CC BY
17
Т.В. Галкина. Слово об ученом и педагоге..
Обращаясь к анализу технологии научно-педаго-гического процесса томской лингвистической школы, следует обратить особое внимание на характер межличностных отношений между профессором А.П. Дульзоном и его учениками. Основой межличностных отношений этой научной школы был высочайший научный авторитет А.П. Дульзона.
Его любили все его ученики и коллеги. "Такая любовь - не только высшая награда мастеру, но и могучий технологический фактор педагогического процесса" (Психология 1997: 204). "Он был очень доброжелательным, чутким, заботливым, справедливым и требовательным. Я благодарна судьбе, что мне выпало счастье учиться и работать под руководством такого замечательного человека", - вспоминает о А.П. Дульзоне его ученица Л.И. Калинина.
В свою очередь, профессор внимательно приглядывался к студентам, тщательно проверял их знания, выбирая из них будущих аспирантов. Он стремился не только приучить своих учеников к систематическому труду, но и увлечь научным творчеством/И особенно поощрял тех, кто самоотверженно учился. Так, характеризуя аспиранта Г.Е. Каменца, он писал, что это исключительно трудолюбивый и добросовестный аспирант, имеющий хорошую теоретическую и практическую подготовку. Он также обратился к ректору ТГПИ с просьбой о поощрении денежной премией аспирантки B.C. Бибиковой, которая в сокращенные сроки благодаря своей настойчивости и трудолюбию, закончила аспирантуру с представлением диссертации к защите.
Таким образом, для научной школы А.П. Дульзона характерна атмосфера научного поиска, благоже-
лательной критики, всесторонней поддержки молодых ученых, способствующей их творческому развитию.
Исходя из вышеизложенного материала, можно сделать следующие выводы: стратегическо-техноло-гический комплекс научно-педагогического процесса томской лингвистической школы, осуществляемый профессором А.П. Дульзоном, характеризуется чертами, имеющими непреходящее значение для современной системы образования. К ним относятся во-первых, формирование личности будущего ученого и педагога на основе повышенной требовательности и ответственности, и правильного отношения к труду; во-вторых, признание и поддержка авторитета руководителя как выдающегося ученого; в-треть-их, выбор актуальной и перспективной проблемы исследования; в-четвертых, неразрывное единство теоретической и практической (в частности,экспедиционной) деятельности.
Четко продуманная стратегия и технология научно-педагогического процесса томской лингвистической школы А.П. Дульзона в 1940-1970 гг. обеспечила ей не только приоритет в разработке языковедческих вопросов сибиреведения, но и длительное существование и дальнейшее превращение в научное направление. Если под руководством А.П. Дульзона было подготовлено и защищено 4 докторских и 21 кандидатская диссертации по тюркским, уральским и кетскому языкам, а также по топонимии Сибири, то ныне ученики учеников профессора А.П. -Дульзона, продолжая традиции научной школы, вносят достойный вклад в науку: на сегодняшний день успешно защищены 8 докторских и 46 кандидатских диссертаций.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ярошевский М.Г. 1977 - Логика развития науки и научная школа//Школы в науке. М., 1977. С.77.
2. Дульзон А.П. 1971 - Я за увлеченность//Комсомольская правда.от 13.11.1971.
3. Матющенко В.И. 1994 - Сибирская археология в 1940-50-е гг. Омск, 1994. С. 28.
4. Асмолов А.Г. 1990 - Психология личности. М., 1990. С. 363.
5. Психология 1997 - Психология и педагогика. М., 1997. С. 204.
6. Каталог полевых записей... 1998 - Каталог полевых записей языков народов Сибири (фонды лаборатории языков народов Сибири Томского государственного педагогического университета). Томск, 1998,
ГЕНЕАЛОГИЯ ТОМСКОЙ ЛИНГВИСТИЧЕСКОЙ ШКОЛЫ А.П. ДУЛЬЗОНА
Т.В. Галкина
Томский государственный университет
Вынесенное в заглавие такое словосочетание как "генеалогия школы" для многих может показаться странным и неправомерным. Действительно, генеалогия как наука о происхождении и развитии лич-
ности, семьи, рода, династии, делает свои выводы о происхождении, родовитости и наследственных правах, основываясь на наличии кровного родства. Основой же научной школы является, как правило,
не кровное, а духовное родство, зачастую связывающее людей куда более прочными узами, чем родственные. Стремление показать наличие именно такого духовного родства в лингвистической школе Андрея Петровича Дульзона и привело нас к пониманию вышеназванного словосочетания как "родословной духовности". Той духовности, которая определила смысл жизни А.П. Дульзона и его учеников как беззаветное и бескорыстное служение науке.
Из чего же складывается такое духовное родство в научной школе? В основе его, на наш взгляд, лежит системная совокупность познавательных, социологических и личностно-психологических признаков, оказывающих конституирующее влияние на функционирование научной школы как особой формы деятельности.
К одному из самых важных признаков томской лингвистической школы относятся генетические связи, построенные по принципу: генератор (родоначальник идеи) -все члены школы. Главная роль в генерировании исследовательской программы школы принадлежала доктору филологических наук, профессору ТГПИ А.П. Дульзону. Выдвинутая им проблема происхождения аборигенных народов Сибири и их языков открыла широкие возможности для комплексных научных изысканий. Новизна, актуальность и перспективность программы, осознанные генератором и переданные ученикам, создали уникальный микроклимат, обусловленный пониманием единства цели и общим стремлением в реализации программы. Свидетельством тому являлось распределение научных тем исследований по топонимике и языкам сибирских народов для учеников в соответствии с единой программой школы. Например, топонимические работы Л.И. Калининой, Э.Г. Беккер, Г.П. Вуоно, К.Ф. Гриценко, П.М. Коптелова и других служили составной частью единой программы по изучению топонимики Западной Сибири.
Причем на уровне генетических связей общественная мотивация приоритета школы превалировала над индивидуальной мотивацией: научный вклад каждого члена школы является осуществлением части общей программы. В связи с этим все члены коллектива, независимо от их статуса, считаются учениками генератора-учителя школы. Так, в томской лингвистической школе насчитывалось, по нашим сведениям, 61 ученик профессора А.П. Дульзона. Кроме них, к ученикам профессора, видимо, можно отнести и несколько аспирантов (Н.В. Деннинг (Гевлич), Л.А. Алиткина, З.П. Демьяненко), начинавших учиться у Андрея Петровича, а после его кончины они продолжали учебу и защищались под руководством своих старших товарищей Ю.А. Морева, Э.Г. Беккер и К.Ф. Гриценко. Другие ученики были рекомендованы профессором А.П. Дульзоном для продолжения учебы в Ленинг-
раде (Н.М. Гришина) и в Новосибирске (Н.П. Бель-тюкова, А.К. Столярова, Я.А. Глухий, В.Л. Сусеков).
Все ученики А.П. Дульзона находились в пределах активной деятельности учителя и создаваемого им поля непосредственного общения. Мы поддерживаем мнение М.Г. Ярошевского о том, что прямой, непосредственный контакт учителя с учениками является конституирующим фактором научной школы (Ярошевский 1977: 42). Уже вошли в "историю" яркие рассказы о трудной романтике экспедиций, где профессор мог работать, не уставая, по 14 часов в день, где, глядя на него, студенты и аспиранты учились общаться и уважать представителей другой культуры и делать свои первые записи. Многие прекрасно помнят свои еженедельные отчеты профессору в кабинете языкознания, когда даже маленькая похвала окрыляла и заставляла стремительно двигаться вперед, чтобы ничем не огорчить своего учителя. Сочетание строгой дисциплины и высокой требовательности, энциклопедических знаний и чисто немецкого трудолюбия, стремление помочь своим ученикам сделать первые шаги в научном творчестве, скромность и доброта профессора А.П. Дульзона были залогом плодотворной работы коллектива школы. Для многих Андрей Петрович Дульзон был идеалом Учителя и Человека: его уважали и любили все ученики и коллеги. Такое единодушие в оценке А.П. Дульзона сложилось в своеобразную харизму вокруг его личности. "Немногословный, редко улыбающийся, А.П. Дульзон обладал необыкновенным и трудно объяснимым даром привлекать к себе молодежь, увлекать перспективами поиска без расчета на материальное вознаграждение. Немалую, если не решающую роль в этом играли такие его качества, как порядочность, отсутствие всякого меркантилизма в науке и беззаветная преданность делу Эти качества, и сейчас очень редкие, были не менее редки и во времена А.П. Дульзона" (Матющенко 1994: 28).
Наряду с генетическими связями в научной школе науковедением рассматривается функциональная определенность элементов школы. В этом случае элементами школы являются не все ученики и сотрудники, принимавшие участие в исследованиях, а лишь те ученые, которые внесли значимый вклад в совокупную систему знаний. К таким ученым в томской лингвистической школе относятся 42 человека. Часть из них занималась разработкой проблем германского языкознания (Н.И. Агеева, С.Б. Гринберг, A.A. Шейкина, И.А. Мыльникова, Е.К. Ядвиршис, В.Т. Лебедева, П.М. Каращук, Г.Е. Каменец, O.A. Осипова, А.И. Кузьмина, Г.Г. Едиг, Б.Ф. Фончиков, А.И. Мощицкая, Р.К. Орехва, И.Е. Авдеев, Я.И. Гельблу, К.Г. Готлиб), другая часть - топонимикой и языками сибирских народов (М.А. Аб-драхманов, Л.И. Калинина, Э.Г. Беккер, Г.К. Вер-нер, В.Н. Попова, К.Ф. Гриценко, О.Т. Молчанова,
T.B. Галкина. Генеалогия томской лингвистической школы А.П. Дульзона
Т.И. Поротова, С.К. Караев, М.Н. Балл, Е.И. Овчинникова, B.C. Бибикова, Р.Ф. Деннинг, И.Г. Вер-нер, A.A. Бонюхов, К.И. Юргин, Ю.А. Морев, P.C. Гайер, P.M. Биркжович, М.М. Костяков, Э.И. Бели-мов, Э.Ф. Чиспияков, Н.М. Воеводина, Т.А. Кабанова, JI.E. Виноградова).
В томской лингвистической школе действовал управляющий механизм, поддерживавший систему распределения ролей и статусов. Положение на вершине иерархии генератора программы - лидера школы профессора А.П. Дульзона определялось его признанным авторитетом как выдающегося ученого и значительным реальным вкладом в разрабатываемую школой программу. Предъявляя высокие требования к подготовке будущего специалиста, профессор руководил аспирантурой с присущей ему требовательностью и принципиальностью. Его решения, в справедливости которых никто не сомневался, не подлежали обсуждению. Если роль научного руководителя соответственно своему статусу профессор А.П. Дульзон осуществлял единолично, то в педагогической деятельности он привлекал к приему экзаменов у аспирантов своих учеников -дипломированных кандидатов наук. Так, в 1964 г. экзамен по современному немецкому языку у аспирантки Э.Г. Беккер принимала комиссия в составе: O.A. Осиповой, М.А. Абдрахманова, Г.Г. Еди-га, Л.И. Калининой и Е.К. Ядвиршис. Подобная практика была не только опытным "полигоном" для молодых преподавателей, но и закрепляла определенные межличностные отношения.
В томской лингвистической школе между ее руководителем А.П. Дульзоном и его учениками действовали субординационные связи, а между членами школы - координационные. Однако структура школы подразумевает относительную стохастич-ность функционирования подсистем и связанную с ней флюктуацию исследовательского аппарата, творческую и функциональную дивергентность, перестройку субординационных связей, что является залогом успешной реализации программы (Гасилов 1977: 140).
Как всякая научная школа, томская лингвистическая школа, являясь системным объектом, характеризуется таким признаком как примат активности системы, когда основные свойства элементов (отдельных ученых) определяются структурой целого. В этих условиях взаимодействие в школе допускает активность, стимулирует "коллективную мотивацию" и научное творчество ее членов и выявляет взаимозависимость научных вкладов. Но до тех пор, пока научный вклад школы не будет признан научным сообществом, оценка индивидуального вклада каждого члена определяется тотальной оценкой исследовательской программы и исследовательского аппарата школы под эпонимом-названием школы или фамилией ее лидера (Гасилов 1977: 138). В литературе конца 1960-1990-х гг.
встречается несколько наименований данной школы: "школа Андрея Петровича Дульзона" (Решение... 1969, 29 мая), "сибирская лингвистическая школа" (Гриценко, Осипова 1970, 8 февр.), "сибирская научная школа А.П. Дульзона" (Убрятова 1970, 17 марта; Поротова 1973: 233), "томская лингвистическая школа" (Воробьева 1973: 127; Осипова 1990,29 янв;), "научная школа А.П. Дульзона" (Осипова 1983, 28 янв.), "сибирская школа ономастики" (Васильев, Малиновская 1993: 9), "школа исследования языков и топонимики Сибири" (Ерина 1995: 88), "томская топонимическая школа А.П. Дульзона" (Попова 1997: 2). Такое многообразие наименований, содержащих в себе разномасштабное сочетание географического, дисциплинарного и именного факторов, свидетельствует о разных подходах к пониманию характера деятельности и значения достигнутых результатов. Нам представляется наиболее правильным название "томская лингвистическая школа А.П. Дульзона" по следующим причинам: во-первых, "томская" - указывает на точную географическую привязку; во-вторых, термин "лингвистическая"охватывает более широкий спектр научных разработок как в топонимике, так и в изучении языков сибирских народов; в-тре-тьих, упоминание имени основателя и руководителя школы закрепляет в сознании окружающих ряд характерных признаков, присущих школе.
Одним из важных отличительных системных признаков научной школы А.П. Дульзона являлся ее динамизм, в основе которого лежала четкая направленность на получение значимого результата и введение его в научный оборот. Организация на-учно-педагогического процесса в школе включала серьезную языковую подготовку, эффективную методику сбора нового материала, незамедлительную обработку всего собранного материала, написание научной работы по результатам сборов и обязательную публикацию работы. Так, профессором А.П. Дульзоном в 1950-х гг. было опубликовано 27 научных работ, в 1960-х гг. - 40 работ, в том числе монография "Кетский язык" (635 е.), в начале 1970-х гг. - 28. Причем, необходимо заострить внимание на том, что большинство публикаций А.П. Дульзона содержат факты, обладающие научной новизной. Как видим, налицо высокая динамика публикаций руководителя школы. Под стать учителю работали его ученики: на 1960-е гг. приходится всплеск публикаций - 41 научная работа. Вводимые в научный оборот томской лингвистической школой новые лингвистические материалы создавали совокупную систему знаний, носившую пара-дигмальный характер.
Таким образом, совокупность вышеприведенных признаков обусловила формирование особой атмосферы духовного родства в научной школе А.П. Дульзона, оказывающей благотворное влияние на успешную реализацию исследовательской программы.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ярошевский М.Г. 1977: 42 - Логика развития науки и научная школа//Школы в науке. М, 1977. С. 42.
2. Матющенко В.И. 1994: 28 - Сибирская археология в 1940-50-е гг. Омск, 1994. С. 28.
3. Гасилов В.Б. 1977: 138 - Научная школа - феномен и исследовательская программа науковедения//Школы в науке. М„ 1977. С. 138.
4. Решение... 1969. 29 мая - Решение II Межвузовской научной конференции по проблеме происхождения аборигенов Сибири и их языков//Советский учитель. 1969. 29 мая.
5. Гриценко К., Осипова 0. 1970, 8 февр. - Воспитатель-исследователь//Красное знамя. 1970. 8 февр.
6. Убрятова Е. 1970, 17 марта; Поротова Т.И. 1973: 233 - Поздравления, пожелания юбиляру//Советский учитель. 1970.17 марта; Андрей Петрович Дульзон (некролог)//Советское финно-угроведение. 1973. Т.9. №3. С.233.
7. Воробьева И.А. 1973: 127; Осипова O.A. 1990, 29 янв. - Русская адаптация топонимов аборигенных народов Западной Сибири// Происхождение аборигенов Сибири и их языков. Томск, 1973. С. 127; Жизнь, отданная науке//Советский учитель. 1990. 29 янв.
8. Осипова O.A. 1983, 28 янв. - Педагогическая деятельность//Советский учитель. 1983. 28 янв.
9. Васильев В.И, Малиновская С.М. 1993: 9 - Этническая история и ономастика//Язык и прошлое народа. Екатеринбург, 1993. С. 9.
10. Попова В.Н, 1997: 2 - Структурно-семантическая природа топонимов Казахстана: Автореф. дис.... док. фил. наук. Алматы, 1997. С. 2.
11. Ерина Е.М. 1995: 88 - Андрей Петрович Дульзон//Очерки истории культуры Немецкой автономии на Волге. Саратов, 1995. С. 88.
12. Гасилов В.Б. 1977: 140 - Научная школа - феномен и исследовательская программа науковедения//Школы в науке. М., 1977. С. 140.
ВОСПОМИНАНИЯ ОБ А.П. ДУЛЬЗОНЕ ЕГО УЧЕНИКОВ И ДРУЗЕЙ
О. Т. Молчанова
доктор филол. наук, профессор, Щецинский университет (Польша)
Впервые об А.П. Дульзоне я услышала от своей мамы, Ивановой М.Н., работавшей на кафедре русского языка Томского педагогического института, совсем ребенком. Встретив Андрея Петровича на улице, мама мне сказала: " Этот человек знает много языков, он очень хороший ученый". Я училась в школе №12 города Томска и каждый день по дороге в школу проходила мимо деревянного дома по проспекту Фрунзе, где жил с семьей профессор. Окна его квартиры выходили на улицу и всегда были идеально чисты. Квартира моей соклассницы находились через дорогу, и ее мама частенько повторяла: " Как посмотрю на всегда чистые окна этой немецкой семьи, сразу становится стыдно за себя, и я принимаюсь немедленно за уборку".
В 1955/56 уч. году я прослушала годичный курс лекций по введению в языкознание, показавшийся мне удивительной шарадой, которую обязательно нужно разгадать. А.П. Дульзон читал лекции строго, серьезно, не прибегая к отступлениям или шут-
кам, чтобы развлечь студентов, хотя в самом предмете можно было бы найти массу увлекательных фактов и событий. Лектор много писал на доске своим четким каллиграфическим почерком, спутать который было невозможно ни с каким другим. Как экзаменатор студентов Андрей Петрович был либерален: Мы не заслуживали тех пятерок, что получили, ибо понимали не более одной десятой из этого труднейшего предмета.
Совсем другое дело было при сдаче цикла кандидатских экзаменов по германским языкам. Каждый из 7 экзаменов был для меня целым событием, к которому приходилось готовиться многие месяцы. Разборы текстов и комментарии к ним переходили от старших к младшим соискателям, с добавлениями, пояснениями, исправлениями. И сам профессор, и комиссия при нем были весьма строги при приеме кандидатских экзаменов. Все об этом знали и зубрили склонения, спряжения, фонетические и фонологические изменения в истории германских языков
