CC BY
122
УДК 801.3 ББК 81-4
Р.В. Рюмин
формирование русской социолектной лексикографии как самостоятельной отрасли языкознания и ее современное состояние
русская социолектная лексикография начала формироваться с середины XIX века в виде небольших перечней арготизмов или глоссариев. современные социолектные лексикографические издания представляют собой толковые алфавитные словари дифференциального типа. русскоязычные социолектные издания выпускаются за рубежом, начиная примерно с середины XX века.
Ключевые слова: социолект; социолектизм; лексикография; словарь.
R.V. Ryumin
the forming of the Russian sociolect lexicography as original branch of linguistics and its contemporary state
The Russian sociolect lexicography began to form in the middle of the XiX-th century as small lists of argotisms or glossaries. Modern sociolect lexicographical publications make alphabetical dictionaries of different type. the russian-language sociolect publications have been propagated abroad since the middle of the XX-th century.
Key words: sociolekt; sociolektism; lexicography; dictionary.
Есть свидетельства, что отдельные социолектные элементы существовали в русском языке в ХТ-ХТТ вв., например, арготизм бер-ладник (Берладник - прозвище одного из галицких князей, Ивана Ростиславича, внука Володаря, данное ему по молдавскому городу Берладу, который в ХТТ в. служил убежищем всех беглецов, князей и простых людей) «изгой, беглец, разбойник» встречается в Игнатьевской летописи 1146 г. Отмечается также, что в России первые сведения о существовании особого языка отверница (иноречие, иносказание, обиняк, намек [Даль, 2000, т. ТТ, с. 1852]), которым пользовались бунтовавшие казаки под предводительством Ивана Болотникова, оставил в своих записках голландец Исаак Масса, бывавший в России в 16011635 гг.; сообщает об «отвернице» и его современник англичанин Ричард Джеймс, но ничего, кроме названия этого социолекта, неизвестно. Однако лексикографическая регистрация социолектизмов началась в России лишь в середине ХТХ в. с периода так называемой стихийной лексикографии в виде небольших перечней арготизмов или глоссариев, когда простейшей лексикографической об-
работке подвергались отдельные слова. Некоторые из них публиковались в газетах или журналах, большинство же дошло до нас в рукописях. К разным сборникам прилагались словарики, в которые составители помещали «местные» и специфические социолектные лексемы. В основном они фиксировали лексику условно-профессиональных жаргонов и арго асоциальных элементов.
По форме такие лексикографические опыты можно отнести к типу глоссариев. Глоссарий - это собрание глосс, т.е. непонятных читателю, с точки зрения составителей, слов и выражений [Карпова, 1989, с. 7]. Различают два вида глоссирования: маргинальное (на полях рукописи) и интерлинеарное (между строчками текста рукописи). Главную черту глоссариев В.В. Морковкин и А.В. Морковкина видят в их антропоцентричности, то есть в том, что «они были задуманы и созданы с единственной ориентацией - на человека» [Морковкин, Морковкина, 1997, с. 141], которому они должны были оказать помощь в чтении и понимании различных текстов.
Другая черта социолектных глоссариев -ориентированность прежде всего на непонят-
ные слова, включенные в тексты. Еще одна особенность социолектных глоссариев, как и любых других глоссариев вообще, состоит в том, что «отбор глоссируемых (объясняемых) лексических единиц производился исключительно с опорой на интроспекцию: в словари включались только такие единицы, которые оценивались глоссатором (лексикографом) как могущие вызвать у читателя непонимание или неправильное понимание» [Там же. С. 141].
Таким образом, глоссарии к сборникам представляют собой практическое пособие для пользователей, однако составляются без опоры на глубокие теоретические исследования.
История составления жаргонных и арготических словарей началась в России, по мнению Т.С. Новиковой, работами акад. П.А. Палласа «Сравнительные словари всех языков и наречий, собранные десницею Высочайшей Особы (императрицею Екатериною)» (1781) и А. Мейера «Описание Кричевского графства, или бывшего староства Гр. Ал. Потёмкина, в ста верстах от Дубровны, между Смоленском и Могилевскою губерниею» (1786). Рукопись
A. Мейера содержит около 60 слов. Среди них можно найти термины, укрепившиеся с тех пор в языке русского уголовного мира [Новикова, 2007, с. 101].
По мнению В.И. Даля, «столичные, особенно питерские, мошенники, карманники и воры различного промысла, известные под именем “мазуриков”, изобрели свой язык, впрочем, весьма ограниченный и относящийся исключительно до воровства. Есть слова общие с офенским языком: клевый - хороший; жулик - нож, но также воришка и т.п., но их немного, больше своих, например: бутырь - городовой; фараон - будочник; стрела - казак и пр. Этим языком, который называется у них байковым, или попросту, музыкой, говорят также все торговцы Апраксина двора, как, надо полагать, по связям своим и по роду промысла. Энать музыку - знать язык этот; ходить по музыке - заниматься воровским промыслом» [Даль 2000, с. 127-128].
Как пишет А.Ю. Плуцер-Сарно, «бум лек-сикографирования воровской речи в России начинается в 1908 году с выходом словаря
B.Ф. Трахтенберга» [Плуцер-Сарно, 2000, с. 209]. Другие словари (В. Лебедева, В. Попова,
С. Потапова) не имеют ценности, поскольку «так получилось, что все последующие “составители” просто переписывали его (В.Ф. Трахтенберга) словарь как самый известный и популярный, затем ставили своё имя (на титульном листе) и сдавали книгу в печать. Традиции плагиата в области лексикографии были заложены именно в 1910-1920 гг.» [Там же].
Словарь В.Ф. Трахтенберга известен и тем, что предисловие к нему написал И.А. Бодуэн де Куртенэ. В этой работе, а также в статьях энциклопедии Брокгауза и Ефрона «Язык и языки», «Воровской язык» он заложил основы социолектологии (социолектики - термин
А.Т. Липатова [Липатов, Журавлев, 2009]).
По мнению В.Б. Быкова и Э.Г. Шимчук, история социолектной лексикографии начинается «Блатной музыкой» В. Трахтенберга [Быков, 1994, с. 4; Шимчук, 2003, с. 81]. В.А. Са-ляев признает существование де-факто сленговой лексикографии в России только с начала 1990-х годов [Саляев, 2007, с. 135]. Однако известно, что первые опыты словарей уголовного социолекта (воровского «арестантского» арго) начали появляться в царской России с конца ХТХ в. Это лексикографические труды разного масштаба о нищих, ворах и босяках, о портных, о шаповалах и прасолах, об офенях и лирниках [Б.А. Успенский, И.И. Срезневский, В.И. Даль, М.Н. Макаров, Я.П. Гаре-лин, П. Мартынов, Ф. Сцепуро, В. Боржков-ский, Н. Усов, В.И. Чернышов, Н. Смирнов, Ф.Д. Николайчик, П.Н. Тиханов, Е.Р. Романов, И. Смирнов, И.К. Бец, В.Ф. Трахтенберг, В.И. Лебедев, В.М. Попов, В.В. Потапов].
Однако начавшаяся складываться традиция русскоязычной социолектной лексикографии была прервана в 1917 году. Здесь уместно прямо процитировать слова крупнейшего отечественного сленголога В.А. Хомякова: «К сожалению, в отечественной ... лексикографии фиксация и анализ жаргонизмов и арготизмов уже давно находится в “запретной” зоне.. К нашему стыду, в советском языкознании существует табу на описание и изучение любых жаргонов и арго преступного мира. Более того, отсутствуют словари солдатского жаргона обеих мировых войн и гражданской войны, жаргона неформалов, металлистов, рокеров, панков и прочих молодежных корпоративных сообществ, не говоря уже об арго современ-
ных воров в законе, жуликов, валютных проституток, рэкетиров, других антисоциальных групп.. Особое табу существовало до последнего времени на фиксацию, описание и анализ жаргона советских тюрем и концлагерей. в Советском Союзе существует запрет на публикации по жаргонам и арго преступного мира, тем более по исследованиям, в которых анализировались бы особенности русской табуизированной лексики» [Хомяков, 1991, с. 161, 162, 167]. Заметим, что теперь, очевидно, уже нет ничего «запретного», «крамольного», что мешало бы лингвистам изучать языковой субстандарт во всех его проявлениях.
В советский период издавались, в основном, минимальными тиражами относительно небольшие словники, сборники, словарики-справочники воровского (уголовного) арго и тюремно-лагерно-блатного жаргона, которые имели гриф «для служебного пользования» и хранились в спецфондах библиотек. Они были задействованы в работе сотрудников пенитенциарной системы, правоохранительных структур и работе учреждений государственной безопасности. Авторами таких неквалифицированно составленных изданий для чисто профессиональных и сугубо практических целей были не лингвисты, а работники ИТУ, органов внутренних дел или юристы. По мнению М.Л. Апажева, словари арготизмов, тайных языков уголовников составлялись в СССР (России) отнюдь не в целях упорядочения для закрепления сложившегося здесь узуса словоупотребления. Задачи таких описаний, по мнению ученого, не нормативные, а исследовательские и справочнопрактические. Подобные словари тайных языков представляют интерес не только для языковедов и этнографов, но и практиков сыска [Апажев, 2005, с. 255]. За 75 лет было создано 13 таких словарей. Наиболее полные по объему из них содержат от полутора тысяч до десяти тысяч слов и выражений (И.П. Вориво-да (1971), М. Никоноров (1978), Л.И. Третьяков (1978), В.И. Бурик, В.Г. Шелестюк (1979), Ю.А. Вакутин (1979), А. Пириев (1987), Р. Марусте (1988), А.А. Смолин (1990), Ю.П. Дубягин, А.Г. Бронников (1991), В.Н. Махов (1991) и др.). Юридические издательства продолжают публикацию подобных материалов, предназначенных для специальных органов и
юристов, и в последние годы (см.: [Дубягина, Смирнова, 2001]).
Отсутствие полновесных, лингвистически выверенных социолектных словарей в течение 75 лет можно объяснить, во-первых, отсутствием регистрирующего подхода в лексикографии, во-вторых, интуитивным ощущением такого своеобразия социолекта, которое ставит под сомнение имеющийся лексикографический инструментарий (О такой «специфике жанра», которая во многом разрушает традиционные лексикографические приемы описания в жаргонном словаре, пишут В.М. Мокиенко и Т.Г. Никитина [БСРЖ, 2000, с. 8]). В первом случае сыграл свою роль негласный принцип советской лексикографии игнорировать факты «изнанки» языка. Сама мысль об исследовании такого материала казалась крамольной, невозможной для лингвистики того времени. Хотя, по замечанию В.А. Хомякова, в советское время в словарных секторах академических институтов имелись квалифицированно составленные картотеки русской вне-литературной речи, например, словарь русских арготизмов, составленный известным писателем и лексикографом Л.М. Городиным [Хомяков, 2003, с. 5, 123]. Во втором случае лексикографы просто не брались за описание социальных диалектов, понимая, что традиционные лексикографические приемы и методики для нее не годятся. Сниженная экспрессивная лексика до последнего времени относилась «на границу литературного употребления» и крайне осторожно допускалась в словари. Следует заметить, что этот факт свидетельствует о непоследовательности словарных установок, поскольку диалектная и полу-диалектная лексика, противостоящая литературному употреблению и являющаяся антиподом словарного состава литературного языка, активно подвергалась лексикографической фиксации (см.: [СРНГ, 1965-2002]), т.е. описана в словарях достаточно подробно [История русской лексикографии, 2001, с. 589].
На смену языковому пуризму, который характерен для прикладной лексикографии 3080-х годов XX в., приходит признание необходимости описания всех элементов, из которых слагается язык, - и «хороших», и «плохих».
С 1991 года социолектная лексикографическая традиция в России была возобновлена.
В.В. Дубичинский выделяет 3 этапа в становлении ненормативной лексикографии русского языка: 1) до 1917 г., 2) советское время, 3) после «перестройки» (с 1989-1990 гг.) [Дубичинский, 2009, с. 257-270].
Г.В. Рябичкина предлагает следующую периодизацию русскоязычной просторечной лексикографии, выделяя три историковременных периода: 1) начальный период: с середины по конец ХТХ века: а) этап зарождения: 1840-е - 1859-й годы; б) этап роста: 1860-е - 1903-й годы; 2) период становления: с 1903-го по 1950-е годы: а) предвоеннореволюционный этап: 1903-й - 1913-й годы;
б) советско-сталинский этап: 1920-1950-е годы; 3) современный период: а) советский этап: 1960-е - 1991-й годы; в) постсоветский этап: с 1991-го г. по настоящее время [Рябичкина, 2009, с. 14].
За последние 15 лет в отечественной лексикографии появилось значительное количество словарей (свыше 20 изданий), в которых представлена социолектная часть словарного состава современного русского языка. В одноязычных социолектных словарях зарегистрирован достаточно обширный языковой материал различных социально-стилистических пластов лексики. Расширилась и лексическая база, что можно проследить по их названиям. При этом «теория просторечной лексикографии значительно запаздывает по отношению к практике, но и практика делает лишь свои первые шаги» [Коровушкин, 2004а, с. 50].
Вместе с тем наблюдается широкий разнобой в терминологии, в частности, до сих пор сохраняется терминологическая неустойчивость, противоречивость, аморфность в де-финировании социолектной лексики, т.е. разграничении таких терминов и понятий, как «сленг», «жаргон», «арго» и др., которая объясняется рядом причин. Во-первых, в различных лингвистических школах и направлениях языковой статус той или иной единицы описывается по-разному, во-вторых, терминологический аппарат такой науки, как социолек-тология, только недавно получил детальное и всестороннее монографическое описание (см.: [Коровушкин, 2005]) и, в-третьих, сам объект изучения характеризуется чрезвычайной сложностью. В лексикографии сохраняется неустойчивость терминологии, понятийная неопределенность отражается, в условиях ко-
торой лексикографы склонны отказываться от одних терминов в пользу других. Как справедливо отмечает З. Кёстер-Тома, «терминологический разнобой особенно сказывается в лексикологических и лексикографических исследованиях» [Кёстер-Тома, 1993, с. 18]. В словаре особенно наглядно проявляется противоречие между реальным состоянием объекта и его теоретическим (в том числе терминологическим) пониманием. Не обобщены также и очевидные наработки в лексикографическом описании и представлении подобных языковых форм и фактов. В целом «теоретическая лексикография в России запаздывает в научной интерпретации достижений практики составления просторечных словарей, а в ряде моментов не замечает возникающих проблем и лакун в отечественной субстандартной (просторечной) лексикографии, или социолексикографии» [Коровушкин, 2004 а, с. 3].
Т.С. Новикова предлагает разделить словари русского субстандарта в зависимости от их предназначения на 2 группы:
1. Словари для служебного пользования.
2. Толковые словари, предназначенные для общего пользования [Новикова, 2007, с. 102].
В.Б. Быков предлагает деление существующих словарей русского субстандарта на пять групп [Быков, 2001, с. 9-10]:
1) словари-словники, 2) толковые словари,
3) переводные толковые словари, в основном двуязычные, 4) словари-справочники, содержащие не только лингвистическую, но и энциклопедическую информацию, 5) специальные словари. Такой порядок перечисления, по мнению исследователя, отражает, в целом, историю составления жаргонных и арготических словарей.
Лексикографическая фиксация русского социолекта сейчас переживает небывалый бурный расцвет и осуществляется в трех формах [Береговская, 2007, с. 218-220]:
1) словарные списки: словники, публикуемые в качестве приложений к различным научным изданиям (социологическим, культурологическим, юридическим и т.д.);
2) сводные словари социолектов (например, Ермакова, Земская, Розина (1999); БСРЖ (2000); Квеселевич (2003); Химик (2004); Елистратов (2005); Грачев (2006));
3) особые словари отдельных социальных, возрастных и профессиональных групп
(например, В.Б. Быков «Русская феня. Словарь современного интержаргона»
(1994); Р.И. Мальцева «Словарь молодежного жаргона» (1998); В.П. Коровуш-кин «Словарь русского военного жаргона» (2000); М.А. Грачев «Словарь тысячелетнего русского арго» (2003); Т.Г. Никитина «Молодежный сленг. Толковый словарь» (2004); М.И. Солнышкина «Словарь морского языка» (2005); М.А. Грачев «Словарь современного молодежного жаргона» (2006); Т.Г. Никитина, Е.И. Рогалева «Футбольный словарь сленга» (2006); Т.Г. Никитина, Е.И. Рогалева «Региональный словарь сленга» (2006); О.А. Анищенко «Словарь русского школьного жаргона XIX века» (2007); Т.П. Тарасенко «Словарь жаргона краснодарских школьников» (2007);
А.Т. Липатов, С. А. Журавлев «Региональный словарь русской субстандартной лексики (Йошкар-Ола. Республика Марий Эл) (2009)).
Современные лексикографические издания, посвященные описанию социолектов последних лет, представляют собой толковые алфавитные словари дифференциального типа. Материалом словарей являются слова и выражения из речи различных социальных и возрастных групп.
По территориальному охвату жаргонной лексики словари можно разделить на две группы:
1) интегральные словари, т.е. словари, включающие слова и выражения вне территориального признака;
2) региональные словари.
Современные одноязычные толковые словари социолекта можно классифицировать по виду и количеству регистрируемых социолектных единиц на общие, локальные (местные) и специальные [Коровушкин, 2004 а, с.
4].
Нами выделяется общая социолектная лексикография и региональная (ареальная, частная) социолектная лексикография.
Общая социолектная лексикография представляет общие толковые социолектные словари, фиксирующие все возможные компоненты и элементы социолекта в рамках единой территории, функционирующие в национальном языке, что соотносится с выделяемым нами понятием макрогеографии социолекта.
Макрогеография предполагает сопоставление социолекта отдалённых друг от друга регионов, например, социолект молодёжи Вологды и Краснодара (Северо-Запад и Юг).
Региональная (ареальная, частная) социолектная лексикография представляет локальные толковые социолектные словари, содержащие территориально-локальную ограниченную социолектную лексику, функционирующую в основном только в определенном городе или местности (регионе), что соотносится с выделяемым нами понятием микрогеографии социолекта. Микрогеография предполагает сравнение социолектизмов, сопряжённых в рамках единой территории, например, социолект молодёжи Вологодской области, Краснодарского края и т.д. Сюда же нами относится сопоставление социолектных единиц разных регионов (областей, краев) одного федерального округа, например, молодёжный социолект Вологодской, Архангельской, Ленинградской областей (Северо-Западный федеральный округ). Результатом микрогеографии станет обнаружение региональных соци-олектизмов. О «региональной приуроченности» пишут также В.М. Мокиенко и Т.Г. Никитина [БСРЖ, 2000, с. 6]. Заметим, что региональная (ареальная, частная) социолектная лексикография в России находится еще только in statu nascendi, т.е. в состоянии зарождения, возникновения. Два факта способствовали этому обстоятельству. Дело в том, что в советское время в региональных вузах существовало негласное правило о запрете на изучение социальных диалектов (именно социальных, поскольку территориальные диалекты, или говоры, успешно изучались в местных педагогических вузах - материал собирался в диалектологических экспедициях и оформлялся в виде картотеки) и публикацию любого рода лексикографических изданий. Считалось, что составление и выпуск любых словарей является прерогативой лексикографических лабораторий академических институтов или, в исключительных случаях, старейших и крупнейших университетов страны с авторитетными научными школами. Хотя известно, что отдельные словари (в основном, это словари говоров) все же издавались внутривузов-ским способом в провинциальных педагогических вузах, но они имели статус учебного
пособия для студентов, а не собственно словаря.
специальные толковые социолектные словари представляют лексику отдельных компонентов социолекта (арго, жаргон, сленг).
Таким образом, выделяются три этапа (периода) в становлении одноязычной социолектной лексикографии в России: 1) конец XIX в.
- 1917 г. (царский, старороссийский), 2) 1917
- 1991 гг. (советский) и 3) с 1991 г. - по настоящее время (постсоветский, новейший или современный). (Ср., например, в истории становления англоязычной просторечной лексикографии с учётом экстра- и интралингвисти-ческих факторов вычленяются три этапа: начальный (XVI - конец XVIII вв.), классический (конец XvIII - XIX) и современный (XX
в.) [Смирнова, 1986, с. 2]).
Русскоязычная социолектная лексикография существует и за рубежом. Начиная с 1965 года, появилось несколько толковых словарей, предназначенных для широкой аудитории, которые содержат от четырехсот до тысячи двухсот словарных единиц: М.М. и Б.П. Крестинские «Краткий словарь современного русского жаргона» (Франкфурт-на-Майне, 1965), М. Геллер, Х. Маркес «Язык советской тюрьмы» (Висконсин, 1972), Б. Бен-Яков «Словарь арго ГУЛАГа» (Франкфурт-на-Майне, 1982), А.С. Скачинский «Словарь блатного жаргона в СССР» (Нью-Йорк, 1982),
В. Козловский «Собрание русских воровских словарей»: в 4-х томах (Нью-Йорк, 1983), В. Козловский «Арго русской гомосексуальной субкультуры» (Вермонт, 1986). Уместно привести замечание В.А. Хомякова о том, что «за рубежом иногда издают неквалифицированно составленные словари, например, Крестин-ские (1965), Drummond, Perkins (1987), однако такие примеры единичны» [Хомяков, 2003, с. 123].
За пределами лексикографического описания остались социолекты разных асоциальных и корпоративных групп: проституток, бомжей, рабочих различных профессий и др. (см.: [Хомяков, 2003, с. 5]).
Современная отечественная и зарубежная двуязычная социолектная лексикография с участием русского языка находится еще на этапе формирования как в аспекте словарного дела, так и в теоретическом аспекте в особенности. Кроме наиболее активно задействован-
ного здесь английского языка, можно назвать еще двуязычные словари с привлечением немецкого, французского и других иностранных языков. Самые ранние попытки передать социолектную русскую лексику средствами других языков в лексикографической форме относятся, по-видимому, к 1607 г. - «Tonnies Fenne’s Low German Manual of Spoken Russian».
Двуязычная социолектная лексикография в России основывается на пятивековой традиции составления одноязычных словарей английских социолектов в Великобритании и, позднее, в США и других англоязычных странах (см.: [Хомяков, 1978, 1980]). Она начала свое существование с появлением «Материалов для сравнительного и объяснительного словаря русского языка и других славянских наречий» С. Микуцкого (1832) и «Словаря особенных слов, фраз и оборотов английского народного языка» В. Бутузова (1867), представляющего собой перевод словаря сленга Дж. Хоттена (1860). В начале XX века вышел в свет «Польско-русский словарь тайного языка уголовных преступников» Л.Н. Михайловского (1909). Этими словарями было положено начало двуязычной социолектографии. Однако, как и в случае с одноязычной социолектной лексикографией, эта традиция была прервана, и появление следующего англорусского словаря сленга пришлось ждать более ста лет. В советское время вышел один подобный словарь: «Англо-русский словарь военного сленга» Г. А. Судзиловского (1973). Он содержит около 3 тыс. единиц и представляет собой алфавитный англо-русский глоссарий, словарные статьи которого не имеют детально разработанной стереотипной структуры.
С 1991 года двуязычная социолектная лексикография стала вновь развиваться. Были опубликованы следующие общие и специальные словари: «Краткий русско-английский словарь фамильярно-обиходной лексики и фразеологии» В.А. Хомякова (1993) (ок. 1 тыс. 200 ед.), «Dictionary of contemporary Russian slang» В. Никольского (1993), «Краткий англорусский и русско-английский словарь уголовного жаргона» Ю.П. Дубягина и Е.А. Теплиц-кого (1993) (более 3 тыс. 700 ед.), «Новый англо-русский словарь современной разговорной лексики» С. А. Глазунова (1998) (16 тыс. сл. ст. и ок. 45 тыс. ед. пер.), «Новый русский лексикон. Русско-английский словарь с пояс-
нениями» под ред. О.П. Бенюха (2000) (ок. 3 тыс. ед.), «Дополнение к русско-английским словарям» А.Л. Бурака, М. Берди и В.С. Ели-стратова (2001) (ок. 650 новых слов).
Итак, нами выделяются 2 этапа (периода) в развитии двуязычной социолектной лексикографии в России: 1) последняя треть XIX в. -1917 г. (царский, старороссийский) и 2) с 1991
г. - по настоящее время (постсоветский, новейший или современный).
Отметим группу словарей, являющихся вторичными, неоригинальными изданиями. А. Плуцер-Сарно пишет, например, что «основа всех без исключения отечественных словарей мата - откровенный плагиат, в основу которого в большинстве случаев положены западные безграмотные словарики мата» [Плуцер-Сарно, 2001, с. 68, 49-74]. «Краткий словарь американского слэнга» А.В. Бушуева, Т.С. Бушуевой и А.Л. Уткина (1997), содержащий около 4 тыс. единиц и «Англо-русский словарь американского сленга» под ред. Е.И. Тузовского (1993), включающий около 9 тыс. единиц, являются переводом «А Dictionary of American Slang and Colloquial Expressions» Р. Спирса (1991); «Англо-русский толковый словарь американского разговорного языка» под ред. К.Л. Елдырина и Л.А. Харина (1999) содержит более 6 тыс. единиц, извлеченных из словаря «Talkin’ American» Р.М. Хармона
(1995); «Англо-русский и русско-английский словарь табуированной лексики» А. Волкова (1993) охватывает около 2 тыс. словарных статей и является переводом американского словаря «А Dictionary of Russian Obscenities» Д.А. Дрюммонда и Дж. Перкинса (1987).
Кратко рассмотрев перечисленные переводные социолектные словари, отметим, вслед за В.П. Коровушкиным, необходимость решения следующих теоретических вопросов для дальнейшего развития двуязычной социолектной лексикографии:
1) уточнить и терминологически дифференцировать основные понятия, соотносимые с компонентами социолекта, в частности, понятия «арго», «жаргон», «сленг»;
2) определить типологию социолектных переводных словарей в зависимости от специфики регистрируемого материала, способов его организации в словник и приёмов его лексикографической обработки;
3) разработать принципы и методику отбора материала;
4) очертить источники словарного материала;
5) наметить возможные подходы к композиции словника;
6) разработать структуру словарной статьи;
7) выявить наиболее презентабельные способы графического оформления словарной статьи;
8) установить перечень грамматических, стилистических и социолингвистических характеристик, обязательных для отражения в словарной статье и язык их подачи;
9) упорядочить типы словарных помет, уточнить их содержание, определить их место, порядок их следования и способы и язык их представления в структуре словарной статьи;
10) предложить наиболее соответствующие социолекту способы подачи фразеологизмов в словнике;
11) разработать типы переводных дефиниций применительно к специфике регистрируемого материала;
12) очертить те сведения, которые необходимо включать в историко-этимологическую и/или дериватологическую справку;
13) установить назначение и место иллюстративных примеров, необходимость и способы их перевода;
14) систематизировать отсылки;
15) выяснить оптимальные пределы использования сокращений и символов в тексте словарной статьи [Коровушкин, 2006, с. 636637].
Подводя итог, можно утверждать, что социолектная лексикография «накопила достаточный опыт для формирования своей методологии, собственного лексикографического понятийного аппарата, методики сбора и описания социолектных единиц, большой корпус уже лексикографически обработанного социолектного материала, более 150 изданных социолектных словарей различных типов и сделала значительные шаги в теоретическом осмыслении своих перспектив» [Коровуш-кин, 2004 б, с. 59].
Стремясь отразить все особенности функционирования слова, лексикограф должен обладать способностью видеть будущего читате-
ля словаря, должен разглядеть существенные характеристики за теми, которые проявляются при сиюминутном восприятии слова. Задача лексикографа, по справедливому утверждению Б.П. Григорьева, - «смотреть на свой труд глазами будущих поколений, постоянно работать над проблемами “словарной геронтологии”» [Григорьев 1977, с. 17].
Библиографический список
1. Апажев, М.Л. Лексикография: теория и практика [Текст]. - Нальчик : Эльбрус, 2005.
2. Береговская, Э.М. О современном состоянии русской социодиалектной лексикографии [Текст] I Э.М. Береговская II Босьмые Поливановские чтения: сб. ст. - Смоленск : СмолГУ, 2007. - Ч. 3. - С. 2І5-222.
3. БСРЖ - Мокиенко, Б.М. Большой словарь русского жаргона [Текст] I Б.М. Мокиенко, Т.Г. Никитина.
- СПб. : Норинт, 2000.
4. Быков, В. Русская феня. Словарь современного интержаргона асоциальных элементов [Текст] I Б. Быков. - Смоленск : ТРАСТ-ИМАКОМ, І994.
5. Быков, В.Б. Лексикологические и лексикографические проблемы исследования русского субстандарта [Текст] : автореф. дис. ... д-ра филол. наук I Б. Б. Быков. - М., 200І.
6. Григорьев, В.П. Поэт и слово [Текст] I Б.П. Григорьев. - М. : Просвещение, І977.
7. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. [Текст] I Б.И. Даль. - М. : ТЕРРА, 2000.
8. Дубичинский, В.В. Лексикография русского языка [Текст] I Б.Б. Дубичинский. - М. : Наука : Флинта, 2009.
9. Дубягина, О.П. Современный русский жаргон уголовного мира [Текст] I О.П. Дубягина, Г.Ф. Смирнова. - М. : Юридическая литература, 200І.
10. История русской лексикографии [Текст] I отв. ред. Ф.П. Сороколетов. - СПб. : Наука, 200І.
11. Карпова, О.М. Словари языка писателей [Текст] I О.М. Карпова. - М. : МПИ, І989.
12. Кёстер-Тома, З. Стандарт, субстандарт, нонстан-дарт [Текст] I З. Кестер-Тома II Русистика. - І993.
- № 2. - С. І5-3І.
13. Коровушкин, В.П. Одноязычные словари русского лексического просторечия [Текст] I Б.П. Коровуш-кин. - Череповец, с. ЧГУ, 2004 а.
14. Коровушкин, В.П. Субстандартная лексикография как автономная отрасль языкознания: основные понятия и словари [Текст] I Б.П. Коровушкин II Социальные варианты языка-III: матриалы меж-дунар. науч. конф. - Н. Новгород, с. НГЛУ им. Н.А. Добролюбова, 2004 б. - С. 56-59.
15. Коровушкин, В.П. Основы контрастивной социо-лектологии [Текст] I Б.П. Коровушкин. - Череповец : ЧГУ, 2005 б. - Ч. I, II.
16. Коровушкин, В.П. Основные современные англорусские и русско-английские словари лексическо-
го просторечия [Текст] I Б.П. Коровушкин II Слово в словаре и дискурсе, с. сб. науч. ст. - М. : Элпис. 2006. - С. 625-638.
17. Липатов А.Т. Региональный словарь русской субстандартной лексики. Йошкар-Ола, Республика Марий Эл. - М. : Элпис, 2009.
18. Морковкин, В.В. Русские агнонимы (слова, которые мы знаем) [Текст] I Б.Б. Морковкин, А.Б. Морковкина. - М.: ГИРЯ им. А.С. Пушкина, І997.
19. Новикова, Т.С. Словари русского субстандарта II Русский язык за рубежом. - № 5. - 2007. - С. І0І-105.
20. Плуцер-Сарно, А. Библиография словарей «воровской», «офенской», «разбойничьей», «тюремной», «блатной», «лагерной», «уголовной» лексики, изданных в России и за рубежом за последние два столетия [Текст] I А. Плуцер-Сарно II Логос. - М., 2000. - Бып. 2. С. 222-226.
21. Плуцер-Сарно, А. Большой словарь мата [Текст] I А. Плуцер-Сарно. - СПб. : Лимбус Пресс, 200І. -Т. 1.
22. Рябичкина, Г.В. Проблемы субстандартной лексикографии английского и русского языков: теоретический и прикладной аспекты [Текст] : автореф. дис. ... д-ра. филол. наук I Г.Б. Рябичкина. - Пятигорск, 2009.
23. Саляев, В.А. Русский сленг. История. Словотворчество. Словарное описание [Текст] I Б.А. Саляев. -Орёл : ОРАГС, 2007.
24. Смирнова, О.В. История становления англоязычной просторечной лексикографии (XVI-XX вв.) [Текст] : автореф. дис. ... канд. филол. наук I О.Б. Смирнова. - Л., І986.
25. СРНГ - Словарь русских народных говоров [Текст] I гл. ред. Ф.П. Филин (вып. І-23), Ф.П. Сороколетов (вып. 24-36). - М.; Л.; СПб. : Наука, І965-2002.
- Бып. І-36.
26. Хомяков, В.А. Обзор основных одноязычных словарей английского просторечия (часть 1) [Текст] I Б.А. Хомяков II Лингвистические исследования. Проблемы лексикологии, лексикографии и прикладной лингвистики. - М. : ИЯ АН СССР, І978.
- С. 225-239.
27. Хомяков, В.А. Обзор основных одноязычных словарей английского просторечия (часть 2) [Текст] I Б.А. Хомяков II Лингвистические исследования. Диахрония и типология языков. - М. : ИЯ АН СССР, І980. - С. 2ІІ-223.
28. Хомяков, В.А. Об одной «запретной» зоне в советской лексикографии [Текст] I Б.А. Хомяков II Лексика и лексикография: сб. науч. тр. - М. : ИЯ АН СССР, І99І. - С. І6І-І69.
29. Хомяков, В.А. Краткий курс истории советского новояза (І9І7-І992). Записки социолингвиста [Текст] I Б.А. Хомяков. - Бологда : БГПУ: Русь, 2003.
30. Хомяков, В.А. Краткий курс истории советского новояза (І9І7-І992). Записки социолингвиста [Текст] I Б.А. Хомяков. - Бологда, 2003.
31. Шимчук, Э.Г. Русская лексикография [Текст] I Э.Г Шимчук. - М. : МГУ им. М.Б. Ломоносова, 2003.
