CC BY
131
Завьялова Наталья Юрьевна Лункашу Юрий Виорелович
Скулшутинг как нравственная и юридическая
проблема в российском обществе
Анализируются процессы, детерминирующие скулшутинг. Отмечается, что в большинстве случаев причинами нападений становятся насилие и нездоровый психологический климат в образовательной организации, а сам скулшутер имеет проблемы в сфере коммуникации и самореализации. Авторы указывают, что профилактика школьных расстрелов должна начинаться не с ужесточения уголовного закона, а с недопущения асоциализации подростков. Поэтому прежде всего необходимо на государственном уровне принять комплекс мер, направленных на доступность психологической и психиатрической помощи, а также разработать специальную программу, направленную на противодействие насилию в образовательных организациях.
Ключевые слова: скулшутинг, колумбайн-сообщества, теракты в образовательных организациях, девиации, киберугроза.
School shooting as a moral and legal problem in Russian society
The article analyzes the processes that determine school shooting. Studies show that in most cases the causes of attacks are violence and an unhealthy psychological climate in an educational institution, and the school shooter himself has problems in the field of communication and self-realization. The authors point out that the prevention of school shootings should begin not with toughening the criminal law, but with preventing the asocialization of adolescents. Therefore, first of all, it is necessary at the state level to take a set of measures aimed at the availability of psychological and psychiatric assistance, as well as to develop a special program aimed at countering violence in educational institutions.
Keywords: school shooting, Columbine communities, terrorist attacks in educational institutions, deviations, cyber threat.
Развитие информационных технологий и новых систем коммуникации характеризуется не только упорядочением информационного поля и повышением эффективности деятельности человека при его использовании, но и появлением новых киберугроз - от банальных хищений и кибератак до применения изощренных методик психического воздействия на волю и манипулирования поведением людей. Чтобы противостоять виртуальному негативу, должна сложиться мощная и непротиворечивая система общественных ценностей, объективно опирающихся на сформировавшуюся культуру социума. Однако развитие 1Т-пространства опережает развитие общественного сознания (мы имеем в виду то, что общество не успевает осознать, насколько полезны или вредны новые знания и достижения). И в этом кроется серьезный риск: действительность такова, что в настоящее время уже сложно сказать, что в большей степени влияет на формирование общественного сознания - традиционные источники (средства массовой информации, религиозные постулаты и др.) или соцсети.
Одним из следствий такого положения явилась доступность любой (или почти любой) информации. В частности, теперь не проблема
узнать технологию изготовления огнестрельного оружия на 3D-принтере или выяснить, как влияют на организм человека те или иные химические вещества. Все необходимое оборудование и сырье для изготовления подобных «изделий» можно также найти в Интернете. Не следует забывать о сайтах, где с незнакомыми, но «сочувствующими» людьми можно обсудить свои проблемы дома, в семье, на работе, а при необходимости такие люди помогут разработать «план мести» обидчикам, предоставить инструкции по сборке взрывного устройства любой сложности и т.д. Таким «друзьям» из Интернета человек с проблемами социального общения легко доверяет, не задумываясь, с кем он в действительности имеет дело: с реальным человеком, искренне старающимся понять и поддержать собеседника, или с группой профессионалов-психологов, отрабатывающих очередную методику психических манипуляций.
В последние годы в соцсетях появилось большое количество деструктивных виртуальных сообществ и групп, в основном ориентированных на внушаемую подростковую и молодежную аудиторию, имеющих целью не только ломку системы общественных ценностей, но и
117
призывающих к агрессии или суицидам. При этом до некоторого времени изменение ценностных ориентиров и установок субъекта внушения никак не проявляется.
Так, 11 мая 2021 г. в Казани тихий с виду, неконфликтный парень вдруг совершил нападение на школу, которую когда-то окончил. Погибли 9 человек [1]. К сожалению, это не единственный случай скулшутинга. Подобные трагедии имели место в Москве в 2014 г., в Перми и Улан-Удэ в 2018 г., в Керчи в 2020 г. [2] и др. Ряд запланированных атак удалось предотвратить: в Пензе в 2021 г., в Тюмени, Саратове, Пензе в 2020 г., Кирове, Хабаровске, Адыгее в 2019 г. [3] и др. Кроме того, ежегодно регистрируются факты совершения в образовательных организациях нападений школьников, использующих в качестве орудия не огнестрельное, а холодное оружие [4, с. 443], однако такие деликты не могут признаваться актами скулшутинга, исходя из его определения. Подобные инциденты происходили и происходят и за рубежом.
Каковы же причины столь странного и опасного явления? Л.А. Гончаров отмечает: «Проведенные исследования похожих инцидентов показывают, что две трети из них связаны с "буллингом" - школьным насилием» [5, с. 30]. Он и другие авторы [см., например: 6, с. 259; 7, с. 275; 8 и др.] указывают на то, что почти все подростки, решившиеся на такое страшное преступление, испытывали травлю со стороны одноклассников либо страдали от недостатка внимания.
Западные исследователи выделяют следующие мотивы опрошенных преступников: в 75% случаев скулшутеры испытывали издевательства, преследования, угрозы со стороны других учеников и преподавателей; 27% актов школьных расстрелов совершались ритуально, после чего планировалось совершение самоубийства; в 24% случаев акты скулшутинга вызваны желанием стрелка привлечь к себе внимание или добиться признания [9]. Некоторые зарубежные криминологи указывают на пять «необходимых, но достаточных факторов», детерминирующих скулшутинг: «ощущение социального одиночества, "выключенности" из социума; наличие психологических трудностей или расстройств (не обязательно психических заболеваний); вовлечение в культурный сценарий, где насилие и оружие рассматриваются как средство решения проблем, признак мужественности; отсутствие системы выявления потенциальных массовых убийц в школе; наличие доступа к оружию» [10, с. 270].
Также следует указать и на факт того, что подобные инциденты долго обсуждаются в обще-
стве и тем самым разжигают интерес к сообществам колумбайнеров, в результате чего имеет место риск подражания. Так, произошедшим в американской школе «Колумбайн» событиям (после которых, собственно, молодые люди, активно обсуждающие скулшутинг в соцсетях, и получили наименование «колумбайн-сооб-ществ») были не только посвящены десятки статей, но и сняты фильмы по мотивам произошедшей трагедии.
В своем исследовании кандидат психологических наук, доцент АНО ВО «Открытый университет экономики, управления и права» Д.Г. Давыдов отмечает, что сам интерес подростка к онлайн-сообществам колумбайнеров -еще не повод бить тревогу: «Обычно они [подростки] играют с темой смерти, чем-то запретным и страшным. Они ищут адреналин через экстремальные виды спорта или на форумах, где могут обсуждать то, чего боится социум. При увлечении случаями массовой стрельбы в школах это также присутствует. Сами по себе игры подростков в образы, слова, терминологию скулшутинга - это нормальное явление, определенный бунт. Главное здесь - различить реальный риск. Первое время стрелок может быть похож на того, кто просто примкнул к субкультуре, но со временем его поведение начинает отличаться» [цит. по: 11].
По каким же причинам этот «бунт» может перерасти в план действий? Ю.В. Суходольская, анализируя опыт исследования данного феномена американскими учеными, пишет: «Скул-шутер ... преследует цель утверждения своего гипертрофированного эго за счет окружающих лиц, демонстрации своей исключительности, возвышения над окружающими путем насилия» [12, с. 118]. Л.А. Гончаров указывает на то, что в период вынашивания идеи школьной расправы и до момента исполнения задуманного подросток находится в особом состоянии, которое вызывается влиянием внешних и внутренних факторов: «К внешним можно отнести конфликтную обстановку внутри семьи, нарушенную коммуникацию в школе со сверстниками или педагогами, длительное социальное неблагополучие и т.д. Внутренние факторы -это затяжное депрессивное состояние, внушаемость, незрелость и т.д.» [5, с. 31].
Доцент кафедры психологии Крымского инженерно-педагогического университета, психиатр Анатолий Гребенюк в ходе пресс-конференции указал, что «массовые преступления, подобные казанскому расстрелу, совершались всегда, однако с появлением Интернета информация о любых событиях, в том числе таких, стала распространяться мгновенно, при этом превращаясь в мифы и слухи, которые эмоци-
118
онально "заводят" огромный процент людей» [13]. Ссылаясь на результаты исследований института профилактики преступлений, насилия и практической криминологии Германии, он констатировал, что «до 30% такого рода преступлений совершаются из подражательных мотивов». А. Гребенюк отметил также, что факты шутинга в реальности совершаются не только молодежью - по статистике возрастной «размах» преступников укладывается в рамки от 11 до 65 лет. При этом ученый пишет: «Все преступники попадают в три категории:
- так называемые психопатические личности;
- психотические преступники, находящиеся в психозе, во власти бреда, галлюцинаций и т.д.;
- перенесшие так называемую психотравму. Но психотравма - это не "двойка" и не наказание родителя за то, что себя плохо вел. Психотравма - это насилие над личностью и над физическим телом, которое приводит к развитию психического расстройства, как минимум к неврозу» [13].
Феномен скулшутинга требует проведения специальных исследований со стороны представителей психологических и медицинских наук. Безусловно, предпринимаемые государственные меры в виде ужесточения законодательства в уголовно-правовой сфере, а также в сферах оборота оружия и выявления психических заболеваний при предоставлении ряда прав (таких как выдача разрешений на управление транспортным средством, на владение оружием и его хранение, права занимать государственные и муниципальные должности и т.п.) будут иметь определенный профилактический эффект. Однако действенность этих мер объективно не может быть достаточной, чтобы не допустить или хотя бы снизить количество подобных трагедий. Мы уже отмечали выше, что невозможно отключить Интернет либо жестко его контролировать, тогда как именно виртуальное пространство становится основной площадкой коммуникации для людей, не удовлетворенных тем, как их воспринимает общество, на которой они обсуждают свои проблемы. Также невозможно гарантировать, что решившийся на крайние меры скулшутер, не имеющий оружия, не возьмет в руки нож, молоток, любой другой бытовой предмет, которым можно причинить смерть или увечье. Невозможно усилить охрану в каждой образовательной организации, поскольку скулшутером может оказаться обучаемый, преподаватель либо иное лицо. По поводу психологического (или даже психиатрического) обследования также имеются некоторые сомнения: во-первых, такое обследование добровольное и проводится в обязательном порядке только при необходи-
мости получить разрешение на совершение ряда действий, во-вторых, на момент проведения обследования лицо может и не пребывать в фазе обострения.
Нам представляется, что проблема колум-байн-сообществ и скулшутинга имеет не только психические, но и нравственные истоки, и именно в этой сфере в нашем обществе предпринимаемые усилия недостаточны, несистемны и как бы второстепенны по сравнению с принятием юридических мер.
Обращает на себя внимание, что в большинстве случаев скулшутер имеет проблемы психологического характера или психические расстройства и одновременно испытывает насилие, унижение со стороны отдельных представителей общества либо имеет обычные бытовые обиды. Именно таков образ убийцы-скулшутера, который можно составить на основе анализа статистики.
К сожалению, сложившийся на сегодняшний день российский менталитет свидетельствует о том, что к лицам, пребывающим в состоянии фрустрации, имеющим комплекс неполноценности либо болезненные состояния психики (мы можем не совсем точно называть состояние скулшутера, поскольку это предмет исследования медицинских наук, вместе с тем речь идет о людях, которым требуется психологическая или медицинская помощь), в обществе действительно сложилось пренебрежительное отношение. Вместо поддержки и помощи социум зачастую отталкивает и не принимает такого человека или игнорирует его, а иногда и прямо оказывает на него эмоциональное или психологическое давление, тем самым способствуя его замкнутости. В лучшем случае таких людей просто обходят стороной и относятся к ним равнодушно.
Особенно остро такое отношение ощущается в переходном возрасте, когда в силу физиологических процессов развития и гормональной перестройки организма подростку требуется повышенное внимание, он стремится к самовыражению и самоутверждению в обществе, однако на фоне нестабильности эмоций и неокрепшего духовного развития возможно развитие различных психологических деструкций, это может повлечь формирование как чувства превосходства над другими людьми, так и чувства собственной недооцененно-сти обществом, пониженной самооценки и, как следствие, ведет к социальной изолированности. В.О. Карпов пишет: «Энергия, накапливаемая в таком организме и не направляемая в нужное русло в нужный момент, отрицательно влияет на поведение его носителя. И подростки осуществляют поиск того социума, в кото-
119
ром они смогут в полной мере самовыразиться» [4, с. 444]. К сожалению, таким социумом и становятся различные интернет-сообщества, которые кажутся подростку безобидными и неопасными. Ведь здесь можно позиционировать себя в любом качестве и в любой момент прекратить нежелательное общение. Как отмечает А.И. Иванов, подобные стрессоры «создают предпосылки знакомства с альтернативными сценариями выхода из внутриличностных и межличностных конфликтов, деструктивными сценариями роста самооценки и значимости в глазах окружающих» [7, с. 277].
Длительное общение в интернет-сообществах деструктивного характера приводит к переосмыслению моральных ценностей, накоплению обид, которые впоследствии могут выплеснуться в форме шутинга. Добавим, что одновременно с этим «.в информационной среде современных СМИ идет поэтизация греха, стирание табу человекоубийства, навязывание ложного выбора между социально одобряемым и социально неодобряемым, подсознательное впечатывание динамичных образов убийств (чаще всего символических) как способов решения всех проблем» [14, с. 19], и к этим процессам отношение общества также достаточно толерантное. И только после того, как трагедия произошла, скулшутер оказывается в центре общественного внимания. При этом представители общественности и официальных структур высказывают жесткие оценки действий преступника, зачастую оскорбительного и пренебрежительного характера, не вникая в суть его проблем, ставших причиной либо поводом к шутингу.
Все это только усиливает разрыв между благополучным сообществом и отчаявшимися аутсайдерами. Мы ни в коей мере не оправдываем убийц, однако считаем проявление нравственного негодования после трагедии хотя и справедливым, но запоздалым. Тревогу нужно бить еще тогда, когда асоциализация подростка только началась. Именно в период, когда в его отношении оказывается прессинг (причем не имеет значения, действительный или мнимый), но его «перепрограммирование» еще не произошло, он нуждается в действенной профессиональной психологической или психиатрической помощи. Однако и здесь, помимо отсутствия необходимого числа и квалификации требуемых специалистов, одним из барьеров выступает сложившийся менталитет, согласно которому обращение к психиатру равносильно признанию себя неполноценным. Кроме того, отметим, что обращение к такому специалисту в официальном порядке зачастую связывается с последующей постановкой на
учет и возможными ограничениями ряда прав. Обращение же в частные клиники может оказаться недоступным по причине высокой стоимости. Действительно, за одно посещение врача проблема не решится, неуверенному в себе или испытывающему прессинг молодому человеку требуется некоторое время для выработки правильной стратегии в окружающей некомфортной среде, а это значит, что он должен не один раз посетить врача. Также следует учитывать, что у молодого человека, испытывающего проблемы социального характера, должны сложиться доверительные отношения с врачом, возможно, ему придется посетить не одного специалиста, что повышает стоимость лечения.
Колумбайнеры часто и сами осознают необходимость такого лечения. Так, Чарльз Джозеф Уитмен, совершивший в 1966 г. убийство своей семьи, а затем в Техасском университете расстрел студентов, в своей предсмертной записке написал: «Я жестоко убил своих близких <...>. Если страховка еще действительна, оплатите мои долги <...>, анонимно пожертвуйте остальное в фонд психического здоровья. Возможно, исследование поможет предотвратить дальнейшие трагедии такого типа» [15].
Во многих странах на сегодняшний день для устранения буллинга и создания положительного психологического климата в учебных заведениях разрабатываются и внедряются специальные программы. Например, в США действует программа No Bullying Schools, созданная группой американских преподавателей, ученых и экспертов, по предотвращению травли. Программы предусматривают такие меры, как внедрение систем анонимных сообщений о случаях насилия в школах, распространение идеологии нетерпимости к буллингу, проведение просветительской работы как с обучаемыми, так и с их родителями и педагогами. В результате дети с раннего возраста понимают, что такое травля, и знают, как важно в таких случаях обратиться за помощью к взрослым [11].
К сожалению, в России широко известных комплексных программ противостояния травле, реализуемых на разных уровнях школьной жизни и привлекающих разных членов школьного сообщества, нет [16, с. 17]. Проведенным под эгидой ЮНЕСКО специальным исследованием установлено, что «большинство случаев насилия в образовательных учреждениях никак не регистрируется и часто остается незамеченным. В некоторых ситуациях агрессивные действия учеников или учителей осуждаются, но руководство образовательного учреждения не предпринимает должных мер для их прекращения и дальнейшего недопущения» [17, с. 12].
120
Таким образом, общество во многом само провоцирует формирование разрушительных поведенческих установок будущего скулшуте-ра (по крайней мере, не противодействует этим процессам).
Возможно, следует не устрашать его введением норм о смертной казни за подобные преступления, поскольку он сам в большинстве случаев стремится к последующему суициду, а вникнуть в суть его проблем, которые и подталкивают к трагедии. Считаем, что основными должны стать меры по предотвращению девиаций, а не те, которые всего лишь устраняют условия, способствующие шутингу.
Вместо того, чтобы бурно обсуждать случившееся и тем самым привлекать внимание к образу «смелого» убийцы-психопата, пред-
ставляется необходимым еще до начала страшного акта «возмездия» нейтрализовать исходящие от общества равнодушие и пренебрежение к человеку, имеющему проблемы психологического, психического или социального характера, не допустить изменения мировоззренческих представлений отчаявшегося человека до возможного совершения страшного акта.
Следует на государственном уровне разработать меры, направленные на доступность психиатрической и психологической помощи, в том числе на снижение стоимости лечения, а также исключить постановку на учет лиц без их добровольного согласия (кроме случаев недобровольного и принудительного психиатрического лечения, предусмотренных законом).
1. Саримова Л., Минвалеев А., Аблаева Е. «Казанский монстр»: как Ильназ Галявиев за восемь минут превратился в самого страшного убийцу [Электронный ресурс]. URL: http:// sntat.ru/news/incident/11-05-2021/ (дата обращения: 17.05.2021).
2. Сафонова Е. Скулшутинг и «Колумбайн» по-русски [Электронный ресурс]. URL: http:// www.ya-roditel.ru/parents/base/experts (дата обращения: 17.05.2021).
3. Лисицын П. Случаи предотвращения вооруженных нападений на учебные заведения в России [Электронный ресурс]. URL: http://ria. ru/20200416/1570142889.html (дата обращения: 17.05.2021).
4. Карпов В. О. Культ колумбайна: основные детерминанты массовых убийств в школах // Вестник Казанского юридического института МВД России. 2018. № 4. С. 442-446.
5. Гончаров Л. А. «Колумбайн» и скулшутинг в структуре молодежного экстремизма и терроризма // Вестник Воронежского института экономики и социального управления.
2019. № 2. С. 29-31.
6. Грибанов Е.В., Ильницкий А.С. Колумбайн -новая криминальная угроза общества постмодерна // Актуальные проблемы современной науки: взгляд молодых ученых: материалы Междунар. науч.-практ. конф. Краснодар,
2020. С. 257-260.
7. Иванов А.В. Виртуальная деструктив-ность и социальное пространство: к постановке проблемы (по материалам полевых исследований идеологии «колумбайн») // Казанский педагогический журнал. 2020. № 4. С. 274-279.
8. Певзнер Г. Психолог о школьной стрельбе - «единственной причины не существует» [Электронный ресурс]. URL: http://www.rfi.fr/ru/ (дата обращения: 17.05.2021).
1. Sarimova L., MinvaleevA., Ablaeva E. "Kazan monster": how Ilnaz Galyaviev turned into the worst killer in eight minutes [Electronic resource]. URL: http://sntat.ru/news/incident/11-05-2021/ (date of access: 17.05.2021).
2. Safonova E. Skulshuting and "Columbine" in Russian [Electronic resource]. URL: http:// www.ya-roditel.ru/parents/base/experts (date of access: 17.05.2021).
3. Lisitsyn P. Cases of preventing armed attacks on educational institutions in Russia [Electronic resource]. URL: http://ria.ru/20200416/1570142889. html (date of access: 17.05.2021).
4. Karpov V.O. The Columbine Cult: major determinants of school massacre // Bulletin of the Kazan Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2018. № 4. P. 442-446.
5. Goncharov L.A. Columbine and school shooting in the structure of youth extremism and terrorism // Bulletin of the Voronezh Institute of Economics and Social Management. 2019. № 2. P. 29-31.
6. Gribanov E.V., Ilnitskiy A.S. Columbine is the new criminal threat to postmodern society //Actual problems of modern science: the view of young scientists: proc. of the Intern. sci. and practical conf. Krasnodar, 2020. P. 257-260.
7. Ivanov A.V. Virtual destructiveness and social space: towards a problem statement (based on field research on columbine ideology) // Kazan pedagogical journal. 2020. № 4. P. 274-279.
8. Pevzner G. Psychologist about school shooting - "the only reason does not exist" [Electronic resource]. URL: http://www.rfi.fr/ru/ (date of access: 17.05.2021).
9. School Shooter: A Quick Reference Guide. Federal Bureau of Investigation National Center for the Analysis of Violent Crimes (U.S.). URL: https://www.hsdl. org/?view&did=72 7626 (date of access: 21.05.2020).
121
9. School Shooter: A Quick Reference Guide. Federal Bureau of Investigation National Center for the Analysis of Violent Crimes (U.S.). URL: https://www.hsdl.org/?view&did=727626 (дата обращения: 21.05.2020).
10. Newman K.S., Fox C., Roth W., Mehta J., & Harding D. (2004). Rampage: The Social Roots Of School Shootings. N.Y.: Basic Books, 2004.
11. Башурина Е., Михантьева М. Природа скулшутинга: почему происходят массовые расстрелы в школах и как их предотвратить [Электронный ресурс]. URL: http://www. forbes.ru/forbeslife/429493-priroda-skulshutinga-pochemu-proishodyat-massovye-rasstrely-v-shkolah-i-kak-ih (дата обращения: 19.05.2021)
12. Суходольская Ю.В. Скулшутинг как самостоятельный криминологический феномен // Вестник Университета прокуратуры Российской Федерации. 2020. № 3. С. 117-120.
13. Как остановить стрельбу в школах: мнение крымского психиатра [Электронный ресурс]. URL: http://news.rambler.ru/ crime/46423465 (дата обращения: 20.05.2021).
14. Сапрыкин В.А. Деструктивное поведение молодежи в условиях информационной войны: колумбайн-вызовы и меры преодоления // Теория и практика общественного развития. 2019. № 1. С. 18-21.
15. Андрощук Р. Стрельба в школах: от индейцев до Колумбайна [Электронный ресурс]. URL: http://stoneforest.ru/event/history/strelba-v-shkolax/(дата обращения: 13.05.2021).
16. Молчанова Д.В., Новикова М.А. Противодействие школьному буллингу: анализ международного опыта. М., 2020.
17. Глазырина Л., Костенко М., Епоян Т. и др. Предотвращение насилия в образовательных учреждениях: метод. пособие для педагогических работников. М., 2015.
10. Newman K.S., Fox C, Roth W., Mehta J., & Harding D. (2004). Rampage: The Social Roots Of School Shootings. N.Y.: Basic Books, 2004.
11. Bashurina E., Mikhantyeva M. The nature of school shooting: why there are mass shootings in schools and how to prevent them [Electronic resource]. URL: http://www.forbes.ru/ forbeslife/429493-priroda-skulshutinga-pochemu-proishodyat-massovye-rasstrely-v-shkolah-i-kak-ih (date of access: 19.05.2021)
12. Sukhodolskaya Yu.V. School shooting as an independent criminological phenomenon // Bulletin of the University of the Prosecutor's Office of the Russian Federation. 2020. № 3. P. 117-120.
13. How to stop shooting in schools: the opinion of a Crimean psychiatrist [Electronic resource]. URL: http://news.rambler.ru/crime/46423465 (date of access: 20.05.2021).
14. Saprykin V.A. Destructive behavior of young people in the context of information war: Columbine challenges and coping measures // Theory and practice of social development. 2019. № 1. P. 18-21.
15. Androshchuk R. Shooting in schools: from Indians to Columbine [Electronic resource]. URL: http://stoneforest.ru/event/history/strelba-v-shkolax/ (date of access: 13.05.2021)
16. Molchanova D.V., Novikova M.A.Countering school bullying: analysis of international experience. Moscow, 2020.
17. Glazyrina L., Kostenko M., Yepoyan T. et al. Preventing violence in educational institutions: methodological guide for teaching staff. Moscow, 2015.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Завьялова Наталья Юрьевна, кандидат юридических наук, доцент кафедры специальных дисциплин Краснодарского университета МВД России; е-mail: [email protected]
Лункашу Юрий Виорелович, начальник кафедры специальных дисциплин Краснодарского университета МВД России; е-mail: [email protected]
INFORMATION ABOUT AUTHORS
N.Yu. Zavyalova, Candidate of Law, Associate Professor of the Department of Special Disciplines, Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; е-mail: [email protected];
Yu.V. Lunkashu, Chief of the Department of Special Disciplines, Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; е-mail: [email protected]
122
