассудков, а против британского господства» [40] выявила неизменные векторы ирландского национализма.
Все последующие поколения националистов боролись за «настоящую эпитафию Эммета». Под этим лозунгом вела активную борьбу Ирландская Республиканская Армия (ИРА). Несмотря на все соглашения по стабилизации положения в Шести графствах Ольстера, принятые в XX в., истинные националисты заявляют, что Вся Ирландия ещё не свободна.
Сейчас в связи с Брекзитом, актуальность реализации мечты Эммета стала ещё острее. Во всяком случае, Шинн Фейн считает возможным наконец-таки объединить две части острова.
Президент Шинн Фейн Джерри Адамс, депутат Дойла, высказывался об этом вполне определённо [10].
Такая позиция настойчиво транслируется и в пропаганде партии [16].
Правда, три года назад автор настоящей статьи в личных беседах с представителями ирландской интеллектуальной элиты отметил, что они выражали серьёзное сомнение в реальности соединения Северной Ирландии, как составной части Соединённого Королевства с Ирландией.
Незыблемым символом ирландского национализма является Дэньел О'Коннелл, получивший народное прозвище «Освободитель».
Думается, что известная гиперболизация этого народного титула имела место. По большому счёту «Освободителю» удалась лишь эмансипация католиков.
О'Коннелл первым в Европе сумел создать общенациональное мнение и всеирландскую организацию, задачей которых было достижение эмансипации католиков, иными словами, предоставить им пассивное избирательное право. По сути, в случае достижения намеченной цели, все католики, которые могли бы стать коммонерами или государственными служащими, освобождались бы от религиозной клятвы Короне.
Созданная О'Коннеллом Католическая Ассоциация использовала целый набор средств, как для пропаганды эмансипации, так и была призвана создать массовое движение, основанное на принципах единой цели и осознания общности ирландской нации.
Митинги, проводимые Католической Ассоциацией по всей стране, утверждали в сознании нации принципы «моральной силы», которые основывались на сознательном давлении общественного мнения. Воспитываемое коннеллиз-мом, это мнение отражало справедливые требования, усиливало вес нации в ее собственном сознании. Сила национальной общности, выраженная в конкретных политических требованиях, должна была задуматься правительство и британское общество об Ирландии.
Кроме проведения многотысячных митингов, Ассоциация контролировала ряд печатных изданий, создавала свои собственные еженедель-
ники. Католическая организация использовала газету «Даблин Ивнинг Поуст», а редактор её Ф. У. Конуэй фактически сделал издание официозом Ассоциации. Не меньшее внимание пропаганде эмансипации католиков оказывал М. Стонтон, редактор «Морнинг Реджистер». Газеты предназначались для грамотной части общества [13], однако материалы газет читались вслух и на митингах. Нередко статьи о митингах публиковались на страницах местной прессы, например, в «Типперэри Фри Пресс» [35; 36].
Весьма оригинальным и действенным способом объединения нации под знамёнами эмансипации стало введение по инициативе О'Коннелла так называемой Католической ренты. По задумке лидера националистов каждый ирландец мог по желанию внести любую сумму, от фартинга до гинеи в адрес Ассоциации.
Дабы избежать нападок со стороны правительства по поводу сбора финансов, О'Коннелл поступил весьма мудро. В 1825 г. из собранных средств пятнадцать тысяч фунтов стерлингов было направлено в государственный фонд безопасности. Кстати, это была не только уловка или демонстративный акт лояльности, хотя и это нельзя сбрасывать со счёта, но главное, - О'Коннелл лишний раз убеждал и правительство, и своих сторонников в движении в рамках закона.
Основная же масса денег ренты шла на митинги, прессу и инвестирование реформы избирательных округов.
Как образно отметил видный исследователь коннеллизма МакКэффри, рентой «О'Коннелл женил ирландский национализм и бентамистский радикализм» [17, р. 16].
Вся палитра методов Ассоциации цементировало католическое общественное мнение.
Вестминстер и Кабинет не могли безучастно наблюдать развитие событий. Ассоциация была создана в 1823 г., а уже 15 февраля 1825 г. при обсуждении ирландских дел в парламенте Джордж Каннинг крайне резко охарактеризовал опасность, исходившей от новоявленной организации. Оратор заявил, что Ассоциация является организацией, которая сама избрала свой состав, самостоятельно сконструировалась, действующая самостоятельно и «. - не признающая ничего выше...» [12]. Принимая во внимание и то, что Каннинг имел ирландские корни, и то, что являлся одним из самых демократичных политиков того времени, достаточно назвать его безукоризненную поддержку независимости латиноамериканских бывших колоний Испании и одобрение борьбы греков за свободу, можно сделать два вывода. Во-первых, явное нежелание Вестминстера идти на уступки католикам Ирландии, во-вторых, вигская партия в таком отрицании эмансипации смыкалась с самыми твердолобыми тори.
Несмотря на это, движение за эмансипацию приобрело такой размах, что премьер Веллингтон, даже при угрозе раскола партии, решился на принятие Билля. 13 апреля 1829 г. Вестминстер принял Акт об эмансипации католиков [14, р. 247249; 22, р. 64].
Известие об эмансипации вызвало в Ирландии небывалый подъем и энтузиазм населения, о чем свидетельствовал великий английский поэт-романтик Уордсворт, посетивший остров в тот год [9, р. 53-64].
Победа была достигнута, но в тот же день, 13 апреля были изменены стандарты имущественного ценза при выборах в Ирландии. До этого времени ценз на острове был самым низким в Королевстве. Поскольку в Вестминстер могли пройти только протестанты, а электорат был в своём большинстве католическим, то лендлорды нуждались в наибольшем числе своих избирателей. Теперь картина кардинально изменилась.
Вот как отреагировал О'Коннелл на новую ситуацию. Он писал жене: «Следующей пришла беда - билль, ставящий квалификацию фригольдеров до десяти фунтов. Это плохо, очень плохо и мы должны предотвратить это, если сможем. Я опубликую во вторник письмо по этому вопросу... Кто думал, что мы можем получить билль от Пиля и Веллингтона. Католики могут быть судьями, мэрами, шерифами, олдермэнами, членами советов, пэрами парламента, коммонерами, всеми, короче, всеми. Не было сомнений при прохождении билля... Дорогая, я могу сказать, что я содействовал этому. Все хорошо, но 40-шил-линговый фригольд, однако, по-моему, 10 ф.ст. реально дадут больше силы католикам. Я должен, несмотря ни на что, поддержать фригольде-ров...О, если бы я мог поддержать 40-шиллинго-вых фригольдеров. Это, это - только позор» [19, IV, по 1529].
Понятно, что от Акта об эмансипации выиграли лишь католики из верхних слоёв социальной лестницы, но это была первая победа общественного движения и забыть её нация не имела права.
Выше мы отмечали известную мифологизацию, свойственную ирландскому сознанию. Особенно сильно она проявлялась в провинции. Крестьяне трепетно обращали внимание на происхождение своих лидеров, отталкиваясь от кельтских обычаев и предрассудков.
Это для горожан О'Коннелл был политиком, а для провинции важнее было то, что он «вождь клана Керри». Ментальность патернализма арендаторов придавала О'Коннеллу образ современного спасителя отечества, наделяла его звучными прозвищами. «Ирландская зеленая коноплянка», «Орел Керри», «Моисей Ирландии», «Блестящая звезда нашей нации», «Новый Брайан Бору», в них были смешаны национальные, религиозные, эмоциональные и исторические элементы, господствовавшие в сознании католической провинции. [17, р. 2].
Такой многогранный образ, победа в эманси-паторском движении априори создал из О'Коннелла мощный национальный символ, невзирая на то, что победа была довольно ограничена по своим масштабам.
В 1867 г. ирландское общество пережило трагедию, известную современникам и вошедшую в историю под названием «Манчестерские мученики».
Весной того года члены Ирландского Революционного Братства (ИРБ), известного также под названием Фенианское Братство предприняли попытку вооружённого восстания. Оно было подавлено английскими войсками.
На смену ирландскому руководству Братство пришли ветераны Гражданской войны США, представители ирландской диаспоры в Штатах.
Именно они решили перевести новое восстание на территорию Англии, где центром его должен был стать Манчестер.
Однако новоявленные лидеры, включая главу Братства Келли и его помощника Диси, были арестованы.
Во время транспортировки арестованных была предпринята попытка их освобождения, завершившаяся удачно. Келли и Диси бежали. Но во время атаки фениев на тюремную карету был застрелен полицейский сержант [32].
Непреднамеренное убийство полицейского привело к моментальной ответной реакции. Начался погром ирландских кварталов города. Было сразу же арестовано пятьдесят ирландцев, из числа которых двадцать шесть предали суду [5, р. 196].
Несмотря на то, что за поимку Келли и Диси было обещано триста фунтов, обоим фигурантам удалось сбежать и пути их расходятся. Диси вернулся в Штаты, а Келли обосновался в Бельгии [29; 30].
Властям необходимо было демонстративное наказание не обязательно участников убийства сержанта, главное ирландцев. Поэтому суд не удосуживался сбором неопровержимых доказательств вины конкретного человека. Инкриминировалось предумышленное убийство представителя власти.
Согласно приговору от 13 ноября пятеро обвиняемых - Уильям Филипп Эллин, Майкл О'Брайен, Эдвард Кондон (судился под псевдонимом «Шор»), Майкл Ларкин и Томас Мэгвайер были приговорены к смертной казни, семеро -к каторге, остальные получили различные сроки тюремного заключения. «Энньюэл Реджистер» привел подробное описание судебного расследования, опросов свидетелей и допросов обвиняемых [39].
Суд был стремительным и отметал все несуразности обвинения, к примеру, Мэгвайер вообще отсутствовал на месте преступления. Не было доказано, что арестованные ирландцы были членами Фенианского Братства, тем более выполняли там какие-то важные поручения.
Выступления приговорённых к смертной казни на суде свидетельствовали и об их патриотизме, об уверенности в своей невиновности, о готовности умереть во имя родины.
Осуждённый Эллин заявил: «...Я невиновен... Я говорю это не ради помилования; я не хочу и не жду его. Я умру, как умерли многие тысячи, за свою любимую страну и ее защиту» [4; 9, р. 265266].
Ларкин воскликнул в своем последнем слове: «Боже, будь с вами, ирландцы и ирландки» [31].
Слова, произнесенные приговоренными к смерти: «Боже, спаси Ирландию!» стали известны всей стране [21, р.273].
Мировое сообщество восприняло приговор скептически, многие в Европе и в Америке расценивали данное решение суда, который безусловно, выполнял задачу правительства, как акцию мести и устрашения.
Одной из организаций, которая выступила с призывом к властям Англии отменить приговор стал Первый Интернационал.
19 ноября прошло первое заседание Генерального Совета по ирландскому вопросу. К его началу в манчестерском деле произошли существенные изменения.
По ходатайству прессы, доказавшей, что Мэгвайер действительно отсутствовал во время освобождения Келли и Диси, он был помилован.
По требованию правительства США, Кондону, как американскому гражданину, смертную казнь заменили пожизненным заключением.
На чрезвычайном заседании Генерального Совета единогласно было принято обращение к британскому министру Харди. Отмечалось, что судебное расследование основывалось на ложных показаниях, что косвенно подтвердило помилование Мэгвайера, а казнь троих патриотов «...будет носить характер не судебного акта, а политической мести». Обращение призывало к смягчению приговора, что стало бы «...не только актом справедливости, но и актом политической мудрости» [1, р. 118-122; 3].
Обращение Генерального Совета Интернационала, как и многие другие аналогичные предложения из-за рубежа, было проигнорировано.
23 ноября «манчестерские мученики» - Эллин, О'Брайен и Ларкин взошли на эшафот.
Казнь потрясла Ирландию, шокировала Англию, возмутила Европу и Америку. Даже «Нью-Йорк Таймс», газета, которая всегда выступала против американских фениев, квалифицировал казнь как неоправданную жестокость [26; 27]. По мнению авторитетной ирландской газеты, вовсе не сторонника революции, «Айришмэн», убийство троих ирландцев по решению суда привела к обострению ситуации и усилению напряженности на острове [24; 25].
«Манчестерские мученики» стали после Эмме-та первыми ирландцами, казненными за политическую акцию.
Было бы наивно полагать, что всё общественное мнение Королевства было проникнуто идеями гуманизма. Проправительственный «Таймс» фактически открыто высказал не просто поддержку казни ирландцев, но и выразил главный вектор Лондона в решении ирландского вопроса. Газета писала «...Мы не можем дольше колебаться, в каком направлении двигаться... Мы стоим лицом к лицу с шайкой безрассудных преступников, которые не уважают человечность и божественность... Мы должны уничтожить их любой ценой.» [28].
Католическая церковь с самого начала создания ИРБ проводила открытую борьбу против ре-
волюционного направления в национальном движении, пыталась стать его руководителем.
Неслучайно, что высшие иерархи католичества обращались к единоверцам с призывами покинуть ряды Фенианского Братства, посылали проклятия на головы осуждённых [33; 34].
Трагедия «манчестерских мучеников» осталась в национальном сознании навечно.
Пройдёт не одно десятилетние, прежде чем вновь родиться революционное направление в ирландском национализме. И XX в. требовал уже формирования новых символов, всё более отвечающих революционному настроению, царившему среди масс.
Пасхальное восстание 1916 г., жестоко подавленное британской армией, не только создало в национальном сознании новую плеяду героев и мучеников, но породило соединение реальных борцов за свободу с образом мифологического героя Кухулина. Неслучайно в штаб-квартире революционных республиканцев, расположенной в Главном почтамте Дублина, фигура Кухулина до сих пор олицетворяет те героические дни.
Не в последнюю очередь такой синтетический символ появился благодаря атмосфере Кельтского культурного возрождения рубежа Х!Х-ХХ вв.
Ирландское национальное сознание проникнуто преклонением перед лидерами освободительного движения. Оно в разные периоды было окрашено то в революционные цвета, то уповало
на мирные, конституционные формы сопротивления. Вне зависимости от политических пристрастий разных слоёв населения всё оно сохраняет историческую память. Правительство Ирландии культивирует это чувство, пропаганда истории -одно из важнейших направлений как государства, так и многочисленных общественных организаций. Закономерно, что в реализации так называемой «Кельтской культурной экспансии», важной программы Правительства страны символы великого прошлого занимают особое место. «Экспансия» предназначена, прежде всего, для ирландской диаспоры, рассеянной по всему миру.
Несколько лет назад в рамках сотрудничества нашего Ирландского Центра Воронежского государственного университета с Посольством Ирландии в России с лекциями для студентов университета по линии организации Culture Ireland в университете выступал доцент Нилл Кьёу. Центральное место в его занятиях нередко занимала тема исторической памяти нации, где символизм играл одну из главных ролей.
По всему острову установлены памятники, статуи великих ирландцев и тех главных символов, которые стали неотъемлемой частью национального самосознания. Сент-Стивенз Грин, парк в центре Дублина, наполнен галереей памятников героям, великим литераторам, улицы ирландских городов носят имена выдающихся соплеменников.
Источники и литература / References
1. Генеральный Совет Первого Интернационала. Протоколы. 1866-1868. М.: Госполитиздат, 1963. 344 с. General'nyy Sovet Pervogo Internatsionala. Protokoly (General Council of the First International. Protocols). 1866-1868.
Moscow: Gospolitizdat publ., 1963. 344 p.
2. Йейтс У. Б. Роза и Башня. Санкт-Петербург: Симпозиум, 1999. 560 с.
Yeyts U. B. Roza i Bashnya (Rose and Tower). St. Peterburg publ.: Simpozium, 1999. 560 p.
3. Маркс К. Заключенные в Манчестере фении и Международное Товарищество Рабочих // Сочинения. в 39 т. / Маркс К., Энгельс Ф. 2-е изд. Т. 16. М.: Госполитиздат, 1960. С. 224-225.
Marks K. Zaklyuchennye v Manchestere fenii i Mezhdunarodnoe Tovarishche-stvo Rabochikh (Manchester Prisoners and Manpower International Fellowship) // Sochineniya. In 39 Vols. Vol. 16. Moscow: Gospolitizdat publ., 1960. P. 224-225.
4. Сулливан А. М. Новая Ирландия // Русская мысль. 1881. №4; 5; 7; 8; 9; 10; 1882. №6; 7; 9. Sullivan A. M. Novaya Irlandiya (New Ireland) // Russkaya mysl'. 1881. No.4; 5; 7; 8; 9; 10; 1882. No.6; 7; 9.
5. Annual Register for the Year 1867. London, 1868. 288 p.
6. Cronin S. Irish Nationalism. A History of its roots and ideology. Dublin, 1980. 391 p.
7. Cronin S. Wolfe Tone. Dublin, 1963. 178 p.
8. Elliott M. Wolfe Tone: Prophet Of Irish Independence. London; Boston, 1989. 488 p.
9. Fackler H. V. Wordsworth in Ireland, 1829: A Survey of His Tour // Eire-Ireland. Vol. VI. 1971. Spring. No. 1. P. 53-64.
10. Full Text of Sinn Fein President Gerry Adams TD's speech on visit of EU Chief Negotiator Michel Barnier to the Oireachtas on Tuesday May 11, 2017. URL: https://www.sinnfein.ie/files/2017/Gerry_Adams_Brexit_Speech.pdf (Accessed: 29.12.2019).
11. Gwynn St. L. Henry Grattan and His Times. Westport (Conn), 1971. 221 p.
12. Hansard's Parliamentary Debates. House of Commons Debates. Vol. XII. Col. 465.
13. Hayley B. Irish periodicals from the Union to the Nation // Anglo-Irish Studies / ed. P.J. Drudy. 1976. Vol. II. P. 83-108.
14. Irish Historical Documents, 1172-1922 / ed. by E. Curtis, R.B. McDowell. London, 1943. 331 p.
15. Kelly J. Henry Grattan. Life and Times Series. Dundalk, 1993. 178 p.
16. McDonald M. L. No-deal Brexit would lead to vote on united Ireland, says Sinn Fein // The Guardian. URL: https:// www.theguardian.com/politics/2019/feb/13/no-deal-brexit-would-lead-to-vote-on-united-ireland-says-sinn-fein(Accessed: 29.12.2019).
17. McCaffrey L. J. Daniel O'Connell and the Repeal Year. Lexington, 1966. XXIII, 252 p.
18. Moody T. W. The political ideas of the United Irishmen // Ireland To-day. Vol. III. 1938. January. No.1. P. 15-25.
19. O'Connell D. The Correspondence of Daniel O'Connell / ed. M.R. O'Connell. Shannon, 1972. Vols. 1-2, Dublin, 197380. Vols. 3-8.
20. Orations of British Orators Including Biographical and Critical Sketches. Vols. 2. New York, 1900. 449 p.
21. Pigott R. Personal recollections of an Irish national journalist. Dublin, London, 1883. 447 p.
22. Reynolds J. A. The Catholic Emancipation Crisis in Ireland. 1823-1829. New Haven, 1954. 265 p.
23. Robert Emmet's speech from the dock // The life and times of Robert Emmet / Madden R.R. New York: Haverty, 1868. P. 238-246.
24. The Irishman. 1867. December 7.
25. The Irishman. 1867. November 30.
26. The New York Times. 1867. November 25.
27. The New York Times. 1867. November 26.
28. The Times. 1867. December 16.
29. The Times. 1867. November 14.
30. The Times. 1867. November 15.
31. The Times. 1867. November 2.
32. The Times. 1867. September 19.
33. The Times. 1868. January 3.
34. The Times. 1868. January 6.
35. The Tipperary Free Press. 1828. April 26.
36. The Tipperary Free Press. 1828. March 15.
37. Tone Th. W. Autobiography / Ed. by S. O'Faolain. Dublin, 1937. 243 p.
38. Tone W. The Life of Theobald Wolfe Tone. Vol. 2. Washington, 1826.
39. Trial for the rescue of Fenian Prisoners and murders of a police sergeant at Manchester // Annual Register for the Year 1867. London, 1868. P. 196-205.
40. Whelan K. Robert Emmet: Between history and memory // History Ireland. Dept. of Modern History Trinity College, Dublin. Autumn 2003. Vol.11. No. 3.
Сведение об авторе
Мирошников Александр Викторович - доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой истории зарубежных стран и востоковедения Воронежского государственного университета (Воронеж) / av_miroshnikov@mail.ru
Information about the author
Miroshnikov Alexander - Doctor of History, Professor, Head of Chair of Foreign Countries History and Oriental Studies, Voronezh State University (Voronezh) / av_miroshnikov@mail.ru
