CC BY
96
сказать, что в такой ситуации «люди смело отказываются от всякого смысла и объявляют смыслом намеренную бессмыслицу» [7. С. 499].
В культуре постмодернизма особую ценность приобретает идея пластичности мира и постоянного изменения действительности. В силу данного обстоятельства предпочтение отдается не общим принципам, не застывшему и отвлеченному знанию, но конкретному опыту. Адекватным образом философии будет такой дискурс, который ориентирован на множественность, неоднозначность; любое решение будет не абсолютным, но относительным, допускающим бесконечный пересмотр. Действительность не представляет нечто прочное и инвариантное; ее самодостаточности противостоит текучий саморазворачивающийся процесс, открывающийся в сознании субъекта. Человек как субъект силой своего воображения конструирует действительность; посредством разума и воли он создает свой контекст мира, который зависит с точки зрения ингерпретативной способности от других контекстов. Существует приоритет интерпретации над объектом; объект есть производное, вторичное от объяснения. Человек - не сторонний наблюдатель происходящего, он сам непосредственно включен в существующую действительность, поэтому одновременно изменяет как действительность, так и себя.
Процесс познания открывает множество миров, каждый из которых соответствует своей интерпретации. По этой причине существует множественность истин, ни одна из которых не может рассматриваться как окончательная. Все человеческое познание «нагружено» исторической и культурной «предрасположенностью», поэтому постоянно испытывает - пусть и бессознательно - через знаки и символы пристрастие человека к тем или иным ценностям, за которыми скрываются его непосредственные интересы. Подобная открытость постмодернистского сознания указывает на отсутствие каких-либо твердых оснований, на которых строится мировоззрение. Состояние неопределенности, распада и плюрализма как в отношении действительности, так и в отношении познания характеризует «состояние постмодерна». Последний, по признанию современных аналитиков, характеризуется своей незавершенностью: в арсенале его средств имеются положения, оформившиеся под влиянием различных философских течений, - «от прагматизма, экзистенциализма и психоанализа до феминизма, герменевтики, постэмпирической философии науки... Из этого водоворота зачастую несовместимых побуждений и тенденций на поверхность выплыло несколько принципов, получивших широкое хождение» [8. С. 335-336].
ЛИТЕРАТУРА
/. Кассирер Эрнст. Лекции по философии и культуре // Культурологи*. 20 век: Антология. М.: Юрист, 199$. С. 104-162.
2. Виндельбанд Вильгельм. Философия культуры и трансцендентальный идеализм // Культурология. 20 век: Антология. М.: Юрист, 1995. С. 57-68.
3. Кассирер Эрнст. Философия символических форм // Культурология 20 век: Антология. М.: Юрист, 1995. С. 163-212.
4. Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии. Книга первая. СПб.: Наука, 1993. 350 с. 3. Ортега-и-Гзссет X. Что такое философия? М.: Наука, 1991.408 с.
6. Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991. 367 с.
7. Ясперс Карл. Смысл и назначение истории. М.: Политиздат, 1991. 527 с.
ft Тарное Ричард. История западного мышления. М.: КРОН-ПРЕСС, 1995. 448 с.
Статья поступила в научную редакцию 1 апреля 1999 г. УДК 130 2
В.М. Видгоф
ЭСТЕТИЧЕСКАЯ РЕАЛЬНОСТЬ КАК ПРЕДМЕТ ФИЛОСОФСКОЙ РЕФЛЕКСИИ
В статье разрабатывается концепция целостного, системно-категориального описания предпосылок эстетического как предмета философии культуры.
Содержание фундаментального термина «эстетическое» в философско-эстетической литературе остается дискуссионным. Единство позиций исследователей состоит в признании эстетического реальностью. Различия - в определении статуса этой реальности. В этом отношении можно выделить следующие основные точки зрения, обозначающие эстетическое как антропокосмоло-гическую, идеальную, чувственно-эмоционально-сверхчувственную, естественно-природную, социально-ценностную, природно-социальную, духовно-практическую реальность. В этих же посылках обнаруживается многообразие суждений, характеризующих эстетическое по способу, объему и форме существования, по определению специфики и функциональным возможностям.
Анализируя разные взгляды на проблему эстетического, мы обращаем внимание на два обстоятельства. Во-первых, на то, что указанные позиции правомерны, ибо эстетическое многогранно и обнаруживает себя в разнообразных деятельностиых формах и сферах отношения человека к миру. При этом аспектное бытие эстетического - лишь необходимое, но еще не достаточное условие для фиксации его качественной определенности. Во-вторых, - на отсутствие диалектически целостного, системно-категориального объяснения сути эстетического как особого образования, развертывающего свое аспектное разнообразие из единого основания. Учитывая сказанное, автор предлагает концепцию целостного, системно-категориального описания предпосылок эстетического как предмета философии культуры. При этом мы опираемся на философское осмысление системно-деятельностного подхода, где деятельность выступает субстанциональным основанием, осуществляющим свое саморазвитие через противоречие в культуре.
Человеческая жизнедеятельность как исходное понятие и объяснительный принцип
Эстетическое может быть понято как проявление особой качественной наполненности совершающихся событий в сфере мирочеловеческих отношений. Сами эти отношения на категориальном уровне представлены системой субъектно-объектно-субъектных связей. Многогранность, полиструктурностъ и полифункциональность конституирована здесь в определенном
единстве и целостности. Понятие «целостность» нами цификой.
интерпретируется в единстве трех значений: системно-структурном, причинном и мерном (то есть учитывающим качественную специфику). В этом плане система мирочеловеческих отношений, как объективный процесс природно-социального взаимодействия, выступает самоценной, самореализующейся и саморазвивающейся целостностью со своей неповторимой спе-
Способ существования системы мирочеловеческих отношений может быть обозначен термином «человеческая жизнедеятельность», ее качественная определенность - понятием «мир мирочеловеческого». Термин «человеческая жизнедеятельность» довольно распространен в литературе, но как исходный принцип философии наиболее плодотворно разрабатывается В.Н. Сагатовским. Суть этой исходной для нас концепции состоит в том, что категория «человеческая жизнедеятельность» используется для конкретизации наиболее общего понятия «жизнь человеческого общества и личности» не со стороны внешних детерминант (что определено понятием «социальная форма движения материи») и не со стороны внутренних детерминант (что определено понятием «общественное бытие», взятым в онтологическом аспекте), но со стороны способа существования человеческой жизни, т.е. в интервале деятельности, где внешние и внутренние детерминанты находят свое интегрированное выражение. Деятельность в данном случае понимается как процесс реализации целей и жизненных смыслов субъекта. В результате такого предназначения человеческая деятельность обретает мировоззренческий потенциал и выступает субстанциональным основанием в объяснении разнообразных форм социального бытия как естественно-исторического процесса, включая и эстетическое.
Со стороны деятельности «человеческая жизнедеятельность» характеризуется в синхронной (динамической) структуре. Диахронной инвариантной структуре «существование человеческой жизнедеятельности» соответствует понятие «человеческая система», целостность которого учитывает все уровни организа-
ции субъекта, в том числе и органической. В естественно-историческом плане эта система представлена в марксистской литературе как общественно-экономическая формация, в деятельностном аспекте - как образ жизни, понимаемый как тип поведения субъекта (общества, группы, индивида), выбираемого на основе сложившихся ценностей.
В деятельностном аспекте интерпретируется и понятие «культура», обозначающее аксиологический характер человеческой целостности, где усвоенные и создаваемые ценности и смыслы задают особый тип жизненной позиции и поведения субъекта. Понятие «мера мирочеловеческого» обозначает специфику человеческой жизнедеятельности. Мы вводим это понятие, поскольку, выступая системным свойством мер человека и мира природы, оно, на наш взгляд, снимает ограниченность посылок, идущих из глубин философских учений, когда в качестве общего основания выдвигается либо «мера человека» (Протагор), либо «мера вещи, судьбы» (Аристотель). «Мера мирочеловеческого» для человека как субъекта, сознательно организующего свои отношения с миром, выступает главной ключевой ценностью и смыслообразующим началом всей его активности. При этом мера природы, взятая по отношению к мере человека, осознается им как «необходимость», а мера человека по отношению к мере природы - как «свобода». С другой стороны, свою меру (меру свободы) и меру природы (меру необходимости) человек постигает через посредство общей мирочеловеческой меры. В структуре универсальных аспектов человеческой жизнедеятельности и ее мирочеловеческой меры мы выделяем эстетическое и его меру.
Эстетическое в системе субъект-объект-субъектных отношений
Систему субъект-объект-субъектных (С-О-С) отношений мы принимаем как категориальную клеточку, обозначающую универсальные и всеобщие характеристики целостной человеческой жизнедеятельности. В отличие от конкретных видов универсальная деятельность может обладать основными свойствами целого, но представлять эту целостность в любой единичности, сохраняя свою самость и специфику. Такая деятельность всегда схватывает сущность и меру всей целостности мирочеловеческих отношений, на что не способны отдельные виды и аспекты деятельности. Поскольку любая деятельность социального субъекта (общества, группа, личность) реализуется во внешнем поведении как его внутренняя осмысленная программа, то ранее принятый целостный подход должен быть дополнен целевым подходом.
«Цельность» определяет как целостность человека выражается в целях его деятельности. Благодаря цельности деятельность реализует свою предметность. С другой стороны, цельность - показатель концентрации воли субъекта, его сущностных сил (сил, выражающих сущность человека, его меру) в предметном освоении действительности, каждый универсальный тип деятельности, составляющий структуру С-О-С отношений, конкретно предметен и обусловлен своей конкретно-предметной мерой. В этом отношении структура С-О-С отношений человеческой жизнедеятельности может быть представлена в трех измерениях: центра-цией воли субъекта на объект, центрацией воли субъекта на субъект и центрацией воли субъекта на единство того и другого. Соответственно выделяются три типа (ряда) мирочеловеческих отношений.
Первый тип можно назвать «производственно-потребительским)), поскольку цель субъекта - производство объекта для субъекта. Мерой, или ключевой
ценностью (критерием и высшей целью), здесь является «очеловечивание объекта)). Это отношение (как, впрочем, и другие) по структуре многогранно. На уровне универсальных типов деятельности в нем можно выделить следующие виды деятельности: - трудовую (преобразовательную) и потребительскую и соответствующие им меры «благо» и «польза»; - предметно-конкретную (профессиональную), меры которой - «совершенство, искусность, мастерство»; - познавательную, мера, ключевая ценность - «истина»; - характеризующую мировоззренческую, в том числе и религиозную деятельность (мы относим религиозную деятельность к этому ряду, поскольку посредством воображения человек сам создает для себя предмет веры -трансцендентный мир и подчиняет ему свою волю), высшая мера соответственно - «мудрость» и «бог»; -природоохранительную деятельность, обеспечивающую нормальные условия существования организма человека и окружающей его природной среды; мерой здесь выступает «здоровье».
Второй ряд С-О-С отношений - система межсубъектных связей. Мерой для этого блока отношений выступает «человеческая общность». В структуре межсубъектных отношений на уровне универсальных выделяем: социальные (национальные, классовые, групповые и т.п.), где мера - «равенство и справедливость»; коммуникационные связи и отношение общения, где ключевая ценность - «передача и прием информации» и «сопричастность»; нравственные отношения, где мера -«добро»; эмоционально-психологические отношения, где ключевая ценность - «человеческое наслаждение».
Третий ряд С-О-С отношений можно назвать «организационно-синтетическим». Мерой для него выступает «целостность и единство природно-социаль-
ного и субъект-объектного». К этому ряду относится синкретно-мифологическая деятельность, при которой ключевая ценность - «чудо» (А.Ф. Лосев); нормально-нормативная деятельность, где мера - «творчество»; эстетическая (гармонизирующая противоречия) деятельность, где ключевая ценность - «красота)); и игровая деятельность, мера которой - «обретение и переживание свободы». Поскольку эстетическое наличествует в третьем ряду С-О-С отношений, то важно более конкретно определить специфику составляющих этого ряда.
Синкретно-мифологическое отличается от игрового, творческого и эстетического тем, что оно протекает не столько в рамках субъект-объект-субъектной, сколько в объект-объектной деятельности. Это и понятно, ибо мифологическая деятельность не выделяет своего субъекта из мира природы и потому не осознает своей субъектности и соответственно противоречивости отношений с действительностью, необходимости их целенаправленно нормализовать и гармонизировать (хотя на стихийном уровне она только этим и занимается).
Игровое, творческое и эстетическое - это либо осознанный, либо (и чаще всего) интуитивный тип ми-рочеловеческих отношений, где свобода, творчество и красота осмысляются субъектом как образец и высший критерий в организации своей жизнедеятельности, в преодолении ее противоречивых тенденций. И не случайно эти три аспекта в сущностном понимании миро-человеческой меры выступают доминирующими. Различие между творческим, ифовым и эстетическим лежит в разных основаниях обретения субъект-объектной целостности.
Творческое прежде всего связано с нормально-нормативным принципом организации деятельности и ответственно за поиск и нахождение путей разрешения любых проблемных ситуаций посредством преодоления (снятия) старых стереотипов и предписаний и установления новых, более прогрессивных (нормотворчество). Творчество - это и есть организация деятельности субъекта по законам обновления нормативов в сторону нормализации ситуации, при которой человеческая и мирочеловеческая меры сохраняют свою сущностную определенность. Там, где не наблюдается обновление старых стереотипов, там возникает ситуация отчуждения.
Эстетическое связано с принципом развивающейся гармонии. И здесь оно выступает результатом и условием творчества. Ведь гармония, как нормализованное, изнутри упорядоченное бытие мирочеловече-ской меры, достигается посредством нормально-нормативного подхода, то есть посредством творчества.
Норма-образец как результат творчества есть своего рода форма реальной выраженности высшего идеала (мирочеловеческой меры), олицетворяющего эстетическое как достигнутую гармонию. Однако в силу релятивности жизни достигнутая гармония (красота) есть миг и потому нуждается в своем укоренении в вечности. Эту задачу и призвана реализовывать эстетическая деятельность. Если творческая деятельность -это поиск нормы, образца (идеала), то эстетическая -это строительство жизни по найденному образцу, т.е. по образцу гармонического синтеза.
Таким образом, творчество ищет и приводит человека к красоте, эстетическое, уже с помощью творчества, реализуется в жизни как процесс гармонического саморазвития мирочеловеческой меры. Бытие этой меры и есть бытие красоты, которая в категориально-эстетическом измерении выражена законом раз-
вивающейся гармонии и осознается как «волновое» движение (дисгармонизацию - дисгармонию - гармонизацию) от гармонии первого порядка к гармонии второго порядка и далее виток в бесконечность.
Во всякой синкретно-мифологической и творческо-эстетической деятельности есть игровой аспект, как и наоборот, поскольку все они отражают один предмет-целостность, универсальность и гармоничность С-О-С отношений человеческой жизнедеятельности.
Специфика собственно игровой деятельности обозначена Кантом как деятельность, развивающаяся по принципу «целесообразности без цели». Правила игры здесь не детерминированы внешней необходимостью. Игрок свободен от какой-либо внешней ответственности. Смысл игры - в удовольствии от самой игры, в ощущении «чистой» свободы, оторванной от необходимости. Это как раз то, что фиксирует абсолютную чистоту меры человека. В этом измерении игра интерпретируется как предтеча, имитация, форма подготовки к жизни, к реальной практике. Мифологическое, творческое и эстетическое в игре составляют ее грани, уровень и характер, вне которых игра теряет свою специфику. Наряду с «самостийными» признаками игры можно говорить о двух формах ее бытования: игра как необходимость и игра как свобода. В первом случае речь идет о прикладном значении игры, итры как функции, средства. Во втором - о творческо-эстетическом уровне какой-либо деятельности, когда человек, преодолевая необходимость, достигая совершенства и искусности, получает удовольствие от самой деятельности, протекающей на уровне свободы, на уровне игры его духовных и физических сил.
Мифологическое, творческое, эстетическое и игровое как проявление сущностно мирочеловеческого имеют разную форму своей выраженности в деятельности. Они могут выступать содержанием любой деятельности, способом ее самоосуществления, иметь не только вспомогательный, прикладной Статус, но быть и самоценным образованием. В последнем случае мы уже обращаем внимание не на носителя мифологического, творческого, эстетического или игрового, но на самое мифологическое, творческое игровое и эстетическое.
Есть специальный вид деятельности, целью и предметом которой является производство собственно творческого и эстетического как самоценного. Это деятельность художественная. Она осуществляется в форме игры. Люди, профессионально занимающиеся искусством, продуцируют, объективируют в знаково-символических формах мифотворческо-эстетическую содержательность своего сознания. Благодаря такой объективации, искусство обретает свою смыслообра-зующую основу, выступая одновременно моделью чувственно воспринимаемой свободы, чуда, новизны и красоты. С другой стороны, искусство как сотворение мифологического, игрового и эстетического выполняет роль механизма, обеспечивающего бытие последних как саморазвивающихся систем.
Эстетический потенциал человеческой деятельности можно описать в двух измерениях: философском и собственно эстетическом. В первом случае эстетическое осмысляется как аспектное и системное свойство. Ас-пектный уровень анализа (нами уже осуществленный) -это уровень субстанционального порядка, когда специфика эстетического осмыслялась как универсальное свойство наряду с другими себе подобными, исходящими из единого основания — человеческой жизнедеятельности. Характеристика эстетического как системного
свойства связана с феноменологическим подходом. Феноменологический подход конкретизирует субстанциональный на уровне «видимости» (Кант), «явленной сущности» (Гегель), «выразительности» (А.Ф. Лосев).
На феноменологическом уровне происходит своеобразный «перевертыш» следствия в причину. Если на субстратно-субстанциональном уровне эстетическое выступает следствием его образующих, то в феноменологическом отношении оно - как системное свойство -выступает уже в роли детерминанты. В первом случае мы говорили главным образом о месте Эстетического в ряду неэстетических категорий, а во втором перед нами стоит иная задача - необходимо показать «жизнедеятельность эстетического» как системного свойства неэстетического, попытаться определить: каким образом красота, осуществляясь через целостность, универсальность, гармонию, деятельность, свободу, пользу, совершенство, истину, здоровье, божественное откровение, справедливость, сопричастность, добро, переживание радости, любви, счастья, чудо, творчество и т.п., не сводясь ни к одному из этих понятий и не составляя их совокупности, находит в них свою интегра-тивную выраженность и специфику как их системное свойство; как, обретя себя таковым, красота (эстетическое) осознается условием нормального функционирования перечисленных выше ключевых ценностей. И в этом интервале мы говорим не столько о красоте истины, сколько об истинности красоты; не столько о красоте добра, сколько о нравственности красоты; и т.п. Освещенность эстетическим неэстетического и составляет феноменологический уровень бытия эстетического как системного свойства.
На данном уровне анализа можно заметить, что красота (эстетическое) выступает одномоментно, но в разных отношениях следственно-причинным образованием. При всем этом надо иметь в виду три обстоятельства, раскрывающих особенность эстетического. Во-первых, принцип развивающейся гармонии, через который мы определили специфику эстетического, как всеобщий и универсальный имеет деятельностную природу. Действие этого принципа вне системы человеческой жизнедеятельности может быть понято лишь как пре-доснова эстетического. Во-вторых, сущностные особенности эстетического осознаются не столько в философском ключе, сколько в собственно эстетическом. Это тот случай, когда учитывается модальность эстетического, когда оно, не теряя своей меры, представляет свою сложную изнутри противоречивую жизнь, оставаясь при этом цельным, нерастворимым в неэстетических основаниях, образованием. Такие модификации эстетического описывает специфический ряд собственно эстетических категорий - прекрасного, безобразного, возвышенного, низменного, комического, трагического и т.п. Раскрывая себя через эти категории, эстетическое по отношению к ним также обладает системным свойством и выступает для них как метакатегория.
Наконец, третий момент, без которого специфика эстетического все-таки остается неуловимым феноменом -вопрос осознания эстетического как эстетического. По сути дела это вопрос о корректности термина «эстетическое сознание», обозначающего эстетическое отношение человека к миру. Приоритет эмоционального над рациональным в нем не уменьшает, но увеличивает степень его полноты и духовности. Существующие философско-рационалистические, экзистенционально-феноменологи-ческие и позитивистско-эмпирические традиции оказались не в состоянии выявить ни специфику, ни природу
эстетического отношения (эстетического сознания). Необходимость же выразить эту специфику в философском языке породила потребность в разработке новых языковых средств и типов философствования. В литературе эта потребность стала уже реализовываться в принципах неклассического философствования, увязывающего «душевно-духовно-практическое» в едином континууме. В этом контексте коррелятами термина «эстетическое сознание» начали употребляться понятия типа: «эмоционального сознание» (Ж.П. Сартр), «экзистенциональ-ное сознание» (Ясперс), «эмоциональное мышление» (М.М. Бахтин), «умная эмоциональность» (Л.С. Выготский), «философия сердца» (Б.П. Вышеславцев).
Какие же выводы можно сделать на основе рассмотренного нами категориального анализа «жизнедеятельности» эстетического?
1. Основным принципом развертывания человеческой деятельности в приро дно-социокультурном пространстве, как на субстанциональном, так и на феноменологическом уровнях, является раскрытие и утверждение сущностных сил человека, т.е. таких его качеств, которые позволяют ему разрешить всякий раз возникающие противоречия между ним и миром в сторону органически развивающихся естественно-исторических процессов бытия мироздания. Так организованная человеческая деятельность и обретает свой эстетический потенциал.
2. Объявление эстетическим всего того, что увязывается с идеальными (категориальный ряд свободы) устремлениями человека, даже если бы мы развернули свою аргументацию, привлекая на помощь многочисленные данные из истории философско-эстетической мысли, носило бы декларативный характер. Наша задача - понять тенденцию выведения эстетического из неэстетического на категориальном уровне, уточнить его основания и границы, укоренившиеся в разных типах деятельности. Поэтому в своих выводах мы продолжим размышления по поводу становления эстетических качеств человеческой жизнедеятельности.
3. Категориально обозначенные узловые моменты развертывающейся человеческой деятельности как на субстанциональном, так и феноменологическом уровнях ориентирует нас на понимание границ эстетического. При этом в зону эстетического попадает все то, что связано с достижением тех или иных граней человеческого идеала как высшей цели человеческой деятельности. Но возникают вопросы: зачем называть эстетическим то, что уже имеет свое категориальное обозначение, но не как эстетическое? Имеет ли эстетическое свою специфику? Нужно ли понимать его бытие как одну из граней обшей устремленности к человеческому идеалу, выраженному категорией «красота»?
4. Если исходить из ранее изложенных исходных посылок понимания эстетического, в основе бытия которого лежит объективный закон развивающейся гармонии, то надо иметь в виду, что наши суждения не выходили за рамки субстанционального уровня, что влекло за собой весьма абстрактное толкование природы эстетического. Вместе с тем анализ феноменологического уровня аспектов человеческой деятельности приблизило нас к более конкретному пониманию эстетического как чувственно-эмоциональной выраженности субстанциональных признаков свободы и универсальности, целостности и гармонизации, снятых содержанием категории «красота».
5. Ощущение гармонической целостности как проявления свободы и универсальности в каком-либо конкретном типе (виде) деятельности позволяет не гросто
применять к такой деятельности и ее результатам термин «эстетическое» в качестве определения (как-то: красота добра, красота истины, красота творчества и т.п.), но и ощущать красоту (эстетическое) как их системно-атрибутивное свойство, обладающее автономным и самоценным признаком. Поэтому для фиксации таких свойств эстетического важно учитывать главное его качество - выразительность. Термин «выразительность» характеризует с онтологической точки зрения феноменологическую проявленность субстанциональных признаков эстетического. Благодаря выразительности, эстетическое приобретает живую, конкретно-предметную и в силу этого уникальную, чувственно воспринимаемую форму своего существования.
Все это придает термину «выразительность» для объяснения специфики эстетического методологический характер. В отечественной литературе в таком статусе категорию «выразительность» используют А.Ф. Лосев, Л.П. Печко и др. А.Ф. Лосев, например, определяет эстетическое как непосредственно данную или внешне чувственную «выразительность» внутренней жизни предмета, которая запечатлевает в себе двусторонний процесс «опредмечивания» общественной человеческой сущности и «очеловечевания» природы и которая воспринимается как самостоятельная, бескорыстно созерцаемая жизненная ценность» [2, С. 575).
Историческая традиция, на которую опирается А.Ф. Лосев, неоднократно характеризовала эстетическое как некое промежуточное бытие между «идеальным» и «реальным», «чувственным» и «смысловым» и т.п. Вспомним хотя бы единение теоретического и практических способностей у Канта, тождество реального и идеального у Шеллинга, «чувственное явление идеи», нераздельное и равновесное единство духовного и телесного у Гегеля и др. «В эстетическом все чувственно и осязаемо и в то же время все осмысленно и выразительно», - заключает А.Ф. Лосев (там же). Выразительность эстетического у А.Ф. Лосева представлена как единство выражения, выражаемого (сущность, смысл, значение, выведенные во внешний план) и выражающего (явление, факт, означающее).
В нашем понимании эстетического мы стараемся избежать абсолютизации или эклектического соединения разных традиций, объясняющих эстетическое то как гармоническое, то как выразительное. Мы считаем, что указанные традиции не противоречат друг другу, но находятся в отношении взаимодополнительности, ибо гармоническое начало в эстетическом как нечто субстанциональное, сущностно-смысловое и значимое представлено, а точнее, выражено на феноменологическом уровне во внешних структурах его формы-явления, факта, знака.
Важно признать, что не всякая чувственно-эмоционально выраженная идея гармонии может классифицироваться как эстетическая, ибо говорить об идеалах гармонии, истины (правды), добра, пользы, творчества и т.п. можно и безотносительно к идеалу красоты, как, впрочем, и наоборот. Поэтому любые виды человеческой деятельности, ведущие к эстетическому как к выражению своей конкретной цели, могут быть поняты как его основания и детерминанты, как аспектно-эсгетическое проявление неэстетических видов деятельности.
Вместе с тем неэстетическая деятельность может сознаваться как эстетическая, если постижение ее видовых особенностей идет через смысловые параметры эстетической доминанты. В этом случае уже эстетическое выступает основанием, обусловливающим какой-либо вид деятельности. Но когда речь идет об эстетическом как относительно самостоятельном образовании, то его нужно понимать не как обусловленное или обусловливающее, а как системное свойство, интегрирующее в себе идеальные (высшие) качества неэстетических видов деятельности, но к ним не сводящееся.
6. В зону эстетического попадает и ему альтернативное понятие - «антиэстетическое». Содержательно оно вбирает в себя спектр понятий, обозначающих распад эстетических качеств в структуре человеческой деятельности, которая принимает характер отчуждения.
7. Эстетическое выступает системным свойством, выражающимся в различного рода модификациях, показывающих противоречивый процесс становления сущности человека и его свободы. В тенденции оно позитивно по своему социальному значению, ибо выражает способ преодоления (снятия) необходимости и несвободы, способствуя раскрытию и полной реализации человеческих сущностных сил.
Анализ эстетического потенциала человеческой деятельности дает возможность обозначить границу эстетического как культурфилософской категории следующим образом: эстетическое - это человеческая жизнедеятельность, организованная по меркам развивающейся гармонии, эмоционально выражающей содержательную палитру системного свойства конкретных идеалов разнообразных видов человеческой деятельности, формирующих интегративное сущностное качество субъекта - движение к свободе как способ самодетерминации, самоопределения и самореализации его сущностных сил.
Появившись в структуре человеческой жизнедеятельности, эстетическое объективируется в ней, эстетизируя ее бытие. Процесс этот подчиняется законам саморазвивающейся системы. Воспроизводство эстетического на каждом новом витке осуществляется в основном и главным образом за счет искусства. Искусство в данном случае выступает специализированным эстетическим объектом, который призван объективировать и моделировать эстетическое отношение человека к миру и субъективировать, формировать и развивать на основе этой модели новый тип эстетического отношения. Искусство в структуре эстетической жизнедеятельности выступает ее продуктом и условием, выполняя функции языка эстетического общения, аккумулятора и транслятора эстетического опыта. Искусство объективируется в духовной культуре, являясь формой общественного эстетического сознания.
Между прочим, искусство как модель эстетического сознания представляет собой благодатную почву (поскольку мы имеет дело с эстетическим объектом) для изучения особенностей своего оригинала. Многие ученые идут таким путем: посредством анализа искусства выстраивают представления об эстетическом сознании. Этот путь правомерен, ибо искусство есть не только материальная форма бытия эстетического сознания, но и механизм, обеспечивающий его существование как саморазвивающейся системы.
ЛИТЕРАТУРА
1. Видгоф В М. Целостность эстетического сознания. Томсюо Изд-во ТГУ, 1992. 157 с.
2. Лосев А.Ф. Эстетика //Философская энциклопедия М., 1970. Т. 5. 740 с.
Статья поступила ь научную редакцию 3 ноября 1999 года.
