CC BY
32
15. Кобозева, И.М. Лингвистическая семантика / И.М. Кобозева. — М.: Едиториал УРСС, 2004.
16. Кубрякова, Е.С. Типы языковых значений: семантика производного слова / Е.С. Кубрякова; АН СССР, Ин-т языкознания. — М.: Наука, 1981.
17. Лурия, А.Р. Язык и сознание / А.Р. Лурия. - Ростов н/Д.: изд-во «Феникс», 1998.
18. Льюис, К.И. Виды значения // Семиотика / Под ред. Ю.С. Степанова. — М., 1983.
19. Никитин, М.В. Знак — значение — язык / М.В. Никитин. — СПб: Изд-во РСПУ им. Герцена, 2001.
20. Рубинштейн, С.Л. О мышлении и путях его исследования / С.Л. Рубинштейн; Акад. наук СССР, Ин-т философии.— М.: АН СССР, 1958.
21. Фреге, Г. Избранные работы / Г.Фреге пер. с нем. — М., 1997.
22. Хофман, И. Активная память / И. Хофман; пер. с нем. К.М. Шоломия, общ. ред. и предисл. Б.М. Величковского, Н.К. Корсаковой. — М.: Прогресс, 1986.
23. Черч, А. Введение в математическую логику / А. Черч пер. с англ. — М., 1970.
24. Шведова, Н.Ю. Система местоимений как исход смыслового строения языка и его смысловых категорий / Н.Ю. Шведова,
А.С. Белоусова. РАН, Отд. лит. и яз., Институт рус. яз. им. В.В. Виноградова. — М., 1995.
25. Щур, Г. С. Теория поля в лингвистике / Г.С. Щур; АН СССР, Ин-т. языкознания. — М.: Наука, 1974.
26. Avenarius, H. Die Rechtsordnung der Bundesrepublik Deutschland / H. Avenarius. — Bonn: Bundeszentrale f?r politischen Bildung, 2002.
27. Grundgesezt fur die Bundesrepublik Deutschland. - Bonn: Bundeszentrale fur politischen Bildung, 2002.
28. Mill, J. St. Of names // Theory of meaning. Prentice Hall, 1970.
29. Quine, W. The Roots of Reference. La Salle, 1973.
30. Russel, B. An inquiry into meaning and truth, L., 1980.
31.UNSER RECHT: Die wichtigsten Gesetze fur den Staatsburger: Verfassungsrecht, Miet— und Wohnungsrecht, Handels-, Gesellschafts- und Wirtschaftsrecht, Arbeitsrecht, Sozialrecht, Strafrecht und Ordnungswidrigkeitenrecht, Strassenverkehrsrecht, Verwaltungsrecht / Textausg. Vorw. von K. Geiss. — 5. Aufl., vdllig neubearb. — Munchen: Deutscher Taschenbuch Verlag, 1999.
Статья печатается при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ)
(проект №07-06-90840)
Статья поступила в редакцию 17.04.08
УДK 803.0
Н. А. Вахрушева, аспирант БГПУ, г. Барнаул
ФРАЗЕОЛОГИЗМЫ С КОМПОНЕНТОМ «HALS» В ВЕРХНЕНЕМЕЦКИХ ГОВОРАХ АЛТАЯ (ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ И КОГНИТИВНО-СЕМАНТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ)
В статье делается попытка анализа соматических фразеологизмов с компонентом “Hals” в верхненемецких говорах на Алтае в рамках лингвокультурологического и когнитивно-семантического подходов. Целью анализа является выявление национально-культурных особенностей фразеологической картины мира немцев Алтая и степени влияния на нее русского языка.
Ключевые слова: соматический, фразеологизмы, верхненемецкие говоры, картина мира, языковой остров, российские немцы.
Данная статья представляет собой часть исследования соматической фразеологии говоров российских немцев на Алтае, целью которого является анализ фразеологической картины мира этноса, существующего в течение длительного времени в пределах языкового острова. Изучению подверглись верхненемецкие говоры некоторых существующих и бывших сел Немецкого национального района (ННР) Алтайского края, имеющие черты южнонемецких и средненемецких диалектов [1].
Фразеологические обороты с опорным соматизмом (лексемой, обозначающей часть тела) ,,Hals“ в количестве 9 единиц собраны во время лингвистической экспедиции в ННР в 2007 году, а также заочно с помощью анкетирования носителей языка в 2005 — 2007 г.г.
В качестве рабочего нами принято определение языковой картины мира 3. Д. Поповой и И. А. Стернина, понимающих под ней «совокупность зафиксированных в единицах языка представлений народа о действительности на определенном этапе [его] развития» [2, с. 5]. В рамках этой дефиниции мы выделяем «фразеологическую картину мира» как совокупность сформировавшихся в общественном сознании знаний и представлений народа об окружающей действительности, закрепленных во фразеологических единицах языка.
Внутренняя форма фразеологизмов как хранитель культурной и исторической информации исследуется с помощью лингвокультурологического подхода, их мотивированность определяется в рамках когнитивно-семантического анализа.
С опорой на лингвокультурологический подход мы исследуем соматическую фразеологию в пределах фра-зеотематических полей, поскольку «язык в человеческом сознании хранится не в виде уровней, а в виде поля» [3, с. 4]. Под фразеотематическим полем понимается совокупность фразеологических единиц языка, организованных по лексическому принципу [Там же, с. 25]. В качестве ведущего члена поля выступает опорный кон-ституент соматического фразеологизма. Ядро поля составляют единицы, демонстрирующие универсальность картины мира носителей верхненемецких диалектов и носителей стандартного немецкого языка (его литературной и разговорной форм). На периферии находятся единицы, своеобразие которых определяется, прежде всего, степенью и характером влияния на говоры русского языка, а также уникальные фразеологизмы, не имеющие соответствия ни в языке-основе, ни в языке окружения.
Мотивированность всех фразеологизмов исследуемого поля метафорически обусловлена и в большинстве
случаев может быть описана с помощью аппарата концептуальных метафор или фреймовой теории, согласно которой при ментальной обработке устойчивых словосочетаний активируются конкретные знания о мире — фреймовые и/или скриптовые [4, с. 122]. Особыми случаями метафорически обусловленной мотивированности являются так называемые «кинеграммы», представляющие собой метафорически переосмысленные жесты и мимику [Там же, с. 121], а также устойчивые сравнения, определяемые как «эксплицитные метафоры» [5, с. 66]. Во всех случаях к метафорической добавляется также символьная мотивированность, имеющая большое значение при анализе соматической фразеологии, так как названия частей тела относятся к одному из четырех комплексов символов [6, с. 277-278].
Анализ фразеологизмов с ведущим членом ,,Hals“ осуществляется в несколько этапов. Первоначально выявляется символьная функция соматического конститу-ента, согласно которой группируются единицы, ее реализующие. Далее в рамках каждой группы вычленяются фразеологические значения, которые формулируются с опорой на контекстные ситуации и толкования, предоставленные информантами. 3атем исследуются лингвокультурологические особенности фразеологической единицы и ее мотивированность.
Исследуемое фразеотематическое поле в верхненемецких говорах на Алтае организовано лексемой Hals. В состав поля также входят единицы с соматизмами-сино-нимами нейтральной Hals: Krnick (das Genick) и Gorgel (die Gurgel). При этом Hals обозначает часть тела, соединяющую голову с туловищем, и соответствует русской лексеме «шея», Krnick обозначает ее заднюю, а Gorgel переднюю части (ср. в рус. горло). В составе некоторых фразеологических единиц Hals и Krnick, Hals и Gorgel взаимозаменяемы, в других возможно употребление лишь одного из синонимов.
В равной степени продуктивными оказались семы, связанные со значениями соматизма Hals и его синонимов как символов носителя груза, символа жизни, верхней границы человеческого тела. В трех единицах сома-тизм Hals употребляется для обозначения реальной части человеческого тела для создания различных образов, передающих отрицательные эмоции.
Символ шеи как носителя груза реализуется в следующих фразеологизмах:
1) «обременить себя тяжелой работой, обязательствами»:
(1) alles, tes uf sai Krnick neme „alles, das auf sein Genick nehmen“
2) «быть обузой»:
(2) ufrm Hals, ufrm/im Krnick sitze, hocke „auf dem Hals, auf dem/im Genick sitzen, hocken“
Оборот (1) рассматривается нами как лингвоспецифичная единица, не имеющая аналога в стандартном немецком языке и языке окружения. Фразеологизм (2) является лексически трансформированной под влиянием русского языка (ср. рус. «сидеть на шее у кого-л.») общенемецкой единицей dt. J-m auf dem Hals liegen, bleiben с сохранением значения. Общенемецкий оборот dt. J-m im Genick sitzen со значением «преследовать кого-л.» подвергся в говорах полному семантическому переосмыслению.
Шея в данных териофорных оборотах понимается как прототипическая для транспортировки различного рода грузов часть тела. Областью-источником для данного метафорического переноса стала сфера «Животное», конечной концептуальной сферой — сфера «Человек». При ментальной обработке фразеологизмов (1) и (2) активируется фрейм «Вьючное/упряжное животное», одними из слотов которого станут следующие: «взять что-либо на шею» и «одеть что-либо (хомут) на шею».
Лексема Hals и ее синонимы в верхненемецких говорах на Алтае обозначают уязвимую часть тела человека и становятся символом жизни:
1) «убить(ся), покалечить(ся)»:
(3) (sich) Hals, s Krnick rumdrehe „(sich) Hals, das Genick rumdrehen“
2) «требовать что-л. от кого-л.»:
(4) an de Gorgel nehme „an die Gurgel nehmen“
Для диалектного фразеологизма (3) характерно расширение значения исходного общенемецкого оборота под влиянием языка окружения: оборот dt. J-m den Hals umdrehen предполагает осуществление действия по отношению к третьему лицу (убить кого-либо, свернуть шею кому-либо). Оборот (3) включает в себя сему «направленность действия на себя», что произошло, на наш взгляд, под влиянием русского языка (ср. рус. «Осторожно! Свернешь себе шею!»). Кроме того, анализируемый фразеологизм характеризуется наличием синонима опорного конституента (Hals, Krnick) и структурным изменением глагольного компонента (заменой приставки um общенемецкого фразеологизма на приставку herum, от которой в говоре остался лишь элемент r). Оборот (4) мы относим к группе трансформированных калькированных единиц (ср. рус. «схватить кого-л. за горло»).
Мотивационную базу единицы (3) составляет метафорический перенос с концептуальной сферы «Животные» (фрейм «Забой домашней птицы») на область «Человек». Ментальную обработку устойчивой единицы облегчает знание о способе убоя домашней птицы (путем сворачивания шеи), доступное носителям говора как жителям преимущественно сельских населенных пунктов.
Основу мотивированности оборота (4), на наш взгляд, также составляют знания из исходной концептуальной сферы «Домашние животные и птицы», а именно элементарные физиологические знания о шее как органе позвоночных животных (и птиц), внутри которого берет начало трахея: если перехватить, сжать горло, то организм перестанет дышать. Таким образом, «взять за шею (горло)» значит поставить под угрозу жизнь человека.
Символ Hals как верхней границы тела, ее предела реализуется единицами со значениями:
1) «в большой спешке»:
(5) iwer Hals un Kopf „ьber Hals und Kopf“
2) «очень надоесть»:
(6) pis iwerrn/in de Hals hawe, hdnge „bis bberrn/ in den Hals haben, hflngen“
Аналог верхненемецкой единицы (5) общенемецкий оборот dt. Hals ь ber Kopf является, согласно словарю Duden, более современной параллельной формой оборота dt. bber Hals und Kopf [7, с. 293]. Этот факт объясняет наличие в исследуемых говорах аналогичной единицы более ранней по времени возникновения, так как диалект первичен по отношению к стандартному языку. Оборот (6) является результатом лексической и структурной трансформации с сохранением общего значения общенемецких фразеологизмов dt. es geht bis an den Hals и dt. bis bber den/ zum Hals haben. Трансформация коснулась предложного (in), а также глагольного компонента (hdnge).
В основе обеих единиц с этой символьной реализацией лежат концептуальные метафоры. Мотивационную базу фразеологизма (5) составляет ориентационная метафора ВЕРХ-НИЗ, в основе которой лежит такой тип пространственных отношений, который возник вследствие того, что человеку присуще тело определенной формы, взаимодействующее с материальным миром [8, с. 35]. Параметр «верх-низ» регулирует нахождение тела в пространстве и определяет в исследуемых говорах мотивационную базу устойчивых оборотов с другими опорными компонентами (Kopf, FieH, Oare). «Прямое» прочтение оборота транслирует информацию о том, что торопящийся человек может легко споткнуться и пере-
кувырнуться, «переворот» начнется с шеи и головы как самых верхних точек человеческого тела.
В основе фразеологизма (6) лежат сразу две концептуальные метафоры: ТЕЛО — ЭТО СОСУД, ограниченный кожей как своей поверхностью, и ЭМОЦИИ — ЭТО ЖИДКОСТЬ. Эмоции, как жидкость, «закипают», вследствие чего увеличиваются в объеме и поднимаются вверх внутри сосуда. Верхней точкой, пределом границ сосуда является Hals (шея, горло), через которую эмоции могут «перелиться», если кончится терпение их сдерживать. Концептуальная метафора сочетается в случае с единицей (6) с метафорическим переносом из концептуальной сферы «Принятие пищи» (где ощущения о переедании локализуются в области шеи, горла) на область «Эмоции».
В ряде оборотов с описываемым опорным конститу-ентом соматизм Hals употребляется как реальная часть тела человека для создания образа человека, испытывающего отрицательные эмоции:
1) «быть раздражающей помехой кому-л.»:
(7) wie Knoche em Hals, in Gorgel (stecke, sai) „wie Knochen im Hals, in Gurgel (stecken, sein)“
2) «надоедать просьбами»:
(8) ufrm Hals hdnge „auf dem Hals hflngen“
3) «приставать с чем-л., напрашиваться»:
(9) un ta Hals schmaiЯ „an den Hals schmei^en“
Оборот (7) является калькой из русского языка (ср.
рус. «быть кому-л. как кость в горле»), фразеологизмы (8) и (9) — трансформированные аналоги общенемецкого языка: dt. j-m am Hals hflngen (изменение предложного компонента), dt. sich j-m an den Hals schmei^en (отсутствие в диалектном варианте частицы sich).
Оборот (7) является устойчивым сравнением («эксплицитная метафора»). Comparandum в данном случае является какой-либо человек, под tertium comparationis
имплицитно понимается его характеристика как назойливого, мешающего, присутствует сигнал сравнения wie, comparatum — кость, застрявшая в горле и препятствующая дыханию и глотанию.
Кинеграммы (8) и (9) первоначально являлись (и являются) вербализованными жестами любви, но в результате метафорического переосмысления означают нежелательную, докучливую привязанность.
Итак, ядро фразеотематического поля “Hals“ в верхненемецких говорах на Алтае составляет единица, демонстрирующая универсальность картины мира носителей верхненемецких диалектов и стандартного немецкого языка (его литературной и разговорной форм): оборот (5).
На периферии поля находятся:
а) единицы, возникшие в говорах под влиянием языка окружения. Их своеобразие заключается:
1. в заимствовании структуры и значения из языка окружения (калькирование): (7);
2. в калькировании с лексическим преобразованием единиц: (4);
3. в лексической трансформации общенемецких фразеологизмов с сохранением общего значения (2), (6),
(8), (9);
4. в семантической трансформации общенемецких фразеологизмов (3);
б) лингвоспецифичный оборот, не имеющий аналогов в языке-основе и языке окружения: (1).
Таким образом, фразеотематическое поле с ведущим членом “Hals“ в верхненемецких говорах на Алтае подверглось значительному влиянию русского языка, что выражается в наличие лишь одной универсальной единицы и большого количества (5 фразеологизмов из девяти) общенемецких оборотов, трансформированных под влиянием русского языка.
Библиографический список
Москалюк Л. И. Современное состояние островных немецких диалектов. Монография/ Л.
И. Москалюк. — Барнаул: Изд. БГПУ, 2002.
2. Попова, З. Д., Стернин И. А. Язык и национальная картина мира/ З. Д. Попова, И. А. Стернин. — Воронеж, 2002.
3. Купина, Н. И. Структурный и семантический аспекты лексико-фразеологического поля «внутренние органы человека» [Электронный ресурс]: На материале французского языка: Дис. ...канд. филол. наук / Н. И. Купина. — Белгород, 2005.
4. Dobrovol'skij Dmitrij. Idiome im mentalen Lexikon. Ziele und Methoden der kognitivbasierten Phraseologieforschung / von Dmitrij Dobrovol'skij. — Trier: WVT Wissenschaftlicher Verlag Trier, 1997.
5. Burger Harald. Phraseologie: Eine Einfuhrung am Beispiel des Deutschen. 3., neu bearbeitete Aufl. / von Harald Burger. — Berlin: Erich Schmidt Verlag GmbH & Co., 2007.
6. Piirainen Elisabeth. Phraseologie des Japanischen — Vorarbeiten zu einer interkulturellen Erforschung von Symbolen in der Sprache// Von der Einwortmetapher zur Satzmetapher / Rupprecht S. Baur; Christoph Chlosta. — Bochum: Universitatsverlag Brockmeyer, 1995.
7. Duden— Redewendungen und sprichwdrtliche Redensarten/ Wdrterbuch der deutschen Idiomatik / hrsg. und bearb. Von Gunther Drosdowski und Werner Scholze-Stubenrecht. — Mannheim; Leipzig; Wien; Zurich: Dudenverl., 1992.
8. Лакофф Джордж, Джонсон Марк. Метафоры, которыми мы живем: Пер. с англ. / Под ред. и с предисл. А. Н. Баранова. Изд. 2-е. —
М.: Издательство ЛКИ, 2008.
Статья поступила в редакцию 17.04.08
УДК 17.07.29
У.Н. Текенова, аспирант ГАГУ, г. Горно-Алтайск
ОБРАЗЫ-СИМВОЛЫ В РАССКАЗЕ ДИБАША КАИНЧИНА «НА ПЕРЕВАЛЕ»
Рассматриваются образы-символы дерева и перевала в контексте алтайских национальных традиций и фольклорномифологического наследия этноса в произведении Дибаша Каинчина, анализируется постановка проблемы возрождения духовной культуры алтайцев и сохранения природы Алтая.
Ключевые слова: Образ-символ, мифопоэтика, тотем, этнос, обычаи и традиции, духовный мир, национальный характер, возрождение, Дух Алтая.
Образ и символ (от греч. БутЪо1оп — знак, опознава- ми искусства. Символы и символические смыслы кон-тельная примета) — являются важнейшими категория- цепта передаются из поколения в поколение от одной
