CC BY
7419. Пивоваров, Д. В. Личный досмотр и досмотр вещей, находящихся при физическом лице, как мера обеспечения производства по делам об административных правонарушениях, применяемая сотрудниками полиции // Совершенствование законодательства о полиции и полицейской деятельности: материалы Всероссийской научно-практической конференции (г. Омск, 12 ноября 2015 г.). Омск: Омская академия МВД России, 2012.
20. Бабин, С. В. К вопросу о законности применения полицией наружного досмотра // NOVAUM.RU. 2018. № 15.
21. Лубенков, А. В., Свириденко, А. Ю. Осмотр, досмотр и обыск, предусмотренные административным законодательством Республики Беларусь: теория и практика реализации // Вестник Воронежского института МВД России. 2012. № 3.
22. Процессуально-исполнительный кодекс Республики Беларусь об административных правонарушениях от 20 декабря 2006 г. № 194-З // Эталонный банк данных правовой информации Республики Беларусь. URL: https: www.m.etalonline.by/?type=text&Hk0600194#scrollinto#&Artic le=8.6 (дата обращения: 01.04.2019).
23. Безгачев, Ф. В. Проблемы применения специальной техники при досмотре, осмотре, личном обыске // Научно-практический электронный журнал «Аллея науки». 2018. № 5.
© Гусак В. В.
УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС. КРИМИНАЛИСТИКА
УДК 343.63:343.614(470)
А. В. ВАРДАНЯН, начальник кафедры криминалистики и оперативно-разыскной деятельности Ростовского юридического института МВД России, доктор юридических наук, профессор (Ростов-на-Дону)
A. V. VARDANYAN, head of the Chair of Criminalistics and Operational-Detective Activity of Rostov Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Doctor of Law, Professor (Rostov-on-Don)
ФИКТИВНЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ КАК СПЕЦИФИЧЕСКИЕ КРИМИНАЛЬНЫЕ СРЕДСТВА СОВЕРШЕНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ В СФЕРЕ ЭКОНОМИКИ: ПРАВОВЫЕ И КРИМИНАЛИСТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ
FICTITIOUS ORGANIZATIONS AS A SPECIFIC CRIMINAL MEASURE FOR COMMITING CRIMES IN THE ECONOMIC SPHERE: LEGAL AND FORENSIC ASPECTS
Аннотация. Автор исследует актуальные вопросы борьбы с таким получившим повсеместное распространение негативным явлением в отечественной экономике, как создание фиктивных организаций. Данные деяния обладают высокой общественной опасностью не столько сами по себе, сколько тем, что в условиях современных реалий экономической преступности они представляют собой специфические порталы в теневую экономику и организованную преступность. Это побудило автора выразить рекомендации касательно повышения результативности установления обстоятельств, связанных непосредственно с незаконным образованием юридических
лиц, а также роли данных фикций в структуре всей противоправной деятельности, объединенной общим преступным умыслом.
Ключевые слова и словосочетания: экономика, организация, юридические лица, фиктивные организации, незаконное образование юридических лиц, подставные лица, номиналы, преступность.
Annotation. The author investigates topical issues of struggle with such widespread negative phenomenon in the domestic economy as the creation of fictitious organizations. These acts have a high social danger not so much by themselves as by the fact that in the conditions of modern realities of economic crime they represent specific portals to the shadow economy and organized crime. This prompted the author to make recommendations on improving the effectiveness of the establishment of circumstances directly related to the illegal formation of legal entities, and the role of these fictions in the structure of all illegal activities, United by a common criminal intent.
Keywords and phrases: Economics, organization, legal entity, a fictitious organization, illegal education legal entities, surrogates, values, crime.
Стимулирование свободных рыночных отношений в процессе проведения глобальных реформ по обновлению российской экономики, наряду с комплексом позитивных тенденций, повлекло ряд ранее неизвестных государству и обществу деструктивных явлений [1, с. 45-49; 2, с. 97-104; 3; 4, с. 26 34; 5, с. 230-233; 6, с. 60-65; 7, с. 38-40; 8, с. 89-95; 9, с. 34- 39]. Среди указанного негативного наследия последствий смены общественно-экономической формации особое место занимает повсеместное распространение фиктивных организаций [10, с. 130-134] на фоне заметно возросшего количества официально зарегистрированных юридических лиц [11, с. 3-7; 12, с. 9-15; 13, с. 61-66], независимо осуществлявших предпринимательскую и иную разрешенную законодательством деятельность в соответствии с Уставом и иными учредительными документами.
Примечательно, что, несмотря на то что первое упоминание в отечественной литературе о фиктивных организациях, а также их роли в экономических отношениях принадлежит бессмертному произведению советской сатиры, а именно роману И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой теленок», реалиям советской правоприменительной практики не были свойственны подобные явления теневой экономики. Отсутствовали и уголовно-правовые предпосылки борьбы с
таким видом преступности, что вполне закономерно коррелировало с административно-командной моделью отношений между хозяйствующими субъектами времен советского периода. Поэтому массовое возникновение фиктивных организаций, совпавшее с ранним постсоветским периодом нашего общества как своеобразная реакция «беловоротничко-вой» преступности на провозглашенную свободу экономической деятельности, обнажило ряд проблем теоретического и практического характера, к которым оказались не готовы правоохранительные органы.
Прогрессирование данного явления в постсоветский период побудило государство разрабатывать соответствующие меры уголовно-правового воздействия. Опыт криминализации лжепредпринимательства в первоначальной редакции Уголовного кодекса РФ 1996 г. показал неудачность конструкции данной нормы, по сути предусматривающей двойное вменение за единое деяние, а также обусловил проблемы в формировании доказательственной базы по делам о данной категории преступлений. Декриминализация лжепредпринимательства Федеральным законом РФ от 07.04.2010 № 60-ФЗ вовсе не означала победы над указанным явлением, а потребовала поиска новых и более результативных путей борьбы с ним.
Практически спустя полуторогодова-лый период Федеральным законом РФ от 07.12.2011 № 419-ФЗ были введены новые уголовно-правовые нормы: ст. 173.1 УК РФ «Незаконное образование (создание, реорганизация) юридического лица» и ст. 173.2 УК РФ «Незаконное использование документов для образования (создания, реорганизации) юридического лица», чем ознаменовался качественно иной подход к борьбе с отмеченной проблемой. Законодатель связывает незаконность образования юридических лиц не столько с самим по себе фиктивно-декларативным имиджем таких организаций, которые изначально, по замыслу субъектов преступления, не предназначены для осуществления предпринимательской или иной разрешенной законом деятельности, сколько с участием в этом процессе номинальных руководителей.
Но и очередной виток криминализации деяний, связанных с созданием фиктивных организаций, не решил всех проблем в сфере борьбы с обозначенной побочной тенденцией, а оставил открытыми ряд вопросов. Первоначальная редакция ст. 173.1 УК РФ предусматривала уголовную ответственность, собственно, за образование юридического лица через подставных лиц; квалифицирующие признаки охватывали те же действия, совершенные лицом с использованием своего служебного положения либо группой лиц по предварительному сговору. Вместе с тем осталась неясной роль номиналов в создании фиктивных организаций, а также связь их участия в образовании юридических лиц с наступлением общественно опасного и противоправного деяния. Примечание к данной норме (в первоначальной редакции) понимало под подставными лицами лиц, позиционируемых как учредителей (участников) или органов управления юридического лица, введение в заблуждение которых актуализировало возможность создания юридического лица.
Разумеется, незаконное создание юридических лиц (в особенности так называемых «фирм-однодневок») действительно нередко сопровождается введением в заблуждение фиктивных руководителей. Однако конструкция данного состава не давала однозначного ответа относительно:
- содержания введения в заблуждение номиналов со стороны теневых руководителей или иных заинтересованных лиц: реальность руководства (будущего руководства) организацией либо временное решение формально-кадрового характера; иной повод, якобы требующий предоставления документов; заведомо ложное разъяснение об отсутствии противоправности действий потенциального номинала;
- роли подставного лица в государственной регистрации данной организации;
- наличия состава данного деяния в случаях так называемого «пассивного введения в заблуждение» и т. д.
Введение в заблуждение, согласно буквальному пониманию данного словосочетания, предполагает дезинформацию, то есть сообщение потенциальному номиналу сведений, касающихся его трудоустройства и круга служебных обязанностей, не соответствующих действительности. Однако также встречаются ситуации, когда потенциальному номиналу под благовидным предлогом предлагают предоставить необходимые документы, удостоверяющие личность, а также поставить подпись в различных документах (а то и в бланках документов), не разъясняя их сущности, значения и содержания, злоупотребляя доверием этого лица либо используя фактор его недостаточной правовой компетентности.
Предполагается, что в случаях, если потенциальный номинал сознательно предоставляет заинтересованным лицам документы, удостоверяющие личность, понимая фактический смысл своих дей-
ствий, руководствуясь корыстной или иной заинтересованностью, то такие действия подпадают под характеристику ст. 173.2 УК РФ «Незаконное использование документов для образования (создания, реорганизации) юридического лица». Однако сложности в доказывании состава названного деяния проявлялись в необходимости установления факта осознанного предоставления номиналом документа, удостоверяющего личность, либо выдачи соответствующей доверенности не только для образования юридического лица, но и в целях совершения одного или нескольких преступлений, связанных с финансовыми операциями либо сделками с денежными средствами или иными материальными ценностями. Зачастую такая конечная цель, как опосредованная причастность (путем предоставления документов, позволивших зарегистрировать юридическое лицо) к совершению преступлений экономической направленности в виде незаконных финансовых операций, изначально не охватывается умыслом номинала. Более того, такие лица нередко остаются вне ведения относительно характера, содержания, финансовых результатов функционирования юридических лиц, в которых они фиктивно заявлены в качестве руководителей.
Поэтому указанные конструкции ст.ст. 173.1, 173.2 УК РФ потребовали дальнейшей работы по их модернизации, что воплотилось в принятии Федерального закона от 30.03.2015 № 67-ФЗ, регламентировавшего действующую редакцию данных норм.
Обновленные редакции названных уголовно-правовых императивов, сохраняя дальнейшую идею об общественной опасности и противоправности образования юридических лиц именно через подставных лиц и/или принадлежащих им личных документов (а не самого по себе фиктивно-декларативного характера данных юридических лиц), акцентируют внимание на государственной
регистрации в едином государственном реестре юридических лиц сведений о подставных лицах.
Представляется, что данное уточнение вполне закономерно, поскольку именно с момента государственной регистрации сведений об учредителях (участниках) либо органах управления юридического лица указанные противоправные действия считаются не только завершенными, но и приобретают публичный характер.
Не менее существенной новеллой является более расширенное понимание подставных лиц, изложенное в примечании к ст. 173.1 УК РФ. Помимо распространения своего действия на обе анализируемые нормы указанная дефиниция предусматривает не только факт введения в заблуждение номиналов, но и оставление их вне ведения об их юридической роли в образовании (создании, реорганизации) организаций.
Действительно, номинальные руководители являются одним из существенных признаков, указывающих на фиктивный характер деятельности самого формально возглавляемого ими юридического лица. Однако этот признак вовсе не образует прямую, однозначную коррелятивную зависимость с фиктивным, тем более криминогенным характером функционирования самого юридического лица.
Следует констатировать, что материалы следственно-судебной практики подтверждают, что, наряду с номинальными руководителями классических «фирм-однодневок», под действия данной нормы подпадают субъекты, фиктивно задекларированные как лица, выполняющие управленческие функции в организации, в действительности осуществляющей производственную, финансово-хозяйственную или иную деятельность в соответствии с учредительными документами. Однако при этом фактическое руководство организацией осуществляется иными лицами (теневы-
ми руководителями), которые по той или иной причине (неполное соответствие каким-либо демографическим, образовательным, квалификационным, общесоциальным или иным критериям: от отсутствия необходимого высшего профессионального образования либо неподтверждения профессиональной квалификации, наличия судимости до службы в государственных органах) не могут быть официально оформлены. Разрешение проблемы невозможности либо нежелательности официального юридического оформления заинтересованные лица видят в формально-декларативном руководстве этими организациями подставных лиц.
Тем не менее, с точки зрения нынешнего уголовного законодательства, такие действия также подпадают под уголовную ответственность, поскольку они способствуют дезорганизации нормальной организации учета и функционирования юридических лиц, реализации установленной законом ответственности за действия юридических лиц как самостоятельных хозяйствующих субъектов в структуре гражданского общества.
Вопреки прогнозам ученых и практиков, уголовно-правовые нормы, криминализующие уголовную ответственность за деяния, связанные с незаконным образованием (созданием, реорганизацией) юридических лиц, не оказались бездействующими либо применяющимися только по совокупности с иными деяниями экономической направленности. Следственно-судебная практика свидетельствует о вменении данных норм как по совокупности с более опасными деяниями (преимущественно экономической направленности), так и самостоятельно.
В то же время, безусловно, сами по себе действия по незаконному созданию юридических лиц не являются «вещью в себе», а преследуют достижение гораздо более существенных (к сожалению, в подавляющем большинстве случаев - в
негативном ключе) целей: от нарушения налогового, таможенного или иного законодательства и хищений (путем мошенничества) до финансирования деятельности транснациональных экстремистских сообществ [14, с. 37-44]. Соответственно, является совершенно верным представление о том, что фиктивные организации выступают своеобразными порталами в теневую экономику, обеспечивая вывод из законного оборота капитала, недвижимости и иных ценностей, а также подпитывая организованную преступность и коррупцию.
Поэтому даже сами по себе факты выявления организаций, зарегистрированных на имя подставных лиц и имеющих признаки фиктивности своей деятельности, выступают тревожными «звоночками», на которые, к сожалению, не всегда осуществляется своевременное и тщательное реагирование.
Так, материалы некоторых уголовных дел о преступлениях, предусмотренных ст.ст. 173.1, 173.2 УК РФ, свидетельствуют о том, что далеко не всегда проводится тщательная работа по выявлению ценной доказательственной информации, касающейся установления причастности к данным деяниям теневых руководителей, а также связи данной фиктивной организации с организованной и серийной теневой экономической деятельностью. Допрашиваемые в качестве подозреваемых или обвиняемых номиналы, в том числе признавая себя виновными и соглашаясь с обвинением, сообщали, что приняли данное предложение от ранее незнакомых лиц, испытывая финансовые трудности. При этом дача ими подобных показаний сопровождается минимумом информации относительно реальных (теневых) руководителей организации, будь они организаторами либо заказчиками создания фирмы-однодневки. Явно формальный характер носят также иные действия, направленные на установление всего масштаба преступной деятельности. Недостаточно тщательно осущест-
вляется исследование образа жизни и социально значимых связей номиналов, включая взаимоотношения с лицами, причастными к теневой экономической деятельности (в рамках следственных и оперативно-разыскных действий, в том числе направленных на получение и исследование информации, касающейся частной жизни, личной и семейной тайны, контактов с другими лицами, которые осуществляются с помощью средств связи и т. д.).
Таким образом, при установлении, согласно исходным данным, факта создания и существования фиктивных организаций посредством подставных лиц в большинстве случаев необходимо в числе выдвигаемых общих версий рассматривать версию о вовлеченности (ин-тегрированности) данного фиктивного образования в организованную теневую экономическую деятельность, а в числе частных версий - версии о противоправной специализации данного криминального образования, структурным элементом которого выступает выявленная организация-фикция, и о причастности к данной деятельности конкретных лиц.
Привлечение номинальных руководителей и иных лиц (прежде всего осуществляющих эпизодические роли в организованной преступной деятельности, а также других субъектов по психологи-
ческим качествам либо иным причинам, более склонным к компромиссному поведению) к уголовной ответственности по преступлениям, предусмотренным ст.ст. 173.1, 173.2 УК РФ, целесообразно сочетать с заключением с ними досудебного соглашения о сотрудничестве, устанавливающего для них взаимовыгодные условия для всестороннего содействия раскрытию и расследованию преступлений. Безусловно, заключение досудебного соглашения о сотрудничестве может послужить ценным ресурсом для установления всей преступной цепочки, в том числе характеризующейся организованностью и систематичностью преступных действий по теневому перераспределению недвижимости, финансовых капиталов, иных товарно-материальных ценностей.
В этой связи следует выразить рекомендацию о более продуктивном использовании потенциала досудебного соглашения о сотрудничестве (как разработанного на базе одноименного уголовно-процессуального института комплекса криминалистических рекомендаций [15]) применительно к расследованию преступлений экономической направленности, элементом, инструментом и необходимым этапом которых выступает создание фиктивных организаций.
***
ЛИТЕРАТУРА
1. Айвазова, О. В., Варданян, Г. А. Преступления в сфере производства и оборота фальсифицированных лекарственных средств: социально-правовой и криминалистический аспекты // Юристъ-Правоведъ. 2015. № 1 (68). С. 45-49.
2. Варданян, Г. А. Криминалистически значимые особенности организованных групп, осуществляющих серийное производство и оборот фальсифицированных лекарственных средств, как информационный ориентир для организации раскрытия и расследования указанных преступлений // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. 2014. № 3-2. С. 97-104.
3. Варданян, А. А. Особенности расследования преступлений, связанных с торговлей людьми: уголовно-процессуальные и криминалистические аспекты: дис. ... канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2012. 208 с.
4. Головин, А. Ю. Задачи криминалистики в сфере защиты предпринимателей от незаконного уголовного преследования // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. 2016. № 3-2. С. 26-34.
5. Аминев, Ф. Г. Проблемы использования специальных знаний в защите прав и законных интересов лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность // Вестник Костромского государственного университета. 2018. Т. 24. № 1. С. 230-233.
6. Аминев, Ф. Г. Об особенностях проведения отдельных следственных действий при расследовании преступлений, связанных с приобретением, хранением, перевозкой, переработкой в целях сбыта или сбытом заведомо незаконно заготовленной древесины (ст. 191.1 УК РФ) // Юри-стъ-Правоведъ. 2018. № 2 (85). С. 60-65.
7. Кулешов, Р. В. Психолого-криминалистические особенности субъектов преступлений экстремистской и террористической направленности как объект научного изучения // Психопедагогика в правоохранительных органах. 2016. № 1 (64). С. 38-40.
8. Еремин, С. Г., Домовец, С. С. Способы совершения преступлений в сфере дистанционно-банковского обслуживания и следы-признаки их образования // Вестник Волгоградской академии МВД России. 2018. № 2 (45). С. 89-95.
9. Коновалов, С. И., Крачун, Ю. В. Общие положения криминалистической характеристики легализации денежных средств или иного имущества, полученных преступным путем // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. 2013. № 3-2. С. 34-39.
10. Малянова, К. П. Незаконное образование (создание, реорганизация) юридического лица. Незаконное использование документов для образования (создания, реорганизации) юридического лица // Юристъ-Правоведъ. 2016. № 3 (76). С. 130-134.
11. Айвазова, О. В. Юридические лица как объект криминалистического исследования // Деятельность правоохранительных органов в современных условиях: сборник материалов XXIII Международной научно-практической конференции. Иркутск, 2018. С. 3-7.
12. Айвазова, О. В. Криминалистические аспекты изучения юридических лиц как адекватное реагирование на современные тенденции преступности служебно-экономической направленности // Вестник Восточно-Сибирского института МВД России. 2017. № 4 (83). С. 9-15.
13. Коновалов, С. И., Никулин, А. Ю. Юридическое лицо как субъект уголовно-процессуальных правоотношений: дискуссионные вопросы // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. 2016. № 1-2. С. 61-66.
14. Бертовский, Л. В., Образцов, В. А. Выявление и расследование экономических преступлений. Москва: Изд-во «Экзамен», 2003.
15. Грибунов, О. П., Степанова, В. Г. Особенности уголовного судопроизводства при заключении досудебного соглашения о сотрудничестве: учебное пособие. Иркутск, 2018. 80 с.
© Варданян А. В.
