CC BY
18
Вестник Челябинского государственного университета. 2021. № 7 (453). Филологические науки. Вып. 125. С. 38—46.
УДК 811.512.Ш'366:398(=512-Ш) DOI 10.47475/1994-2796-2021-10705
ББК 81.2(2Рос=Баш); 82.3(2Рос=Баш)
ФОРМА, СЕМАНТИКА И ФУНКЦИЯ ГЛАГОЛА В БАШКИРСКОМ ФОЛЬКЛОРЕ
М. Р. Валиева
Ордена «Знак Почета» Институт истории, языка и литературы Уфимского федерального исследовательского центра РАН, Уфа, Россия
Описаны семантика, грамматические формы, функционирование глагола в произведениях устной словесности башкир. Содержание и цель высказывания определяют форму частей речи, которые могут выполнять различные функции в тексте. Рассмотренные фольклорные тексты устного народного творчества убедительно демонстрируют, что глагольная система башкирского языка органично связана с древнейшими эпохами развития письменности тюркских народов.
Ключевые слова: башкирский язык, фольклор, глагол, форма, функция, семантика, древнетюрк-ские параллели.
Введение
В башкирском языкознании глагол (кылым) как часть речи, выражающая действие или состояние, исследован в трудах Н. К. Дмитриева, Дж. Г. Киекбаева, А. А. Юлдашева, М. А. Ахме-това, М. В. Зайнуллина, А. М. Азнабаева, В. Ш. Псянчина, К. Г. Ишбаева, М. Г. Усмановой, Г. Р. Абдуллиной, З. И. Саляховой и др. Ими подробно описаны словообразование, значение и грамматические категории глагола. В данной статье мы обратили внимание на функционально-семантическую специфику и форму бытования глаголов в составе башкирского народного творчества.
Глагол башкирского языка, как во всех языках мира, имеет личные (затлы) и безличные (зат^1§) формы. Первые отличаются наличием категории лица, и к ним относятся формы изъявительного (хэбэр), повелительного (бойрох), условного (шарт), желательного (телэк) и сослагательного (шартлы телэк) наклонений. Семантика личных глаголов и его речевая реализация требуют конкретно-языковой организации, закрепленной за определенными морфологическими, синтаксическими, словообразовательными или лексическими (аналитическими) средствами, то есть за аффиксальными показателями данной части речи. Глагол может передавать разные морфологические категории в контексте.
Безличные формы глагола
К безличным формам относятся инфинитив (уртах(лых) хылым), причастие (сифат хылым), деепричастие (хэл хылым), имя действие (исем хылым). Безличные формы глагола называют действие или состояние, но не выра-
жают время, лицо, число и не образуют формы наклонений.
Инфинитив (уртак(лых) кылым) является неличной формой глагола и, сочетаясь со спрягаемым глаголом, выражает цель действия и намерение субъекта на будущее, например: Ярлы бай булырга тырышыр, ауырыу hау булырга ты-рышыр (эйтем). 'Бедный старается быть богатым, больной старается быть здоровым' (поговорка).
В фольклорных текстах и диалектах башкирского языка встречаются несколько вариантов: Шунан былар икэYлэп бY§энэне тотмак булалар (экиэт). 'Затем эти двое решили поймать перепела' (сказка). В данном предложении вместо литературной формы тоторга использован инфинитив тотмак, который присущ юрматинско-му подговору среднего говора южного диалекта башкирского языка. В трудах К. Г. Ишбаева отмечено, что инфинитив на -мак/-мэк свойствен огузской и карлукской группе тюркских языков, а форма на -ырFа относится к кыпчакской группе [10. С. 6]. Кроме формы на -мак/-мэк в говорах наблюдаются инфинитивные формы на -макка/-мэккэ, -маFа/-мэгэ: Курмэккэ бар, Yрнэккэ юк (эйтем). 'На вид есть, для дела нет' (поговорка). Данная форма широко используется в айском, среднем, инзерском, ик-сакмарском говорах южного диалекта, а также характерна для языка башкир, проживающих в Пермской, Самарской, Саратовской и Оренбургской областях [10]. В восточном диалекте и средне-уральском говоре башкирского языка наблюдаются формы инфинитива на -а и -р: Телке менэн бY§энэ икэYhе бергэ йерер булган (экиэт).
'Лиса и перепел решили ходить вместе вдвоем' (сказка).
В диалектологических трудах С. Ф. Миржановой и Н. Х. Максютовой указано, что синтаксические конструкции с инфинитивом на -а, -р регулярно употребляются в кубалякском, среднем, ик-сакмарском, бурзянском говорах [3. С. 106, 173]. Кроме этого, в устном народном творчество встречается форма инфинитива на -максы/-мэксе: Акъял батыр йэнэ Ыгуга бармаксы булган (экиэт). 'Акъял батыр хотел опять сходить за водой (сказка). Следует отметить, что общая семантика данной неличной формы глагола заключается в выражении цели, намерения или запрета с отрицательной формой -ма$/-мэ^; -ма^тсаЛма^кэ. Эйе, Ыг'ы тимэскэ, ах, "караны эйтмэскэ (кэрэк). (Уйын шарты). Досл.: 'Нельзя произносить «да», «ага», нельзя говорить «белый», «черный»' (условие игры).
Причастие (сифат кылым) обозначает признак предмета по действию, объединяет в себе признаки прилагательного и глагола. Оно имеет прошедшее, настоящее и будущее время, употребляется в функции определения, предшествуя имени существительному. Показателем причастия прошедшего времени выступают аффиксы -ган, -гэн, -кан, -кэн, представляющие прошедшее неопределенное время и указывающие на признак и свойства субъекта или объекта по действию, например: Туйган ер§эн тыуган ер якшы (эйтем). Досл.: 'Родная земля лучше, чем прибыльная (богатая) земля'; экв.: 'Родина краше солнца, дороже золота' (поговорка). Оло ка^анда кайнаган аш тэмле була (эйтем). 'Суп, сваренный в большом казане, получается вкусным' (поговорка). Тырышкан ташка ка§ак каккан (мэтал). 'Старательный забил гвоздь в камень' (пословица). Данная форма причастия в речи выражает результат действия, совершенного субъектом, или состояние объекта.
Показателем причастия настоящего времени выступают аффиксы -усы/^се, -ыусы/-еYсе, -оусы/-вYсе: Сермэргэн дицг姧эн Иыу алып то-роусы катындар§ы ку^р§е, ти (экиэт). 'Сермарган увидел женщин, набирающих воду из моря, говорят' (сказка). Показателем причастия будущего времени выступают аффиксы: -р, -ыр/-ер, -ор/-вр: Килер квндэрец якты булкын! (телэк). 'Пусть будут светлыми твои предстоящие дни!' (пожелание); -аhы/-эhе, -йhы/-йhе, -йhо/-йhв: КилэИе йылдарыц да уцышка бай булкын! (телэк). 'Пусть будут урожайными и предстоящие годы!' (пожелание); -асак/-эсэк, -ясак/-йэсэк: Был — Иинец буласак катыныц МаянИылыу§ан тыуасак Барлыбай ба-
тыр! — тип ацлата Мэскэй (Кузыйкурпэс). 'Это — твой сын, рождающийся в будущем от твоей жены Маянхылыу, — объяснила ведьма' (Кузыйкурпяс).
Имя действия (исем кылым) называет процесс или происходящее действие. Оно одновременно обладает признаками и глагола, и имени существительного. В живой и письменной речи употребляется в функции существительного и принимает все его грамматические показатели (число, падеж, показатели категории принадлежности), кроме категории сказуемости. Например: Ил Наклау — §урлык, ил бадыу — хурлык (эйтем). 'Защита страны — большое дело, вторжение — позор' (поговорка); Янгынды сыгарыу — анкат, hYндереY — кыйын (эйтем). 'Устроить пожар — легко, тушить — тяжело' (поговорка).
Имя действия образуется с помощью афф. -(ы) у/-е(У, -у/^ с фонетическими вариантами согласно закону гармонии гласных башкирского языка: алламорфы -у, ^ присоединяются к глагольным основам, оканчивающимся на гласные, аффикс -ыу/-еу — к основам, оканчивающимся на согласные. Имена действия могут выступать в позиции первого и второго компонентов изафетной конструкции [8. С. 321].
Имя действия (ИД) может сочетаться с отдельными послелогами:
— ИД + послелог менэн 'с': Буранбай §а hвргвн китеу менэн /Бадылырмы икэн илдец ир§эре? (халытс йыры). 'Утихомирятся ли мужья края тем, что Буранбай будет сослан?' (народная песня).
— ИД + послелог всвн 'за': Kаhарман-батырга hуцsы хушлашыу hy^ен эйтеу всвн ил халкы йыйылган (Риуэйэт). 'Собрался весь народ, чтобы сказать Кагарман-батыру последнее слово прощания' (легенда).
— ИД + послелог буйынса 'по': Акмырщ къщъщ эйтеуе буйынса, дейеу кайта торган юлдагы таш ^пер адтына инеп ултырган (экиэт). 'Акмурза по совету девушки спрятался под каменным мостом, через который должен был возвращаться див' (сказка).
Следует отметить, что имя действия на -ыу относится к кыпчакской группе тюркских языков. Кроме данной формы в фольклорных образцах можно наблюдать имя действия на -мак, которое характерно огузским и карлукским языкам: Алмактыц hалмагы бар (эйтем). 'Долг платежом красен' или 'Услуга за услугу' (поговорка). Имя действия на -ыу/-еY может иметь такие категории глагола, как залог, переходность/непереходность, аспект возможности/невозможности и отрицание.
Деепричастие (хэл кылым) обозначает дополнительное действие по отношению к основному действию и стоит перед основным глаголом, объединяет в себе признаки глагола и наречия. В башкирском языке деепричастия имеют четыре основные формы:
1) деепричастие на -п, -ып/-еп, -оп/-вп реализуется в составе сложных глаголов, например: Ашап туймаганды, ялап туймад^щ (эйтем). Экв.: 'Ложкой не наелся, языком не налижешься' (поговорка).
2) деепричастие на -а/-з, -й реализуется в составе сложных глаголов, например: Одта эшлэй-эшлэй одтара (эйтем). 'Много работая, мастер становится искусным' (поговорка).
3) деепричастие на -гас/-гэс, -:кас/-кэс часто выступает в роли сказуемого в придаточных предложениях времени, например: Эш беткэс, уйнарга ярай (эйтем). 'Сделай дело, гуляй смело' (поговорка).
4) деепричастие на -гансы/-гэнсе, -кансы/-кэнсе часто выступает в роли сказуемого в придаточных предложениях времени, например: Мин, тац аткансы ук сигам (экиэт). 'Выйду еще до рассвета' (сказка).
Отрицательная форма деепричастия образуется с помощью аффиксов -майса/-мэйсэ, -майынса/-мэйенсэ, например: 3§лэмэйенсэ энэ лэ табылмай (эйтем). 'Без поиска даже иголка не находится' (поговорка).
Личная форма глагола (затлы кылым) — это спрягаемая форма глагола, то есть изменяющаяся по лицам, числам, временам и наклонениям, выполняющая в предложении функцию сказуемого. Личные глаголы в башкирском языке могут употребляться с любым из трех лиц личных местоимений: первым (мин — я, бе§ — мы), вторым (тн — ты, hе§ — вы) и третьим (ул — он, она, оно, улар — они), имеют число — единственное (берлек), множественное (куплек). Значения личных форм глагола могут выражать реальную или ирреальную действительность. Личные формы глагола, принимая различные формы наклонений, могут выражать отношение действия к действительности. В башкирском языке обычно выделяют семь наклонений.
В фольклорных текстах самым распространенным является изъявительное наклонение, или индикатив. Основное значение индикатива заключается в изложении процесса действий и хода событий в контексте. Также глагол в башкирской речи важен тем, что он связывает все части речи в законченное, полноценное предложение, наполняя его
движением, активностью, придает эмоциональную окраску происходящим событиям и дает возможность понять природу взаимоотношений между объектами бытия. Глагол в индикативе имеет единственное и множественное число, изменяется по лицам и может представлять нижеперечисленные формы времени:
1) прошедшее определенное время (билдэле (шакитлы) уткэн заман) образуется путем присоединения к корню или основе глагола формообразующих аффиксов -ды/-де/-до/-дв, -ты/-те/-то/-тв, -^ы/-^е/-^о/-^в, -ны/-не/-но/-нв, например: Бога§аккай ку.лгэ кармак Иалдым, Кармагыма сабак капманы (хальгк йыры). 'В озеро Бугадаккай закинул удочку, Не попала на удочку плотва' (народная песня);
2) прошедшее неопределенное время (билдэке§ (шакиткы§) уткэн заман) образуется путем присоединения к корню или основе глагола формообразующих аффиксов -кан/-кэн, -ган/-гэн, например: Ике та§ бер тарак есен талашкан (эйтем). 'Двое шелудивых из-за одной расчески поругались' (поговорка);
3) прошедшее незаконченное время (тамам-ланмаган уткэн заман) образуется путем присоединения к корню или основе глагола формообразующих аффиксов -а/-з, -й + вспомогательный глагол ине, например: Был кылыс менэн сукмар§ы атай-ым: «Салауат яуынан калган изге корал», — тип кат-кат кидэтэ ине (легенда). 'Отец об этой сабле и палице многократно говорил: «Священное оружие, оставшееся от Салавата»' (легенда);
4) предпрошедшее определенное время (билдэле (шакитлы) элек уткэн заман) образуется путем присоединения к корню или основе глагола формообразующих аффиксов -кайны/-кэйне, -гайны/-гэйне: Юл буйында бер идке тирмэн ташы кургэйнек, уны алманык (экиэт). 'По дороге видели какой-то старый мельничный жернов, однако не взяли его' (сказка);
5) предпрошедшее неопределенное время (билдэке^ (шакиткъд) элек уткэн заман) образуется путем присоединения к корню или основе глагола формообразующих аффиксов -кан/-кэн, -ган/-гэн + вспомогательный глагол булган: Карлугас искинип осоп киткэн, э йылан уныц койрогоноц урта тирэкен генэ е$еп алып киткэн булган (экиэт). 'Ласточка, срываясь, улетела, а змея, оказывается, повредила середину ее хвоста' (сказка);
6) прошедшее неопределенное повторяющееся время (билдэке§ (шакитИы§) кабатлаулы уткэн заман) образуется путем присоединения к корню или основе глагола формообразующих аффиксов
-кан/-кэн, -ган/-гэн + вспомогательный глагол була: Квн дэ твлкв лэ Иунарга сыгып киткэн була (экиэт). 'Каждый день лиса ходила на охоту' (сказка).
7) давнопрошедшее неопределенное время (билдэке§ (шакитИы§) борон Yткэн заман) образуется путем присоединения к корню или основе глагола формообразующих аффиксов -ыр/-ер, ^ан/-гэн, -кан/-кэн + вспомогательный глагол в прошедшем неопределенном времени на -ган/-гэн, -кан/- кэн, например: Борон-борон заманда алпамышалар телэhэ ниндэй эре агасты тамыры менэн кутарып йолкоп ташлай торган булган (легенда). 'Давным давно алпамыши (великаны) любое крупное дерево, бывало, вырывали и выбрасывали с корнем' (легенда);
8) давнопрошедшее определенное время (билдэле (шакитлы) борон уткэн заман формаларыы) образуется путем присоединения к корню или основе глагола формообразующих аффиксов -а/-э, -й, -ыр/-ер + вспомогательный глагол в прошедшем времени. Например: бара торгайны, барыр ине, бара торган булды, барыр булды 'бывало ходил', килэ торган булды; килэ торгайны; килер ине; ки-лер булды 'бывало, приходил': Ку§ыйкурпэс йэшкэ бэлэкэй булка ла кврэштэ Y§енэн оло балалар§ы Y§ алдына сыгармай торган ине («Ку^ыйкурпэс» эпосы). 'Кузыйкурпяс, несмотря на то что он мал, обычно не уступал старшим в борьбе' (эпос «Кузыйкурпяс»);
9) настоящее время (хэ§ерге заман) образуется путем присоединения к корню или основе глагола формообразующих аффиксов -а, -э, -й: Йоко ялкау§ы ярата (эйтем) 'Сон любит ленивого' (поговорка); Вак балык квтвYе менэн йврвй (эйтем) 'Мелкая рыба стаей плавает' (поговорка). Также имеются сложные аналитические формы, выражающие момент протекания действия вспомогательными глаголами ята, ултыра, бара, например: Бына алда ТереИыу сылтырап агып ята. 'Вот впереди Живая вода течет, журча' (эпос «Урал батыр»); ЗаятYлэктец те§ген тартыуын бар тип тэ белмэй, ат китеп ултыра, ти. 'Лошадь все идет, даже не замечая, что Заятуляк натянул поводья' (эпос «Заятуляк»);
10) будущее определенное время (билдэле килэсэк заман) образуется путем присоединения к корню или основе глагола формообразующих аффиксов -асак/-эсэк: Батша илгэ шундай я§ыу тарата: «Кем дэ кем мицэ килеп яр§ам итэ, шул кеше минэн хврмэт курэсэк, минец иц якын дудым буласак» (экиэт). 'Падишах по стране объявляет: «Кто мне поможет, тот удостоится моего уважения, станет моим лучшим другом»' (сказка);
11) будущее неопределенное время (билдэке§ килэсэк заман) образуется путем присоединения к корню или основе глагола формообразующих аффиксов -ар/-эр, -ыр/-ер: Иртэ торган ир уцыр (экиэт). Экв.: 'Кто рано встает, тот будет успешным' (сказка).
Темпоральность событий в вышеперечисленных одиннадцати формах выражает лишь изъявительное наклонение, и каждая форма представляет определенную функцию, отражает течение действия во времени: закончившимся, повторяющимся, разовым, длительным и т. п. Некоторые залоговые и модальные формы глаголов невозможно точно переводить на другие языки, в том числе трудно поддаются переводу многие вспомогательные глаголы башкирского языка.
Следующее широко распространенное наклонение в фольклорных текстах — это форма императива, то есть повелительное наклонение (бойрок hвйкэлеше) выражает волеизъявление, приказ, просьбу, совет одного субъекта по отношению к другому (2-му, 3-му лицам). Обычно подлежащее не фиксируется, лишь по личной форме глагола и по содержанию текста можно предполагать субъект действия. Часто действие относится к будущему времени: Бар, агайыцды сакыр! КайтЫт! 'Иди, позови брата! Пусть возвращается!'
Наблюдения над фольклорными текстами показывает, что императивная форма глагола особенно характерна пословицам и выражает настоятельный совет, поучение: Этецде бау^а тот, телецде бэй§э тот (мэтал). 'Собаку держи на привязи, язык — на замке' (пословица); Дудтан дошманды айыра бел (мэтал). 'Умей отличать врага от друга' (пословица). Помимо этого, повелительное наклонение, выраженное аффиксами -гыла /-гелэ, -кыла /-келэ, может обозначать многократность происходящего действия: Юл твшкэндэ, кайткыла! 'Возвращайся при удобном случае!'. Также в башкирских диалектах наблюдается необычная форма императива на -ц, которая относится к второму лицу: Эшлэц! 'Работайте!'; Ашац! 'Кушайте!'; Тороц! 'Вставайте!' и т. п. Данная форма зафиксирована в текстах енисейских памятников VI в.: Кра буднм ктглнц! 'Мой простой народ, будь тверд!'. По мнению И. А. Батманова, при обращении к нескольким лицам она выражает вежливое наставление. В таком значении широко употребляется в узбекском языке: келиц! 'заходите', бориц 'идите' [2. С. 87].
Различные формы общетюркского императива, в том числе башкирского, можно встретить
в составе проклятий, направленных с целью магического злословного воздействия на человека, или заклинаний. Например: Шайтан алгыр! 'Черт побери!' Досл.: 'Чтоб шайтан забрал!'; Ку$ец сыккыр! 'Чтоб тебе выбили глаз!', Короп калЫт! 'Пропади пропадом!', ТэYбэ, mэYбэ, ауы§ымдан ел алкын! 'Каюсь, каюсь, пусть сказанное мною ветер унесет!' и т. п. [5. С. 68].
Таким образом, повелительное наклонение, направленное к другим (2-м, 3-м) лицам, выражается глагольным корнем или основой: кит 'уходи', тап 'найди', ашат 'накорми'. Помимо этого аффиксы -гыла /-гелэ, -кыла /-келэ образуют форму императива, обозначающего многократность происходящего действия: килгелэ 'время от времени приходи', ашаткыла 'время от времени корми'. Повелительное наклонение выражается глагольным корнем или основой с аффиксом Ыт^ен: кайтЫт 'пусть уходит', барНын_ 'пусть сходит', йереhен 'пусть ходит' и т. п.
Условное наклонение (шарт кейкэлеше) выражает одно действие как условное, другое как его следствие. Например: Инэц Yлhэ — йылгац короно, атац улкэ — таянган тауыц ау§ы (эйтем). 'Если мать умерла, то твоя река высохла, если отец умер, то твоя опорная гора повалилась' (поговорка). Уге§ улкэ — ит, арба ватылка — утын (эйтем). 'Вол сдохнет — мясо будет, телега развалится — дрова будут' (поговорка).
А. А. Юлдашев подобное действие определяет как условно-следственную связь между двумя действиями. Условность действия передают аффиксы ^а/^э, а следствие показывают глаголы, образующиеся с помощью аффиксов -м для 1-го лица ед. числа, -к/-к для 1-го лица мн. числа, -ц для 2-го лица ед. числа, -гы? -ге? для 2-го лица мн. числа, нулевая форма для 3-го лица ед. числа, —лар/лэр для 3-го лица мн. числа [8. С. 272—284], например: Кемдец арбакына ултыркац, шуныц йырын йырларкыц (мэтал). 'С кем поведешься, от того и наберешься' (пословица).
Наклонение кондиционалиса употребляется в афоризмах, пословицах, поговорках, формулах, теоремах, содержащих обобщающее условное суждение.
Сослагательное наклонение (шартлы телэк кейкэлеше) выражает нереализованную возможность, вероятность совершения действия в прошлом или в будущем при каких-то обстоятельствах и условиях. По этой причине первая часть указывает условие или обстоятельство, а вторая часть — нереализованную возможность совершения дей-
ствия, например: Осоп барып курер инем, эгэр булкам ^бэлэк (халытс йыры). 'Полетел бы, увидел бы, если был бы бабочкой' (народная песня) и т. п.
Иногда вторая часть может выражаться изъявительным наклонением вместо условного, где разъясняется причина и обстоятельство совершения действия: Тэ§рэ шакыр ине — кул ^тэрелмэй, китеп барыр ине — аяк тартмай (Х. Fилэжев). 'Постучал бы в окно — рука не поднимается, ушел бы — нога не слушается' (Х. Гиляжев).
В башкирском языке сослагательное наклонение выражается спрягаемыми аналитическими формами и образуется путем присоединения к корню или основе глагола формообразующих аффиксов -р, -а/-э + вспомогательный глагол ине, -асак/-эсэк, -ясак/-йэсэк + вспомогательный глагол ине, -ган/-гэн + вспомогательные глаголы булыр ине, -кан/-кэн + вспомогательные глаголы булыр ине, например: Китап алган булка, вакыт тщерэк Ymкэн булыр ине (З. Хисмэтуллин). 'Если бы он взял книгу, то время прошло бы быстрее' (З. Хисматуллин).
Желательное наклонение, то есть форма оптатива (телэк кейкэлеше), выражает желание совершить действие. В башкирском языке оно обычно образуется аналитической формой глагола на ^ы/-ге, -го/-ге + килэ, ^ы/^е, ^о/^е килэ: Бер кен ^гукылыу ЗаяmYлэккэ: — Минец сэхрэгэ сыгып йереп хайтакым килэ («Заятуляк» эпосы). 'В один день Хухылыу Заятуляку: 'Мне хочется выйти на простор' (эпос «Заятуляк»).
Данная форма спрягается по лицам и изменяется по числам. Кроме аналитической формы имеется простая форма выражения желания совершить действие, которая образуется путем присоединения к корню или основе глагола формообразующих аффиксов -айым/-эйем (после согласных), -йым/-йем, -йом/-йем (после гласных) в единственном числе; -айык/-эйек (после согласных), -йык/-йек, -йок/-йек (после гласных). Простая форма оптатива носит побудительный характер, и данную форму дополняют частицы эле, эщэ 'давай' со значением призыва, приглашения и побуждения к совершению (часто совместного) действия: Эщэ кейлэшэйек эле 'Давай поговорим'; Эщэге$, барайык! 'Давайте сходим!' и т. п.
Намерительное наклонение, то есть инъюк-тив (ниэт-максат hейкэлеше), выражает намерение совершить действие или планируемое реальное предположение на ближайшее будущее. Оно образуется путем присоединения к кор-
ню или основе глагола формообразующих аффиксов -максымын/-мэксемен для 1-го лица ед. числа, -максыhыц/-мэксеhец для 2-го лица ед. числа, -максы/-мэксе для 3-го лица ед. числа, -максыбы^/-мэксебе^ для 1-го лица мн. числа, -максыкыгыз/-мэксекегез для 2-го лица мн. числа, -максылар/-мэкселэр для 3-го лица мн. числа, например: Улар ецмэкселэр 'Они намерены победить нас'.
Кроме простой формы имеются аналитические формы, выражающие намерение субъекта: -максы/-мэксе + ине, -максы/-мэксе + бул-, -максы/-мэксе + ит-: Урелеп тотмаксы итэм шул тадманы 'Я пытаюсь дотянуться и схватить ту ленту' и т. п.
Наклонение вероятности (ихтималлык hвйкэ-леше) передает значение сомнения, гипотетичности, уверенности/неуверенности, достоверности/ недостоверности будущего действия. И при этом говорящий выражает некое положение дела и ситуации относительно действительности. Обычно наклонение вероятности образуется сочетанием имени действия с аффиксами принадлежности и модального слова мвмкин 'может быть' и бар 'есть': Шул кешелэр^ец hвйэктэре hибелеп ятканын эле лэ табырга мвмкин (экиэт). 'И сейчас можно найти разбросанные кости тех людей' (сказка).
Данная форма наклонения выражает значение допустимости, вероятности: Йэнбир§е карт Шулгэнде тукмау§ан туктаган да: «Улемдец ку§гэ куренмэй килеуе лэ бар шул («Урал батыр» эпосы). 'Старик Янбирде перестал бить Шулгена и: «Ведь Смерть может прийти, не показываясь в глаза»' (эпос «Урал батыр»). А. Х. Юлдашев, М. В. Зайнуллин называют наклонение вероятности башкирского языка гипотетической конструкцией или конструкцией, выражающей предположительную модальность [8; 11].
В образовании наклонения вероятности для передачи значения невозможности, недопустимости и неуверенности будущего действия или интуитивно-гипотетического представления о происходящем употребляется отрицательная форма основного глагола: Ундай батыр§ы ер йв§вндэ табыу мвмкин тугел («Ку^ый^рпэс» эпосы). 'Такого батыра невозможно найти в этом мире' (эпос «Кузыйкурпяс»). В случае употребления модального слова мвмкин 'можно' отрицательная форма данного наклонения образуется с помощью отрицания тугел 'нет'.
Древние истоки башкирского глагола
По словам известного тюрколога и исследователя языка енисейских памятников древне-тюркской письменности И. А. Батманова, как и теперь, полторы тысячи лет назад глагол был одной из основных частей речи и служил для характеристики различных сторон жизни и выражения многогранных представлений древних тюрков [2. С. 84].
М. А. Ахметов провел исследование башкирских глаголов в сравнительно-историческом аспекте. По его мнению, 90—95 %% глагольных форм орхо-но-енисейских памятников сохранилось в современном башкирском языке [1. С. 19].
По исследованиям И. В. Кормушина, глаголы современных тюркских языков восходят к глаголам древнетюркских письменных памятников, а последние — к глаголам алтайского праязыка. Он подробно изучил временную систему глаголов в тюркских языках и реконструировал общетюркскую систему, где показатели ты/ды/^ы выражают прошедшее категорическое, прошедшее определенное время. Данный аффикс и его фонетические варианты представлены во всех тюркских языках, начиная с самых древних письменных памятников тюрков [12. С. 3—16].
Мы в тексте древнетюркской «Гадательной книги» (Ырк Битиг), относящейся к IX в., например, нашли следующие глагольные формы с аффиксами прошедшего времени ti /di/di (ty /dy /dy): kun toydy... j(a)ruq bolty 'наступило утро... стало светло' [4. С. 53]. На стеле в честь Кюль-тегина с текстом VIII в. записано: Kyi tigin kon jbilqa jiti j^ipMikd учды [13. С. 33] 'Кюль-тегин улетел (то есть умер) в год овцы, в двадцать седьмой день' [Там же. С. 43].
Многочисленные глаголы прошедшего неопределенного времени на -di, -ti и другие фонетические варианты содержатся в знаменитой книге Махмуда Кашгари «Диван лугат ат-турк». Этот письменный памятник XI в. представляет собой обширный историко-культурный, этнографический и лингвистический материал энциклопедического характера. Приведем из этого словаря в качестве примера следующие предложения: Urayut uyul toyurdi 'Женщина родила сына' или Ol ayar un elgaste 'Он просеивал с ним муку' [9. С. 614—616].
В древних письменных памятниках и современных тюркских языках глагольная форма на -р выражает настоящее неотносительное, будущее неотносительное и настоящее ориентированное на будущее время. В башкирском языке
глагольные формы на -р выражают будущее сомнительное и настоящее актуальное время. В древних памятниках данная форма выражала актуальное действие в настоящем времени. В словаре М. Кашгари, например, приведены поэтические строки Средних веков, которые исследователи часто демонстрируют в качестве образца волжско-булгарского языка: Этил сувы ака турур, Кайа mY6u кака турур... 'Текут воды Этиля-реки, Об скалу ударяются' [14. С. 86].
Глагольная форма на -р, означающая неопределенное будущее время, представлена в одном из письменных памятников кыпчакских (куман-ских) языков Codex Cumanicus, составленном в XIV в. итальянскими, немецкими миссионерами и торговцами. Исследователи считают, что эта рукопись, найденная в Венеции, отражает не письменную, а разговорную речь куманов и торговый диалог того периода. Приведем примеры из труда А. Н. Гаркавца, который подробно изучал и анализировал морфологию текста Codex Cumanicus: tüserler — баш. диал. твшврлэр, тушерлер 'будут падать', qislar 'зазимует', yaylar 'проводит лето' и т. п. [7. С. 6—87]. Также в дан-
ную рукопись включены загадки той эпохи. В них представлены глаголы с аффиксами на -р, которые широко бытуют и в современных тюркских языках: Kökcä ulaxim kögende semirir. Ol, xavun. 'Мой серенький козленок жиреет на привязи. Это дыня'; Avzum a sam, öpkäm körünir. Ol: esik a sa, ot körüngän-dir 'Если открою рот, мои легкие будут видны. Это: когда откроют дверь, будет виден огонь' и т. п. [7].
В современных кыпчакских и огузских языках будущее определенное время и обязательно совершаемый процесс выражает глагол с аффиксом -асак, который широко представлен в древне-тюркских письменных памятниках.
Таким образом, глаголы башкирского языка восходят к глагольным формам древнетюрк-ского языка, которые зафиксированы в текстах орохоно-енисейских стел, булгарских эпитафий, письменного памятника Codex Cumanicus, словаре М. Кашгари и др. В целом глагольная система башкирского языка имеет сильно развитую аффиксальную базу, которая отличает ее от других тюркских языков, несмотря на общие исторические корни и формы.
Список литературы
1. Ахметов М. А. Глаголы в языке орхоно-енисейских памятников (в сравнительном плане с современным башкирским языком). Саратов, 1978. 131 с.
2. Батманов И. А. Язык енисейских памятников древнетюркской письменности. Фрунзе, 1959. 216 с.
3. Башкирская диалектология. Говоры юго-востока Башкирии. Уфа, 1963. 208 с.
4. Бюллетень. Приложение 4. Ырк Битиг. Древнетюркская гадательная книга. М.: ИВ РАН, 2004. 326 с.
5. Валиева М. Р., Нафиков Ш. В. Проявление гнева в языке (на примере башкирских проклятий) // Вестник ОшГУ. 2017. № 5. С. 66—70.
6. Валиева М. Р. CODEX CUMANICUS hэм баш-корт теле // Культура, литература и гуманитарные науки народов Евразии. Уфа, 2018. С. 58—61.
7. Гаркавец А. Н. Кыпчакские языки: куманский и армяно-кыпчакский. Алма-Ата, 1987. 225 с.
8. Грамматика современного башкирского литературного языка / отв. ред. А. А. Юлдашева. М.: Наука, 1981. 495 с.
9. Древнетюркский словарь / под ред. В. М. Наделяева, Д. М. Насилова, Э. Р. Тенишева, А. М. Щербака. Л.: Наука, 1969. 676 с.
10. Ишбаев К. Г. Инфинитивные формы глагола в башкирском языке: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Уфа, 1975. 28 с.
11. Ишбулатов Н. X., Зэйнуллин М. В. Хэ^ерге башкорт э?эби теле. Фонетика. Морфология. Эфо,
1986. 155 б.
12. Кормушин И. В. Система времен глагола в алтайских языках / отв. ред. Э. Р. Тенишев. М.: Наука, 1984. 84 с.
13. Малов С. Е. Памятники древнетюркской письменности. Тексты и исследования. М., 1951. 451 с.
14. Мухаметшин Д. Г., Хакимзянов Ф. С. Эпиграфические памятники города Булгара. Казань,
1987. 128 с.
Сведения об авторе
Валиева Мадина Раилевна — кандидат филологических наук, научный сотрудник отдела языкознания ордена «Знак Почета» Института истории, языка и литературы Уфимского федерального исследовательского центра РАН, Уфа, Россия. valieva_1979@list.ru
Bulletin of Chelyabinsk State University.
2021. No. 7 (453). Philology Sciences. Iss. 125. Pp. 38—46.
FORM, SEMANTICS AND FUNCTION OF THE VERB IN THE BASHKIR FOLKLORE
M. R. Valieva
Order of the Badge ofHonor Institute ofHistory, Language and Literature, Ufa Federal Research Center, Russian Academy of Sciences, Ufa, Russia. valieva 1979@list.ru
This article describes the forms, functions and semantics of verbs in the oral language of the Bashkir people. The author believes that the purpose of the utterance and the meaning determine the form of the verb, which can act in various functions in the text. According to the presented examples from ancient sources, one can be sure that the verb system of the Bashkir language is associated with the most ancient eras of the Turks. So, 47 proverbs from the written monument Codex Cumanicus, compiled in the XIV century by Italian, German missionaries and merchants, contain verb forms that have been preserved without any significant changes in modern Turkic languages. Also, the verbs carved on the Orkhon-Yenisei steles and various fiscal records of the ancient Turks are still actively used in the speech of the Bashkirs. In terms of semantics, Orkhon-Yenesian and Bashkir verbs in most cases coincide, although there are slight discrepancies as a result of expanding or narrowing of the meaning of the verbs. In folklore texts, there are the simplest and further indecomposable root verbs of this language, expressing various movements, conditions of weather and nature, hunting, fishing, animal husbandry, woodworking, gathering, handicrafts, cognitive processes, emotional and physiological states of a person, human sounds, auxiliary or service verbs that do not have their own lexical meaning.
Keywords: the Bashkir language, folklore, verb, form, function, semantics.
References
1. Akhmetov M. A. (1978) Glagoly v iazyke orkhono-eneseiskikh pamiatnikov v sravnitelnom plane s sovre-mennym bashkirskim iazykom [Verbs in the language of the Orkhon-Yenesian monuments (in comparison with the modern Bashkir language)]. Saratov [in Russ.].
2. Batmanov I. A. (1959) Iazyk eniseiskikh pamiatnikov drevnetiurkskoi pismennosti [The language of the Yenisei monuments of the ancient Turkic writing]. Frunze [in Russ.].
3. (1963) Bashkirskaia dialektologiia Govory yugo-vostoka Bashkirii [Bashkir dialectology. The dialects of the southeast of Bashkiria]. Ufa [in Russ.].
4. (2004) Biulleten. Prilozhenie 4. Yrk Bitig Drevnetiurkskaia gadatelnaia kniga [Bulletin. Appendix 4. Yrk Bitig. Ancient Türkic fortune-telling book]. Moscow [in Russ.].
5. Valieva M. R., Nafikov Sh. V. (2017) Vestnik OshGU, no. 5, pp. 66—70 [in Russ.].
6. Valieva M. R. (2018) Codex Cumanicus ham bashqort tele [Codex Cumanicus and the Bashkir language]. Kul'tura literatura i gumanitarnye nauki narodov Evrazii [Culture, literature and humanities of the peoples of Eurasia]. Ufa. Pp. 58—61 [in Bashkir].
7. Garkavets A. N. (1987) Kypchakskie iazyki kumanskii i armiano-kypchakskii [Kypchak languages: Kuman and Armenian-Kypchak]. Alma-Ata [in Russ.].
8. Uldashev A. A. (ed.) (1981) Grammatika sovremennogo bashkirskogo literaturnogo iazyka [Grammar of the modern Bashkir literary language]. Moscow, Nauka [in Russ.].
9. Nadelyaeva V. M., Nasilova D. M., Tenisheva E. R., Shcherbak A. M. (eds.) (1969) Drevnetiurkskii slovar' [Ancient Türkic dictionary]. Leningrad [in Russ.].
10. Ishbaev K. G. (1975) Infinitivnye formy glagola v bashkirskom iazyke [Infinitive forms of the verb in the Bashkir language. Abstract of thesis]. Ufa. 28 p. [in Russ.].
11. Ishbulatov N. Kh., Zyynullin M. V. (1986) Khàôerge bashqort àôàbi telele. Fonetika. Morfologiya [Morphology of the modern literary Bashkir language. Phonetics. Morphology]. Ufa [in Bashkir].
12. Kormushin I. V., Tenishev E. R. (ed.) (1984) Sistema vremen glagola v altaiskikh iazykakh [The system of verb tenses in the Altai languages]. Moscow [in Russ.].
13. Malov S. E. (1951) Pamiatniki drevnetiurkskoi pismennosti Teksty i issledovaniia [Monuments of ancient Turkic writing. Texts and research]. Moscow [in Russ.].
14. Mukhametshin D. G., Khakimzyanov F. S. (1987) Epigraficheskie pamiatniki goroda Bulgar [Epigraphic monuments of the Bulgar town]. Kazan [in Russ.].
