CC BY
42
УДК 630*79:332.12 A.A. ИЗМЕСТЬЕВ
кандидат экономических наук, старший преподаватель Байкальского государственного университета экономики и права, г. Иркутск e-mail: izm77@rambler.ru
ФОРМИРОВАНИЕ КЛАСТЕРОВ В СВЕТЕ ЗАКОНОМЕРНОСТЕЙ РЕГИОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ*
Раскрываются закономерности трансформации пространственной организации экономики России в условиях глобализации. Обоснован тезис о том, что без участия в глобальных обменах и управлении потоками ценностей открытость территории не означает наличие на этой территории полноценного кластера. Сделан вывод об отсутствии в Иркутской области полноценного лесопромышленного кластера, подкрепленный анализом количественных данных.
Ключевые слова: пространственная организация экономики, геоэкономи-ческое пространство, региональный кластер, лесопромышленный сектор.
В настоящее время Россия переживает существенную трансформацию пространственной организации экономики. Прежняя организация сложилась как результат планомерного строительства единого народнохозяйственного комплекса государства, представлявшего собой автономный хозяйственный организм. С исчезновением железного занавеса автономия народнохозяйственного комплекса под воздействием глобализации нарушилась, пространственная организация экономики России вступила в стадию глубокой и масштабной фрагментации.
В статье В. Княгинина и П. Щедровиц-кого, посвященной обоснованию территориального аспекта промышленной политики современной России, раскрываются законы «региональной революции», которые действуют в глобализованном мире и приводят к становлению новой региональной иерархии1. При выработке государственной региональной и промышленной политики необходимо учитывать действие следующих законов, отражающих предпосылки и углубляющих понимание сущности кластерного развития:
1. Локальные замкнутые региональные рынки не входят в новую пространственную организацию глобализованного мира. Ситуация не может быть исправлена никакими масштабными инвестициями в основные
фонды и социальную сферу, передачей этим регионам части административных функций до тех пор, пока не будет решена задача интеграции данных регионов в глобальный рынок. Интегрироваться в глобальный рынок — значит начать участвовать в управлении мировыми потоками.
2. В глобализованном мире в лучшем положении находится не тот, кто производит товары, а тот, кто управляет их потоками, кто привлекает финансы, права, наиболее квалифицированные кадры, кто придумывает и распространяет технологии. Для территории способность влиять на глобальный обмен людьми, технологиями, информацией, финансами конвертируется в стоимость активов, к которой добавляется своеобразная региональная рента: возможность более эффективно и диверсифицированно распорядиться финансами, получить большую плату за рабочую силу, обеспечить большую ликвидность недвижимого имущества и т.д.2 В мировой экономике центрами становятся не столицы обширных по территории государств, а финансовые и торговые узлы. Потенциал территории определяется не ее природными богатствами, а способностью связывать и направлять мировые потоки. Управлять потоками — значит присваивать инфраструктуры, по которым «прокачиваются» мировые ресурсы.
* Печатается при поддержке гранта РНП 2.1.3.2691 «Разработка форм и механизмов территориально-отраслевой организации лесного сектора в условиях многоукладной экономики».
© АА. Изместьев, 2008
В. Княгинин и П. Щедровицкий указывают на наличие в геоэкономическом пространстве определенной иерархии. Так, регионы-производители технологий доминируют над регионами-производителями товаров. Торговые регионы доминируют над промышленными. Главными являются регионы-финансо-вые центры, в которых сосредоточивается функция управления глобальным обменом и оценки циркулирующих в них ценностей.
3. Одновременно отдавая и принимая активы, территории в геоэкономическом пространстве имеют разный баланс обмена. Данный баланс должен быть более информативным, чем традиционные торговый и платежный баланс. Он должен характеризовать обмен в разрезе номенклатуры обмениваемых ценностей. В первую очередь это движение людей, а также финансовых ресурсов. Состояние баланса и номенклатура обмениваемых ценностей характеризуют статус региона — его рыночные позиции. Пока такой «геоэкономический баланс», отражающий положение территории на открытом рынке, не составлен ни для России в целом, ни для ее отдельных регионов. Во многом это связано с устаревшей системой статистики, сформировавшейся еще в эпоху национальной замкнутости государств и фиксирующей в основном движение товаров и финансов.
4. Государственные институты лишь отчасти управляют новой регионализацией мира. Его новая геоэкономическая иерархия — во многом результат действий хозяйствующих агентов глобального рынка. Именно они размещают в пространстве открытого рынка свои активы, добиваясь их наивысшей совокупной стоимости. Поэтому для огромного количества регионов единственным реальным шансом изменить свои рыночные позиции в глобальной экономике часто является привлечение внешних инвестиций, включение региона в данную экономику на условиях, определяемых корпоративными и технологическими стратегиями инвесторов3.
М. Портер описал этот процесс следующим образом: «К наиболее важным решениям, принимаемым интернациональными компаниями, относится выбор страны, в которой будет базироваться каждый из
видов деятельности. Компания может иметь различные страны базирования для различных видов деятельности или сегментов. В конечном счете конкурентные преимущества формируются в стране базирования... У компании нет другого выхода, кроме как переводить свое базирование в страну, стимулирующую инновации и обеспечивающую самую благоприятную среду для конкурирования на международном уровне. Полумер здесь нет: команда управленцев также должна менять свою дислокацию»4.
Современная экономическая наука связывает участие территории в глобальном обмене с кластерной формой территориально-отраслевой организации производства. Регион, производство в котором сформировано по кластерному принципу, называют сетевым. Сетевая организация экономического пространства является проекцией производственных сетей на территорию — так называемые сети, привязанные к месту (networks of place). Она основана на том, что включает в себя автономные и взаимозаменяемые звенья — производственные комплексы и предприятия.
Экономическая мощь сетевого региона определяется не объемами производства, а мобилизационным ресурсом всей сети, ее общим влиянием на глобальный обмен. Эффект мобилизации сети позволяет быстрее и более гибко реагировать на изменения в системе глобального обмена. Networks of place формируют своеобразную «матрицу капитализации», которая обеспечивает «дооценку» активов, попадающих в сетевой регион: перемещение на его территорию дает работнику возможность повысить стоимость своей рабочей силы; формирование сети предприятий позволяет повысить стоимость земли, на которой они размещены, и т.д. Сетевой регион тем самым добавляет к капиталу размещенных в нем предприятий своеобразную «территориальную маржу».
Неотъемлемый атрибут кластера — его конкурентоспособность в мировом хозяйстве. Кластер, таким образом, открыт для глобального рынка и является частью мировой экономики. Однако без участия в глобальном обмене и управлении потоками ценностей открытость территории, даже
будучи закрепленной в публично-правовой интеграции государств и регионов в зоны свободной торговли и экономические союзы, не означает наличие на этой территории полноценного кластера. В частности, отмечают В. Княгинин и П. Щедровицкий, невзирая на огромные средства, направляемые ЕС на развитие юга Италии, не удалось сократить отставание данного региона от северных районов страны. Присоединение к ЕС Великобритании и Греции также не привело к автоматическому решению региональных проблем этих стран.
М.В. Николаев приводит перечень отличительных признаков, которыми должен обладать кластер5:
- его доля на рынке соответствующей продукции (национальном и мировом) превышает среднюю долю экономики региона (ВРП) на этом рынке;
- темп прироста продукции кластера превышает средний темп прироста ВРП;
- конкурентоспособность кластера с учетом удельных затрат и качества продукции не уступает конкурентоспособности соответствующих секторов экономики других стран и регионов;
- происходит устойчивое кооперирование отраслей, входящих в кластер, формирование на этой основе агломерационных процессов, ВИК и сетевых форм организаций;
- развитие информационных и маркетинговых связей между предприятиями кластера осуществляется на основе современных технологий, в рамках межрегиональной экономической интеграции формируются недостающие звенья цепочки создания стоимости, общие стандарты производства, поставок и управления, активно развиваются кластерные бренды.
Все сказанное выше приводит к постановке вопроса: можно ли констатировать наличие лесопромышленного кластера в Иркутской области?
Таблица 1
Количественные параметры функционирования лесопромышленного сектора России
и Иркутской области в 2006 и 2007 гг.
Показатель 2006 2007
Россия Иркутская область Россия Иркутская область
абсо- лютная величи- на темп прироста к предыдущему году, % абсолютная величина (в % к РФ) темп прироста к предыдущему году, % абсо- лютная величи- на темп прироста к предыдущему году, % абсолютная величина (в % к РФ) темп прироста к предыдущему году, %
Заготовка древесины, млн м3 133,5 2,1 21,7 (16,3) 3,8 153,8 15,2 23,7 (15,4) 9,2
Производство пиломатериалов, млн м3 22,1 0,3 2,6 (11,8) 7,0 23,2 5,0 3,6 (15,5) 38,5
Производство древесностружечных плит, тыс. усл. м3 4 600 16,9 157 (3,4) -8,0 5 261 11,5 194,1 (3,7) 23,6
Производство древесноволокнистых плит, млн усл. м2 373 -0,5 35,6 (9,5) 27,0 402 7,8 41,2 (10,2) 15,7
Производство фанеры, тыс. м3 2 600 1,7 153,3 (6) 3,2 2 763 5,7 168 (6,1) 9,7
Производство целлюлозы товарной, тыс. т 2 380 -2,1 1 347,2 (56,6) 4,0 2 418 1,6 1 430,5 (59,2) 6,2
Производство бумаги, тыс. т 4 005 0,1 2 (0,05) -15,3 4 063 0,6
Производство картона, тыс. т 3 400 10,3 232,4 (6,8) 5,5 3 496 2,9
Индекс промышленного производства, % 103,9 107,0* 106,3 102,0
* По полному кругу предприятий.
В приведенном ранее перечне отличительных признаков кластера первые два являются внешними, количественными. Остальные три признака качественные, характеризующие системные свойства кластера. В табл. 1, составленной по материалам сайтов Росстата, Минпромторга России, администрации Иркутской области, дана количественная информация о функционировании лесопромышленных секторов России и Иркутской области.
Доля Иркутской области в общероссийском производстве лесобумажной продукции практически по всем ее наименованиям (кроме бумаги) значительно превышает удельный вес ВРП области в суммарном ВРП России (1,45% в 2006 г.)6. Динамика производства, наблюдавшаяся в 2006 г. как по России, так и по Иркутской области, была неоднозначна. В Иркутской области по большинству
наименований продукции темпы прироста производства были ниже темпов прироста промышленности в целом. В 2007 г. по всем товарным позициям прирост лесопромышленного производства области превысил общий прирост промышленности.
Описание количественных параметров функционирования лесопромышленного сектора Иркутской области можно дополнить характеристикой экспорта лесобумажной продукции. В табл. 2 показаны объемы экспорта отдельных наименований лесобумажной продукции и доля экспорта в производстве соответствующих наименований.
Приведенные в табл. 2 данные наглядно свидетельствуют об экспортной ориентации лесопромышленного сектора Иркутской области. Будучи рассмотрена отдельно, экспортная ориентация территории выступает одним из внешних признаков кластера.
Таблица 2
Динамика экспорта лесобумажной продукции из Иркутской области в 2002—2005 гг.
Наименование продукции Произведено Поставлено на экспорт В % к произведенному
2002 2003 2004 2005 2002 2003 2004 2005 2002 2003 2004 2005
Круглый лес*, тыс. м3 19 300 19 500 21 800 20 900 5 602 5 242 5 358 6 033 29,0 26,9 24,5 28,8
Пиломатериалы, тыс. м3 1 436 1 602 2 059 2 461 976 1 177 1 421 1 815 67,9 73,4 69,0 73,7
Фанера, тыс. м3 127,0 121,3 149,1 155,0 107,0 97,7 113,2 105,9 84,2 80,5 75,9 68,3
Древесноволокнистые плиты, млн усл. м2 30,2 26,9 20,7 28,0 0,3 0,8 0,4 1,0 3,8 1,4
Древесностружечные плиты, тыс. усл. м3 109,0 137,2 167,7 170,0
Целлюлоза товарная, тыс. т 1 195,0 1 258,0 1 286,0 1 295,0 1 067,0 1 072,7 964,3 1 035,0 89,2 85,2 75,0 79,9
Картон, тыс. т 195,0 203,7 217,5 212,0 175,0 170,0 170,7 155,2 87,2 83,4 78,5 73,2
* Объем производства круглого леса указан по расчетным данным агентства лесного хозяйства и администрации Иркутской области.
Таблица 3
Структура экспорта и импорта лесобумажной продукции в торговле Российской Федерации с Китаем в 2000—2004 гг., %
Наименование продукции Экспорт Импорт
2000 2001 2002 2003 2004 2000 2001 2002 2003 2004
Лесоматериалы круглые 53,2 45,2 56,6 63,3 67,4 - - - - -
Пиломатериалы 2,5 2,9 3,8 4,7 5,1 - - - - -
Фанера клееная - - - - 0,1 3,6 7,9 4,2 0,4 1,0
Древесностружечные плиты - - - - - 9,1 36,8 29,6 5,1 5,3
Древесноволокнистые плиты 0,1 0,1 0,2 0,4 0,2 9,1 5,3 4,2 1,2 3,8
Целлюлоза товарная 32,3 24,2 21,2 23,4 20,8 - - - - -
Бумага, картон и изделия из них 10,6 6,5 5,7 7,8 5,5 72,7 47,4 62,0 72,0 45,6
Прочая продукция 1,3 21,0 12,5 0,5 0,9 5,5 2,6 - 21,3 44,3
Что касается качественных признаков, которым должен удовлетворять кластер, то лесопромышленный сектор области выглядит гораздо менее убедительно. Не вдаваясь в подробные описания, следует констатировать отсутствие устойчивого кооперирования лесопромышленных отраслей и производств, общих стандартов производства, поставок и управления, неразвитость информационных и маркетинговых связей между предприятиями.
Таким образом, лесопромышленный сектор Иркутской области открыт для глобального рынка, а степень локализации лесопромышленного производства на территории области высока. Однако признаков участия региона в глобальном обмене и управлении потоками ценностей пока не наблюдается.
Неудовлетворительность «геоэкономи-ческого баланса» России можно проиллюстрировать на примере структуры взаимной торговли лесобумажной продукцией с ключевым торговым партнером Иркутской области — Китаем7 (табл. 3).
Из данных табл. 3 видно, что в структуре поставок лесоматериалов из Российской Федерации в Китай превалируют лесоматериалы круглые, доля которых за анализируемый период постоянно росла — с 45,2% в 2001 г. до 67,4% в 2004 г. Доля пиломатериалов в структуре экспорта также увеличилась — с 2,5% в 2000 г. до 5,1% в 2004 г.
Несмотря на физический рост объемов экспорта целлюлозы, ее доля в структуре экспорта снизилась соответственно с 32,3 до 20,8%.
Что касается экспорта бумаги и картона, то их доля снизилась с 10,6% в 2000 г. до 5,5% в 2004 г. При этом надо иметь в виду, что в рассматриваемой группе продукции основная доля (78%) приходилась на наиболее дешевые виды — бумагу газетную и крафтлайнер.
Приведенные данные, несмотря на положительный торговый баланс, не позволяют считать структуру экспорта в КНР эффективной и прогрессивной, так как в нем преобладают поставки необработанной круглой древесины, а также поставки продукции первичной механической и химической переработки древесины (пиломатериалов и целлюлозы).
В импорте лесопродукции из КНР наметились серьезные изменения. Если вплоть до 2002 г. можно было говорить практически об односторонних поставках лесопродукции из РФ в КНР, то в 2003 и 2004 гг. в импорте резко возросли поставки бумаги, картона и изделий из них, доля которых в 2003-2004 гг. составляла около 90%.
Средние контрактные цены экспортируемой из Иркутской области лесопродукции ниже мировых. По данным ФАО, средняя цена экспортируемого в Японию круглого леса составляла в 2005-2006 гг. 126-130 дол. США за 1 м3, в Китай — 102,5-114,0 дол. за 1 м3. Лес из Иркутской области в то время продавался по 53-73 дол. в Китай и 61-89 дол. за 1 м3 в Японию. Цена на импортируемые пиломатериалы в Японии составляла 265-302, в Китае — 242-262, в Ирландии — 180-365 дол. за 1 м3, что также значительно выше, чем цена на поставляемые из Иркутской области пиломатериалы (180-243, 87-159 и 164-280 дол. за 1 м3 соответственно). Цена приобретаемой по импорту товарной целлюлозы в Китае составляла 427-494 дол. за 1 т, в Ирландии — 777-796 дол. при средней контрактной цене поставляемой из Иркутской области целлюлозы 304-405 дол. за 1 т.
Те из российских регионов, которые в силу разного рода причин не смогли интегрироваться в систему глобального обмена, стремительно теряют свой главный актив — людей, «вымываемых» миграционными процессами в те районы, где рабочая сила оценивается выше. Суммарные миграционные потери Иркутской области за 2000-2005 гг. составили 24,6 тыс. чел. Из числа выехавших в 2005 г. за пределы области 95% выехали в другие регионы страны, преимущественно в Центральный федеральный округ, 5% — в другие страны. При этом 75% составляли лица трудоспособного возраста8.
В условиях глобализации для стран важно иметь не только конкурентоспособные технологии и фирмы, но и, главное, регионы, способные принять эти технологии и фирмы. Экономическая мощь региона теперь зависит не столько от валовых объемов производства и наличия природных ресурсов, сколько от обладания центрами, управляющими потоками на глобальном рынке.
Неотъемлемым институтом лесного кластера, обеспечивающим адекватную оценку лесопродукции и контролирующим ее потоки, должна стать лесная товарная биржа. В Иркутской области уже несколько лет функционирует Байкальская лесная товарная биржа. По итогам ее работы за 2007 г. проведено 47 торговых сессий, на которых заключено 339 сделок на сумму более 1 405,6 млн р. и реализовано более 680,6 тыс. м3 лесоматериалов. Столь незначительный объем проходящих через биржу лесоматериалов не позволяет ей выполнять указанные выше задачи.
В настоящее время ведущие российские специалисты видят новую роль территорий в свете идей устойчивого развития9. Они должны стать организаторами расширенного воспроизводства общественной жизни и хозяйства методами обустройства территории и развития инфраструктуры на основе системного планирования и управления.
Целью регионального развития должно стать создание устойчивых самовоспро-изводящихся территориальных сообществ по принципу «это место должно быть желанным для жизни». В свете раскрытых закономерностей регионального развития
задачи региональных властей заключаются в выявлении и развитии конкурентных преимуществ территорий, согласовании интересов всех участников регионального кластера, создании условий и объединении фрагментов региональной экономики вокруг ключевой конкурентоспособной деятельности.
Примечания
’ Княгинин В., Щедровицкий П. Территориальная проекция промышленной политики в России: кто оплатит издержки глобализации // http://www. archipelag.ru / agenda / povestka / evolution/formula / projection.
2 Там же.
3 Там же.
4 Портер М. Конкуренция. СПб.; М.; Киев, 2003. С. 204.
5 Николаев М.В. Кластерная концепция эффективной интеграции регионов в глобальную экономику // http://www.m-economy.ru/art.php3?artid=20665.
6 http://www.gks.ru.
7 Концепция развития лесопромышленного комплекса Иркутской области на период 2006—2015 гг. / Администрация Иркутской области, 2006 г.
8 Областная государственная программа по оказанию содействия добровольному переселению в Иркутскую область соотечественников, проживающих за рубежом, на 2007—2012 гг. (проект). Иркутск, 2006.
9 Пчелинцев О.С. Региональная экономика в системе устойчивого развития. М., 2004.
УДК 330.44 A.C. МАРАХОВСКИИ
ББК 65в631 кандидат физико-математических наук, доцент
Ставропольского государственного университета
e-mail: marahov@yandex.ru
ДИНАМИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ МЕЖОТРАСЛЕВОГО БАЛАНСА СО СЛУЧАЙНЫМ ВОЗМУЩЕНИЕМ В ВЕКТОРЕ КОНЕЧНОГО СПРОСА
Представлена динамическая межотраслевая модель В. Леонтьева, в которой конечный спрос имеет случайную составляющую. Рассмотрены варианты моделирования макроэкономической системы в зависимости от распределения спектральной плотности конечного спроса. Приведена методика оценки статистической точности ВВП, возмущенного случайным конечным спросом.
Ключевые слова: межотраслевой баланс, ВВП, макросистема, конечный спрос.
Традиционно в математической эконо- модели, в которых не учитывалось влияние
мике рассматриваются детерминированные неопределенных факторов. Вместе с тем
динамические модели балансового типа, т.е. функционирование реальных макроэконо-
© А.С. Мараховский, 2008
