CC BY
32
№ 1 (25) 2019 -Г] Персоналии
«ГЕНУЭЗСКИЙ ВЕРОНЕЗЕ»
Светлана Бородина, д.п.н., редактор журнала «Мир искусств»
АННОТАЦИЯ: Статья посвящена истории жизни и творчества Луки Камбьзо, выдающегося маньериста и основателя генуэзской школы живописи. Непревзойденный рисовальщик, Камбьязо сформировал собственную манеру письма, восхищавшую художников XX столетия.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: маньеризм, барокко, композиция, ракурс, колорит, аллегоризм, символизм.
ABSTRACT: the article is devoted to the story of lite and art of outstanding mannerist and the founder of Genoa school of art Luka Cambiaso. Unsurpassed artist, Cambiaso formed his own style of writing, admired artists of the XX century.
KEYWORDS: mannerism, baroque, composition, aspect, flavor, allegory, symbolism.
Лука Камбьязо, известный также как Камбьясо, Ка-ньяджо и Луккетто да Генова, родился 18 ноября 1527 года в Республике Генуя в небольшом городке Монелье в семье известного художника Джованни Камбьязо. Интерес к живописи у мальчика проявился очень рано, первым учителем его стал отец, который строго, но в то же время терпеливо обучал сына премудростям художественного ремесла. Считается, что Камбьязо-старший был автором метода живописи, согласно которому человеческое тело для правильной передачи его пропорций в ракурсе делилось на маленькие квадраты.
Лука начал самостоятельно писать уже с 15 лет, помогая отцу. В 17 лет он участвовал в декоративной росписи Палаццо Дориа - роскошного тысячекомнатного дворца генуэзских князей, работая вместе с известным художником поколения его отца Маркантонио Кальви. Исполненный Камбьязо цикл фресок характеризует его уже в этот период как зрелого живописца, благодаря этой работе он сделался зна- Камбьязо, Лука менитым [5]. Автопортрет
VW аЕстикмэадународного шституга «muewvATA
(Чир искусств
л \
д
кщ
г 1
■V
/
В 1545 году Лука Камбьязо участвовал в украшении хранилища церкви Сан-Маттео в сотрудничестве с итальянским историческим живописцем Джованни Баттиста Кастелло (1509-1569) по прозвищу Иль Бергамаско. Начиная с 1546 года, художник много пишет в городах Лигурии, выполняя заказы местного духовенства, а в 1554 году переезжает в Рим, где живёт и работает в течение четырёх с половиной лет. Там он изучал творчество Микеланджело, оказавшего заметное влияние на дальнейшее творчество самого Камбьязо и всех приверженцев маньеризма.
Обладая блестящими способностями рисовальщика, для повышения профессионального мастерства художник много писал копийной живописи. Среди авторов, работы которых копировал Камбьязо, были помощник Рафаэля Перино дель Вага (1501-1547), Доменико Беккафуми (1486-1551) и Джованни Порденоне (1484-1539), все - крупные представители маньеризма.
Ранний период творчества художника был довольно экстравагантным. Обладая запасом поистине не иссякаемой энергии и взрывным темпераментом, Лука Камбьязо, по утверждениям его современников, работал зачастую одновременно двумя руками и страстно любил светящийся цвет и роскошные архитектурные фоны [5]. В своих ранних работах Камбьязо демонстрировал также пристрастие к смелым ракурсам и преувеличенным жестам. Научившись с годами управлять своими эмоциями, художник стал писать более взвешенно и статично. Всю жизнь он находился под сильным влиянием работ крупнейшего мастера Возрождения Антонио Аллегри, прозванного Корреджо (1489 - 1534), иногда его мастерство достигало уровня венецианца Тинторетто (1518 - 1594). При этом стиль его письма был очень индивидуален, часто тяготея к упрощенной геометрической форме (школа отца!), являющейся как бы предтечей кубизма, что придает его работам удивительно современный вид. Хотя некоторые исследователи его творчества объясняют упрощенный стиль его работ влиянием Альбрехта Дюрера и других немецких художников.
Творения Камбьязо полнее всего представлены в Генуе. В Санта-Мария-да-Кариньяно есть его «Пьета», где он изобразил себя, а главной героине придал черты портретного сходства со своей любимой - сестрой покойной жены.
В 30 лет Камбьязо пережил творческий кризис, вызванный семейной и личной драмой. Его жена умерла, и свояченица приняла на себя заботы о доме и детях, вызвав сначала горячую
Камбьязо, Лука
Мадонна со свечой (1570-1575) Холст, масло. 45х60 см
благодарность, а затем страстную любовь главы семейства. Репутация Камбьязо пострадала, поскольку по религиозным законам они считались родственниками, и брак между ними был невозможен. Тем не менее и в этот период Камбьязо написал ряд примечательных работ, в том числе его высоко оцениваемые поэтические ночные сцены - «Поклонение пастухов» в 1570 году и «Мадонну со свечой», вдохновленную «Рождеством» Корреджо.
В «Мадонне со свечой» образ, воспетый сотнями знаменитых и неизвестных художников, решен Камбьязо новаторски. Мастер изобразил здесь не Мадонну, а скорее юную неопытную мать во время вечернего кормления и убаюкивания младенца, событие в силу его новизны собрало вокруг себя всех домочадцев. Соединение бытовых элементов патриархального жилища - кудели, корзинки на стене с чесноком для защиты от злых сил - и аллегорических, в первую очередь неестественно большой свечи в массивном шандале, освещающей не только комнату, но с появлением Христа и весь путь человечества, рождает ощу-
ВЕСЛМЖМЕЖДОНдаОДНОО ИНСТИТУТ»/ОТП*В№ИЯА
(Чир искусств
щение чего-то узнаваемого и в то же время нереального.
В картинах Камбьязо зритель всегда имеет дело не с мгновенным визуальным эффектом, как у Тициана, а с длительным процессом эмоционального воздействия. Эмоция - это результат пробуждения тех чувств, которые и стремился вызвать художник: образ, воспринятый глазом, передается уму, чтобы вызвать ответную реакцию - восхищение, восторг при виде чуда, которое свершилось [3, с. 152].
Основная тематика работ Луки Камбьязо была мифологической и религиозной. В 1583 году художник принял предложение испанского короля Филиппа II (1527 - 1598) о завершении серии фресок для Королевского монастыря Эско-риал, начатых Иль Бергамаско.
^, А
Камбьязо, Лука Поклонение пастухов (1570) Холст, масло. 135х116 см Пинакотека Брера, Милан
Его экстремальные возможности потрясли испанских художников. Говорят, что Филипп II, который однажды с удовольствием наблюдал за тем, как Камбьязо рисовал голову смеющегося ребенка, был поражен, увидев, что смех одним или двумя прикосновениями кистью к губам сменился плачущим выражением. Как уже упомина-
ТИ* аЕстикмэадунагодного шстиряа жткачудта
(Чир искусств
лось, художник иногда писал одновременно левой и правой рукой и с уверенностью, равной или превосходящей ту, что была у Тинторетто.
Считается, что главной причиной поездки в Испанию были надежды на то, что королевское влияние поможет получить разрешение Ватикана на брак, но они не сбылись. В Эскориале Камбьязо расписал свод церкви фреской «Святой Троицы в славе» со множеством фигур, за что получил две тысячи дукатов, вероятно, самую большую сумму, которая когда-либо была выплачена за одну работу.
Здесь же Камбьязо скоропостижно скончался от простудного заболевания (по другой версии, от многолетней депрессии из-за так и не состоявшейся женитьбы), это случилось 6 сентября 1585 года. Его работу закончили Федерико Цуккаро (1542-1609) и Пеллегрино Тибальди (1527-1596).
Сын Камбьязо, Орацио, пошел по стопам отца и тоже стал художником. Он много помогал отцу, а после его кончины продолжил свою службу при дворе короля Филиппа II.
Камбьязо сегодня рассматривается как основатель генуэзской школы живописи XVI века, «генуэзский Веронезе», единственный, чья слава выплеснулась за пределы родного города, и кто обрел множество последователей своего стиля.
Полотна Камбьязо всегда тщательно выстроены, в них прослеживается геометрическая основа, за что теоретики искусства отнесли его к
Камбьязо, Лука
Художник пишет портрет отца
предшественникам Сезанна. При этом его «ночные работы» несомненно оказали значительное влияние на творчество Жоржа де Ла Тура.
Необычное живописное и графическое творчество Луки Камбьязо привлекало многих известных коллекционеров. Его работы занимали видные места в собраниях французского короля Людовика XIV, искусствоведа начала XVIII века Пьера-Жана Мариэтта или Комте д' Орсей, коллекция которого стала отдельным музеем. Несколько работ Луки Камбьязо хранятся в Государственном Эрмитаже Санкт-Петербурга.
Большая часть его наследия образована фресковыми украшениями церквей и дворцов в Генуе и окрестностях, также он создал множество алтарей и религиозных картин. Камбьязо посетил Рим по крайней мере дважды, и Микеланджело оказал сильное влияние на массивность его фигур, хотя в мягкости моделирования они имеют больше общего с Корреджо.
Лука Камбьязо был одним из первых художников, чьи графические работы вызвали интерес у крупнейших коллекционеров, в том числе за пределами Италии, около пятидесяти рисунков художника и его школы находятся в Лувре. Их разнообразие раскрывает искусство великого новатора, который по-своему взглянул на творе-
Камбьязо, Лука
Богоматерь с младенцем и Святым Иоанном Холст, масло. 66х49,5 см Частная коллекция
ния Микеланджело и Перино дель Вага, затем на Корреджо и их последователей, чья новаторская графика так привлекала художников XX века.
Камбьязо был вполне стандартен в отборе исторических событий для своих картин, но как художник отличался точным рисунком, умной композицией и замечательным колоритом. Женщины в его произведениях неизменно милы и скромны, а для придания композиции неукротимости и страсти он нередко вводил в свои сцены лошадей.
Почти все произведения Луки Камбьязо подчинены требованиям маньеризма - художественного стиля, возникшего в конце XVI века ввиду кризиса гуманизма. Маньеризм (от итал. manierismo - искусственность, вычурность, манерность, жеманность) c присущими ему взвинченностью, изломанностью линий и некоторой перегруженностью композиции принято считать переходным стилем от Ренессанса к барокко. Удлиненные или даже деформированные фигуры, изображённые на полотнах маньеристов, нередко замирают в причудливых позах.
Возникнув во Флоренции, этот стиль оказался удивительно созвучен противоречивому столетию. В маньеризме впервые в истории искусства открыто утверждался чисто эстетический идеал, утонченности, богатству фантазии и виртуозной технике предоставлялось преимущество перед глубиной содержания, ясностью и цельностью образа [4, с. 258]. Изобразительное искусство этого периода перестало играть социальную роль, ограничившись чисто эстетическими задачами, сосредоточившись на декоративизме и манерности. Это был очень экспрессивный стиль, сходный с натурой Камбьязо, где удлиненные фигуры, резкие контрасты, острые углы противоречили всяческой гармоничной округлённости и уравновешенности.
Сущностью маньеризма в эстетике Ренессанса является и рефлексия над искусством, впервые поставившая вопрос о соотношении творческого субъекта и созданного объекта. В основном эта проблема решалась в духе общевозрожденческого неоплатонизма: божество мыслит и поэтому имеет идеи; в чистом виде эти идеи отражены в ангелах; в более сложном и материально-чувственном смысле они воплощены в человеке и бессознательно - в природе; человек мыслит и творит на основании чувственных способностей, конструируя и совершенствуя свои произведения с помощью данных ему от Бога и потому врожденных внутренних форм [3, с. 149].
VW ВЕСЯНЖМЕЖ»1НАТОДНСГОИНС1И1У1ААНШКВЙРИЯА
(Чир искусств
Маньеризм существовал недолго - менее века, и еще в XIX столетии многие ведущие искусствоведы отказывали ему в серьезной художественной ценности. Так, теоретик и историк искусства Генрих Вёльфлин (1864-1945) считал, что маньеристы были заняты поиском оглушительных массовых эффектов, отринув чуждые им понятия: «красивое пространство», «красивая мера». Чувство совершенно притупилось по отношению к тому, какова должна быть плоскость, пространство. Художники состязаются в возмутительном загромождении картин, в бесформенности, которая намеренно ищет противоречия между пространством и его наполнением. Даже в тех случаях, когда число фигур невелико, отдельные головы становятся в неблагоприятное отношение к раме, а свободная пластика помещает колоссальные фигуры на крошечные подставки.
Словно о картине Луки Камбьязо «Венера и Адонис», где мы видим причудливое переплетение тел, сползающее в правый нижний угол картины, далекую от жизненности позу Венеры, которой невозможно сохранить равновесие, а тем более удержать на весу Адониса, при таком положении ног, Г. Вёльфлин писал: «Величие Мике-ланджело стали искать в богатстве его движений, работая в его стиле, стали пользоваться членами
Камбьязо, Лука Венера и Адонис (1565-1569) Холст, масло. 130x94 см Государственный Эрмитаж
человеческого тела, попадая в тот мир разнообразных поворотов и вывертов, бесполезность которых положительно вопиюща. Никто не знает более, что такое простые жесты и естественные движения. В каком счастливом положении находится Тициан, с его покоящимися фигурами обнаженных женщин, по сравнению с Вазари, который вынужден прибегать к сложнейшим движениям, чтобы сделать свою Венеру интересной публике. Искусство стало вполне формалистичным и не имеет более никакого отношения к природе. Оно конструирует мотивы движения по собственным рецептам, а тело остается лишь схематической машиной сочленений и мускулов» [2, с. 138].
Чувство осязания, ощущение мягкости кожи, всей прелести поверхности вещей кажется теперь парализованным: великое искусство - это пластика, и живописцы становятся живописцами пластики. В чудовищном ослеплении отбросили они все свое богатство и стали беднее нищих. Очаровательные старые темы, в роде поклонения пастухов или шествия волхвов, теперь служат только поводами для более или менее безразличных криволинейных конструкций с заурядными обнаженными телами.
Люди потеряли способность непосредственно радоваться. Исчезло различие местных школ; искусство перестало быть народным. При таких обстоятельствах ему нельзя было помочь: оно омертвело у самого корня, и злополучная претензия создавать лишь монументальные произведения высшего порядка только ускорила процесс [2, с. 139].
Философы и теоретики искусства XX века во многом «реабилитировали» маньеризм, обосновав его социально-духовную первопричину. В XVI веке наблюдается дуализм общественного сознания, одновременно сосуществуют идеал благородного человека, получивший свое наиболее яркое выражение в живописи Леонардо, Рафаэля, Тициана и их единомышленников, и идеал сатанинского человека, проявившийся в полной мере в живописи маньеризма (И. Босх, П. Брейгель, Арчимбольдо и др.).
Второй тоже является результатом идеализации реального человека, но способ идеализации здесь диаметрально противоположен тому, что приводил к первому идеалу. Если в первом случае устремляются к нулю все неразумные, «злые» черты, то во втором - все разумные, «добрые» [1, с. 124].
Философской базой этого стиля явился разрыв с пантеизмом и возврат к теизму особого рода: Божество как бы временно покинуло этот
ЧИ* аЕстикмэадународного шстиряа «токацулгА
(Чир искусств
мир, оставив в нем человека один на один с дьяволом. В результате такой процедуры реальность оказывается адекватным проявлением не божественной, а дьявольской сущности, и мир благодаря этому становится своеобразным «исчадием ада». Этот взгляд на мироздание прекрасно выразил Эразм Роттердамский в своей «Похвале глупости»: «...Не подлежит сомнению, что любая вещь имеет два лица... Под жизнью скрывается смерть, под красотой - безобразие, под изобилием - жалкая бедность... под ученостью - невежество, под мощью - убожество, под благородством - низость, под весельем - печаль, под преуспеванием - неудача, под дружбой - вражда, под пользой - вред» [1, с. 150]. По мнению теоретика искусства В. Бранского, деформации элементов и сумбурность композиции являются в маньеризме специфическим средством для выражения существенно новых чувств - «сатанинских» переживаний, присущих сатанинскому человеку и проявляющихся в «безумных» действиях [1, с. 152, 188].
Как уже отмечалось, Камбьязо не стремился к оригинальности в выборе сюжетов, гораздо больше его привлекала задача своеобразной трактовки мифологической или библейской истории. Такова, к примеру, его картина «Христос перед Каиафой».
Каиафа - первосвященник Иудеи, в доме которого окончательно решается судьба Иисуса Христа. Здесь собрались книжники и старейшины, которым Христос подтвердил, что именно он - тот самый Мессия и Сын Божий, которого ожидали. Такое заявление квалифицировалось по иудейскому закону как богохульство и каралось смертью.
Обычно художники изображали момент, когда первосвященник разрывает на своей груди одежды и восклицает: «Он богохульствует!». При этом
один из вооруженных воинов, окружающих связанного Христа, собирается его ударить.
Камбьязо запечатлел само появление Христа в доме Каиафы, решенное в виде ночной сцены. Смысловым центром композиции является свеча, которую именно таким образом он воспроизводил в других своих картинах. Свет от нее заливает лица Христа и мальчика в центре, а также напряженные руки первосвященника. Художник вслед за Корреджо отказывается от канонического изображения святых образов и от построения фигур в соответствии с законами пропорций. Христос изображен в профиль, мы не видим, скорее угадываем решительное выражение его бледного лица. Образ Каиафы также не обычен, он не гневается и не задал еще свой главный вопрос, а удивленно взирает на этого странного с его точки зрения человека.
При этом Камбьязо удается объединить изображение и зрителя, сделать его участником события, как бы оставив для него место в центре полотна: фигуры на переднем плане словно подались назад, внутрь картины, а стражники, находящиеся за их спинами, приглашают нас в свидетели этого драматического события.
Пики стражников образуют нечто вроде решетки вокруг Христа, благодаря свету, падающему на лица, темная масса распадается на отдельные хорошо угадываемые фигуры, индивидуализированные позой, жестом и выражением лица.
Велика роль в картине света, который слепит Христа, подчеркивая смертную бледность его лица, а по мере удаления вглубь картины приобретает красный кровавый оттенок, как бы скрепляя участников в соучастников готовящегося преступления.
В В Большом собрании изящных искусств АБС имеется полотно Луки Камбьязо «Мистическое обручение Святой Екатерины».
На полотне изображена сцена обручения Святой мученицы Екатерины Александрийской с Младенцем Христом.
Камбьязо, Лука Христос перед Каиафой Холст, масло. 101,5 х 147 см Аукцион Доротеум 23.10.2018 Эстимейт - € 20-30 тыс.
8ез1мжмЕждондаоднао института/отп*в№ияа
(Чир искусств
Иисус надевает на руку Екатерины кольцо, символизирующее их духовную связь, а также и то, что отныне она стала «невестой христовой». Коленопреклоненная святая облачена в богатое золотистое платье и красный плащ, красивые рыжие волосы собраны в высокий узел, завершающийся царским венцом, а в руке - пальмовая ветвь мученицы.
Екатерина была невероятно красива, умна и добра и объявила родителям, что выйдет замуж лишь за того, кто превзойдет ее в этих качествах.
Камбьязо, Лука
Мистическое обручение Святой Екатерины
Италия, XVI в.
Холст, масло, 138*108 см
БСИИ АБС, инв. № 04-3845
После принятия крещения у нее случилось видение: она перенеслась на небеса и предстала перед Иисусом Христом и Девой Марией, которая вручила ее руку своему сыну.
На картине из Большого собрания изящных искусств АБС Дева Мария изображена справа. Она придерживает Христа, чье лицо по-взрослому серьезно. Важной деталью композиции является колесо, обод которого мы видим в нижней части под ногами Иисуса. Данный атрибут, помимо того, что является символом мученичества Екатерины, в этой сцене выступает аналогией кольца, поскольку многие исследователи полагают, что фабула обручения возникла в результате неправильной интерпретации какого-либо старинного изображение Святой Екатерины с колесом. Это колесо могло быть написано маленьким по размеру и быть принятым за кольцо. В результате к этому изображению мог быть придуман вышеописанный эпизод жития святой.
В стиле маньеризма Камбьязо использует только гибкие замысловатые линии, передающие прихотливость и даже неестественность поз Екатерины и Девы Марии. Вся композиция как бы стекает в левый нижний угол, вызывая у зрителя желание поддержать персонажей и опять-таки, в силу традиций маньеризма, мысленно стать участником события. Именно этим, а не плохим знанием анатомии объясняется манера изображения фигур, жестов и поз персонажей. Блестящему рисовальщику Луке Комбьязо гораздо важнее адекватной передачи материального бытия были аллегоризм и символизм маньеризма. Бесстрастие маньеристического искусства усиливало драматизм его фигурных композиций, способствуя трансформации зрительного впечатления в нравственное восприятие, в чувства [3, с. 154].
Таким образом, благодаря Перино дель Вага, который принес в Геную традиции Рафаэля, здесь сформировалась блестящая школа живописи, олицетворением которой является Лука Камбьязо, чьи сила воображения и эксперименты в области живописи поражают и мастеров XXI века.
Список использованной литературы:
1. Бранский В.П. Искусство и философия.-М., 1999.-704 с.
2. Вельфлин Г. Классическое искусство: Введ. в изуч. итал. Возрождения / Пер. с нем. А.А. Константиновой и В.М. Невежиной. - СПб.: Брокгауз-Ефрон, 1912. -212 с.
3. Сабадаш Ю.С., Пахоменко С.П. Маньеризм как «эклектичный» гуманизм (ренессансные процессы в Италии в условиях конца XVI в.) // Вестник Полоцкого государственного университета. Серия Е: Педагогические науки. -2017. -№ 15.- С. 148-156.
4. Янсон Х.-В. Основы истории искусств / Х.В. Янсон, Э.Ф. Янсон. - СПб.: Азбука-Классика, 2002. - 539 с.
5. Ьиса Cambiaso [Электронный ресурс].-Точка доступа // https://www.virtualuffizi.com/luca-cambiaso.html (проверен 12.03.2019)
ЧИ* аЕстикмэадунарсщного шстиряа жткачудта 3
вернуться к содержанию
