CC BY
379
5. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ, ГЛОБАЛЬНОГО И РЕГИОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ
5.1. ФОРМЫ И МЕТОДЫ ВМЕШАТЕЛЬСТВА ТРАНСНАЦИОНАЛЬНЫХ КОРПОРАЦИЙ В ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ МЕЖПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫХ
ОРГАНИЗАЦИЙ
Евсюков Антон Александрович, аспирант
Место учебы: Российская Академия государственной службы и народного хозяйства при Президенте РФ
Аннотация: Настоящая статья посвящена исследованию форм и методов вмешательства современных транснациональных корпораций, являющихся специальными субъектами мировой политики, в деятельность международных межправительственных организаций (МНПО). Проблема вмешательства ТНК в деятельность МНПО осложняется тем, что ТНК относятся к «акторам вне суверенитета» и не имеют международной правосубъектности, в то время как МНПО такой субъектностью в полной мере обладают и могут вступать в роли полноценных акторов на мировой арене и в отношениях между нациями-государствами.
Ключевые слова: ТНК, политика, экономика, государство, конкуренция, приватизация, мировая политика, международные отношения, суверенитет, угрозы, национальная безопасность.
FORMS AND METHODS OF INTERVENTION OF MULTINATIONAL CORPORATIONS THE ACTIVITIES OF INTERGOVERNMENTAL
ORGANIZATIONS
Evsuykov Anton A., postgraduate
Place of employment: Russian Presidential Academy of National economy and public administration
Abstract: This article is devoted to the study of forms and methods of intervention of modern multinational corporations, which are special actors in world politics, in the activities of international intergovernmental organizations (INGOs). TNK interference problem INGO activity is complicated by the fact that TNCs are "actors is sovereignty" and do not have international legal personality, while INGOs this subjectivity to fully possess, and may enter into the role of full-fledged actors on the world scene and in relations between nations -State.
Keywords: TNK, politics, economics, government, competition, privatization, international politics, international relations, sovereignty, threats, national security.
Одним из наиболее острых вопросов является взаимодействие ТНК с межправительственными международными организациями, создаваемыми государствами, обладающими международной правосубъектностью и, поэтому, являющимися полноправными участниками системы международных отношений. МПМО стремятся регулировать деятельность ТНК в сфере мировой политики и экономики, рассматривая ТНК как своих потенциальных конкурентов: массовое «вторжение» ТНК в сферу мировой политики и ее частичная (по М.М. Лебедевой) «приватизация» создают предпосылки для вытеснения из этой сферы традиционных акторов - наций-государств и МПМО; бюджеты некоторых крупных ТНК превышают ВВП некоторых национальных государств, что позволяет им навязывать свои условия государствам, попавшим в зависимость от ТНК или ослабленным кризисными явлениями, оказывать психологическое давление на политические элиты и руководство отдельных стран; многие национальные правительства при выработке внешне- и внутриполитических решений опираются на рекомен-
дации частных «фабрик мысли» и «мозговых центров», принадлежащих международным корпорациям и ТНК, фактически отдавая эту функцию государства на аутсорсинг, что, хотя и опосредованно, ставит суверенную политику национальных государств, сотрудничающих с ТНК, в зависимость от их корпоративных интересов, также имеющих глобальный характер. Известный исследователь ТНК А.С. Дегтев, опираясь на статистические данные, отмечает, что «торговый оборот таких ТНК как «Wall Mart Stores», «Royal Dutch Shell» и «Exxon Mobile», сопоставим с ВВП Украины, Швейцарии и Бельгии»[1]. Кроме того, как уже было установлено в параграфе 1.3, в политической сфере функции ТНК и МПМО практически полностью совпадают и они, фактически, дублируют друг друга, из-за чего могут возникать различного рода коллизии и конфликты. Именно поэтому как национальные государства, так и создаваемые ими МПМо стремятся поставить международную деятельность ТНК под строгий контроль. Как правило, инициаторами ограничений прав и свобод ТНК выступают отдельные националь-
ные правительства, а регуляторами и контролерами -межправительственные организации, такие как ООН и созданные под эгидой ООН институты, органы и комиссии: дело в том, что деятельность ТНК выходит за пределы формальной юрисдикции отдельных государств, так как она носит трансграничный характер; у каждой ТНК есть сеть зарубежных филиалов, каждый из которых имеет собственный правовой статус, поскольку любой филиал существует и осуществляет свою деятельность строго в рамках национального законодательства страны пребывания; центральный же офис (центр управления и принятия решений ТНК) вообще носит надгосударственный и наднациональный, космополитический характер, лишь формально подчиняясь юрисдикции страны базирования. Привлечь к ответственности такую ТНК не просто: для этого необходимо объединить усилия всех государств, на территории которых ТНК осуществляет свою деятельность, имеет зарубежные филиалы и активы. Так, д.э.н. Е.В. Чернова специально подчеркивает, что «особая природа ТНК осложняет надзор за ними не только со стороны отдельной страны, но даже группы стран»; сегодня «ни одно государство не может утверждать, что оно обладает юрисдикцией над всеми частями одной ТНК в целом» [2, с.22]. В этих условиях, по мнению автора, «выработка механизмов регулирования деятельности тНк становится задачей более высокого уровня и должна решаться с использованием усилий всего мирового сообщества» [2, с.22], необходимы совместные усилия всех государств, в том числе в рамках их совместной деятельности в межправительственных международных организациях различного уровня. Именно такую функцию в отношении регулирования деятельности тНк и выполняют МПМО.
В этой связи Е.В. Чернова считает необходимым подчеркнуть, что «особая природа ТНК осложняет надзор за ними не только со стороны отдельной страны, но даже группы стран»; сегодня «ни одно государство не может утверждать, что оно обладает юрисдикцией над всеми частями одной ТНК в целом» [2, с.22]. В этих условиях, по мнению автора, «выработка механизмов регулирования деятельности тНк становится задачей более высокого уровня и должна решаться с использованием усилий всего мирового сообщества» [2, с.22], необходимы совместные усилия всех государств, в том числе в рамках их совместной деятельности в межправительственных международных организациях различного уровня.
В вою очередь, ТНК стремятся выйти из-под опеки МПМО и институализироваться в статусе самостоятельных, независимых, полноправных (хотя и негосударственных) акторов мировой политики. Для достижения этих целей ТНК применяют, в основном, косвенные методы, так как прямые методы вмешательства ТНК в деятельность государственных акторов не возможны: кодекс поведения ТНК и другие международно-правовые акты, регулирующие деятельность ТНК в сфере мировой экономики и политики, категорически запрещают «вмешательство ТНК во внутренние дела государств путем занятия политической деятельностью в стране пребывания» [3]. Причиной появления такой запрещающей нормы стали факты грубого вмешательства американских транснациональных корпораций «ИТТ», «Анаконда», «Кеннекот» во внутренние дела Чили, а также их доказанное участие в организации в этой стране государственного переворота в 1973 году. Кроме того, по мнению ряда экспертов, корпора-
тивные интересы ТНК стоят за вооруженными конфликтами и государственными переворотами в странах Латинской Америки, Африки, Ближнего Востока, «за сменами правительств в Европе и Азии» [4].
В силу принципиальной непреодолимости запрета на прямое вмешательство во внутренние дела наций-государств ТНК используют различные способы (в основном, легальные), позволяющие обходить этот запрет: они занимаются политическим лоббированием, участвуют в выработке и принятии управленческих решений национальными правительствами и управляющими органами МПМО путем экспертно-аналитического обеспечения их деятельности, стремятся вести посредническую деятельность в международных спорах и конфликтах, финансируют и кредитуют национальные правительства под конкретные условия, приобретают расширенные международно-правовые полномочия и особый статус, заключая двусторонние агентские договоры с нациями-государствами на представление их интересов в сфере международных отношений; наконец, некоторые виды ТНК (ЧВК, международные частные охранные предприятия) приватизируют исключительное право государства на применение насилия, причем делают это легально, заключая с государствами соответствующего рода контракты. В совокупности эти формы и методы политической деятельности ТНК можно квалифицировать как вмешательство во внутренние дела наций-государств и сферу исключительной компетенции межправительственных международных организаций, однако специальной нормы, устанавливающей международно-правовую ответственность ТНК за подобного рода деятельность «по совокупности признаков», сегодня в распоряжении ЮНКТАД пока еще нет.
Между тем, нарастающая экспансия ТНК является одной из наиболее опасных угроз международной безопасности, которая угрожает основам существующего государство-ориентированного миропорядка. По мнению В. Самофалова, «именно ТНК фактически решают вопросы нового экономического и политического передела мира, стоят на грани создания мирового наднационального правительства» [4]. Убедительным свидетельством той роли, которую играют транснациональные корпорации в мировой политике и экономике, а также - опасности, проистекающей из их возможного вмешательства во внутренние дела наций-государств, стало создание при ООН Центра и Комиссии ООН по ТНК, обсуждение различных аспектов международной (политической и экономической) деятельности транснациональной корпораций, как на уровне отдельных стран, так и на уровне комиссариатов и иных специализированных подразделений ООН.
Как отмечает И.Г. Малиновская, «в 1974 году, исходя из инициативы развивающихся стран, Экономическим и социальным советом оОн (ЭКОСОР) на 57 сессии была принята резолюция, которой было создано Комиссию ООН по ТНК и ее вспомогательную институцию - Центр ООН по ТНК. Главным заданием деятельности Комиссии была разработка проекта Кодекса поведения транснациональных корпораций» [5]. Вместе с тем, эта нормотворческая инициатива, безусловно, очень полезная в деле регулирования и контроля деятельности ТНК, не получила своего окончательного оформления: «не смотря на то, что уже в 1978 году был создан драфт-проект Кодекса, представленный на рассмотрение в ООН для дальнейшего утверждения, до настоящего времени ни Кодекс, ни даже сам проект
не были приняты окончательно» [5]. Таким образом, Кодекс поведения транснациональных корпораций в настоящее время не имеет по отношению к ТНК обязывающей силы, хотя и признается многими ТНК как документ, достойный внимания.
С 1993 года контролем и регулированием международной деятельности ТНК занимается ЮНКТАД (в 1993 году Центр по ТНК перешел по эгиду ЮНКТАД -«Конференции ООН по торговле и развитию», являющуюся органом Генеральной Ассамблеи ООН). По мнению О.И. Шевцовой, именно с деятельностью этого органа связано «появление ключевых источников информации по ТНК, в том числе ежегодных докладов по мировым инвестициям» [6,с.7-15]. Ученый отмечает, что «в самом начале работы Центра ООН по ТНК основной целью международного сотрудничества в этой сфере было установление контроля за корпорациями; начиная с 1980-х гг. фокус работы Центра сместился в сторону исследования положительных результатов деятельности ТНК, а также привлечения прямых иностранных инвестиций и максимального извлечения из них выгоды» [6, с.7-15]. То есть, функции ЮНКТАД не сводятся только к ограничению форм и методов, применяемых ТНК в своей международной деятельности, но и носят стимулирующий характер, направляющий сотрудничество между тНк и государственными акторами МО в конструктивное русло. В результате, как указывает Е.А. Мельников, «эволюция взаимоотношений ТНК и принимающих стран претерпела ряд серьезных изменений, в результате которых была выработана кооперационная, взаимовыгодная основа для равноправного и позитивного сотрудничества» [7]. По мнению автора, изменения коснулись стратегий как наций-государств, так и самих ТНК: с одной стороны, «изменились стратегии поведения ТНК' от чрезмерного стремления ТНК к получению односторонних преимуществ в принимающих странах, которое привело уже в начале 1970-х годов к обострению конфликта «нации-корпорации» до реализации стратегий кооперации и совместной деятельности»; с другой стороны, «поменялось отношение принимающих стран к ТНК: от агрессивного налогообложения и национализации прямых инвестиций и практики экспроприации иностранных активов до жесткой международной конкуренции за привлечение ТНК в страну» [7].
Г.К. Дмитриева, один из ведущих отечественных специалистов в сфере международного частного права, выделяет три уровня нормативно-правового регулирования деятельности транснациональных корпораций: «внутреннее законодательство, двусторонние и многосторонние соглашения» [8, с.321].
На первом уровне - национально-государственном -деятельность зарубежных филиалов ТНК регулирует национальное законодательство страны пребывания, в юрисдикции которой они (филиалы) находятся.
Второй уровень регулирования международной деятельности ТНК составляют «двусторонние инвестиционные соглашения, которые заключаются между заинтересованными государствами» [8, с.321]. Причем этих соглашений между МПМО, государствами и ТНК на сегодняшний день подписано уже довольно много; вместе с тем, в научной литературе подобного рода международным договорам дается оценка, явно неоднозначная. По мнению Г.К. Дмитриевой, в данных договорах явно прослеживается «тенденция к унификации содержащихся в них норм», которая «подтвержда-
ется наличием большого числа соглашений, содержащих часто аналогичные, хотя и не идентичные нормы» [8, с.321]. Эксперты ООН отмечают также применение в отношениях между государствами, МПМО и ТНК принципа международного обычая, перенесения этой международно-правовой практики на сферу, фактически, государственно-частного партнерства, воспринимая это как позитивное явление, существенно расширяющее практику наций-государств и, в значительной мере, содействующее развитию международного сотрудничества.
Вместе с тем, в этой форме регулирования деятельности ТНК есть и спорные моменты: так, по мнению В.В. Наталухи, «наименее развитые страны, нуждающиеся в притоке инвестиций, заключают подобные соглашения непосредственно с ТНК, тем самым предоставляя широкие льготы для иностранного капитала» [9, с. 114]. Ученый считает, что таким образом фактически «закрепляется неравенство сторон» и «подрывается стабильность международных экономических отношений» [9, с. 114-115]. Тем не менее, заключение двусторонних договоров между ТНК и страной базирования или принимающей стороной является распространенным способом регулирования международной деятельности ТНК.
Третьим уровнем регулирования международной деятельности ТНК выступают многосторонние международные договоры, которые, в зависимости от числа участников, делятся на универсальные, региональные и субрегиональные. Как справедливо отмечает М. Ши-маи, «возрастающая роль транснационального сектора в мировой экономике выливается в попытки заключения именно многосторонних международных соглашений»; некоторые из них, по мнению автора, «касающиеся многосторонних гарантий инвестиций, расширения прав на интеллектуальную собственность, открытия сферы услуг для ПИИ, отмены национальных дискриминационных мер, направленных против иностранных компаний, служат интересам ТНК» [33]. Вместе с тем, М. Шимаи утверждает, что одновременно и нации-государства «наращивают свои коллективные усилия с целью заключить многосторонние соглашения, призванные оградить их от определенных видов деятельности ТНК и содействовать более четкому формулированию взаимных обязательств» [33]. То есть, этот процесс носит обоюдный характер.
Универсальное регулирование деятельности ТНК «предпринимается под эгидой ООН на основании рекомендаций специально созданных органов - Межправительственной Комиссии по ТНК и Центра по ТНК» [8, с.321]. К инструментам подобного рода регулирования относятся нормативные акты, такие как разработанный в 1975 году Кодекс поведения ТНК, положения которого «запрещают применять дискриминационные меры в отношении партнера, закрепляют обязанности ТНК содействовать развитию научно-технического потенциала принимающей страны, предоставлять отчеты о своей деятельности, соблюдать требования финансового и налогового характера [8, с.321]. Однако этот Кодекс до сих пор не принят. Причину этого В.В. Наталуха (1984) видел в «расхождениях между позициями основных групп участников переговоров по вопросам определения ТНК; соотношении между обязательствами ТНК и государств; возможностях предоставления национального режима филиалам иностранных ТНК; применении обычного международного
права в отношении деятельности ТНК; правилах национализации имущества ТНК; юрисдикции при урегулировании споров» [9, с.114]. По мнению Т.Г. Малиновской (2016), «основной проблемой во время принятия проекта Кодекса являются противоречия, которые возникают между странами, в которых расположены материнские компания ТНК - или развитые страны - и Группой 77 - т.е. странами, которые развиваются, обычно именно они являются странами-реципиентами дочерних компаний транснациональных корпораций» [5]. По мнению эксперта, «в то время, как развитые страны пытаются регламентировать обязанности принимающих стран, оградив свои компании от влияния внутреннего законодательства; страны, которые развиваются, наоборот, стараются ввести максимальное количество обязательств для ТНК» [5]. Таким образом, резюмирует И.Г. Малиновская, «для развитых стран стоит задача защитить свой капитал, инвестированный в ТНК, или обезопасить частную собственность; страны из Группы 77 намерены защитить свой суверенитет от посягательств со стороны ТНК» [5]. Если развивающиеся страны настаивают на том, чтобы нормы Кодекса поведения ТНК носили для транснациональных корпораций императивный (безусловно обязывающий) характер и содержать обязательства по отношению к принимающим странам, то страны базирования ТНК, заинтересованные в еще более тесном сближении со своими «домашними» корпорациями и способствующие (в отдельных случаях) их внешнеэкономической и внешнеполитической экспансии, напротив, настаивают на включение в соответствующие статьи Кодека поведения ТНК взаимных обязательств между ТНК и их партнерами из числа наций-государств. Кроме того, в текущей редакции Кодекса отсутствуют санкции за нарушение содержащихся в нем норм и, как следствие, не прописан международный механизм их применения, что придает нормам Кодекса рекомендательный характер.
Региональное регулирование международной деятельности транснациональных корпораций осуществляется в рамках ЕС, ОЭСР (Организации экономического сотрудничества и развития), ЛАЭС (Латиноамериканской экономической системы), СНГ и ряда других организаций. Так, в 1976 году «приняты «Руководящие принципы для многонациональных предприятий ОЭСР», касавшиеся различных аспектов деятельности ТНК (обнародование информации, конкуренция и др.); принципы регулирования деятельности ТНК в ЕС сформулированы в докладе Комиссии ЕЭС «Многонациональные предприятия и законодательство сообщества» 1973 г.; позиция стран Латинской Америки по рассматриваемой проблеме была выражена в принципах, сформулированных на Х1Х сессии Экономической комиссии ООН, в которых содержались требования, предъявляемые к ТНК на территории принимающего государства» [10]. В этой связи Кулагин М.И. отмечает, что «принятые документы внесли позитивный вклад в сближение латиноамериканских стран, но не оказали практического воздействия на деятельность ТНК» [10]. Дальнейшее развитие нормотворчества в сфере регионального регулирования деятельности ТНК происходило в процессе разработки и принятия двух решений странами-участниками «Андского пакта» («Андского общего рынка», куда входят такие страны, как Колумбия, Венесуэла, Боливия, Эквадор, Перу и Чили) -Решения №220 «Общий режим использования иностранного капитала, товарных знаков, патентов и ли-
цензий» и Решение № 46 «Режим многонациональных предприятий и регулирование использования субрегионального капитала», направленных на защиту интересов региональных государств [11, р.359]. Так, Решение №46 создало правовую основу для создания латиноамериканскими странами собственных многонациональных корпораций, основная задача которых заключалась в содействии региональной интеграции и недопущении проникновения на рынки нерегиональных игроков («международного капитала»).
Как указывает Б.И. Осминин, особую опасность в международной деятельности ТНК представляет коррупция. Именно поэтому «развивающимися государствами в рамках ООН было инициировано создание специальной группы экспертов по ТНК для изучения их роли в современной экономической и политической жизни; с учетом доклада группы экспертов на 57-й сессии ЭКОСОС в 1974 г. были созданы Центр ООН по транснациональным корпорациям, учреждены также Комиссия ООН по транснациональным корпорациям, Отдел международных инвестиций, транснациональных корпораций и технологии ЮНКТАД, Комиссия по международным инвестициям и транснациональным корпорациям Совета по торговле и развитию ЮНКТАД» и др. [12, с.268-269] Перед этими органами, по мнению ученого, были поставлены задачи «выработки норм и правил международно-правового регулирования деятельности транснациональных корпораций, разработки кодексов поведения; выработки единообразных норм, регулирующих иностранные инвестиции; выявления последствий взаимодействия прямых иностранных инвестиций с развитием конкуренции в принимающих их странах» [12, с.268-269]. В значительной мере эти задачи были выполнены, что сформировало международно-правовую систему регулирование и контроля деятельности ТНК. Так, ЮНКТАД в постоянном режиме ведет мониторинг международной деятельности ТНК и ежегодно публикует отчет о результатах этой деятельности - «Отчет об иностранных инвестициях», в котором, в том числе, дается оценка темпам и динамике экономической и политической экспансии ТНК, а также результатам их деятельности и степени влияния ТНК на мировые политические процессы.
В 1976 году страны - члены ОЭСР приняли «Декларацию о принципах международного инвестирования и деятельности многонациональных корпораций», которая определила основные требования к зарубежной деятельности ТНК: «максимальный учет политики стран, в которых они действуют, содействие социально-экономическому развитию принимающих стран, соблюдения в своей деятельности национального законодательства, прав человека и др.; в обновленной версии этой декларации - в редакции 2000 года - присутствуют «более жесткие экологические требования к деятельности иностранных филиалов ТНК» [13]. Сегодня требования, предъявляемые ТНК со стороны государств и МПМО, включают в себя следующие позиции: безусловное уважение суверенитета принимающих стран и соблюдение местных законов, постановлений и предписаний; уважение прав человека и его основных свобод; безусловный запрет на вмешательство во внутренние дела суверенных государств путем прямого или косвенного участия в политической деятельности; уважение местных традиций, обычаев и ценностей; соответствие фактической деятельности в стране пребывания публично декларируемым ТНК
целям и задачам; неучастие в коррупционных схемах в экономике и политике. Все это представляется довольно разумным, если бы не одно «но»: реальных правовых механизмов, способных заставить ТНК выполнять все эти требования под угрозой санкций, в международном праве нет; любые разработки в этой области, особенно в части санкционных механизмов и процедур, блокируются лоббистами все тех же ТНК.
По мнению М.М. Лебедевой, «первым официальным свидетельством роли ТНК как участников мировой политики стал Глобальный договор ООН (UN Global Compact), разработанный в 2000 г. генеральным секретарем ООН Кофи Аннаном»; этот договор «призывает транснациональные корпорации соблюдать определенные нормы поведения на международной арене (своеобразный устав ООН для корпораций)» [16, с.9]. Несмотря на то, что «измерить влияние компаний в цифрах очень сложно», по мнению М.М. Лебедевой, существуют «примеры, спорить с которыми трудно: например, БРИКС - это организация, которая была создана государствами под влиянием идеи компании Goldman Sachs» [16, с.9].
Глобальный договор сегодня является «крупнейшей площадкой по сотрудничеству ООН и ТНК по вопросам защиты прав общества, по проблемам коррупционной борьбы, защите окружающей среды, трудовых взаимоотношений» [17]. Основные цели, преследуемые Глобальным договором, сформулированы в так называемой «Декларации Тысячелетия» и в десяти принципах, содержащихся в тексте самого Договора. При этом, одной из главных угроз, сдерживающих глобальное развитие и подрывающих устойчивость рынка, наравне с такими факторами как коррупция и транснациональная преступность, признаются «административные барьеры» со стороны национальных правительств, препятствующих ТНК в их наднациональной деятельности. Для облегчения сотрудничества национальных правительств с вертикально интегрированными корпорациями (большинство ТНК имеет именно такую структуру), «структура Глобального договора организована по сетевому принципу, а не по иерархическому, что влияет на анализ ее работы» [17].
Помимо Глобального договора, существуют и другие документы, регламентирующие сотрудничество ТНК и национальных правительств на различных уровнях: так, в 2000 году «Организация экономического сотрудничества и развития выявила «Основные принципы деятельности транснациональных корпораций» - документ, являющийся набором добровольных пожеланий, носящих декларативный характер и ориентированных на увеличение ответственности корпораций»; главные принципы взаимодействия государства и корпораций нашли свое юридическое оформление в «Хартии правильных действий государственно-частного диалога по развитию частного сектора», принятой в 2006 году в Париже при содействии Всемирного банка и Центра ОЭСР по развитию; под влиянием темпов развития государственно-частного партнер-ства,стремясь оперативно учесть эти тенденции, бывший генеральный секретарь ООН Кофи Аннан в 2000 году подписал «Основные принципы сотрудничества ООН и бизнес сообщества» [17]. В этом же году был учрежден «Глобальный договор Организации Объединенных Наций» («Global compart»), представляющий «основу для взаимодействия государства и ТНК по проблемам развития, включая вопросы социальной и
корпоративной ответственности [17].
По мнению С. Ильина, «постепенно в ООН окончательно утвердилось мнение о том, что сотрудничество государства и корпораций является наиболее удобным способом преодоления проблем глобального развития» [17]. В результате в 2006 году Генеральной Ассамблеей ООН была утверждена Декларация «Навстречу глобальному партнерству», призывающая к «активизации работы государственных и бизнес структур по организации кооперативных моделей сотрудничества» [17].
Вместе с тем, следует отметить, что Глобальный договор организован на добровольной основе и не имеет обязательных механизмов влияния на политику наций-государств и ТНК. По факту это - «попытка саморегуляции транснациональных корпораций, с помощью него корпорации хотят приобрести легальный доступ к системе управления государствами через образование, их системы здравоохранения» [17]. И с этим мнением можно согласиться: согласно положениям Глобального договора, компетенции и свобода действий принимающих стран в сфере решения задач устойчивого развития должны постепенно уменьшатся и уступать место новым механизмам глобального управления, в которых влияние ТНК становится определяющим, а в Совет организации Глобального договора будут назначаться представители ведущих транснациональных корпораций.
Однако, такой подход в условиях роста влияния ТНК, продолжающейся эрозии Вестфальской системы и ее основных принципов (национального суверенитета), по мнению экспертов, может привести к «действительному отмиранию государств района (Экваториальная Африка, там границы условны, а власти не могут полностью контролировать территорию); развитие механизмов глобального корпоративного управления может в дальнейшем перерасти в формирование транснациональными корпорациями правительств в тех районах, где государственная система практически не функционирует, отсутствует гражданское общество и, при этом, имеются богатые природные ресурсы» [17].
Трудность регулирования деятельности ТНК на международном уровне заключается в том, что, «имея отделения на территории многих стран, ТНК в целом не подпадает под юрисдикцию какой-либо отдельной страны и ее деятельность как единого образования не может быть урегулирована национальным правом какого-либо государства; это возможно лишь в рамках международного права» [15]. Однако, применение по отношению ТНК норм международного права, в свою очередь, затруднено тем, что международное право регулирует международно-правовые отношения, возникающие между субъектами международного права, а «ТНК не являются субъектами международного права и их соглашения с государствами не могут рассматриваться в качестве международно-правовых» [15]. Современные транснациональные корпорации состоят из множества структурных подразделений (филиалов), находящихся в различных странах и, по этой причине, обладающих различной, качественно отличающейся правосубъектностью. Зарубежные филиалы ТНК выступают на рынках принимающих стран как независимые юридические лица, учреждаемые и осуществляющие свою деятельность согласно законам этих стран. В связи с этим в зарубежной научной литературе активно обсуждается возможность признания за ТНК
международной правосубъектности - это, по мнению Н. Макдугала и У. Фридмана [18, с.92], считающих, что ТНК являются субъектами международного права, решит множество вопросов, проблем и коллизий, связанных с регулированием международной деятельности ТНК. Однако, большинство зарубежных и российских экспертов этот упрощенный подход, явно подстроенный под интересы ТНК, не разделяют, хотя и признают, как Э. Тоффлер, что «мир ТНК, вытесняющий систему национальных государств из системы международных отношений, требует совершенно новых политических рамок» [21, с.2б1].
Между тем, Э. Тоффлер, характеризуя ТНК, обращает внимание на то, что купные ТНК уже приобрели «некоторые черты государства-нации, включая собственные квазидипломатические корпусы и эффективные разведывательные агентства», и поэтому самое время задуматься об их реальной международной правосубъектности, которая по факту у них есть, но в обладании которой им по-прежнему продолжают отказывать [21, с.222]. В близком контексте правосубъектности многонациональных и транснациональных корпораций уделяют внимание и другие американские политологи и юристы [22], считающие, что «статус субъекта международного права открыл бы для них новые, более широкие возможности, а ограничение государственного суверенитета, вплоть до его полного упразднения, предоставило бы полную свободу действий» [19, с.50], полезную для их базовых стран (как известно, большинство крупнейших ТНК базируются именно в Соединенных Штатах). По мнению Н.Е. Тю-риной, «защищая интересы корпораций, американские юристы выступают за такое изменение международного правопорядка, которое решило бы положительно вопрос о правосубъектности ТНК»[19, с.50], ибо, по мнению Р. Гилпина, «именно ТНК, их укоренение и укрепление служат становлению более рационального и стабильного порядка, создают его базис»[24, р.33]. В ответ, утверждают Р. Гилпин, ТНК могут оказаться полезными своим базовым странам для «навязывания своей воли экономически более слабым государствам» [24, р.33]. Таким образом, на Западе группы интересов создают для ТНК правовую базу, позволяющую им «приватизировать» институт вмешательства во внутренние дела суверенных государств; делается это путем инициирования дискуссий, обсуждающих необходимость изменения международно-правового статуса ТНК - в сторону приобретения ими международной правосубъектности. На наш взгляд, это довольно опасная тенденция.
Что касается самих ТНК, то они стремятся обойти запрет на невмешательство во внутренние дела суверенных государств, используя косвенные способы, методы и инструменты политического воздействия. Среди основных таких методов можно назвать лоббизм (очень широко используется ТНК) - на сегодняшний день он очень хорошо изучен в научной литературе [25, с.336-340]; информационное и психологическое давление на элиты и руководство стран; внедрение в систему принятия политических решений суверенного государства путем предоставления информационных, аналитических, консалтинговых услуг и обеспечения, исполнения функций «фабрики мысли» или «мозгового центра»; международное посредничество (медиа-торство), в том числе в зонах международных конфликтов; кредитование национальных правительств и первых лиц государства под определенные условии и
гарантии и др. Все это дает ТНК право политического участия, как во внутренних, так и во внешнеполитических процессах в стране пребывания и реализуется в легальном правовом поле, с соблюдением норм местного законодательства. К нелегальным формам вмешательства ТНК во внутренние дела суверенных государств относятся криминальные методы, коррупция, подкуп, шантаж и др., к которым относится и нелегальное финансирование оппозиционных политических партий и движений, их лидеров, а также предпринимаемых ими акций, включая мятежи и государственные перевороты.
В сфере внешней политики ТНК «реализуют собственную корпоративную дипломатию, а для успешного обеспечения внутрикорпоративной политики создают свою, корпоративную, идеологию»[4]. Наряду с суверенными нациями- государствами, ТНК имеют в распоряжении собственные специальные службы, конкурирующие по своей эффективности и влиянию со спецслужбами ведущих западных стран, и обширную сеть «агентов влияния» в национальных правительствах стран пребывания и базирования. По данным ООН, в настоящее время «в мире существует более 65 тыс. ТНК, контролирующих свыше 850 тыс. аффилированных зарубежных компаний по всему миру, в которых занято свыше 74 млн. человек. При этом на территории промышленно развитых держав размещается свыше 80% материнских компаний и около 33% аффилированных, в развивающихся странах - соответственно 19,5 и почти 50, в бывших социалистических государствах - примерно 0,5 и 17%» [4]. При этом «менее чем 2% ТНК контролирует примерно 80% транснациональных активов» [26]. Это придает им осознание собственной мощи - как в сфере мировой экономики, так и политики. В результате, в процессе функционирования ТНК активно «подрывают суверенитет как развивающихся, так и развитых капиталистических стран» [19, с.51].По мнению А.С. Дегтева, «ТНК не страдают от «издержек» демократии и могут себе позволить любые непопулярные меры - ведь у них нет ни избирателей, ни налогоплательщиков, перед которыми надо отчитываться» [1].
Можно согласиться с В. Самофаловым в том, что действия ТНК «по своему характеру и формам проявления в мировой политике и экономике во многом совпадают с деятельностью государств, что позволяет экспертам если не отождествлять их, то, по крайней мере, заявлять об идентичности действий и проявлений ТНК и государств в глобальной политике» [4]. Действительно, «международный характер деятельности ТНК постоянно сталкивает их с внешнеполитической проблематикой; при этом руководители ведущих корпораций предпочитают самостоятельно, без поддержки внешнеполитических органов страны базирования, решать основные вопросы деятельности своих компаний в принимающих государствах путем проведения встреч и переговоров с руководителями соответствующих стран» [4]. Эксперт отмечает, что, «действуя в принимающих государствах, ТНК активно включаются в местный политический процесс; вносят свой «вклад» в избирательные и другие фонды местных политических партий, косвенно влияющих на политический курс страны» и, тем самым, добиваются своих интересов [4]. Как указывает профессор Венгерской академии наук М. Шимаи, «существует немало случаев, когда транснациональные корпорации вмешивались в политику местных властей, начинали кампанию по форми-
рованию новых правительств, которые бы лучше реагировали на их требования; при этом подкуп местных чиновников ради получения особых льгот является важным инструментом, который был не раз использован во многих странах» [33].
Между тем, не редкость, когда «в результате разоблачений фактов противозаконной деятельности ТНК были смещены со своих должностей государственные деятели, публичные политики, лидеры политических партий и общественных организаций, связанные с противоправными действиями транснациональных корпораций в принимающих государствах» [33]. Такого рода примеров на сегодняшний день накопилось довольно много.
Несмотря на категорический запрет транснациональным корпорациям вмешиваться во внутренние дела сверенных государств, в реальности диапазон вмешательства ТНК в дела принимающих государств довольно широк. М. Шимаи отмечает, что «ТНК, как правило, экономически намного сильнее, чем большинство принимающих их стран. Они нередко стараются использовать свою мощь, чтобы оказывать давление на местные правительства, принуждая их минимизировать свои налоговые обязательства или добиваясь получения особых льгот в финансовой сфере, инфраструктуре, защите рынка и т.д.»[33].
Выше уже отмечалось стремление международных транснациональных военных компаний (корпораций) присвоить себе право на применение вооруженного насилия в международных отношениях, ранее бывшее исключительной прерогативой наций-государств; сегодня участие ЧВК в международных конфликтах вместо наций-государств (в т.н. прокси- и гибридных войнах) или взамен их вооруженных контингентов - повсеместно распространенная практика. Это тоже форма вмешательства ТНК во внутренние дела суверенных государств, сопряженная с таким видом преступной деятельности как наемничество, терроризм, геноцид. Но в практике деятельности транснациональных корпораций есть и примеры участия в организации государственных переворотов в странах пребывания, в разжигании мятежей, восстаний, вооруженных конфликтов и гражданских войн. Так, в 1975 году «американская «Стандард фрут» (ранее - «Юнайтед фрут») и несколько других американских ТНК, недовольные политикой Панамы, Гондураса и Коста-Рики в области экспорта бананов, создали фонд в 5 млн. долл. для подрыва стабильности в этих странах - для провоцирования вооруженных столкновений, акций саботажа и организации покушений на жизнь тогдашнего президента Панамы; ранее «Юнайтед фрут» участвовала в высадке отрядов кубинских контрреволюционеров в заливе Свиней на Кубе, а корпорация «Хьюз эйр-крафт», как отмечала американская пресса, - в подготовке покушений на Ф. Кастро» [4]. Кроме того, борьба ТНК за ресурсы и рынки сбыта приводила к войнам между государствами, на территории которых эти ТНК разворачивал свою деятельность. Так, ««война Чако» между Боливией и Парагваем (1932—1935 гг.), разорившая обе страны, особенно Боливию, и стоившая последней 60 тыс. жизней, была, по существу, схваткой между американской корпорацией «Стандард ойл оф Нью-Джерси» (сейчас «Экссон-Мобил») и англоголландской «Ройал Датч Шелл» за обнаруженные в Чако нефтяные запасы; кроме того, американской корпорации необходимо было получить доступ к морю
для постройки нефтепровода. «Ройал Датч Шелл» к тому времени уже получила концессию на часть нефтеносных полей Чако и боролась за сохранение и расширение своих позиций» [34, с.379]. Опасность разжигания таких войн по инициативе ТНК в полной мере сохраняется и сегодня, в условиях нарастания глобальной турбулентности и хаотизации международных отношений.
Таким образом, можно утверждать, что у современных ТНК существуют широкие возможности и арсенал соответствующих инструментов для политического вмешательства во внутренние дела принимающих стран и для влияния на их внешнюю политику, несмотря на императивный запрет, налагаемый международным правом. Для расширения возможностей политического вмешательства ТНК широко используют «уступчивость» МПМО, контролирующих их международную деятельность, и влияние высокопоставленных лоббистов в национальных правительствах, объединенных в широкую сеть и добивающихся приданию ТНК международной правосубъектности.
Список литературы:
1. Дёгтев А.С. Политическое влияние ТНК как проблема глобализирующегося мира. [Электронный документ] / URL:
http://www.zanauku.ru/index.php?option=com_content&task= view&id=7249&Itemid=35 (Дата обращения 21.07.2016)
2. Чернова Е.В. Формирование государственной продовольственной политики как фактора экономической безопасности России. Автореф. ... докт. эконом. наук. СПб., 2008. С. 22.
3. Нормотворческая деятельность в области международных инвестиций: существующее положение, проблемы и перспективы. Серия документов ЮНКТАД по международной инвестиционной политике в интересах развития. / ООН, Женева, 2008. 120 с. URL:http://unctad.org/ru/docs/iteiit20073_ru.pdf (Дата обращения 14.07.2016)
4. Самофалов В. Глобальный вызов транснациональных корпораций. [Электронный документ] / Информационное агентство Integrum Techno, 2016, 30 июля. URL: http://old.rusmet.ru/press.php?act=press_show_publication&p ublication_id=433&print_ver=1 (Дата обращения 21.07.2016)
5. Малиновская И.Г. Транснациональные корпорации и международно-правовое регулирование их деятельности // Современные научные исследования и инновации. 2013. № 11 [Электронный ресурс]. URL: http://web.snauka.ru/issues/2013/11/28609 (дата обращения: 24.05.2016).
6. Шевцова О.И. Правовая природа транснациональных корпораций// Журнал международного права и международных отношений. 2008. № 4. с. 7-15
7. Мельников Е.А. Институциональные факторы развития транснациональных корпораций в СНГ. Автореф. . канд. эконом. наук. М.: ГУУ, 2015.
8. Дмитриева Г. К. Международное частное право: действующие нормативные акты / Г.К. Дмитриева, М.В. Филимонова. - М.: Юрайт, 1999.- 321с. URL: http://refdb.ru/look/1381356.html (Дата обращения 29.07.2016)
9. Наталуха В.В. Международный частный бизнес и государство / В.В. Наталуха. - М. - 1985. - С. 114.
10. Кулагин М.И. Избранные труды по акционерному и торговому праву. [Электронный ресурс]. / Классика российского права. URL: http://civil.consultant.ru/elib/books/6/ (дата обращения: 24.05.2016).
11. Nolde B. La codification du droit // Recneil des conrs. 1936-i, t 55. P., 1936. P. 359.
12. Осминин Б.И. Международно-правовая регламентация деятельности транснациональных корпораций // Известия вузов. Правоведение. 1982. N 4. С. 268 - 269.
13. Руководящие принципы ОЭСР для многонациональных предприятий. [Электронный документ] / ОЭСР, 2014. URL: http://www.oecd.org/daf/inv/mne/RBC-Matters-Russian.pdf (Дата обращения 28.07.2016)
14. Мешкова Т.А. Стратегия ОЭСР по содействию развитию. [Электронный документ] / URL: https://oecdcentre.hse.ru/data/2010/03/05/1231451773/strate gy_assistance_oecd.pdf (Дата обращения 28.07.2016)
15. Лысенко Д.Л. Проблема правового статуса транснациональных корпораций: международно-правовые аспекты. Дисс. ... канд. наук. / Москва, 2003. URL: http://www.dissercat.com/content/problema-pravovogo-statusa-transnatsionalnykh-korporatsii-mezhdunarodno-pravovye-aspekty (Дата обращения 14.07.2016)
16. Габуев А. Корпоративные воины. // Журнал «Коммерсантъ Власть» №18 от 13.05.2013, стр. 9.
17. Ильин С. Механизмы взаимодействия транснациональных корпораций и государства. [Электронныйдоку-мент] // IX All-Russian Scientific-Practical Conference with International Participation «Contemporary Problems of Regional Economy Management», СПб, 2012, 22 мая. http://www.freu-conference.engec.ru/upload/files/15-18.pdf (Датаобращения 28.07.2016)
18. McDougal M. S. The Dorsey comment: a modest retrogression/American Journal of International Law. 1988. V. 82. № 1. P. 51
19. Тюрина Н.Е. Международный правопорядок. Современные проекты совершенствования и преобразования. Казань: Из-воКазанскогоУн-та, 1991. 92 с. - С. 33.
20. ftm S. The United Nations, Lawmaking and world or-der//Alternatives: A journal of world policy. 1985. Special UN 'Commemorative issue. V. 10. № 4. P. 668.
21. ТоффлерЭ. Третьяволна. М.: ООО «Фирма «Издательство ACT», 1999, 261 с.
22. Black C., Fa1k R. The future of international legal order; Gilpin R. Does the multynational corporation have a fu-ture?//World order studies program / Occasoinal paper № 1
23. Hoffmann S. American foreign policy since the cold war. N.Y., 1980; Katzenbach N. Lawmaking for multynational corporations // World order studies program: Occasional paper №1.
24. Gilpin R. Does the multynational corporation have a fu-ture?//World order studies program / Occasoinal paper № 1 ; Hoffmann S. American foreign policy since the cold war. N.Y., 1980. P. 33
25. Фельдман П.Я. Международный лоббизм в условиях глобальной дестабилизации // Международные отношения. - 2015. - № 3. - С. 336-340. DOI: 10.7256/2305-560X.2015.3.14322
26. Vitali S., Glattfelder J.B., Battiston S. The network of global corporate control. - URL:http://arxiv.org/PS_cache /arxiv/pdf/1107/1107.5728v2.pdf.
27. Манойло А.В. Роль цветных революций в демонтаже современных политических режимов // Национальная безопасность / nota bene. - 2014. - № 3. - С. 104-107. DOI: 10.7256/2073-8560.2014.3.12058
28. Манойло А.В. Политические конфликты в международных отношениях и мировой политике. //Мир и Политика. 2013. №2. С. 71-82.
29. Манойло А.В. Иран и США: сложная игра с многовариантным результатом. // Национальная безопасность / nota bene. 2012. № 2. С. 88-95.
30. Филиппов В.Р. Этнополитические парадоксы и кризис российского федерализма. В сборнике: Федерализм и региональная политика в полиэтничных государствах. М., 2001. С. 23-38.
31. Филиппов В.Р. Этничность и власть в столичном мегаполисе. М., 2009. Сер. Бунтующая этничность. - 240 с.
32. Филиппова Е.И., Филиппов В.Р. Горный Алтай. Межнациональные отношения сегодня и завтра // Мир России: социология, этнология. 1993. Т. 2. № 1. С. 63-76.
33. Шимаи М. Государство и транснациональные компании. [Электронный документ] / URL: http://vasilievaa.narod.ru/10_4_99.htm (Дата обращения 21.07.2016)
34. Егишянц С.А. Тупики глобализации: торжество прогресса или игры сатанистов? М.: Вече, 2004. 448 с. (Новый ракурс) ISBN 5-9533-0171-5 - С. 379.
