CC BY
20
УДК 316
РО! 10.23672/О6677-4662-2598-О
Гафиатулина Наталья Халиловна
кандидат социологических наук, доцент,
докторант кафедры региональной социологии и моделирования социальных процессов, Институт социологии и регионоведения, Южный федеральный университет [email protected]
Natalya Kh. Gafiatulina
Candidate of Sociological Sciences,
Associate Professor,
Doctoral Student of the Department
Regional Sociology
and Modeling Social Processes,
Institute of Sociology and Regional Studies,
Southern Federal University
Гендерная картина сферы
социального здравоохранения в период пандемии
Gender picture of the sphere
of social health care in the pandemic period
Аннотация. Статья посвящена социологическому анализу гендерной картины и тендерных проблем в сфере социального здравоохранения в период пандемии. Приводятся тендерные аспекты во взаимосвязи с проявлениями тендерного неравенства, анализируются причины сохранения гендерного разрыва и гендерных диспропорций в оплате труда. Автор приходит к выводу о том, что проведение мер по обеспечению равенства и преодолению т.н. «гендерных развилок» в системе здравоохранения -одна из важнейших проблем и ключевых задач, стоящих перед сообществом.
Ключевые слова: гендерная картина, гендерные диспропорции, гендерное неравенство, пандемия, социальное здравоохранение.
Annotation. The article is devoted to the sociological analysis of the gender picture and gender problems in the social health care system during the pandemic. Gender aspects in relation to manifestations of gender inequality are given, the reasons for the persistence of the gender gap and gender disparities in wages are analyzed. The author concludes that the implementation of measures to ensure equality and overcome the so-called. «Gender forks» in the health care system is one of the most important problems and key tasks facing the community.
Keywords: gender picture, gender imbalances, gender inequality, pandemic, social health.
В последние годы в обиход все чаще проникает категория «гендерная картина мира» как «модель отношения к положению женщины и мужчины» во всех сферах общественной жизнедеятельности, постепенно обретающая научный статус и применяемая в теоретических и эмпирических исследованиях [1, с. 117]. Предтечей возникновения данной категории явилось социологическое описание картины мира М. Вебером, полагавшим, что картина мира зиждется на определенном оценочном отношениик окружающей социальной действительности.
Гендерную картину мира формируют общественно-исторические события, связанные с представлениями о типично мужском и типично женском,которые претерпевают трансформационные изменения даже в рамках одного и того же социума. И, как показывает ситуация, связанная стаким эпохальным кризисным событием, как вспышка пандемии в мировом сообществе в целом, и российском, в частности, усилилисьген-дерные стереотипы, углубились гендерные диспропорции, умножилосьгендерное неравенствов главных социальных сферах, что отразилось на социальном иммунитете российского общества, в том числе и в гендерном разрезе [2].
Структуру гендерной картины мира, согласно исследованиям Н.А. Нечаевой, составляют гендерные идеалы, гендерные диспозиции и ситуационные гендерные установки [1, с. 120].
Раскрывая цель и содержательное наполнение данной статьи, необходимо остановиться на понятии «гендер».
Как известно, категория «гендер» была введена в профессиональный язык социологов американской феминисткой Джоан Скотт в середине 1980-х гг. [3]. Понятие «гендер» (gender) делает упор на специфических особенностях мужчин и женщин, которые возникают у них в результате их общественной деятельности, в отличие от термина «пол», который означает исключительно биологические различия. Гендер - значимый маркер социальной и экономической уязвимости, которая, «наряду с прочим, выражается в различии позиций мужчин и женщин как производителей и потребителей медицинских услуг» [4, с. 15].
Кроме того, гендер - один из параметров социальной идентичности. Гендерный дискурс и социальная идентичность находятся в состоянии постоянного взаимовлияния. Гендерные стереотипы инструментально задействованы в
формировании социальной идентичности, а социальная идентичность, в свою очередь, «детерминирует тендерные стереотипы, поддерживает их содержание или выносит на повестку дня необходимость тендерной репрезентации социального субъекта» [5, с. 324].
В современном обществе все социальные институты признают различия между мужчиной и женщиной, не составляет исключения и институт социального здравоохранения, который напрямую столкнулся с проблемами «перестройки системы здравоохранения с учетом новых вызовов» в сложной пандемической ситуации [6, с. 103].
Социальное здравоохранение, наряду со сферой социального обслуживания, общественного питания, торговлей и системой всех ступеней образования, является наиболее феминизированной сферой российского общества, тем самым указывая на существование гендерных диспропорций на рынке труда в сфере социального здравоохранения. Так, согласно официальным данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), женщины составляют 70 % работников сферы здравоохранения во всем мире и в значительной степени участвуют в предоставлении первичной помощи [7].
Согласно данным Европейского регионального бюро, гендерное неравенство в системе здравоохранения в период пандемии не просто по-прежнему присутствует, но женщины составляют гораздо большую часть кадрового ресурса сектора здравоохранения в Европейском регионе. И, несмотря на то, что цифры от года к году меняются, однако на март 2020 г. лишь 19 % министров здравоохранения государств ЕС - женщины; налицо снижение этого показателя, который в августе 2019 г. (до объявления пандемии) доходил до 34 %. При этом женщины составляют до 90 % штатных сотрудников сферы здравоохранения стран, входящих в состав Организации экономического сотрудничества и развития [8].
По данным статистики, как указывает Н.М. Рима-шевская, «женщины, занятые в здравоохранении, составляли 11,9% от общего числа работающих женщин и 81% занятых в здравоохранении». Но существующие статистические показатели «не позволяют обнаружить всю совокупность гендер-ных диспропорций на рынке труда медицинских работников» [4, с. 65].
Гендерные индикаторы - это важный инструмент мониторинга и оценки политики в сфере социального здравоохранения. Посредством гендерных индикаторов представляется возможным своевременно идентифицировать трансформационные «изменения в социальном, экономическом и правовом статусе женщин и мужчин под воздействием государственного вмешательства, оценить продвижение к гендерной справедливости в конкретной области здравоохранения» [4].
Гендерный мейнстримопределен в документах ООН в качестве основной глобальной стратегии содействия гендерному равенству. Поэтому ставится задача инкорпорации гендерного подхода
во все практики и сферы общественной жизнедеятельности, и в социальное здравоохранение, в частности. С этой целью, как указывают Н.С. Григорьева и Т.В. Чубарова, актуализируется необходимость фиксации ситуаций гендерных развилок в системе здравоохранения, «где применение гендерного подхода позволит выявить», как именно нужно «по-разному воздействовать» на решение основных задач политики социального здравоохранения [9, с. 59]. Т.е. введение категории «гендерные развилки» призвано указать путь в направлении достижения гендерного равенства в системе социального здравоохранения, особенно в период пандемии. Гендерное равенство представляет собой равенство женщин и мужчин в отношении прав, ресурсов и власти. В данном случае «принцип равенства включает в себя и право на различное отношение» [9, с. 59].
В информационно-разъяснительной записке ВОЗ от 14.05.2020г. по гендерным вопросам и пандемии СОУЮ-19 указываются следующие гендерные аспекты во взаимосвязи с проявлениями гендерного неравенства [10]:
- повысился уровень насилия по отношению к женщинам, задействованным в сфере социального здравоохранения в рамках мер по борьбе с пандемией;
- медицинские и социальные работники женского пола в период пандемии оказались в ситуации повышенного риска и уязвимости;
- в период пандемии женщины столкнулись с неравенством в доступе к информации, профилактике, помощи, экономической и социальной защите;
- медицинские работники женского пола ощутили на себе нарушение трудовых прав в период пандемии, так, например, у них возросла трудовая нагрузка, их увольняют, переводят на сокращенный рабочий день, заработная плата не соответствует увеличившемуся объему работы;
- усилилась стигматизация и дискриминация женщин, что, в свою очередь, осложнило реализацию эффективных противоэпидемических мероприятий в период разгара пандемии.
Так, например, о проблемах стигматизации медицинских работников во время пандемии, преимущественно женского пола, пишут отечественные исследователи С.Е. Туркулец, А.В. Туркулец, Е.В. Листопадова и М.В. Сокольская в своей статье «Социальная стигматизация в период пандемии». Авторы обращаются к опыту медицинского персонала в первую очередь среднего звена (медицинских сестер), подвергшегося стигматизации. Ссылаясь на опыт зарубежных исследователей, авторы подчеркивают, что стигма - это существующая сегодня проблема среди наименее защищенных работников здравоохранения, «связанных с инфекционными заболеваниями из-за ее механизма воздействия» [11, с. 17].
Пандемия усилила и гендерный разрыв в оплате труда в сфере здравоохранения. Под гендерным разрывом в оплате труда понимается разница
между средним заработком мужчин и женщин в процентах от заработка мужчин. В силу неадекватности системы распределения финансовых ресурсов заработная плата медицинских работников высшего, среднего и низшего звена не компенсирует трудовые затраты.
Для наглядности обратимся к российскому анализу. Так, в 2004 г. среднемесячная номинальная заработная плата в здравоохранении составляла 69 % к среднероссийскому уровню и имела стойкую тенденцию к снижению, а заработки женщин были в среднем на 27 % ниже, чем у мужчин. Ситуация, связанная с пандемией, еще больше усугубила данную тенденцию [12, с. 2]. Что же касается зарубежной повестки, то по данным ООН, женщины во всем мировом сообществе «зарабатывают 77 центов от каждого доллара, зарабатываемого мужчинами за труд равной ценности, при этом разрыв в заработной плате для женщин с детьми еще больше. При нынешних темпах потребуется 70 лет, чтобы ликвидировать глобальный гендерный разрыв в оплате труда», в особенности в сфере социального здравоохранения [12, с. 2]. Можно предполагать, что в разных секторах здравоохранения этот разрыв будет сохраняться.
Причем, как подчеркивает ростовский исследователь Н.А. Вялых, узловая проблема российской системы здравоохранения - «распространение платных медицинских услуг и практик неофициальной оплаты помощи лично врачам и медсестрам» [13, с. 128].
Согласно данным, представленным департаментом многостороннего экономического сотрудничества Министерства экономического развития России, причинами сохранения гендерного разрыва и гендерных диспропорций в оплате труда являются:
- дискриминация по половозрастному признаку
(3 %);
- наличие гендерных стереотипов и предубеждений при найме сотрудников;
- решения об оплате (удельный вес составляет 39 % гендерного разрыва в оплате труда);
- вынужденные перерывы в профессиональной карьере женщин (25 %);
- неоплачиваемый труд, в том числе домашняя работа по уходу за членами семьи (17 %) [12, с. 2].
Действительно, работа системы социального здравоохранения в очень значительной степени определяется женщинами - в том числе и выступающими в качестве лиц, осуществляющих уход на неформальной основе, главным образом за детьми и пожилыми людьми. Данные Европейского союза свидетельствуют о том, что гендер-ное неравенство, выражающееся в виде отсутствия оплаты труда по уходу, не только по-прежнему существует, но и значительно возрастает [8].
Продолжающаяся пандемия, таким образом, стала новым фактором роста не только социально-экономического, но и гендерного неравенства, в том числе и в сфере социального здравоохранения [14]. В этой связи преодоление гендерного неравенства и проведение мер по обеспечению равенства и преодолению т.н. «гендерных развилок» в системе здравоохранения - одна из важнейших проблем и ключевых задач, стоящих перед мировым сообществом.
Большинство предлагаемых международными организациями моделей измерения гендерных диспропорций в сфере социального здравоохранения приспособлены для оценки прогресса в реализации глобальных программ и перспективных планов, принятых в рамках конференций ООН. Данные модели позволяют фиксировать соблюдение странами положений основополагающих международных документов - таких, например, как Конвенция ООН «О ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин», Социальная хартия, Международные пакты о правах человека, антидискриминационные конвенции Международной организации труда.
Структура ООН по вопросам гендерной картины мира и преодоления гендерного неравенства, а также расширения прав и возможностей женщин призывает правительства принять ряд конкретных мер, в числе которых [15]:
- необходимость учитывать все потребности младшего медицинского персонала, медицинских сестер и женщин-врачей, задействованных в ответных мерах по борьбе с пандемией;
- обеспечение бесперебойной работы горячих линий и доступ к службам, которые должны оставаться открытыми для оказания помощи женщин а м , раб отаю щим в секторе здравоохранения и подвергающимся насилию, стигматизации и дискриминации;
- обеспечение мер по преодолению разрыва в оплате труда мужчин и женщин, соблюдение принципагендерного равенства при распределении финансовых ресурсов;
- организация пакетов антикризисной экономической помощи, (которые должны включать средства на обеспечение социальной защиты с учетом определенных обстоятельств, в которых ока-з ы в а ются женщины);
- работа по преодолению всей совокупности гендерных диспропорций на рынке труда в сфере социального здравоохранения.
В целом, необходим комплексный гендерный подход к сфере социального здравоохранения, формирующий партнерство между женщинами и мужчинами как профессионально-социальными группами - с одной стороны, и государством - с другой. К проблемам и потребностям женщин и мужчин в сфере здравоохранения необходимо подходить дифференцированно, учитывая, что
принцип равенства призван гарантировать реализацию данных потребностей. Для достижения гендерного равенства требуется широкий
Литература:
1. Нечаева Н.А. Гендерная картина мира: к определению понятия и его структуры / Н.А. Нечаева // Петербургская социология сегодня. 2019. № 12. С. 114-133.
2. Гафиатулина Н.Х. Социальный иммунитет российского общества в условиях угрозы корона-вируса: риски социокультурной травматизации / Н.Х. Гафиатулина, В.В. Касьянов, С.И. Самыгин // Гуманитарий Юга России. 2020. Т. 9. № 2. С. 147158.
3. Блохина Н.А. Понятие Гендера: становление, основные концепции и представления / Н.А. Блохина // Летняя школа «Общество и гендер». 2003.
4. Здоровье и здравоохранение в гендерном измерении / Под общ. ред. Н.М. Римашевской; Ред-кол.: Е.А. Баллаева [и др.]. М., 2007. 240 с.
5. Бакланова О.А. Гендерные трансформации в современном российском обществе / О.А. Бакланова // Теория и практика общественного развития. 2015. № 12. С. 323-325.
6. Вялых Н.А. Факторы социального самочувствия профессионального медицинского сообщества в условиях пандемии нового коронавируса / Н.А. Вялых // Гуманитарий Юга России. 2021. Т. 10. № 1. С. 102-110.
7. Delivered by women, led by men: a gender and equity analysis of the global health and social workforce. Human Resources for Health Observer Series № 24 Geneva: World Health Organization; 2019. URL : https://apps.who.int/iris/handle/10665/311322 (по состоянию на 28.04.2020).
8. URL : https://www.euro.who.int/ru/health-topics/ Life-stages/sexual-and-reproductive-health/news/ news/2020/3/where-do-we-stand-on-womens-health-in-2020
9. Григорьева Н.С. Гендерные развилки здоровья и здравоохранения в России / Н.С. Григорьева, Т.В. Чубарова // Женщина в российском обществе. 2019. № 3. С. 55-71.
10. Гендерные вопросы и COVID-19. Информационно-разъяснительная записка. 14.05.2020. URL : https://docviewer.yandex.ru/view/18275625/?page=
1 &*=LFw1XpJw7SaOIAQXdU8ViqN1 UPN7InVybCI 6Imh0dHBz0i8vYXBwcy53aG8uaW50L2lyaXMvYm l0
11. Туркулец С.Е. Социальная стигматизация в период пандемии / С.Е. Туркулец [и др.]. // Социо-динамика. 2020. № 5. С. 11-25.
12. Женщины в экономике. Обзор международной и российской повестки. Март, 2021. 16 с. URL : https://docviewer.yandex.ru/view/18275625/?page=
диапазон стратегических мер в зависимости от конкретных обстоятельств в системе социального здравоохранения.
Literature:
1. Nechaeva N.A. Gender picture of the world: to the definition of the concept and its structure / N.A. Nechaeva // St. Petersburg sociology today. 2019. № 12.
2. Gafiatulina N.Kh. Social immunity of Russian society under the threat of coronavirus: risks of socio-cultural traumatization / N.Kh. Gafiatulina, V.V. Kas-yanov, S.I. Samygin // Humanitarian of the South of Russia.2020. Vol. 9. № 2. Р. 147-1бВ.
3. Blokhina N.A. The concept of Gender: formation, basic concepts and ideas / N.A. Blokhina // Summer School «Society and Gender». 2003.
4. Health and health care in a gender dimension / Under the general editorship of N.M. Ri-mashevskaya; Editorial Board: E.A. Ballaeva [et al.]. M., 2007. 240 p.
5. Baklanova O.A. Gender transformations in modern Russian society / O.A. Baklanova // Theory and practice of social development. 2015. № 12. P. 323325.
6. Vyalykh N.A. Factors of social well-being of the professional medical community in the context of a new coronavirus pandemic / N.A. Vyalykh // Humanitarian of the South of Russia. 2021. Vol. 10. № 1. P. 102-110.
7. Delivered by women, led by men: a gender and equity analysis of the global health and social workforce. Human Resources for Health Observer Series № 24 Geneva: World Health Organization; 2019. URL : https://apps.who.int/iris/handle/10665/311322 (as of 28.04.2020).
8. URL : https://www.euro.who.int/ru/health-topics/ Life-stages/sexual-and-reproductive-health/news/ news/2020/3/where-do-we-stand- on-womens-health-in-2020
9. Grigorieva N.S. Gender forks of health and healthcare in Russia / N.S. Grigorieva, T.V. Chuba-rova // Woman in Russian society. 2019. № 3. P. 55-71.
10. Gender and COVID-19. Advocacy note. 05/14/2020. URL : https://docviewer.yandex.ru/view/ 18275625/?page=1 &*=LFw1 XpJw7SaOIAQXdU8 ViqN1 UPN7InVybCI6Imh0dHBzOi8vYXBwcy53aG8 uaW50L2lyaXMvYml0.
11. Turkulets S.E. Social stigmatization during a pandemic / S.E. Turkulets [et al.] // Sociodynamics. 2020. № 5. P. 11-25.
12. Women in the economy. Review of the international and Russian agenda. March, 2021. URL : https://docviewer.yandex.ru/view/18275625/?page=
1&*=2aEuxH7St3hZB%2FDJaTUueGbgxN97InVyb CI6Imh0dHBzOi8vd3d3LmVjb25vbXkuZ2
13. Вялых Н.А. Факторы воспроизводства социального неравенства в сфере потребления медицинских услуг / Н.А. Вялых // Социологические исследования. 2015. № 11. С. 126-132.
14. Гафиатулина Н.Х. Российское общество в условиях самоизоляции. Социальные эффекты и последствия пандемии COVID-19 : монография / Н.Х. Гафиатулина [и др.]. М., 2020.
15. Организация Объединенных наций. COVID-19: ответные действия. URL : https://www.un.org/ru/ coronavirus/gender-equality-time-covid-19
1&*=2aEuxH7St3hZB%2FDJaTUueGbgxN97InVyb CI6Imh0dHBzOi8vd3d3LmVjb25vbXkuZ2. 16 р.
13. Vyalykh N.A. Factors of Reproduction of Social Inequality in the Sphere of Consumption of Medical Services / N.A. Vyalykh // Sociological Research. 2015. № 11. Р. 126-132.
14. Gafiatulina N.Kh. Russian society in conditions of self-isolation. Social effects and consequences of the covid-19 pandemic : monograph / N.Kh. Gafiatulina [et al.]. M., 2020.
15. United Nations Organization. COVID-19: Response. URL : https://www.un.org/en/coronavirus/ gender-equality-time-covid-19
