CC BY
276
ИСТОРИЯ
О.О. ФЕДОРОВА, аспирант кафедры всеобщей истории Орловского государственного университета
ГЕРМАНИЯ В 90-е гг. XX СТОЛЕТИЯ: ТРУДНОСТИ ПОСТОБЪЕДИНИТЕЛЬНЫХ ПРОЦЕССОВ
В статье рассматриваются сложные, противоречивые экономические и социально-политические процессы в современной Германии после объединения. Автор убедительно показывает, что надежды немцев к восстановлению единства нации в итоге переросли в противостояние «весси» (западные немцы) и «осси» (восточные немцы) не только на идеологическом и экономическом уровне, но и в повседневной жизни.
Ключевые слова: объединительный процесс, «весси», «осси», приватизация, социальная помощь, «старые земли».
Одной из наиболее актуальных тем современной германистики и социально-экономической истории объединенной Европы являются проблемы, связанные с итогами объединения двух германских государств в 90-е гг. XX в. Историки и современники этого глобального процесса с неослабевающим вниманием наблюдают за процессами, происходящими в новой Германии.
3 октября 1990 г., спустя 40 лет независимого существования, Германская Демократическая Республика вошла в состав Федеративной Республики Германия. Казалось, немцы вновь стали единой нацией, а те немногочисленные проблемы, что еще существовали, будут легко и быстро разрешены. По крайней мере, так думало большинство людей осенью 1990 г.
Однако очень скоро реалии социально-экономической действительности притушили первоначальный энтузиазм немцев. «Половина Германии сидит теперь на диване и дуется», — заметил по этому поводу один журналист1. Никто не предполагал, что путь к единству окажется столь тяжелым, потребует больших жертв и огромных затрат. Перед страной стояла задача определить свою роль на международной арене и разобраться в своих внутренних делах.
Внезапное исчезновение ГДР с политической карты Европы побудило некоторых отечественных авторов проводить параллели с исчезновением Атлантиды2. Г. Коль и правящие круги Западной Германии злоупотребили тем доверием, которое было им оказано восточными немцами на выборах 18 марта 1990 года. Действительность в Восточной Германии, особенно в первые годы после ее присоединения к ФРГ, в корне противоречила нормальной логике. Политика правительства Г. Коля в отношении пяти новых земель по существу представляла собой политику в отношении побежденного и оккупированного враждебного государства. Всего за три года после аншлюса промышленное производство бывшей ГДР сократилось на две трети. Аналогичные разрушительные процессы наблюдались и в других областях. Практическая политика правительства Г. Коля в отношении пяти новых земель являла собой по сути полную ликвидацию существовавших в ГДР экономических, общественно-политических, социальных и культурных структур и устоев.
Для смягчения положения на рынке труда в восточных землях был принят ряд экстренных мер: значительное число людей было досрочно отправлено на пенсию, развернута
© О.О. Федорова
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
широкая сеть центров по переквалификации и по обучению новым профессиям, организованы разного рода временные работы3. Тем не менее в пяти новых землях возникли целые населенные пункты, где все взрослые не имели работы4. Многие немцы с востока страны вынуждены были в поисках работы переезжать на запад. Что же касается тех, кто остался, то они во все большей степени впадали в зависимость от государственной помощи и оценивали свое будущее все более мрачно.
В новых условиях прибывшие с запада специалисты и по своим знаниям, и по навыкам работы, и по деловым связям во многих случаях обладали преимуществами перед своими восточногерманскими коллегами. Это была целенаправленная политика правительства, которая позволяла западным немцам одерживать верх в соревновании и обеспечивать себе руководящие должности во многих сферах.
В бывшей ГДР сменилась вся система социальных приоритетов. В одночасье рухнула иерархическая лестница. Высшие и средние государственные служащие, представители партийной и профсоюзной номенклатуры, офицеры Национальной народной армии (ННА) были отправлены на пенсию или остались без работы. Такая же судьба постигла и представителей профессорско-преподавательского состава, деятелей искусства и культуры, большинство из которых были связаны с партийными и государственными структурами ГДР. Из этой категории лиц смогли сохранить прежнюю работу считанные единицы. К примеру, из многочисленного офицерского корпуса ННА с ходу были уволены на пенсию более 70 %, а к концу 90-х гг. на службе в бундесвере бывшие служащие ННА насчитывали от силы около тысячи человек. Из тысячи бывших дипломатов ГДР в систему МИД ФРГ были приняты только 23 сотрудника, совсем молодые люди «без прошлого»5.
В новой ФРГ в отношении восточногерманских коммунистов проводился жесткий курс по недопущению на службу в федеральные и местные учреждения и по ограничению их общественной деятельности6 . Устройство этих людей на работу в частные фирмы являлось крайне проблематичным. Эта категория лиц подвергалась дискриминации и в других отношениях, в частности в пенсионном обеспечении, так как для них были установлены «штрафные пенсии». Многие из прежних дипломатов и представителей других престижных специальностей вынуждены были зарабатывать на жизнь в качестве продавцов, водителей такси, мойщиков автомашин. Репрессивные меры и меры по компрометации политиков и чиновников, при-
частных к деятельности органов государственной безопасности, а также ограничения служебной и общественной деятельности бывших функционеров СЕПГ и государственных служащих ГДР гармонично вписывались в общую тенденцию вытеснения восточногерманской элиты не только с ключевых позиций в государстве, но и вообще к устранению от активной политической деятельности.
Характерно, что в Федеративной Республике Германия бесследно исчезли с политической сцены почти все лидеры гражданских движений ГДР, сыгравшие столь заметную роль в объединении страны. Восточногерманские политики оказывали все меньшее влияние на судьбу собственной страны. Объединение Германии стало в какой-то степени точкой отсчета начала политических преследований. После объединения в СМИ звучали жесткие обвинения: «ГДР была государством, которое функционировало аналогично немецкому фашизму»7. Для обоснования такой теории нужно было сделать руководителей ГДР чуть ли не уголовными преступниками. Лидер восточногерманских коммунистов Э. Кренц вспоминает: «С 1991 года я часто задерживался прокуратурой, без повода проводились обыски в квартире у меня и у членов моей семьи. Меня взяли на полицейский контроль, как уголовника. Я находился под постоянным надзором полиции, много лет не имел паспорта, соответственно не только не имел права выезжать за пределы страны, но мог находиться лишь в черте Берлина»8. Дело против него с самого начала носило явно политический характер, хотя официально Кренцу поставили в вину «соучастие в убийстве четырех беженцев из ГДР» на том основании, что его подпись стояла под документами, определяющими пограничный режим. Процесс против Кренца, продолжавшийся свыше 100 дней, начался в 1995 году. Он закончился обвинительным заключением 25 августа 1997 года9. Приговаривая его к тюремному наказанию, суд ФРГ как бы рассчитался за все провинности руководства социалистической Германии. В декабре 2003 года он досрочно был освобожден из знаменитой тюрьмы в Плетцензее, отсидев половину из отпущенных ему 6,5 года заключения10.
Подобная ситуация вызывала острое недовольство коренных восточных немцев, считавших, что тем самым идет закрепление за Восточной Германией роли глубокой периферии, осуществляется их колонизация западными немцами, которых подчас даже сравнивали с оккупантами, пришедшими на смену русским. Причем режим последних считался гораздо менее жестким11. Известный западногерманский исто-
ИСТОРИЯ
рик Арнульф Баринг в 1992 году уверял восточных немцев: «Кто-то называет себя юристом, экономистом, педагогом, психологом, социологом или даже врачом, инженером — но это абсолютно ничего не значит. Их знания во многом бесполезны...Люди там превратились в основном в говорящих по-немецки поляков»12.
Надежды властей ФРГ, фактически «купившей с потрохами» ГДР, взявшей на себя абсолютно все заботы по «восстановлению ослабленных коммунистическим строем» восточногерманских земель и вложившей за эти годы в развитие бывшей ГДР огромные средства, не оправдывались13. Восточные земли развивались чрезвычайно медленно. Молодые специалисты предпочитали уезжать из восточных земель за рубеж. При этом почти половина огромных трансфертов была потрачена на социальную помощь, а это приучило население бывшей ГДР к подобному порядку вещей.
Приватизация государственных предприятий бывшей ГДР, которая первоначально была задумана как перевод их на рельсы рыночного хозяйства, на деле обернулась их ликвидацией. Она дала лишь отрицательный эффект. Чтобы владеть ситуацией, западные немцы создали на территории бывшей ГДР «Ведомство по опеке над государственным имуществом», которое сразу же превратилось в крупнейшего в мире предпринимателя, контролирующего 9000 компаний, около двух миллионов гектаров земельных и двух миллионов гектаров лесных угодий14. Оно должно было приватизировать все, что было возможно приватизировать, и закрыть все остальное. Деятельность «Ведомства» казалась восточным немцам чрезвычайно подозрительной, поскольку все их национальное достояние на глазах распродавалось по бросовым ценам, а сами они превращались в граждан второго сорта. Все чаще можно было слышать: «Мы чувствуем себя подмятыми под Запад»15.
Ежегодные расходы на финансирование ГДР составляли от 150 до 200 миллиардов немецких марок, то есть примерно стоимость 5% внутреннего валового продукта «старых земель». За десятилетие в качестве «взноса солидарности» пять новых земель поглотили астрономическую сумму в два триллиона немецких марок16. Экономический эффект оказался незначительным.
Население старых федеральных земель надеялось, что объединение никак не повлияет на привычный уклад жизни. Несмотря на то, что жителям многих западногерманских городов, особенно бывших приграничных, приходилось мириться с набегами полчищ покупателей из Восточной Германии, радостное будущее ставилось под сомнение только тогда, когда перемены затрагивали непосредственно интересы граждан или
били по их карману. Экономический спад тем не менее не обошел стороной Западную Германию. Прекратилась выплата дотаций бывшим приграничным районам, была отменена дотация и Западному Берлину. Впервые после того, как экономика ФРГ начала развиваться быстрыми темпами, уровень благосостояния рядового немца не повысился ни на йоту. Для западных немцев это стало настоящим потрясением, поскольку десятилетиями народ жил в условиях стабильного роста благосостояния.
Отсутствие устойчивого внутриполитического курса усугубляло трудности. Был введен специальный налог для оказания помощи восточным землям, его затем отменили и вновь ввели вместе со сбором социального страхования на нужды больниц, домов для престарелых и т.п. В результате общая сумма налогов, которую должен был платить немецкий рабочий, выросла до болезненных размеров. Когда дефицит государственного бюджета впервые превысил отметку 1 млрд немецких марок, западные немцы, уже не скрывая страха, стали смотреть на Восточную Германию как на бездонную яму, способную поглотить не только благосостояние рядовых граждан Западной Германии, но и всю Федеративную Республику, подорвав ее экономику17.
Значительные сдвиги произошли в Восточной Германии в социальной области. На восточных немцев свалилась не только безработица, — полностью менялась их повседневная жизнь. Действовали новые законы, были введены новые паспорта, новые страховые полисы, новые пенсионные пособия, улицы переименовали, одно время даже поговаривали о том, чтобы устроить восточным немцам переэкзаменовку для получения водительских прав18. «Братские» споры из-за земли и собственности накаляли обстановку в стране. Врачи стали платными, исчезли многие детские сады, появилось множество документов, которые семья должна вести сама, например справки о доходах. Все это происходило в условиях массовых увольнений. Западная конкуренция оказалась такой жесткой, что предприятия, директора которых не провели своевременного резкого сокращения персонала, пытаясь помочь людям или сохранить коллектив, в течение последующего года в большинстве случаев разорились. Заметны были изменения, вызванные искушениями и соблазнами, они проявлялись даже в кругу ближайших друзей: «Раньше мы почти никогда не говорили о деньгах, а сегодня мы только и делаем, что говорим о них», — отмечал один из жителей бывшей ГДР19.
У населения в обеих частях страны стало распространяться взаимное недоверие, перераста-
УЧЕНЫЕ ЗАПИСКИ
ющее в антипатию. Географическое объединение страны не привело автоматически к восстановлению единства нации. Более того, раскол нации на западных («весси») и восточных немцев («осси») стал заметным фактором жизни в объединенной Германии, словно бы Берлинская стена продолжала благополучно стоять на месте. Как у восточных, так и у западных немцев за это время накопилось немало претензий друг к другу на бытовом уровне. Так, 4 октября 1990 года, на следующий день после «присоединения» ГДР к Федеративной Республике, один житель Лейпцига навестил своих знакомых в Нюрнберге и был принят ими особенно радушно. «Теперь вы тоже немцы», — услышал он20. Сочетание доброжелательности и невежества было характерно не только для этой семьи из Нюрнберга. Недооценка нематериальных сторон единства стала основной чертой объединительной политики Бонна, полностью соответствовавшей взглядам подавляющего большинства западных немцев, которые всегда представляли себе «воссоединение» Германии не иначе как присоединение ГДР к Федеративной Республике.
В сознании «весси» и «осси» началось формирование устойчивых стереотипов в отношении друг друга с отчетливо выраженными негативными признаками. Проводимые в Германии многочисленные опросы убедительно отражают существующий и ныне взаимный антагонизм. Так, восточный немец считает существенными чертами своего соотечественника с Запада его индивидуализм, заносчивость, жестокость, высокомерие, самодовольство, обжорство, жадность. В свою очередь «весси» склонны считать жителей бывшей ГДР нытиками и нахлебниками, лентяями и неуверенными в себе людьми, с недостаточной профессиональной квалификацией и слабыми трудовыми навыками21. И в том и в другом из нарисованных портретов есть зерно правды, оба типа легко узнаваемы в реальной жизни. «Весси» недовольны тем, что им каждый месяц приходится отдавать из своего заработка так называемый «налог на солидарность», которого «осси» как объекты этой солидарности не платят. Дело дошло до того, что в стране получила распространение серия анекдотов об «осси» и «весси». «Осси», например, предстают примитивными, бестолковыми чудаками, подобно персонажам бытовавших у нас в свое время анекдотов о чукчах: «Что получится, если скрестить западного и восточного немца? — Ответ: наглый безработный»22 . Популярный восточногерманский певец Кай Ниман поет: «Знатокам давно известно, что девушки на востоке красивее, а мужчины лучше
целуются. Что здешний народ быстрее соображает, да и вообще здесь всё лучше, чем на западе»23. К проблеме «осси»—«весси» добавилось раздражение в обществе к этническим немцам, переехавшим в Германию на постоянное место жительства из стран СНГ.
Действительно, за полвека раздельного существования немцы на Западе и на Востоке в известной степени утратили общность культуры как один из важных признаков единой нации. Начиная со школьной скамьи немцы в ГДР и в ФРГ воспитывались на совершенно различных культурных образах, находились под воздействием принципиально разных героев кино, театра и литературы. Да и сама разница укладов жизни в обоих германских государствах способствовала формированию у людей различных моделей поведения, что не могло не наложить отпечаток на их национальный характер. Под воздействием различных условий существования на Востоке и на Западе сложились свои системы ценностей. Теперь же власти ФРГ действуют методом «парового катка», стремясь как можно быстрее добиться унификации бывшей ГДР с Западом. Эта линия, проводимая с немецкой основательностью, сопровождается удалением всех признаков, которые напоминали бы о существовании второго германского государства.
Большинству западных немцев трудно понять, почему на Востоке ширится недовольство и пропасть между двумя частями Германии становится не уже, а шире. Ведь восточные немцы хотели смены системы и выступали за объединение, способствовали ему; это объединение принесло им исполнение многих их желаний, и большинство из восточных немцев живут лучше, чем прежде, — так почему они должны испытывать недоверие к западным немцам, замыкаться в себе? Особенно это трудно давалось людям зрелого и пожилого возраста. Переориентация и необходимость всему учиться заново — все это было еще не самым сложным и трагичным; в настоящее время все это в основном позади. Восточных немцев сбивало с толку ощущение беспомощности перед новой властью. Прежде всего, практически никто в Федеративной Республике не понимал, что навязывание западных норм без разбору задевает чувство собственного достоинства соотечественников на Востоке.
Воспоминания о прошлой жизни в ГДР, ощущение ущербности, второсортности по сравнению с западными немцами — все это порождает недовольство условиями своего существования, то есть ведет к возникновению негативного потенциала, тормозящего развитие общества. Восточные нем-
цы все еще не могут ощущать себя полностью равноправными гражданами, ибо ни зарплата, ни пенсии во многих случаях до сих пор не достигли того уровня, который существует в старых землях: «При трезвой оценке обстановки следует признать, что после падения Берлинской стены и создания единого германского государства существует все что угодно, только не единое отечество, объединяющее всех немцев»24.
Сегодня сближение немцев уже часто не является предметом обсуждения, разве что в тех случаях, если какая-нибудь годовщина заставляет делать признания, подводить итоги или высказывать предупреждения, что делается тогда в избытке. На Западе многие считают, что дело сделано и все само собой разрешится по прошествии определенного времени. На Востоке многие полагают, что дело испорчено и ничего уже не изменишь. И обе стороны не видят особого смысла в том, чтобы продол-
жать диалог. Подавляющее большинство немцев действительно хотели объединения Германии, но в результате появилась не совсем та Германия, какой ее многие хотели бы видеть, и не такая процветающая, как обещали, но она есть.
Впрочем, скептиков объединения меньше, чем оптимистов. И даже они называют воссоединение западных и восточных земель огромным достижением граждан. И признают: все еще впереди. Просто для того, чтобы «Германия стала одним целым, а немцы — одним народом, нужно гораздо больше времени25. Вероятно, потребуется время жизни, по крайней мере, одного поколения немцев, чтобы «переварить» новые реальности. Несомненно, постепенно будет срастаться то, что составляет единое целое, однако и через 18 лет после политического объединения Германии ни у кого не осталось никаких иллюзий относительно многообразия и сложности этого пути.
Примечания
1 Лебедев В.Б. Знакомьтесь: Германия. М., 2000. С. 47.
2 Вайс Г.: Объединение Германии изменило ход истории // www.aif.kz/artide.php?artidejd=3142
3 Бедные и богатые Германии // www.moskau.diplo.de/Vertretung/moskau/ru/04/Publikationen/Sozialpolitik/Datei arm-reich,property=Daten.doc
4 За что боролись, на то и напоролись // www.korrespondent.net/main.php?arid=7100
5 Шмид Т. Вторжение другой германской судьбы. Федеративная Республика оккупирована // Объединенная Германия: политико-культурные и социально-экономические аспекты. М., 1992. С. 18.
6 Турусова Л.И. Экономические и социальные проблемы объединения Германии // Объединенная Германия: политико-культурные и социально-экономические аспекты. М., 1992. С. 21.
7 Уваров С. Эгон Кренц: или социализм, или варварство (интервью) // Советская Россия. 2004. № 79. С. 6.
8 Там же. С. 7.
9 Уваров С. Эгон Кренц: или социализм, или варварство (интервью) // Советская Россия. 2004. № 79. С. 7.
10 Георгиев Р. Эгон Кренц на воле // Труд. 20.12.2003.// Trud.ru
11 Воронцов А.Г. Исчезла ли стена между Западной и Восточной Германией?// www.podrobnosti.ua/society/2004/10/ 02/149210.html
12 Модров X. Я был за по этапное сближение двух германских государств// Международная жизнь. 1999. № 11. С. 33.
13 Германия: объединение без единства // www.polemics.ru/articles/?artideID=7071&hideText=0&itemPage=1
14 Зайдениц Ш., Баркоу Б. Эти странные немцы. М., 2001. С. 8.
15 Воронцов А.Г.
16 Кузьмин И.Н. 41-й год Германской Демократической Республики. М., 2004. С. 81.
17 Меняющийся облик Германии // www.ladyfromrussia.com/karnaval/mir/german_book3.shtml
18 Воронцов А.Г.
19 Бендер П. 10 лет германского единства // www.moskau.diplo.de/Vertretung/moskau/ru/04/Publikationen/ Sonderthemen/Vereinigungsessay 2000word,property=Daten.doc
20 Там же.
21 Хартунг К. Что Запад не видит на Востоке // Die Zeit. 3.10.1997. С.19.
22 Миллер Е. Путевые заметки. Хорошо там, где нас нет //www. eiprd.ru/information/doc.php?id_a=2070&id_sec=1
23 “Осси» и «весси»: две ментальности, одна страна // old.iamik.ru/8191.html
24 Модров X. Указ. соч. С. 34.
25 Воронцов А.Г.
O.O.Fedorova
Postunited processes in modern Germany
In this article the author examines complex, inconsistent economic and socio-political processes in modern Germany after its unification. It is convincingly shown that in the long run all expectation of the Germans to restore the unity of the nation have developed into the opposition between “Wessy” (the western Germans”) and “Ossy” (east Germans) not only at ideological and economic level but In a daily life too.
Key words: uniting process, «ossy», «wessy», privatisation, socialhelp, «ancient lands».
