CC BY
195
ФИЛОСОФИЯ
Вестн. Ом. ун-та. 2012. № 1. С. 16-23.
УДК 141.82
В. П. Безбородов
ФОРМАЦИОННЫЕ ОСНОВАНИЯ РАСПАДА СССР И МОДЕРНИЗАЦИИ РОССИИ
Рассматриваются формационные основания распада СССР и модернизации постсоветской России в свете современной глобальной переходной эпохи. В общем плане дается представление о понятиях «формация», «цивилизация», «глобальная переходная эпоха», «социализм». Выясняются особенности современной эпохи, заключающиеся в переходе от формационной к цивилизационной идентичности. Отношения собственности из базисных трансформируются в зависимые от культурноинформационных, правовых и властных отношений. Определяющая роль общественного бытия постепенно замещается определяющей ролью общественного сознания, классовая идеология уступает место общенациональной.
Ключевые слова: эпоха, формация, цивилизация, большой цикл всемирной истории, малый цикл всемирной истории, глобальная переходная эпоха, социализм, модернизация России.
Для комплексного рассмотрения причин распада СССР и анализа специфики современных проблем трансформации постсоветской России следует взглянуть на эти вопросы с более широких социовремен-ных и социопространственных позиций. Как говорил Ленин, нельзя решать «частные» вопросы, не решив вперед «общих». Современный мир вступил в глобальную эпоху перехода от формационной к цивилизационной определенности, поэтому сначала несколько слов о формации, цивилизации и глобальной переходной эпохе.
Понятие формации в литературе используется в двух значениях -узком и широком смысле слова. В узком смысле К. Маркс говорит о формации, когда пишет, что «в общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения - производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет... реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания» [1]. В широком смысле слова Маркс использует понятие формации, когда распространяет его на первобытное и коммунистическое общество. Он выделяет три формации: первобытнообщинную, экономическую и коммунистическую. Есть существенные различия между экономической формацией и первобытной. В экономической формации существуют классы, частная собственность, государство, политика, право, монотеистическая религия, современный тип личности и т. д.
Первобытная формация, кровнородственная община с присваивающей экономикой, возникла около 55 тыс. лет назад. На протяжении более 40 тыс. лет не было классов, частной собственности и других перечисленных выше основных компонентов формации. Только в сельской общине, возникшей всего 10 тыс. лет назад в результате неолитической революции, когда стали шлифовать камень и появилась мотыга для обработки земли, формируются собственность, различия в уровне жизни и т. д. Каменные орудия (ножи, топоры, наконечники
© В.П. Безбородов, 2012
копий) в кровнородственной общине не следует относить к какой-либо собственности, потому что они изготавливались предками людей задолго до появления общества на протяжении более миллиона лет, когда еще не было речи. Их изготовление не требовало больших физических и временных затрат. В связи с этим мы можем говорить о доформационном этапе развития в первобытном обществе и, вероятно, в будущем о постформационном этапе развития информационного общества.
Понятие цивилизации имеет несколько смыслов. Первое значение связано с именами Н. Данилевского, П. Сорокина и
А. Тойнби, которые понимают под цивилизацией социальный организм, проходящий определенные этапы становления, роста, зрелости, угасания и гибели. Каждая цивилизация характеризуется своим специфическим набором социокультурных духовно-нравственных ценностей, традиционных ориентиров и установок, «каждая цивилизация обладает своим типом культуры» [2]. Второй смысл цивилизации связан с появлением институтов государства, права, мировых религий, переходом от первобытного общества к цивилизованному. Третье понятие цивилизации представлено О. Шпенглером в книге «Закат Европы», в которой он противопоставляет культуру и цивилизацию. Под цивилизацией О. Шпенглер имеет в виду технический прогресс, а под культурой - падающее нравственное и духовное состояние общества [3]. В данной статье мы прежде всего используем значение цивилизации в смысле социального организма, обладающего устойчивым набором социокультурных духовно-нравственных ценностей, традиционных ориентиров и установок.
В истории человечества, опираясь на марксову периодизацию исторического процесса, мы выделяем два цикла - большой и малый. Большой цикл развития включает в себя всю историю общества (первобытную, экономическую и коммунистическую формации), малый - только экономическую формацию (Античность, феодализм и капитализм). Детальный анализ периодизации исторического процесса Маркса представлен в работе [4]. Соответственно циклам существуют две глобальные переходные эпохи. Первая -от дикости к цивилизации приводит к появлению государств, философии, науки, мировых религий, самосознания, современного типа личности. Вторая разворачивается в ХХ-ХХ1 вв. и связана, по К. Марксу, с переходом от экономической формации к коммунистической, от пре-
дыстории к действительной истории. В это время отношения собственности из базисных трансформируются в зависимые от культурно-информационных, правовых и властных отношений. Определяющая роль общественного бытия постепенно замещается определяющей ролью общественного сознания, классовая идеология уступает место общенациональной.
В настоящее время происходит смена эпохи модернизма эпохой постмодерна, связанная с ростом сложности, неопределенности, хаосомности, непредсказуемости, разнонаправленности, противоречивости и иррациональности. Одновременно происходит обострение глобальных проблем: демографической, войны и мира, экологической, энергетической, сырьевой, ядерного разоружения и т. д. Решению глобальных проблем в условиях постмодернистской эпохи, на наш взгляд, может способствовать смена парадигмы отношений между личностью и обществом. Приоритет прав личности необходимо заменить приоритетом прав общества, прав культуры. Ориентация на приоритет прав общества традиционно имеет место в странах восточной цивилизации. Видимо, не случайно в последние десятилетия мы наблюдаем в этом регионе самые высокие темпы развития в мировой экономике (Индия, Китай, Япония, Южная Корея, Тайвань, Сингапур, Малайзия и др.).
О существовании двух фундаментальных переходных эпох в истории человечества говорили О. Тоффлер, К. Ясперс и другие ученые. Тоффлер писал: «Происходящие сегодня события шире, глубже и важнее, чем индустриальная революция. Настоящий момент представляет собой не более и не менее чем второй “великий раскол” в человеческой истории, сравнимый по значимости только с первым расчленением исторической целостности -переходом от варварства к цивилизации» [5]. Аналогичное мнение мы встречаем у Ясперса, когда он говорит о двух самых глубоких сдвигах в истории человечества, называя эти периоды «осевым временем». Первое осевое время он связывает с VIII-II в. до н. э., а второе - с XX в. [6].
Анализу предпосылок краха СССР и особенностей эволюции постсоветской России, по нашему убеждению, будет способствовать обращение к концепции социализма К. Маркса. Общепринятым представлением в отечественной литературе было мнение о том, что советский социализм построен в полном соответствии с марксистско-ленинской теорией. «Социалистический рай Маркса препод-
носился нам как общество людей, которые отдали свою свободу в обмен на равенство, это люди, которые удовлетворены в материальном смысле, но утратили свою индивидуальность и превратились в миллионы роботоподобных автоматов». В связи с данным заблуждением вполне уместно привести мнение Э. Фромма: «Ирония истории состоит в том, что, несмотря на доступность информации, в современном мире нет пределов для искажений и неверных толкований различных теорий. Самым ярким примером этого рода является то, что сделано с учением К. Маркса» [7, с. 376].
Во-первых, представления о социализме К. Маркса отличаются от взглядов Ф. Энгельса и В.И. Ленина, которые связывают социализм с общественной собственностью на средства производства, плановой системой, централизованным управлением экономикой и т. д. По Марксу, в социалистическом обществе нет места для плановой системы, общественной собственности, государственного
управления экономикой. Вполне возможно, что сами классики тогда не придавали этим различиям какого-либо существенного или даже несущественного значения. Но сейчас для понимания новой духовнополитической ситуации эти различия важны. Если сравнивать советский «реальный социализм» с тем, что на самом деле писал Маркс о коммунизме, то получается, что реальный социализм соответствует данной Марксом характеристике грубого, уравнительного коммунизма, или утопического социализма. Такой коммунизм, говорит Маркс, «стремится противопоставить частной собственности всеобщую частную собственность». Этот коммунизм, «отрицающий повсюду личность человека, есть лишь последовательное выражение частной собственности. Для него общность - есть лишь общность труда и равенство заработной платы, выплачиваемой общинным капиталом, общиной как всеобщим капиталистом» [8]. Для Маркса личность при коммунизме обладает большей свободой, чем при капитализме. А свободной личность может быть только тогда, когда она материально и социально не зависит ни от другой личности, ни от государства. «Какое-нибудь существо,- пишет Маркс,- является в своих глазах самостоятельным лишь тогда, когда оно обязано своим существованием самому себе» [8, с. 125].
Во-вторых, искажения теории К. Маркса обусловлены отождествлением его взглядов с представлениями Ф. Энгельса
и В.И. Ленина по вопросу периодизации всемирно-исторического процесса. На самом деле, в отличие от Маркса, Энгельс и Ленин выделяют не три, а пять формаций (первобытное общество, рабовладение, феодализм, капитализм, коммунизм), при этом ставят их в один ряд. В таком случае не существует принципиальных различий в механизмах перехода от феодализма к капитализму и от вторичной экономической формации к третичной коммунистической формации, что, по К. Марксу, методологически некорректно.
Механизм перехода от старого к новому в рамках экономической формации был разработан в немецкой классической философии Г.В.Ф. Гегелем в виде закона перехода количественных изменений в качественные. Переход от старого качества к новому происходит всегда в форме скачка. Скачки могут быть одноактными или многоактными. Переход может быть кратковременным и сколь угодно длительным, когда мы имеем дело с многоактным скачком. Особенность скачка, по Гегелю, заключается в том, что не имеет смысла вопрос, как протекает скачок? Другими словами, не имеет смысла понятие «постепенного скачка». Принципиально иной механизм изменения качества существует в период глобальных переходных эпох. Здесь качественные изменения протекают постепенно, эволюционно.
Различия во взглядах на формационное членение истории между К. Марксом, с одной стороны, и Ф. Энгельсом, В.И. Лениным - с другой, обусловливают различия между ними в понимании противоречий капитализма и способов их разрешения при социализме. Так, Энгельс и Ленин считали, что основным противоречием капитализма является противоречие между общественным характером производства и частным способом присвоения. Соответственно, социализм Энгельс и Ленин трактуют как общество, основанное на общественной собственности, плановой системе и административном управлении. У Маркса ни в одном его произведении нет понятия основного противоречия капитализма. У него в «Капитале» есть понятие противоречия, выраженного в самой общей форме, которое «состоит в том, что капиталистическому способу производства присуща тенденция к абсолютному развитию производительных сил независимо от стоимости и заключающейся в последней прибавочной стоимости... тогда как, с другой стороны, его целью является сохранение существующей капитальной стоимости» [9, т. 3, с. 273].
Социализм Маркс понимает как переходную стадию от классово-антагонистической формации к коммунистической, как общество, основанное не на общественной, а на индивидуальной собственности, кооперации, рынке и конкуренции. Маркс писал, что «капиталистический способ присвоения. и капиталистическая частная собственность есть первое отрицание индивидуальной частной собственности, основанной на собственном труде. Но капиталистическое производство порождает с необходимостью естественного процесса свое собственное отрицание. Это - отрицание отрицания. Оно восстанавливает не частную собственность (и не общественную.- В.Б.), а индивидуальную собственность на основе достижений капиталистической эры: на основе кооперации и общего владения землей и произведенного самим трудом средствами производства» [9, т. 3, с. 773]. Здесь К. Маркс не называет индивидуальную собственность частной только потому, что под частной индивидуальной он понимает собственность, основанную на собственном труде ремесленника, крестьянина эпохи феодализма, которая отрицается капиталистической собственностью. Он говорит, что после уничтожения капиталистического способа производства «определение стоимости. становится важнее, чем когда бы то ни было» [9, т. 3, с. 927], а это возможно только в рыночной экономике.
Различия между классиками марксизма в понимании социализма отчасти обусловлены еще и тем, что Ленин жил и работал в России, которая была аграрной империей, в то время как Маркс последние 25 лет работы над «Капиталом» жил в самой развитой капиталистической стране в мире. В истории мировой цивилизации XIX в. был веком Англии. Когда в России только провозгласили об отмене крепостного права, в Лондоне в 1861 г. уже работало метро.
До 1917 г. Россия оставалась в основном аграрной феодальной империей. Более 80 % населения России проживало в селе. Три попытки реформирования села на началах частной собственности на землю, предпринятые Николаем I в первой половине XIX в., П. А. Столыпиным и Временным правительством в начале XX в., особого успеха не имели. Об этом свидетельствует тот факт, что около 80 % делегатов первого крестьянского съезда в мае 1917 г. (организованного Временным правительством и предложившего передать помещичью землю крестьянам в ча-
стную собственность) выступили против частной собственности. Они проголосовали за передачу помещичьей земли в общинную собственность. Временное правительство не решилось передать землю в общинную собственность.
В феврале 1917 г. в России началась буржуазно-демократическая революция.
Но поскольку необходимые для закрепления революции социально-экономические преобразования в стране Временным правительством не были проведены, то она, по сути, не состоялась. В результате в ноябре 1917 г. Советы захватили власть, осуществив политический переворот, который уже в декабре был подкреплен соответствующими социально-экономическими и политическими декретами большевиков. В итоге политический переворот перерос в большевистскую революцию.
Основная причина строительства в России примитивного, грубого, уравнительного социализма заключается в том, что страна была аграрной, где основная часть населения (крестьяне) мыслила уравнительными категориями. Это обусловлено тем, что крестьяне выполняли практически равную по квалификации работу: пахали, сеяли и убирали урожай. В итоге большевики, захватившие власть, смогли построить только грубый, уравнительный социализм, который к тому же был отягощен тоталитарным сталинским режимом. Однако даже такой социализм, благодаря сохранению социокультурных характеристик нации и соединению их с идеей коммунизма, позволил обеспечить до второй половины 1950-х гг. высокие темпы развития за счет «неслыханного энтузиазма народа» [10]. Успешной индустриализации СССР способствовало применение Сталиным тех же самых методов и резервов управления страной, которые использовал Петр I во время своего правления. По утверждению Э.С. Кульпина, Петр I ограничивал права народа на свободный выбор индивидуумом своей судьбы, принуждал к знаниям и технологической дисциплине как дисциплине военной, добился солидарности общества с государством, использовал потенциал патерналистского и меритократического характера власти, принуждал дворянство к несению бремени главной и коллективной ответственности за преобразования, не допускал приватизации прав государства одной социальной группой общества, ввел эффективную систему циркуляции правящей элиты. Правящее сословие было открыто на вход и выход: критериями входа стали техническая компетентность
и верность служения государственному делу. Школы и училища были открыты для всех сословий. Каждый офицер приобретал потомственное дворянство, а каждый классный чиновник - личное, начиная с VIII класса - потомственное [11].
О высоких темпах развития СССР свидетельствуют результаты конца 1950-х - начала 1960-х гг. Советский союз одержал победу в Великой Отечественной войне. К концу 1950-х гг. страна достигла военно-стратегического паритета с США, первенствовала в освоении космоса. По золотовалютному резерву мы занимали второе (после США) место в мире. В стране была создана самая надежная система социальной защиты трудящихся и т. д. Полностью солидаризируюсь с мнением Дмитрия Быкова, высказанным им по поводу оценки советского периода в передаче «Особое мнение» радио «Эхо Москвы» 10 ноября 2011 г., который, несмотря на острую критику со стороны своих коллег, считает, что реализованный большевиками «советский проект» был наиболее предпочтительным вариантом развития России после 1917 г. в сравнении со всеми другими предложениями кадетов, эсеров, монархистов, анархистов и т. д.
Обобщая тенденции мирового социально-политического процесса в начале второй половины XX в., русско-американский социолог Питирим Сорокин предложил в качестве стратегии развития отношений между США и СССР теорию конвергенции. В соответствии с данной теорией, развитые страны Запада будут заимствовать из опыта СССР систему социальной защиты трудящихся за счет развития общественных фондов потребления, а страны социализма будут внедрять рынок, частную собственность и конкуренцию.
Процесс постепенной социализации капитализма начался еще в первой половине XX в. в связи с кризисом 1929-1933 гг. Принцип невмешательства власти в экономику в США заменили кейнсианской теорией регулирования государством экономики. Не только в Америке, но практически во всех развитых капиталистических странах после Великой депрессии проводились социально-экономические реформы, направленные на внедрение государства в функционирование частного капитала, перераспределение доходов, создание правовых и социальных гарантий защиты интересов трудящихся.
После Второй мировой войны масштабы и направления социализации возросли. В результате на данный момент
практически все страны первого мира, или «золотого миллиарда», справедливо относятся к группе демократических правовых социальных государств. За последние 50 лет в этих странах произошли коренные качественные тектонические сдвиги в социальной структуре населения этих стран. Вместо 15 % среднего класса и 80 % трудящихся в начале XX в., в настоящее время средний класс составляет в США 60-65 %. В Германии, Японии, Скандинавских странах до 85 % населения имеют высокий средний уровень жизни. В остальных странах первого мира средний класс составляет 65-75 % населения. Кроме того, надо иметь в виду, что в странах «золотого миллиарда» 7080 % капитала принадлежит мелким и средним предпринимателям. В свою очередь, оставшийся крупный капитал на 60-70 % является ассоциированным, т. е. контрольные пакеты акций крупных корпораций принадлежат благотворительным, пенсионным, инвестиционным фондам: банкам, холдингам и трастам. Руководители этих фондов не являются собственниками денег, они лишь управляют ими. В инвестиционных фондах аккумулируются деньги практически всего населения страны. В производственном процессе крупного капитала имеет место разделение функций на три относительно самостоятельные части между собственниками капитала, топ-менеджерами
предприятий и советами директоров, определяющих бюджетную политику.
В странах «золотого миллиарда» в основном отсутствует главный признак капитализма - эксплуатация трудящихся, получение прибыли за счет неполной, частичной, оплаты труда рабочих. В этих странах базовую часть прибыли предприятия получают не за счет эксплуатации, а за счет инноваций (рационализации, внедрения новой техники, технологий и материалов, повышения эффективности менеджмента и маркетинга и т. д.). По сути, государства первого мира не являются капиталистическими в традиционном понимании капитализма, вернее их было бы называть посткапиталистическими.
К 1960-м гг. наша страна стала в основном индустриальной. К этому времени мы полностью исчерпали возможности развития уравнительного социализма. Если до 1960-х гг. на рубль, инвестированный в производство, мы получали 1,1 рубля отдачи, то с начала 1960-х гг. ситуация принципиально изменилась: производство в основной массе стало нерентабельным. Падение эффективности производства
было обусловлено сохранением уравнительных методов управления, присущих аграрному обществу в обществе индустриальном. В отличие от аграрного общества в индустриальном рабочие имеют качественно различную квалификацию 1,
2, 3, ..., 6-го разрядов, не говоря уже об инженерно-технических работниках. При этом даже сто рабочих 3-4-го разрядов не могут выполнить работу одного рабочего 6-го разряда, а зарплата между ними принципиально не различалась. В результате с 1960-х гг. пропадает стимул в повышении квалификации и росте производительности труда, сокращается инициатива, снижается творческий потенциал, пассионарность россиян. В начале 1960-х гг. на 1 рубль, инвестированный в производство, мы получали 90 копеек отдачи. В 1970-е гг. окупаемость инвестиций упала до 50 % В 1980-е этот показатель был еще ниже.
В середине 1960-х гг. для повышения эффективности производства были приняты постановления Правительства СССР и Пленума ЦК КПСС о переходе всех предприятий на полный хозяйственный расчет. Однако реформа провалилась, поскольку для ее реализации необходимо было провести приватизацию, перейти на рыночную экономику, частную собственность и конкуренцию. В СССР с 1960 по
1990 г. реально ничего не было сделано в плане приватизации из-за страха политической элиты потерять привилегии и власть. У нас не нашлось своего Ден Сяопина, благодаря которому Китай имеет самые высокие в мире темпы развития производства за последние 30 лет в результате перевода экономики на рыночные отношения. По этому поводу Ф. Фукуяма в 2007 г. заявил, что Китай и Япония сумели успешно соединить свои традиционные национальные культурные ценности с рыночной экономикой.
Несмотря на впечатляющие темпы развития Китая, наша страна не может развиваться по китайскому пути. Во-первых, потому, что связи с западной цивилизацией (экономические, социальные, культурные, конфессиональные) у нас гораздо шире, чем с восточной. Во-вторых, стартовые условия перехода на рыночную экономику в СССР и Китае принципиально различны. В конце 1970-х гг., когда Китай начал переход на рыночные отношения, производительные силы и уровень жизни населения в России были на порядок выше. Переход на рыночную экономику в Китае не был связан с резким падением уровня жизни основной массы
китайского населения, как это было в России в 1990-е гг.
Негативные результаты в советской экономике на протяжении трех десятилетий (с 1960 по 1990 г.) привели к полной растрате золотовалютного резерва. Страна оказалась должна около 100 млрд дол. и не в состоянии была оплачивать даже проценты по ранее набранным кредитам. К 1985 г., когда к власти пришел М.С. Горбачев, все экономические проблемы обострились до предела. Необходимо было реформировать экономику с учетом негативного опыта 1960-х гг., прежде всего переходить на рыночную систему. Но вместо этого началась суета с лозунгами - сначала «ускорение», потом «перестройка» и «гласность» -до тех пор, пока страна окончательно не обанкротилась. Я, в частности, солидарен с
В.Д. Зорькиным, председателем Конституционного суда РФ, который возлагает определенную ответственность за развал СССР на М.С. Горбачева [12].
Таким образом, в советской России следует выделить два этапа. Первый (до начала 1960-х гг.) - этап индустриализации. Второй этап (1960-1990-е гг.) из-за негативного тренда в экономическом развитии имел три названия: 1) развернутое строительство коммунизма, 2) развитой
социализм, 3) застой. Я же считаю, что этот период в целом был этапом регрессивного движения. В этом заключается основная причина развала СССР, поэтому я солидарен с позицией Б. В. Пастухова, что «ни диссидентское движение, ни прямое давление из-за океана не были сами по себе факторами, способными не то чтобы уничтожить СССР, но даже поколебать его равновесие» [13].
С 1991 г. начинается постсоветский период. По меткому выражению Леонида Радзиховского, это эпоха номенклатурного капитализма, связанная с желанием коммунистической элиты поменять власть на собственность. В этой эпохе следует выделить свои этапы. Первый период (с
1991 по 2000 г.) в формационном плане можно назвать этапом дикого капитализма. При переходе к рыночной экономике было допущено много ошибок, несмотря на определенные успехи в развитии демократии и свободы. Несправедливая приватизация, залоговые аукционы, гипертрофия индивидуализма привели к резкому социальному расслоению, обнищанию масс, маргинализации значительной части населения, падению производства, сокращению населения и продолжительности жизни, росту преступности, наркомании, утрате духовных ориенти-
ров, чувств патриотизма и национальной гордости, небывалому расколу общества.
Второй период (с 2000 г. по настоящее время) характеризуется неустойчивым равновесием, поскольку в стране практически нет качественных сдвигов в развитии высоких технологий. Увеличение ВВП происходит за счет роста цен на сырьевые ресурсы. «Эффективность» экономики покоится на «беспределе», «откатах» и «распилах» федерального бюджета.
Проблемы постсоветской России частично связаны с предшествующим тридцатилетним бездарным правлением нравственно переродившейся коммунистической номенклатуры. Но в гораздо большей степени проблемы современной России связаны с разрушением духовнонравственных ценностей российского населения, обусловленным апелляцией к индивидуализму, частному интересу, рынку как единственной панацеи от всех бед.
Опираясь на концепцию социализма К. Маркса и обобщая реальные социально-политические институциональные
трансформации ХХ-ХХІ вв., выделим в странах первого, второго и третьего мира следующие типы социализма и посткапитализма: демократический, авторитарный и тоталитарный.
1. Тоталитарный социализм (СССР до 1950-х гг., Китай до 1970-х гг., Северная Корея и т. д.).
2. Авторитарный социализм (СССР с конца 1950-х до 1990 г., страны Центральной и Юго-Восточной Европы после Второй мировой войны, Куба и т. д.).
3. Демократический посткапитализм существует в двух формах: западной либеральной демократии (США, Канада, страны Западной Европы и т. п.) и восточной радикальной демократии (Япония, Тайвань, Южная Корея, Сингапур, Малайзия). Различия между западным и восточным посткапитализмом заключаются, в частности, в том, что на Западе интересы личности важнее интересов общества, а на Востоке интересы общества важнее интересов личности. Подробнее различия между западной либеральной и восточной радикальной демократией даны в работе Б.И. Зеленко [14]. Вероятно, следует выделить и промежуточный, четвертый, тип социализма в конце XX - начале XXI в. -рыночный переходный от авторитарного к радикально-демократическому социализму (Китай, Вьетнам, Монголия).
Впечатляющие успехи в развитии Сингапура и Малайзии за последние 3040 лет обусловлены опорой на ресурсы идентичности авторитарной модерниза-
ции или радикальной демократии. В связи с этим премьер-министры Сингапура и Малайзии в совместном официальном заявлении выразили отрицательное отношение к западной либеральной демократии. В недалеком будущем, видимо, можно будет говорить о переходном теократическом социализме исламского типа.
В настоящее время основной проблемой современной России является необходимость перехода от экстенсивного к интенсивному развитию, иначе страна вновь покатится в пропасть и развалится на части. Одним из условий предотвращения такого исхода, на мой взгляд, будет разработка оптимальной для нашего общества шкалы приоритетных ценностных ориентиров, в которой соединение традиционных российских коммунитари-стических и западных рыночных индивидуалистических ценностей осуществлялось бы при сохранении приоритета национальной духовной культуры. Это подтверждается успешным опытом развития ряда стран не только восточной цивилизации (Индии, Сингапура, Малайзии, Южной Кореи, Японии, Тайваня и Китая), но и западной. Европа и Северная Америка достигли высокого уровня развития благодаря сохранению своей национальной культуры, опоре на свои традиционные ценностные ориентации.
До сих пор цивилизационная идентичность российского общества неопределённа. Без четкой и ясной социокультурной концепции мы не можем серьезно бороться с сепаратизмом, экстремизмом, терроризмом, коррупцией, активно противостоять в современной сетевой войне, проводить модернизацию, преодолеть раскол в обществе, мобилизовать людей на решение стояшдх перед страной задач. При решении вышеперечисленных задач необходимо учитывать особенности не только современной глобальной переходной эпохи, но и российской цивилизации.
ЛИТЕРАТУРА
[1] Маркс К. К критике политической экономии. Предисловие // Маркс К., Энгельс Ф. Избр. произв. : в 3 т. М. : Политиздат, 1985. С. 535536.
[2] Степин В. С. Куда идет российская культура? (Материалы круглого стола) // Вопр. философии. 2010. № 9. С. 7.
[3] Шпенглер О. Закат Европы. М. : Мысль, 1993. 663 с.
[4] См. об этом: Бородай Ю. М. и др. Наследие К. Маркса и проблемы теории общественноэкономической формации. М. : Политиздат, 1974. 309 с.
[5] Тоффлер О. Футурошок. СПб. : Лань, 1997.
С. 13.
[6] Ясперс К. Смысл и назначение истории. М. : Политиздат, 1991. 527 с.
[7] Фромм Э. Душа человека. М. : Республика. 1992. С. 376-377.
[8] Маркс К. Экономическо-философские рукописи // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. : в 50 т. М. : Политиздат, 1978. Т. 42. С.114-125.
[9] Маркс К. Капитал. М. : Политиздат, 1975.
[10] Ахиезер А. С. Россия: критика исторического опыта. Новосибирск : Сибирский хронограф, 1997. С. 16.
[11] Кульпин Э. С. Альтернативы российской модернизации, или Реставрация Мэйдзи по-русски // Полис. 2009. № 5. С. 158-169.
[12] Зорькин В. Д. Повторение пройденного : к шестнадцатилетию российской Конституции // Рос. газета. 2009. 11 дек.
[13] Пастухов Б. В. «Перестройка» - второе издание. Революция и контрреволюция в России // Полис. 2011. № 1. С. 21.
[14] Зеленко Б. И. Демократия и современная Россия: непростое сочетание // Вопр. философии. 2008. № 5. С. 3-14.
