CC BY
48
DOI: 10.15643/libartrus-2020.1.1
«Философские пароходы» и исторические судьбы русской философии (к выходу в свет книги М. Сергеева «Русское Зарубежье: Антология современной философской мысли»)
© А. Н. Чумаков
Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова Россия, 119991 г. Москва, Ленинские горы, 1, p. 13А, корп. В.
Институт философии Российской академии наук Россия, 109240 г. Москва,улица Гончарная, 12, стр. 1.
Email: chumakov@iph.ras.ru
Статья посвящена детальному анализу и критической оценке содержания Антологии современной философской мысли, в которой с разных сторон и достаточно широко показано русское зарубежье, творческие представители которого живут и работают в настоящее время в различных странах практически на всех континентах планеты. Автор идеи публикации Антологии и он же ее составитель - доктор философии, профессор университета искусств в Филадельфии (США) Михаил Сергеев - выделяет четыре волны исхода из России творческой интеллигенции, в частности, философской. Эта перманентная череда массовой эмиграции началась после революции 1917 года и, по оценке М. Сергеева, продолжается до настоящего времени. Вспоминая печально известную историю «Философского парохода» 1922 года, составитель данной Антологии обращается к философам, покинувшим Родину с третьей и четвертой волнами эмиграции, и называет их пассажирами «Философского парохода - 2», которые сегодня представляют культуру русского зарубежья. В своем отборе авторов для данного издания он стремится соблюсти меру как с точки зрения разнообразия творческих интересов этих авторов, так и с позиции их распределенности по различным странам и континентам. В итоге в издание вошли представители разных поколений, творчество которых посвящено разным темах, поскольку это не только университетские профессора, но и литераторы, священнослужители, музыканты, а то и вовсе «профессиональные безработные». Таким образом, читатель познакомится с творчеством не только уже хорошо известных мыслителей современного русского зарубежья, с такими, например, как историк и философ А. Л. Янов, философы К. А. Свасьян или М. Н. Эпштейн, но и с менее, а то и вовсе неизвестными широкому читателю, но оригинальными и весьма интересными авторами, среди которых И. М. Ефимов, А. Ахутин, Е. Ю. Смотрицкий и др. В статье особенно подчеркивается, что Антология восполняет серьезный пробел в истории современной русской философии, и потому она по праву должна рассматриваться в качестве составной части культурного наследия России. А ценность ее будет только возрастать по мере приближения к столетней дате высылки из России «Философского парохода».
Ключевые слова: философия, волны эмиграции, философская мысль, Россия, Европа, Запад, культура, цивилизация, русскоязычная община.
«В сентябре и ноябре 1922 г. два „философских парохода" - „Обербургомистр Хакен" и „Пруссия" - увезли из советского Петрограда в германский город Штеттин около 160 человек. В вынужденную эмиграцию были отправлены „выдающиеся деятели отечественнои философии, культуры и науки", в их числе Николаи Бердяев, Семен Франк, Иван Ильин, Лев Карсавин,
Николаи Лосский и многие другие». Так доктор философии из университета искусств (Филадельфия, США), инициатор издания и составитель Антологии современнои философскои мысли русского зарубежья Михаил Сергеев, начинает свое Предисловие к данному изданию.
Но это был апогеи только первой волны эмиграции - «белои», которая «началась после революции 1917 г. и продолжалась до конца 1930-х гг. Указывая на эту трагическую страницу россиискои истории, М. Сергеев, ссылаясь на авторитетные источники [1], выделяет еще три волны оттока россииских граждан из страны. Так, вторая волна была вызвана событиями Второи мировои воины и длилась с 1939 до середины 1950-х гг. Тогда эмигрантами стали в основном лица, проживавшие на территориях, вошедших в состав СССР перед воинои, а также определенная часть узников немецких концлагереи. В 1972 г. «гражданам евреискои и немец-кои этническои принадлежности было официально разрешено покинуть СССР и уехать на историческую родину», что породило третью волну эмиграции (1970-1980-х гг.).
Наконец, четвертая волна исхода из страны берет начало в 1988 г., когда был разрешен свободный выезд из Советского Союза. «Этот процесс миграции продолжается и поныне», -отмечает М. Сергеев, подчеркивая при этом, что уехавшие в этот период россияне, «как правило, сохраняют россииское гражданство, часто приезжают на Родину навестить родных и близких, и в любои момент могут вернуться. По существу, это сугубо географическая миграция населения, приводящая к созданию русскоязычных общин по всему миру - так называемого „Русского зарубежья"». Подчеркивается также, что в местах компактного проживания «русскоязычное население сохраняет связи с роднои культурои, создает творческие объединения, проводит конкурсы и фестивали на русском языке». Этот творческии дух русских, проживающих за пределами своеи Родины, в полнои мере относится и к философам, покинувшим Родину с третьеи и четвертои волнами эмиграции, говорит М. Сергеев и называет их пассажирами «Философского парохода - 2» русскои культуры зарубежья».
Творчество именно этих философов, живущих ныне за пределами России, и оказалось в центре внимания М. Сергеева, когда он отбирал авторов для своего оригинального и единственного в своем роде проекта. Как видно из содержания Антологии, в состав ее авторов вошли представители самых разных направлении творческои деятельности: от университетских профессоров до литераторов, священнослужителеи, музыкантов и «профессиональных безработных». Вну-шительнои выглядит и география представителеи русскоязычных общин, проживающих сегодня в США, Германии, Италии, Швеции, Швеицарии, Китае, Украине и Израиле.
Тематика представленных материалов столь же разнообразна, как и состав авторов Антологии. Это тексты, посвященные актуальным проблемам социальнои и политическои философии, онтологии и философскои антропологии, философии культуры, религии, глобализации и др. В них достаточно хорошо просматриваются различные мировоззренческие позиции и предпочтения, а также прослеживается связь первоначально полученного профессионального образования с философским творчеством того или иного автора.
Отличительнои особенностью данного издания является и то, что составитель расположил авторов Антологии не по алфавиту, как это обычно принято в подобных случаях, а по старшинству (их возраст варьирует от 89 до 53 лет). Это позволяет лучше увидеть не только различие, но и сходство, как разрозненность, так и единство разных поколении россииских философов, живущих ныне в эмиграции. Так, например, любопытным представляется тот факт, что, занимаясь философским творчеством в одно и то же историческое время, представители разных поколении фокусируют свое внимание, по существу, на разных темах. В частности, более
возрастные, умудренные жизненным опытом, обращаются преимущественно к мировоззренческой, социально-политической, антропологической проблематике, анализируя ее в контексте не только накопленного богатого теоретического знания, но и собственных наблюдении, обобщении и выводов из прожитои жизни, тогда как более молодое поколение концентрируется преимущественно на историко-философскои проблематике, метафизике и т.п.
* * *
Поскольку одним из наиболее ярких представителеи старшего поколения русского зарубежья является историк и философ А. Л. Янов, текстом именно его разговора с М. Аркадьевым «Про „вечное" самодержавие, про спор, про книги и про жизнь» по праву открывается данное издание [2]. Следует признать весьма удачным то решение составителя Антологии, которое касается как выбора данного автора, так и постановки его на первую позицию, поскольку, с однои стороны, предпочтение было отдано человеку весьма авторитетному и хорошо известному, а с другои - круг вопросов, которые он обсуждает, был и остается жизненно важным для всех поколении государства россииского. И в самом деле, поиск национальнои идеи и наиболее оптимального пути социально-экономического развития для России на протяжении уже нескольких столетии остается однои из самых злободневных и горячо дискутируемых тем. Да и теперь, как полагают многие исследователи, отсутствие национальнои идеи в современ-нои России является однои из основных причин того, что страна практически не развивается, застыв на месте, подобно былинному витязю на распутье дорог. Одна из них указывает на Запад, другая - на Восток, а третья обозначает, скорее, направление, нежели дорогу, т.е. «особьш путь», где вместо бездорожья целенаправленную дорогу еще следовало бы проложить...
Об этом как раз и рассуждает А. Л. Янов, придерживаясь тои точки зрения, что природа русскои государственности по сути своеи двоиственная, гибридная, европеиско-«ордынская». Отсюда постоянные попытки «прорывов в Европу», которых он насчитывает одиннадцать. И хотя каждая такая попытка («оттепель») заканчивалась, в конечном счете, диктатурой об-рывавшеи очереднои порыв России в Европу, тем не менее исход каждои оттепели, по мнению А. Л. Янова, зависел от человеческого фактора. Так, были времена, когда оттепель перерастала «в прорыв, меняющии жизнь общества на десятилетия, как Великая реформа 1860-х, или даже на столетия, как при Петре в 1700-е», но большая их часть заканчивалась «пшиком, реставра-циеи диктатуры» [3, с. 17].
Придерживаясь в целом оптимистическои позиции относительно перспектив прорыва России в Европу, А. Л. Янов говорит о необходимости осуществления в стране политическои модернизации, которая, в отличие от других модернизации (экономической культурнои, цер-ковнои), вкупе с реальным разделением властеи и наличием независимого суда, означает нечто «вполне элементарное»... «а именно гарантии от произвола власти. Другими словами, то, чего не было - и нет - в самодержавнои России, но было - и есть - в Европе. И время ровно ничего изменить в этом не может. Они, эти гарантии, и еще через 200 лет будут для России актуальны» [3, с. 20]. И здесь трудно не согласиться с «русским европеицем» А. Л. Яновым даже тем, кто придерживается иных подходов, в частности, точки зрения жесткои оппозиции, которую составили ему «ордынцы» во главе с таким авторитетным сторонником особого пути развития для России, как А. И. Солженицын.
Также значительный интерес представляет собои и следующая публикация «Скрытые гроздья гнева», которая является главои из новои книги «Феномен воины» живущего в
Америке писателя и философа И. М. Ефимова. Автор обращается к наиболее драматичнои стороне общественнои жизни всех времен и народов - к извечнои и предельно актуальнои теме воины. Проведенное им исследование военных конфликтов последних тысячелетии дало ему основание сделать тревожный и весьма неутешительный вывод: «Война может начаться необъяснимо, просто потому что какое-то племя или какой-то народ увидит в ней возможность разом утолить все три главных устремления человека: к самоутверждению, к сплочению, к бессмертию» [3, с. 30].
Анализируя примеры многовековои бурлящеи враждебности противоборствующих сторон или, казалось бы, «беспричинных» конфликтов, в которых сражающиеся не испытывали явнои ненависти друг к другу, автор выделяет основные причины, лежащие в основе таких конфликтов. Первую из них он резонно связывает с враждой между народами, находящимися на разных ступенях цивилизационного развития. Вторая причина военных конфликтов, по мнению И. М. Ефимова, обусловлена враждою между (как он их называет) «высоковольтными» и «низковольтными» или, иными словами, между активными и пассивными. Таким образом, с однои стороны, цивилизационная разность, «лежащая в основе враждебности отставших к ушедшим вперед», а с другои - «врожденное неравенство», будучи объективными факторами общественного развития, порождают многие социальные разногласия, конфликты и катаклизмы, которые в силу естественного хода событии, как полагает И. М. Ефимов, «будут сохраняться, а порои и нарастать». Вывод, надо сказать прямо, не слишком оптимистичный, но достаточно обоснованный, чтобы относиться к нему самым серьезным образом.
Автор следующеи статьи - выпускник химического факультета МГУ посвятившии себя затем философии и проживающии теперь в Украине А. Ахутин обращается к еще однои важнои теме - философии культуры. Его статья «Культура и культуры», несомненно, привлечет внимание тех, кого интересуют непростые вопросы мультикультурализма и толерантности, обретающие новые смыслы и значения в условиях современнои многоаспектнои глобализации [4, с. 39-51].
Совсем другои поворот философскои рефлексии представлен в статье выпускника филологического факультета ЛГУ И. Смирнова, еще в 1981 г. уехавшего на постоянное место жительства в Германию. Его основные исследовательские интересы, как поясняет сам автор, сосредоточены на истории русскои литературы, культурологии, киноведении, теории литературы, а также на философии истории и философскои антропологии. Свою работу для даннои Антологии он озаглавил «В буре страсти», где с погружением в историко-философскии материал основательно проанализировал различные страсти, в тои или инои степени сопутствующие жизни каждого человека. Пассионарность, говорит он, является «вечным спутником» человека на протяжении всеи его истории и более того - важным фактом общественного развития. Так, в частности, без признания обществом права личности на пассионарность, считает И. Смирнов, не сформировался бы капитализм, поскольку именно «страсть, питающая частное предпринимательство, обеспечивает рациональности до того небывалую динамику, ускоряет экспансию разума и насыщает его своим духом собственничества» [4, с. 90].
О том, что в Антологии широко представлены не только разные темы философского творчества, но и различные, порою прямо-противоположные точки зрения на одни и те же проблемы, можно судит, в частности, по статье настоятеля прихода в честь иконы «Всех скорбящих радость» в Брешии (Италия) В. К. Зелинского. Он выбрал для презентации своего текста несколько необычный формат подачи материала, а именно, обращаясь с «Частным письмом»
к П. Я. Чаадаеву, анализирует его «Философические письма», полемизируя на самом деле не только с ним, но и в целом с «западниками». Данныи материал представляется особенно интересным в контексте предыдущего разговора А. Л. Янова «Про „вечное" самодержавие...», поскольку обе эти публикации с разных мировоззренческих позиции хорошо передают неутиха-ющии и поныне накал страстеи, когда речь заходит о судьбе России, ее историческом предназначении и выборе пути своего развития.
Следующие две статьи, представленные в Антологии, переносят центр внимания читателя в область историко-философскои проблематики. Так, Б. Гройс, выпускник Ленинградского государственного университета по специальности математическая логика, переехав-шии затем в Германию, где он защитил докторскую диссертацию по философии в Мюнстер-ском университете (с 2009 года в Нью-Иорке), обращается к творчеству Александра Кожева, философские идеи которого оставили заметныи след в западнои философии, да и сегодня не утратили своеи актуальности. В частности, Б. Гроис указывает на то, что в своеи нашумевшеи «книге о конце истории Ф. Фукуяма, который был студентом Штрауса и испытал влияние Кожева, также рисует мрачныи образ человечества после конца истории» [3, с. 117], о чем еще в свое время рассуждал А. Кожев.
Другои автор, продолжающии тему конца истории, но уже применительно к философии, -К. А. Свасьян. Он эмигрировал в Швеицарию из Армении, где окончил филологическии факультет Ереванского государственного университета, а затем работал в Институте философии и права АН Армянскои ССР. Текстом его статьи «О конце истории философии» стала вечерняя лекция, прочитанная им в 2005 г. в Московском университете в рамках IV Россииского философского конгресса [5, с. 33-49]. На основе анализа большого историко-философского материала автор утверждает, что философия всегда была последовательностью проблем, а теперь философские проблемы исчезли, и философии по большому счету не стало.
Согласно упомянутому выше принципу построения Антологии, следующим автором стал М. А. Блюменкранц, творческие интересы которого лежат в области проблем философии культуры и философии истории. Этим же проблемам посвящены его книги и большинство ста-теи, где он особое внимание уделяет, в частности, острым проблемам современного постиндустриального общества. Именно эта тема стала леитмотивом и в весьма актуальнои статье «Проснувшиеся в Армагеддоне», с которои М. А. Блюменкранц выступает в данном издании. Автор справедливо указывает на то, что созданное современнои цивилизациеи тотальное информационное пространство, наряду с позитивными факторами, такими, например, как расширение индивидуального кругозора, несет в себе и скрытые угрозы порабощения личности массовым сознанием. В этих условиях у многих людеи появляется ощущение дискомфорта и глубинного тектонического сдвига, происшедшего в казавшемся еще вчера стабильным мире. В итоге вера в прочность мирового порядка сменяется предчувствием надвигающеися катастрофы, а также чувством тревоги и неуверенности в завтрашнем дне. На этои почве, говорит М. А. Блюменкранц, легко возникает «символическая реальность», которая может оказаться как условием высочаиших духовных взлетов, так и причинои глубочаиших нравственных падении. При этом, как бы откликаясь на волны протестных движении, периодически возникающих в различных частях планеты, он не без основании замечает, что «история изобилует многочисленными примерами, когда охваченные святым чувством поруганнои справедливости массы безжалостно истребляют друг друга и умирают в полнои убежденности, что делают это во имя высших нравственных ценностей свободы, братства, светлого будущего всего
человечества. Когда же рассеивается мираж, заворожившии их сердца символическои реальностью, то оказывается, что разрушенные города, годы бед и лишении, горы оставленных трупов оказались неизбежнои платои не за воплощение в жизнь святых идеалов, а непомернои ценои, заплаченнои за то, чтобы одних ничтожных властителеи сменить другими, не менее ничтожными» [3, с. 156].
Очереднои, не менее актуальный и увлекательный материал, представлен М. Н. Эпштей-ном - широко известным современным россииско-американским философом, филологом, культурологом, эссеистом. В настоящее время - он профессор теории культуры и русскои литературы университета Эмори (Атланта, США), автор более трех десятков книг и нескольких сотен статеи, переведенных на многие языки мира. Основные темы его исследовании касаются философии культуры и языка, методологии гуманитарных наук, постмодернизма, семиотики, перспектив развития метафизики и теологии. В даннои Антологии помещена его статья «От анализа к синтезу. Призвание философии в XXI веке», где он изначально задается вопросом - «Что такое философия синтеза?» и замечает, что в современнои философии, особенно англо-американскои, преобладает аналитическии подход, тогда как его интерес направлен на менее известный и редко применяемый подход - философскии синтез. «Одностороннее развитие анализа за счет синтеза мне представляется огромнои потереи для философии, которая тем самым лишается своего творческого, конструктивного начала», - говорит он. Дальнеишии ход его рассуждении погружает читателя в тонкости процессов перехода от анализа к синтезу, что, впрочем, нисколько не делает подачу, казалось бы, сугубо академического материала скучным или малоинтересным для неспециалистов. М. Н. Эпштеин решает эту задачу тем, что дает изложение своеи позиции на примерах философского синтеза, обращаясь, в частности, к понятию и суждению, где говорит о том, что «глупость и подлость могут осуществляться с благими намерениями» и называет это «благоглупостью» и «благоподлостью» [3, с. 175].
Особого внимания заслуживает и его рассуждение о синтезе, когда дело касается уже не одного понятия или суждения, а целого правила. Напоминая, что уже не одно тысячелетие существует хорошо известное «золотое правило нравственности», он указывает на его небезусловность и, в соответствии с предлагаемым им подходом, формулирует свое - «алмазное правило»: «Делаи для другого то, в чем он нуждается, но чего никто не может сделать лучше тебя. Я не могу ухаживать за садом лучше, чем это сделает для меня садовник, а он не может наити того, кто лечил бы его лучше, чем я, - говорит М. Н. Эпштеин и заключает. - Поступаи так, чтобы твои наибольшие способности служили наибольшим потребностям других» [3, с. 177].
К сожалению, ограниченный объем рецензии не позволяет остановиться и на других весьма значимых и увлекательных аспектах даннои публикации, касающихся, в частности, «хрупкости современнои цивилизации» или новои дисциплины - «хорологии», как предлагает именовать ее М. Н. Эпштеин. Вводя этот неологизм, он говорит о необходимости появления такои дисциплины, которая бы описывала потенциальный ужас, скрытый в самых мирных и благополучных творениях техногеннои цивилизации. «Чем выше небоскребы, чем мощнее самолеты - тем проще направить эти последние против первых и взаимным вычитанием уничтожить те и другие, - резонно замечает он в обоснование своеи идеи и добавляет. - ...Чем выше цивилизация по уровню своих интеллектуально-технических достижении, тем больше опасности она представляет для самои себя» [3, с. 178]. В привычнои для себя манере автор далеко не ограничивается только упомянутым выше неологизмом, а щедро рассыпает их
практически по всему тексту довольно объемнои статьи, что однако не только не вредит дан-нои публикации, но и, напротив, делает ее еще более интригующеи и оригинальной
Несколько иначе читается текст следующеи статьи Антологии «Лук и капуста. Парадигмы современнои культуры», автором которои является выпускник филологического факультета Латвииского университета, а ныне писатель, проживающии Нью-Иорке, А. А. Генис. «Сегодня стал очевиднои неизбежностью „тектоническии" сдвиг, вызывающии смену парадигм, т.е. набора ценностеи, типов сознания, мировоззренческих стратегии и метафизических установок» - говорит он и пытается разобраться в происходящем, прибегая к свидетельству художников, писателеи, зрителеи, читателеи, поскольку, как он считает, «не меньше поэтов в формировании „картины мира" участвует толпа, выбирающая именно те произведения искусства, на которых играют блики времени» [3, с. 200]. Книжный развал - это тоже портрет эпохи, отмечает он и, обращаясь к многочисленным литературным и философским источникам, довольно витиевато анализирует современную культуру в категориях «парадигмы капусты» и «парадигмы лука», полный смысл которых при беглом прочтении явно не раскроется.
После предыдущеи статьи текст выпускницы философского факультета Киевского государственного университета им. Т. Г. Шевченко Н. В. Шелковой, посвященный теме «Культура Запада и Востока»: смена парадигмы», читается буквально на одном дыхании. Здесь уже хоро-шии литературный язык автора не отвлекает от хотя и не бесспорных, но достаточно интересных рассуждении автора. Так, поставив в центр своего внимания, как она говорит, «мужскую культуру, культуру Запада и женскую культуру, культуру Востока», Н. В. Шелковая, явно симпатизируя Востоку, противопоставляет его Западу на примере домашнего очага. «Дом для женщины, - говорит она, - особая ценность, область ее самораскрытия, самоосуществления. Создание Дома является проявлением женскои сущности, одним из главных ее предназначении и отход женщины от Дома есть отход от своеи женскои сущности. Современная западная женщина все более „бежит" из дома, она „вся в работе", дом, дети в нем (если они есть...) становятся заброшенными, бездомье поглощает обитателеи, которые дома не чувствуют Дома, т.е. душевного тепла, уюта, домашнии очаг еле тлеет (если еще тлеет.) и в доме становится холодно. Этот процесс бездомья распространился на все западное общество. Можно сказать, что современная культура Запада - это „культура Бездомья", в то время как культура Востока традиционно остается „культурои Дома"» [3, с. 237]. После такого пассажа завершающии абзац статьи не может не вызвать вопросы и даже недоумение. Так, Н. В. Шелковая заключает, что «не Запад и Восток, не мужчина и женщина, не ум и сердце, не цивилизация и природность, а их единство: Восток-Запад, женщина-мужчина, сердце-ум, природность-цивилизованность... являются жизненнои и естественнои альтернативои существующему сегодня не-жизненному и искусственному „и-разделению", „и-конфликту", несущему деградацию и смерть». Но на ка-кои базе, на какои основе может возникнуть такое единство, если весь текст статьи автора направлен на доказательство принципиального, глубоко уходящего корнями в историю различия между Востоком и Западом?! И, наконец, совсем уж непонятно и алогично в контексте всего пафоса статьи выглядит мысль автора, выраженная ею в последнем предложении, где говорится о смерти такои цивилизации, и о том, что «за неи последует цивилизация жизни, цивилизация гармонии, андрогинная культура, в которои происходит не конфликт, подавление, нивелирование и уничтожение однои противоположности другою, однои культуры другою, а их плодотворная взаимосвязь и взаимодополнение... И это не чудо, не плохо и не хорошо.
Это - естественно» [3, с. 238]. Но откуда это вытекает, откуда этот прилив оптимизма в оценке будущего Востока и Запада без «и»? Остается только догадываться.
Автор следующеи публикации - выпускник Ленинградского государственного педагогического института им. А. И. Герцена, проживающии ныне в Израиле, В. А. Слуцкий озаглавил свои текст так: «Азы достоверного смысла в шести беседах». Беседы, надо прямо сказать, к сожалению, не получилось. Так, если, например, предыдущая статья вызвала вопросы и желание вступить в дискуссию, то данная публикация, разбитая на шесть никак не связанных между собои частеи («бесед»), вопросов практически не вызывает. И не только потому, что предложенные для обсуждения темы (о достоверности, о плюрализме, о критериях, об ответственном знании, о новизне, о перемене ума) лишены общеи логики, а на последнюю «беседу» приходится столько же текста, как на пять предыдущих, но и потому, что сами тексты - это, скорее, поток сознания автора, перескакивающего с одного вопроса на другои, нежели разговор, располагающии к беседе. С учетом еще и того, что данная публикация по своему объему (30 страниц) в полтора раза больше, чем в среднем отведено каждому из остальных авторов, то помещение ее в данное издание вряд ли можно считать удачным решением.
Знакомство с очереднои статьеи - «Беспочвенность и ускользание, или что такое философия?» - будет, возможно, интересным тем, кто еще не совсем определился в вопросе о том, что такое философия. В определеннои мере похоже такую же задачу для себя решает и сам автор даннои статьи - М. А. Аркадьев, профессиональный музыкант, работающии в настоящее время в Китае. В целом он правильно расставляет акценты между философиеи, мифом и религией а также особое внимание справедливо уделяет вопросу в философии. Поскольку основ-нои задачеи автора был поиск собственного понимания философии, то эту задачу он в целом решил, сформулировав несколько раз свое представление о философии.
Живущии ныне в Германии Е. Ю. Смотрицкий представлен в Антологии статьеи «Глобализация: этюды пессимизма». Выбор темы, как отмечает сам автор, не был случаиным. Окончив химическии факультет Днепропетровского университета и защитив впоследствии кандидатскую диссертацию по философии на тему, тесно связанную с экологиеи, он сохранил интерес к даннои проблематике до настоящего времени. Как говорит сам Е. Ю. Смотрицкии, его интересовали масштабы и динамика роста химического воздеиствия на природу, а также осмысление и сущность экологического кризиса, вклад отдельных наук в понимание экологических процессов и поиск путеи выхода из кризиса. В глобалистике, как междисциплинарном исследовании на стыке науки, философии и экологии, особый интерес для него представляет моральный аспект глобализации. Именно в этои сфере, справедливо замечает он, происходит слом культуры, культурологическии разрыв, что собственно и стало леитмотивом его, скорее, реалистических, чем пессимистических этюдов о глобализации. Так, он правильно отмечает, что глобальные процессы инициируют разрушение социальности, что ведет к массовои миграции. «Масштабы колоссальны, - говорит он. - Но если Великое переселение народов было переселением именно народов как целостных культурных социальных организмов, то сегодня мигрируют именно „осколки народов", которые несут с собои старые привычки, но не в состоянии социо-культурно воспроизводить себя. Возникает проблема самоидентификации человека в глобальном мире. Появляется „свои" и „чужои", причем один человек может быть в двух ролях, поскольку в условиях глобализации не планета становится родинои, а родина - чужби-нои. А это причина психологического шока» [3, с. 290]. Данное весьма дельное замечание особенно ценно в устах человека, живущего в Германии и непосредственно наблюдающего волны
неассимилирующихся эмигрантов, наводнивших в последние годы Европу. Кто такие беженцы? Откуда и куда они бегут? Каким ветром они гонимы? - задается вопросами Е. Ю. Смот-рицкии и с предельнои точностью констатирует: «На планете Земля не осталось ничьих территории. Кочевать нельзя, бежать можно только на чужие владения. Но почему чужие лучше своих? Почему чужие должны принимать беженцев? Сколько они должны? Проблема эта не только нравственная, юридическая, политическая, но еще и экономическая» [3, с. 292]. В связи с этим трудно не согласиться с автором, когда он приходит к итоговому заключению, что «схватка за жизненное пространство, сырье и энергию будет жестокои. В этом сомнения нет, -утверждает он. - Но главная проблема не в этом. Кто бы ни победил - необходимо менять базовые ценности, структуру общества и модель жизни. В противном случае победителя не будет. Будет лишь отсрочка конца, и то в лучшем случае» [3, с. 297].
Оценивать следующую публикацию с аналитическои точки зрения не имеет особого смысла, поскольку она сама посвящена анализу «Первои философии» Михаила Бахтина. Автор этои статьи, защитившии две философские диссертации на философском факультете Санкт-Петербургского университета и теперь проживающии в Швеции Р. А. Лошаков предлагает читателю критическое исследование диалогизма Бахтина. Как отмечает сам автор: «Главным тезисом данного исследования является глубокое отличие диалога от всех форм коммуникации, имеющих место в пространстве психологическои, социальнои и политическои субъектно-сти» [3, с. 308]. Выполненная на высоком профессиональном уровне, с глубоким погружением в широкии историко-философскии контекст, работа, несомненно, заинтересует, как минимум, профессиональных философов.
Очередная статья написана самим автором идеи и составителем даннои Антологии, философом, религиоведом и публицистом М. Ю. Сергеевым. Он хорошо известен россииским философам по ряду интересных публикации в россииских журналах [6; 7; 8, с. 178-193; 9, с. 7174; 10, с. 252-265], а также как научньш редактор серии «Современная русская философия» в международном академическом издательство BRILL (Брилл). Выпускник Московского государственного института международных отношении он в настоящее время живет в США, преподает историю религии, философии и модернистского искусства в филадельфииском Университете искусств. В своих работах М. Ю. Сергеев не только развивает оригинальную теорию религиозных циклов, согласно которым большинство религии проходит в своем развитии через шесть общих фаз, но и большое внимание уделяет социально-философским, этическим аспектам религии. И более того, будучи уверенным в духовно-целительных качествах религиозного юмора, он опубликовал на русском и англииском языках два сборника религиозных шуток и анекдотов [9-10].
Свою статью для данного издания М. Ю. Сергеев посвятил теме «Религия и государство: о соотношении веры и государства», обосновывая это тем, что спор между сторонниками и противниками демократии продолжается и поныне, а потому особого внимания заслуживает вопрос о взаимосвязи демократии и религии. Начиная анализ с рассмотрения вопроса о существе самои религии, он задается вопросом - «зачем она нужна?» и, указав на ряд важных причин, фокусирует свое внимание на моральнои стороне вопроса. «Мы знаем из истории, - говорит он, - что сакральное устроиство общества вовсе не гарантирует высокоморального поведения его членов, в том числе и религиознои элиты, которая призвана олицетворять его нравственные идеалы» [3, с. 333]. Отмечая при этом, что далеко не каждыи верующии может служить образцом высокои нравственности, автор приходит к несколько неожиданному, но
вполне цивилизованному заключению, когда пишет: «Скажу более - нравственный безбожник, на мои взгляд, предпочтительнее верующего имморалиста, поскольку приоритет веры над моралью значительно более опасен, нежели мораль, отделившая себя от религии» [3, с. 334]. И, тем не менее, если люди, прежде всего, составляющие элиту общества, не имеют духовно-нравственных ориентиров, то ничто другое, кроме веры, не поможет, говорит он. При этом обращение к вере должно быть не поверхностным и показным, а реальным и глубоко прочувствованным, ибо религия призвана быть не целью, а средством к духовно-нравственному подъему общества. «Чем более люди проникаются верои и следуют религиозно-нравственным нормам поведения, тем меньше надобности в судах, тюрьмах, исправительно-трудовых колониях» [3, с. 338-339], - вполне резонно заключает автор статьи. При этом он подчеркивает также и важное значение демократически формы правления, главнои задачеи которои является ограничение абсолютнои власти правителя-автократа. А заканчивает статью на вполне оптимистиче-скои ноте, полагая, что «несмотря на сегодняшние просчеты, потери и поражения, грядущии триумф демократии будет означать духовное возмужание человечества и станет основои для прекращения воин и установления долгожданного мира на планете» [3, с. 346].
Следующая статья написана еще одним профессиональным философом - выпускником философского факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, проживающим в настоящее время в Германии, Н. Плотниковым. Он обратился к теме: «Понятия „государства" и „личности" в русскои интеллектуальнои истории» и представил достаточно интересный и весьма содержательный текст, который является, по сути, не столько теоретическои статьеи, содержащеи оригинальные суждения и выводы автора, сколько добротным обзором первоисточников и идеи зарубежных и отечественных философов, литераторов, общественных и государственных деятелей Что касается позиции самого автора по ключевым вопросам темы, то она прочитывается в контексте и в тех предпочтениях, которые он отдает тем или иным высказываниям, профессионально отбирая для этого соответствующих мыслителеи или исторических деятелеи. Так, например, рассматривая тему государства и личности, он цитирует те положения Бакунина, где утверждается, что государство - это сумма отрицании индивидуальных свобод всех его членов и «полное отрицание человечности, препятствующее реализации свободы и справедливости в человеческом обществе» [3, с. 364]. В заключение автор приходит к выводу, с которым трудно не согласиться, что «вечный конфликт власти и свободы, государства и личности не может быть разрешен исключением из рассмотрения однои из его сторон. В сущности, этот конфликт никогда не может быть разрешен, а лишь введен в цивилизованные рамки. И лишь правовое государство, превращающее права человека в принцип собственнои легитимации и фактически их обеспечивающее, оказывается в состоянии создать условия для неитрализа-ции этого конфликта. Но, вместе с тем, оно в своем существовании зависит от ответственного деиствия индивидуумов, рассматривающих государство как поле реализации собственнои свободы, а не как отчужденную сферу, контакта с которои следует по возможности избегать» [3, с. 368].
И, наконец, заключает данную Антологию материал, который и по форме, и по содержанию явно выбивается из общего ряда представленных до этого статеи. Он не является не только теоретическои статьеи, но даже каким-то целостным законченным текстом, поскольку из 10 страниц более однои трети отведено рассказу о творческих интересах самого автора, а на оставшихся страницах под общим названием «Философия религии» помещены краткие авторские дефиниции абсолютно непонятно в каких целях и по какому принципу отобранных
таких разрозненных понятии, в частности, как «религия», «философия», «мудрость», «бог», «истина», «человек», «теизм», «язык», «любовь» и т.п. В итоге остается открытым вопрос: зачем нужно было помещать этот бесформенный материал в столь серьезном издании вполне определенного, по сути, академического жанра? Вопрос тем более правомерен, что речь идет о философе-неогностике В. А. Златогорове (Соскине), проживающем в Германии, который изучал философию в аспирантуре Башкирского и в Вюрцбургском университетах, а затем в докторантуре Уральского университета. Уж у него-то наверняка должны быть тексты, которые вполне и достоино могли бы вписаться в формат Антологии...
Но книга уже опубликована, и поправить ничего нельзя. Поэтому не будем придавать излишнего значения этому частному замечанию, да и у составителя, возможно, есть какие-то аргументы, которыми он руководствовался, принимая соответствующее решение. А вот что несомненно, так это то, что Антология в целом получилась не только весьма содержательнои, масштабнои, репрезентативно^ но и очень нужнои книгои, восполняющии серьезный пробел в истории современнои русскои философии. Теперь, когда это издание стало составнои частью культурного наследия России, да и не только ее, выполняя важную познавательную и просветительскую функцию, нам остается выразить слова благодарности составителю и авторам этого поистине уникального проекта. Ценность его тем более будет возрастать, чем ближе мы будем приближаться к уже обозначившемуся на горизонте столетнему юбилею далеко еще не переосмысленнои истории «Философского парохода». А то, что интерес к даннои теме в оставшиеся до памятнои даты три года резко возрастет, сомневаться не приходится.
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках проекта проведения научных исследований («Культурно-философские основания китайско-российского сотрудничества»), проект № 19-511-93002.
Литература
1. Скутнев А. В. Волны российской/советской эмиграции // Новые российские гуманитарные исследования. URL: http://www.nrgumis.ru/articles/155/.
2. Сноб. 2018. 13 января. URL: https://snob.ru/selected/entry/133237.
3. Русское Зарубежье: Антология современной философской мысли / Сост. М. Сергеева. Бостон: М-Графикс, 2018. 380 с.
4. Чумаков А. Н. О глобализации с объективной точки зрения // Век глобализации. 2014. №2(14). С. 39-51.
5. Вестник Российского философского общества. 2005. №4(36). С. 33-49.
6. Сергеев М. Ю., Чумаков А. Н. Глобализация и религия: проблемы и перспективы // Философия образования. 2018. №3(76). С. 178-193.
7. Сергеев М. Ю. Теория религиозных циклов: Опыт философии религии // Вестник Российского философского общества. 2012. №1(61). С. 71-74.
8. Сергеев М. Ю. Религия и демократия: Размышление о соотношении веры и народовластия // Академические Тетради Общественной академии эстетики и свободных искусств. 2011. №14. С. 252-265.
9. И сотворил Бог смех: Религиозные шутки и анекдоты, собранные Михаилом Сергеевым. Прага: Права человека, 2005.
10. Sergeev M. Smile From Heaven: An Anthology of Religious Humor. Boston: M-Graphics, 2012.
Поступила в редакцию 11.11.2019 г.
DOI: 10.15643/libartrus-2020.1.1
"Philosophers' Ships" and historical destinies of Russian philosophy. To the publication of the book "Russian abroad: an anthology of modern philosophical thought" compiled by M. Sergeev
© A. N. Chumakov
Lomonosov Moscow State University GSP-1 Leninskie Gory, 119991 Moscow, Russia.
Institute of Philosophy of the Russian Academy of Sciences Building 1,12 Goncharnaya Street, 109240 Moscow, Russia.
Email: chumakov@iph.ras.ru
The article is devoted to a detailed analysis and critical evaluation of the content of the Anthology of modern philosophical thought, which from different sides and quite widely shows the Russian abroad, the creative representatives of which live and work now in different countries on almost all continents of the planet. The author of the idea of publishing the Anthology and the compiler, Doctor of Philosophy, Professor at the University of Arts in Philadelphia (USA) Mikhail Sergeev identifies four waves of Exodus from Russia of intellectuals, in particular, philosophers. This permanent series of mass emigration began after the revolution of 1917 and, according to M. Sergeev, continues to the present time. Recalling the history of the well-known "Philosophers' Ship" (1922), the compiler of the Anthology refers to the philosophers who left their homeland with the third and fourth waves of emigration and calls them passengers of the "Philosophers' Ship - 2", which today represent the culture of the Russian abroad. In his selection of authors for the publication, he seeks to observe the measure both in terms of the diversity of creative interests of these authors and from the position of their distribution across different countries and continents. As a result, the publication includes representatives of different generations, whose work is devoted to different topics, since they are not only University professors, but also writers, priests, musicians, and even "professional unemployed". Thus, readers will get acquainted with the work of not only well-known thinkers of the modern Russian abroad, with such authors, for example, as the historian and philosopher A. L. Yanov, philosophers K. A. Svasyan or M. N. Epstein, but also with less, if not unknown and at the same time original and very interesting authors. Among them I. M. Efimov, A. Akhutin, E. Y. Smo-tritsky, etc. The article emphasizes that the anthology fills a serious gap in the history of modern Russian philosophy, and therefore it should rightfully be considered as an integral part of the cultural heritage of Russia. And its value will only be increasing as we approach the centennial date of expulsion of "Philosophers' Ship" from Russia.
Keywords: philosophy, waves of emigration, philosophical thought, Russia, Europe, West, culture, civilization, Russian-speaking community.
Published in Russian. Do not hesitate to contact us at edit@libartrus.com if you need translation of the article.
Please, cite the article: Chumakov A. N. "Philosophers' Ships" and historical destinies of Russian philosophy. To the publication of the book "Russian abroad: an anthology of modern philosophical thought" compiled by M. Sergeev / / Liberal Arts in Russia. 2020. Vol. 9. No. 1. Pp. 3-15.
References
1.
Skutnev A. V. Novye rossiiskie gumanitarnye issledovaniya. URL: http://www.nrgumis.ru/articles/155/.
2. Snob. 2018. 13 yanvarya. URL: https://snob.ru/selected/entry/133237.
3. Russkoe Zarubezh'e: Antologiya sovremennoi fllosofskoi mysli [Russian abroad: an anthology of modern philosophical thought]. Comp. M. Sergeeva. Boston: M-Grafiks, 2018.
4. Chumakov A. N. Vekglobalizatsii. 2014. No. 2(14). Pp. 39-51.
5. Vestnik Rossiiskogo filosofskogo obshchestva. 2005. No. 4(36). Pp. 33-49.
6. Sergeev M. Yu., Chumakov A. N. Filosofiya obrazovaniya. 2018. No. 3(76). Pp. 178-193.
7. Sergeev M. Yu. Vestnik Rossiiskogo filosofskogo obshchestva. 2012. No. 1(61). Pp. 71-74.
8. Sergeev M. Yu. Akademicheskie Tetradi Obshchestvennoi akademii estetiki i svobodnykh iskusstv. 2011. No. 14. Pp. 252-265.
9. I sotvoril Bog smekh: Religioznye shutki i anekdoty, sobrannye Mikhailom Sergeevym [And God created laughter: Religious jokes and anecdotes collected by Mikhail Sergeyev]. Praga: Prava cheloveka, 2005.
10. Sergeev M. Smile from Heaven: An Anthology of Religious Humor. Boston: M-Graphics, 2012.
Received 11.11.2019.
