CC BY
30
2021
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА ВОСТОКОВЕДЕНИЕ И АФРИКАНИСТИКА
Т. 13. Вып. 3
ЯЗЫКОЗНАНИЕ
УДК 398.91+81'37+811.351.3
Гендерная репрезентация женщины в лезгинских народных пословицах и поговорках
А. Р. Гашарова
Институт языка, литературы и искусства им. Г. Цадасы
Дагестанского федерального исследовательского центра Российской академии наук, Российская Федерация, 367032, Республика Дагестан, Махачкала, ул. М. Гаджиева, 45
Для цитирования: Гашарова А. Р. Гендерная репрезентация женщины в лезгинских народных пословицах и поговорках // Вестник Санкт-Петербургского университета. Востоковедение и африканистика. 2021. Т. 13. Вып. 3. С. 423-435. https://doi.org/10.21638/spbu13.2021.308
Рассматривается вопрос об абстрактном осмыслении культурной репрезентации женщины в лезгинском фольклоре. Уделяется внимание представлениям о тендерных стереотипах, которые отличаются в разных этнокультурах, в связи с чем обнаруживается необходимость рассмотрения социокультурного аспекта на предмет отображения в пословицах и поговорках лезгин гендерного фактора. Поднимается вопрос о специфических особенностях, согласно которым образ женщины, представленный в лезгинских паремиях, преимущественно репрезентует отрицательно коннотированные гендерные стереотипы. Отмечается, что влияние классово чуждой идеологии проявляется непоследовательно и порой выборочно, потому что в фольклоре лезгин, наряду с пословицами с негативным образом женщины, существовали и прямо противоположные тексты с позитивным образом. Особое внимание уделяется афоризмам, в которых вырисовывается отрицательный образ женщины и особенности проявления гендерных стереотипов в лезгинской культуре. Такая позиция ранее практически не рассматривалась и не исследовалась на материале лезгинских паремий. Изучение народных паремий с идентификационными признаками женского образа на конкретном фактическом материале и установление путей развития и причин бытования данной тематической группы в настоящее время является предметом повышенного внимания фольклористов, лингвистов, культурологов и т. д. Автор останавливается на выявлении социокультурного аспекта стандартных и отличительных показателей женского образа. Доказано, что для отображения гендерных стереотипов следует брать во внимание национальную самобытность народа, а так-
© Санкт-Петербургский государственный университет, 2021 https://doi.org/10.21638/spbu13.2021.308
же определить место и роль женщины в устройстве семейно-родственных взаимоотношений и в обществе.
Ключевые слова: лезгинский фольклор, лингвофольклористика, афористический жанр,
образ женщины, гендерная стереотипизация.
Введение
В статье анализируется образ женщины в лезгинских народных пословицах и поговорках. Этот жанр фольклора отражает специфику национальной культуры и своеобразие этнической идентичности, концепцию коллективного мышления, олицетворяет и идеализирует духовные ценности и манеру поведения индивида. В лезгинском фольклоре такой аспект ранее не становился объектом исследования, однако лингвофилологический анализ проводился на паремиологическом материале других дагестанских языков [1-3].
Самобытность лезгинских паремий заключается также в единстве принципов и идей. В основном нами рассматриваются паремии, в которых представлены отрицательно коннотированные гендерные стереотипы. По содержанию они схожи с народными изречениями всех народов Дагестана. «Многоэтническая фольклорная общность — явление историческое. Она способна объединять народы, не родственные в языковом, этническом отношении, что сказывается в появлении новых общностей в соответствующих отношениях» [4, р. 1775]. Поэтому в многонациональном дагестанском фольклорном единстве в многообразии «наблюдаются общие или очень близкие паремии даже у 9-10 народов» [5, р. 479].
В лезгинских афоризмах женщина представлена в разных социальных ролях: жена (женщина), мать, дочь, сестра, бабушка, сноха, свекровь, теща, соседка. В основном эти паремии построены на оппозициях «мужчина — женщина», «муж — жена», «мать — дочь», «отец — дочь», «сноха — свекровь».
Народные изречения помогают осмыслить жизненный опыт предшествующих поколений и способствуют конкретному пониманию сущности семейных, бытовых, социальных ценностей в жизни и взаимоотношений в обществе. «Каждая историческая эпоха создает новые изречения. Тематическое многообразие пословиц, их существенный рост был связан с расширением круга интересов, прогрессировани-ем жизненных процессов. Вербальная форма афористических жанров определяет их долговременность и эффективность как средства стереотипизации» [6, с. 15].
Материалы и методы
В статье использованы индуктивный (эмпирический) и дедуктивный (логический) методы, а также интерпретационный метод и контекстуальный анализ.
Материалом для анализа паремий послужили фольклорные сборники, словари пословиц и поговорок: сборник фольклорных текстов А. Гаджиева «Лезгинский фольклор» [I], в котором даны 180 пословиц и поговорок; сборник И. Вагабова «Лезгинские пословицы и загадки» [II]; работа А. М. Ганиевой «Пословицы и поговорки лезгин (исследование и тексты)» [III] и книга «Лезгинские народные пословицы» К. Х. Акимова [IV], которая содержит более 15 300 пословиц и поговорок лезгинского народа.
Так как «пословицы и поговорки являются не только ведущими элементами фольклорного жанра, но и неотъемлемой частью лексического состава языка» [V, с. 97], то при исследовании мы привлекаем словарь на языке оригинала [VI], который содержит большое количество национальных эквивалентов.
Отношение к женщине (жене) в семье и обществе
Известно много критериев, которые можно применить для классификации пословиц и поговорок в рамках рассматриваемой тематической группы. Эта градация условная, так как один и тот же афоризм может относиться к разным подвидам.
Существуют гендерные стереотипы, которые прочно закрепились за образом женщины. Отойти от этих норм не всегда представляется возможным. Часто паремии необъективны в обобщении жизненных явлений и отражают критическое отношение к женщине. «С одной стороны, гендерная репрезентация позволяет полнее реализоваться человеческой субъективности, с другой — создает помехи в практически-деятельностной сфере» [7, с. 131]. В результате отсталости народных масс, под влиянием классово чуждой идеологии и противоречивости сознания в пословицах сказались консервативные воззрения и моральные выводы. Искаженная сущность такой морали представлена в тех пословицах и поговорках, которые репрезентуют критическое отношение к женщине (жене). В них представлен негативный образ женщины с ограниченными умственными способностями: Дишегь-лидин акьул ацукьайла перемдин ценерив к1ват1 жеда, къарагъайла — чк1ида — «Ум женщины, когда она садится, собирается в подол, когда встает — рассыпается».
«Дикие адаты и шариат, косный восточный быт, многоженство, обычай ранней выдачи девушки замуж — все это превращало женщину в рабыню мужа» [8, с. 41]. Негативные стереотипы прослеживаются и в лезгинских паремиях со значением взаимоотношений невестки и свекрови, где последняя выступала инициатором се-мейно-бытовых инцидентов: Сусаз мез авач, къаридиз — инсаф — «У невестки нет права голоса (букв. «нет языка»), у свекрови — милосердия/человечности». Къа-ридивай хайи къаб фер авайди жеда, сусавай хайиди — ц1ийиди — «Тарелка, которую разбила свекровь, бывает с трещиной, что невестка разбила — новая». Сусан синихар гьисабиз, къаридин туп1ар бес жедач — «В подсчете недостатков невестки свекрови не хватит пальцев».
Существует и ряд других паремий, которые в смысловом отношении противоречат друг другу: К1валин ярашугъ — паб я — «Украшение для дома — это жена». Паб кьейит1а, балдуз сагърай — «Если умрет жена, то да здравствует своячница». Здесь мы видим как про-, так и антиженские тенденции. Причины такого отношения могут быть противоречивыми; возможно, что они связаны с разными периодами исторического развития человеческого общества. Эти паремии следует классифицировать как амбивалентные, т. е. в них прослеживается двойственное мировоззрение.
Согласно сложившимся гендерным стереотипам, за женщиной закреплена роль «хранительницы домашнего очага», которая отвечает за рождение детей и воспитание достойного потомства. В дореволюционном обществе, когда в Дагестане только закладывались основы гендерной политики, «женщина имела невысокий социальный статус, в чем существенную роль сыграло исламское духовенство, поскольку оно априори не позволяло женщине заниматься какой-либо деятельно-
стью за исключением хозяйственной» [9, с. 366]. Главенствующую роль в доме играл муж как «опора семьи», «добытчик». Этим и объясняется устойчивое представление о значимости мужчины и второстепенности женщины в обществе. «Гендерные стереотипы, закрепленные в паремиях, — по мнению Д. В. Санюкевич, — формируются по принципу оппозиции присутствие — отсутствие или положительное — отрицательное, что проявляется в наличии у одного гендера характеристик, отсутствующих у другого. Например, характеризуя умственные способности, мужчинам приписывается мудрость, т. е. наличие развитых умственных способностей, а женщинам глупость, т. е. их отсутствие» [10, с. 85]. Отсюда и презрительное отношение к женщине и образное сравнение ее с различными животными: Балк1андизни папаз — кьведазни гелкъуьн герек я — «И лошади, и жене — обеим уход нужен». К1вале кьве паб ават1а, гьаятда кии! герек туш — «Если в доме две жены, во дворе и собака не нужна». Балк1андин далудинни папан руфунин гьайиф къвемир — «Спину лошади и живот женщины не жалей».
В фольклоре лезгин неизменным является обращение к женщине (жене) как к предмету, принадлежащему мужчине (мужу), который должен беречь ее от посторонних глаз: Мешребсуз паб авай гъуьлуьн рик1 секин жеда — «Сердце мужа, у которого непривлекательная жена, будет спокойным». Гуьрчег паб къуншидихъ хьуй! — «Пусть красивая жена будет у соседа!»
За непокорность мужу народные изречения советуют проучить женщину (жену), применив физическую силу: Муьт1уьгъ тежер папан далудилай лаш кими жедач — «На спине непослушной жены всегда будет присутствовать палка». Лам гатайда, пабни гатада — «Кто бьет осла, тот и жену будет бить». Балк1андин ви-лиз ч1улавдахъай кич1е я, дишегьлидиз — лашунихъай — «Лошадиный глаз пугается черного, женский — палки».
В данных пословицах подчеркивается явное превосходство, доминирование мужчины и указывается на неравноправие полов. В патриархальной среде семейное насилие и нанесение побоев оправдывалось вынужденными мерами в воспитательных целях. Доподлинно известно, что «в некоторых лезгинских районах существовал обычай, по которому жених в первую брачную ночь должен был избить свою невесту в знак будущего послушания» [11, с. 56].
В народе считалось, что ссора между супругами — дело сугубо личное, в которое не следует вмешиваться посторонним лицам, потому что Гъуьлуьнни папан къал, гатфарин марф хьиз, фад алахьда — «Ссора между мужем и женой, как весенний дождь, быстро закончится».
Унизительное положение и феодально-патриархальные отношения, утвержденные доминирующими сословиями, длились повсеместно на протяжении многих столетий. Отжившие моральные нормы, заключенные в афоризмах раннего периода, длительное время не уступали место новой идеологии равноправия. Архаичные формы общения и негативное отношение к женскому полу, представленные в них, не имеют ничего общего с действительностью и не соответствуют современным реалиям. Тенденцию к трансформации гендерных ролей Е. А. Дубровская, к примеру, объясняет «смягчением гендерной поляризации; утратой традиционной модели власти-подчинения женщины мужчине» [12, с. 139] и рядом других факторов. Поэтому преобразования в обществе привели к существенным переменам в мировоззрении, образе мыслей, образовании и культуре.
Роль жены (женщины) в лезгинских афоризмах
«Функции семьи, ролевые права и обязанности ее членов, этические основы семейной коммуникации формировались веками, выкристаллизовывались в повседневной жизни, национальных обрядах и ритуалах, приобретая упорядоченность и устойчивость» [13, с. 23]. В соответствии со статусом или положением в обществе, согласно утвержденным нормам, в структуре межличностных отношений женщина выполняла определенную социальную функцию. В пословицах и поговорках описывается, «что мужчины ждут от женщин, а также то, что ждет от них общество, управляемое мужчинами» [14, с. 54].
В народном представлении главная задача женщины состояла в рождении наследников: Балк1ан парцик, паб аялдик к1анда — «Лошади ноша, женщине беременность необходимы». Дишегьлидин алакьун — несил тун я — «Умение женщины — оставить потомство». Свас ят1а, аял хана к1анда, кал ят1а — дана — «Если невестка, ребенка надо родить, если корова — теленка».
Наряду с этим в народе широкое распространение получили положительно ре-презентованные пословицы и поговорки, тематика которых тесно связана с семейными ценностями, сохранением семейного очага, в которых подчеркивается взаимозависимость партнеров — важность мужа и роль жены: Гъуьлни паб са викиник квай яцар я — «Муж и жена — это два вола в одном ярме». Гъил гъилин куьмек я, паб — гъуьлуьн — «Рука руке в помощь, жена — мужу». Итимни паб — рабни гъал — «Муж с женой — иголка с ниткой». Пабуст1ар я, гъуьл — фяле — «Жена — мастер, муж — подмастерье». Пабни гъуьл — хизандин кьве лув — «Жена и муж — два крыла для семьи». Паб к1валин куьлег я, гъуьл — цлар — «Жена ключ для дома, муж — стены». К1вал эркекдин хиве ава, дишегьлидин — гъиле — «Ответственность за семью на мужчине, но [сама семья] в руках женщины».
В этих паремиях основным объектом выступает жена, которая представлена как значимый представитель социума.
Поведение жены (женщины)
В лезгинских пословицах и поговорках находят отражение как комплиментарный характер поведения, так и порицание негативных действий и поступков женщины.
В большинстве случаев паремии с отрицательной коннотацией связаны с межличностными отношениями, когда мужчина, обладающий явными преимуществами, следуя гендерной стереотипизации, указывает на целый ряд женских поведенческих недостатков:
— глупость, слабый ум, недоразвитость и незрелость поведения, ветреность: Ахмакь паб хьун — гужарин гуж я — «Иметь глупую жену — горе горькое». Гзаф хъуьредай дишегьлидикай паб жедач — «Из женщины, что много смеется, жена не получится». Дишегьли дуьз рекьелай алудун регьят я — «Женщину легко свести с верной дороги». Дишегьлидин акьул ценцик ква — «Ум женщины в подоле»;
— языкастость, излишняя болтливость: Сив квай папавай Аллагьди хуьй! — «Пусть Аллах убережет от языкастой женщины (жены)!» Дишегьлидин га-
фар тарцин пешер я: гар акъатда, кьуд патахъ чк1ида — «Слова женщины словно листья на дереве: ветерок подует, в четыре стороны разлетится». Дишегьлидивай пулни сир хуьз жедач — «Женщина не способна сохранить втайне ни деньги, ни тайну». Сиве ц1ай авай дишегьли гьалтайла, ажда-гьа магъарадай катда — «Если встретит женщину, которая метает громом и молнией, аждаха сбежит из своей пещеры» (букв. «Если встретит женщину с огнем во рту, аждаха сбежит из своей пещеры»);
— сплетни, клевета, злословие: Гъуьлягъдин мез авай дишегьлидивай яргъаз акъваз — «Держись подальше от женщины со змеиным языком». Дишегьли авай чкада фитнеди муг ийида — «Там, где женщина, начинает гнездиться сплетня». Фитне дишегьлидиз иблисдивай жагъай яракь я — «Сплетня — это оружие, которую женщина переняла у сатаны»;
— недоверие к женщине как следствие ее лживости, коварства, предательства, лицемерия и хитрости: Дишегьлидиз къуват т1имил, амал гзаф жеда — «У женщины сил мало, а хитрых проделок много бывает». Папа ч1ур тавур к1вал, Аллагьдивайни ч1уриз жедач — «Семья, которую не разрушит женщина, даже Аллах не в силах разрушить». Акунар дишегьлидин, ниятар иблисдин инсандивай яргъаз хьана к1анда — «От человека, у которого внешность женщины, а намерения сатаны, надо держаться подальше». Папан кьат1унди яд цивай чара ийида — «Женская смекалистость воду отделит от воды». Шейт1андин тумуниз т1вал ягъай Шегьрихан — «Шегрихан, завязавшая узел на хвосте шайтана». Фендигар дишегьлиди Дербентдин къеле къачуда — «Хитрая женщина крепость Дербента возьмет»;
— жадность, скупость: Шеври папа гъуьлуьн чин ч1улаварда — «Жадная жена очернит лицо мужа». Гъил къванцик квай паб — «Женщина, у которой рука под камнем». Мискьи папаз — девлет, жумартдаз — гьуьрмет — «Скупой женщине — богатство, щедрой — почет». Нефсинал гьалтайла, дишегьлиди сад лагьай чка кьазва — «По страсти к наживе женщина занимает первое место». Нефс пехъи папаз йифиз ахвар къведач, юкъуз — кьа-рай — «Женщина с бешеной страстью к наживе не засыпает ночью, а днем не знает покоя»;
— паремии с негативной коннотацией, описывающие пристрастие женщины управлять мужчиной: Дишегьли эркекда хкязава, ахпа вич адан къуллугъ-чи жезва — «Женщину выбирает мужчина, а потом сам прислуживает ей. Гъуьл ч1арч1елай ракъурдай паб — «Жена, способная отправлять мужа по тонкому волоску»;
— плаксивость, капризность, раздражительность, придирчивость, ворчливость, мужчине трудно угодить женщине: Дишегьлидиз багьна кьуру чиле-лайни жагъида — «Женщина найдет повод [для ссоры] и на голом полу». Дишегьлидин кьилин яракь — накъвар я — «Главное оружие женщины — слезы». Папа гъуьл, кукра тахта хьиз, регъведа — «Жена мужа как червь доску буравит». Цав рахадайла, хар къвада, пабрахадайла — ахвар хада — «Гром гремит, град пойдет, жена заговорит — сон пропадет». Хъварц акьалт-ни ийида, алатни, амма пис паб алатзамайди туш — «Злой дух начнет душить и отпустит, но плохая жена не отстанет»;
— непостоянство во мнении, непредсказуемый нрав: Дишегьли йикъа пудра де-гиш жеда — «Женщина за день трижды поменяется». Дишегьли хъен хьтин зат1 я: вун гуьгъуьнаваз фида — ам катда, вун катда — ам калтугда — «Женщина словно тень: ты следом за ней — она убегает, ты бежишь — она догоняет»;
— склонность к фантазии и вымыслу: Папа садакай са шумуд ийида — «Женщина из одного сделает несколько». Паб такур кардикай пис рахада — «Женщина заговорит плохо даже о неувиденном». Дишегьлиди ламрак балк1андин ругунар кутада — «Женщина присоединит к ослу молотильные доски лошади». Дишегьлиди ч1арч1икай гъвар ийида — «Женщина из волоса сделает бревно»;
— неряшливость, нечистоплотность в быту: Чиркин папан гъуьл буьркьуьз хъсан я — «Мужу неряшливой жены хорошо бы быть слепым». Михьивал патал я гьамам к1анда, я яд иличдай пабни тиян — «Для чистоты тела или хамам нужен, или жена, поливающая воду на руки, и корыто». Чиркин пабни кьий, ам хуьзвай гъуьлни — «Пусть сгинет и нечистоплотная жена, и муж, который ее содержит»;
— излишняя похвала своих детей, предпочтение своих родственников: Бубади аялдин к1валахар гьисабда, дидеди — садакай кьвед хъийида — «Отец считает поступки ребенка, а мать — один [поступок] превращает в два». Гьар пехъре вичин шарагрин тариф ийида — «Каждая ворона хвалит своих птенцов». Гъуьлуьн мукьвабур — папан чарабур — «Мужа родные — жене чужие». Папан мукьвабур — месик, гъуьлуьн мукьвабур — рак1арихъ — «Родня жены — в постели, родня мужа — за дверью».
Общественная модель женщины складывается также на основе социальной перцепции и обобщенной репрезентации, выстроенной в фольклоре и культуре лезгинского народа.
На основе рассмотренных паремий можно сделать вывод о том, что в лезгинском фольклоре большинство пословиц и поговорок о женщине (жене) носят отрицательную эмоциональную оценку, что вызвано сложившейся идеологией общества в период их бытования. В число таких пословиц входят и паремии, осуждающие характер женщины и ее поведение: Бедрягь дишегьли некягьдивайни секинариз жедач — «Распущенную женщину и никах (брак) не успокоит». Арсуз дишегьлиди эркекдан кьил чиле твада — «Бесстыжая женщина опустит голову мужчины до земли».
Морально-этические нормы должны соблюдать как женщины, так и мужчины: Ар сифте дишегьлидихъ, ахпа итимдихъ хьана к1анда — «Стыд сначала у женщины, потом у мужчины должен быть». Буьндуьгуьрвал я итимдиз, я дишегьлидиз ку-тугнавач — «Бескультурье ни мужчине, ни женщине не подходит». Вил пата авай инсан, к1ант1а эркек хьуй, к1ант1а диши, виляй аватда — «Человек, который заглядывает в сторону, будь то мужчина или женщина, теряет уважение». Пис гъуьлни терг хьуй, адан тереф хуьзвай пабни — «Пусть исчезнут [с лица земли] и плохой муж, и жена, заступающаяся за него».
В лезгинском фольклоре отдельным циклом представлены паремии, в которых посредством сравнения (сопоставления) с другими субъектами, явлениями, событиями дается оценка образу плохой женщины (жены): Пис паб гъуьлягъдилай
бетер я — «Плохая жена хуже змеи». Пис паб авай к1вал — жегьеннем я — «Дом с плохой женой — это ад». Пис пабни кьий, пис балк1анни — «Пусть умрет и плохая жена, и плохая лошадь».
Но существуют пословицы и поговорки о хороших женщинах (женах), основанные на общих наблюдениях: Хъсан папа ламракай итим ийида — «Хорошая жена из осла сделает мужчину (мужа)». Бахтлу папа итимдикай аслан ийида — «Счастливая жена из мужа сделает льва». Хъсан паб авай итим перемдин хиве-лай чир жеда — «Мужа с хорошей женой можно распознать по вороту рубашки». Камаллу папа к1вални ислягь ийида, хуьрни — «Мудрая жена усмирит и семью, и село». Акьуллу папа гъуьлуьз к1анивал ийида — «Умная жена будет все делать по велению мужа».
Ценность матери
Особое место в лезгинских пословицах и поговорках отведено роли матери-родительницы и значимости матери для своих детей: Диде хьайила, буба жагъи-да — «Если есть мать, отец найдется». Буба кьейит1а, садра етим жеда, диде кьейит1а — иридра — «Если отец умрет, однажды осиротеешь, а если мать умрет — семь раз».
Представленные тексты можно связать с ценностями эпохи матриархата, когда главенствующая роль в обществе принадлежала женщине, матери. Отголоски древнейшего матриархально-родового строя можно проследить в целом комплексе лезгинских народных паремий. Положительная репрезентация матери в них значительно отличается от ранее представленных негативно коннотированных афоризмов.
К этому периоду можно отнести и ряд паремий, отражающих нетривиальную связь племянника с дядей по материнской линии (аванкулат), когда дядя признается ближе по родственной связи, чем родной отец: Игит итим халудиз ухшар авай-ди жеда — «Храбрый человек на дядю по матери бывает похож».
По верному утверждению К. Г. Юнга, с образом матери, отраженном в фольклоре, «ассоциируются такие качества, как материнская забота и сочувствие; магическая власть женщины; мудрость и духовное возвышение, превосходящие пределы разума» [15, с. 218]. Диде к1валин чирагъ я — «Мать — светоч для дома». Дидеди вичин велед патал вич ц1уз гадарда — «Мать ради своего ребенка бросится в огонь». Дидедин мецин ширинвилив къведай са зат1ни авач — «Сладкий язык матери не сравним ни с чем».
В ряде пословиц и поговорок посредством любви и уважения к матери раскрывается отношение человека к Родине. Эти афоризмы глубоко патриотичны: Ва-тан — хайи диде, къариблух — тахай диде — «Родина — родная мать, чужбина — мачеха». Диде так1андаз, Ватанни к1ан жедач — «Кто не любит мать, тот не полюбит и Родину». Диде вине кьурда, Ватанни вине кьада — «Кто будет восхвалять мать, тот будет восхвалять и Родину».
В процессе формирования первобытнообщинного строя матриархат сменяется патриархатом. Изменения в общественно-экономическом устройстве сказались и на роли женщины в обществе. Она постепенно теряет преимущественное право и былые прерогативы.
Представления о женской красоте и привлекательности
В лезгинском фольклоре бытует большое количество паремий, в которых восхваляется красота женщины: Иервал дишегьлидихъ авай кьилин бахтарикай сад я — «Красота — это главное счастье, которым обладает женщина». Гуьзелвал итим-дин — акьул я, акьул дишегьлидин — гуьзелвал я — «Красота мужчины — это ум, ум женщины — это красота». Гуьзел руш — к1валин мешреб я — «Красивая дочь (девушка) — это благовидность дома». Иер акунрин дишегьлиди межлис шадарда — «Женщина с красивой внешность украсит праздник».
Занимательны паремии, которые завуалированно заключают в себе портретную характеристику девушки: Къуьне квар, блушкадик — гар — «На плече медный кувшин, в подоле платья ветерок [играет]». Перед нами предстает образ молодой горянки в расклешенном платье, которая торопится («в подоле платья ветерок [играет]») к роднику за водой с медным кувшином (квар) за плечом. Упоминание национальной кухонной утвари подчеркивает самобытные этнокультурные черты афоризма.
Интересны пословицы и поговорки, в которых представлена образно-эмоциональная характеристика девушки: Лацу суса михьи к1валахарда — «Белая невеста работу выполняет чисто». Лацу рушар чаз къведач, ч1улавбурухъ пул гьик1 гуда? — «Белолицые девушки за нас не выйдут [замуж], за смуглых как деньги [выкуп] отдать?» Лацу рушахъ рехъ гзаф гуда — «За белолицую девушку выплатят больше калыма».
Традиционно считалось, что белая кожа — это признак благородства, соответственно и калым за невесту (деньги, имущество, скот) возрастал. Обряд выкупа невесты имеет древние корни, в дагестанской свадебной традиции он существует по сей день.
Красавица в пословицах и поговорках не лишена недостатков: Гьар са гуьзел-дихъ са айиб жеда — «У каждой красавицы может быть какой-либо изъян». Гуьзел авай чкада гунагь крарни жеда — «Где красавица, там могут быть и греховные дела».
Однако если в «сознании носителей русской лингвокультуры восприятие женской красоты определяется субъектом оценки в рамках принципа гедонизма (возможность получить удовольствие) и рационализма (извлечение выгоды)» [16, с. 127], то в лезгинских паремиях первостепенное значение придают не внешнему виду, а внутреннему состоянию женщины, ее самореализации, довольству условиями существования, претворению в жизнь своего человеческого призвания (любимая дочь, добрая сестра, заботливая мать, хорошая хозяйка, преданная жена и т. д.): Чин иерди ваъ, рик1из к1аниди гуьрчег я — «Мила не та, что лицом красива, а та, что сердцу любима». Чин ч1улав хьун айиб туш, рик1 ч1улав хьун айиб я — «Не стыдно, что лицом смуглая (черная), стыдно иметь черствое (черное) сердце». Рушан абур багьа парталар ваъ, залан къилихар я — «Привлекательность девушки не в дорогих нарядах, а в строгом нраве». Ферли паб хьуй, гуьзелди тахьайт1ани жеда — «Пусть жена послушной, кроткой будет, без красоты можно и обойтись». Гуьзел дишегьли акьулди мадни гуьрчегарда — «Красивую женщину ум еще больше украсит».
Интересный стереотип складывается при тесном взаимодействии понятий красоты и женского счастья: если женщина красива, значит она будет несчастна. Гуьрчегвилелай бахтлувал хъсан я — «Лучше счастье, чем красота». Качал рушахъ бахт жеда — «У девушки с паршой счастье бывает».
Значимость дочери
В паремиях лезгин чаще всего указывается значимая роль сына как продолжателя рода: Рухваяр — диде-бубадин лувар я — «Сыновья — это крылья для матери-отца». Рухваяр к1валин даяхар, халкьдин дамахар я — «Сыновья опора для дома, гордость народа». Рухваяр хайи папал рушар хайиди пехил жеда — «Женщине, родившей сыновей, завидует женщина, родившая дочерей».
Эти пословицы и поговорки отражают патриархальное мировоззрение народа, согласно которому сын — это радость для обоих родителей, гордость семьи, а рождение дочери — это нежелательное печальное событие: Руш дидедиз артухан са хажалат я — «Дочь для матери еще одно горе». Руш чарадан к1вал шуткундай кул я — «Дочь — это веник, подметающий чужой двор». Хва види я, руш — чарадан — «Сын принадлежит тебе, а дочь — чужому».
Естественно, что с поэтапным развитием общества, а также в условиях современной культурной глобализации факторы социально-экономического неравенства утратились. Общественно-социальные реформы послереволюционного периода сказались и на смысловом содержании пословиц и поговорок: Ирид ахмакь хцелай са акьуллу руш хъсан я — «Чем семеро глупых сыновей, лучше одна умная дочь».
Мы рассматривали народные паремии, через призму которых можно проследить уникальную манеру поведения и индивидуальную характеристику женщин. К примеру, в более ранних текстах интерпретируются бесправие женщины, ее ничтожное положение в обществе и низкий социальный статус. Это способствовало тому, что в паремиях превалирует резко негативная коннотация по отношению к женскому полу. Многие из этих афоризмов неактуальны и не употребляются в повседневной речи. Часть из них трансформировалась и видоизменилась. Например, раньше моралью патриархального общества, притесняющего женщин, длинный волос считался существенным недостатком женщины: Дишегьлидин ч1арар яргъи, акьул куьруь жеда — «У женщины волос длинным, а ум коротким бывает». Со временем народным сознанием женский волос воспринимается в качестве идеала женской красоты, атрибута женственности: Ч1арар — дишегьлидин мешреб я — «Волосы — достоинство женщины». Кьилер акьуллу рухваяр, кифер яргъи рушар хьурай! — «Умные сыновья и дочери с длинными косами пусть будут!»
Выводы
Народные пословицы и поговорки позволяют проследить преемственность и взаимосвязь между разными временными отрезками, в которых устанавливается роль женщины в лезгинской национальной культуре. Нам представляется объективная возможность изучить особенности и гендерные стереотипы женщин, уяснить их место и роль в социально-культурном обществе, определить психологию и интересы индивида, выработанные в соответствии с мировосприятием социума и во взаимодействии с историей формирования их религиозных воззрений.
Представления о женщинах, отраженные в лезгинских афоризмах, относятся к разным историческим эпохам. Выражение негативного отношения к женщине (жене) в коллективной и социальной мысли, представленное в пословицах и поговорках, является частью народного прошлого, образа мыслей и взглядов на жизнь,
из которого складывается общее представление о национальной ментальности: Гъуьлуь «йикь» лагьайт1а, паб рекьида, «къарагъ» лагьайт1а, къарагъда — «Если муж скажет "умри", то жена умрет, если скажет "встань", то встанет».
Паремии, содержащие позитивную оценку роли и деятельности женщины в обществе, приравнивающие ее человеческие достоинства к мужским качествам, относятся к послереволюционному периоду (Дишегьли авачир к1вал — иеси авачир регъв я — «Дом без женщины — это мельница без хозяина»), потому что на фоне развития народовластия в обществе прослеживается тенденция к равноценности прав и стремление к тождественности гендерных функций.
Источники
I. Лезгинский фольклор: сборник текстов / сост. А. Гаджиев. Махачкала: Даггосиздат, 1941. 276 с. (На лезг. яз.)
II. Лезгинские пословицы и загадки / сост. И. Вагабов. Махачкала: Дагестан. книж. изд-во, 1961. 74 с. (На лезг. яз.)
III. Ганиева А. М. Пословицы и поговорки лезгин (исследование и тексты). Махачкала: ИЯЛИ ДНЦ РАН, 2010. 128 с. (На лезг. и рус. яз.)
IV. Пословицы лезгинского народа / сост. К. Х. Акимов. Махачкала: Мавел, 2012. 396 с. (На лезг. яз.)
V. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. / сост. В. И. Даль. М.: Цитадель, 1998. Т. 1. 1743 с.
VI. Лезгинско-русский словарь / сост. Б. Б. Талибов, М. М. Гаджиев. М.: Советская энциклопедия, 1966. 603 с. (На лезг. яз.)
Литература
1. Гасанова М. А. Место гендера в табасаранской паремиологической картине мира // Язык. Словесность. Культура. 2012. № 2-3. С. 17-26.
2. Микаилова А. А. Отрицательный образ жены в аварских пословицах и поговорках // Филология и культура. Philology and culture. 2015. № 4 (42). С. 109-113.
3. Gasanova M. A., Magomedova P. A., Gasanova S. N. Linguoculturological analysis of woman's image in the proverbs and sayings of the Dagestan languages // International Journal of Environmental and Science Education. 2016. Vol. 11, no. 18. Р. 11869-11887.
4. Gasharova A. R. Sound Organization and Poetic Forms Of Lezgi Folk Proverbs and Sayings // The European Proceedings of Social and Behavioural Sciences (EpSBS). 2020. Vol. 92. Р. 1774-1779. https://doi. org/10.15405/epsbs.2020.10.05.234.
5. Adjiev A. M., Alieva F. A., Gasharova A. R., Murtuzaliev Yu. M., Mukhamedova F. H. Dagestan people folklore phenomenon as a unity in diversity // The Turkish Online Journal of Design, Art and Communication. March 2018. Special Edition. Р. 475-481.
6. Гашарова А. Р. Дифференциация афористических жанров лезгинского фольклора // Вестник Чувашского государственного педагогического университета им. И. Я. Яковлева. 2020. № 2 (107). С. 14-20. URL: https://doi.org/10.37972/chgpu.2020.107.2.002.
7. Серебрянская В. Н. Гендерная репрезентация в социальной коммуникации // Вестник МГОУ Серия «Философские науки». 2011. № 3. С. 128-131.
8. Назаревич А. Отобранное по крупицам. Из дагестанской коллекции пословиц и поговорок. Махачкала: Юпитер, 1997. 160 с.
9. Нагиева М. К. Трансформация роли женщины в социально-экономической и политической жизни Дагестана в 1930-е годы // Научный диалог. 2019. № 5. С. 365-379. https://doi.org/10.24224/2227-1295-2019-5-365-379.
10. Санюкевич Д. В. Гендерные стереотипы в английских пословицах и поговорках // Научные стремления. 2013. № 4 (8). С. 82-86.
11. Ганиева А. М. Народная лирическая поэзия лезгин. Махачкала: Дагестан. книж. изд-во, 1976. 164 с.
12. Дубровская А. Е. Конструирование и репрезентации сексуальности мужчин и женщин // Дискуссия. 2012. № 1 (19). С. 135-139.
13. Ван Вэньцзя. Культурный сценарий «Супружеская ссора» в зеркале русских паремий // Научный диалог. 2017. № 1. С. 22-34.
14. Диас Ферреро А. М. Анализ паремий, выражающих негативную оценку женщины в русском и португальском языках // Вестник Томского государственного университета. Филология. 2018. № 54. С. 42-58. https://doi.Org/10.17223/19986645/54/3.
15. Юнг К. Г. Душа и миф: шесть архетипов: Пер. с англ. М.: Совершенство; Киев: Порт-Рояль, 1997. 382 с.
16. Бутько Ю. В. Образ женщины в новой паремиологии // Вестник Костромского государственного университета им. Н. А. Некрасова. 2008. № 4. С. 125-128.
Статья поступила в редакцию 7 марта 2021 г., рекомендована к печати 24 июня 2021 г.
Контактная информация:
Гашарова Аида Руслановна — канд. филол. наук; [email protected]
Gender Representation of Women in Lezgin Folk Proverbs and Sayings
A. R. Gasharova
The G. Tsadasa Institute of Language, Literature and Art, Dagestan Federal Research Center of Russian Academy of Sciences,
45, ul. M. Gadzhieva, Makhachkala, Republic of Dagestan, 367032, Russian Federation
For citation: Gasharova A. R. Gender Representation of Women in the Lezgi Folk Proverbs and Sayings. Vestnik of Saint Petersburg University. Asian and African Studies, 2021, vol. 13, issue 3, pp. 423-435. https://doi.org/10.21638/spbu13.2021.308 (In Russian)
The article deals with the question of the abstract understanding of the cultural representation of women in Lezgin folklore. Attention is paid to the ideas concerning gender stereotypes that differ in various ethnic cultures, in connection with which the need to consider the socio-cultural aspect for the display of the gender factor in Lezgin proverbs and sayings is revealed. The question is raised about the specific features, according to which the image of a woman, presented in Lezgin paremias, mainly represents negatively connotated gender stereotypes. It is noted that the influence of the "other" class ideology is manifested inconsistently and sometimes selectively because in Lezgin folklore, along with proverbs with a negative image of women, directly opposite texts with a positive image coexisted. In the article, special attention is paid to aphorisms in which a negative image of a woman and features of the manifestation of gender stereotypes in Lezgin culture emerge. The novelty of the study is seen in the fact that this position has practically not been considered before and has not been studied on the basis of the Lezgin paremias. The relevance of the study is due to the fact that the study of folk paremias with the identification features of the female image on specific factual material and the establishment of development paths and the reasons for the existence of this thematic group is currently the subject of increased attention among folklorists, linguists, culturologists, etc. The author dwells on the identification of the socio-cultural aspect of the standard and distinctive indicators of the female image. It is demonstrated that in order to display gender stereotypes, one should take into account the national identity of the people and also determine the place and role of women in the structure of family, family relationships and in society.
Keywords: Lezgin folklore, linguistic folkloristics, aphoristic genre, the image of a woman,
gender stereotyping.
References
1. Gasanova M. A. The place of gender in the Tabasaran paremiological picture of the world. Iazyk. Slovesnost'. Kul'tura, 2012, no. 2-3, pp. 17-26. (In Russian)
2. Mikailova A. A. The negative image of the wife in Avar proverbs and sayings. Filologiia i kul'tura, 2015, no. 4 (42), pp. 109-113. (In Russian)
3. Gasanova M. A., Magomedova P. A., Gasanova S. N. Linguoculturological analysis of woman's image in the proverbs and sayings of the Dagestan languages. International Journal of Environmental and Science Education, 2016, vol. 11, no. 18, pp. 11869-11887.
4. Gasharova A. R. Sound Organization and Poetic Forms Of Lezgi Folk Proverbs and Sayings // The European Proceedings of Social and Behavioural Sciences (EpSBS), 2020, vol. 92, pp. 1774-1779. Available at: https://doi.org/10.15405/epsbs.2020.10.05.234.
5. Adjiev A. M., Alieva F. A., Gasharova A. R., Murtuzaliev Yu.M., Mukhamedova F. H. Dagestan people folklore phenomenon as a unity in diversity. The Turkish Online Journal of Design, Art and Communication, March, 2018, Special Edition, pp. 475-481.
6. Gasharova A. R. Differentiation of aphoristic genres of Lezghin folklore. Vestnik Chuvashskogo go-sudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta im. I.Ia. Iakovleva, 2020, no. 2 (107), pp. 14-20. Available at: https://doi.org/10.37972/chgpu.2020.107.2.002. (In Russian)
7. Serebrianskaia V. N. Gender representation in social communication. Vestnik MGOU. Serija «Filo-sofskie nauki», 2011, no. 3, pp. 128-131. (In Russian)
8. Nazarevich A. Selected bit by bit. From the Dagestan collection of proverbs and sayings. Makhachkala, Jupiter Publ., 1997. 160 p. (In Russian)
9. Nagieva M. K. Transformation of the role of women in the socio-economic and political life of Dagestan in the 1930s. Nauchnyi dialog, 2019, no. 5, pp. 365-379. Available at: https://doi.org/10.24224/2227-1295-2019-5-365-379. (In Russian)
10. Saniukevich D. V. Gender stereotypes in English proverbs and sayings. Nauchnye stremleniia, 2013, no. 4 (8), pp. 82-86. (In Russian)
11. Ganieva A. M. Lezgin folk lyric poetry. Makhachkala, Dagestanskoe knighnoe izdatel'stvo Publ., 1976. 164 p. (In Russian)
12. Dubrovskaia A. E. Construction and representation of the sexuality of men and women. Diskussi-ia, 2012, no. 1 (19), pp. 135-139. (In Russian)
13. Van V. Cultural scenario "Marital quarrel" in the mirror of Russian paremias. Nauchnyj dialog, 2017, no. 1, pp. 22-34. (In Russian)
14. Dias Ferrero A. M. Analysis of 6 paremias expressing a negative assessment of women in Russian and Portuguese. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Filologiia, 2018, no. 54, pp. 42-58. Available at: https://doi.org/10.17223/19986645/54Z3. (In Russian)
15. Jung C. G. Soul and Myth: Six Archetypes. Rus. Ed. Moscow, Sovershenstvo Publ.; Kiev, Port-Roial' Publ., 1997. 382 p. (In Russian)
16. But'ko Iu. V. The image of a woman in the new paremiology. Vestnik Kostromskogo gosudarstvennogo universiteta im. N. A. Nekrasova, 2008, no. 4, pp. 125-128. (In Russian)
Received: March 7, 2021 Accepted: June 24, 2021
Author's information:
Aida R. Gasharova — PhD in Philology; [email protected]
