CC BY
132
УДК 1(09)
ФИЛОСОФСКАЯ ЛОГИКА КАРЛА ЯСПЕРСА: ПЕРИХОНТОЛОГИЯ КАК ОНТОЛОГИЯ ПОНИМАНИЯ© 2014 О. А. Власова
докт. филос. наук, профессор каф. философии e-mail: [email protected]
Курский государственный университет
Автор анализирует философскую логику Карла Ясперса, ее предметное пространство и концептуальный аппарат, показывается место этого проекта в творчестве Ясперса, его биографический контекст. Особое внимание уделяется исследованию отличия перихонтологии Карла Ясперса, рассматриваемой как онтология понимания, от традиционной логики.
Ключевые слова: К. Ясперс, философская логика, перихонтология, истина, сознание, мышление, существование, разум.
Философская логика является центральным проектом Карла Ясперса, в рамках которого он разрабатывает онтологические и методологические основания философии. Он развивает его в переломные для своей жизни и судьбы Германии годы - с 1931 по 1945 гг. В начале 1930-х гг. в лекциях Ясперс заговаривает об «объемлющем» -центральном понятии философской логики, в общих чертах он обрисовывает ее в 1935 г. в лекционном цикле «Разум и экзистенция» и в 1936 г. в своих последних довоенных лекциях «Философия экзистенции». Философская логика становится основным его занятием в годы запрета преподавания и публикаций, и в 1945 г. выходит первый из задуманных трех ее томов. Остальные так и останутся в набросках [Jaspers 1947].
Предельно абстрактное, сложнейшее, наиболее системное из всех пространств философии Ясперса оформляется в период его уединения: тогда, когда невозможно было осмыслять актуальное и настоящее, когда нельзя было высказываться на злобу дня. «Эта работа, - будет вспоминать он в “Философской автобиографии”, -происходила во времена самых горьких страданий, во времена национал-социализма и развязанной им войны. Вынужденные отвергать свое государство, как государство преступное, и желая его гибели любой ценой, мы обретали покой, разрабатывая самые абстрактные, самые отвлеченные, по видимости, темы. В эти годы бедствий, которые мы разделяли не со всеми немцами, как то было в Первую мировую, а со всеми преследуемыми Германией, со всеми замученными и убитыми ею, как с нашими собратьями по судьбе, работа над “Философской логикой” была одним из способов внутреннего самоутверждения» [Ясперс 2012b: 287-288].
В ситуации постоянной угрозы говорить можно было только о «чистой» философии. Идеи, подобные тем, что Ясперс высказывал в «Духовной ситуации времени» [Ясперс 1991], уже могли принести опасность. Непонятная никому и близкая только избранным философия стала для Ясперса спасением. Уйдя от времени, она приобрела вневременные формы онтологии, гносеологии, логики, философии прошлого.
• Работа подготовлена в рамках проекта «Понимающая психология и феноменология Карла Ясперса: от психопатологии к экзистенциальной философии и философии истории» при поддержке РГНФ (№ 12-3301283).
ФИЛОСОФСКИЕ НА УКИ
Пространство философской логики
Философская логика представляет методологию философии экзистенции и включает ее гносеологическое обоснование, предполагающее обращение к современной ситуации. Для Ясперса она - то, что связывает прошлое и будущее в настоящем. На его взгляд, «история - это груда обломков» [Jaspers 1947: 25], в единую историю ее оформляет человек: в своем познании, в своем мышлении, в своей устремленности к истине, в бесконечности горизонта объемлющего. Поэтому каждая эпоха требует своей философской логики, в том числе и современная ему эпоха. «Наша эпоха, - пишет он, - во всем реализует новую всеохватывающую логику. То, что мы являемся соучастниками трансформаций человека во время трансформации знания, одновременно и пугает, и воодушевляет. К чему это приведет человека, не знает никто. На этом пути моя логика должна стать некой попыткой осмысления, смелой попыткой построения целостной логики» [Там же].
Примечательно, что то, что Ясперс говорит о философии, о ее статусе в современный ему период, напоминает ту ситуацию, в которой она находится до сих пор. Необходимость философской логики продиктована принципиальным отличием философии от науки, и здесь Ясперс продолжает характерную для него позицию (заметную уже в «Общей психопатологии») разделения этих двух областей человеческого духа и человеческого познания. Ричард Вайссер отмечает тот факт, что творчество Ясперса приходится на период стремительного научного прогресса и укрепления естественно-научных позиций. Отношения философии и науки в такой ситуации напоминают отношения философии и теологии в эпоху Средних веков: философия подчиняется науке и ее идеалам. Ясперс же, на его взгляд, предпринимает смелую попытку сохранить самостоятельность философии. «Ясперс, - отмечает он, -показывает еще большую опасность и противостоит ей: философия не только может стать служанкой науки (ancilla scientie), наука может и полностью заменить ее, лишив ее права на существование» [Wiser 2012: 291].
На взгляд Ясперса, философия все больше и больше впадает в самообман, выбирая в качестве ориентира для своего развития науку и опираясь на ее идеал объективности и системности. Она пытается угнаться за научными открытиями, однако в этой погоне очень скоро оказывается, что движимая таким идеалом философия запутывается в понятиях и теориях и вместо реальности может представить лишь не связанные с ней обобщенные схемы. Такой она оказывается не нужна ни науке, ни самой себе.
Ясперс предлагает для философии другой путь. Задавать смысл науки, определять ее ценности может только та философия, которая напрямую обращается к действительности, а единственной действительностью ее может быть, в свою очередь, только сам человек, его мышление, его существование. «Философия, - подчеркивает Ясперс, - требует иного мышления - мышления, которое в знании в то же время напоминает мне, будит меня, приводит к моей самости, преображает меня. <...> Искание действительности оно (философствование. - О. В.) осуществляет посредством мышления как внутренней деятельности» [Ясперс 2013: 181]. Мышление как внутренняя деятельность - исток философии и философствования и одновременно то, что требует логического подхода.
В трактовке Ясперса логика имеет отличный от общепринятого смысл [Jaspers 1947: 3-4]. Она есть путь самосознания разума, «самосознание способов знания», «приходящая к сознанию форма добросовестности». Во-первых, логическое знание может быть истинно лишь в том случае, если оно носит всеохватывающий характер. В его локусе должны получить отражение все модусы истины, все модусы знания и
Ученые записки: электронный научный журнал Курского государственного университета. 2014. № 3 (31)
Власова О. А. Философская логика Карла Ясперса: перихонтология как онтология понимания
сознания, все возможные пути познания. По этим причинам Ясперс долгое время дорабатывает проект философской логики, и в конечном итоге он разрастается до масштабной тысячестраничной монографии, которая опять-таки мыслилась им лишь как первая часть. Во-вторых, логика должна быть построена на принципе иерархической организации: она должна разделять и обозначать границы модусов бытия и путей познания. Следовательно, она сама должна иметь сложную, разветвленную структуру, соответствующую структуре своего предметного
пространства. В-третьих, она должна учитывать характерную для жизни и познаваемого ею бытия динамику и множественность связей. Она направлена на познание целостности, объемлющего, однако сама никогда не сможет достичь абсолютной завершенности, поскольку ее целостность лишь относительна как во времени, так и в единстве представленных частей.
Для Ясперса логика не является обычной совокупностью норм и правил, скорее, она - работа мысли: сравнение, различение. Она определяет то, что мы знаем, то, как мы познаем, усваиваем, сохраняем познаваемое в своем сознании. «Она есть этика мышления» [Jaspers 1947: 8], - заключает Ясперс. Кроме того, еще она - органон разума. Это принципиально незавершенное мышление, всегда устремленное к новому, к расширению горизонта, никогда не стоящее на месте. «Философская логика основывается на разуме, который не замыкается в узких рамках формы мышления» [Там же: 119]. Логическое самосознание не является простым мышлением: формы познания отражают модусы бытия. И поскольку его горизонт постоянно расширяется перед нами, философская логика всегда незавершенна. Она есть постоянный процесс, постоянное движение, причем, по Ясперсу, это движение одиночек. Логика не есть общий принцип, она - индивидуальный путь. Для человека воля к истине, к правде гораздо больше, мощнее, чем воля к познанию, поскольку она неразрывно связана с развертыванием его экзистенции и с выходом ее за пределы себя, с трансцендированием.
Философская логика является у Ясперса не только разновидностью гносеологии и методологии, но и прежде всего онтологией. В своей одноименной работе он выводит ее необходимость исходя из вопроса о бытии, который для него предстает только как вопрос о том, как мы можем и как мы должны бытие помыслить. Вопрос о мышлении (вопрос традиционной логики) оказывается при таком подходе производным от вопроса о бытии.
Категориальный аппарат: объемлющее и его формы
Предмет философской логики подобен традиционной логике - это мыслительные операции, а вот объект несет отпечаток философской системы Ясперса, - это «способы бытия в отношении их формы» [Ясперс 2013: 42]. Он описывает мышление человека как «широчайший горизонт возможного»: всякий предмет нашей мысли отсылает нас к чему-то еще. Это «что-то» еще как максимально общий горизонт мышления Ясперс обозначает понятием «объемлющее» (Umgreifende) и определяет его так: «...целое как предельная, опирающееся на себя самое основа бытия, идет ли речь о бытии в себе или бытии для нас» [Там же: 44]. В этом понятии Ясперс максимально расширяет предмет философии, и, как справедливо подчеркивает Ричард Вайссер, «философию Ясперса отличает попытка прояснить и использовать такой метод, который не сужает этого горизонта» [Wiser 2012: 289].
Посредством понятия «объемлющее» Ясперс пытается преодолеть извечную для философии субъект-объектную дихотомию и описывает то, чем занимается философия, как единство субъекта и объекта. Объемлющее вбирает в себя как объект, так и
ФИЛОСОФСКИЕ НА УКИ
субъекта. Во «Введении в философию» Ясперс пишет: «... Бытие в целом не может быть ни объектом, ни субъектом, но должно быть “Объемлющим”, которое проявляется в этом разделении. Совершенно очевидно, что бытие не может быть предметом (объектом). <...> Предмет - это определенное бытие для Я. <...> Объемлющее не превращается само в предмет, однако проявляется в разделении Я и предмета. Само оно остается задним планом (Hintergrund): проясняясь безгранично в явлении, оно, однако, всегда остается Объемлющим» [Ясперс 1989: 17].
Объемлющее - объект философской логики; его формы, какими мы их мыслим в нашем мышлении, - это ее предмет. Объемлющее как объект опять-таки указывает на онтологическую направленность проблемного поля философской логики. Бытие дано нам, оно открывается нам в мире нашего сознания и предстает как внешний мир. Оно предстает в горизонте нашего мышления. Объемлющее - это то, что выходит за пределы горизонта и данности, его формы - то, что дано нам в мышлении. Таким образом, объемлющее - это остаток бытия-для-нас, исток, закрытое для нас бытие.
Ясперс постоянно подчеркивает, не устает напоминать, что объемлющее всегда являет себя, раскрывается «в живом предметном присутствии», но никогда не может быть помыслено как предмет. «Это бытие, которое не является ни (неизменно редуцированным) предметом, ни (неизменно ограниченным) оформляемым в горизонте целым, мы называем объемлющее» [Jaspers 1947: 38], - пишет он. Оно - горизонт нашего мышления, опосредованно предстающий в мире и нас самих. Поэтому невозможно никакое позитивное знание об объемлющем, невозможна
рационалистическая философия объемлющего. Объемлющее предстает только в открытии горизонта, в поиске истины, в движении. Здесь нет никакой определенности, нет никакой формы, нет реальности и данности. Этот поиск сродни тому, что ведется в философии экзистенции. Его может схватить не традиционная логика, а только философская логика - та, которая движет экзистенциальной философией.
Следуя традиции экзистенциальной философии, Ясперс выделяет в объемлющем две перспективы: само бытие (мы сами) и то, в качестве которого «мы сами есмы», среда, в которой все становится бытием для нас и которая нас объемлет. Первая перспектива - это перспектива нас самих, вторая - перспектива нашего мира.
Ясперс, по его собственному признанию, идя вслед за Кантом, прежде всего обращается к тому объемлющему, которое есть мы сами, и здесь он выделяет три способа, три формы того, как мы даны самим себе: существование как постоянное присутствие и переживание; сознание как развертывание переживания (внутренняя жизнь), актуальная данность предмета, направленность на него (знание), внерефлексивное осознание сознания (самосознание) и дух как принципиально незавершенная целостность мышления и существования, развертывающаяся
посредством понимания и разумного мышления как во внутренней жизни души, так и в окружающем человека мире. Эти три формы данности человека самому себе ему не только внутренние, но есть явление, то есть могут быть косвенными и раскрываться через другое существование, через закономерность событий. Так наши сознание, существование и дух связываются с миром как границей само-бытия. Еще одна граница обнаруживается в обращении к тому, что обусловливает само бытие, то есть в трансценденции. За этой границей предстает непостигаемое основание и предельное объемлющее. Формы объемлющего при этом не равноправны, а образуют своеобразную иерархию: сознание предшествует духу, а существование - экзистенции, но бытийный приоритет перед ними имеет трансценденция, а формальный -мышление.
Подобное разделение Ясперс еще раз перегруппирует в четыре шага: 1) объемлющее имеет две перспективы - это мы и мир, который нас окружает; 2) мы
Ученые записки: электронный научный журнал Курского государственного университета. 2014. № 3 (31)
Власова О. А. Философская логика Карла Ясперса: перихонтология как онтология понимания
предстаем как сознание, существование и дух; 3) объемлющее дано нам, то есть является имманентным (это мы сами и мир), или выходит за пределы данности и завершенности - это экзистенция и трансценденция; 4) все эти способы объемлющего упорядочены и связаны друг с другом, связка эта - разум [Jaspers 1947: 50].
Объемлющее во всех его формах и перспективах, как считает Ясперс, может быть объективировано тремя путями: в существовании как конечная и историческая реальность; в исследовании как предмет, как оно явлено в мире, как объект гуманитарных и естественных наук; в философствовании посредством обобщения первых двух путей объективации и обращения к трансцендирующему мышлению [Там же: 152-161]. Последний путь особенно важен и составляет предмет философской логики как перихонтологии.
Перихонтология
Все философские проблемы, по убеждению Ясперса, уходят своими корнями в объемлющее, в множество его форм и противоречия между ними. Философия должна стремиться к прояснению этих форм и, соответственно, прояснению своих собственных проблем и коллизий. Объемлющее находится в постоянном развертывании и развитии, и поэтому философия не может построить его завершенный проект, в качестве таковой может выступать лишь осознание объемлющего, и это осознание (Innesein) для Ясперса имеет также смысл понимания и прояснения. Оно будет в постоянном развитии, без твердого фундамента и вне упорядоченного единства. Следовательно, для объемлющего не может быть построена никакая система, его нельзя представить посредством классификации. Объемлющее, делает вывод Ясперс, не может вместиться в горизонт традиционной онтологии, поскольку в ее методах и предметном поле неизменно будет редуцировано и потеряет свою целостность.
Взамен онтологии Ясперс предлагает для философской объективации объемлющего то, что он описывает термином перихонтология (Periechontologie) и понимает как онтологию объемлющего [Jaspers 1947: 158-161]. Он характеризует ее как первую философию, всеохватывающий опыт мышления, который может открыть дорогу для всякого другого осмысления мира и человека. Это намеренный отказ от всякого законченного знания и обращение к открытому горизонту.
Ясперс таким образом пытается построить онтологию без опоры, без четкой структуры, посмотрев на реальность не через разум, а непосредственно, чтобы увидеть ее такой, какая она есть. «Ясперс, - будет позднее писать А. Камю, - отчаивается в какой бы то ни было онтологии, потому что хочет, чтобы мы утратили “наивность”. Он знает, что нам не дано возвыситься хотя бы в чем-нибудь малом над убийственной игрой видимостей. Он знает, что разум, в конце концов терпит поражение» [Камю 1993: 485].
В отличие от онтологии, перихонтология не представляет бытие, объемлющее как упорядоченную систему, а пытается наметить ту область, в которой мы сталкиваемся со всем, что существует. Перихонтология «схватывает» бытие в момент столкновения как модус объемлющего. То, что не актуально, сейчас в нее не включается, но может войти потом, поэтому она, в отличие от онтологии, в которой однажды явленное занимает свое место навсегда, динамична и всегда находится в процессе развития. Перихонтология не формулирует да и не задается целью сформулировать никакие четкие принципы и аналогии, у нее нет никакой устойчивой позиции или мировоззрения, ее содержание не исчерпывается тем, что может быть выражено в понятиях, она выражает лишь косвенно, устремляется к истокам, и в целом прояснение объемлющего, которое в рамках нее осуществляется, не связано с
ФИЛОСОФСКИЕ НА УКИ
осмыслением его как предмета, в отличие от такового в онтологии. Перихонтология -это философское просветление объемлющего, это, скорее, изучение пред-логического, а не логического.
Философия, по Ясперсу, всегда устремлена к целостности объемлющего, однако целостность эта постигается не только посредством синтетической деятельности разума (поэтому она не может быть выражена в системе), но и посредством ясности экзистенции. Перихонтология - не рациональна и не внерациональна. Разум как связь есть и путь к целостности, и ясное мышление, этот путь намечающее и поддерживающее. Поэтому на службе у разума стоит мышление и философская логика, на службе у экзистенции - просветление экзистенции. Дополняя друг друга, философская логика и просветление экзистенции выводят объемлющее на свет. Причем это будет не позитивное познание, а предметное мышление и превосхождение -постоянная устремленность к новому его горизонту. Расширение горизонта приводит к непрекращающемуся поиску, его превосхождение - к постоянной работе сознания. «Цель, а тем самым - и смысл философской мысли, - разъясняет Ясперс, - заключается не в знании о предмете, а, скорее, в изменении нашего сознания бытия и нашей внутренней установки в отношении к вещам. <...> Человек способен с чуждой фанатизма безусловностью, с неизменно открытой решительностью искать путь своей истины» [Ясперс 2013: 69, 71].
В философии человек обращен к миру, его сознание и мышление выходят за свои рамки, его существование развертывается среди других людей и окружающих вещей, но одновременно он обращен и к самому себе: посредством внешнего мира, он поверяет свою внутреннюю работу. В диалектике внешнего и внутреннего, в игре имманентности и трансцендентности сознания и мышления и кроется основное содержание философствования.
Таким образом, посредством обращения к концепту объемлющего Ясперс строит своеобразную онтологию заботы о себе и еще крепче соединяет индивидуальнопсихологический и онтологический уровни своей философии. Еще в «Философии» он подчеркивает, что природа человеческой экзистенции такова, что она устремлена к трансценденции и никогда не останавливается в своем развитии, что она находится в постоянном становлении. «Человек, - пишет он, - не способен просто быть налицо, он должен, трансцендируя, восходить или, утрачивая трансценденцию, опускаться» [Ясперс 2012а: 60]. Здесь он объясняет причины этого процесса. Экзистенция и разум постоянно расширяют горизонт: в просветляющей работе экзистенции и в работе философской логики, в работе мышления, один регион объемлющего сменяет другой. Происходит постоянное движение, постоянное превосхождение, постоянное изменение внутренней установки, сознания бытия. Искание, движение - смысл разума и экзистенции, смысл философствования, а предельная его цель - это истина. Расширяющийся горизонт открывает новые перспективы к мелькающей вдали истине. В таком ракурсе, который обозначает Ясперс, онтология оказывается связана с гносеологией, и оба эти пласта выражаются на «психологическом» уровне сознания.
«Расширяя горизонт»: путь к истине
Как связующее звено между онтологическим, гносеологическим и психологическим пластами собственной философской системы Ясперс развивает концепт истины. Если в «логических» лекциях середины 1930-х гг. Ясперс еще не акцентирует этого понятия, то для его «Философской логики» оно становится центральным.
Ученые записки: электронный научный журнал Курского государственного университета. 2014. № 3 (31)
Власова О. А. Философская логика Карла Ясперса: перихонтология как онтология понимания
Здесь он рассматривает истину в соответствии с различными модусами объемлющего. Истина сознания есть правильное мышление и связана с преодолением ложности и путем к правильному мышлению. Истина существования - это все, что способствует его развертыванию, все, что полезно для него, поэтому само понятие истины в рамках существования приобретает прагматисткую трактовку: для
существования истинно все, что для него полезно. Кроме того, она предстает только в тесной связи с той трансценденцией, к которой существование устремлено. Истина духа - это истина целостности в ее динамике. Однако поскольку целостность не существует сама по себе, а только в единстве ее частей, это еще и истина принадлежащего к целостности сознания. «Истина здесь - не познание идеи, а соучастие в идее» [Jaspers 1947: 614]. Поэтому истина духа отражается в исторической ситуации, связана одновременно с прошлым и настоящим и всегда с устремленностью в будущее. «Исходя из этого анализа, - отмечает Гарри Уодлоу, - у каждого из трех модусов сознания есть свой принцип истины. Для существования - это прагматический принцип, для сознания - рациональный принцип, а для духа - принцип причастности к основанной на идее целостности» [Wadlaw 2005: 81].
Истина вдохновляет всю жизнь человека, жизнь в ее целостности. Она не на стороне разума и не на стороне чувств: склоняясь к одному или другому из этих полюсов, человек утрачивает почву под ногами, он утрачивает динамизм. Поэтому истина не в мышлении, не только в разуме и даже не в философском мышлении. Она в том единстве жизни и мысли, которое для Ясперса так хорошо представил Ницше и на сохранении которого Ясперс сам всегда настаивал в своих работах. Истина -в осмысляемом опыте жизни, в постоянном обращении к своему сознанию, «в дисциплинированном саморазвитии в процессе оформления нами мира» [Jaspers 1947: 3]. Постоянная устремленность, обращенность к истине и есть задача философской логики.
Дорога к истине - это бесконечная дорога, поскольку бесконечно само бытие. Эта бесконечность представляется в движении как появление и исчезновение феноменов и качеств. В жизни философа она просматривается как бесконечный поиск, постоянно углубляющаяся в своей подлинности коммуникация. В этом поиске нет никакой устойчивости и однозначности, нет никаких окончательных ответов и правильных вопросов. Это движение происходит посредством разума, в любви и через чтение шифрописи бытия. В этой трактовке истины философия превращается в дисциплину и этику мышления и жизни. Синдзи Хаясида указывает на то, что философию Ясперса, в особенности его учение о философской вере или перихонтологию можно рассматривать как этику, которой может руководствоваться человек: «Предложенная Ясперсом концепция философской веры вместе с идеей перихонтологии чрезвычайно перспективна как основание и обоснование философской этики как специфической сферы человеческого вопрошания, а также для построения всеобъемлющей философской этики» [Hayashida 2012: 234].
Если мы посмотрим на биографический контекст философской логики, мы отчетливо увидим этот этический пласт. Хотя Ясперс рассматривает истину в горизонте гносеологии и философии экзистенции, часто за его словами мы видим следы отчаянной попытки понять, что же все-таки происходит, и не менее отчаянное желание в происходящем хаосе обрести спокойствие и утешение. Он обращается к истоку истоков, и его голос звучит оттуда, где просто не может быть никакой тревоги: «Истина может причинить боль, может довести до отчаяния. Но она способна - одной лишь истинностью, независимо от содержания - давать глубокое удовлетворение: тем, что истина все-таки есть. Истина воодушевляет: если я в чем-то постиг ее, то во мне нарастает мотив неустанно искать ее. Истина дает опору: здесь есть нечто нерушимое,
ФИЛОСОФСКИЕ НА УКИ
соединенное с бытием» [Ясперс 2013: 196-197]. Философская логика как раз мыслится Ясперсом как этика мышления, практика саморазвития и дисциплины ума.
Библиографический список
Камю А. Миф о Сизифе / пер. С. Великовского // Камю А. Счастливая смерть. Посторонний. Чума. Падение. Калигула. Миф о Сизифе. Нобелевская речь. М.: Фабр, 1993. С.471-554.
Ясперс К. Введение в философию / пер. Т. Шитцовой. Мн.: Пропилеи, 1989.
198 с.
Ясперс К. Духовная ситуация времени // Ясперс К. Смысл и назначение истории / пер. с нем. М.И. Левиной. М.: Политиздат, 1991. С. 288-419.
Ясперс К. Разум и экзистенция / пер. А.К. Судакова. М.: Канон+, РООИ «Реабилитация», 2013. 336 с.
Ясперс К. Философия. Кн. 1. Философское ориентирование в мире / пер. А.К. Судакова. М.: Канон+, РООИ «Реабилитация», 2012 (a). 384 с.
Ясперс К. Философская автобиография / пер. А.В. Перцева // Перцев А.В. Молодой Ясперс: Рождение экзистенциализма из пены психиатрии. СПб.: Изд-во РХГА, 2012 (b). C. 207-337.
Hayashida S. Philosophical Faith, Periechontology, and Philosophical Ethics // Philosophical Faith and the Future of Humanity / Ed. H. Wautischer et al. Dordrecht: Springer Verlag, 2012. P. 227-234.
Jaspers K. Philosophische Logik. Bd. 1: Von der Wahrheit. Munchen: Piper, 1947.
1102 S.
Wadlaw H. Karl Jaspers’ Account of Truth as a Way into the Discussion of Theological Truth-Claims // Sophia. 2005. Vol. 44. № 1. P. 77-90.
Wisser R. Towards World Philosophy and a World History of Philosophy - Karl Jaspers: His Work, Calling, and Legacy / Trans. from German by H. Wautischer // Philosophical Faith and the Future of Humanity. Ed. H. Wautischer et al. Dordrecht: Springer Verlag, 2012. P. 287-298.
Ученые записки: электронный научный журнал Курского государственного университета. 2014. № 3 (31)
