CC BY
30УДК 94(470)
ГАЗИЗ ГУБАЙДУЛЛИН И БЕКИР ЧОБАН-ЗАДЕ В НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОМ ИНСТИТУТЕ ЭТНИЧЕСКИХ И НАЦИОНАЛЬНЫХ КУЛЬТУР НАРОДОВ СОВЕТСКОГО ВОСТОКА (НОВЫЕ ДОКУМЕНТЫ ИЗ АРХИВА РАН)
И.В. Зайцев
Институт научной информации по общественным наукам РАН г. Москва, Российская Федерация ilyaaugust@yandex. ги
Резюме. Статья основана на документах из Архива РАН (Москва) и посвящена истории сотрудничества двух выдающихся ученых Газиза Губайдул-лин и Бекира Чобан-заде в Научно-исследовательском институте этнических и национальных культур народов Советского Востока в 1927-1929 годах.
Ключевые слова: история татар, Газиз Губайдуллин, Бекир Чобан-заде, новые архивные документы.
Для цитирования: Зайцев И.В. Газиз Губайдуллин и Бекир Чобан-Заде в Научно-исследовательском институте этнических и национальных культур народов Советского Востока (новые документы из Архива РАН). Тюркологические исследования. 2019; 2(3): 34-45.
В 1925 г. в СССР был создан Научно-исследовательский Институт этнических и национальных культур народов Советского Востока РАНИОН. Институт просуществовал с таким названием до 1930 г., когда был переименован в Научно-исследовательский институт народов советского Востока при ЦИК СССР. В 1933-1938 гг. назывался Центральный научно-исследовательский институт языка и письменности народов СССР при Совете национальностей ЦИК СССР. Наконец с 1938 по 1944 г. носил название Институт языка и письменности народов СССР АН СССР. В 1938 г. он входил в состав Отделения общественных наук, а в 1939-1944 гг. - в состав Отделения литературы и языка. Наконец, в 1944 г. это заведение объединили с Институтом языка и мышления им. Н.Я. Марра.
В конце 20-х годов с деятельностью Института оказались связаны судьбы двух выдающихся тюркологов, которые в то время жили и работали в Баку - лингвиста Бекира Чобан-заде и историка Газиза Губайдуллина. Судьбы этих ученых, тесно переплетенные совместной работой в Бакинском университете, оказались близки и сотрудничеством с Институтом этнических и национальных культур народов Советского Востока в Москве. В фонде этого учреждения в Архиве РАН сохранились личные дела обоих.
В конце 1927 г. на работу в Институт был приглашен Бекир Чобан-заде. Сохранилась копия письма ученого секретаря Института Р.О. Шора (с которым Чобан-заде был знаком по Баку) от 17 декабря 1927 г. на имя Б.Чобан-заде с извещением о том, что последний избран действительным членом Института и предложением прибыть в Москву (по адресу Берсеневская набережная, 18)
для переговоров об участии в работе. Тем же числом датировано еще одно письмо Шора с известием о том, что Чобан-заде избран действительным членом Института с 1 января 1928 г. постановлением Коллегии Института от 25 ноября 1927 г. На Чобан-заде возлагались обязанности Председателя тюрко-татарской секции с установлением за это ежемесячного оклада в 125 рублей. «Вместе с тем, - писал Р.О. Шор, - Институт обращается к Вам с просьбой представить в Институт список Ваших печатных и подготовленных к печати работ и автобиографию» [3, л.1-2].
Автобиография была прислана. В дело подшито два ее машинописных варианта: оригинал, подписанный самим Бекиром Чобан-заде, и копия. Приведем ее текст полностью: «Родился в 1893 г. 16-го мая в г. Карасубазаре в Крыму. Первоначальное образование получил в пятилетнем татарском училище, после которого поступил в Константинопольский лицей. После лицея год слушал лекции по философскому факультету Константинопольского университета, параллельно с этим посещал и окончил трехгодичные курсы арабского и французского языков и литературы. В 1915 г. перешел на историко-филологический факультет Будапештского университета, где окончил по венгерскому, тюрко-татарскому и арабскому язык.[овым] разрядам. Защитив диссертацию под руководством профессоров Будапештского университета Гольцигера, Синей и Немета, получил звание доктора филологии. В течении 2-х с половиной лет работал в Венгерской вочточной академии с тюркологом доктором Кунушем в качестве преподавателя, в Будапеште напечатано несколько статей и заметок по тюркологии в различных журналах Венгрии, там же выпустил отдельную брошюру под названием "Культурные проблемы российских тюрко-татар" на венгерском языке.
В 1920 г., получив приглашение от Таврического университета, приехал в Крым и был избран доцентом историко-филологического факультета по кафедре тюркологии. В 1921-II уч. году, будучи избранным проф. Восточного факультета по кафедре тюркологии и утвержденным государственным ученым Советом РСФСР, до 1924-5 уч.года читал лекции на различные темы литературы и языков тюрко-татарских народов. В местных журналах мной за этот период напечатано свыше 50-ти больших и малых статей.
В 1925 году, получив приглашение от Азербайджанского Государственного Университета, переехал в Баку, где был избран профессором по кафедре тюркологии. В 1924 г. был избран ректором Крымского университета и в 1926 г. - деканом Восточного факультета1. Участвовал в редактировании различных журналов и университетских известий. Четыре года руководил татарским отделом НКП-сом Крыма. После объявления Крымской Республики был избран членом Крым. ЦИКа и Симферопольского Горсовета и президиумов их всех четырех созывов. Ныне состою Председателем Тюркологической Секции» Общества изучения и обследования Азербайджана, Ученым Секретарем Всесоюзного Центрального Комитета Нового Тюркского Алфавита. Кроме упомянутых, имею следующие печатные труды:
1. Научная грамматика крымско-татарского языка
2. Введение в тюркологию
3. Методика и методология тюркского языка литературы (2 т.)
4. Общие недостатки тюркских грамматик
1 «Восточного факультета» написано дважды (И.З.).
5. Тюрко-татарская диалектология
6. Заметки о языке и словесности кумуков
7. Грамматика азербайджанского языка
8. Предварительное сообщение о кумукском языке
Имеются следующие рукописи:
1. История литературы тюрко-татарских народов новейшего времени.
2. Вопросы туркменского языка и литературы. Кроме того, до сих пор напечатано более 100 статей и заметок в различных журналах и сборниках [3, л. 3-4об.].
Вскоре после избрания Чобан-заде действительным членом Института, в начале 1928 г. Р.О. Шор выслал в Баку телеграмму с просьбой сообщить время приезда ученого в Москву. Чобан-заде направил ему телеграмму следующего содержания: «занят ликвидацией своих дел буду начале марта привет чобанза-де» [3, л. 6].
Видимо, профессору удалось приступить к занятиям, так как 16 мая 1928 г. новый ученый секретарь Института Мансуров просил Чобан-заде срочно «сообщить подробные отзывы о работе аспирантов, принимавших участие в Вашем курсе по османскому языку: 1) Баишева; 2) Шамсетдинов; 3) Ставрул-ли; 4) Девлеткильдеева; 5) Шакулова; 6) Гаджибеков» [3, л. 9].
В начале нового учебного года, 3 сентября 1928 г. заместитель директора Института Иванов в письме просил Чобан-заде сообщить в учебную часть, когда профессор предполагал начать занятия с аспирантами. «Вместе с тем, -писал Иванов, - прошу Вас по возможности в ближайшее время выслать программу намеченных Вами к прочтению в 28, 29 акад. году курсов или семинаров» [3, л. 10].
Ответная телеграмма Чобан-заде в адрес директора Института Асфен-диярова датирована началом сентября: «принимаю только исследовательский дают три месяца зимою институт наримановский получил поздно подробно письме чобанзаде» [3, л. 8].
Переписка Института с Г. Губайдуллиным более обширна. Еще в августе 1926 г. ученый был приглашен академиком Н.Я. Марром для работы в Комитете по изучению языков и этнических культур восточных народов СССР. Комитет как предшественник Института располагался в том же здании в Москве по адресу Берсеневская набережная, 18. Н.Я. Марр просил Губайдул-лина прислать в Комитет согласие и «подробную характеристику проблем, над которыми Вы в данное время работаете» [4, с. 302].
Мы не знаем, какой ответ был отправлен академику. Следующее документальное подтверждение контактов Губайдуллина и Института датировано 28 февраля 1928 г., когда директор НИИЭНКНСВ Асфандиаров и ученый секретарь Шор письмом уведомили Губайдуллина:
«Научно-Исследовательский Институт этнических и национальных культур Народов Востока хотел бы просить Вас принять на себя проведение эпизодических занятий по истории тюрко-татарских народностей с аспирантами Института (историками-туркологами) и прочтение нескольких докладов, причем организацию таких занятий и докладов возможно было бы провести путем Вашего единовременного приезда в Москву в течении апреля месяца с.г.
В случае, если указанное предложение Института Вы считает для себя приемлемым, не откажите в любезности сообщить Институту, при какой
материальной компенсации со стороны Института возможно для Вас их осуществление и время Вашего приезда» [2, л. 1].
Губайдулин ответил развернутым письмом (в деле сохранился его автограф).
«Многоуважаемый тов. Асфандиаров!
Я очень благодарен за письмо и предложение приехать в апреле. Об окончательном приезде я решил переговорить с Вами, когда приеду в Москву на заседание Бюро секции научных работников в мае. Я непременно буду в Москве 10 мая. Мой приезд в этом году для эпизодических занятий с аспирантами Института связано с возвращением проф. Чобанзаде. В настоящее время после его отъезда на Востфаке из квалифицированных специалистов-востоковедов остался я. Если бы уехал до его возвращения, то на факультете остались бы лишь молодые, начинающие работники. По этому вопросу я говорил с ректором. Он как видно не возражает моему отъезду 15 апреля, когда приедет Чобанзаде. Я очень Вас прошу сообщить мне, не поздно ли будет, если я приеду 15 апреля. Предполагаю заниматься 1 месяц. Если Вы дадите возможность ежедневно по 2 часа, то я успел бы пройти краткий курс истории турецких народов. Кроме того, предполагаю прочитать следующие доклады: 1) Приволжско-татарский феодализм; 2) Азерб. тюркский феодализм; 3) Происхождение новометодизма и его сущность и эволюция; 4) Специальный доклад о каком-нибудь тюрко-татарском реформаторе (из среды их 19 столетия).
Относительно условий говорить определенно не приходиться. Конечно, дорога будет оплачена.
Я очень прошу сообщить мне, удобно ли будет указанное мною время. Получив Ваш положительный ответ, я смог бы начать хлопотать об отъезде.
С тов. приветом Азиз Губайдуллин
11/111 - 28
Адрес: Коммунистическая 11, кв.8» [2, л. 2-2об.].
В марте 1928 г. Асфендиаров ответил Губайдуллину:
«В виду того, что с середины мая сего года Институт Народов Востока начинает отправку научных экспедиций, и что последний месяц перед отправкой в экспедиции аспиранты должны употребить на сдачу зачетных работ, прочтение намеченного Вами конденсированного курса едва ли осуществимо. Поэтому я просил бы Вас приехать во второй половине апреля для зачтения в Институте намеченных Вами четырех докладов.
В материальном отношении Институт имеет возможность оплатить Ваш приезд 225 рублями, которые будут выплачены Вам в 2 срока» [2, л. 3].
22 марта 1928 г. Секретариатом Института была получена открытка от Губайдуллина, в которой он писал:
«Предложение прислать статью для 1 тома «Ученыхзаписок» получил 15/111. Думаю, что к 30 марта не успею прислать статьи. Если бы можно было прислать к 15/Щ то по Вашему выбору мог бы прислать одну из следующих статей в 1 / листа: 1) «Положение Азерб. в середине 19 столетия»; 2) «К вопросу о происхождении азерб. торгового феодализма»; 3) «Век Фата-ли Ахундова»... [2, л. 4].
31 марта 1928 г. издательская комиссия сообщила Газизу, что статьи объемом до 1 печатного листа для печатания в ученых записках Института должны быть присланы к 15 апреля [2, л. 5].
В апреле 1928 г. Губайдуллин сообщил, что выехать из Баку до приезда Чобан-заде не мог: «независимо от того выеду первого» [2, л. 6].
15 мая Губайдуллин написал заявление об отчислении из штата Института, «ввиду моего отъезда до начала учебных занятий 1928/29 г.» [2, л. 7]. Несмотря на резолюцию об отчислении, ученый продолжил работать в Институте и считался его действительным членом, утвержденным Президиумом РАНИОН.
Более того, вскоре Газизу было предложено переехать в Москву для постоянной работы в Институте. В ответ 20 октября 1928 г. он писал:
«Глубокоуважаемый коллега! Очень благодарен за письмо, которое я получил недавно. Относительно переселения в Москву: в этом году не придется окончательно переехать в Москву, но я твердо решил на будущий год или семью устроить временно в Казани, а самому работать в Москве, или же постараться найти квартиру там. Думаю, что в этом году к весне мне удастся приехать к Вам на два месяца для проведения занятий с аспирантами, о чем я возбудил ходатайство перед правлением АГУ.
Очень прошу сообщить о положении трудов нашего Института. Если они вышли, то прошу прислать для нашей библиотеки один экземпляр.
Уважающий Вас Газиз Губайдуллин» [2, л. 9].
В другой телеграмме в Институт Газиз выражал согласие на переезд в Москву при условии предоставления квартиры, кафедры и работы в Институте Востока и Университете, а также оплаты переезда семьи [2, л. 12]. Вряд ли в те годы эти условия могли быть выполнены.
19 января 1929 г. заместитель директора Института Иванов письмом просил ученого срочно выслать в Москву его жизнеописание и перечень трудов, которые были необходимы для предоставления в Президиум РАНИОН [2, л. 11].
В марте 1929 г. заместитель директора Института Иванов и ученый секретарь Берлин уведомляли ректора Азербайджанского государственного университета о том, что Губайдуллин должен был приступить к занятиям в Москве с 15 апреля и просили отпустить его для работы на 2 месяца по 15 июня 1929 г. [2, л. 15]. Однако ректор АГУ Шахбази ответил Москве отказом, выслав телеграмму такого содержания: «Ввиду больших работ связанных реорганизацией педфака востфака профессор губайдуллин приехать этом году не может» [2, л. 16].
23 июня 1929 г. Губайдуллин написал в Институт письмо, в котором сообщал:
«Ваше отношение и производственный план мною получено 20/V - 29, почему отвечаю с большим опозданием.
На очереди разрешения стоит вопрос о моем возвращении для работы в Казань. Мною поставлено условие дать мне возможность работать два месяца в году в вашем Институте. Надеюсь, что этот вопрос будет разрешен в благоприятном смысле. От этого будет зависеть и изменения в плане моей исследовательской работы.
На будущий учебный год я буду продолжать ту работу, которую я начал в этом году: 1) исследование идеологий Востока в эпоху капитализма и
империализма. В этой области заканчиваются следующие работы: а) изучение рефоррм в Турции в эпоху Селима III и султана Махмуда. Доклад сумею сделать осенью или зимой; b) Изучение идеологии Зия Кек Алпа. Небольшая рукопись готова; с) Изучение идеологии Гаспринского и его времени из российской тат. буржуазной интеллигенции. Работа почти готова. d) Вместе с этим в 1929/30 г. учеб. году заниматься проблемами об азиатском способе хозяйства и о восточном феодализме.
Сообщаю, что в этом году я не мог приехать для работы в Москву по причинам, совершенно от меня не зависимым. Администрация АГУ не отпустила меня, хотя я и несколько раз обращался. Азиз (Газиз) Губайдуллин» [2, л. 17-17об.].
На просьбу прислать в Институту автобиографию и перечень трудов Губайдуллин откликнулся в том же году. До сих пор в нашем распоряжении было две автобиографии ученого - 1910 г. (написанная при поступлении в Казанский университет) и 1933 г. [Газиз, 2002, с. 286-288, 297-300]. Автобиография 1929 г., которую мы публикуем ниже целиком, является наиболее полной и, к тому же, вероятно наиболее искренней, ибо писалась еще без серьезной оглядки на возможные политические последствия. Как бы то ни было, она дает нам ряд важных сведений о жизни и становлении ученого.
«Мой дед происходил из крестьян деревни Пушалым, расположенной в 25 верстах от г. А[р]ска. В молодости он занимался плотничеством, помогая своему отцу. Когда деду было приблизительно 14 лет, то по тогдашнему обычаю его привезли в Казань и отдали в качестве работника-мальчика одному "мануфактуристу", у которого он служил без денежного жалованья до 20 лет. Через некоторое время дедушка Сабит сделался приказчиком в магазине своего хозяина и впоследствии сделался его доверенным. Двадцати пятилетним молодым человеком ему удалось жениться на сестре одного мелкого купца, что дало ему возможность открыть свою лавку в Казани. Дедушка скончался, когда ему исполнилось 51 г., и мой отец остался 15-летним мальчиком, когда он учился в медресе известного историка-реформатора, поборника за европейскую культуру Шихаба Марджани. Бросив свое учение, мой отец Салих принужден был продолжать небольшое дело своего отца. Отец находился под сильным влиянием Марджани, до смерти этого деятеля помогал ему издавать некоторые его реформаторского характера трактаты. Когда Мар-джани был изгнан из своего медреса сторонниками феодально-схоластической идеологии, помещиками, в особенности всесильным помещиком Ибрагим Юсуповым, то мой отец участвовал вместе с другими либеральными слоями татарского общества в организации нового медреса, которое сделалось очагом реформационных идей.
Я родился за два года до смерти историка Марджани, а именно в 1887 году. Это время было эпохой страшного нажима правительства и миссионеров на татар. В связи с этим и в связи с недавними карательными мерами губернатора Скарятина, направленного против татарского крестьянства, в Казани стал торжествовать страшный исламский фанатизм. Вот почему меня отдали в одно из дореформенных медресе. К счастью, я попал к одному "хальфе" (учителю), который в то время считался довольно либералом и свободомыслящим человеком, представляющим землю шарообразной, вращающейся вокруг солнца, что считалось тогда только достоянием учеников Марджани.
Грамоту я сначала начал учить по слоговому методу, но мой либеральный учитель через два-три месяца перешел [к] звуковому, что мне способствовало быстрому усвоению арабской грамоты. Первый мой учитель Джангир скончался в Хиджазе, куда он уехал летом. Тогда меня отдали другому мудеррису (учителю), который приехал в том году из Турции, где он несколько месяцев обучался методу преподавания некоторых европейских наук, в роде географии, арифметике, чистописания и т. д. Хотя и преподавание этого учителя по внешности было своего рода "обновленное", но по содержанию система преподавания оставалась той же схоластической. Таким образом я проходил от 8 до 19 лет все то, что преподавалось в школах Мавараннагра. Приблизительно в 1903 году я начал заниматься русским языком. Но учителем моим был студент-медик из башкир и он ничего не мог дать в смысле знания языка. Однако, будучи в медресе я начал знакомиться с европейской и даже русской культурой путем переведения на арабский или турецкий языки книги. Эта литература открывала для меня новый мир и возбудила огромный интерес к русской литературе и языку. Со словарем Насырова в руках я стал читать русские книги, но русский язык давался с чрезвычайным трудом. Я думал, что никогда не буду в состоянии знать его...
Сильный культурный подъем перед пятым годом среди татар, образовавшиеся среди "шакирдов" кружки, рост татарской литератур[ы] по европейскому образцу заставили меня думать о среднем и даже о высшем образовании. Но влияние духовенства и в особенности моего учителя на моего отца было велико. Под их давлением отец мой заставил меня прекратить мое учение. Меня заставили работать в магазине моего отца. Но вместо того, чтобы заниматься торговлей и покупателями, спрятавшись под прилавкой я читал русских авторов и стал зубрить латинские и французские слова. Но это не совсем понравилось моему отцу. Началась обычная борьба между "отцами и детьми". Эта борьба в 1906 году мною была изображена в написанном мною рассказе "Наука и невежество", который был напечатан в виде фельетона в газете "КазанМухбири". Это было первое мое печатное произведение.
Пятый год, обострение борьбы молодых и старых татар, появление периодической печати на казанском татарском языке, участие в некоторых тайных политических организациях - все это окончательно открыли мои глаза. Я сначала, как большинство татарской молодежи, стал увлекаться идеями Льва Толстого, а потом социализмом. Но, начиная изучать популярную социалистическую литературу, я понял, что для серьезных занятий в этой области необходимо знать "социологию" вообще. Случайно мне рекомендовали читать произведение какого-то социолога (кажется, "Введение" проф. Кареева). Приступив к чтению этой книги, я ничего не понимал. Тогда мой дядя, который считал себя социалистом, мне указал, что для этого предварительно необходимо знать историю и естествоведение. Наконец, я договорился с одним студентом-юристом и начал заниматься указанными дисциплинами и французским языком. Но ясно было, что необходимо заниматься по определенной программе средней школы. Таким образом, фактически я стал готовиться за 8 классов гимназии. Мать стала снабжать меня деньгами для оплаты репетитору, и я порвал всякие связи с ужасной для меня "лавкой". Это уже был конец 1906 года. Не владея достаточно русским языком, я стал одновременно изучать латинский, славянский, французский языки и изучать
русскую литературу. По 1-му часу в сутки я зубрил математические законы, законы физики и т. д. С урывками я продолжал заниматься литературной деятельностью. В 1906 году мною была написана статья, направленная против Николая 11 о вечном мире. Эта статья в том же году была переведена и издана на русском языке.
Весной 1909 г. мне удалось сдать экзамен на аттестат зрелости. Это была величайшая радость для меня. По совету приближенных я поступил на юридический факультет Казанского Университета, хотя большого желания я не имел. На первом курсе я работал исключительно по государственному праву под руководством проф. Виктора Ивановского, а именно изучал различные теории о происхождении государства и национальности. В связи с этим я познакомился с трудами Ранегауфера и Гупловича, от мыслей которых я долго не мог избавиться.
В 1910 г. я перешел на историко-филологический факультет, о котором я мечтал давно. Я стал там заниматься под руководством проф. Михаила Михайловича Хвостова и в то же время слушал необязательные курсы по восточным языкам и литературам у проф. Н.Ф. Катанова. Кроме обязательных работ для семинарий М.М.Хвостову были мною представлены следующие работы: "Ибн Хальдун и Аристотель", "Идеальное государство в представлении арабских и персидских писателей". Дипломную работу я написал под руководством Хвостова и Катанова на тему: "Марко Поло - источник для истории эпохи монгольского владычества в Китае". Будучи студентом историко-филологического факультета я сотрудничал во всех важнейших прогрессивных татарских журналах и газетах. В 1911 году выпустил одну брошюру, где пытался дать социологический анализ одному нашумевшему роману Исха-ки "Падение через двести лет". В1913 году организовал комиссию для выпуска юбилейного сборника в честь историка и реформатора Марджани. Результатом работы этой комиссии было появление в печати сборника в 650 страниц в 1914 году. Мною были написаны две научных статьи для этого сборника: "Марджани как историк", "Отношение Марджани к изящным искусствам".
Сдав госэкзамены в 1916 г., я хотел было поступить в одну из провинциальных гимназий учителем латинского языка, ибо я знал, что преподавателем истории я не буду допущен, но попечитель округа отказал. По его мнению, не было "прецедента, чтобы мусульманин мог сделаться преподавателем в христианской гимназии". Тогда я отправился в г. Троицк директором одной частной татарской учительской семинарии, где я до начала революции не был утвержден. Впоследствии выяснилось, что "неблагонадежность" мешала этому утверждению (см. Сборник материалов, вып. Г.Мансуровым "Татарские провокаторы". В начале февральской революции). В конце апреля я вернулся в Казань в качестве делегата на всероссийский съезд учащих мусульман.
С 1914 года я работал в следующих общественных и государственных учреждениях: 1) В 1914 году преподавателем всеобщей истории в медресе Мухаммадия в Казани, но был оттуда удален директором нар.училищ. 2) директором учит. Семинарии "Вайфа" в г. Троицке, учителем истории и истории татарской литературы в женской татарской семинарии там же. 3) Директором Казанской Учительской татарской семинарии, потом заведующим трех-лет. педкурсов. 4) Директором семинарии в дер.Ширдан (в Св[и]яж. уезде). 5) Преподавателем истории ряда школ второй ступени. 6) Преподавателем
краткосрочных мусульманских курсов, а потом помзавуч. XVI военных курсов. 7) Преподавателем Татарского Комуниверситета. 8) директором Восточной Академии, а потом членом правления Восточно Педаг. Ин-та в Казани. 9) Зав. с/х учебными Зав. Татарского Наркомзема 10) Преп. истории в ВУЗах был утвержден в 1922 году 11) Деканом Вост. Отд. ВПИ 12) Переводчиком Татсовнаркома 13) Зам пред. Общ. Истории, Арх., Этнографии при Каз. Госуниверситете 14) Членом правления Общества Татароведения 15) Организатором Бюро Краеведения в Узбекистане 16) Деканом и преп. Тюркского Пединститута 17) Деканом и профессором Азгосуниверситета 18) Учен. секретарем Общ. Изуч. Азерб., Председ. Историко-этнограф. Секции
19) Членом ученого Совета Комитета Нового Тюркского Алфавита
20) Членом През. Азкомсталиса 21) членом Политической и Педагог. Секции ГУСА Азнаркомпроса и т.д.
Работы на татарском языке
1. Сборник рассказов (не вошедшие в этот сборник моих рассказов помещены в различных периодич. изданиях)
2. Курса истории первобытных религий
3. Учеб. Истории Древнего мира
4. Учеб. Истории России для младших групп сред.уч.завед.
5. Брошюра "Тюрки или татары" (1917)
6. "Ассимиляторская политика Российского царского правительства"
(1917)
7. "Похождение Сейд Баттала как героический эпос турецкого народа" (1910)
8. "Исследование о Марко Поло" (1914 г.)
9. "Пролегомена Ибн Хальдуна и Политика Аристотеля" (1913 г.)
10. "Положение турецко-татарской женщины от древ. времен до Тимура" (1915 г.)
11. Ряд критических статей-фельетонов вгазетах "Вакт", "Юл[д]уз", "Кояш" и в ж. "Анг", относящиеся к 10-16 годам
12. "История татарского народа" (три издания, последняя дополненная в 1922 г.)
13. "О научном значении неизданных сочинений Насыри" (1925 г.)
14. "Разинщина и татары" (1923)
15. "Пугачовщина и татарские классы" (ряд статей в различных татарских органах и одна популярная книга для детского возраста "Пугачевщина")
16. "По поводу новых вариантов татарской летописи" (1924 г.)
17. "Обуничтожении халифата" (1923)
18. "Ленин как философ" (популярный очерк 1924 г.)
19. Написанная совместно с Али Рахим "История татарской литературы" (первое изд. 23 года, три тома)
20. Тоже самое, второе издан., сокращенное в одном томе
21. "Насыри как популяризатор" (1922 г., в сб. в честь Насыри)
22. Целый ряд рецензий на татарском языке, помещенные в различных органах, начиная с 1910 г.
На узбекском языке
1. Материалы по истории узбеков (1928)
2. Рецензия на книгу Б.СалиеваИстор.Ср.Аз. (1927г.)
3. "Экономия. положение Бухары перед российским завоеванием" (1927 г.)
4. "Происхождение узбекского народа" (опыт историк-этногр. исследования, печатается)
На русском языке
1. Научная деятельность в Татреспублике за пять лет (1925)
2. "Из прошлого татар"
3. "Один документ по истории восстания татар вХ1Хвеке" (Вестник татароведения)
4. "О дочери казака Г.Ибрагимова" (Там же)
5. "К вопросу о происхождении татар" (Вестник общества татаро-ведения, № 8)
6. "Кистории татарского торгового класса" (Известия Востфака, № 1)
7. "Падение татарского феодального класса" (Там же, № 2)
8. "Феодальные классы и крестьянство в Азербайджане " (Там же, № 3)
9. "Квопросу о происхождении хазар" (Изв. Общ. Из. Аз. № 4)
10. "Пугачевщина и татары" (Там же, № 4)
11. "Из истории шелководства в Азербайджане" (Там же № 5)
12. "Ханское хозяйство в Азерб." (Эконом. Вест., № 1)
13. "Пугачевщина и татары" (Новый Восток, № 7)
14. "Крах панисламизма во время империалистической войны" (печатается)
15. "Кистории шиитско-суннитского сближения вXXвеке" (печатается)
16. "История развития исторической литературы на турецко-татар-скихязыках" (Труды Туркологического съезда)
На тюркском языке1
1. "Участие татар в смуте" (1926г.)
2. "Российские туркологи из среды тур.-тат. народов" (1927г.)
3. "Феодализм в Азербайджане" (1928 г.)
4. "Ход истории татарской литературы" (1926 г., см. отзыв ак. Кот-вича в "Докладах Ак. Наук")
5.2 "Беки и подвластные им крестьяне" (брошюра, 1927 г.) 6. "Эконом. положение Аз-на в начале Х1Х в.". Ряд других статей на этом языке.
Газиз Губайдулин». [2, л. 18-19об.].
Список литературы
1. Газиз Гобэйдуллин. Фэнни-биографик жыентык. Научно-биографический сборник. Казан: Рухият, 2002.
1 Так Губайдуллин называет современный азербайджанский язык (И.З.).
2 Так в тексте: после № 4 идет № 7 (И.З.).
2. Губайдуллин - Архив РАН, ф.677 (Научно-исследовательский институт этнических и национальных культур народов Советского Востока при РАНИОН) оп. 2, ед. хр. 42. Личное дело Газиза Губайдуллина (28 февраля 1928 г. - 12 января 1930 г.).
3. Чобан-заде - Архив РАН, ф. 677 (Научно-исследовательский институт этнических и национальных культур народов Советского Востока при РАНИОН), оп. 2, ед. хр. 173. Личное дело Бекира Чобан-заде (17 декабря 1927 г. - 24 сентября 1928 г.).
4. Ubeydullin Э. Эsэrlэri / Труды. (MэqaЫэri уэ ?1Х1§1ап / Статьи и выступления). Вак1: §эщ^эгЬ, 2010.
Сведения об авторе: Зайцев Илья Владимирович, доктор исторических наук, профессор РАН, руководитель центра сравнительного изучения цивилизаций Института научной информации по общественным наукам РАН, е-тай: ilyaaugust@yandex.ru
Дата поступления материала 15.04.2019.
Принят к публикации 13.05.2019.
GAZIZ GUBAIDULLIN AND BEKIR CHOBAN-ZADE IN THE RESEARCH INSTITUTE OF ETHNIC AND NATIONAL CULTURES OF THE PEOPLES OF THE SOVIET EAST (NEW DOCUMENTS FROM THE ARCHIVE OF THE RUSSIAN ACADEMY OF SCIENCES)
I. Zaitsev
Institute of Scientific Information for Social Sciences of the Russian Academy of Sciences Moscow, Russian Federation ilyaaugust@yandex.ru
Abstract. The article is based on documents from the Russian Academy of Sciences archive (Moscow) and is devoted to the history of cooperation between two outstanding scientists Gaziz Gubaidullin and Bekir Choban-zade at The research Institute of ethnic and national cultures of the peoples of the Soviet East in 19271929.
Keywords: history of Tatars, Gaziz Gubaidullin, Bekir Choban-zade, new archival documents.
For citation: Zaitsev I.V. Gaziz Gubaidullin and Bekir Choban-zade in the research institute of ethnic and national cultures of the peoples of the Soviet East (new documents from the archive of the Russian Academy of Sciences). Tyurkologicheskie issledovaniya = Turkological Studies. 2019; 2(3): 34-45. (In Russ.)
References
1. Gaziz Gobajdullin. Fanni-biografik zhyentyk. Nauchno-biograficheskij sbornik. Kazan: Ruhiyat, 2002. (In Tatar)
2. Gubajdullin - Arhiv RAN, f.677 (Nauchno-issledovatel'skij institut etnicheskih i nacional'nyh kul'tur narodov Sovetskogo Vostoka pri RANION) op.2, ed.hr. 42. Lichnoe delo Gaziza Gubajdullina (28 fevralya 1928 g. - 12 yanvarya 1930 g.). (In Russian)
3. CHoban-zade - Arhiv RAN, f. 677 (Nauchno-issledovatel'skij institut etnicheskih i nacional'nyh kul'tur narodov Sovetskogo Vostoka pri RANION), op.2, ed.hr. 173. Lichnoe delo Bekira CHoban-zade (17 dekabrya 1927 g. -24 sentyabrya 1928 g.). (In Russian)
4. Ubeydullin 9. Qsarbri / Trudy. (Maqabbri va çixiçlari / Stat'i i vystupleniya). Baki: §3rq-Qarb, 2010. (in Azerbaijani)
About the author: Ilya Zaitsev, Doctor Sci. (History), Professor, Head of the Center for Comparative Study of Civilizations Institute of Scientific Information for Social Sciences of the Russian Academy of Sciences (Moscow), e-mail: ilyaaugust@yandex.ru
Received April 15, 2019.
Accepted for publication May 13, 2019.
