CC BY
32УДК 343.9
doi: 10.25724/VAMVD.A113
ГЕНЕЗИС ФЕНОМЕНА ВООРУЖЕННОГО НАПАДЕНИЯ НА ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ (СКУЛШУТИНГА) В РОССИИ
Эльвира Александровна Мамонтова*, Алексей Алексеевич Швыркин**
Тамбовский государственный технический университет, Тамбов, Россия
* mamontova-e@rambler.ru ** shvyrkin@mail.ru
Аннотация. В статье исследуются вопросы появления и развития в России такого вида подростковой и молодежной преступности, как вооруженные нападения на образовательные организации, сопровождающиеся причинением вреда здоровью и жизни обучающихся, педагогов и других случайных людей. Отмечено, что вооруженные нападения на образовательные организации как явление возникло в США. Однако в последние десятилетия этот феномен активно распространяется и в других странах, в том числе в России. Показано, что акты насилия в образовательных учреждениях России, направленные на обучаемых или педагогов, сопровождаются широким общественным резонансом и длительной дестабилизацией обстановки в учебном заведении, подвергшемся нападению. Общественное внимание к таким происшествиям, а также их растущее число привели к активизации исследований российским научным сообществом детерминации подобных явлений, а также механизма индивидуального преступного поведения, побудившего обучающегося принять решение о применении насилия.
Ключевые слова: вооруженные нападения, образовательные организации, подростки, молодежь, учащиеся, студенты, образовательная среда
Для цитирования: Мамонтова Э. А., Швыркин А. А. Генезис феномена вооруженного нападения на образовательные организации (скулшутинга) в России // Вестник Волгоградской академии МВД России. 2023. № 2 (65). С. 26—32. doi: 10.25724/VAMVD.A113
GENESIS OF THE PHENOMENON OF ARMED ATTACK ON EDUCATIONAL ORGANIZATIONS (SCHOOL SHOOTING) IN RUSSIA
Elvira Aleksandrovna Mamontova*, Alexey Alekseevich Shvyrkin**
Tambov State Technical University, Tambov, Russia
* mamontova-e@rambler.ru ** shvyrkin@mail.ru
Abstract. The article explores the emergence and development in Russia of such a type of teenage and youth crime as armed attacks on educational organizations, accompanied by harm to health and life for students, teachers and other random people. It is noted that armed attacks on educational organizations as a phenomenon arose in the United States. However, in recent decades, this phenomenon has been actively spreading to other countries, including Russia. It has been shown that acts of violence in educational institutions of Russia aimed at students or teachers are accompanied by a wide public outcry and a prolonged destabilization of the situation in the educational institution under attack. Public attention to such incidents, as well as their growing number, led to the intensification of research by the Russian scientific community on the determination of such phenomena, as well as the mechanism of individual criminal behavior that prompted the student to decide on the use of violence.
Keywords: armed attacks, educational organizations, adolescents, youth, pupils, students, educational environment
For citation: Mamontova E. A., Shvyrkin A. A. Genesis of the phenomenon of armed attack on educational organizations (schoolshuting) in Russia. Journal of the Volgograd Academy of the Ministry of the Interior of Russia, 26—32, 2023. (In Russ.). doi: 10.25724/VAMVD.A113
© Мамонтова Э. А., Швыркин А. А., 2023
Вооруженные нападения на образовательные организации стали новым видом проявления криминальной активности подростков и молодежи в современном мире. Ученые, занимающиеся исследованием подобных явлений, находят много общих признаков у таких преступлений с террористическим актом (ст. 205 Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ)), а также с убийством двух и более лиц, совершенным общеопасным способом (пп. «а», «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ). В любом случае данная проблема нуждается в подробном исследовании, поскольку криминализация образовательной среды является потенциальной угрозой национальной безопасности России.
Акты насилия в учебных заведениях с применением оружия, приводящие к гибели обучаемых либо педагогов, всегда вызывают широкий общественный резонанс (вид учреждений может варьироваться от начальной школы до вузов). Такие вооруженные нападения на образовательные организации в зарубежной, а затем и в российской криминологии получили название «скулшутинг» (в переводе с английского «school shooting» — школьная стрельба).
Популярность в подростковой аудитории идей необходимости и даже оправданности проявления агрессии и насилия в ситуациях конфликта со сверстниками или взрослыми в образовательной среде стала одной из актуальных проблем современности [1, с. 6]. В большинстве демократических стран проводятся исследования по данной тематике, разрабатываются и реализуются различные программы по профилактике подросткового и молодежного насилия в учебных заведениях. Зарубежные ученые и практики уже давно столкнулись с необходимостью научного осмысления этого явления для установления причин девиант-ного поведения подростков и молодежи, а также оптимизации мер предупреждения. Однако в российском научном сообществе таким феноменам, как буллинг и скулшутинг, внимания уделяется недостаточно.
Я. И. Гилинский, проводя криминологический анализ преступного поведения различных возрастных групп населения, пришел к выводу о том, что «генезис подростково-молодежной преступности подчиняется общим закономерностям... Но социально-экономическое неравенство, неравенство возможностей, доступных людям, принадлежащим к различным группам (стратам), своеобразно проявляется применительно к подросткам и молодежи» [2, с. 84].
Переход страны к рыночной экономике повлек за собой расслоение общества, социально-экономическое неравенство людей и неравенство стар-
товых возможностей для их детей. Конечно, социальный статус и материальное положение семьи влияют в определенной степени на успешность социализации и самооценку подростка. Но не это главное. Механический, непродуманный перенос рыночных экономических отношений на систему образования привел к превращению школьного и профессионального образования детей и молодежи в рутинное получение образовательной услуги, мало связанное с формированием духовности и мировоззрения обучающихся, с задачами воспитания полноценной личности. Труд школьных педагогических работников из благородной миссии по воспитанию подрастающего поколения превратился в предельно бюрократизированную образовательную услугу, главной задачей которой является достижение обучающимися целевых показателей ОГЭ и ЕГЭ. Низкая оплата труда школьного педагогического работника и значительное падение престижа профессии учителя обусловили высокую текучесть кадров в системе школьного образования. Заметно снизился авторитет личности школьного педагогического работника в глазах учащихся и их родителей, что привело к потребительскому и неуважительному отношению к педагогам. Высокая нагрузка на учителей, связанная с составлением отчетности и учебных планов, занимающая значительную часть рабочего и личного свободного времени, привела к тому, что у педагогических работников не осталось ни времени, ни желания разбираться с проблемами и конфликтами учащихся. Школьные психологи (там, где они есть) обычно нацелены на анализ причин плохой успеваемости обучающихся и на помощь детям в этом плане. Немаловажную роль в криминализации образовательной среды сыграло отсутствие централизованной государственной системы противодействия преступности в учебных заведениях России. Регулирование этой деятельности преимущественно отдано на усмотрение региональных и местных властей. Формальное отношение школьных психологов и педагогов к работе по выявлению жертв школьного буллинга (от англ. «bullying» — запугивание, травля) и оказанию им помощи, а также отсутствие эффективной системы защиты учебных заведений от насильственных проявлений привело к росту случаев скулшутинга в нашей стране.
Понятие «буллинг» появилось в XX в. Под школьным буллингом сегодня понимается физическое или психологическое насилие одного ученика, осуществляемое в отношении другого (при пассивном соучастии «наблюдателей» этого процесса). Лидер класса стремится таким образом самоутвердиться или упрочить свое доминирова-
ние. Стоит отметить, что подобная травля развивается почти в любом закрытом сообществе, как взрослом, так и детском. Школьный буллинг как социальное явление широко распространен практически во всем мире, в том числе в России.
Первое серьезное исследование данного явления в среде детей и подростков было проведено сравнительно недавно, оно описано в книге норвежского профессора психологии Дана Ольвеуса «Буллинг в школе: что мы знаем и что можем сделать», опубликованной в 1993 г. Профессор провел анонимное интервьюирование учащихся в Норвегии и Швеции по проблеме школьного буллинга, которое показало, что практически каждый шестой школьник регулярно сталкивался с ситуацией травли. А. А. Бочавер и К. Д. Хломов в связи с этим констатировали, что в общественном мифологическом дискурсе буллинг довольно часто воспринимается как неизбежный эволюционный этап «нормального» периода взросления несовершеннолетних и своеобразный элемент воспитательного процесса [3, с. 153]. Работа Д. Ольвеуса способствовала выведению темы школьного буллинга из «тени» и привлечению к ней внимания властей и научной общественности. Началось активное изучение ситуации, появилось много исследований, как за рубежом, так и в России, посвященных вопросам феноменологии школьного буллинга, методам его профилактики и преодоления в детском коллективе.
С развитием Интернета травля распространилась, помимо реального, еще и на виртуальное пространство — в различные социальные сети (ВКонтакте, ЯRUS, Яндекс.Дзен и т. д.) и мес-сенджеры (WhatsApp, Viber, Telegram). В них под поддельным профилем можно написать выбранному адресату любое сообщение. Такую возможность используют многие школьники, убежденные в своей безнаказанности, веря, что им не придется нести ответственность за свои поступки. Подростки отправляют своим жертвам агрессивные или неприличные фото и видео, сопровождая их оскорбительными высказываниями.
Разновидностью школьного буллинга является школьный моббинг (от англ. «mob» — агрессивная толпа) — коллективная систематическая травля подростка сверстниками, когда в этом участвует весь класс или большая его часть. «Выделяют следующие виды моббинга среди подростков: физические проявления травли — выражаются в пинках, подножках, толчках, в редких случаях в форме избиения; вербальное проявление травли — заключается в издевках, насмешках, оскорблениях, клевете; изоляция — может проявляться в форме бойкота; кибермоббинг — намеренные
оскорбления, угрозы, домогательства и сообщение другим компрометирующих данных с помощью современных средств коммуникации»1.
Психологи заметили, что школьный буллинг можно сравнить с семейным насилием по уровню воздействия на психическое состояние ребенка. У подвергающегося травле учащегося могут возникать психосоматические расстройства: головные боли, бессонница и проблемы с аппетитом, обострение хронических заболеваний. Помимо этого нередко развиваются депрессивные расстройства, повышенная тревожность, невротические состояния. Самыми негативными последствиями буллинга могут стать проявления аутоагрессии — попытки суицида, обусловленные отчаянием, или агрессия, направленная во внешнюю среду — скулшутинг, когда школьник больше не в силах переносить систематическую травлю и принимает решение отомстить агрессорам с применением оружия [4, с. 760].
Под скулшутингом понимают вооруженное нападение на образовательную организацию учащегося или иного связанного с учебным заведением человека, который ассоциирует данное учреждение с источником агрессии, направленной на него. Практически все, кто осуществлял подобные нападения, являлись жертвами, доведенными до отчаяния буллингом со стороны соучеников.
Первым случаем скулшутинга в мире принято считать трагедию в Литтлтоне штата Колорадо США. 20 апреля 1999 г. в старшей школе «Колум-байн» учащиеся Э. Харрис и Д. Клиболд совершили нападение на учебное заведение с применением огнестрельного оружия и взрывчатых веществ. Погибли 12 учащихся и 1 педагог, пострадали 23 учащихся. Оба скулшутера совершили самоубийство, доведя, таким образом, количество убитых в результате инцидента до 15 человек [5]. Инцидент в школе «Колумбайн» был далеко не первым случаем нападения на образовательные учреждения, но именно он стал поп-культурным феноменом, символом для последователей скулшутинга из числа подростковой аудитории во многих странах мира. Название школы «Колумбайн» стало использоваться как синоним понятия «скулшутинг». Во многом это было обусловлено активным освещением данного инцидента в новых цифровых медиа (Интернет, социальные сети), быстрым распространением видеоизображения расстрела, дневниковых записей Э. Харриса и Д. Клиболда, информации об их увлечениях, любимых фильмах и музыкальных предпочтениях. По мотивам указанных событий были сняты несколько кинофильмов.
1 Лакреева А. В., Курдупова О. В. Моббинг как трудная жизненная ситуация для подростка // Научно-методический электронный журнал «Концепт»: сайт. URL: https:// e-koncept.ru/2016/56552.htm (дата обращения: 01.02.2023).
Долгое время в России не фиксировалось вооруженных нападений на образовательные организации. Первым официально зарегистрированным случаем применения насилия в школе на территории нашей страны можно считать инцидент, произошедший 5 мая 1874 г., когда учащийся 6 класса гимназии № 9 Екатеринбурга Алексей Скачков застрелил из револьвера директора учебного заведения Якова Предтеченского, имевшего намерение отчислить ученика из гимназии за дисциплинарное нарушение и слабую успеваемость1. Но это происшествие и иные случаи персонифицированной расправы над отдельными личностями на территории учебных заведений большинство специалистов не причисляют к скулшутингу, целью которого обычно является месть не только конкретным «обидчикам», но и учебному заведению в целом (включая обучающихся, педагогов, прочий персонал учебного заведения, вплоть до случайных посетителей).
В СССР о случаях нападения на учебные заведения сообщалось очень скупо или вообще информация о них замалчивалась. Недавно стало известно, что 4 апреля 1950 г. в небольшом молдавском селе Гиска военрук школы Владимир Татарников ворвался в школьный класс во время урока и, схватив учительницу, решившую расстаться с ним, взорвал кустарно изготовленное взрывное устройство. Кроме них двоих погибли еще 21 ученик и завуч школы. Таким образом, в результате данного нападения на учебное заведение в общей сложности погибли 24 человека2.
11 февраля 1958 г. в рабочем поселке Лямино Чусовского района Пермской области Михаил Це-лоусов, секретарь комсомольской организации строительной школы № 6, узнав о жалобах несовершеннолетних учащихся на его поведение, будучи в нетрезвом состоянии, открыл огонь из мелкокалиберной винтовки по всем без разбору на территории учебного комбината и общежития. В результате данного нападения на учебное заведение погибли 7 учащихся строительной школы, ранения получили 6 учащихся3.
1 Антоненков Д. Первый «колумбайн» в Екатеринбурге произошел в XIX веке. История гимназического шутинга // 66.ru: сайт. URL: https://66.ru/news/society/ 227559/ (дата обращения: 01.02.2023).
2 Караваев А. «Было приказано молчать»: RT приоткрыл завесу тайны над одним из самых малоизвестных терактов в СССР // RT на русском: сайт. URL: https:// russian.rt.com/russia/article/863485-terakt-shkola-giska-sssr (дата обращения: 01.02.2023).
3 Якунчева О. Комсорг мстил за жалобы: в 1958 году
в Чусовском районе произошло массовое убийство, кото-
рое скрыли // 59.ru: сайт. URL: https://59.ru/text/incidents/
2021/05/20/69924446/ (дата обращения: 01.02.2023).
По мнению А. Милкуса, в замалчивании официальными властями вооруженных нападений на учебные заведения присутствовал в некоторой степени и положительный аспект — это была своеобразная профилактика синдрома Вертера (подражательства громким преступлениям). Только после 1987 г. в советской молодежной прессе стали появляться подробности некоторых аналогичных преступлений4. Рассмотрим наиболее известные случаи нападения с применением оружия, произошедшие в учебных заведениях нашей страны.
Первый случай скулшутинга в современной России произошел 3 февраля 2014 г. в школе № 263 Москвы. Ученик 10 класса Сергей Гордеев пришел в свой класс с винтовкой и карабином, убил учителя, а затем стал объяснять учащимся свои взгляды на философию жизни. После прибытия наряда полицейских он оказал им сопротивление, смертельно ранил одного из сотрудников правоохранительных органов, еще один полицейский получил сквозное ранение в области грудной клетки. Убийцу удалось задержать, когда в школу пришел его отец и уговорил подростка сдаться полиции. Экспертиза установила, что старшеклассник находился в невменяемом состоянии, суд направил его в психиатрическую больницу на принудительное лечение5.
Следующий акт скулшутинга имел место 5 сентября 2017 г. Пятнадцатилетний Михаил Пивнев, обучавшийся в Ивантеевской школе № 1 Московской области, пришел в свой класс с кухонным топориком и пневматической винтовкой и серьезно ранил учительницу. Затем начал нападать на учащихся. Однако своевременно прибывшие полицейские успели остановить его преступные действия. В результате преступления пострадали 4 человека, погибших нет6.
Стрельба 17 октября 2018 г. в Керченском политехническом колледже стала крупнейшим вооруженным нападением на учебное заведение в новейшей истории России. Студент 4 курса Владислав Росляков использовал взрывные устройства
4 Милкус А. А В советское время в школы с топором не приходили... // Комсомольская правда: сайт. URL: https://www.kp.ru/daily/26784/3818417/ (дата обращения: 01.02.2023).
5 Сенников Е. «Колумбайн» везде: что случилось в США почти 20 лет назад и как это повлияло на жизнь школ // Мел: сайт. URL: https://mel.fm/shkola/1935407-kill in_school (дата обращения: 01.02.2023).
Природа скулшутинга: почему происходят массовые расстрелы и как их предотвратить // Forbes: сайт. URL: https://www.forbes.ru/forbeslife/429493-priroda-skulshu-tinga-pochemu-proishodyat-massovye-rasstrely-v-shkolah-i-kak-ih (дата обращения: 01.02.2023).
и помповое ружье, на которое у него имелось разрешение. Он проник в столовую колледжа через запасной вход, где взорвал самодельное взрывное устройство. Потом поднялся на второй этаж, где начал вести прицельный огонь по всем встреченным людям. Затем он закрылся в библиотеке и выстрелил себе в голову. В этом акте скулшутинга погиб 21 человек (включая Рослякова), пострадали 67 человек1. В ходе следствия выяснилось, что студент Владислав Росляков тоже, как и в ряде предыдущих резонансных случаев массовых школьных убийств, был последователем субкультуры скулшутеров (колумбайнеров)2.
11 мая 2021 г. 19-летний Ильназ Галявиев пришел в казанскую гимназию № 175, выпускником которой он являлся, с законно приобретенным охотничьим ружьем и самодельной бомбой и начал стрельбу. Всего было убито 9 человек (7 учащихся и 2 учительницы), 32 человека получили травмы и ранения. После длительных переговоров он сдался полиции3.
20 сентября 2021 г. 18-летний студент Пермского госуниверситета Тимур Бекмансуров устроил стрельбу в этом учебном заведении. С собой он принес помповое охотничье ружье. Стрелять Бек-мансуров начал еще на университетской автомобильной стоянке по машинам и людям. С улицы он ранил одного из двух охранников вуза. Войдя в здание, нападавший убил раненого охранника и стал вести беспорядочную стрельбу внутри помещения. Присутствующих охватила паника, и они в спешке начали разбегаться по аудиториям, баррикадировать входы. Бекмансуров произвел более 30 выстрелов. Погибли 6 человек, 47 человек пострадали. Некоторые из пострадавших получили травмы, когда прыгали из окон, пытаясь спастись. Нападавшего тяжело ранил инспектор ДПС, обезоружил и задержал. Бекмансурова доставили в больницу. Позже из-за полученных ранений ему пришлось ампутировать часть ноги. По данным судмедэкспертизы, во время нападения Бекман-
4
суров находился во вменяемом состоянии .
1 Сидоров А. О стрельбе в российских школах: история и хронология // News.ru: сайт. URL: https://news.ru/ society/o-strelbe-v-rossijskih-shkolah-istoriya-i-hronologiya/ (дата обращения: 01.02.2023).
2 Взрывы в Керчи передумали считать терактом // Век: сайт. URL: https://wek.ru/vzryvy-v-kerchi-pereduiTiaN-schitat-teraktom (дата обращения: 01.02.2023).
3 Ильназу Галявиеву продлили арест до августа по делу о стрельбе в казанской гимназии // Интер-факс.ру: сайт. URL: https://www.interfax.ru/russia/839456 (дата обращения: 01.02.2023).
4 Сидоров А. О стрельбе в российских школах: исто-
рия и хронология.
Утром 13 декабря 2021 г. 18-летний выпускник православной гимназии Серпухова Владимир Струженков подорвал самодельную бомбу у входа в это учебное заведение. В результате инцидента пострадали 10 несовершеннолетних учащихся гимназии, а также и сам Струженков. Как позже стало известно, в период учебы Струженков неоднократно подвергался буллингу5.
Перечисленные происшествия привели к активизации интереса ученых к изучению скулшутинга в России. Было установлено, что скулшутинг имеет ряд характерных признаков, которые позволяют считать его самостоятельным криминологическим феноменом. В отличие от похожих атак в обособленных коллективах (например, при расстреле сослуживцев в казармах, на вахтах и экспедициях) при нападениях на учебные заведения цели нападающих обычно не персонифицированы, вследствие чего жертвами нападения могут стать случайные люди (учащиеся, педагоги, прочий персонал учебного заведения, посетители). В связи с этим рассматриваемое явление следует отличать от «террористических актов в образовательных организациях с применением различных видов оружия и выдвижением каких-либо требований к властям (например, захват заложников в школе № 1 города Беслана Республики Северная Осетия — Алания 1 сентября 2004 г.)», — считает В. Д. Никишин [6, с. 63]. «Ключевой маркер скулшутинга заключается в том, что преступник стреляет в людей, которые не были его первоначальной целью в плане выбора персонифицированной жертвы криминального насилия. Именно этот признак позволяет отграничивать акты скулшутинга от убийств, совершенных в ходе межличностных конфликтов, когда жертвой становится заранее определенное лицо», — пишет Ю. В. Суходольская [7, с. 118]. С приведенными точками зрения мы абсолютно согласны.
Дословный перевод термина «скулшутинг» предполагает его использование лишь для описания нападений с применением стрелкового оружия («school» — школа, «shoot» — стрельба). Тем не менее многие российские эксперты считают, что он вполне подходит к определению случаев нападений на образовательные организации с другими средствами и предметами, которые могут использоваться в качестве орудия преступления [8, с. 15]. Статистический анализ эпизодов скулшутинга в разных странах мира показывает, что огнестрельное оружие для совершения атак чаще применялось в государствах, где владение им законно, как, например, в США. В странах с более
5 Напавший на гимназию при монастыре в Серпухове находится в реанимации // Интерфакс.ру: сайт. URL: https://www.interfax.ru/russia/809027 (дата обращения: 01.02.2023).
строгими законодательными ограничениями на владение огнестрельным оружием, как в Японии, для совершения атак чаще всего использовалось холодное оружие. Однако это не приводило к меньшему числу погибших. Из-за внезапности нападения люди оказывались парализованными страхом. Известны случаи применения самодельных взрывных устройств, ядовитых или химических веществ, арбалетов и других видов охотничьего и спортивного оружия, различных профессиональных инструментов, кухонных ножей и хозяйственного инвентаря, а также иных средств и предметов, которые могут использоваться для причинения вреда здоровью и угрозы жизни людей. В. Д. Никишин в своем исследовании пришел к выводу о том, что «скулшутинг следует трактовать как любую форму насильственных действий в образовательных учреждениях, совершаемых учащимся (группой учащихся) или посторонним лицом в отношении преподавателей и обучающихся с использованием оружия и подручных средств» [6, с. 64].
Таким образом, распространению идей насильственного разрешения конфликтов в подростково-молодежной среде во многом способствовало отсутствие надлежащего контроля за публикуемым контентом в различных социальных сетях и Интернете в целом. Легкий доступ к депрессивно-агрессивному и околосуицидальному контенту в сети Интернет, героизирующему поступки «школьных стрелков», способствовал распространению феномена скулшутинга в виде Колумбайн-эффекта — массовой волны подражающих инцидентов в разных странах мира в результате широкого и интенсивного освещения случаев скулшутинга в средствах массовой информации. Многие исследователи данного явления констатируют, что гипертрофированное внимание к резонансным самоубийствам и массовым убийствам, излишне подробное их описание способствуют увеличению числа подобных событий [9, с. 95].
Развитие культуры и, как следствие, самого общества зависит от вектора, который задает информационное пространство. В Интернете пропаганда преступной идеологии, а именно потребления наркотиков, элементов криминальной субкультуры, экстремистских идей и других форм девиантного поведения, не является редкостью. Так, Н. Ф. Борисова приводит данные о том, что «в одной только социальной сети „ВКонтакте" движению скулшутинга посвящено более 50 молодежных групп. Данные паблики имеют значительное количество подписчиков и имеют резервные аккаунты на случай блокировки» [10, с. 126]. Результаты такой криминальной информационной пропаганды среди несовершеннолетних видны уже сегодня. Одним из явных и опасных примеров является популяри-
зация вооруженных нападений на образовательные учреждения как способа громко заявить о себе как о личности и отомстить за издевательства, унижения и социальную изоляцию. Российская практика предварительного расследования атак на учебные заведения показывает, что большинство актов скулшутинга совершается под влиянием информации в Интернете. Мониторинг интернет-пространства и социальных сетей в последнее время стал одним из наиболее эффективных способов предотвращения проявлений скулшутинга в России. Так, Президент Российской Федерации В. В. Путин 23 декабря 2021 г. на пресс-конференции сообщил, что за последнее время в стране было предотвращено 127 серьезных преступлений в учебных заведениях1.
Очевидно, что деструктивный контент в Интернете, в том числе распространяемый через социальные сети, мессенджеры и теневое пространство DarkNet, представляет серьезную опасность для подростков, в силу возрастных особенностей не умеющих критически оценивать информацию. Как отмечают В. В. Плотников и С. Ф. Самойлов, «проблема в данном случае состоит не столько в том, что информация о скулшутинге становится доступной подросткам, сколько в том, что для них это становится „рабочей моделью", которую можно использовать в ситуациях конфликта с одноклассниками или педагогами» [11, с. 165]. Поскольку акты насилия в образовательных учреждениях, направленные на обучающихся или педагогов, сопровождаются широким общественным резонансом и длительной дестабилизацией обстановки в учебном заведении, подвергшемся нападению, необходимы дальнейшие исследования правоведов, педагогов, социологов, психологов, других специалистов и экспертов по вопросам противодействия скулшутингу в России.
В нашем исследовании мы сделали попытку охарактеризовать феномен скулшутинга в России, раскрыть причины его возникновения и факторы, способствующие его развитию. Для успешного противодействия проявлениям скулшутинга необходимы совместные усилия образовательных организаций, органов правопорядка и иных заинтересованных структур по улучшению воспитательной работы и организации психологической помощи в учебных заведениях, созданию системы предупреждения буллинга в учебном коллективе и созданию централизованной государственной системы профилактики преступности в учебных заведениях России.
1 Большая пресс-конференция В. Путина. 23.12.2021 // Kremlin.ru: сайт. URL: http://kremlin.ru/events/president/ news/67438 (дата обращения: 01.02.2023).
1. Алексеева А. П. Криминология. Особенная часть. Ч. 1: учеб. пособие. Волгоград: ВА МВД России, 2020. 80 с.
2. Гилинский Я. И. Преступность несовершеннолетних: криминологический анализ // Крими-налистъ. 2010. № 2. С. 84—90.
3. Бочавер А. А., Хломов К. Д. Буллинг как объект исследований и культурный феномен // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2013. Т. 10, № 3. С. 149—159.
4. Гиталова К. В. Буллинг как один из видов насилия // Трибуна ученого. 2020. № 6. С. 756—760.
5. Самые громкие преступления, совершенные американскими подростками // Коммерсантъ: газета. 2000. 26 апр.
6. Никишин В. Д. Колумбайн (скулшутинг): сущность, правовая квалификация, криминалистическая диагностика // Lex russica. 2021. Т. 74, № 11. С. 62—76.
7. Суходольская Ю. В. Скулшутинг как самостоятельный криминологический феномен // Вестник Университета прокуратуры РФ. 2020. № 3 (77). С. 117—120.
8. Алексеева А. П. Криминология. Общая часть: учеб. пособие. Волгоград: ВА МВД России, 2020. 80 с.
9. Карпова А. Ю., Максимова Н. Г. Скулшутинг в России: что имеет значение? // Власть. 2021. Т. 29, № 1. С. 93—107.
10. Борисова Н. Ф. Скулшутинг — новая криминальная угроза обществу // Российский правовой журнал. 2021. № 1 (6). С. 125—129.
11. Плотников В. В., Самойлов С. Ф. Проблема скулшутинга (Колумбайна) в российской науке // Общество и право. 2021. № 2 (76). С. 163—168.
Мамонтова Эльвира Александровна,
доцент кафедры безопасности и правопорядка Тамбовского государственного технического университета, кандидат исторических наук, доцент; mamontova-e@rambler.ru
Швыркин Алексей Алексеевич,
доцент кафедры безопасности и правопорядка Тамбовского государственного технического университета, кандидат юридических наук; shvyrkin@mail.ru
1. Alekseeva A. P. Criminology. Special Part. Part 1. Tutorial. Volgograd: Volgograd Academy of the Ministry of the Interior of Russia; 2020: 80. (In Russ.).
2. Gilinsky Ya. I. Juvenile delinquency: criminological analysis. Criminalist, 84—90, 2010. (In Russ.).
3. Bochaver A. A., Khlomov K. D. Bulling as an object of research and cultural phenomenon. Psychology. Journal of the Higher School of Economics, 149—159, 2013. (In Russ.).
4. Gitalova K. V. Bulling as one of the types of violence. Tribune of the scientist, 756—760, 2020. (In Russ.).
5. The most high-profile crimes committed by American teenagers. Kommersant. Newspaper, 2000. 26 April. (In Russ.).
6. Nikishin V. D. Columbine (skulshuting): essence, legal qualifications, forensic diagnostics. Lex russica, 62—76, 2021. (In Russ.).
7. Sukhodolskaya Yu. V. Skulshuting as an independent criminological phenomenon. Bulletin of the University of the Prosecutor's Office of the Russian Federation, 117—120, 2020. (In Russ.).
8. Alekseeva A. P. Criminology. General part. Tutorial. Volgograd: Volgograd Academy of the Ministry of the Interior of Russia; 2020: 80. (In Russ.).
9. Karpova A. Yu., Maksimova N. G. Skulshuting in Russia: what matters? Power, 93—107, 2021. (In Russ.).
10. Borisova N. F. Skulshuting — a new criminal threat to society. Russian Law Journal, 125— 129, 2021. (In Russ.).
11. Plotnikov V. V., Samoilov S. F. The problem of skulshuting (Columbine) in Russian science. Society and law, 163—168, 2021. (In Russ.).
Mamontova Elvira Aleksandrovna,
associate professor at the department of security and law and order
of the Tambov State Technical University, candidate of historical sciences, docent; mamontova-e@rambler.ru
Shvyrkin Alexey Alekseevich,
associate professor at the department of security and law and order of the Tambov State Technical University, candidate of juridical sciences; shvyrkin@mail.ru
Статья поступила в редакцию 10.04.2023; одобрена после рецензирования 24.04.2023; принята к публикации 16.05.2023.
The article was submitted 10.04.2023; approved after reviewing 24.04.2023; accepted for publication 16.05.2023.
* * *
