CC BY
31
НА ШЛЩ __Ирина
Минск
замедленного
действия
Молочная война между Москвой и Минском подоспела к юбилею — в 2009 году исполнилось 10 лет со дня подписания документов Россией и Белоруссией о создании Союзного государства. Проект должен был стать образцом, моделью сотрудничества нашей страны с государствами СНГ. Однако сегодня эти отношения переживают кризис, для преодоления которого от российской дипломатии поистине требуется кротость голубя и мудрость змеи. Тем более что Белоруссия — тот самый недостающий элемент мозаики, которую Запад выкладывает на постсоветском пространстве от Балтики до Черного моря.
Восточное партнерство — без России
Несмотря на щедрые кредиты, которыми Россия одаривает бывшие братские республики, отношения между нами не ладятся. Очередным громом среди неясного неба над постсоветским пространством грянуло награждение президента Грузии Михаила Саакашвили орденом Чести — за укрепление армяно-грузинской дружбы — аккурат после того, как Россия предоставила Армении многомиллионный кредит.
Этим же летом подтвердилась информация о сохранении, вопреки российским хлопотам, американской базы «Манас» в Киргизии, переименованной, правда, в транзитный центр. За полгода до этого Киргизия также получила от России $2 млрд. кредит.
Вконец испортились наши отношения с туркменами. После апрельской аварии на газопроводе туркмены продали свои богатейшие газовые месторождения китайцам.
Однако Владимир Жарихин, заместитель директора Института стран СНГ, считает, что эти события не следует оценивать столь однозначно: «Порой ситуация воспринимается так: мы им даем кредиты, а они нам платят черной неблагодарностью. Мы находимся с постсоветскими государствами в едином пространстве. Из той же Грузии можно приехать в Минск без визы, затем сесть в поезд и прибыть в Москву. И зачастую раздаваемые кредиты становятся формой защиты. Ведь в случае социального коллапса в этих странах, побегут к нам.
Россию сейчас укоряют за жесткую политику, но ее-то как раз и не хватало. Та же Армения получает наше вооружение по внутрироссийским ценам. Россия — военный союзник Армении, но старается исполнять роль посредника между Арменией и Азербайджаном. Казалось бы, небольшое смещение в сторону азербайджанской позиции — и медаль у Саакашвили заберут обратно. Но армянский президент знает, что ничего подобного не случится. Грузия разорвала с нами дипломатические отношения, но Армения снабжается со стороны России исключительно по грузинской территории. Армения торгует и через Батуми. Иными словами, до определенной степени мы можем закрывать глаза на медальки Саакашвили,
22
ПРЯМЫЕ ИНВЕСТИЦИИ / № 8 (88) 2009
\ ГЛОБАЛЬНЫЙ МАСШТАБ \
понимая, что иначе Армения окажется в полной блокаде. По этой же причине мы до сих пор поставляем газ Грузии по цене ниже мировой — Грузия, несмотря на войны и прочее, исправно пропускает по своему газопроводу газ в Армению. Если же цена для грузин будет выше, чем для армян, они перекроют заслонку.
Что касается базы «Манас», то здесь $2 млрд. дали, чтобы все киргизы не сбежали в Россию. К тому же мы сами договорились не о закрытии базы, поскольку нам выгодна борьба американцев с талибами, а об изменении ее статуса. Когда американцев пустили в Киргизию, они создали не транспортную базу, а полноценную площадку с оборудованием, шпионившим и за нами, и за Узбекистаном, и за Китаем. Сейчас это только перевалочный пункт. Прежде чем глава Киргизии Бакиев дал разрешение американцам преобразовать базу, он ездил в Москву договариваться».
Иного мнения Леонид Ивашов, президент Академии геополитических проблем, генерал-полковник Российской армии: «На базе сменили лишь вывеску, а суть осталась та же. К тому же киргизы больше денег за аренду не вытребовали — американцы просто списывают киргизские долги. При этом я бы не сказал, что в Афганистане стало стабильнее. Мы на себе ощущаем десятикратное увеличение потока наркотиков, талибы выдавливаются в Пакистан, чтобы поджечь Китай, затем Индию, а потом это пламя пойдет в нашу сторону — в направлении Центрально-Азиатских государств. Кроме того, Афганистан — богатейший ресурсный район, там присутствует вся таблица Менделеева, и американцы на будущее резервируют эти природные ископаемые».
«Что касается Туркмении, — продолжает Владимир Жарихин, — то в ситуации падения спроса на голубое топливо в Европе нам выгодно, чтобы туркменский газ не тек в этом направлении. Туркменам перекрывали трубу, потому что иначе пришлось бы заткнуть наши месторождения, которые возродить стоит бешеных денег — ведь спрос в Европе, повторяю, упал. И пусть они в конце кон
Американцы создают барьер из постсоветских государств между Западной Европой и Россией.
цов гонят газ в Китай». Интересно продолжение газовой войны на другом фронте: в конце июня Россия договорилась закупать азербайджанский газ по рекордно высокой цене — $350 за тысячу кубометров. Покупка втридорога, по мнению Владимира Жарихина, — попытка вбить клин в проект «Набукко». Правда, его все равно запустили, отчасти, выходит, что и на российские деньги. А тут еще Украина прекратила закачку российского газа в свои подземные хранилища, что необходимо для обеспечения бесперебойного транзита голубого топлива в Европу. Но это, впрочем, частности. «Главная проблема наших взаимоотношений со странами СНГ — в нас самих, — считает Владимир Жарихин. — Если мы видим свое будущее в качестве бензоколонки, то все, что Россия может предложить вы-сокоиндустриализированной и, кстати, высокообразованной Украине — быть шлангом от нашей бензоколонки к европейскому автомобилю. О чем мы разговариваем с Украиной? О транзите. Ведем ли мы речь о судьбе Южмашзавода, Харьковского авиационного объединения, о совместных проектах с КБ Антонова?
Предлагаем ли делать самолеты? Нет.
Мы, как и они, покупаем
щ
■
*
. -
М -' -4.
я»
«Боинги» и «Эрбасы». Модель развития, которую мы по инерции продвигаем в последние десятилетия окружающим странам, рисует их как транзитеров, шантажирующих поставщика. Этим они и занимаются».
Причем усилия ЕС по сколачиванию группировки шантажистов, по мнению Александра Фадеева, заведующего отделом Белоруссии Института стран СНГ, весьма успешны. После прошлогодних событий на Кавказе, дабы предотвратить превращение России в региональную державу-лидера, Европа с небывалой для еврочи-новников скоростью запустила антироссийский проект «Восточное партнерство». Официально программа была представлена на Совете по внешним отношениям 26 мая 2008 года. Главная ее задача — сближение ЕС с шестью странами бывшего СССР — Украиной, Молдавией, Азербайджаном, Арменией, Грузией и Белоруссией в целях «укрепления стабильности, эффективного управления и экономического развития стран к Востоку от Союза, имеющих стратегическую важность для ЕС». Бюджет программы до 2013 года достигает 1,4 млрд. евро.
Александр Лукашенко: от диктатора к заемщику
Интересно, что европейцы уже не называют Александра Григорьевича Лукашенко диктатором, он может хоть завтра приехать в Брюссель. «Уровень визитов в отношениях самый высокий, — рассказывает Александр Фадеев, — В Минск приезжали верховный представитель по внешней политике и безопасности ЕС Хавьер Солана и еврокомиссар Бенита Ферреро-Вальднер. Через Белоруссию Евросоюз уже блокирует решения Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ), в который входят семь государств СНГ. Белоруссия игнорировала участие в московском саммите в июне, а потом заявила, что решения о коллективных силах оперативного реагирования в рамках ОДКБ нелегитимны. То есть с помощью Белоруссии разрушается вся интеграционная структура — ОДКБ, экономический союз стран СНГ ЕврАзЭС, само СНГ, а главное — проект Союзное государство, которое должно быть образцом, моделью для остальных стран, по крайней мере входящих в СНГ».
«Если посмотреть на бывшие территории государства Российского, а ныне независимые страны от Балтики до Черного моря, то здесь очень ярко проявляется влияние внешних факторов, борьба за ориентацию элит, —
Белоруссия как
государство-
корпорация
успешна, пока
есть огромный
российский
рынок.
13 июля Турция, Австрия, Болгария, Румыния и Венгрия подписали соглашение по строительству газопровода «Набукко», который позволит поставлять природный газ ЕС в обход России.
РИА-НОВОСТИ
говорит Наталия Нарочницкая, президент Фонда исторической перспективы, — вкладываются огромные деньги в образование, в воспитательные программы. Молодых людей, сидевших на Майдане, 15 лет учили, что Россия — это ватники и валенки, и даже Румыния лучше только потому, что западнее. Белоруссия же — тот недостающий элемент мозаики, которую Запад собирает от Балтики до Черного моря. Терять этот район, не говоря уже о том, что на нем расположена наша станция предупреждения о ядерной опасности в Барановичах, очень опасно. Я помню, как в Совете Европы при упоминании Белоруссии поднимался свист и гам — дескать, это тоталитарный режим, который следует отовсюду прогнать и изолировать. Как только Белоруссия начала заигрывания, все поношения прекратились мгновенно, хотя внутри государства ничего не изменилось, наоборот, идет концентрация авторитарной вертикали, более сильной, чем это принято в демократических странах». По мнению нашей собеседницы, Лукашенко, по-видимому, ищет пути легализации его следующего президентского срока (президентские выборы в Белоруссии состоятся в 2011 году). За это надо заплатить геополитической переориентацией, неучастием в ОДКБ.
«Молочный кризис» был намеренно спровоцирован, и министра финансов России Кудрина не случайно оскорбили. По-видимому, Лукашенко пообещал Западу не ехать на ОДКБ, потому что ОДКБ — главная связующая
структура на постсоветском пространстве. Но действия белорусской элиты очень опрометчивы. Милошевич тоже думал, что нужен Западу как гарант дейтонских соглашений, однако США с ним расправились цинично и жестоко».
Интересно, что, по мнению Александра Фадеева, братья-славяне, целенаправленно гребут в сторону Европы как минимум лет шесть. «14 августа 2002 года Путин предложил Белоруссии четыре варианта интеграции. Лукашенко с ходу отверг все, в том числе и самый мягкий, валютный, союз, и решил ехать на саммит НАТО в Прагу. На саммит его не позвали, тем не менее он дал задание внешнеполитическому ведомству улучшить отношения с Брюсселем и Вашингтоном. Российское же руководство просто прозевало этот поворот, считая, что Лукашенко все равно никуда не денется — на Западе его ждет скамья подсудимых как диктатора.
Но Беларусь получила через МВФ, где ЕС фактически перевешивает финансовые институты США, сначала около $800 млн., сейчас еще свыше $679 млн. В целом МВФ перечислил Белоруссии в этом году больше, чем Россия — около $1,5 млрд., несмотря на то что положение страны аховое и кредиты могут не вернуться. В ответ МВФ ждет от Белоруссии не только предоставления свободы предпринимательству, но и принятия соответствующей программы приватизации, прямо предложив создавать соответствующее Бюро. Конечно, участие российских инвесторов в этом проекте не предполагается. Все организует МВФ, так что Белоруссия уже восприняла элементы внешнего управления. МВФ, к примеру, диктует валютный коридор (с нового года колебание корзины курса валют было 5%, а теперь 10). По требованию МВФ с осени прошлого года заморожена зарплата бюджетникам. Вернуть полученные кредиты Белоруссия не сможет, поэтому, по всей видимости, ей придется расплачиваться своими активами — акциями предприятий, землей, другими ресурсами».
Владимир Жарихин: «Лукашенко берет у нас, но хочет брать и оттуда. Мы говорим: пусти нашего Якабошвили к твоим молочным заводам или нашего Миллера к трубопроводам. Он говорит: нет. У каждого из нас своя правда. И мы, и Евросоюз требуем от Лукашенко одного, только с разных сторон. Если он пускает наши финансово-промышленные группы, то явно утрачивает доминирующую экономическую власть в стране, а значит и политическую.
Туркмены продали свои богатейшие газовые месторождения китайцам.
В июне Украина прекратила закачку российского газа в свои подземные хранилища, поставив под угрозу транзит голубого топлива в Европу.
А европейцы сразу требуют отдать политическую власть. Вот он и мечется между нами и Европой. Но Европу Лукашенко еще не выбрал. Ему главное — сохранить власть. У него страна построена по модели страны-корпорации. В мире есть такие государства, например Сингапур. Но для успешного существования такой страны необходимо, чтобы внутреннее потребление было на порядок меньше, чем внешнее. Эта модель была успешна, пока существовал огромный российский рынок. У Лукашенко такое же затоваривание в стране, как и у «Дженерал Моторс». Отсюда цифры роста ВВП —1,2%, в отличие от нашего падения. У нас ВВП рассчитывают из того, что реализовано, а в Белоруссии из того, что произведено.
Но эта модель не срабатывает и при движении в сторону Европы. Там другой рынок. МАЗ не может конкурировать с «Вольво». Поэтому неминуемо преобразование системы, а тогда теряется власть. Так что ситуация в Белоруссии очень сложная».
Наталия Нарочницкая считает: «Белоруссия — государство с серьезными социальными обязательствами, которые худо-бедно выполняются, и потеряй их Лукашенко, он потеряет поддержку. На этом зиждется доверие к нему населения».
«Какой именно дом, то есть Союзное государство, надо строить — до сих пор не ясно, —утверждает Леонид Ивашов. — Никто не знает, как будут сопрягаться наши политические системы, экономические модели, социальные структуры. Если мы задумываем союз государств или общее пространство как единую цивилизацию, то в этом случае экономика, как и бизнес, должны выступать средством ее формирования. А дальше работают прежде всего гуманитарные сферы, скрепляющие людские души: единое научное пространство, образование, культура. Да, нам придется нести большие расходы, но в историческом плане мы выиграем.
Лукашенко не доверяет европейцам. Он знает, что поляки, литовцы, немцы хотят получить политические и финансовые дивиденды. Но Лукашенко — человек очень эмоциональный, и когда ему такие подножки ставят, бьют по экономике Белоруссии, причем по самому уязвимому продукту — молочному, то понимает, что таким образом его принуждают подчиниться российскому олигархату. В свое время после договоренности с Ельциным, он начал
развивать сельское хозяйство и ориентировал его на Россию. И вдруг в ночь с 5 на 6 июля господин Онищенко просыпается и видит, что около 1 тыс. продуктов Белоруссии не соответствуют определенным нормам. И это уже не в первый раз. Лукашенко знает, что если он выйдет на западные рынки, возможно не на самых выгодных условиях, через квотирование, таких коллапсов не будет».
Другой наш собеседник, Александр Фадеев, считает, что Лукашенко и не собирался строить общий российско-белорусский дом: «В 1997 году он задушил на территории Белоруссии все пророссийские общественные организации, придумав перерегистрацию. Лукашенко хотел интегрироваться только однажды — при слабом Ельцине, как его преемник. Он настолько был шокирован появлением Путина, что месяц не мог работать, нигде не появлялся, очень переживал».
По словам другого нашего эксперта, пожелавшего остаться неназванным, шанс сформировать союзное государство был в 2000 году. «Тогда планировалось избрать союзный парламент, на эти цели в российском бюджете были заложены деньги.
Но Лукашенко уговорил Путина отложить выборы: видимо, опасаясь самостоятельной политической линии белорусских депутатов.
Кстати, о Евросоюзе в свое время тоже говорили, что он в кризисе, но европейцы вышли из положения, избрав Европейский парламент, вначале — практически без полномочий. Другими словами, европейцы создали группу политической элиты, заинтересованную в дальнейшем развитии ЕС. Брюссельская бюрократия, которую осуждают и ругают, вытянула Евросоюз, поскольку была кровно заинтересована в дальнейшем его развитии. В России ничего подобного не случилось».
«Делиться надо, а не хочется»
По мнению Владимира Жарихина, пример союзного государства с Белоруссией вообще является индикатором
Президент Армении Серж Саргсян вручил Михаилу Саа-кашвили орден за укрепление армяно-грузинской дружбы, получив накануне кредит от России.
Американская база «Манас» осталась в Киргизии, правда, теперь это транзитный центр.
интеграционных процессов на постсоветском пространстве. «Политические постсоветские элиты в целом не готовы делиться своими полномочиями, — говорит Владимир Жарихин. — И отсутствие понимания, что если ты намерен что-то получить, то надо и самому отдать, тормозит интеграционные проекты. Да, у нас есть значительная фора в части бывшего общего государства, общего языка, культуры, менталитета, но интенсивность влияния с той стороны на порядки выше нашего. На Украине 1,5 тыс. американских неправительственных организаций имеют свои представительства. С российской стороны — только три, в том числе наш институт. В Белоруссию не пускают всех, хотя европейцы и американцы проникают, но нам от этого не легче. Интересно, что с Украиной на уровне депутатов, политиков, экспертов на порядок больше контактов, чем с Белоруссией. Мы там вообще не можем найти партнеров для диалога».
Кстати, о наших американских друзьях. Им сей раздор на руку, поскольку разбивает возможность создания экономического конгломерата между Россией и Евросоюзом. «Такой экономический монстр мог бы главенствовать в мире в силу 100% самодостаточности по финансовой, ресурсной, технологической базе, — полагает Владимир Жарихин. — Ни у Китая, ни у США нет полной ресурсной базы для обеспечения своей экономики. Американцы и создают барьер из постсоветских государств между Западной Европой и Россией. Та же Молдова не случайно раскололась именно по геополитическому разлому. Между ней и Приднестровьем нет ни этнического, ни религиозного противоречия. Есть противоречия по вопросу, в какую сторону двигаться».
Однако Россия не оставляет попыток сколотить хоть какую-то коалицию, которая опять-таки упирается в дилемму «делиться надо, а не хочется». Премьер-министр Владимир Путин заявил о создании Таможенного союза к 2010 году между Россией, Казахстаном и Белоруссией, в котором это трио и будет пробиваться в ВТО.
По мнению Владимира Жарихина, если подобный союз с Белоруссией вызывает вопросы, то союз с Казахстаном вполне реален: «У России и Казахстана одинаковые, в отличие от Белоруссии, структуры экспорта». «Разговоры о союзе ведутся давно, — продолжает Андрей Грозин, заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ, — но вряд ли он заработает в указанные сроки. Торговые войны, проблемы с молоком, транзитом — отражение различий подходов государств в экономическом и политическом плане. Дело может сдвинуться с мертвой точки, если российская сторона пойдет на серьезные уступки — по унификации тарифов, транзита.
Наши союзники выиграют от того, что в рамках таможенного союза предполагается взимать таможенную плату в начале этой товарной цепочки. То есть Россия во многом утратит финансовые преимущества от транзита казахстанского сырья через российскую территорию. Речь идет об интересах компаний-монополистов — той же Транснефти, извлекающей серьезную прибыль из прокачки централь-ноазиатского сырья, газовых монополистов или РЖД». В этой ситуации возникает серьезный вопрос о жизнеспособности нового объединения. Тем более что коллективный Запад может легко разрушить наметившуюся интеграцию, например, приняв в срочном порядке в ВТО Казахстан. И здесь надеяться можно лишь на твердость президента Назарбаева. «У Назарбаева имидж интегратора, друга России, — говорит Андрей Грозин, — менять этот имидж, с одной стороны, поздно, с другой — непродуктивно. Зачем обострять отношения с государством, от которого ты все равно никуда не сможешь убежать в силу географических данностей. Через Россию идет подавляющее большинство не только энергоносителей — основных продуктов экспорта Казахстана, но и продуктов питания. От исторических связей тоже никуда не деться. Кто бы ни пришел после Назарбаева, Казахстан ведь не гра-
Запад может разрушить Таможенный союз России, Белоруссии
и Казахстана, приняв последний в ВТО.
ничит с ЕС, он граничит с Китаем, бедными потенциально нестабильными среднеазиатскими соседями и Россией. И в такой ситуации примыкать к одному берегу, портя отношения с другими, непродуктивно и опасно».
Переориентация сознания
Владимир Жарихин: «В исторической перспективе никуда постсоветские государства от России не денутся. Очень медленно, но уже формируются национально ответственные политические элиты, в том числе российская. К тому же как бы Ющенко ни хотел перенести Украину на берега Сены, а грузины стать штатом Джорджиа, но Украина останется на берегах Днепра, а Грузия рядом с Россией».
Наталия Нарочницкая: «Белоруссия помнит гражданскую войну на своих землях, когда православные погибали как мученики — настолько сильна была антирелигиозная рознь.
Сейчас в Белоруссии идет экспансия польского католицизма — строится огромное количество костелов. Белорусская власть атеистична, и она не понимает этой опасности, угрозы переориентации сознания в таком пограничном районе. А ведь польский католицизм имеет ярко выраженный политический и антиправославный характер. Те же, кто пытается религиозно переориентировать белорусов, это понимают. Отношения с государствами СНГ все время надо выращивать. Это как живой организм, очень важно не ослаблять уход за ними. Здесь и культурные, и общественные, и научные связи — все играет роль».
Видимо, не помешает освежить в памяти и опыт первых лиц Российской империи, их постоянное взаимодействие с грузинскими князьями и азиатскими ханами, искусную дипломатию и добрые, уважительные отношения. И лишь в исключительных случаях разговор шел с позиции силы — несмотря на то, что сил у великороссов в то время было куда больше, чем теперь.
Наталия
нарочницкая,
президент Фонда
исторической
перспективы
Из истории Балказии, или Кто господин мира?
Линия давления на Россию та же, что и сотни лет назад — от Балтики до Черного моря. Цель — отодвинуть нас на северо-восток Евразии, подальше от морей, выход к которым и сделал в свое время Россию великой державой. По этой причине Кавказ подожгли, крымских татар подстрекают. Да и война на Балканах — все это одна дуга. Не даром появились понятия: «Балказия» и «Большой Ближний Восток». Нас оттесняют от коммуникационных территорий, которые соединяют экономику с миром, оттуда, где идут трубопроводы, военно-морским способом охраняется свободный доступ на мировые рынки, в мировой океан. «Проливы — легкие державы, заткни их, и можно
державу удушить», — говорили классики дипломатии. Этим стремлением оттеснить нас на северо-восток Евразии и объясняется постоянное ухаживание за элитой Украины, Молдавии, Грузии. За Саакашвили ухаживают для решения старого «восточного вопроса»: «Кто главный на Черном море?». Представьте, что Грузия войдет в НАТО, и тогда американский флот окажется в Черном море. А ведь из-за восточного вопроса и случилась Крымская война, велись войны с Турцией. Сейчас Турция — опорный стратегический пункт для коллективного Запада в Центральной Азии, на Ближнем Востоке, на всем углеводородном эллипсе. К этому столпу пытаются притянуть остальные страны, а ключи этой связки лежат на дне Черного моря. Через проливы и незамерзающие порты
проходят не только имперские пушки, но и танкеры с нефтью. Северная кривая этого углеводородного эллипса идет от Средиземного моря через наше Предкавказье к Средней Азии, замыкаясь на Афганистане, а южная обнимает весь Аравийский полуостров, Ирак, Иран, Персидский залив. Здесь находятся основные залежи углеводородных ресурсов, контроль над которыми и над военно-морскими подступами к ним определяют, кто господин мира, кто влияет на нефтяные цены. Ради контроля над этим районом идут даже на сомнительные по рентабельности проекты, вроде нефтепровода Баку — Джейхан. Так что южные рубежи нам нужны не для удовлетворения оскорбленной гордости великороссов, а для защиты своих интересов.
