CC BY
26
№ 315
ВЕСТНИК ТОМСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА
Октябрь
2008
РЕЦЕНЗИИ. КРИТИКА. БИБЛИОГРАФИЯ
УДК 7.01
О.А. Донских
ГАРМОНИЧЕСКАЯ ЦЕЛОСТНОСТЬ КАК ОСНОВА ЭСТЕТИКО-ПРОДУКТИВНОЙ ПЕДАГОГИКИ
(О книге В.М. Видгофа «Философия эстетического сознания: интеллектуально-эмоциональный мир, социальная природа и специфика».
Томск: Изд-во Том. ун-та, 2007)
Эстетический выбор всегда индивидуален, и эстетическое переживание -всегда переживание частное. Всякая новая эстетическая реальность делает человека, ее переживающего, лицом еще более частным, и частность эта, обретающая порою форму литературного (или какого-либо другого) вкуса, уже сама по себе может оказаться если не гарантией, то хотя бы формой защиты от порабощения.
И. Бродский. Нобелевская лекция
Книга известного томского философа В.М. Видгофа - это труд, в котором автор подводит итоги своих многолетних размышлений об эстетическом сознании, и это само по себе делает работу важной и интересной.
Ключевым понятием, которое пронизывает все размышления автора и которое составляет идейный узел работы, является понятие целостности. В частности, оно задаёт логику работы: В.М. Видгоф в первой половине книги даёт исторический и системно-структурный обзор различных подходов к понятию эстетического сознания, завершая его обобщающим определением, а во второй - указывает наиболее принципиальные аспекты целостного эстетического сознания и, наконец, демонстрирует его возможности при формировании концепции гуманистического воспитания студентов классического университета.
Философской основой исследования является диалектико-материалистический подход, включённый в общефилософский контекст современности. Кроме того, отдельные важные положения работы являются продолжением традиций русской религиозной философии, в частности, когда речь идёт об одном из ключевых понятий исследования - о свободе.
На последних положениях мне хотелось бы остановиться, поскольку они не так очевидны. Конечно, В.М. Видгоф упоминает В.С. Соловьёва с его категорией всеединства, других русских религиозных философов, но важно то, что он продолжает их традицию и в тех случаях, когда логически развивает свой подход, базирующийся на категории целостности, и этот демонстрирует плодотворность принятого подхода. На с. 30 (со ссылкой на Э. Фромма) автор рассуждает о том, что изгнанный из Рая человек обрёл свободу творить свою собственную историю, достигать новой гармонии с самим собой и природой. Понятно, что это продолжение идей Мильтона с его протестантской верой в неограниченные возможности трудового человека. Но это и та идея, которую развивает Достоевский в «Сне смешного человека»; именно русский писатель доказывает, что незатейливая добрая гармония стано-
вится невозможной, как только человек начинает рефлектировать. Рефлексия выявляет противоречия в человеческой душе, и чем больше человек рефлектирует, тем больше сомнений в нём поселяется и тем больший ад в его душе. И необходим переход на новый уровень человеческого бытия, необходимо преображение всей личности, чтобы стал возможен новый Рай, не первозданный, а воссозданный новым, целостным человеком. Неслучайно в определении эстетического сознания появляется сверхчувственное, и автор говорит о целостном сознании как о «форме чувственно-эмоционально-сверхчувственного отражения» и здесь же об «опыте преобразования мира по законам красоты» [1. С. 186].
В анализе целостного развития эстетического сознания В.М. Видгоф приходит к выводу, что, отражая объективные законы исторической эволюции, оно имеет тенденцию к преодолению различных форм объектных и внутрисубъектных противоречий, поскольку направлено на сохранение и утверждение общечеловеческой меры, и тогда интересы субъектов начинают согласовываться в поисках гармонического единства [1. С. 206]. Фактически речь идет об одном из наиболее важных понятий, введённом в философский оборот
А.С. Хомяковым и широко развитом последующими русскими философами, - о соборности. Но оно появляется в данной работе не как дополнительная характеристика, но как закономерный способ проявления целостности эстетического сознания.
Большое значение для автора имеет понятие деятельности. Автор раскрывает целостность эстетического сознания именно в рамках деятельностного подхода. В процессе анализа он вводит понятие «мера мироче-ловеческого», которое позволяет снять противоречие ограниченности, возникающее при независимом использовании терминов «мера человеческого» (Протагор) или «мера природы, вещи, судьбы» (Аристотель). Выстраивается красивое представление о том, что через посредство мирочеловеческой меры человек постигает как свою меру (меру свободы), так и меру приро-
ды (меру необходимости). В этом термине находит своё выражение обобщённое эстетическое представление о практике в её самом широком значении. Такой подход позволяет автору чётко и глубоко представить типы субъект-объектных отношений, чему посвящён один из самых удачных параграфов книги - параграф 1.3 главы 1. Рассматривая наиболее важные типы универсальных отношений, позволяющих приблизиться к формуле С-О-С, автор даёт им оригинальные характеристики, которые, несомненно, требуют дальнейшего развития, но и в таком виде оказываются весьма продуктивными. Совершенно неочевидна, но и убедительна связь между объект-объектным отношением и син-кретичностью. Действительно, синкретичность связывается с первобытным мышлением, когда человек ещё не сознаёт себя субъектом, но в данном случае синкре-тичность рассматривается ещё и как наличествующая на периферии современного сознания ориентация на сопричастность с вечным [1. С. 38]. В свою очередь эстетический тип (четвёртый из рассматриваемых автором) универсальных отношений понимается как ориентированный на «разрешение противоречий между всеми типами отношений в структуре общей целостности С-О-С отношений» [1. С. 41]. Здесь естественно вводится понятие гармонии, по законам которой человек на определённом этапе развития начинает организовывать свои противоречивые отношения с миром. Гармония последовательно выступает в книге именно как выражение человеческой свободы. Особенно ярко это проявляется в определении эстетической эмоциональности, когда автор говорит, что она выражается в «способности субъекта не только свободно ощущать красоту мира, но и создавать её, преодолевая дисгармонию жизни» [1. С. 195].
Своеобразным итогом применения деятельностного подхода и наиболее полным результатом анализа понятия целостности является раздел 1.4 третьей части книги «Целостность деятельностной структуры эстетического сознания». Здесь в рамках единого подхода рассматриваются понятия эстетической потребности, эстетического образа, эстетической истины, эстетической ценности и др. В этом разделе, в частности, преодолевается тот недостаток диалектико-материалистического подхода, который был обусловлен его идеологизированностью. Автор формулирует этот недостаток как разрыв между гносеологическим и аксиологическим в системе эстетического мировоззрения. В этом случае возникает деформация, выражающаяся в отчуждении связей между указанными аспектами, что присуще антигуманному мировоззрению [1. С. 255].
Хочется остановиться на некоторых наиболее ярких результатах проведённого автором анализа. Так,
В.М. Видгоф убедительно разводит понятия истины и правды. Он рассматривает особенность эстетической истины как ориентацию одновременно на чистую и ценностную объективность, не на единообразие, но на многообразие, законом которого выступает гармоническая мера, на диалектическую взаимозависимость свободы и необходимости [1. С. 218]. В свою очередь эстетическая правда оказывается «эстетической истиной, взятой в аксиологическом контексте смысла эстетической деятельности» [1. С. 221]. Эстетической пользой в таком ключе оказывается праксиологически выражен-
ная эстетическая правда жизни [1. С. 224]. Автор обрисовывает здесь принципиальные черты эстетического сознания в его важнейших противоречиях и аспектах. В едином ключе, с учётом как системно-структурного, так и диахронического подходов, рассматриваются основные эстетические категории - возвышенное, низменное, комическое и др. Автор выделяет семь исторических этапов становления научного знания как уровней развития эстетического познания. Каждый из них, в свою очередь, характеризуется как соответствующий тип эстетического мировоззрения. В ходе такого обзора с очевидностью проявляется основной признак гносеологического аспекта эстетического мировоззрения - способность давать «целостное представление об эстетических свойствах миро-человеческих отношений» [1. С. 253].
Одним из интересных моментов книги является оригинальное развитие идеи В.С. Соловьёва о трёх уровнях рефлексии в разделе 1.4.4 «Эстетическая эмоциональность как способ душевно-духовного освоения действительности». Здесь В.М. Видгоф на материале поэтического творчества показывает, как целостное мироощущение первого уровня сменяется уровнем разрушающейся целостности, связанной с удовлетворением собственной неудовлетворённостью, который, в свою очередь, позволяет перейти к уровню «поэзии гармонической мысли» (В.С. Соловьев). Самосознание и рефлексия помогают эстетическом чувству «ощутить свою категориально-эстетическую оснащённость» [1.
С. 265]. И это также существенно углубляет понимание гносеологического аспекта эстетического сознания.
Разумеется, в кратком обзоре невозможно охватить все те идеи, которые представлены в данной работе. Мне представляется, что она полностью отвечает поставленной задаче и действительно даёт яркое представление о возможностях подхода к эстетическому сознанию в аспекте его целостности. Данная идея фактически пронизывает каждую страницу работы.
Большое значение имеет и исторический обзор эстетических идей от античности до современности, занимающий значительный объём книги. Автор не берёт на себя задачу последовательного анализа историкоэстетического материала (это и невозможно в данной работе), останавливаясь на наиболее принципиальных для его целей моментах и этапах. Глубоко анализируются концепции Платона, Аристотеля, Канта. Очень важно, что результаты исторического обзора не остаются лишь эстетическим придатком к собственному системно-структурному анализу автора, но присутствуют и активно используются в других разделах книги. Тем самым диалогический аспект эстетического сознания в полной мере реализуется самим автором.
Такой широкий охват аспектов и моментов эстетического сознания, который реализован в данном исследовании, не мог, разумеется, обойтись без отдельных пробелов. Мне представляется, что следовало бы обратиться к работам Й. Хейзинги, особенно когда автор книги говорит о роли игры сознания, находящегося в состоянии «ощущения свободы как таковой», и почему-то остаются в стороне подобного рода идеи А. Шопенгауэра и Ф. Ницше, хотя достаточно внятно обращается внимание читателя на особую способность эстетической рефлексии останавливать мгновения событий жизненных реалий...
Хотелось бы отдельные разделы книги видеть более разработанными. Но я бы сказал, что это именно заслуга автора, который смело вызывает на размышление и заставляет двигаться в русле заданных им категорий.
В заключение В.М. Видгоф предлагает концепцию гуманистического воспитания студентов Томского го-
сударственного университета как вуза классического типа. В данной концепции нашли своё выражение важнейшие выводы автора книги, особенно категория целостности. Это принципиальный итог работы, который ориентирован на дальнейшее её развитие. Итог, который становится новым началом.
ЛИТЕРАТУРА
1. Видгоф В.М. Философия эстетического сознания: интеллектуально-эмоциональный мир, социальная природа и специфика. Томск: Изд-во Том. ун-та, 2007.
Статья представлена научной редакцией «Философия, социология, политология» 15 апреля 2008 г.
